Билет 3.3. Черты личности и ситуации. Уравнение спецификации Р.Б. Кеттелла.
Достаточно давно Л.Кронбах (L. Cronbach) отметил, что, в то время как общая психология сосредоточивается на изучении экзогенных обстоятельств поведения, а дифференциальная – на эндогенных его причинах, интегративная психология должна объяснять вариативность человеческого поведения через взаимодействие человека и ситуации.
Ту же мысль выразил и Р.Б.Кеттелл (R.B.Cattell): отдавая себе отчет в трудности прогноза человеческого поведения, он предлагал использовать для этого простую формулу, названную им уравнением спецификации:
R = f (S,P), где
R – специфическая ответная реакция человека, S – стимулирующая ситуация, а P – структура личности.
Взаимодействие личности и ситуации в течение долгого времени рассматривалось с двух полярных позиций. 1. Идея постоянства личности («фундаментальная атрибутивная ошибка» психологии) утверждает, что все происходящее с человеком есть результат личной ответственности субъекта. 2. Ситуационизм в психологии отмечает, что все есть функция ситуации, в которой оказался человек и которая определяет человеческую активность.
В дальнейшем идея взаимодействия человека и ситуации была развита в интеракционистской когнитивно-аффективной теории Уолтера Мишела (W. Mischel).
3. Интеракционистская когнитивно-аффективная теория Уолтера Мишела (W. Mischel): исход зависит от того, в сильной или слабой ситуации оказался человек.
Согласно У.Мишелу, взаимодействуя с жизненной ситуацией, человек квалифицирует ее как сильную или слабую. Сильные ситуации нивелируют индивидуальные различия, задавая единообразный ответ: так, красный свет светофора – это сильная ситуация для всех автомобилистов, которые, независимо от мировоззрения и индивидуальных особенностей, должны остановиться. Слабая ситуация допускает и стимулирует разнообразие реакций, тем самым раскрывая индивидуально-личностные особенности: тот же красный свет для велосипедиста оказывается слабой ситуацией, и каждый принимает решение сам. Очевидно, что нет единой классификации ситуаций, каждая из них приобретает свой смысл в зависимости от интерпретации субъекта.
У.Мишел отмечал, что существуют значительные индивидуальные различия в признаках «объективной» ситуации, которые выделяет пребывающий в ней человек. В силу того, что люди по-разному «считывают» содержание жизненных ситуаций, они могут по-разному и взаимодействовать с ними. Наиболее глубоко изучены синергетические эффекты взаимодействия, при которых личность и ситуация взаимно усиливают друг друга, и по крайней мере три механизма вносят в них свой вклад. Во-первых, черты личности делают человека сензитивным к функционально важным сигналам, которые содержатся внутри ситуации; во-вторых, люди кодируют ситуации, исходя из своих личностных черт; наконец, в-третьих, в зависимости от собственной системы ценностей они придают разный вес свойствам ситуации.
Однако не только синергетические эффекты возможны во взаимодействии личности и ситуации. Случается и компенсаторное взаимодействие, при котором человек ищет в ситуации дополнение к тому, чем он располагает, или компенсацию того, что у него в дефиците. В исследовании В.Флисона (W. Fleeson) и Дж.Уилта (J.Wilt), посвященном аутентичным переживаниям, были выдвинуты две гипотезы относительно природы переживаемой аутентичности жизни. Гипотеза соответствия чертам утверждала, что люди больше чувствуют свою подлинность, когда действуют согласно логике своей личности, гипотеза контекста – что они поступают так, как это важно для их переживания аутентичности, независимо от структуры личности. Исследование доказало вторую гипотезу; при этом переживаемая аутентичность, независимо от черт личности, присутствовала в поступках, которые совершаются экстравертированно, осознанно, с принятием ситуации, эмоционально стабильно, интеллектуально. Очевидно, что для кого-то эти поступки были синергетическими, а для кого-то – компенсаторными.
Одна из последних моделей (TASS, Traits as Situational Sensitivities), описывающих взаимодействие личности и ситуации, была предложена М.Маршалл (M.Marshall) и Дж.Брауном (J.Brown), показавшими, что в ситуациях слабой провокации испытуемые с высокой агрессивностью были склонны быстро реагировать ее дальнейшим повышением, в то время как испытуемые с низкой агрессивностью проявляли резистентность. Однако при увеличении провокативного эффекта высокоагрессивные уже больше не меняли своего поведения, а низкоагрессивные начинали проявлять агрессию. Таким образом, можно сказать, что у высокоагрессивных личностей порог чувствительности к провокациям на агрессию низок, а у низкоагрессивных – высок, и только по его достижении терпеливые начинали гневаться. Основываясь на этих данных, М.Маршалл и Дж.Браун предложили рассматривать черты личности как чувствительность к ситуациям, что нашло поддержку среди персонологов, в частности, М.Шмитта (M. Schmitt) и М.Штрака (M.Strack). В нашем собственном давнем исследовании, посвященном взаимодействию готовности к помощи и ситуации достижения, также было показано, что одни испытуемые резистентны и не меняют своего намерения, а другие полностью переориентируются на эгоцентрические ценности; переменная-посредник в этой связи, как и в исследованиях М.Штрака, - система ценностей, определяющая субъективный смысл ситуации.
Итак, конечная активность человека всегда представляет собой результат взаимодействия личности и субъективно интерпретируемой им ситуации.
Но, несмотря на поправки, сам факт их внесения отражает принципиальную возможность выделения, изучения, измерения и предсказания черт личности.