Хореографическое искусство Якутии

История музея

Сегодня Галерея зарубежного искусства имени профессора М.Ф. Габышева размещена в отреставрированном по решению Президента Республики Саха (Якутия) В.А. Штырова здании Якутского уездного Казначейства памятнике архитектуры начала ХХ века (архитектор К.А. Лешевич). Польза, прочность, красота эти основные функциональные, конструктивные и эстетические качества были заложены зодчим при строительстве здания. В 2007 года памятник восстановлен строительной фирмой «В.Р. Щельц» при финансировании АК «АЛРОСА». Торжественное открытие постоянной экспозиции зарубежного искусства XVI-XX вв. состоялось 23 июня 2007 года.

Экспозиция

Коллекция зарубежного искусства в собрании Национального художественного музея РС(Я) включает живопись и графику итальянских, французских, голландских, фламандских мастеров ХУ1-Х1Х веков, отдельные работы художников Нидерландов, Испании, Англии, Германии, а также искусство народов Востока, представленное свитками Ци-Бай-Ши, творчеством Хокусая, японскими нецкэ, окимоно, фарфором, мелкой пластикой, росписью по шелку, перегородчатыми эмалями, резьбой по дереву Китая, Тибета, Японии, живописью Монголии. Ядро коллекции составляют более 250 произведений западноевропейских мастеров, переданных в дар республике в 1962 году семьей крупного ученого, заслуженного деятеля науки ЯАССР, доктора экономических наук, профессора Михаила Федоровича Габышева (1902-1958).

Самыми ранними в собрании по времени создания являются две картины XVI века, написанные на дереве: «Сон Венеры» нидерландского мастера и «Мадонна у колодца» итальянского художника. Произведения мастеров ХУП-Х1Х веков привлекают разнообразием тем и творческих решений: эффектное полотно «Святая Цецилия» Николо Реньери (около 1590-1667), «Диана и Каллисто» Антонио Беллуччи? - венецианского художника второй половины XVII века, аллегорическая композиция «Кронос открывает истину» кисти Джованни Батиста Питтони (1687-1767,), «Пейзаж с речкой» Фредерико де Мушерона (1633-1686), «Портрет девочки» Жанны Фелиберты Леду (1767-1840) и другие.

Раздел западноевропейской графики состоит из гравюр, среди которых произведения Дюрера, Рембрандта, Остаде, Калло, мастеров других европейских школ, а также рисунки, из них наиболее интересны «Крещение» северо-итальянского художника конца XVI века, «Развалины в Римской Кампанье» голландского художника А. Бегейна (1637-1697) и «Отдых на пути в Египет» итальянского монограммиста «L». В собрании предметы декоративно-прикладного искусства дельфтская ваза XVII века, французская мебель в стиле Людовика XIV, наборный стол маркетри итальянских мастеров XVIII века, мелкая пластика из фарфора и кости и др.


8) косторезное искусство

На IV фестивале-выставке косторезного искусства народов России, представлены работы более 70 российских мастеров. А вчера стали известны имена победителей смотра-конкурса.

Выставка «Сказ на бивне мамонта», организованная Минкультуры Якутии, Домом дружбы народов — Республиканским центром культуры и традиционного художественного творчества им. А.Е.Кулаковского с поддержкой Министерства культуры России в рамках Федеральной целевой программы «Культура России», собрала мастеров из Камчатки, Чукотки, Архангельской и Магаданской областей, Москвы, Санкт-Петербурга, улусов и городов Якутии. Расположилась она в Доме дружбы народов.

 

Необыкновенной красоты изделия можно рассматривать часами: абсолютно каждая представленная вещь имеет высокую художественную ценность. Поражают воображение иконы из кости, шахматы, корабли, крупный инкрустированный кубок, многофигурные композиции на самые разные темы, в основном, отражающие жизнь и культуру народов арктической России. Интересна экспозиция москвичей, названная «Наш Ледниковый период»: львы, мамонты, медведи, морж, морской котик, лягушка со стрелой во рту… Привлекают изяществом и тонкой работой женские украшения и анималистические композиции архангельских косторезов. Эти произведения свидетельствуют: школа архангельской резьбы до сих пор хранит свои традиции.

 

Удивили зрителей и мастера из Уэленской косторезной мастерской и маленькой деревушки Иссо (Камчатка), у них тоже свои традиции, своя не похожая на другие школа. Среди 50ти косторезов Якутии, чьи работы представлены на выставке, есть и именитые мастера, и непрофессиональные художники-самородки.

 

Приняли участие выпускники учебных заведений республики: Якутского художественного училища, Намского педагогического колледжа, Якутского технологического колледжа и АГИИК.

 

В день открытия, 3 июля, на экспонатах были приклеены бумажки с номерами, а табличек с фамилиями авторов не было видно. Было понятно, что делается это для того, чтобы жюри смотра-конкурса оценивало работы без предвзятости. Возглавила комиссию ученый-искусствовед из Санкт-Петербурга, ведущий специалист Российского этнографического музея Ольга Кондратьева. Вчера, 5 июля, жюри определило победителей.

 

Искусствовед Зинаида Иванова-Унарова отметила, что выставка получилась очень интересной, было представлено много работ в духе сложившихся школ (архангельская, холмогорская, якутская резьба), но вместе с тем и совершенно необычные, нехарактерные для традиционной резьбы из кости.

 

Гран-при завоевал тобольский косторез Анатолий Бабышев, которого на фестивале представляло ООО «Наш Ледниковый период», г. Москва.

 

Первые места получили якутяне Василий Амыдаев (в номинации «Сюжетная композиция»), Сарыал Саввин («Утилитарные изделия из кости»), Иннокентий Эляков («Анималистика Севера»), Георгий Родионов («Украшения холодного оружия»), Владимир Капустин («За сохранение региональных традиций»), Илья Хабаров из Архангельска («За лучшую технику исполнения»), Алексей Вербицкий из Магадана («Скульптура малых форм»).

 

В конкурсе студентов учебных заведений победителем признан Алексей Апросимов, выпускник Якутского художественного училища. Вторые и третьи места распределились так, что в конечном итоге представители всех регионов были отмечены жюри. И это при том, что на авторских работах не стояли фамилии художников.

 

С сегодняшнего дня выставка будет действовать в рабочем режиме, и у многочисленных гостей и жителей столицы республики будет прекрасный шанс увидеть своими глазами шедевры косторезного искусства России.

 

Якт жилище

Зимние из 1 — 3 юрт располагали вблизи, летние (до 10 юрт) — у пастбищ. В зимнем жилище (кыпынны дъиэ — балаган) обитали с сентября по апрель. Оно имело наклонные стены из тонких бревен на бревенчатом каркасе и низкую пологую двускатную крышу. Стены обмазывали глиной с навозом, крышу поверх бревенчатого настила покрывали корой и землей. С XVIII в. распространились многоугольные срубные юрты с пирамидальной крышей. Вход устраивали в восточной стене, окна — в южной и западной, крышу ориентировали с севера на юг. В северо-восточном углу, справа от входа, устанавливали очаг типа чувала, вдоль стен -дощатые нары. Почетной считали нару, идущую от середины южной стены к западному углу. Вместе с примыкавшей к ней частью западной нары она образовывала почетный угол. Далее к «северу» находилось место хозяина. Нары слева от входа предназначались для молодых мужчин и работников, справа, у очага, — для женщин. В переднем углу ставили стол и табуреты, другую обстановку составляли сундуки и разнообразные ящики. С северной стороны к юрте пристраивали хлев. Вход в него находился позади очага. Перед дверью в юрту сооружали навес или сени. Жилище окружала невысокая насыпь, часто с заборчиком.

Якт хомус

Иннокентий Никитич Готовцев один из немногих мастеров якутского варгана - хомуса, который превратил создание варганов в исскуство.

Якутский хомус отличается характерным плотным звуком, изготовляется из стали ковкой. Большие размеры язычка позволяют добиваться длительных нот, громкого, отличимого от любого варгана других народов звука, управляемого практически всеми полостями тела.

Якт нож

Якутский нож — разновидность ножа, применяемого коренными жителями Якутии. Является одним из самых известных предметов культуры Якутии, так же как и хомус, алмазы и пр.

Вариации ножа и свойства

Археологические раскопки, проведенные на территории современной Якутии показывают, что образцы ножей, извлеченные из различных могильников и стоянок древнего человека, имеют несомненное сходство с якутскими ножами[1]. Таким образом якутский нож представляет собой продукт, отшлифованный тысячелетиями использования в таёжных и северных условиях, как автохтонным населением Якутии, так и приезжими.

Существует множество региональных вариаций якутского ножа, но в классическом варианте нож представляет собой клинок длиной от 110 до 170 мм насаженный на деревянную ручку сделанную из берёзового капа с кожаными ножнами.

Клинок

Клинок якутского ножа заострён, имеет лезвие с одной стороны и прямой (или почти прямой) обух. Особенностью якутского ножа является асимметричная заточка лезвия — отмеченная еще первыми исследователями жизни якутов[2]. С одной стороны лезвие ножа плоское, имеет дол (если смотреть со стороны обуха — то правая сторона клинка). Противоположная (левая) сторона клинка выгнутая. Это делается для того, чтобы при работе с ножом, нож «не зарывался» в материал. Именно в этой связи для правшей и левшей ножи отличаются. Для левшей делаются ножи с зеркально перевернутой асимметрией клинка.

Ножи различаются по длине клинка:

  • от 80 до 110 мм — малый нож (быhычча) — обычно делается для детей или женщин
  • от 110 до 170 мм — нож (быhaх) — самая распространенная форма
  • от 170 мм — большой нож (хотохон) — практически боевое оружие и потому делается редко

По ширине клинка различаются тундровой — имеющий узкое лезвие и таежный или аласный — более широкое лезвие. В тундре нож в основном используется для резки или сверления, а в тайге для разделки добычи и домашнего скота или работы по дереву — именно этим объясняется различие ширины клинка.

Традиционно, рабочий якутский нож имеет клинок изготовленный из довольно мягкой стали. Мягкая сталь диктуется практическими соображениями — так чтобы нож можно было заточить в полевых условиях об речную гальку или другой материал. В последнее время получили распространение якутские ножи с клинками выполненными специальных марок стали или даже булатной (дамасской) стали.

Множество вопросов у различных исследователей вызывает происхождение дола на клинке. Есть различные версии начиная от того, что дол нужен для кровостока, что это дань традициям когда ножи изготавливались из кости, что дол нужен для придания жесткости клинку, что наличие дола результат особенности ковки асимметричного клинка или дол нужен для уменьшения веса клинка, чтобы нож не тонул и проч. Несомненно только одно: якутский нож должен иметь дол с правой стороны клинка.

Рукоятка

Рукоятка ножа традиционно делается из берёзового капа, пропитанного специальным маслом. Рукоятка ножа в сечении напоминает яйцо, «острым» концом направленное в сторону лезвия и лишена каких бы-то ни было упоров, гард и пр. — простая прямая рукоять. Длина её 130—150 мм, что длиннее ширины мужской ладони. Длинная ручка объясняется не только соображениями удобства, но также и тем, что нож не должен тонуть в воде. Кроме березового капа, используются также кусочки берёсты, которые накладываются друг на друга (могут сразу надеваться на хвостовик лезвия) и между слоями промазываются клеем. После склейки берестяная заготовка сушится под прессом и затем из неё изготавливают рукоять. Ножи с ручкой из мамонтовой кости, пластика и пр. являются сувенирной продукцией и не используются в повседневной жизни.

Ножны

Оригинальным в якутском ноже являются также ножны. В классическом варианте ножны делаются из снятого чулком бычьего хвоста, внутри которого находится деревянный вкладыш, который не должен плотно обхватывать клинок. Функцией вкладыша является не удержание ножа, а защита клинка от ломания. Функцию удержания выполняет кожаная часть ножен — поскольку нож утапливается в ножны на 2/3 длины рукояти, так чтобы ножны плотно прилегали к ручке ножа. Допускаются варианты изготовления ножен также из обычной шитой кожи или бересты. Крайне редко встречаются деревянные ножны.

Для ношения ножа к ножнам обычно приделывается кожаный шнурок.

Ношение и использование

По представлениям якутов, кузнец стоял близко к шаману. Кузнецы так же как шаманы, имели духа покровителя "кудай бахсы". Это название возможно реальный топоним в Прибайкалье - Кудинской долине, считавшейся в эпоху курыкан (предков части бурят и якутов) главнейшим культовым местом с тремя священными горами Байты, Идыга и Манхай37. С древнетюркского (худай) - божественный, священный. Этого духа, светлые божества заточили в подземелье, вероятно предвидя в его промысле орудие разрушительного свойства. К злым духам он то же не относится и отличается тем, что не делал зла людям, кроме шаманов, причинявших вред кузнецам. (Кудай бахсы) отличается от "тангара" бога и от (абасы) дьявола. Дьявол боится его. Он как покровитель ремесла давал людям дар кузнечества. Древние якуты описывали - (кудай бахсы) как кузнеца всего подземного царства, живущего в железном доме. На пути к его дому, вся земля покрыта обгорелыми останками железа и ни одного живого растения38. Здесь очень точно подходит картина будущего из кинофильма "терминатор-2", где представлен мир после кибернетических войн. "Кудай бахсы" имеет внушительный вид. Лоб его на девять пальцев покрыт грязью, щеки на три пальца ржавчиной, лицо напоминает глыбу земли, оторвавшуюся от горы, веки все время находятся в опущенном виде и когда ему нужно, что-либо увидеть, то только восемь человек сверху и снизу могут открыть железными крючьями ему глаза.

Биологическая природа человека не согласуется с железом. Тяжелая работа с железом и поныне приносит много вреда для здоровья. Человек желавший стать кузнецом должен пройти тяжелые испытания души и тела. У новичка с первых же дней кузнечества появляются незаживающие болячки

(нарывы) на руках и ногах, болит спина. В таких случаях приносят в жертву бычка или теленка покровителю ремесла (кудайу бахсы). Если человеку суждено стать кузнецом, то через некоторое время слышится по ночам в его пустой кузнице стук молота и шипение кузнечных мехов. Это означало, что кузница обзавелся своим духом39. Якуты считали, что чем больше у него было предков кузнецов, тем он сильнее других.

При посвящении в кузнецы человек тоже вначале заболевал. В таком случае сильный кузнец проявлялся в момент жертвоприношения, он должен был одним ударом раскрошить сердце или печень жертвенного животного, если двумя он средний, тремя слабый. Таким образом, культ кузнечества у якутов имеет не согласующиеся с традиционной экологией качества, в описаниях духа покровителя железа и места его обитания якуты, возможно, предвидели разрушительное будущее этой стихии.

Нож обычно носится на свободном подвесе с левой стороны — лезвием налево. Свободный подвес нужен для того, чтобы не мешать движениям владельца. При ношении ножа слева удобно вытаскивать нож одной правой рукой, уперевшись за основание ножен большим пальцем.

В советские времена изготовление и ношение якутского ножа преследовалось по закону, хотя справедливости ради надо заметить, что преследование было во многом формальным. В наше время изготовление, продажа, ношение и хранение якутского ножа регламентировано специальным актом правительства Республики Саха (Якутия),согласно которому якутский нож признан неотъемлемой частью культуры народа саха и на территории республики разрешается его использование в повседневной хозяйственной жизни.

Якутский нож широко используется в повседневной хозяйственно-бытовой жизни жителей Якутии: охота, рыбалка, готовка еды, работы по дереву и проч.

Мастера

При рассмотрении феномена якутского ножа необходимо учитывать одну из его особенностей. Это реальный нож, используемый в повседневном быту жителями Якутии. Во всей Якутии мало найдется семей, в которых нет хотя бы одного якутского ножа. Это означает, что массово изготавливается во многом в кустарных условиях, в условиях сельских кузниц или мастерских. В каждом якутском селении есть свой местный мастер (а чаще мастера), которые изготавливают свои версии ножей. С этим обстоятельством связана изменчивость ножа от селения к селению и от мастера к мастеру.

Жизнь и быт эвенков

Основой хозяйства эвенков было сочетание трех видов деятельности, а именно: охоты, оленеводства, рыболовства, которые тесно связаны и взаимно дополняли друг друга. Весной эвенки подходили к рекам и до осени промышляли рыболовством, осенью уходили в глубь тайги, и в течение всей зимы занимались охотничьим промыслом. Охота имела двойное значение:
а) давала пищу, материал для одежды и жилища
б) приносила продукт, обладающий высокой стоимостью при обмене
Вплоть до 19 в. некоторые группы эвенков охотились при помощи лука и стрел. В 19 в. кремневое ружье стало важнейшим охотничьим оружием. Из охотничьего инвентаря следует отметить такие предметы, как пальма — палка с широколезвенным ножом, поняга — деревянная доска на лямках для переноски тяжестей за плечами, нарта-волокуша. Охотились в специальной промысловой одежде, передвигались на лыжах (обычно без палок). Обязательно присутствовала собака.

Оленеводство в хозяйственном комплексе эвенков играло подсобную роль. Олени, в основном, использовались как транспортное средство. На них эвенки совершали перекочевку внутри тайги к месту зимнего промысла и обратно, к месту летней стоянки. Важенок доили. Оленей очень берегли и старались не забивать на мясо.
Рыболовство было в основном летним промыслом, хотя эвенки знали также и зимний подледный лов. Ловили при помощи «морд», сетей, били острогой, сохранялся архаический способ охоты на рыбу с помощью лука и стрел. Лодки изготавливали из дерева, гребли обычно одним веслом с широкой лопастью.

Одежда эвенков

Верхняя одежда эвенков отличалась большим многообразием.Основным материалом для эвенкийской одежды служит шкура северного оленя — серо-коричновего цвета, белого с темным, реже — белого цвета. Применяли также кожу лося. Для отделки использовали также белую шкуру оленя и белый камус.
Проследим исторические особенности одежды у эвенков.Интересно отметить, что одежда коренного населения соответствует климато-географическим особенностям местности (подтверждение тому «фраки»). Определенное место жительства, разные климатические условия, а также различные виды их хозяйственной деятельности наложили свой отпечаток на своеобразие традиционного костюма. Для народов севера была характерна двойная меховая одежда глухого покроя.

Одежда — одинаковая для мужчин и женщин — была распашная и именовалась в литературе обычно «фраком». Делали ее из одной целой некроенной шкуры таким образом, что центральная часть шкуры покрывала спину, а боковые части шкуры представляли собою узкие полки. В верхней части шкуры делали вертикальные надрезы-проймы для вшивания рукавов, на плечах располагали швы. С этой одеждой обязательно надевали специальный нагрудник, защищавший грудь и живот от холода. Шили одежду из ровдуги и оленьих шкур мехом наружу. Рукава делали узкие, с узкими проймами и ластовицами, с обшлагами и пришивными рукавицами. Подол одежды сзади выкраивали мысом и он был длиннее, чем перед.По подолу одежды, по полам вниз от пояса, на спинке от плеча вдоль проймы рукава пришивали длинную бахрому из козьей шерсти, по которой скатывалась дождевая вода.Одежду украшали мозаикой из меховых полосок, бисером и полосками из окрашенной ровдуги и тканей.
Мужская и женская одежда различалась лишь по форме нагрудника: нижний конец мужского нагрудника был в виде острого мыса, у женского -прямой.Позднее эту одежду стали шить только из ровдуги в сочетании с ситцевыми тканями.Одежда эвенков кроилась также из одной целой шкуры, но со сходящимися полами и с двумя узкими прямоугольными клиньями, вшитыми на спине от пояса вниз до подола.

Самой распространенной одеждой у всех групп эвенков была так называемая «парка».Парка-(порхы, порга), верхняя зимняя одежда из оленьих шкур мехом наружу у народов Сев. Сибири; утепленная куртка. Носили ее как мужчины, так и женщины. Шили ее из оленьих шкур. Она была короткой, с прямыми сходящимися полами, завязывающимися на завязки, с отдельно выкроенной спинкой в талию; по этому же покрою делали одежду из ровдуги и сукна. Меховая парка не имела никаких украшений; одежду из сукна украшали аппликацией в виде полосок ткани и рядов медных пуговиц; ворот парки был большей частью круглый на вздержке или же к нему пришивали отложной воротник. Парка с воротником была распространена у эвенков с истоков Подкаменной и Нижней Тунгусок, Лены, у илимпийских (оз. Томпоко), у чумиканских и у забайкальских эвенков. Зимой шею и голову обматывали длинным шарфом из хвостов пушных зверей, либо одевался «нэл».
Много фантазии и изобретательности вносили эвенкийки в украшение традиционных нагрудников нэл, являющихся важной как конструктивной, так и декоративной частью тунгусского костюма. Он служит для защиты груди и горла от мороза и ветра, надевается под кафтан, на шею и свисает до самого живота. Особой красотой отличается женский нагрудник. Он широкий /вверху шире, чем внизу/, закрывает по ширине всю грудь и имеет резко выраженный вырез горловины. Суконная аппликация и бисерная вышивка у ворота и на поясной части образуют геометрические симметричные фигуры, оканчивающиеся цветными акцентами не груди. В колорите вышивки бисером преобладают гармонически сочетающиеся цвета — белый, голубой, золотистый, розовый. Между белыми, золотистыми и голубыми полосами бисера прокладываются более узкие черные, оттеняющие и разделяющие их.Следует отметить, что нагрудник как часть тунгусской одежды уходит в глубокую древность — в первое тысячелетие до н.э. В раскопках не Ангаре, произведенных А.П. Окладниковым, на костяке сохранились следы ракушек, нашитых когда-то на одежде. Расположение их полностью совпадает с формой нагрудника и орнаментом его у современных эвенков.

У забайкальских эвенков (ороченов), кроме описанной выше парки, была еще женская верхняя одежда, шитая из ровдуги, бумажных и шелковых тканей, в виде кафтана с прямым разрезом спереди, со сходящимися полами, со спинкой, кроенной в талию; боковые полотнища ее в поясной части имели надрезы и были собраны в мелкие сборки. Воротник отложной. Украшение одежды состояло из аппликации матерчатыми полосками и пуговицами.(см рисунки выше)Покрой этой одежды так называемый «монгольский», т. е. стан одежды, кроенный из одного полотнища, перекинутого через плечи, был прямоспинный, расширяющийся книзу; левая пола покрывала правую; воротник стоячий. Рукава (широкие в пройме) суживались к обшлагу особого покроя с выступом, закрывающим тыльную часть кисти руки.Женская одежда была отрезная и по поясу собиралась в сборки, представляя собой как бы кофту с юбкой, причем спинка одежды замужней женщины имела покрой в талию, обусловленный закругленной формой пройм, в то время как в девичьей одежде эта же часть одежды была покроя кимоно, т. е. перед, спинка и часть рукавов выкраивались из одного полотнища ткани, сложенной поперек вдвое.

Жизнь и быт эвенов

В хозяйственной деятельности эвенов сочетались кочевое оленеводство, охота на мясного и пушного зверя, рыболовство. Интегративные процессы лежали и в основе формирования эвенской культуры, оценка которой соответствует общесибирской закономерности. У народов, в большей степени сохранивших традиционное хозяйство, особенно оленеводство, больше сохраняется национальная культура и, как правило, родной язык. Потребностями оленеводства определялся образ жизни и атрибутика эвенской культуры. Исторически, хозяйство эвенов формировалось в виде комплексной экономики, сочетавшей занятия таежным промыслами, рыболовством и оленеводством. У эвенов Охотского побережья фиксируется три зональные группы хозяйств: горно-таежная, с приморской территорией практически не связанная (оленеводческая), промежуточная, к которой относились около 70 % эвенских хозяйств (оленеводческо-промысловая) и приморская, состоящая из эвенских хозяйств утративших оленей (промысловая). Хозяйственный цикл эвенов делился на шесть периодов, четыре из которых соответствовали основным временам года и два дополнительных, предвесенний и предзимний, имевших важное значение для оленеводческого хозяйства. Каждый из этих периодов определял приоритеты и сочетание видов хозяйственной деятельности, способов кочевания, организации поселений и т. п. Счет месяцев велся по месяцам, с использованием двух видов календарей. Один, более традиционный, «по частям тела». У охотских эвенов год начинался с сентября, который назывался месяцем «подымающейся тыльной поверхности кисти руки» (левой) и заканчивался августом, месяцем «подымающейся кисти руки, сложенной в кулак» (правой). Другой календарь был собственно православный и изготавливался он в виде деревянной дощечки, на которой метками обозначались дни, месяцы, сезоны года и церковные праздники, в него вносились и семейные даты.

По территории расселения значительно варьировал транспорт, особенно олений. Для эвенов на Охотском побережье, вьючно-верховое оленеводство сибирского типа. В местах распространения упряжного оленьего транспорта, он, как правило, сосуществовал с традиционным для тунгусов вьючно-верховым оленеводством.

Традиционные поселения и жилища. Как и хозяйство, материальная культура эвенов сочетает в себе элементы различного происхождения. При наличии мобильных кочевых стойбищ, эвены-скотоводы устраивали летние скотоводческие стоянки дьугадьак. Разнообразными были и жилища — тунгусский чум с берестяным или ровдужным покрытием. Заимствованные типы жилища, обычно в деталях, адаптировались в связи с эвенской традицией: ориентировка входа жилища в пространстве зимой на юг, летом на северо-запад, отсутствие, в отличие от палеоазиатов, в жилище пологов, устройство очага, социализация пространства жилища и т. п. Во время зимних кочевок охотились на пушного и мясного зверя. В старину на волка не охотились, так как он считался запретным животным.

У эвенов бытовали два типа жилищ: эвено-эвенкийский чум и чукотско-корякская яранга. Одежда этого народа по составу костюма и покрою была подобна эвенкийской. Вышивка располагалась по швам и краям одежды, чтобы «мешать» проникновению злых духов в одежду. Орнамент в одежде (у тунгусоязычных наблюдается преобладание в орнаменте геометрических узоров) обладал определенной сакральной силой, внушающей владельцу данной вещи чувство уверенности и неуязвимости, силу и мужество.

В XVII—XVIII вв. эвены продолжали жить в условиях патриархально-родовых отношений. Они разделялись на экзогамные патрилинейные роды, которые часто были рассеяны на большом пространстве. Поэтому эти роды дробились, и поэтому части их дополнительно к родовому названию получали ещё и порядковые номера. Уже по данным XVII в. можно констатировать у них далеко зашедшее разложение кровного рода и имущественную дифференциацию. В её основе, как у любого кочевого скотоводческого народа, лежало владение оленями. Существовал обычай «нимат», коллективного распределения продуктов охоты и рыболовства. Так, охотник по возвращении с мясной охоты должен был отдавать свою добычу одному из соседей по стойбищу, который распределял её между всеми семьями, оставляя охотнику лишь незначительную часть туши и шкуру. Особенно строго нимат соблюдался в случае добычи медведя, который у эвенов также считался священным животным.

В XVII в. семья эвенов была патриархальной. Тем не менее в отношениях отмечалось независимое положение женщин в семье. Сыновья до раздела с отцом были в полной зависимости от него.

Свадебная обрядность у эвенов в основном схожа с эвенкийской. За невесту уплачивали калым — тори. Его стоимость превосходила приданое в два-три раза. После уплаты калыма родители и другие родственники невесты привозили её с приданым к родителям жениха. Невеста три раза объезжала по солнцу вокруг чума, а затем родители вручали её жениху. После этого обряда невеста входила в чум, где уже был подвешен новый полог для молодых. Она вынимала свой котел и варила мясо убитого оленя. Приданое развешивали вне чума на обозрение.

При рождении ребёнка ему выделяли в стаде определенное количество оленей. Выходя замуж, девушка получала в приданое стадо, образовавшееся от размножения этих оленей.

Одежда эвенов

Более традиционной является эвенская одежда, соответствующая общетунгусскому костюму. Заимствование отдельных элементов и деталей, фиксируется, прежде всего, в виде промысловой одежды у мужчин, это палеоазиатская одежда «глухого» кроя. Эвенскую женскую одежду, вероятно, в связи с её эстетической ценностью (она богато декорирована) охотно использовали палеоазиатские женщины. В качестве материала для изготовления одежды использовались шкуры морских животных. Головным убором был плотно облегающий голову ка-нор, расшитый бисером. Зимой поверх него носили большую меховую шапку. Женщины иногда надевали платок.

Жизнь долган

Для долган характерна кочевая жизнь. Кочевое оленеводство, рыболовство и охота - традиционные отрасли хозяйства

Самым распространенным жилищем у долган был конический шалаш, покрытый ровдугой (летом) или шкурами (зимой); зимние шалаши покрывались обычно нюками из шкур оленей с подстриженной шерстью, причём в два ряда (меховой стороной нюка наружу) покрывали только зажиточные, летние шалаши покрывали нюками из ровдуги, более легкими для перевозок вьюком на олене. Летом огонь разводили в углублении на земле или прямо на земле, причем кострище иногда обкладывали кругом кусочками дерна. Долганы использовали также пирамидообразный шалаш, обложенный дерном; пирамидообразный шалаш с плоской крышей; зимний шалаш в форме усеченной пирамиды на срубном основании и нартенный чум.

Летом как правило распространена верховая и вьючная езда на олене, на нартах перевозят только лодки. Зимой передвигаются на нартах, которые могут быть мужскими, женскими, а также грузовыми.

Седла также различаются: мужские с маленькими луками, вверху округлые, роговые, полки с узкими планками укреплены с очень слабым наклоном и вставлены в чехлы, сшитые из оленьей шкуры мехом внутрь и набитые шерстью; женские седла - они же вьючные - имеют высокие, широкие вертикальные деревянные луки, полки укреплены с большим наклоном и вставлены в мешки, набитые шерстью и простеганные ниже полок, недоуздок бывает украшен налобной полоской, сплошь вышитой бисером, часто с большим количеством кистей, привязанных к нащечной части. Подпруга с кольцом. Седло укладывается оленю на лопатки. При езде пользуются высоким посохом. Садятся на оленя справа. Кроме того, на охоте используются лыжи, подшитые оленьим камусом, аналогичные эвенкийским, с выгнутостью под креплением, приподнятыми носками, тонкие и короткие. Термины для обозначения лыж у долганов якутские - кайыhар (голицы) и туут (подшитые).

Водный транспорт долганов с транспортом соседних народов. Они используют челноки - долбленки двух видов. Долбленки первого вида идентичны хантыйскому обласа. Долганы обычно приобретали их у хантов. Второй вид челнока совпадает с якутской долбленкой, но долганы умели изготовлять его и сами. На изготовление долбленок употреблялись стволы ели или лиственницы.

Кроме долбленок, долганы пользовались составными челноками (тыы), такими же как у якутов. Величина их не отличалась от долбленок. Как долбленые, так и составные челноки употреблялись главным образом на охоте на водоплавающую птицу и при рыбной ловле. Передвигались на челноках с помощью двухлопастных весел.

Для перевозок, а также при неводьбе, долганы пользовались общераспространенными в Сибири дощатыми лодками (онгочо) с плоским или выдолбленным днищем и наставными (из нескольких досок) бортами. Предпочитались лодки небольших размеров, от 4 до 5 м. в длину.

У долганов в отличие от других сибирских народов, наблюдалось полное несовпадение мужской и женской одежды. Мужская одежда долганов тяготела к эвенкийской, где она являлась и мужской и женской; в то же время женская одежда совпадала с одеждой авамских эвенков; в мужской одежде наблюдались еще и элементы якутской одежды.

Старинная верхняя одежда долганов (мукаалкан), бытовавшая только у мужчин, была распашная, из оленьих шкур мехом наружу; полы сходились и завязывались ровдужными завязками, но несмотря на это под одежду надевали нагрудник, прикрывавший живот и грудь. Вдоль пол и спереди по поясу одежда украшалась нашивной полосой из сукна красного цвета, вышитой бисером. Таким же образом украшали и треугольные клинья на спинке. У мужчин также была распространена эвенкийская парка, с отдельно скроенной спинкой, носившая название кёп хопоо.

Летней мужской одеждой служили кафтаны (сон тап, что значит "шуба верх") из черного сукна или плиса, с прямым разрезом спереди и сходящимися полами, с широким отложным воротником.

Распространена женская одежда схожая с одеждой авамских эвенков, с покроем спинки в талию, полукруглыми клиньями на спинке выше пояса и двумя прямоугольными клиньями от пояса вниз.

Зимой, женскую одежду шили из оленьих шкур, летом из сукна, но того же покроя. Кроме сукна, летнюю одежду шили иногда и из ровдуги.

Головным убором как у мужчин, так и у женщин служил капор двух покроев. Наиболее распространенным был капор, состоящий из трех частей: центральной (продольной) полосы, покрывающей темя и затылок головы, и двух боковых полос, закрывающих уши и щеки. Капор второго покроя состоял из двух частей: широкой полосы, проходящей поперек головы и вшивной полукруглой части, закрывающей затылок. Шили капоры из меха, ровдуги и сукна. Их делали на подкладке из оленьего меха с пышной опушкой вокруг лица и с небольшой опушкой по нижнему краю капора. Меховые капоры, шитые из шкурок и лапок лисы, волка или голубого песца, были наиболее старинными; в конце XIX и начале XX века их носили только женщины и пожилые мужчины. Мех разных цветов подбирали по эти капоры таким образом, что продольная часть их украшалась поперечными полосками. У ровдужных капоров также украшали продольную вставку, вышивая ее белым подшейным волосом.

Долганы украшали свои капоры большим количеством цветного бисера в виде рядов, расположенных по основным швам капора. На продольной, теменной части обычно делали украшение в виде горизонтальных полосок.

Обувь шили из оленьих камусов (зимняя). или ровдуги (летняя) по подобию эвенкийских унтов.

Жизнь юкагиров

Юкагиры (самоназвание деткиль, одул, ваду, алаи) — восточно-сибирский народ. Относятся к древнейшему (аборигенному) населению северо-восточной Сибири.

Происхождение именования «юкагир» точно не установлено, возможно, было дано этому народу русскими, вероятно, через посредство эвенков (тунгусов) и в XX веке закрепилось как официальное наименование.

Традиционные занятия — рыболовство (с помощью невода), охота на диких оленей, ездовое собаководство.

Ранние источники изображают юкагиров как охотников, озерных и речных рыболовов. Оленевод­ство хотя и имело место у юкагиров в XVII в., но было, повидимому, до некоторой степени нововведением, привнесенным от тунгусских племен. Важнейшее значение имела охота на дикого оленя. Верхнеколымские юкагиры ставили на оленьих тропах самострелы, настораживали петли, охотились на диких оленей с помощью оленя-маньщика. На охоте широко применялись лук и стрелы; в конце XVIII в. у юкагиров появились крем­невые ружья. Тундровые юкагиры охотились на «плавных» диких оленей. Весной дикие олени проходили большими стадами на север, к Ледовитому океану. В конце лета и осенью они возвращались на юг, в леса. Во время сезонных переправ оленей весной и осенью происходила коллективная охота, так называемая «плавь». Когда оленье стадо входило в воду, охот­ники, сидевшие в лодках, окружали оленей, и начиналась поколка. При такой охоте, потерявшей свое значение уже в середине XIX в., употреб­лялись специальные железные копья и пальмы.

К весенней охоте относилась также охота на дикого оленя загоном. Избранное для охоты место где-нибудь на лесистом холме обносилось редко сплетенной сетью из ремней, высотой в два метра, в которой оставлялось отверстие для загона оленьего стада. Охотники разбивались на три группы. Одна из них окружала загон, чтобы не дать оленям разбежаться, другая группа охотников спугивала оленей и загоняла их в место, загоро­женное сетью, тогда как основная масса охотников бросалась вслед за оленями в загон и производила массовую поколку. В этой охоте участво­вало много семей, так как сеть для загона была сборной и части ее пред­ставляли собственность ряда отдельных хозяйств. Зимой на дикого оленя охотились с помощью приученного оленя-маньщика, под прикрытием которого охотник в одежде из шкуры белого оленя подкрадывался к та­буну диких оленей.

На рубеже XX в. вместо мясной охоты на дикого северного оленя и в более южных районах на лося важнейшими объектами охоты стали пушные звери. Соболь, являвшийся в XVII в. предметом оживленного обмена и сбыта, был хищнически истреблен уже к середине XIX в. В XIX в. из юкагирской земли вывозили различные сорта лисиц — крас­ную, сиводушку и чернобурую, а также белого и голубого песца.

Тундровые юкагиры до недавнего времени охотились на лисиц и пес­цов, настигая их на оленьей нарте и убивая с помощью палицы. При охоте на лисиц, когда снег был неглубоким, нередко использовалась собака. Летом тундровые юкагиры разрывали песцовые норы и добывали песцо­вых щенят. Верхнеколымские юкагиры охотились на горностая и белку, которую били тупыми стрелами, не портящими шкурку.

Значительную роль у юкагиров играла охота на птицу. У тундровых юкагиров практиковалась осенняя охота по берегам озер на гусей и уток во время линьки. Охотничий отряд при этом разделялся на две партии. Одна группа охотников окружала часть озера рыболовными сетями, а дру­гая, сидящая в лодках, загоняла лишенных возможности летать птиц в сети.

Юкагиры устья Колымы еще во второй половине XIX в. сохраняли древние орудия для охоты на морских птиц — метательный дротик и болас — метательное оружие, состоящее из ремней с камнями на концах. В качестве охотничьего оружия у юкагиров сохранялся также и лук. В середине XIX в. у верхнеколымских юкагиров лук окончательно сменило кремневое ружье, которое сохранялось еще и в начале XX в.

В весеннее время непременной принадлежностью одежды охотника являлись «снеговые очки» из кожи, дерева, бересты или серебряные выкованные эвенскими мастерами («снеговые очки» с узкой прорезью служат для защиты глаз от ослепляющего блеска снега).

Юкагиры широко использовали различные типы ловушек. Известный русский путешественник 20-х годов XIX в. Ф. П. Врангель писал, что «бе­рега обоих Анюев покрывались бесчисленным множеством ловушек, силков, кляпцов и пастников всякого рода для соболей, росомах, лисиц, белок и горностаев». Каждый трудолюбивый юкагир ежегодно выставлял с первым снегом в разных местах до 500 ловушек и в продолжение зимы осматри­вал их 5—6 раз.

Наряду с охотой большое значение как для тундровых, так и для таеж­ных (верхнеколымских) юкагиров имело рыболовство. Ловили нельму, омуля, муксуна и др. В горных речках ставили заездки, т. е. перегоражи­вали речки изгородью из кольев и тальниковых ветвей, в которой остав­ляли ворота для верш. Старинным орудием лова являлась уда с костяным крючком, употреблявшаяся во время весеннего лова на полыньях. При массовом ходе рыбы, когда она поднималась вверх по рекам для нереста, юкагиры в мелкой воде добывали ее баграми и крючьями. Сети изготовля­лись обычно из конского волоса, который юкагиры получали от якутов. Практиковался также подледный лов рыбы.

Основной пищей юкагирам служили рыба и мясо дикого оленя. Из рыбы летнего улова изготовляли юколу. Зимой ели замороженную рыбу в виде строганины. Оленье мясо консервировали путем вяления на веша­лах и замораживания. Ягоды и различные коренья служили добавочным сезонным питанием. Излюбленной ягодой была голубика, которая и на­зывалась одун леэвейди — «одульская ягода».

В качестве наркотического средства в XVII—XVIII вв. юкагиры упо­требляли грибы мухоморы. После знакомства с русскими в обиход во­шли чай, хлеб, мука, сахар и, в особенности, табак, который стал для них необходимостью.

Во время голодовок, которые в прошлом были частым явлением в юка­гирских стойбищах, употребляли в пищу древесную кору, лиственнич­ную заболонь, варили и ели старые ремни.

По описаниям русского этнографа В.И.Иохельсона,в концеХ1Хв. верх­неколымские юкагиры совершали регулярные сезонные перекочевки. Лишь четыре зимних месяца они отсиживались в постоянных жилищах, питаясь запасами рыбы. К концу зимы, разделившись на группы, они перекоче­вывали в верховья Колымы или в ее притоки, где охотились на лося и оленя. Когда реки вскрывались, разобщенные группы объединялись, спускались на лодках и плотах на рр. Ясачную и Коркодон. Здесь в те­чение летнего времени они жили в ровдужных чумах й занимались рыбной ловлей и охотой. С выпадением первого снега они уходили в горы «белко­вать», а с наступлением сильных морозов возвращались в постоянное зимовье.

К концу XIX в. только юкагиры, жившие в бассейне рр. Колымы и Анадыря, применяли ездовых собак. Количество собак в юкагирских хо­зяйствах верховьев Колымы не превышало в среднем 6—7, поэтому при перекочевках несколько хозяйств объединялось, чтобы перевезти свои палатки, одежду и пищевые запасы; подобным же образом охотники объ­единялись в партии, чтобы доставить на место охоты свое охотничье снаря­жение. Женщинам и детям часто приходилось впрягаться в упряжку, чтобы помочь собакам. В случае глубокого снега мужчина на лыжах шел впереди собак, прокладывая путь. Собак впрягали цугом в легкие нарты. Юкагирская собачья нарта служила исключительно для перевозки грузов и была короче и шире, чем обычная собачья нарта северо-востока Сибири.

В конце XIX в. юкагирское хозяйство в Индигирско-Колымском меж­дуречье имело в среднем всего 10—20 оленей. Этого числа оленей было не­достаточно не только для того, чтобы снабдить семью мясом, но его не хва­тало и для перевозок. При перекочевках нескольким хозяйствам при­ходилось объединять своих оленей, чтобы перевезти свои пожитки. Оленя использовали как в упряжке, так и для верховой езды. Применявшаяся тундровыми юкагирами оленья нарта сходна с чукотской и коряк­ской.

Старинным средством передвижения по реке у юкагиров был плот. Он имел форму треугольника, вершина которого образовывала нос, а ос­нование — корму, и состоял из бревен, связанных ивовыми ветками. На нем помещалась семья юкагира и весь ее домашний скарб. Мужчины в лег­ких челноках плыли впереди.

Старинной охотничьей лодкой была долбленка из ствола тополя. Дру­гой тип лодки юкагиры заимствовали от русских: такие лодки делали из трех тонких осиновых досок (двух боковых и днища), сшиваемых жиль­ными нитками. Швы заливались лиственничной смолой. При подъеме вверх по течению лодки тянули на лямках, используя при этом собак. Юкагиры верховьев Колымы научились также от русских строить большие лодки — карбасы. До недавнего времени они даже снабжали этими лод­ками русских рыбаков низовьев Колымы.

Лыжи у тундровых юкагиров были так называемые ракетные, анало­гичные чукотским; встречались лыжи и тунгусского образца. У верхне­колымских юкагиров были лыжи тунгусского типа. Размер подобных лыж позволял их использовать как волокушу.

Зимним жилищем верхнеколымским юкагирам в XIX и начале XX в. служила юрта якутского типа (янах-нумеу — «якутское жилье»). Бре­венчатая плоская крыша имела настил из слоя коры и земли. Чтобы отеплить жилище, нижнюю часть стены заваливали мокрым снегом и им же забивали пазы балок. В окна вставляли куски льда. Отапливали та­кие избы камельком якутского типа, находившимся слева от входа. Вся обстановка состояла из низкого стола и нар вдоль стен.

С марта по сентябрь юкагиры жиля в конических чумах, крытых оленьими шкурами или (у безоленных юкагиров) корой лиственницы. У тундровых юкагиров было распространено жилище типа чукотской яранги или эвенского жилища чарамо-дю.

Для хранения зимних запасов и одежды юкагиры строили бревенча­тые амбарчики на одном или двух высоких столбах.

Предания юкагиров сохранили упоминания о гончарстве, хотя место глиняной посуды в быту давно заняла деревянная и берестяная утварь. Деревянные блюда, берестяные сосуды четырехугольной и круглой форм различных размеров, мешки из кожи оленя или рыбы, ложки из оленьего рога и каменный молот для разбивания костей и толчения жира, ягод и лиственничной заболони составляли основную домашнюю утварь юкагиров.

Приготовление горячей пищи, а также вытапливание рыбьего жира производилось еще в начале XIX в. в корытообразных деревянных сосу­дах с помощью раскаленных камней.

Кость и рог преобладали над камнем в старинных изделиях юкагиров. Копья и ножи изготовлялись из ребер сохатого, скребки для кож, нако­нечники стрел — из костей оленя. Еще в XX в. употреблялась костяная игла для нанизывания вяленого мяса. Металлический котел, подвеши­ваемый на палках к жердям чума, и чайник, нередко заменяемый банкой из-под пороха, даже в конце XIX в. были у юкагиров иногда единствен­ной привозной посудой.

Обработка металлов носила у юкагиров более примитивный характер, чем у их соседей эвенков и, в особенности, якутов. Литье металлических украшений было заимствовано ими у эвенов. Ковка железа была заим­ствована ими от якутов, повидимому, в XVII в. Предания юкагиров, за­писанные участником экспедиции Ф. П. Врангеля Ф. Ф. Матюшкиным (20-е годы XIX в.), говорят о том, что кузнечество было знакомо юкагирам еще до прихода русских. Во всяком случае, в середине XVII в. юкагиры имели железные изделия. В XIX в. юкагирские кузнецы иногда обслу­живали и эвенов.

Одежда у верхнеколымских юкагиров в XIX в. была сходна с эвенской, у тундровых мужской костюм приближался по типу к чукотско-корякской одежде.

Ценным и почитаемым, переходящим из поколения в поколение пред­метом у юкагиров считался серебряный или бронзовый диск, прикреп­ляемый к одежде на груди, так называемое «грудное солнце». Наряду с другими сюжетами на нем нередко изображали крылатого кентавра и за­полняли фон условным растительным орнаментом.

Имеются сведения, что одежда древнего юкагирского воина состояла из боевого шлема и панцыря из роговых пластин, скрепленных жиль­ными лосиными нитями.

Одежда юкагиров

Традиционный костюм юкагиров похож на эвенскую одежду. Но в отличие от эвенского кафтана, имеющего сзади широкую внешнюю складку, юкагирский кроили в талию с двумя клиньями по низу спинки, образующими внутреннюю складку. По этой особенности кроя соседи называли юкагиров «людьми с хвостами куропатки», а эвенов — «людьми с хвостами гагары». Меховые кафтаны (махил) золотисто-коричневого или серого цвета украшали окрашенным в красный цвет мехом нерпы-белька, летние ровдужные (наймэкэ) отделывали по полам и подолу вышивкой подшейным волосом оленя красного, черного и белого цвета. К верху спинки мужских кафтанов пришивали свисавший до земли, раздваивавшийся на конце хвост из тюленьего меха, крашенного настоем ольхи или тальника в красный цвет. На женских — два таких хвоста пришивали по бокам, над клиньями.  

Под кафтан надевали нагрудник (летний — нгеун, зимний, меховой — ниниэдабун). Зимой под нагрудник иногда подкладывали заячью шкурку. В качестве воротника в мужской одежде использовали шарф из лисьих хвостов, в женской — из беличьих. В тундре в большие морозы женщины надевали короткие штаны-натазники с нагрудником, а мужчины — меховые (харо). Ровдужная камлейка поверх меховой глухой кухлянки с капюшоном спасала от сильных морозов. Длинную, почти до паха, зимнюю обувь из камуса оленя или лося натягивали на меховые чулки. Летняя ровдужная обувь была до колен, башмаковидного покроя. Головной убор — капорообразный меховой чепец. Его украшали красным кантом по шву, тканью или меховой опушкой, ровдужные перчатки — полосками красной и черной ткани, вышивкой подшейным волосом оленя белого и красного цвета.

Охота

Экологические традиции в промысловом культе - "баай байанай". "В те времена край был богат пушным зверем и всякой добычей: соболя во двор забегали, и достаточно было пустить стрелу в глубину любого озера, чтобы она всплыла с рыбой" 40.

Охотничьи и рыболовные хозяйства считались необходимыми в суровых жизненных условиях якутского народа. Для якутов - скотоводов эти отрасли были значительным подспорьем, а для бедноты, не имевшей скота, рыболовство было основным источником жизни. Поэтому промысловый культ - обряды и поверья, связанные с охотой и рыболовством, имели широкое распространение. С группой промысловых обрядов связаны поверья о необходимости магического соблюдения ритуальной "чистоты".

Охотничья удача, считали якуты41, зависит от благосклонности Баай Байаная. Это божество образно выглядел как веселый шумный старик, обросший седыми волосами, похожий на якута.

Помимо (Баай Байаная), по верованиям якутов, существовал целый ряд подчиненных ему духов. Их якуты признавали за братьев главного духа-хозяина леса или полагали, что являются его домочадцами.

Некоторые якуты верили в существование еще и других лесных духов-хозяев, способствовавших размножению зверей и птиц.

Отправляясь на охоту, охотник обращался посредством духа-хозяина огня к духам-хозяевам леса, угощая костер кусочками жира или масла. При первой же ночевке в лесу, разведя огонь, охотник повторно обращался к духу-хозяину леса, принося в жертву из своих запасов (кусочек масла или что-нибудь иное). В момент угощения произносил благословение (алгыс) для воссоздания благоприятных отношений с природой и просил щедрую добычу. Вспомним, что Великое пламя (Солнце) и его детеныш - земное пламя (огонь) у многих народов воплощаются во взаимосвязанных образах.

Успешная охота, по мнению древних охотников, зависела от соблюдения множества запретов и необходимых правил по отношению к природе, например: считалось, что охотник должен всячески выражать свою радость при любой добыче, т.к. такое поведение нравится (баай байанаю).

Охотники после удачной охоты обращались не только к (байанаю), но и всем духам-хозяевам леса, духу огня с благодарностью.

Часть обрядов промыслового культа была связана с верой в ритуальную нечистоту женщины. Женская душа по природе была всегда противоположна к добыче или убиению живого. Она не имела права, есть сердце, печень, верхнюю губу с ноздрями и уши лося. Не должна была наступать в мокрую шкуру и на кости сохатого. Подобные запреты относится и к мужу беременной женщины.

Причиной потери охотничьей удачи могло быть и в осквернении орудий или одежды охотника женщинами. Женщине запрещалось перешагивать через орудия лова, класть свои вещи на одежду охотника, смотреть в глаза убитым диким оленям и лосям. Все предосторожности усиливались при беременности

женщины и частично влияли на ее мужа42. "Супругам, ожидавшим ребенка, запрещалось, есть сердце и печень дикого оленя или лося, так как это считалось оскорблением для зверя43. Во время родов, муж роженицы не должен был ходить на промысел. После родов орудия охоты тщательно очищались дымом". Обряд очищения орудия охоты у якутов связан с отношением их к священным предметам духа-хозяина грома. Очищая орудия дымом, считали это действие божественным. Орудия охоты являются неотъемлемой деталью всех древне сакских и тюркских захоронений, о чем свидетельствуется близость значения их культа к якутскому культу вооружения.

Хореографическое искусство Якутии

Велика по территории и сурова климатом Якутия. Продолжительна зима этого холодного края, очень коротко лето. Но необычна и интересна природа Якутии, богат и разнообразен животный мир. В горных тундрах водится пушной зверь — песец, белка, соболь, ондатра. Недра богаты золотом, алмазами, природным газом, углем, оловом. Развивается самобытная национальная культура. Народы Якутии имеют богатый фольклор, предания и легенды. Как и всякий народ, они исстари выражали свои чувства, представляли жизнь и быт в неповторимых ритмах движений — ритмах народного танца. Это и послужило источником вдохновения Государственному ансамблю танца Якутии. Танцоры средствами хореографического искусства раскрывают духовную красоту людей северного края, рассказывают о своеобразной природе их родного Севера, о гуманистических устремлениях людей, о любви, добре и счастье, прославляют мужество в борьбе с суровой стихией. Молоды и артисты, окончившие хореографические училища. Чуткая юность преподносит нам неожиданные сюрпризы. Обнаженной душой она улавливает пульс эпохи, жизни своего народа и передает в своем искусстве со всей непосредственностью, присущей ей. Вместе с общей культурой молодые исполнители впитывают в себя то, что десятилетиями складывалось в исполнительскую, танцевальную культуру их родины. Артистов объединяет любовь к танцу, стремление выразить чувства посредством хореографии, заразить чистотой мировосприятия зрителей и тем самым помочь им увидеть вокруг себя удивительную красоту жизни. Танец с чоронами. В честь прихода на якутскую землю долгожданного лета начинается национальный праздник — ысыах. На круг перед народом выходят красивые девушки и крепкие парни. В руках у них чороны — сосуды, искусно вырезанные из цельного куска березы. В чоронах кумыс — «напиток богатырей». Танцоры благославляют народ, поздравляют с приходом благодатного лета. И пойдет — разойдется изумительный праздник. Будут там и состязания ловких, и традиционный хороводный танец — осуохай. Это танец волнующий, возбуждающий, исполняемый с выражением чувств, с душевным подъемом. Юкагирский танец «Лондол» построен также на основе традиционного народного хоровода. Музыкальный аккомпанемент — это звуки человеческого голоса, имитирующие голоса птиц и животных. Танец сопровождается также ударами в бубен.

В студии Якутского телевидения

Все задачи сводятся к орнаменту в движении, к объединению танцующих в одном ритме. Музыка с ее закономерностями совершенно неотделима от самого танца. Все его богатые, красивые детали образуют с музыкой одно неразрывное гармоническое целое. Хореографический образ танца — вот качество, которое отличает один танец от другого. Этот образ достигнут путем тончайшего отбора движений народного танца, в который иногда вплетены неповторимо своеобразные жесты и движения — намек на взмах крыла, повадки птиц и животных. Таков эвенкийский танец «Дередес», который показывает нам жизнь и быт эвенков. Изящными, красивыми движениями исполнители передают процесс выделки национальной одежды (кухлянки), одевания ее. Артисты ищут новые формы пластической выразительности, обогащают танец хореографическими находками, стремясь раскрыть психологию своего народа. В каждом танце они находят точные жанровые и стилистические краски. Образ выразительных средств подчинен национальному колориту, теме и идее каждой хореографической миниатюры. В ритуальном танце «Богатырские игры» зрители увидят становление мужественного защитника своего народа. Суров северный край, в борьбе с коварной стихией надо быть смелым, сильным, ловким. И молодые парни состязаются в силе, умении пройти любые испытания и преодолеть все трудности. В совершенно ином ключе решена хореографическая миниатюра «Подснежники». Это песнь о первом цветке, появляющемся на вечной мерзлоте с приходом весны, это символ молодости, любви. Возникновение такого танца — потребность воспроизвести в пластике новые стороны жизни народов Севера. Главное в каждом танце — это не просто комбинация из готовых и установившихся танцевальных движений, а в каждом случае новая форма, соответствующая сюжету, форма наиболее выразительная, способная раскрыть характер, показать жизнь народа. Танец коренных эвенков отличается величавостью, неторопливостью вначале, но затем зрителям раскрывается истинный темперамент северян. Коллектив Государственного ансамбля танца Якутии видит свою основную задачу в передаче средствами хореографии богатых традиций родного народа, в утверждении великих идеалов мира.

Театр танца им.Зверева


Профессиональному коллективу народного танца - Государственному ансамблю танца Якутии, ныне Национальному театру танца Республики Саха (Якутия) имени Сергея Зверева -Кыыл Уола исполнилось 25 лет.

Коллектив в своем творчестве соединил лучшие традиции танцевального фольклора народов Севера, собранного в свое время такими талантливыми исполнителями и знатоками якутского танца, как С.А.Зверев, И.Д.Избеков, М.Я.Жорницкая, А.Г.Лукина.

Первое десятилетие характеризуется для коллектива как время первых зарубежных концертных выездов: Канада, Монголия, Румыния, Германия: Ансамбль становится признанным коллективом национального искусства, визитной карточкой республики, участвует в различных российских и международных фестивалях.

Творческий путь коллектива состоит из двух этапов: до и после образования театра. В 1992 году ансамбль был преобразован в Национальный театр танца республики. Преобразование ансамбля танца в Национальный театр танца стало новой вехой в истории развития танцевальной культуры народов Севера. Создание такого необычного театра дало толчок постановкам самобытных спектаклей. За эти годы коллектив утвердил себя в таком многогранном и сложном измерении, как театр. Создание национальных спектаклей, где музыка, танец, вокал, слово, сплетенные драматургическим стержнем в единое целое, создают на сцене яркое, впечатляющее, синкретичное действо. В тесном сотрудничестве с композиторами республики созданы уникальные по своей неповторимости спектакли. В первой постановке спектакля "Уруу" (Земное родство) композитора А.Самойлова удалось донести многоплановость старинного свадебного обряда, его этичность в народном представлении. Впечатляющая картина рождения жизни и мирового древа народа Саха воплощена в спектакле "Легенда о племени Айыы", жанровой зарисовкой сцен народной жизни является спектакль "Атыыр мунха" (Большая рыбалка) композитора Н.Берестова. Этнобалет "Бохсуруйуу" (Исцеление души) по мотивам шаманства, композитора В.Ксенофонтова стал крупной творческой победой театра. В 1998г. в г.Москве спектакль получил высокую оценку ведущих театральных критиков страны, а в 2004г. получил диплом I-го электронного фестиваля театрального этно-арта "Кугу Сорта", проведенного СТД Республики Марий-Эл за художественное переосмысление сложнейшего духовного мира и гармоничное исполнение всех компонентов спектакля. Спектакль "Ярхадана" композитора З.Степанова это обращение к юкагирской мифологии, фольклору одного из самых малочисленных народов Севера. В 2004 году театр впервые обращается к национальному эпосу. В результате чего появляется первая часть трилогии олонхо "Бэрт Хара", кладези национальной культуры - якутского героического эпоса, неиссякаемого источника творческого вдохновения. Постановка музыкально - танцевального спектакля - трилогии-олонхо стало своеобразной сенсацией, когда образы олонхо "заговорили" языком танца, самым доступным для всех людей независимо от национальности.

Создание при театре профессионального оркестра национальных инструментов стало важной ступенью нового развития. Сегодня театр - это единый творческий организм, состоящий из танцевальной труппы, оркестра национальных инструментов, группы вокалистов, режиссеров-постановщиков, декораторов-оформителей.

Театр не только бережно хранит уникальные образцы народной музыкально-танцевальной культуры, но и является творческой лабораторией, в которой познается богатство эстетической мысли и духовности якутского народа. Одно из примечательных направлений в современном творчестве театра - обращение к фольклорным традициям, к истокам народной хореографии. Театр в поиске новых сценических форм - полноценных балетных постановок и спектаклей.

Заслуженный деятель искусств Татарстана Л.Исакова в статье "Московский дебют якутской труппы" в журнале "Балет" за 1998 г. пишет: "Национальный балет - это всегда встреча с особым самобытным пластическим мышлением, где танец воспринимается как категория философская, средство постижения окружающего нас мира, его отражения в национальном самосознании. Все это всегда вызывает огромный интерес". hcg diet reviews . Я тут нашла спальни

Особо выделяется по воплощению замысла этнобалет по мотивам якутского шаманства "Бохсуруйуу" ("Исцеление души") на музыку Владимира Ксенофонтова. За художественное переосмысление сложнейшего духовного мира и гармоничное исполнение всех компонентов спектакля в 2004 году спектакль стал дипломантом I степени фестиваля театрального этно-арта в республике Марий-Эл. Вот что пишет критик Е.Луцкая в статье "В окружении демонов" в журнале "Музыкальная жизнь" (№11, 1998):

"Бохсуруйуу" ("Изгнание злого духа") - этнобалет воздействует на публику могучей энергетикой - несомненно целительной, учит нас магическому мышлению, выводит сюжет и идею за пределы привычного, повседневного. Когда видишь сочиненные Баишевым композиции, так раскаленно, бурно, иногда буйно выплясываемые всеми участниками, сама собой возникает странная ассоциация с нашими музыкальными новациями начала столетия. Приходят на память и прокофьевская "Скифская сюита" и "Весна священная" Стравинского. С одной лишь мелкой оговоркой. Для российских гениев-новаторов корни, истоки, праобраз древних культур являлись в сильной степени экзотическим материалом, исходным импульсом в поиске чисто современных средств экспрессии. Для музыки и хореографии "Бохсуруйуу" корни, истоки, праобразы не являются лишь принадлежностью древних эпох. Все здесь, рядом с ними, составляет органическую часть нынешнего бытования. А потому звучит современно. Воспринимается не стилизацией, но портретом народа - с его сложнейшей системой космических взглядов, его традициями, его тысячелетними преданиями".

Огромная роль коллектива в пропаганде и развитии танцевального искусства народов Якутии получила высокую оценку. Коллектив является лауреатом комсомола Якутии, международного фольклорного конкурса в г.Дижон (Франция), республиканской театральной премии "Золотой олень".

Национальному театру танца Республики Саха (Якутия) 19 декабря 2005года по Указу Президента РС(Я) В.А.Штырова присвоено имя основателя сценического народного танца, народного певца, сказителя, знатока фольклора, заслуженного работника культуры РСФСР, заслуженного деятеля искусств ЯАССР, члена Союза писателей России Сергея Афанасьевича Зверева - Кыыл Уола.