в Сиамском заливе. Таиланд.
Итак... У меня была мечта с детства, после прочтения "Робинзона Крузо", - попасть на необитаемый остров и прочувствовать все прелести жизни в тропиках в джунглях. Моя мечта осуществилась в полной мере уже в зрелом возрасте. По карте Гугл планета Земля я нашел необитаемый остров Ко Клум, который находится в 7 километрах по морю от известного курортного острова Ко Чанг в Таиланде в Сиамском заливе. И вот, в октябре 2009 года, я решил пожить недельку в полном одиночестве в палатке в джунглях и таким образом отметить мой 52-ой день рождения. Я заранее договорился с местными рыбаками и на их шаланде обошел остров Ко Клум кругом, по периметру, присматривая себе местечко для палатки.
Вот так выглядит остров Ко Клум, если плыть к нему на лодке от
рыбацкой деревни с острова Ко Чанг. Обросшая джунглями гора посреди моря. На острове никогда не жили люди, и даже обезьян там нет.
Вот эти ребята из рыбацкой деревни доставили меня с огромным
рюкзаком, водой и провиантом на остров Ко Клум 19 октября 2009г. Мы договорились, что они придут за мной на этой лодке 27 октября, но мне пришлось эвакуироваться с острова на день раньше.
Берега острова скалистые, и с этих камней можно было поймать на
спиннинг на специальную приманку небольших кальмаров, мясо которых очень нежное и необыкновенно приятное на вкус. Только с этих скал добивала до острова Ко Чанг связь по мобильному телефону.
4 апреля 2014 года, пять лет спустя после моей робинзонады, на катере моего друга Владимира Ляховича из Литвы мы ловили кальмаров и барракуд у острова Ко Клум. На берегу видна полоска пляжа. Вот там 19 октября 2009 года я поставил свою палатку. 6 апреля 2014 года мы вновь рыбачили в этих местах и я выходил на берег посмотреть что осталось от моего лагеря.
На острове я нашел узкую полоску пляжа с крупным белым коралловым песком. Сразу от пляжа начинались практически непролазные джунгли, что меня очень обрадовало, а само место на берегу совершенно устраивало. Среди буйной растительности и лиан торчали кокосовые пальмы с мясистыми орехами, а на береговой песчаной полоске было полно выброшенных морем досок, бамбуковых стволов, другого дерева, которое можно было использовать для костра и для изготовления мебели для лагеря дикаря.
Настоящие непроходимые джунгли на скалистом склоне холма острова Ко Клум. Джунгли полны всякого мелкого зверья и насекомых. Странно, что на острове нет обезьян. С ними было бы веселее.
19 октября рыбацкая шаланда доставила меня на остров, рыбаки помогли выгрузить из лодки мой огромный рюкзак с вещами, подводное ружьё, бутыли с водой, палатку, пакеты с едой, спиннинги, пилу, топор, моток верёвки, вёдра, котелок, миски, кружки и т.д. Мы чётко договорились, что шаланда придёт за мной ровно через восемь дней утром 27 октября. Лодка ушла в рыбацкую деревню, а я, дорвавшись до моря, оставил всё на берегу после выгрузки, схватил подводное ружьё и ринулся в лучезарное море, чтобы изучить подводные скалы и кораллы и настрелять тропической рыбки на обед и на ужин. Часа четыре без остановки я плавал, нырял и подстрелил несколько рыбин.
Первая добыча в прибрежных скалах и кораллах на острове. На обед и на ужин хватит. Но добывать рыбу было очень тяжело – в прозрачной воде она меня видела прекрасно и не подпускала на расстояние выстрела. Приходилось ползать на дне, царапая о камни и кораллы живот и колени, и подкрадываться к добыче как на охоте в джунглях.
Когда вышел из воды, то увидел, что вещи мои разбросаны по берегу, пакеты с едой разодраны. Всё, что в них было - погрызено и сожрано. Я подумал, что это обезьяны разорили мой лагерь, но обезьян на острове не было - так меня уверяли местные. Людей на острове тоже не было, значит, какой-то зверь, живущий в джунглях или в море, пока я плавал, всё мне здесь разгромил. Я собрал вещи и оценил потери от нападения зверей. Для еды на неделю мне осталось полкило риса, примерно десять порций протеинового коктейля Wellness, десять пакетиков Wellness ПЭК, маленькая баночка с джемом и банка с перцем. И это было всё! Мне стало совсем радостно, потому что моя мечта стала осуществляться в полной мере как в книжке "Робинзон Крузо" и даже лучше и интересней.
Надо было установить палатку, но берег был такой неровный, что мне пришлось натаскать сотню вёдер кораллового песка, чтобы устроить горизонтальную площадку под палатку.
Площадка из толстого слоя кораллового песка, который я натаскал вёдрами, и потом на эту площадку установил палатку. Слева из земли растёт лиана. Под этим корнем по окончании робинзонады я закопал банку из-под джема, в которую вложил записку. Через пять лет я эту банку нашел и записку храню как реликвию, как напоминание о необыкновенной неделе на острове.
На эту работу ушло часа два. Солнце палило нещадно, я весь был в поту, но часам к четырём всё же палатку удалось установить, хорошо её закрепить, вещи разложить. Потом я разжёг костёр и начал готовить рыбу на углях.
Это мой робинзоновский лагерь прямо на берегу моря. За палаткой джунгли. Для жизни в моём лагере есть всё.
В решётке на кокосовых углях рыба получилась просто превосходной. Я её с удовольствием ел без хлеба и без соли, только густо перчил зверским тайским перцем.
Пока я обустраивал лагерь, я всё время был очень напряжён, постоянно озирался, потому что тот зверь, который разорил мой лагерь, мог появиться в любой момент, и поэтому у меня наготове был дайверский нож, а заряженное ружьё для подводной охоты я держал поближе к себе, чтобы в случае чего засадить гарпуном во врага. В джунгли за палаткой я не заходил и решил получше исследовать мой берег на следующий день с утра. В шесть вечера стало стремительно темнеть, потому что когда солнце садится за горизонт, в тропиках сумерек практически не бывает. В семь вечера уже стало совершенно темно - наступила ночь. Джунгли за палаткой ожили и невероятной силы звон цикад заглушил даже прибойную волну. Я сидел на брёвнышке у палатки, жевал поджаренную на углях рыбу и периодически светил мощным подводным дайверским фонарём то в джунгли, где всё шевелилось, шуршало, скрипело, визжало, щёлкало, то светил в море на отливную волну, то направлял луч вдоль берега по полоске пляжа.
Вдруг в луче фонаря я чётко увидел отражение двух ярких зелёных глаз метрах в 30 от палатки, волосы на голове у меня натурально зашевелились, я дико заорал как Тарзан, схватил камень и швырнул в сторону зверя увесистым булыжником. Зелёные глаза метнулись в джунгли. Все мышцы моего тела жутко напряглись и в голове пронеслось: вот он, этот робинзоновский кайф! Чего хотел - то и получил! Жрать придётся рыбу без соли, если её удастся настрелять, полкило риса надо растянуть на неделю, весь Wellness с голодухи я съем дня за два, спасение только в кокосах, которые завтра придётся добывать с высоченных пальм. До утра придётся сидеть у костра и караулить тропического зверя, который кругами ходит вокруг палатки и наверняка хочет сожрать не только остатки рыбы, но и меня самого.
В первый же вечер я получил мощную дозу адреналина, но несмотря на сильнейшее эмоциональное напряжение, всё же почувствовал неимоверную усталость после подводной охоты, обустройства лагеря, пиления и нарубания дров, таскания здоровенных камней. Вот она… вот она! - наконец-то, тропическая романтика, навалилась на меня всей мощью под звуки звенящих джунглей. От входа палатки до воды - пять шагов, сразу за палаткой лианы и непролазные джунгли, пространство сбоку палатки, где костёр, тоже метров пять. Моя жизненная территория - десяток метров на необитаемом острове. Вправо-влево - тропическое зверьё и ядовитые насекомые. Ветерок с моря шевелит кусты и пальмы, то там, то здесь кто-то шуршит то у берега, то за палаткой.
Чувствую, прямо под ногами всё зашевелилось, я посветил фонарём - мать родная!!! Рыбу-то я съел, остатки тут же бросил, и на них сползлась целая стая раков-отшельников. В луче фонаря они ползали по рыбьему хребту и чешуе и с остервенением щипали клешнями остатки рыбины. Я шагов пять прошёл от костра к морю - эти раки со своими раковинами на спине целыми колоннами двигались из моря на берег. Я насчитал несколько сотен, а они всё прут и прут за моей рыбой.
На фотографии лишь фрагмент нашествия членистоногих, фотография не может показать всю армию раков отшельников, почуявших лёгкую добычу и рванувших из моря ко мне в лагерь.
Я посветил мощным фонарём вдоль берега… Опять зелёные глаза!!! Вот тут у меня волосы даже на спине зашевелились!!! Я ощутил полное слияние с природой!!! Заорал дурным голосом, какого сам от себя не ожидал: что-то между рёвом взбесившегося слона и раненого тигра. Тело моё само изогнулось как у орангутанга, рука молниеносно схватила камень, и с ещё более страшным воплем я метнул снаряд в страшного врага на берегу. Это я так долго описываю событие, а на самом деле всё произошло секунды за две. Пущенный мной камень грохнулся прямо у сверкающих глаз, тропическое чудовище, взвизгнув, рванулось в джунгли, и в луче фонаря я чётко увидел обыкновенную тощую собаку, которая с шумом скрылась в кустах. Я поводил лучом фонаря туда-сюда, и метрах в ста блеснула ещё пара зелёных глаз, которые рванули в тропическую чащу. Откуда здесь собаки? Здесь же люди никогда не жили! На острове даже нет воды! Я надеялся, что когда я буду спать в палатке, собаки не нападут на меня и не загрызут... Ну а когда я уже совсем успокоился, то собрал остатки рыбы и отнёс метров на 15 от палатки и положил на плоском камне. В 9 вечера я уже еле шевелился от усталости и первых впечатлений от жизни в джунглях, залез в палатку, рядом положил заряженное подводное ружьё, нож, фонарь, и лёг на неопреновый походный коврик, и моё сознание просто выключилось - я мгновенно впал в тропический робинзоновский сон под звук цикад, легкий шум прибоя и шуршание за палаткой, под палаткой и над палаткой. Я пару раз просыпался ночью, прислушивался, светил фонарём в сторону моря через москитную сетку палатки, но ничего опасного не увидел и не почувствовал и тут же проваливался в сон.
В 6 утра встало солнце и мгновенно нагрело палатку так, что в ней стало невозможно находиться.
Восход солнца. Первые лучи моментально нагревали палатку, я просыпался и начинался новый день на необитаемом острове Ко клум.
Я проснулся, выполз наружу и в первую очередь посмотрел на камень, куда вечером бросил рыбьи кости. Их там не было – значит, их утащили собаки или раки-отшельники. Позавтракал я обычной водой и начал изучать джунгли за палаткой. Чтобы не оцарапаться о колючки, которые везде торчали со всех веток, я решил надеть штаны и футболку и хорошо, что я заметил такого миленького скорпиончика на рукаве футболки... Я его сфотографировал и вытряхнул в кусты.
Какой миленький, очаровательный скорпиончик! Хорошо, что я его вовремя заметил. Вот было бы весело, если бы он ужалил меня в подмышку.
По камням рядом ползали его сородичи. Мне говорили местные, что скорпионы не очень опасны, хотя их яд вызывает довольно болезненные ощущения при ударе жалом. Но я очень осторожно передвигался по моему острову, постоянно смотрел под ноги, на кусты, на лианы и избежал укусов ядовитых тварей. Правда они повадились забираться под тент палатки, и я этих зверюг наблюдал сквозь ткань и москитную сетку, когда они ползали там по двое, по трое и некоторые всё норовили просунуть лапки и клешни в мелкие соединения молнии палатки, после того, как я её застёгивал на ночь. И днём палатка всегда была застёгнута, чтобы эти твари не проникли внутрь и ночью меня не сожрали. Я благополучно исследовал территорию вокруг моего лагеря и был в полном восторге от окружающей дикой природы. Душа моя пела от сбывающейся мечты, а точнее она уже рычала от удовольствия. Так я почувствовал, что стал превращаться в настоящего дикаря.
Вот настоящие джунгли! Непроходимые! На опушке полно упавших кокосов. Все они были непригодны для еды, и я их сжигал на костре.
Все следующие дни график моего «отдыха» не необитаемом острове Ко Клум был такой. В 6 утра солнце накаляло палатку, и я выползал из неё прямо в море, обязательно брился в морской воде, чтобы физиономия равномерно загорала. Затем у меня начинались хозяйственные работы. Очень трудно было добывать кокосы. Я то карабкался на пальмы с топором и срубал их, и они падали в джунгли в траву с колючками и я их оттуда вытаскивал, то я их спиливал специальным приспособлением: на связанные два длинных бамбуковых шеста я привязал пилу и с огромными усилиями спиливал кокосы.
Вот моё уникальное приспособление для спиливания кокосов с не очень высоких пальм: два связанных между собой длинных бамбуковых шеста и на конце примотана пила.
Спиленные кокосы падали прямо на меня и я едва успевал отскакивать. Если бы пяти-шести-килограммовый кокос упал мне на голову, то мне уже нечем было бы есть и издавать дикие воинственные вопли в джунглях.
Вот моя основная еда на острове. Кокосовый сок я пил вместо воды и готовил в нём превосходный рис, вкуснее которого ничего на свете не ел.
Изумительная мякоть кокоса – это настоящий хлеб Робинзона. Только что срубленный кокос очень вкусный, очень питательный, очень полезный, но очень сильно слабит. Часто приходилось бегать в море…
Потом у меня была заготовка дров, изготовление мебели из досок, которые я находил на берегу, благоустройство лагеря, сбор мусора на моём пляже и последующее его сжигание на костре. Костёр приходилось поддерживать постоянно, подкидывая в него расколотые кокосы, сырые колючие ветки, их дым отгонял москитов, которые роились стаями, стоило зайти на 5 метров в джунгли. Пару раз в листве над головой я замечал зелёную змею, но встречи с ней закончились мирно.
Вот такие милые паучки плели паутинку вокруг моего лагеря. Я старался их не задевать и обходил их охотничьи угодья.
После хозработ я плавал в море несколько часов с подводным ружьём и охотился на рыбу и на каракатиц. Добыть рыбу было очень трудно. Морская вода потрясающе прозрачна и мне приходилось глубоко нырять, потом буквально ползти по дну на животе среди ядовитых колючих кораллов, осторожно шевеля ластами, чтобы подкрасться к рыбе на расстояние выстрела. Я облазил под водой все ближайшие скалы, кораллы и каменистые отмели в поисках добычи и для меня это занятие превратилось из развлечения в настоящий промысел, чтобы было что есть кроме кокосов и не голодать.
Самые разные рыбины были добыты в море. Здесь две рыбы-бабочки, рыбы-попугаи, групперы. Вся рыба съедобная, но часть добычи я отдавал собакам, чтобы они приручились и подкормились у меня.
Названия этой цветной рыбки я не знаю, и есть её не решился. Собаки сожрали её не разжевывая – разорвали на две части и проглотили.
Очень удачная охота в один из дней. Пятнистый группер, белый снипер, макрель – ценная добыча. Из них получилось великолепное барбекю на кокосовых углях. Рыб-попугаев скормил голодным псам.
Рыб-попугаев добывать было очень трудно. Они уносились от меня в глубину, едва завидев мою тень. Приходилось стрелять вдогонку, и гарпун прошивал добычу вдоль хребта с хвоста до головы.
Самая желанная добыча – это голубой группер. Тайцы ценят эту рыбу особенно. Блюда из неё – дорогой деликатес. Я готовил группера на углях в решетке – мясо белое и очень нежное, вкус великолепный.
Совсем слабый результат нескольких часов охоты с бесконечными ныряниями под камни и кораллы. Даже совсем мелкого группера я не отдал собакам – сам сожрал! Голод на необитаемом острове – ужасная вещь!
Рыбу-хирурга я не стал есть, и отдал моим новым голодным друзьям - островным псам. Пусть хоть у меня поедят диетической рыбки.
Ценнейшая рыба – белый снипер. Он когда плывёт между кораллов, то хрюкает как поросёнок. Я по звуку его хрюкания и выслеживал добычу среди нагромождения камней и на отмелях. Попасть в него очень трудно – я промахивался десятки раз – он плавает рывками, резко поворачивает и хрюкает и хрюкает!
Рыба-бабочка хоть и очень красивая, но очень опасная. У неё на жабрах огромные острые шипы и она защищается, резко изгибаясь и растопыривая жабры. Мне удалось избежать травм от этой красавицы, но другие охотники иногда получали сквозные раны ладоней и предплечий.
Здоровенная рыба-попугай не увернулась от моего гарпуна. Одной такой рыбиной можно наесться от пуза. Но на острове за один присест запросто можно съесть двух таких попугаев.
Далее на фотографиях видны эти несчастные псы, мне потом рыбаки рассказали, что один рыбак-камбоджиец из их деревни периодически останавливался на острове в шалаше в километре от моего места, вот он и бросил этих собак здесь. Собаки наловчились подбирать всякую дохлятину на берегу, которую выносило море: кальмаров, рыбу, каракатиц, а также они научились ловить крабов на отмели во время отлива и тут же их с хрустом съедали. Вот эти-то собаки голодные и тощие и совершенно одичавшие, но совершенно не злые, и сожрали с голодухи все мои припасы, пока я плавал и охотился в первый мой день на острове. Они и крутились около моего лагеря с самого первого вечера, но боялись прямо подойти к человеку, ведь от меня, озверевшего от тропических впечатлений, можно было ожидать чего угодно. Я поначалу подумал, что может быть стоит подстрелить собак гарпуном из подводного ружья, ободрать шкуры и съесть их мясо, но потом решил, что собаки очень тощие и они не опасны, а на рыбе я вполне неделю продержусь. И теперь я не только для себя добывал рыбу, но и для моих тощих собак. Собаки крутились вокруг моего лагеря, но близко не подходили. Я им жарил рыбу так же как и себе, только не потрошил и не счищал чешую, и клал на плоский камень недалеко от палатки, откуда собаки осторожно рыбу забирали. Я видел, как они были голодны, они эту рыбу даже не жевали, а глотали целиком. Собак было три. Совершенно дикие. Одна из них, самая шелудивая, оказалась более доверчивая и дня через три уже постоянно находилась у моего лагеря и ждала, когда я подкину ей рыбки или крабов. Раз я подстрелил рыбу фугу, мясо которой очень ядовито, но решил поставить эксперимент. Я слегка поджарил фугу и бросил её собакам. Они сожрали её в долю секунды, но с ними ничего не произошло - бегали так же и ждали очередную порцию.
Вот она - эта чудовищно ядовитая рыба фугу. Если её просто лизнуть языком – можно отравиться слизью и умереть. Японские повара имеют особую лицензию на приготовление этой рыбы, блюдо из которой считается самым изысканным деликатесом. Посетитель ресторана подписывает договор, что если он умрёт после застолья, то его родственники не будут предъявлять претензии ресторану и повару. По статистике в год, отведав фугу, умирает до двадцати японцев.
Самую голодную, худую и общипанную собаку, которая ближе всех подходила к палатке, я, естественно, назвал Пятницей, и под конец моей робинзонады она уже научилась вилять хвостом и поворачивала голову на мои призывы: «Пятница, обедать!» Я не знаю, где собаки находили в джунглях пресную воду, ведь кругом скалы, но они чувствовали себя неплохо.
Вот моя Пятница дежурит у моей палатки. Вся общипанная какая-то, в каких-то тёмных пятнах. Наверное болела чем-то ужасным, но выжила. Пятнице больше всего доставалось вкусняшек. Именно ей я подкинул первой ядовитую рыбу-фугу. Думал – пусть сдохнет скорее, чтоб не мучилась от своей собачьей жизни на необитаемом острове, а она сожрала половину рыбины и только веселее виляла хвостом после этого.
Вот ещё одна собаченция, которая совсем не подходила к моему лагерю, когда я в нём был. Бегала по берегу в отдалении и смотрела голодными глазами на Пятницу, пожирающую мою рыбу. Никакой справедливости и собачьей солидарности!
Пятница лежит на песочке в десяти метрах от моей палатки и посматривает в мою сторону – не несу ли я ей очередное угощение.
Во время максимального отлива море уходило от моей палатки метров на тридцать и собаки рыскали среди мокрых камней и ловили крабов. Пятница сидит ко мне спиной и что-то высматривает в море.
Каждый день я объедался кокосами. На кокосовом соке варил себе рис в котелке. Это необыкновенное блюдо: рис разваривался в кипящем кокосовом соке на костерке, и такой у него был потрясающий вкус – котелок потом можно было не мыть, а вылизывать! Саму кокосовую мякоть я поглощал горстями и выпивал кокосовый сок вместо воды. Обычную пресную воду, которая у меня была в запасе в пластиковых бутылках, я практически не пил, я ей обмывался от морской соли на ночь перед сном. Рыбой я просто объедался: свежайшая, морская, дикая, настоящая, с потом и невероятным трудом добытая. Макаревич в своей передаче "Смак" ничего подобного не готовил и не ел. Съедобную для человека рыбу я себе готовил, а всю несъедобную либо сразу собакам моим бросал, либо слегка поджаривал в решетке и клал им на камень. Собаки мои за неделю просто отожрались...
Днём, после охоты, в самую жару, я быстро чистил рыбу и готовил её в решётке на костре, а потом вытаскивал из палатки неопреновый коврик и ложился на него в тенёчке под пальмами на берегу на ветерке недалеко от палатки и дремал. Или наслаждался видом моря и получал такой дикий кайф от этого созерцания, что даже сейчас, в весенней Москве, закрыв глаза, могу увидеть внутренним взором те яркие божественные картины тропической природы, которую Создатель сотворил 90 миллионов лет назад, и она с тех пор не изменилась.
Через пару дней после прибытия на остров я окончательно одичал и ходил по берегу абсолютно без одежды. Ровный тёмно-коричневый загар полностью окрасил моё тренированное тело, и я стал похож на питекантропа и если бы не видеокамера, палатка, бритва и современные походные аксессуары, меня вполне можно было бы выставлять в зоопарке в отдельной клетке с пальмами как образец приспособляемости к дикой, естественной природе и как деграданта от цивилизации назад в каменный век.
Раки отшельники, оказывается, не только обожали собирать остатки моих обильных рыбных трапез, но они буквально охотились за кусочками мякоти кокосовых орехов. Они остервенело дрались целыми стаями за огрызки с моего стола и я им начал подкидывать кокосы, чтобы они тоже подкормились, пока я нахожусь на острове. Раки благодарно за это шуршали всю ночь, ползая сотнями вокруг моей палатки.
Во второй половине дня я вновь несколько часов проводил в море на охоте, потом выполнял экологическую миссию - собирал мусор на берегу в огромных количествах и сжигал его на костре. Когда начинало темнеть, я надевал налобный фонарь и на отмели во время ночного отлива голыми руками ловил здоровенных крабов (до 50 штук за один раз) Конечно, эти звери меня иногда больно кусали за пальцы, но жрать-то хочется! Я этих крабов варил в морской воде и пожирал десятками без всякой соли.
Одно удовольствие ловить таких красавцев голыми руками. Странно, что крабы не уходили в море за отливной волной. Наверное, они оставались под своими камнями охранять территорию. Они постоянно дерутся с сородичами за каждый квадратный сантиметр своей жилплощади. Прямо как люди!
Деликатесное блюдо из диких крабов, по вкусу превосходит любые ресторанные изыски. Больше всего изумительного мяса, естественно, в здоровенных клешнях, но и под панцирем было что выбрать и посмаковать. Остатки крабов я бросал собакам – те с хрустом съедали всё, и панцири и лапки, и потом ещё облизывали камни, с которых подбирали крабьи остатки.
Эту фотографию я сделал автоспуском. Здесь запечатлён счастливый момент, когда я пассатижами на камне разбивал крабьи клешни и уплетал потом вкуснейшее деликатесное мясо…
Вымотавшись за день до последнего, я буквально падал в палатке от неимоверной очень приятной усталости и засыпал без задних ног не реагируя ни на цикады, стрекочущие над палаткой как реактивные самолёты, ни на шуршание скорпионов и раков отшельников. Потом к этим зверям присоединились маленькие островные мышки, которые бегали и шуршали у меня под ногами даже днём в надежде подобрать рыбные крошки или пару рисинок из моей кокосовой каши. Еда моя была идеальной с точки зрения естественной природы, и когда я отправлялся в море в туалет (я никогда не ходил для этого в джунгли, опасаясь ядовитых скорпионов и пауков). Так вот то, что выходило из меня естественным путём, мелкие полосатые рыбёшки мгновенно съедали – они накидывались кипящей стаей на мой экологически чистый переваренный химус, а потом ещё кружили на отмели вокруг меня, явно выпрашивая добавки. Так я подкармливал собак, раков, мышек, ну там и червяков разных, и рыбок в море. Всем было хорошо на острове рядом со мной, а мне было просто чудесно рядом с ними.
Представитель чудесного мира червяков Таиланда. Сороконожка с тысячами ножек. Стоит этого червячка побеспокоить – от него начинает исходить нестерпимая вонь. Каких только насекомых не встретишь на этой земле!
В один из этих чудесных тропических диких дней, 23 октября, мне стукнуло 52 года. Именно так я хотел отметить мой праздник: не традиционным ритуалом - мордой в салат в окружении пьяных баб и мужиков, а стоя со счастливым лицом в джунгли в окружении ужасных ядовитых тропических тварей на берегу прекрасного и опасного тропического моря, где полно рыбы, крабов и медуз, за праздничным столом, сделанном из куска пальмовой доски, с изысканными деликатесами, собственноручно выловленными и приготовленными на костре.
Чтобы окончательно не потерять облик человека и не забыть членораздельную человеческую речь, раз в день у меня были занятия по чтению вслух бизнес-конспектов, которые я всегда вожу с собой. Двадцать минут я стоял либо лицом к джунглям, либо к открытому морю и чётко, с выражением, оттачивая дикцию, энергично жестикулируя, абсолютно голый и загорелый, я громко читал текст лекции об объёмах продаж парфюмерно-косметической продукции моей фирмы-партнёра Орифлэйм, маркетинговых исследованиях конъюктуры рынка, психологии работы в коллективе, постановке целей и так далее. Я не могу представить реакцию тайских рыбаков, если бы они наблюдали эту картину. Они бы, наверное, уже не рискнули забирать меня назад с этого острова.
На шестой день моего чудесного пребывания на острове утром закрутил ветер и начал трепать палатку. Поднялась волна и резко помутнела вода в море. Охота из-за мутной воды стала невозможной. Весь день ветер нарастал и стало понятно, что приближается шторм. Я схватил мобильник, включил его и полез на скалы, ища место, с которого сигнал доставал до рыбацкой деревни. Попрыгав час по скалам, я дозвонился до девушки из рыбацкой деревни по имени Пук (она единственная говорила по-английски) и сказал ей, чтобы лодка пришла завтра утром как можно раньше, так как идёт шторм – я возвращаюсь в цивилизацию на день раньше. Всю ночь море гудело, тент палатки громко хлопал, я не мог уснуть, и на рассвете волна была уже такая, что катера не выходили в море. Часам к 12 дня, прыгая на волне, к моему лагерю подошла шаланда. Обычно из деревни лодка шла не больше часа, но сейчас ребята шли по волнам меня спасать с острова целых три часа. К тому времени я уже свернул лагерь, сложил палатку и все вещи подготовил к эвакуации, и мы с рыбаками быстро всё покидали в лодку и с трудом оторвались от берега от прибойной волны. Рыбакам так понравилась моя скамейка, которую я сколотил, пока хозяйничал на острове, что они попросили её забрать, и я с гордостью подарил эти сколоченные доски как шедевр русского столярного искусства.
Место приготовления божественной пищи Робинзона. Два камня - и между ними костёр. На камнях котелок, и в нём варились и крабы и рис на кокосовом молоке – полная идиллия для дикаря.
Вот эту самую скамеечку, сколоченную мной из кусков пальмовых досок, я подарил тайцам, которые эвакуировали меня с острова. Поразительное произведение мебельного искусства с необитаемого острова!
Какое блаженство сидеть на берегу синего моря у своей избушки и даже корыто не нужно, а тем более не нужно рядом вредной и сварливой старухи. Нужно только, чтобы было подводное ружьё в руках, нож на поясе, маска и ласты.
В самом центре фотографии на берегу у джунглей видно мою палатку. Сейчас время отлива и я стою с фотоаппаратом по колено в морской воде метрах в ста от берега и любуюсь тропическим ландшафтом.
У движка начало брызгами заливать карбюратор, тайцы не знали что делать, потому что мотор глох, и нас несло на скалы. Пришлось замотать моей москитной сеткой верхнюю часть мотора. Тайцы порой бывают такими безалаберными - они забыли надеть кожух на движок перед выходом в море. Лодку бросало на волнах, мотор работал с перебоями, но ребята тайцы - бывалые рыбаки - шутили и веселились до того момента пока неожиданно не открутился болт крепления движка к транцу лодки и на очередной волне движок слетел с места и мы его чудом поймали и удержали в кокпите, то есть внутри лодки. Тайцы явно перепугались, притихли, шуточки кончились, быстро и резко они говорили между собой, что дело плохо и движком управлять стало невозможно. Мне пришлось решить проблему по-русски: я достал из рюкзака верёвку и просто и грубо привязал раму движка к транцу. Управлять двигателем было очень трудно, но он хотя бы уже не слетал с положенного места и не захлёбывался от брызг. На полном газу таец, хозяин лодки, повёл шаланду к деревне. Но лодка еле-еле тащилась против ветра и волн. До деревни было километров 5. На середине пути между островами волна стала ещё круче, я стал опасаться, что мои вещи могут вылететь за борт, и я показал второму тайцу, чтобы он лёг на дно лодки и прижимал вещи, а я сбросил мой огромный рюкзак на дно шаланды и лёг на него сверху. Лодка стала остойчивее и пошла против волн резвее. Через два часа скачки по волнам мы вошли в более-менее спокойный залив и благополучно дошли до рыбацкой деревни. Мои вещи полностью промокли, рюкзак тоже насквозь был пропитан морской водой. И всё же радостные, что моя робинзонада закончилась благополучно, мы вытащили все вещи на берег и накинулись на еду, которую приготовила Пук для мужа, хозяина лодки, для его помошника и для меня. Я, наверное, съел за раз три порции супа том ям кун с килограммом риса.
Ещё три раза до моего отъезда в Россию я приезжал в эту рыбацкую деревню к Пук с другого конца острова Ко Чанг, чтобы поохотиться в лагуне на тропических рыб и на каракатиц и меня уже в шутку так и называли, коверкая на тайский язык: «Робинзон». Вот так, 23 октября 2009 года, находясь на необитаемом острове, я отметил мой 52-ой день рождения без всякого алкоголя, курева и в полной гармонии с природой.
Эта история моей робинзоновской жизни имела продолжение в апреле 2014 года. С моим другом Владимиром Ляховичем, русским, из Литвы, четвёртого и шестого апреля мы ловили барракуд с его катера. На этом катере мы тролили на воблеры вокруг островов Ко Клум, скал Хин Рап, за мысом Банг-Бао, но рыбалка была никакая. Барракуды не бросались на воблер, хоть ты тресни! Я говорю Владимиру: полови кальмаров на спиннинг у скал, хватит жечь бензин. Я здесь робинзонил 5 лет назад вон у тех камней, где установлен небольшой обелиск на месте гибели тайца рыбака из Банг-Бао. Я там палатку ставил прямо на берегу на узком пляже, я сейчас вплавь доберусь до берега, мне хочется взглянуть на то место, где я неделю прожил отшельником. Володя поставил катер на якорь, я прыгнул в воду и метров 300 проплыл к тому самому месту, где когда-то я наслаждался одиночеством в джунглях. В моём заброшенном лагере почти ничего не изменилось. Коралловый песок, который я натаскал с сотню вёдер, чтобы сделать площадку для палатки, ровненько лежал на месте, только его засыпало красноватой землёй, которая от потоков дождя сползла к морю из джунглей, и листьями каучуковых деревьев и пальм. На том месте, где был костёр, так и лежали рядышком два больших камня, на которые я ставил котелок. Из каучуконосного дерева торчали гвозди, которые я в них вбил, чтобы вешать вещи. Гвозди сильно поржавели, они почти превратились в труху. И я вспомнил, что под лианой закопал баночку из-под джема, в которую спрятал записку. Место, где я оставил послание о моей робинзоновской жизни, засыпало песком и землёй, но я покопался палкой в этой глине и наткнулся на банку. С каким-то невероятным душевным трепетом и волнением я отмыл банку в морской воде, отвинтил крышку и обнаружил мою записку. Вот она:
Ещё некоторое время с душевным волнением я предавался воспоминаниям, стоя под пальмами, о коротком, но таком ярком событии в моей жизни на необитаемом острове, потом вошёл в море и поплыл к катеру, где меня ждал Владимир. Когда я ему показал мою банку с запиской и он прочёл моё послание, Володя вытаращил глаза и чуть за борт не выпал, потому что не верил, что я провёл на Ко Клуме в джунглях целую неделю в полном одиночестве.
Мы продолжили рыбалку, и прямо перед закатом солнца удача улыбнулась нам – недалеко от Обезьяннего острова на воблер села средних размеров барракуда.
На следующий день, 7 апреля 2014 года, я осуществил ещё одну мою мечту – оплыл по периметру остров Ко Клум. Преодолел без остановок и отдыха 23 километра 640 метров за 11 часов 47 минут, и этим установил очередной рекорд Таиланда.
Но это уже другая история.
Благодарю всех, у кого хватило терпения до конца дочитать эту скучную и занудную эпопею. И если она не вызвала у вас приступов неодолимой сонливости или зелёной тоски, то я вам предложу и другие кошмарные повествования о моих путешествиях и приключениях.
Ваш Робинзон Василий Бочкарёв.