Самый эффективный контрацептив 7 страница

· а поскольку, «что делать сейчас», подчинено целям и обусловлено программой их осуществления, то оно выявилось бы мимоходом в процессе обсуждения целей и программы.[234]

Если же этого не сделать, то политика перестает быть политикой, превращаясь в суету под клиентом — в самом худшем для области политики понимании этих слов.

Характерно и то, что никто из депутатов съезда не указал В.С.Черномырдину на необходимость проведения текущей политики в описанной нами последовательности:

· выявление и определение долговременных устойчивых[235] целей;

· концепция их осуществления на протяжении исторически длительного времени;

· действия «прямо сейчас» в соответствии с этой концепцией, обеспечивающие размежевание политики по её осуществлению с несовместимыми с нею иными концепциями, подлежащими искоренению в исторической перспективе.

По существу такое указание со стороны съезда было бы уведомлением премьера о его несоответствии занимаемой должности. Но поскольку оно не было высказано депутатами, то съезд тем самым расписался в своей должностной несостоятельности, что и оправдалось в начале октября 1993 г.

Безусловно, что и на почве обсуждения долговременных целей и концепций их осуществления политики могут переругаться[236], но, если бы это случилось на внеочередном девятом съезде народных депутатов СССР (или прошлых съездах КПСС и депутатов СССР, а теперь в нынешней Думе), то это была бы качественно иная политика, потому что в обсуждении целей и концепции их осуществления обнажились бы глупость и сиюминутный эгоизм каждого, в жертву которым он готов принести будущее счастье и радость последующих поколений точно так же, как и предки — с их нечеловечным строем психики[237] — принесли в угоду своей сиюминутности счастье и радость ныне живущих поколений, возможно и не понимая того, что творят в их историческое “прямо сейчас”, хотя многие и понимали и понимают, что урвать надо прямо сейчас, а после них «хоть потоп».

Но между нашими современниками (включая и редакцию одноименного журнала) и нашими же предками есть одна, но вполне определенная разница: с момента публикации в Российской империи книги А.Д.Нечволодова “От разорения к достатку”, изданной в 1906 г. в С.-Петербурге в типографии штаба войск Гвардии и Петербургского военного округа; с момента, как на декабрьском 1952 г. пленуме ЦК КПСС И.В.Сталин перед членами ЦК обвинил в измене свое окружение по Политбюро и предупредил об их готовности пойти на сговор с заправилами Запада за спиной народов СССР; с того момента, как Директива Совета Национальной Безопасности США 20/1 от 18.08.1948 г. “Наши цели в отношении России” была опубликована в СССР в книге Н.Н.Яковлева “ЦРУ против СССР” (1985 г. и последующие издания) и выдержках из неё общим тиражом около 20 миллионов экземпляров; с того момента, как в нынешней России опубликована книга П.Швейцера “Победа” (Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря[238]) — все политики России обязаны понимать способы осуществления их руками того, что В.С.Черномырдин назвал «получилось, как всегда»; либо же они обязаны признаться в собственном скудоумии и недееспособности и перестать обманывать простых тружеников, у большинства из которых по-прежнему нет времени, чтобы стоять за спиной и контролировать действия каждого профессионального администратора.

Никто из политиков в России, начиная с 1906 г. по настоящее время, не вправе говорить, что он не знает, почему происходит плохо «как всегда», якобы “само собой”, но в полном соответствии с зарубежными директивами в отношении России, и почему не происходит так, как хотели, чтобы людям в России жилось лучше. Выяснять, кто из них искренний дурак, оказавшийся ненароком в политике или бизнесе, и нахапавший сдуру, а кто алчный либо идейный враг народа и будущих поколений, — очень долго, а кроме того нет необходимости, поскольку дурак — рабочая скотина злодеев: в войнах погибло множество коней, а не только рыцарей с чайниками на плечах вместо голов. Но даже, если и не создавать систему социальной чистки под девизом “святая инквизиция”, то всех, кто влез и поддерживает своими действиями не ту политику, складывающиеся после изменения соотношений эталонных частот обстоятельства сами “подстригут” под одну гребенку, которая имеет тенденцию со временем оказаться и на уровне шеи недолюдков, засевших в политике и бизнесе, если они не одумаются своевременно и не станут вести дело к человечному.

Так что, если кто искренний дурак (хотя и не без притязаний на мирскую славу и богатство) — то пока не поздно займись чем-нибудь посильным (подметай улицы, будь санитаром в больнице), а от государственного управления держись подальше; если же кто придуривается — то сдерживайся и образумься: положение обязывает... если положение не обязывает, то смотри эпиграф настоящей работы, поскольку обстоятельства не делают различий между неподдельными дураками и изображающими из себя нечто “умниками”, претендующими стричь “дураков” вокруг себя. То есть, люди меняются двояко: либо изменяют себя сами, сообразно искреннему стремлению понять Свыше предопределенные для людей “Хорошо” и “Плохо” и свободно следовать тому, что Хорошо; либо их “подстригут” обстоятельства вплоть до того, что и мокрого место не останется.

Пока же политики, чьи возможности не позволяют осуществить описанный порядок действий (определенные цели «на 3000 год», работоспособная программа их достижения, действия «прямо сейчас» по запуску программы и последующая корректировка её по управляемым ими же обстоятельствам), обречены соучаствовать в качестве управляемых извне орудий в иных программах со вполне определёнными целями и средствами их достижения, запущенными в действие не сейчас, а много веков тому назад.[239]

Это происходит в осуществление принципа образования коллективной психики толпо-“элитарного” (“павианьего” типа организации) общества[240]: каждый в меру понимания ВООБРАЖАЕТ, что работает на себя, а в меру непонимания в действительности ишачит на тех, кто понимает больше; а в итоге все они — без исключения — оказываются в дураках, хотя каждому из них Свыше было дано быть разумным и человечным. Но это доходит до их сознания, когда ничего уже невозможно изменить. Чтобы не попасть в такого рода обстоятельства, когда уже невозможно изменить ничего, необходимо рассмотреть вхождение в управление собой:лучше власть над самим собой, чем тысячелетняя власть над другими людьми и вещами.[241]

В большинстве случаев сознание обращается к проблемам управления, самообладания, умения вести себя (и т.п. слова об одном и том же), столкнувшись с трудностями, неудачами, разочарованием, то есть не в самое комфортное для себя время — большей частью в разнородных “стрессовых” ситуациях. Тем не менее, Бог не возлагает на человека ничего сверх того, что тот может вынести, и потому лучшее, что можно сделать в такого рода обстоятельствах:

Þ Прежде всего остановить собственную суету, всплывающую из бессознательных уровней внутренне конфликтной, неупорядоченной психики и прорывающуюся в неё из коллективной психики, в которой так или иначе соучаствует каждый индивид.

Þ Остановив суету, необходимо, памятуя о том, что Вседержитель не ошибается, без эмоций уныния либо бессмысленного восторга воспринять то приходящее, что в ранее было названо вектором состояния.

Þ После этого необходимо вспомнить, как этот вектор состояния изменялся в прошлом в течение по возможности наиболее длительного срока времени на объемлющем его информационном фоне.

Þ Это даст видение картины взаимной вложенности частных процессов и причинно-следственных связей в их совокупности, т.е. взаимные связи “лично-бытовой” и “царской” информации обеих категорий “Хорошо” и “Плохо”.

Þ Во всем этом необходимо выделить общее внешнее управление, а в нем попытаться выделить иерархически Наивысшее — непосредственно исходящее от Вседержителя, во всех без исключения случаях поддерживающего то, что принадлежит категории “Хорошо”: Устраняй зло тем, что есть лучшего (метод «клин клином вышибают» не применяется, хотя его сторонникам попустительствуют Свыше до срока с целью вразумления и их самих, и окружающих).

Þ Памятуя об иерархически Наивысшем управлении Вседержителя, всегда отвечающего на зов, обращенный к Нему, попытаться решить прогнозную задачу многовариантного возможного течения событий: Бог дает доказательство Своего бытия непосредственно каждому отвечая молитве в соответствии с её смыслом «Языком» жизненных обстоятельств, к которому необходимо быть внимательным, чтобы понять его «фразы».

Þ После этого следует либо подчиниться ходу процессов, приняв их течение как данность; либо, приняв на себя ответственность за вмешательство в их течение, оказать воздействие на их течение в соответствии со своим вектором целей в отношении всей совокупности частных процессов, описываемых вектором состояния.

Þ При этом главное увидеть милость иерархически Наивысшего объемлющего управления Вседержителя, дабы свой вектор целей не был антагонистичен Наивысшей милости, а свое вмешательство в течение взаимной вложенности процессов стало бы частичкой милости, несомой иерархически Наивысшим управлением. В этом случае и информационные потоки иерархически Наивысшего объемлющего управления будут необходимой помощью, а не препятствием в деятельности человека.

Но даже следуя этому, тем не менее придется некоторое время терпеть бесстрастно, без суеты и эмоциональных срывов, дабы не пережигать понапрасну энергию в бессмысленности, пока не прекратится последействие нравственно и этически обусловленных ошибок своего прошлого поведения, в которых обычно выражается либо непомерная самонадеянность индивидов, забывших о целостности и иерархичности Мироздания и Всевышнем; либо выражается перекладывание ими предназначенных им Свыше ответственности и забот на окружающих, в том числе и на высших в Объективной Реальности, т.е. это — расплата за иждивенчество.

Это касается дел как личных, так и коллективных, народных и общечеловеческих.

“Ты правишь, но и тобой правят”, — говорил Плутарх — историк, бывший “по совместительству” верховным жрецом Дельфийского оракула храма Аполлона. На своем индивидуальном месте в иерархии взаимной вложенности управления социальных и внесоциальных структур лучше правит — собой прежде всего — тот, кто отличает иерархически Наивысшее управление от внешнего или внутреннего наваждения и не препятствует Высшему, а осознанно снизводит Его волю вниз по контурам внутрисоциального управления как милость, ускоряя процесс перехода к человечности, делая его прямым восхождением, а не мучительной цепью падений, топтаний на месте и валяний во всевозможной грязи; не говоря уж о том, что недостойно, располагая возможностями человека, сознательно уклониться от своего долга перед другими в Объективной Реальности, продолжая оставаться человекообразным недолюдком и зная это. Но такое упорствование при знании о своем несоответствии уже занятому фактически положению самоубийственно.

 

Часть VIII. Путь и дело “водолеев”:
как изменяются судьбы

Ж

изни общества сопутствует множество объективно возможных вещей, которые однако неосуществимы и не осуществляются, если индивидуальный разум людей бездействует или культура интеллектуальной деятельности (как одна из составляющая духовной культуры) не развита, а то и злоумышленно извращена с целью порабощения этого общества.

Так и человечный строй психики невозможен, если разум спит или наглухо замурован подневольными “каменщиками” в культурной традиции всеобщего зомбирования. Тем более и переход к человечному строю психики от животного строя психики или зомби невозможен без собственных интеллектуальных усилий индивида и управления с его стороны процессами мышления — непрерывно-образного (процессного), пошагового (дискретного) абстрактно-логического, и ассоциативного (связывающего образное с абстрактно-логическим).

Осознанное управление мышлением человеку в жизни необходимо так же, как управление своими конечностями, и если в нынешней культуре таковое большинству не свойственно[242], то вовсе не потому, что это удел исключительных сверхчеловеческих личностей, а потому, что нынешняя культура по отношению к психике в целом и интеллекту в частности, подобна тому, как если бы детей растили туго спелёнутыми, а по достижении совершеннолетия их в 18-летнем возрасте распеленывали бы и говорили: “Ну всё, ребенок вырос, пусть ходит своими ногами и питается плодами рук своих”.

В нынешних региональных цивилизациях Запада и России мало кому удалось вырасти интеллектуально не спелёнутым и к моменту вступления во взрослость не только уметь властвовать, но и властвовать над своим мышлением. Тем не менее, если человек способен согласиться с приведенной аналогией, то и во взрослости он может многое наверстать из того, что было упущено в детстве и юности. В этой связи приведем одну притчу.

 

Портрет Моисея

Когда Моисей вывел евреев из Египта[243], слава о нём распространилась по всей земле, как масло растекается по воде[244].

Все[245] дивились его подвигу и говорили:

— Должно-быть это святой человек и угоден Богу, если может творить такие чудеса!

Дошла весть о Моисее и до одного аравийского царя.

Царь с изумлением слушал обо всём, что совершил Моисей, и напоследок тайно призвал к себе своего лучшего живописца и сказал:

— Я хотел бы видеть лицо Божьего человека. Возьми доску, сделанную из слоновой кости, лучшие из твоих красок, пойди в пустыню, где теперь находится Моисей, и, при помощи твоего искусства, со всею тщательностью, сделай его изображение и принеси мне. Но только пусть это останется тайной между мною и тобою. Ступай.

Художник царский взял доску из слоновой кости, отобрал лучшие из красок и тайно покинул дворец.

Он пошел в пустыню, отыскал там Моисея, со всею тщательностью написал его изображение и принес своему царю.

Царь долго в задумчивости смотрел на черты лица Божьего человека.

Затем приказал поставить изображение в своем дворце и созвал своих мудрецов.

Мудрецы были опытны во многих тайных науках, — и царь часто совещался с ними о делах своего народа.

Царь показал мудрецам сделанное художником изображение и сказал:

— Вы читаете сокровенное, как развернутый свиток. Скажите же мне по чертам этого лица, — что это за человек, и в чем его сила?

Мудрецы стояли перед изображением, переминались с ноги на ногу и посматривали на старшего из мудрецов.

Никто не хотел первым высказывать своё мнение, — мудро боясь ошибиться и чрез то подвергнуться сраму.

Старший из мудрецов дергал себя за бороду, стоял, смотрел, и наконец, сказал:

— Это человек злой.

Тогда и остальные мудрецы развязали свои языки и начали в запуски бранить человека, изображенного художником.

— Он человек гордый! — сказал один.

— Он зол и вспыльчив, — добавил другой.

— Он честолюбив.

— Корыстолюбив.

— Сладострастен!

И они находили в нём все дурные[246] качества, которые унижают человека. И все хором подтвердили:

— Этот человек — злодей. Такой человек не может быть угоден Богу![247]

— Остановитесь! — воскликнул царь вне себя от гнева[248], — что вы? Смеетесь надо мною? Знаете ли вы, чье это изображение? Моисея, которому удивляются все люди. А вы говорите, что он не может быть угоден Богу! Все люди дивятся его доблестям, а вы находите в нём все недостатки! Вижу я теперь вашу мудрость!

И царь разодрал на себе одежды в знак печали.

— Горе мне! Горе, что я слушался вас в делах моего народа!

Мудрецы со страха попадали на колени[249], — и старший из них сказал:

— Наука наша верна. И то, что мы говорим, — истина. Виноват художник! Значит он неправильно нарисовал черты великого человека и тем ввел нас в заблуждение. Вели его казнить!

И поднялся тут спор. Художник говорил:

— Я нарисовал верно, это мудрецы ошибаются.

Мудрецы уверяли:

— Художник плохо нарисовал свою работу!

Царь захотел непременно узнать на чьей стороне правда, приказал приготовить колесницу, взял с собою изображение и сам поехал в пустыню.

Проводники указали ему лагерь израильтян, и он прибыл туда в своей колеснице.

Там, подняв глаза, он издали еще увидал человека, как две капли воды похожего на изображение, сделанное художником.

— Кто это? — спросил царь.

— Божий человек — Моисей! — ответили ему.

Царь достал изображение и принялся еще раз сравнивать его с лицом Моисея.

Изображение было чудом искусства, и Моисей на нём был как живой.

Тогда изумленный и пораженный царь сказал, что он желает беседовать с Моисеем, зашел в шатер к Божьему человеку, поклонился ему в пояс, рассказал ему про спор между мудрецами и художниками и сказал:

— Прости меня, Божий человек! Пока я не видел твоего лица, я думал, что виноват художник, что он сделал изображение неверно, — потому что мудрецы мои — мудрейшие из мудрецов мира и знают свои науки отлично[250]. Но теперь, когда я вижу, что изображение верно, как две капли воды, я знаю цену их мудрости. Я вижу, что они обманули меня, и вообще ничего не понимают в науках. А они ели мой хлеб и постоянно дурачили меня своими глупостями.

Моисей в ответ улыбнулся и сказал:

— Нет! И художник, и мудрецы твои удивительнейшие знатоки своего дела. А только знай: если бы я по самой природе своей был таким, каким меня люди знают по моим поступкам, — я не был бы лучше сухого бревна, у которого тоже, ведь, нет человеческих недостатков. И у меня не было бы тогда никаких заслуг ни перед Богом, ни перед людьми. Да, мой друг, не стесняюсь сказать тебе, — что все недостатки, которые нашли во мне твои мудрецы, действительно врождённы мне, свойственны моей природе. Может быть их еще больше даже, чем угадали твои мудрецы. Но я сам победил в себе дурные страсти[251]. Как выращивают из зерна большое дерево, — я вырастил в себе добро. Я приучил себя к добру, пока привычка эта не сделалась моей второй природой. Вот, за что я любим как на небе, так и на земле[252].

И с доброй улыбкой Моисей отпустил аравийского царя с миром.

 

* *

*

 

Эта притча приведена по тексту книги “Легенды и сказки Востока”[253]. Притчу сопровождает подзаголовок «Легенда из Талмуда», что эквивалентно: относиться критично, поскольку наряду с правдивой психологической основой, она содержит и фантазии о расовом превосходстве иудеев, навеянные им заправилами библейского проекта скупки мира и закабаления всех прочих в ростовщической удавке. Тем не менее здравая нравственно-психологическая основа, выраженная в притче, адресована ко всем, чей строй психики не вполне человечный, а не только к ветхозаветно-талмудически запрограммированным зомби, для кого библейский персонаж, весьма отличающийся от реального Моисея, непререкаемый авторитет.

Именно благодаря тому, что все представители вида Человек Разумный являются носителями индивидуального разума, способны мыслить обособленно от сложившейся культуры общества и от образуемой в нём множеством индивидов коллективной психики, каждый индивид имеет открытую возможность выработать на основе доступной ему информации его особенное понимание всякого вопроса, относящегося к его личной жизни, к жизни общества, частью которого он является, к жизни биосферы Земли, которая породила многоплеменное человечество. Вне зависимости от того, лишен человек недостатков, либо они ему свойственны, если он этого не делает, то он, как верно охарактеризовал суть дела в притче Моисей, — “бревно”; вопрос только в том — прямое или кривое, дикое корявое или обтесанное культурой и её функционерами.

Конечно, в отличие от подавляющего большинства людей в прошлом и в настоящем, Моисей обладал наивысшим образовательным цензом: будучи воспитанником семьи фараона, он получил жреческое образование в иерархии посвящений Древнего Египта, как это можно понять из Библии. Суфийские источники прямо говорят, что кроме этого образования Моисей прошел еще одну жизненную школу: его учителем был суфий древности Хидр, и именно его подразумевает Коран в суре “Пещера” (18:59 - 81), где речь идет о периоде жизни Моисея, предшествовавшем его миссии среди древних евреев в Египте и в пустыне.

Хотя такое образование недоступно подавляющему большинству людей, тем не менее и до, и после Моисея такое же образование, а возможно и лучшее, получили многие другие, которые, однако, так и остались “бревнами”, более или менее хорошо обтесанными их учителями, нафаршировавшими их души разного рода знаниями и навыками. Дело не в образовательном цензе, а в том, что далеко не каждый творчески думает сам о себе среди людей, и многие, даже получив высочайшее образование, бездумно существуют на основе автоматизмов-привычек, знаний и навыков, некогда вдолбленных в них в разного рода семьях и школах.

С другой стороны, вне зависимости от степени отесанности культурой и полученного образования (а подчас даже вопреки ошибочным мнениям, почерпнутым из них) каждый, кому Свыше дано быть человеком, способен ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ОСНОВЕ СВОЕЙ РАЗУМНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ определить желательные изменения в себе самом; а осуществив их реально, он тем самым неизбежно вызовет изменение всех сопутствующих ему жизненных обстоятельств[254]. И это касается всякого индивидуального разума, вне зависимости от строя той индивидуальной или коллективной психики, в составе которой он пребывает: в животном, зомби, человечном, мельтешащем между ними по причине без-ОБРАЗ-ности своего «я», создаваемого каждый раз общественным окружением и другими внешними обстоятельствами.

И разум человека способен понять, что он должен опираться на инстинкты, в одних обстоятельствах давая свободу их проявлениям, а в других игнорируя их позывы; что разум и человек в целом не вправе раболепно подчиняться их диктату — в противном случае человек будет разумным животным; разум человека способен понять, что сам разум не должен закрываться как ракушка, в попытке спрятаться от той или иной информации, с которой приходится в жизни соприкасаться индивиду, и которая не свойственна взрастившей его культурной традиции (или даже порицает её) — в противном случае, субъективно исключив из бытия ту или иную информацию, человек будет неотличим в своем поведении от запрограммированного робота, автомата, программа поведения которого записана на “заезженной до скрипов и всё заглушающей хрипоты пластинке”; если человек не сведущ о Боге по причинам личной бесчувственности или порочности взрастившей его культурной традиции, то разум способен дать ему ясное понимание, что Бог есть и Он — Вседержитель; разум способен понять, что именно этот реальный факт — через разумный диалог с Богом[255] — открывает человеку дорогу из плена нескончаемой круговерти ошибок, совершать которые он обречен по причине своей разнородной ограниченности, если ему свойственна замкнутость атеизма, каковым по существу является и разного рода индивидуализм[256], поскольку только Бог во всех без исключения случаях способен дополнить ограниченность и ущербность индивида до полноты его безопасного бытия в Объективной реальности; и человек может понять, что если разум исключен из религии, а “молитва” и “богослужения” только средство эмоциональной подпитки и жизнь разделяется на церковно-культовую и светскую, каждая из которых обладает якобы независимым один от другого смыслом, а то и якобы непостижимостью, — то вероучение богоборчески лживо и античеловечно именно потому, что посягает на устранение из жизни Земли[257] данного Богом человечного разума.

И это статистически неизбежное понимание поставит индивида перед выбором:

· либо остаться тем, кем он был прежде обретения такого рода знания, и сетовать на судьбу, от полноты дальнейшего сотворчества которой в единстве эмоционального и смыслового строя души, выверенного по камертону «Вечных Ценностей», он сам же и отказался, отдав предпочтение статусу первородного или культурно обделанного “бревна”;

· либо всё же, как о том повествует притча о Моисее, пересилив инерцию прошлой судьбы, целенаправленно приступить к каждомоментному осмысленному сотворчеству своей человечной судьбы в Богодержавии, перестав быть “бревном”.

В первом случае знание о возможности альтернативы станет для индивида убийственным, поскольку он — после осознанного отказа от сотворчества своей будущей судьбы по здравому смыслу в Любви — пустоцвет по отношению к Высшему, а то и активно агрессивный паразит, узурпировавший место другого возможного Человека под Солнцем Земли. И только вопрос времени, когда в его существовании всё, ставшее ему привычным, будет прервано так, что ему самому невозможно будет что-либо изменить...

В случае же выбора и следования по пути к человечности, индивиду предстоит многое преодолеть в себе самом и столкнуться с необходимостью решить множество проблем, возникающих у него в отношениях как с отдельными людьми, так и с окружающим его обществом в целом. Разного рода проблемы встанут перед ним как следствие изменения им же самим строя его психики, который будет всё более и более отличаться от нечеловечных типов психики, численно преобладающих в обществе, частью которого он является.

Это во многом подобно тому, что описал Хидр в приведенной ранее притче “Когда меняются воды”, с тою лишь разницей, что всё происходит еще в тот период реальной истории, пока старые “воды” количественно преобладают над новыми “водами”. При такой господствующей статистике с точки зрения тех, кто преисполнен всем привычных старых “вод”, и кто мог бы залить ими всё Мироздание, психически ненормальными и врагами являются именно “водолеи” новых “вод”; то есть те, кто осознанно или бессознательно изменяет себя в направлении к человечности в процессе взаимодействия разных уровней его психики с “царской информацией”.

Но через такого рода отчужденность или даже конфликт с обществом следует пройти непреклонно и по возможности щадяще по отношению к окружающим носителям старых “вод”, поскольку, как было показано ранее, именно носители старых “вод” являются врагами себе самим, будущим поколениям, биосфере Земли, Космосу, вне зависимости от того, понимают они это или нет. Щадящее отношение к индивидам, существующим старыми “водами”, необходимо потому, что с изменением соотношения эталонных частот биологического и социального времени почти все они находятся под воздействием потока “царской информации”, и пока такой индивид, существуя привычным ему образом, не сделал осознанного выбора в пользу сатанизма или дальнейшего своего существования недолюдком, не следует пресекать ему возможностей стать человеком, отвлекая его и свои ограниченные психические ресурсы на участие в конфликте между вами; если же он сделает осознанный выбор в пользу сатанизма или дальнейшего пребывания недолюдком (что почти одно и то же), либо проявит лицемерие, то только после этого вопрос об отношении к нему переходит в область социальной гигиены из области человеческих отношений.

И только после такого выбора им своей будущей судьбы по отношению к нему осуществится принцип «положение обязывает, а если положение не обязывает к тому, что должно, то оно же и убивает», поскольку пока человек был в неведении относительно себя самого и обстоятельств своей жизни, водительство Свыше прямо или опосредованно ограждало его от многих возможных бед, сопряженных с тем, чего он не знал вообще или о чём имел ложные или ошибочные понятия.

Но с того момента, как обладателю разума предоставлено определенное знание, положение качественно изменилось: осмысленное отношение к предоставленной информации должно способствовать тому, чтобы человек изменил свое поведение и тем самым оградил бы себя сам от обусловленных прежним его неведением возможных бед; если он от этого уклоняется, то ограждать его Свыше от них, как то делали прежде в период его неведения, больше не будут.

Именно в результате выхода через “царскую информацию” на осмысленное выражение в своей жизни «Вечных Ценностей» — в душе индивида, преисполненного старых “вод”, возникают капельки “вод” новых[258]. И если человек не останавливается на этом пути, испугавшись непривычных ему изменений в себе самом, то капельки новых “вод” в его душе умножатся и сольются воедино в поток-богатырь.

Иными словами, каждому человеку ныне, после изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени, открыта возможность стать живущим источником “вод” новых — “водолеем”[259].

Однако на пути к этому могут возникнуть проблемы исключительно личностного характера, в которых непосредственно не выражаются отношения индивида с окружающими. Дело в том, что в ходе изменения эмоционально-смыслового строя души, прежние радости и наслаждения, свойственные животному строю психики или строю психики зомби перестанут восприниматься в качестве таковых даже, если в процессе приобщения к ним они и будут по-прежнему доставлять удовольствие; но после завершения очередного “приобщения”, всё будет оцениваться совершенно иначе вплоть до переживания омерзительности себя и глубокого сожаления о случившемся очередном “приобщении”.

Однако это отличается от памятного многим со школы лермонтовского «из всякой радости, бояся пресыщенья, мы соки лучшие на веки извлекли»; и тем более это отличается от пресыщенности жизнью, хотя непривычное “безэмоциональное” состояние может восприниматься как духовное опустошение. И возможно, что человеку предстоит пережить более или менее длительный непривычно “безэмоциональный” период.