Пятница, 13 февраля, 14.00 4 страница

– Уведите. Уведите его отсюда. – Я не знаю этого человека. Это был жестокий, лживый и опасный незнакомец, и я больше никогда не хотел его видеть.

Тони с Кевином вытащили его, ругающегося, рычащего, вырывающегося и злого, в коридор и, судя по звукам, вниз по лестнице. Пусть им займутся они. От боли и злости я уткнулся лицом в свою рваную футболку. «Я не прячусь, – говорил я себе. – Просто пытаюсь остановить кровь».

 

* * * *

 

Чтобы разобраться с полицией, понадобился почти час. Тони арестовал Джейми за незаконное проникновение, нарушение права собственности, нападение, избиение и что-то еще.

За секс с Кевом? По-моему, достаточно преступно. Я не мог вспомнить, и мне было все равно. Все и так ясно даже младенцу: выбитая дверь, нападающий в наручниках, его жертва. Меня допрашивала офицер Кларк, крепкая женщина с платиновыми волосами, стянутыми в высокий хвост, узкими бедрами и большим пистолетом. Потом они с Тони тихо разговаривали о чем-то в коридоре. Меня не интересовало, о чем они говорят, только когда они уйдут. Когда я проходил мимо них на кухню, они все еще шептались. Беседа явно шла о бытовом насилии. Жаль, что нельзя оставить их за дверью. С лестницы тянуло холодом, но больше всего мне хотелось, чтобы они убрались отсюда. На полу валялся стул, он даже не сломался. Я поднял его и водрузил на место. Рассмотрел вмятину в посудомоечной машине, развернулся и достал из морозильника пакет с бобами, промокнул спиртом разбитую губу, рассмотрел себя в зеркале над раковиной, проглотил пару таблеток Адвила и осторожно прижал пакет к носу. Он не был сломан, просто распух и пульсировал от боли. Я живо представил себе, как буду объяснять это завтра наряду с засосами. Все, наверное, решат, что у меня просто дикий образ жизни.

К счастью, мои пациенты были большей частью без сознания. Я вошел в гостиную, опустился на диван и закрыл глаза.

Нужно позвонить зятю и попросить, чтобы приехал починить дверь. После фиаско с замками нельзя доверить это Кеву. А вот счет я все равно пришлю ему. Надо было немедленно ехать в банк и подать жалобу или какой-нибудь запрос. Стоило поехать к Тони и забрать компьютер. Нужно было посоветоваться с Ларри. Вместо этого я растянулся на диване. Дел было слишком много, а желания что-то делать не было вовсе. Мне нужно было полежать десять минут наедине с пакетом замороженных овощей на лице. Может, стоило обратиться в полицию. Джейми по меньшей мере присвоил мои деньги незаконным путем. Он просто снял их с моих счетов. Не знаю наверняка, но не думаю, что это подпадает под юрисдикцию полиции штата. Если бы он сделал это на работе, это было бы преступлением. Но здесь, у нас дома? Вряд ли. Хотя может и было бы. Мне нужен совет юриста, черт возьми. Кроме того, я еще и спрятал краденую собственность у Тони дома. Нужно поскорее забрать ее оттуда. Пожалуй, нужно было рассказать ему об этом, но часть меня хотела разобраться со всем сама и жить дальше.

Я задумался, где прячется Кевин, бродит тут где-нибудь в своем безобразном костюме йети. Не видел его с того момента, как они выволокли вырывающегося и кричащего Джейми из моей квартиры, но его запах все еще остался. Я ждал, что он скажет что-нибудь о вчерашнем. Например: «Почему ты выписал мне недействительный чек?» Может, он посыпает солью ступеньки? Нелепость этого предположения чуть не заставила меня улыбнуться. Вошел Тони.

– Дерьмово выглядишь, Михан. – Он плюхнулся рядом со мной на диван. Я закрыл глаза, предпочитая темноту тому, что мог прочесть на его лице. – Что собираешься делать? Хочешь, я договорюсь о починке двери?

– Нет, – еле шевеля губами, отозвался я. – Я позвоню Майку. Через минуту.

– Скалка? Что это за оружие защиты? Почему ты не уехал, как я говорил? – Его голос звучал мрачно и раздраженно.

– Из чувства противоречия, наверное. – Он промолчал. – Я пытался. Кевин повесил на заднюю дверь замок с обратной стороны. Пытался услужить. Я схватил первое, что попало под руку.

Тони хмыкнул. Ему противно или весело? Или и то, и другое?

– Это было чертовски глупо. Ты мог убить его этой штукой. Лучше бы взял Библию.

Я вздрогнул, когда он сжал мой подбородок, проведя пальцем по нижней губе. «Проверяет повреждения, – догадался я, – хоть и совсем непрофессионально». Я замер и попытался не дергаться.

– Марк, Джейми хочет получить свои вещи. Ты ведь не думаешь, что он об этом забудет? Он вернется. Что собираешься делать?

– Не знаю. Посмотрю по ситуации. Он мне изменил, обокрал меня и избил. У меня нет гребаного плана. Все это абсолютно неожиданно. – И унизительно.

– Он ведь скажет, что ты напал на него первым, ты же понимаешь?

Я кивнул. Голова болела. Из-за случившегося – пропавших денег, кражи – и его, и моей – у нас с Джейми теперь полно проблем с законом. Судя по всему, сейчас я веду – меня еще ни разу не арестовали.

Тони убрал пакет от моего лица, и я стиснул зубы.

– Вау. Хорошо он тебе вмазал.

– Думаешь? – Я открыл глаза. – Тебе разве не пора на работу? – Я поочередно то надеялся, что нет, то что да. Я был рад, что он здесь. Что я все еще могу на него положиться.

Он сжал бобы в кулаке и потряс пакет.

– Пора. Я позвонил и сказал, что немного задержусь. Формально я на работе с того момента, как надел на Джейми наручники.

– Не напоминай, пожалуйста. Я хочу полежать тут и ни о чем не думать.

– Тебе придется об этом думать. Ты пострадавшая сторона, и тебе придется что-то с этим делать. Кроме того, ты сам совершил преступление, Марк, и не одно. Лучше всего исправить все немедленно. Но делать что-то надо. А притворяться, что ничего не случилось, опрометчиво и глупо. Поедем сегодня на Литтл Питч за его вещами.

– Если ты не заметил, прошлой ночью намело полфута снега.

– Перестань придумывать оправдания. – Я мог отличить приказ, когда его получал. Тони продолжил превращать бобы в пюре. Похоже, ему было еще что сказать. – Это все равно нужно сделать. – Да без шуток.

Я вздохнул. Конечно, у меня был план, и он включал в себя встречу с моим юристом, а потом проникновение в дом Тони. И я не собирался с ним этим делиться. Я могу и сам со всем разобраться. С болью, злостью – и продолжать жить дальше. Что-то мне подсказывало, что после этого случая слухов станет еще больше, и мне придется отложить все до следующего года.

– Все будет нормально. Можно мне мои бобы? Нос болит.

– Вижу. – Я снова осторожно прижал пакет к носу так, чтобы не задыхаться от холодного пластика. – Ты в порядке? – Да, похоже, ему очень хочется это узнать. Он столько раз повторил этот вопрос.

– Я в порядке. – Конечно, это было не так, но если я в этом признаюсь, ничего не изменится.

– Мне надо ехать через минуту. Позвони, если тебе что-нибудь понадобится. Я заеду позже.

– Тони, не надо. Я благодарен тебе за помощь. Но тебе не обязательно так за меня переживать. Я сам справлюсь.

– Я за тебя не переживаю. Мы ведь друзья. Но если ты не вытащишь его барахло с помойки до пяти вечера, нам придется ехать туда с фонариками и ледорубами. Усек?

– Усек. Ты такой зануда.

– Тебе это не помешает.

Я застыл, когда он ласково откинул волосы с моего лба. Его прикосновение заставило меня напрячься, и я чуть было не отбросил его руку. Я не хотел, чтобы он видел меня уязвимым или слабым.

Слишком поздно.

– Я думал, ты злишься.

– Чертовски злюсь, Михан. Ты не понимаешь, что творишь. Совсем головой не думаешь, но я помогу тебе разгрести этот бардак. Только перестань делать глупости и начни вести себя как взрослый человек. – Чувство вины и злость накрыли меня волной. Откуда вдруг такая внимательность? И что, чёрт возьми, происходит с Джейми? Никогда, никогда не видел его таким.

– Какой бардак? Дверь или мою жизнь?

– Ни то, ни другое. Я просто не хочу, чтобы мне пришлось тебя арестовать.

– Знаю.

Он тихо усмехнулся.

– Боже. Как тебе Кев в этой куртке? Похож на арктического исследователя. – Кончики его пальцев массировали мою голову. Я, вздохнув, откинулся на спинку дивана. Было хорошо. – Выглядишь ужасно.

– Я в порядке – я же говорил. – Бобы были холодными и успокаивали боль, снимая опухоль. – Мне уже доводилось получать по морде, Ти.

– От него?

– Что? Нет. Никогда. Я не знаю этого человека. Я же говорил. Джейми никогда не делал мне больно… физически. – Эмоционально – совсем другое дело. – Он был резким, иногда разговаривал со мной снисходительным тоном, но никогда и пальцем не трогал. С ним было весело, Тони. Иначе я не был бы с ним все этом время.

Хотя нет. В последнее время он постоянно был чем-то занят.

– А что насчет тебя? Такое раньше случалось? – «Коп, коп, коп», – кричал мой мозг.

– Нет. Я не знаю, что произошло. Наверное, это просто выброс тестостерона. Не знаю. Я увидел его, и мне захотелось сделать ему больно.

Он вздохнул, морщинки в уголках глаз стали глубже, он наклонился ко мне, его губы замерли в миллиметре от моих.

– Мне хочется сделать ему больно уже очень давно.

– Тони…

Шаги на лестнице не дали мне договорить. В дверях появился мокрый и растрепанный Кевин в своей белой куртке. Я задумался, кто из нас сейчас выглядит хуже. Надеюсь, что все же он. Кев настороженно постучал по стене. Он уже вошел, на кой черт стучать? Он видел нас. Может, мы с Тони вместе смотримся слишком по-домашнему?

– Марк, прости, но, эээ, у тебя есть минутка? – Он неуклюже вошел в комнату, а я понял, что он собирается пнуть лежачего – то есть меня. Он не умел смотреть проблемам в лицо. Сравнение как раз кстати.

Я выпрямился.

– Конечно, Кев. Что случилось?

– Мне правда очень жаль, Марк, но, учитывая случившееся сегодня и проблемы с арендной платой, думаю, нам лучше разорвать контракт. Я могу дать тебе пару дней, но, эээ, я хочу, чтобы ты съехал.

– Собираешься меня выселить? Без предупреждения? – Мой голос стал выше где-то на октаву, сердце заколотилось.

– Эй, я отослал письмо пару недель назад. Мой адвокат посоветовал. За аренду вы не платили! А мне надо оплачивать счета! Я не виноват, что ты об этом не знал, Марк.

Твою мать! Что тут скажешь? Плату не вносили, и у меня не было денег, чтобы заплатить все сейчас.

– Я не получал письма. Знаешь, заказные письма придумали не просто так, Кев.

Джейми, этот мешок с дерьмом.

Тони следил за всем с дивана.

– Когда начались его тридцать дней?

«Коп! Коп! Коп!», – продолжало крутиться в голове.

– Двадцать второго января.

Сегодня было двенадцатое февраля. До выселения осталось восемь дней. Надо вернуть мои деньги. И найти другое место. Чертовски хотелось шантажом заставить Кева позволить мне остаться, но ведь не когда Тони сидит здесь и слушает. Дурацкая идея.

Хотя удержаться было тяжело, при мысли, что я смог, стало легче.

– Хорошо. Я съеду. Можешь идти. Просто к сведению, ты худший домовладелец в истории, Кевин. Ты даже разговаривал не со своим арендатором. Тебе это в голову не приходило? Как давно это у вас с Джейми? – Кевин выглядел мрачным, ему явно было не по себе. И дело было не только в куртке. Он просто не мог смотреть в глаза мне или Тони. Разглядывая наши ботинки, он прошипел:

– Я же говорил тебе, так получилось.

– Это точно – говорил. Мой зять починит дверь, Кев. Я пришлю тебе счет.

– Я сам займусь дверью, Марк. Понадобится па…

– Майк ее починит. А счет я пришлю. Договорились? – Он наконец посмотрел мне в глаза. А потом его взгляд скользнул ниже и уставился на мою шею. Черт. Отпечатки зубов отнюдь не поддерживают мою репутацию.

Я с трудом удержался, чтобы не прикрыть засосы рукой. Кев взял себя в руки и сказал:

– Мне надо знать наверняка, что все это останется между нами.

– Я же уже говорил тебе, что ничего не скажу Линни, но не дави на меня, Кев. Понял?

Хватит с меня контроля. Учитывая, что я видел его голым, нужно воздать ему по заслугам.

Тони насмешливо улыбнулся Кевину.

– Буду нем как могила.

Ох уж этот Тони. Вот засранец.

 

Четверг, 12 февраля, 9.30 утра

Я как раз разговаривал по телефону с моим боссом – Мишель, которая советовала мне отдохнуть пару дней, – когда по косяку постучала моя сестра. Мы с Тони пытались приставить дверь обратно, но раму нужно было чинить.

Сначала в прихожую вошел большой круглый живот, а потом и сама Сара с кофейным подносом от Данкина в одной руке и коробкой пончиков – в другой. Она поглядела на дверь и с ухмылкой закатила глаза. Я закатил их в ответ, ее родное веселое лицо заставило меня улыбнуться, губа снова начала кровоточить. Мир уже не казался таким серым. У меня был оплачиваемый отпуск. И сладкое.

Я вежливо попрощался с начальницей, размышляя, кого они возьмут на мое место на эти несколько дней, и как я буду оплачивать счета. Но потом отбросил эти тревоги и сосредоточился на вкусностях, которые принесла моя любимая – и единственная – сестра.

– Вау, ну он тебе и вмазал!

– Спасибо, что напомнила.

Она поставила кофе на столик, засунула варежки в карман пальто, переваливаясь, подошла к глубокому креслу и опустилась в него.

– Нужно сесть. Спина меня просто убивает.

– Только не сломай мое кресло.

– Ха-ха.

Я вытащил из холодильника молоко и стал мешать его с кофе. Запах фундука достиг наконец моего страдающего от нехватки кофеина мозга, и я решил подумал, а не выпить ли мне два стаканчика из четырех, что стояли на подносе.

– Папа и Майк скоро приедут?

– Ты же их знаешь. Они собираются починить дверь или погибнуть.

Я расхохотался и насыпал три ложки сахара в ее кофе. Постоянно твержу, что это для нее вредно. А она меня игнорирует. Схватив стопку салфеток и пончик, я отнес их ей.

– Всего один? Неси коробку.

Я запихнул полпончика в рот, и от запаха ванильного крема и шоколада в голове словно помутилось. Я застонал от блаженства. С коробкой пончиков жизнь казалась куда светлее.

– МММммм. – Я с раннего утра ничего не ел. Наверное, следовало приготовить яичницу или овсянку, что-нибудь питательное, но пончики взывали ко мне.

– Это отвратительно! Ты должен кусать их, а не глотать, не жуя. – Она скорчила гримасу. – А тарелки что, нет? Нельзя есть дома пончики без тарелки.

– ‘ет, мо’но, – промычал я с набитым ртом.

– Господи. Кошмар. Умираю с голода. Не помню, чтобы у меня был такой живот, когда я была беременна Кайлой и Джейком. Неужели был?

Я кивнул и проглотил пончик.

– Да, ты была просто огромной. – Я протянул ей кофе. Она сделала глоток.

– А чашек тоже нет? Хочу чашку.

– Я не собираюсь мыть посуду. Хочешь чашку, мой сама. Разве тебе можно кофе? – Я знал, что нельзя.

– Я в полном порядке. – Она хлебнула очень сладкий ореховый напиток и улыбнулась такой же приторной улыбкой.

– У тебя страшно распух нос, Марки. Надеюсь, ты Джейми тоже наподдал.

– Ага, только вчера. Сегодня все вышло не так весело. Он вроде как придавил меня к стене, и я не мог замахнуться.

– Повезло, что он его не сломал. Мы с Майком слышали о вчерашнем. Мама с папой звонили раз десять – хотели узнать, появлялся ли ты, не знаю ли я, что случилось, и не принимаешь ли ты наркотики. Я, конечно, сказала, что нет, но, похоже, маме вчера весь день на мозги капали.

Да уж, наверное. В этом крошечном городке Новой Англии слухи разносятся быстро. Начиная с почты, где мама работала с тех пор, как я перешел в седьмой класс. Почта располагалась почти в центре, на Южной улице, и была главным информационным центром нашего общества. Нужно отправить/получить важное письмо? Откройте у нас почтовый ящик. Хотите анонимности? Доставка загород к вашим услугам.

– Я отключил телефон.

– Ага. Славно. Умный ход. – Она глотнула еще кофе. – Ну и как ты заставил Джейми пойти на попятный?

– Ты имеешь в виду, кроме попытки остановить его кулак лицом? Здесь был Тони. Они с Кевом оттащили от меня этого психа.

– Что? А они что тут делали? Папа услышал обо всем по полицейскому радио и тут же позвонил мне. Когда ты разговаривал с Майком, мы уже собирались ехать.

– Папе нужно вернуться на работу. – Чистая правда. С тех пор как он вышел на пенсию, у него появилось чрезмерно много свободного времени. Теперь он слишком часто слушал переговоры по полицейскому радио и слишком много болтал.

– Ты это мне говоришь? Ты представления не имеешь, как он бывает полезен.

Мы сделали по глотку кофе и съели еще по пончику. Тихо играло радио – Джастин Тимберлэйк пел что-то о «секси». По улице, громыхая, проехал снегоочиститель, забросав снегом подъездную дорожку.

– Так что здесь делал Тони? – непринужденно спросила Сара. Я знал этот тон.

– Я позвонил ему, когда появился Джейми.

– О? В самом деле? Зачем?

Ну что я мог сказать? Почему я позвонил? В ту долю секунды, когда я понял, что Джейми сделает мне больно, я действовал неосознанно.

– Это показалось мне логичным. Он ведь полицейский. – Я вспомнил, как Тони прижимался ко мне, его ладонь на моем члене, его язык у меня во рту. Его щетина, царапающая мои щеки. Его рот на моем… я прикрыл рукой шею и посмотрел на Сару.

Спалился.

– Бинго. Я все ждала, когда ты об этом вспомнишь. Ну так что, расскажешь мне, что случилось, Марк?

– Что? Ничего! – Я снова попытался улыбнуться. Все лицо болело.

– Не ври. Что-то произошло. Не пытайся навешать мне лапши… У тебя вся шея в засосах, гений. Лучше надень свитер с высоким горлом, пока папа не приехал.

– Послушай, Тони оттащил от меня Джейми. Заставил Кева расчистить дорожку для миссис Марш и уехал. – После того как поцеловал меня и подрочил мне вчера вечером... но эту информацию я решил оставить при себе. Я вскочил и побежал в спальню искать свитер. Ненавижу высокие вороты. Найдя в ящике комода голубую водолазку, я натянул её. Боже, я похож на педика. Я вздохнул и вернулся в гостиную.

– Марк. Тони сохнет по тебе со школы. Как можно быть таким идиотом? Он же идеально тебе подходит. Ты просто болван.

– Что? Да в школе он даже не говорил, что он гей. Это же полный бред. Мне было четырнадцать, и я не болван. Я вроде как несвободен. Вернее, был. – Джейми. Этот ублюдок. – Не надо превращать мою жизнь в ток-шоу, Сар, просто потому что тебе скучно.

– Я говорю о чем знаю. Он всегда позволял тебе таскаться за нами; начал участвовать в этом дурацком кроссе, потому что думал, что ты перестанешь быть таким хлюпиком…

– Что? Я не был хлю…

– … каждый год он тренируется вместе с тобой; постоянно спрашивает о тебе; проснись, Марк. Он хочет тебя. Мы все знали, что Джейми это ненадолго. Я ведь говорила.

– Сара. Прошли всего сутки. Ты не могла бы сбавить обороты?

– Нет. С какой стати?

– Здорово. Спасибо. И я не был хлюпиком.

– Марк. При росте в пять футов, девять дюймов [8]ты весил сто десять фунтов[9]. Ты был хлюпиком.

– Я был стройным, – ощетинился я.

Она смерила меня скептическим взглядом, беззвучно прошептав: «Хлюпик».

– Послушай, Тони совсем один. У него замечательный дом. Он там все обустроил. Его мать уехала, сестры – тоже, отец умер, помнишь? Он один, и ему одиноко. Он ждет тебя. Он мог бы уже найти себе кого-нибудь, но влюблен в тебя по уши. Ты думаешь, я все сочиняю, но он тебя хочет.

Я раздраженно вздохнул, от этого разговора мне было неловко.

– Ты ошибаешься. К твоему сведению, он на меня зол. В любом случае, он бы уже давно сделал ход, Сар. – До прошлой ночи.

– Я не ошибаюсь, Марки. Мне рассказала обо всем его мать. Мы женщины часто говорим о таких вещах. Как можно быть таким слепым? Что с тобой такое?

Я вспомнил выражение лица Тони прошлой ночью. Он что, исповедовался своей матери?

О господи.

Мать-итальянка. Как раз то, что мне нужно.

Только не сегодня.

– Ты спятила, Сар.

– Хмм. Увидишь. Передай мне пончик.

От дальнейшей беседы меня спас топот ног на лестнице. Приехали мой зять Майк и отец. Вот и кавалерия. Подоспела, чтобы спорить, снимать мерки с двери и заниматься моей безопасностью. Я и сам мог с этим справиться, конечно, но отцу нужен был какой-нибудь конструктивный способ этим заняться. Поставить дверь казалось достаточно подходящим, кроме того, отец сможет пройтись по «Хоум Депо» с Майком, мечтая о будущих проектах и работе, которой не собирался заниматься. А потом он сможет доложиться маме и послать чек Кеву.

Отец влетел в комнату, просто лучась энергией и решительностью, стройный мужчина в очках в черепаховой оправе и вязаной шапочке. Он всегда был чересчур бойким.

Он остановился в двух футах от того места на диване, где восседал я, поправил очки и стал изучающе разглядывать мое помятое лицо.

– Вау. Ну он тебе и вмазал. Марки, твой нос просто огромен.

– Знаю. Я не смог дать ему сдачи. Но после вчерашнего у него швы. – Это что, гордость в моем голосе? Отец схватил чашку кофе с подноса – черный, без сахара – и сделал глоток. – Ты должен был позвонить матери. – «И мне», – не стал добавлять он.

– Знаю. Я не подумал. Прости. – Отец кивнул. – Да ладно. Если тебе что-нибудь понадобится, Марки, приезжай домой. Понял?

– Да, сэр. Но у меня все отлично.

– По виду не скажешь. Тебе явно нужен лед. – Он протянул руку и потрогал моей лицо. Прежде чем я успел отстраниться, он замер и опустил руку. – Он еще вернется?

– Нет. Пап, у меня все под контролем. Не волнуйся. И я уже прикладывал лед. Пончики все равно действуют лучше. Сара съела уже четыре штуки.

– Неправда, – хрипло воскликнула Сара, улыбаясь. Она сразу поняла, что я пытаюсь сменить тему. Мы всю жизнь друг друга прикрывали.

Майк был занят, молча измеряя дверь, изучая петли и осматривая раму. Учитывая мой внешний вид, я был благодарен Майку за понимание. Нежно улыбнувшись Саре, он заговорил впервые с того момента, как вошел в квартиру:

– Наверняка так и есть.

– Майкл!

– У тебя еще две недели, дорогая, наслаждайся, пока можешь. Марк, нужна новая дверь. Рама мала. – Мой надежный, умелый, осмотрительный зять всегда готов был напомнить о главном.

– Да, я знаю. – Она действительно была меньше, чем надо.

– Мы все сделаем. Можешь идти по своим делам, – предложил Майк, вешая рулетку себе на пояс. – Мы с папой справимся. – Ну не классная ли у меня семья?

 

* * * *

Я вытолкал всех из квартиры: Майка и отца с планом замены двери, Сару подкупив пончиком. Схватил сапоги и шапку, подоткнул входную дверь вешалкой для зонтов и, прыгая через ступеньку, помчался вниз. Я знал, что Джейми вернется, но мне нужно было снять деньги с моей Мастер Карт (15 процентов годовых! Джейми. Ублюдок!), позвонить Ларри и добавить взлом и проникновение к хищению имущества. Это будет тяжелый день. Но я никак не мог рассказать Тони о том, что оставил краденую собственность у него дома. Трудно представить, как он взбесится.

Его нелегко вывести из себя, но если уж тебе это удалось, то держись, Тони ничего не делает наполовину. Я выбросил мысли о нем из головы.

Я завел машину, включил обогреватель и радио и поехал в город, меня вели решимость и гнев, сахар и кофеин. Выудив мобильник, я набрал номер Ларри.

Его секретарша соединила меня.

– Это Ларри Уилетт.

– В самом деле? Это Марк Михан. Ты всегда так отвечаешь на звонки?

– Мне кажется, это достаточно официально, чтобы не вызывать желания поболтать о погоде. Как ты, Марк?

Я остановился в центре у банка. Тут работал Джейми. Наверное, лучше найти другой.

– Хорошо. Вот нарушаю закон, за рулем разговаривая по телефону со своим юристом, но вообще-то я немного слетел с катушек и гоняюсь за неприятностями.

– Так что новенького?

– У меня к тебе пара вопросов. Как к моему адвокату.

– Это как-то связано со вчерашним? Слышал, ты набросился на Джейми с Библией.

Я был поражен.

– Не могу поверить, что ты уже об этом знаешь. Тебя даже нет в городе!

– Дети сегодня утром обсуждали это на практике. В шесть, старик. – Ларри тренировал городскую команду по плаванию. – И думаю, это правда. Слышал обо всем сразу от нескольких человек – и все факты совпали. Он говнюк. Рад, что ты от него избавился.

Это начинало раздражать. Всем не нравился Джейми? Почему я об этом не знал? Что я в нем видел? Я вдруг понял, что все просто пытаются поддержать меня, сделать так, чтобы я почувствовал себя лучше.

– Да неужто? А мне казалось, что прошлым летом вы отлично проводили время, Лар. Ездили кататься на водных лыжах, наверное, раз шесть? Он даже поддавался тебе, когда мы играли в покер.

– Просто тогда он еще не был говнюком, Марк. – Что ж, похоже на правду. С ним было действительно весело.

– В общем, вот что я хотел спросить. И это останется между нами, договорились?

– Ага. Подожди минуту, время запишу. Это будет двести долларов за консультацию и…

– Он забрал все мои деньги. Все. Предлагаю обмен. У меня есть отличные хоккейные коньки, с которыми я хочу расстаться.

– Что? Что значит все? Снял с текущего счета? Как он до него добрался?

– Он мой персональный менеджер в Банке Гадеса. Все значит все. Обчистил счет, накопления и присвоил арендную плату за последние несколько месяцев.

Разговор был для меня унизителен, сердце учащенно колотилось. Я свернул на Двести Вторую и поехал к трассе Торрингтон – связь здесь постоянно пропадала, а вдоль дороги стояли радары с камерами. – Послушай, у меня сейчас сигнал исчезнет. Может, пообедаем вместе? Сейчас полдвенадцатого, я хочу заехать в банк и посмотреть, что можно сделать.

Я подождал, пока Ларри проверит свое расписание.

– Почему ты не на работе, Марк?

Я смущенно сглотнул. Мы с Ларри знакомы очень давно. Я знал, что он не станет судить меня или жалеть. Особо. Он даст мне совет, накормит обедом и расскажет какую-нибудь веселую историю из своей практики.

– Меня попросили немного отдохнуть. Думаешь, мне и тут понадобится адвокат?

– Все лучше и лучше. А ты собираешься что-то с этим делать?

Собираюсь ли? Я об этом не думал.

– Нам нужно поговорить. Можешь подъехать в полдень в «Саннисайд»? Платишь ты, вряд ли мои кредитки действительны.

– Угу. Придется отменить одну встречу. Только не сходи с ума, слышишь? Мы со всем разберемся и прищучим его. Он написал заявление на тебя за вчерашнее?

– Нет, но я написал на него за сегодняшнее.

Ответом было молчание.

– Ларри, все очень плохо. Встретимся за обедом.

– Буду ждать.

Я отключил телефон. Разговаривать не хотелось. Я знал, что Тони прав – надо выкопать хлам Джейми из-под снега. Придется вернуться и стащить у Кевина лопату. Я втайне надеялся, что Джейми уже на Литтл Питч Роуд с собственной, черными от чернил пальцами и ноющими швами. Я представлял, как он рвет замерзший пластик в поисках лэптопа, и, стоя на коленях в сугробе, прижимает мокрые, вонючие поплиновые рубашки к лицу и рыдает. Эта картина заставила меня улыбнуться и тут же вздрогнуть. Я посмотрел на себя в зеркало. Не слишком привлекательное зрелище. Нос покраснел и распух, синяк уже переполз на переносицу. «Он не сломан, – напомнил себе я. – Бывало и хуже». Подтянув воротник повыше, я выехал на Торрингтон.

 

Четверг, 12 февраля

В два тридцать я сидел в кафе уже слегка под градусом от двух бокалов Каберне и жевал устрицы под соусом «Фра Диабло». В банке все прошло сравнительно неплохо. Я направился прямиком к менеджеру, и он заморозил все мои счета и выдал немного наличных с моей кредитки. Выражаясь точнее, он был напуган, недоверчив, но не пытался оправдываться. Он не собирался признавать ошибку. Слово «расследование» в разговоре упоминал в основном я.

Ларри посоветовал мне подать на них в суд. Суд. Суд. Он выпил уже три стакана мерло. Это был хороший план. Однако я все еще ломал голову над тем, зачем Джейми понадобились деньги, и хотел выяснить, где они. А еще Ларри сказал мне вернуть Джейми его хлам. Да, в этом вопросе просто царит единодушие – придется ехать и копать. Но не сейчас.

Я проверил телефон. Пятнадцать сообщений от Джейми. Все примерно одного содержания – вариации на тему: «Где, черт возьми, мой лэптоп? Где, твою мать, мое барахло? Да что с тобой такое?»

Я все стер и включил вибровызов. Да, недолго он пробыл в камере, это точно. Должно быть, чтобы выбраться из тюрьмы Джейми разыграл козырную карту: свою скупуюмамашу с широкими связями.

Я стоял на заснеженном участке между домом Тони и заправкой, где оставил джип. Вино немного согрело, успокоило и придало смелости. Боже, я домушник. Я попытался сдержать смешок. Никого нет дома. Без шуток. Лужайка была засыпана снегом, живописный коттедж Тони казался тихим и пустым, и в него вот-вот собирался забраться преступник. И этот преступник я.

Снежный наст скользкий и скрипит под ногами. По-любому останутся следы. Конечно, нужно было подумать об этом раньше – сейчас нет времени. Смена заканчивается в четыре, и Тони скоро будет дома. Я взглянул на часы: два тридцать пять, снова посмотрел на заднюю дверь, пустую подъездную дорожку, тихую улицу и свои ботинки. Мне необходимо туда попасть. В детстве мы с Сарой устраивали соревнования, кто сумеет пройти по двору так, чтобы не треснула ледяная корочка, словно созданная для катания на санках. Я пытался ступать осторожно, но со своими ста шестьюдесятью фунтами все равно топал по лужайке как медведь после спячки.