Восстановите в памяти потерю отца

 

Если мы станем изучать свою сущность с точки зрения пола,наше отношение и к родному отцу, и к племенным старейшинам станет болеекритичным. Но еще со времен индустриальной революции и миграции значительнойчасти населения в города, то есть более двухсот лет тому назад, большинствумужчин пришлось оторваться от своих корней: от своего дома, от своего дела и отсобственной души. Повышение уровня экономической свободы потребовало от них адаптироватьсвою энергию к социальным ролям, позволяющим получать прибыль, но в то же времяи наносящим душевные травмы.

 

Такие травмы вызывали у мужчин печаль и причиняли иммучительные страдания, и они, сами того не осознавая, наносили травмы своимсыновьям. Подобно трагическому заклятию в греческой драме, травмы переходили изпоколения в поколение. Только мужчины, сумевшие осознать такие историческиетравмы, увидеть их в своей родословной и вос-становитъсебя, то естьисцелить внутреннее расщепление, могут преодолеть историческое бремя Сатурна.Немногие из нас могут более драматично выразить свое переживание жизни стравмированным отцом, чем это сделала Шарон Олдс в своем стихотворении "Сатурн"108:

 

Он лежит на кушетке одну ночь, другую...

Рот открыт, и темнота комнаты

Наполняет его рот, и никто не знал,

Что мой отец пожирал своих детей.

 

Поэтесса продолжает описывать, как ее отец пожирает одногосвоего ребенка за другим. Она уверена, что

 

...Каждым нервом своих десен и кишок

Он знал, что делает, и при этом не мог

Остановиться.

 

Ведь именно этого он хотел:

Взять в рот живое создание

И показать, что может сделать мужчина,-

показать своему сыну, Что значит быть мужчиной.

 

Сыновья часто видят, как их отцы страдают под бременемСатурна; видел и я, как мой отец, отработав неделю на конвейере, брал ввыходные лопату и разгружал машины с углем, заполняя им бункеры соседей. Многоемы тогда принимали как должное: еду на столе, арендную плату, новые ботинки. Встихотворении "Эти зимние воскресенья" Роберт Хайден вспоминает отом, как тяжело приходилось его отцу в борьбе за выживание, и одновременно' освоей наивности и безразличии к его переживаниям. С болью в сердце онвспоминает:

 

...Говоря равнодушно с ним,

С тем, кто сделал так, чтобы в доме было тепло,

И к тому же начистил мои чудесные ботинки.

Что же я знал, что я действительно знал

Об аскетической любви и одиночестве в рабочем

кабинете?109

 

Такими были наши отцы; они были травмированы больше, чем мыможем себе представить. У них не было альтернативы и внутреннего эмоциональногопозволения быть самими собой; несомненно, они были одиноки. Нам не нужностыдиться своей печали, вызванной их нелегкой долей.

 

Печаль по своей сути честна. Она ценит то, что былоутрачено навсегда или чего уже никогда не будет. Во всяком случае, мужчинынесут свое бремя чаще всего как депрессию, которую они могут даже неосознавать. Депрессия - тупик для жизненной силы; как бы глубоко мы ниподавляли переживания, вызванные потерей отца, психика об этом знает изаставляет нас нести в себе это обременяющее нас чувство. Печаль - открытоевоспоминание, и хотя она в данный момент не вызывает хороших ощущений,благодаря искренности переживаний она очищает и исцеляет. Депрессия можетнасильно погрузить нас в глубину мрака, независимо от степени нашей активностиво внешнем мире. Под ее тяжестью могут поблекнуть даже самые радостные моментыв жизни.

 

Один мужчина, биржевой брокер, сам загнал себя так, какоднажды загнал себя его отец. Он не умел отдыхать. Все выходные он проводил наработе. У отца была только одна ценность в жизни - его работа, поэтому; чтобызаслужить одобрение своего отца, он работал на пределе своих возможностей. Дажепосле смерти отца его образ сохранял сильный эмоциональный заряд и по-прежнемувовлекал брокера в гонку. Даже когда он достиг более высокого по сравнению сотцом материального положения, он не мог остановиться. Наконец после двух леттерапии брокер решил перестать работать по выходным и впервые за все времяпришел на могилу отца. Там он рыдал, оплакивая ту нежность и то одобрение,которых никогда не получал от отца. Его слезы и печаль позволили ему начатьдвижение вперед в своей жизни - в жизни, которую он вообще едва знал из-затого, что она для него была предопределена тенью Сатурна уязвленного иуязвляющего отца.

 

Подавленная печаль вызывает депрессию; тем же эффектомобладает не находящий выхода гнев. Гнев - естественная рефлекторная реакцияорганизма на травму. Однажды у меня был пациент, который случайно обмолвился, чтововлек своих сыновей в отношения инцеста. Они даже помогали ему, а он такимобразом утверждал себя. Я чувствовал, как у меня нарастает гнев и одновременносочувствие к мальчикам, искавшим отцовской любви и отцовского прикосновения, анашедшим предателя, который воспользовался их бессилием, наивностью инеосознанным буквальным восприятием происходящего и обманул их, выдав за любовьтолько телесные, сексуальные отношения. Я попросил его рассказать об этомтеперь уже взрослым сыновьям и быть готовым пережить их печаль и гнев, надеясь,что этот рассказ поможет исцелиться даже если не ему самому, то кому-то из его сыновей.

 

Многие сыновья, стремясь самоутвердиться (а это необходимокаждому ребенку), ощущают, как их терзает гнев, который проявляется в их язвахи мигренях, возникающих из-за их вынужденного послушания. Если мужчины хотятисцелиться, им нужно испытывать гнев по отношению к своим травмам и тем, кто ихнанес. Можно задать вопрос: а что хорошего в таком выражении гнева, котороепроисходит спустя длительное время после травмы? Но, как любая эмоция,насыщенная энергией, гнев не проходит бесследно. Он всегда на кого-топереключается. Уязвленный сын будет, в свою очередь, уязвлять своегосына,если не исцелится сам и не разорвет порочный круг. Если гнев поможет разрядитьатмосферу и возобновить отношения с отцом, продолжающим жить по-прежнему,значит, надо идти на риск. Если гнев еще больше увеличит психологическуюдистанцию с отцом, нужно сознательно решить не вступать в конфликт. Но каждыйсын должен столкнуться лицом к лицу со своим внутренним гневом, иначе онпо-прежнему останется в плену у Сатурна.

 

Безусловно, мужчины должны более осознанно передавать свойвнутренний опыт. Они явно не могут изменить прошлое, а часто не могут изменитьдаже внешние отношения между отцом и сыном. Тем не менее то, что им неизвестно,скрыто действует у них внутри. Приняв во внимание тонкое замечание Юнга о том,что непрожитая жизнь родителя должна стать величайшей обузой для ребенка,каждый сын, без всяких осуждающих мотивов, должен вспомнить, как на еголичности отразились травмы его отца. Иначе он увидит, что живет, повторяяотцовские поступки либо реагируя на них,- в каждом случае он оказываетсяпленником Сатурна.

 

Каждый сын должен спросить себя: "Какие травмы были умоего отца? Чем он пожертвовал (если эта жертва имела место) ради меня идругих? На что он надеялся и о чем мечтал? Воплотил ли он в жизнь свои мечты?Был ли он эмоционально свободен, чтобы жить такой жизнью? Жил ли он своейжизнью или по заповедям Сатурна? Как его отец и его культура мешали егостранствию? Что мне хотелось бы узнать от него о его жизни и его истории? Чтомне бы хотелось узнать от него о том, что значит быть мужчиной? Пробовал лиотец отвечать на такие вопросы, но внутри себя, не для посторонних? Приходилосьли ему вообще когда-либо их задавать? В чем заключается непрожитая жизнь моегоотца, и, может быть, я в той или иной мере проживаю ее за него?"

 

Таковы в основном вопросы одного поколения к другому,которые вслух не проговариваются. Если их сознательно не задают вслух, значит,ответы на них были бессознательно прожиты внутри, зачастую вызывая травму.Когда мы задаем такие вопросы, даже если отец умер, у нас больше шансовизбежать его идеализации или обесценивания. Он превращается в мужчину, большепохожего на нас самих, на брата, который прошел через такие же испытания. Тогдадаже в случае серьезной травмы мы, скорее всего, будем относиться к нему ссочувствием. Если нами овладеет ненависть, мы сохраним связь с источником нашейтравмы. Если мы лучше поймем своих отцов с точки зрения взрослого человека, мыскорее сможем стать отцами для самих себя.

 

Рассказывайте тайны

 

Те, кто профессионально занимается исцелением людей, знают:где существует отрицание, там гноится рана. Или же, как известно из программы "Двенадцатьшагов"110, там, где есть сопротивление, проявляйте упорство. Жизньмужчин основана на отрицании и сопротивлении истине. Редко приходится слышатьстоль неприкрытую истину, как в исповеди Пабло Неруды: "Так получилось,что я болею от того, что я мужчина" . Заметим, он не говорит: я боленпотому, что являюсь самим собой; больным его делает именно его роль мужчины.Самая глубокая истина, которую несут в себе мужчины, заключается в том, что ихдуша деформируется под воздействием внешних сил. На каждого Торо[112],исчезающего на какое-то время в лесной чаще, чтобы снова обрести свою душу ирадикально пересмотреть свою жизнь, приходится миллион мужчин и женщин, которыеежедневно соскальзывают обратно, в бездушие и коллективную анонимность.Согласно памятной фразе Торо, это ведет к жизни спокойного отчаяния.

 

Так как психика "знает" больше, чем сознание, этадеформация души остается и проявляется в совокупности реакций. Самая заметнаяреакция - оттенок грусти, преследующий мужчин всю жизнь, даже если они могутхорошо его скрывать. И опять Неруда говорит нам правду, от которой нескроешься:

 

Есть целые пространства

затонувших фабрик, огромных бревен,

о которых знаю только я один,

потому что я грущу и потому что я путешествую,

и я знаю землю, и я грущу113.

 

Другой типичной реакцией мужчин, ставшей притчей во языцех,является их ярость: точно не определенная и неизвестно куда направленная,обращенная на себя и на других. А за всем этим "бешенством и кошмаром внаших жилах"114 стоит ужасный страх. Ни один мужчина нечувствует себя настоящим мужчиной. Его поведение в стиле мужчины-мачо маскируетего ужас. В. X. Оден также раскрывает истину:

 

Патриоты? Маленькие мальчики,

Одержимые Огромностью:

Огромным пенисом,

Огромными деньгами,

Огромным шумом115.

 

Когда мужчины чувствуют, что их обманули, то есть что ониугодили в ловушку, оказавшись между стремлениями своей души и социальнымитребованиями, им приходится притворяться, чтобы "сохранить лицо".Постепенно отчуждаясь от своей внутренней жизни, от анимы, они ожидают, чтовесь груз эмоций примут на себя женщины. Секс начинает играть особенно важнуюроль, ибо именно через секс мужчины стараются преодолеть отчуждение от своихчувств и своего тела. Они просят Другую до наступления рассвета восстановить ихсилы и придать им уверенности в себе, и тогда они встанут и снова отправятся наборьбу. Это делает их не менее ранимыми и зависимыми, чем раньше. Из-за того,что люди должны ненавидеть тех, от кого они зависят, возрастают напряжение ивраждебность, а эрос заменяется тенью власти.

 

Таковы основные тайны мужчин: они чувствуют свою мужскуюнеполноценность, то есть неполноценность личности, которая оказалась мужчиной.Они ощущают, что разрываются между страхом и яростью, находятся в эмоциональнойзависимости и при этом отвергают объект, от которого зависят. Повторяю: единственный выход из этого состояния заключается в том, чтобы осознать и признать существование этой нестерпимой истины. Можно начать с самого себя, а затем поделиться этой правдой с другими - не с женщиной, а с другим мужчиной. Этот мужчина, тоже оказавшийся во власти опасливой защищенности, может презрительно насмеяться над человеком, который говорит ему правду, причем его презрение пропорционально его страху, но он может также сделать шаг навстречу и признать своего брата.

 

В мифологии описывается много героических приключений: покоряются горные вершины, побеждаются великаны, поражаются драконы; но от мужчины требуется гораздо больше мужества, чтобы высказать эмоциональную истину. Современное странствие героя происходит не в реальном мире, а в душевной пустыне. Злодей может воплотиться не в образе варвара, стоящего на страже у входа, а оказаться внутренним мраком, страхом, от которого может избавить только отвага. Юнг так описывал эту задачу, стоящую перед героем:

 

Дух зла - это страх и запретное желание; это враг, противостоящий жизни в ее борьбе за вечность и препятствующий всем великим деяниям. Этот враг внедряет в наше тело яд слабости и старения посредством вероломного укуса змеи. Это дух регрессии, угрожающий нам материнским заточением и полным растворением и исчезновением в бессознательном. Для героя страх - это вызов и испытание, ибо избавление от страха может принести только отвага. И если не пойти на риск, то над смыслом жизни человека каким-то образом совершится насилие116.

 

Наш страх - это испытание; потерпев неудачу, мы скатываемся к хвастливой компенсации мачо или постыдному соучастию. Открыть истину своей души - первая задача. Жить в соответствии с этой истиной - задача вторая. А передавать ее другим - третья. Такая передача истины от одного человека к другому - высшее испытание в нашей жизни. Возможно, когда-нибудь потом мы перестанем "болеть от того, что являемся мужчинами".

3. Ищите учителей и учите других

 

Я уже упоминал о том, что в начале моей терапевтической практики (а это было лет 30 назад) отношение числа женщин, обращавшихся к терапевту, к числу мужчин, прибегавших к его помощи, составляло 9:1. В настоящее время без каких бы то ни было попыток с моей стороны как-то изменить клиентуру это отношение составило 6:4 с преобладанием мужчин. Такой резкий сдвиг обусловлен несколькими факторами: 1) у мужчин в целом существуют серьезные проблемы; 2) многие об этом знают; 3) психологическая атмосфера в обществе претерпела такие изменения, что посещение терапевта (которое многими мужчинами расценивается как проявление слабости) стало для них гораздо менее рискованным.

 

Действительно, к терапевту приходят именно те мужчины, которые обладают более сильным эмоциональным потенциалом и более честны с собой. Остальным слишком страшно. У некоторых из них существуют серьезные проблемы, например, у того мужчины, которого притащила к терапевту жена и который напряг весь свой интеллект, чтобы установить назначение лежащей у меня на столе пачки салфеток, презрительно отзываясь о слезах, которые на них попадают. Такие мужчины воюют и с близкими им женщинами, и сами с собой.

 

Терапия дает мужчинам уникальную возможность рассказать другому человеку о своей жизни, быть эмоционально честным и знать, что впоследствии им не станет из-за этого стыдно, поделиться с ним тайной, что значит быть мужчиной. На какое-то время мужчина становится совершенно изолированным от окружающих. Для многих мужчин терапия становится переходным ритуалом, отделением от матери и вступлением в мир мужчин. Приходя на терапию, мужчины, как это часто бывает, считают, что проблемы существуют где-то "вовне" и что если они смогут "их понять", то жизнь снова пойдет как по маслу. Наступает время, и они осознают, что до сих пор жили неправильно и что совершенный ими бессознательный выбор завел их в лабиринт, блуждание по которому привело их к еще большему отчуждению от себя. Они могут осознать, что у них нарушена связь с феминностью, но крайне редко предполагают, что Она находится у них внутри. Они испытывают сильную тоску по отцу, хотя это переживание по своей сути является бессознательным. И, в конце концов они очень часто признают, что потеряли своих богов, свою связь с природой и с собственным телом.

 

Часто из-за всей той боли, от которой они страдают, таких мужчин одолевает удивительная немота. И по мере осознания причины этой боли она только усиливается. Они осознают, что им необходимо учиться у мудрых старейшин, и стремятся как можно лучше понять смысл своей жизни. Кроме того, они понимают, что должны исцелять себя сами; их жены и подруги не могут это сделать. Затем они плачут, испытывают гнев и ярость, допускают у себя возможности страха. Когда все это происходит, начинается исцеление.

 

Разумеется, большинство мужчин не приходят к психотерапевту. Либо у них нет средств или возможностей, либо они слишком боятся той страшной опустошенности, которую могут ощутить у себя внутри. При этом они могут обратиться к другим мужчинам и передать им то, чему научились или учатся у других. Учит ель - это человек, который видит обратную сторону происходящего и может нам рассказать, что она собой представляет. Когда мужчины собираются вместе, они могут многое рассказать друг другу. Но по отдельности они испуганно отстраняются от других. Мужские группы, существующие в Америке сплошь и рядом, дают реальную возможность мужчинам поделиться друг с другом своей жизнью и чему-то друг у друга поучиться, но большинство мужчин к таким группам не подойдут на пушечный выстрел и предпочтут страдать в одиночестве.

 

К сожалению, настоящих учителей можно найти крайне редко. Сколько мужчин прошли инициацию и интегрировали это переживание в свое актуальное Weltanschauung (мировоззрение (нем.))? Мальчики по-прежнему испытывают потребность в том, чтобы зрелый, мудрый человек показал им способ познания окружающего мира. Но кто, спрашивал Ницше, будет учить учителей? Кто будет посвящать в учителя? Повторяю: истина заключается в том, что в наше время нет коллективных ритуалов перехода, нет основанного на мифах опыта, который помог бы мужчинам совершать их странствие. Поэтому они должны совершать его индивидуально. И такие личности, как Бодхисаттва в буддизме, могут оглянуться и просто из сочувствия открыть им путь вперед.

4. Рискните полюбить мужчин

 

Совсем недавно один пациент отметил, как ему нужно и вместе с тем трудно рискнуть полюбить мужчин. Будучи догадливым и очень мужественным человеком, он признал, что проблема заключается в его собственной гомофобии, то есть в страхе перед мужчинами. Почему же он боялся мужчин, которые, в конце концов, относятся к одному с ним полу?

 

Да, действительно, мы выросли, не доверяя друг другу, ибо изначально попали в конкурентное общество и должны были соревноваться между собой. Мы крайне осторожны и опасаемся, что какой-нибудь патриарх может поднять руку с большим пальцем, направленным вниз, как это принято в старых патриархальных играх. Но следует иметь в виду, что эта дилемма имеет более глубокие корни, чем социальная травма, и тогда мы можем найти подлинный источник гомофобии. Хотя мужчины свели свои отношения с женщинами до узкого, хрупкого связующего моста сексуальности, они боятся любить друг друга, чтобы не сексуализировать свои отношения. Гомофобами могут быть даже гомосексуалисты, ибо они могут испытывать даже еще более сильный страх перед мужчинами. Таким образом, снова определяющую роль играет молчаливое вмешательство страха.

 

Внешнее проявление физического мужского партнерства допустимо на игровом поле. Мужчины могут обниматься, дружески хлопать друг друга по плечу, держать за руки и за плечи, могут даже вместе рыдать после матча в раздевалке. В бою мужчины могут смешивать свою кровь и становиться кровными братьями. Недавно одна моя пациентка участвовала в сплаве леса вовремя разлива рек в Канаде. Река была опасной, и ее жизнь находилась под угрозой, однако она преодолела страх, научилась управлять своим плотом, и у нее возникла поразительно тесная эмоциональная связь с мужчиной-сплавщиком. Она сказала, что через несколько дней они стали думать как один человек, понимать все нюансы и быстро принимать решения управляя плотом на самой стремнине. Я ответил, что он;; получила настолько редкий опыт, что, если бы такое переживание испытали два мужчины, они дорожили бы им всю свою жизнь.

 

Мало что в жизни доставляет больше удовольствия, чем когда ты приземляешь мяч на площадке соперника или резко разворачиваешься, чтобы в нужный момент отдать пас, и видишь, как твой товарищ по команде стремительно мчится с мячом к линии противника и мяч пересекает заветную черту. Наверное, это редкое ощущение единения возможно отчасти потому, что внешняя потребность вызывает трансценденцию индивидуального Эго во имя общей цели, но, может быть, еще и потому, что ситуация позволяет мужчинам ощутить свою мужскую природу, не чувствуя при этом ни угрозы своей маскулинности, ни двусмысленности. В менее душевной и менее трансцендентной обстановке старые сомнения и неоднозначность снова дают о себе знать.

 

Но как грустно, что у мужчин так мало трансцендентного общения, за исключением спорта и войны. Как редко мужчина встречает эмоционально близкого ему друга-мужчину! Близость между мужчинами обычно поверхностна в отличие от близости между женщинами. Подавляющее большинство мужчин скорее умрут, чем станут обсуждать свои страхи, свою импотенцию, свои хрупкие надежды. Они возлагают на женщин бремя своих эмоций. В первой главе я уже рассказывал, как устранился от обмена своими переживаниями с лидером мужского сообщества в Санта-Фе, хотя, безусловно, у нас с ним было о чем поговорить. Но у меня есть друзья - один в Индианаполисе, а другой - недалеко от Вены,- с которыми я могу продолжить обсуждение темы, которую мы начали и таки не закончили обсуждать несколько лет назад. Как терапевту мне повезло, что в моей жизни случались удивительные встречи с мужчинами. Такое общение стало возможным лишь тогда, когда я стал чувствовать себя свободнее по отношению к самому себе, меньше бояться и у меня появилось желание лучше узнать себя.

 

Как и в парадоксальной заповеди Иисуса о том что человек должен возлюбить ближнего своего, как самого себя мужчины научатся любить других мужчин, если смогут полюбить самих себя. Наши ярость и ненависть к себе проецировались на других мужчин, которых мы затем избегали. Если мы признаем, что отстранились от своего брата, потому что боимся его,- а боимся его потому, что сами пронизаны страхом,- значит, мы уже сделали первый шаг к любви. Противоположностью любви является не ненависть, а страх. Сложность полюбить других мужчин - каждого в отдельности или всех вместе - заключается в том, что мы должны пойти на огромный риск, полюбив самих себя. Мужчине чрезвычайно трудно принять себя таким, какой он есть, перед лицом неудач и страха. Но замена гомофобии эросом и заботой начинается в семье.

5. Исцелитесь сами

 

Здесь мы постоянно будем возвращаться к тому, что в нашей жизни и деятельности отсутствуют старейшины племени. И мы знаем, что исцеление происходит от подобного к подобному, то есть возникают созвучие, переосмысление и восстановление в памяти. Так, уязвленные мужчины травмируют своих сыновей и других мужчин. Ряд сатурнианских жертв пополняется новыми юношами, оказавшимися между теми же жерновами. Если в этой книге и есть какое-то поучение или что-то полезное для читателя, оно состоит в том, что исцеление может и должно произойти.

 

Мы не можем изменить нашу культуру и ее влияние на нас. И, уж конечно, мы не можем изменить свою индивидуальную историю с огромным влиянием на нее родителей, живых или мертвых, а также способ, которым мы интериоризируем свою историю и свой культурный контекст, адаптируя себя к социально-культурным нормам, чтобы выжить. Почти все из нас сбились с пути. Мы шли, обуреваемые жаждой обрести учителя, причем один слепой вел другого.

 

В своей предыдущей книге "Перевал в середине пути" я привел много примеров развития в нас так называемой "временной личности" в качестве ответной реакции на детские переживания, а также показал, как мы вступаем в жизнь с этим ложным Я и совершаем выбор, который впоследствии уводит нас от самих себя, и как мы страдаем в среднем возрасте от растущего расщепления между сформировавшейся личностью и истинным Я. Всем мужчинам на любой стадии жизни необходимо преодолеть этот кризис, перейти через этот перевал и спасти свою жизнь. Разумеется, первый переход заключается в том, чтобы покинуть дом физически, не осознавая того, в какой степени взятый оттуда внутренний багаж, который приходится везде нести с собой, повлияет на будущий ложный выбор. Последний переход связан со старением и встречей со смертью.

 

Хорошей иллюстрацией долгов, которые должен платить не нашедший себя мужчина, служит повесть Л. Н. Толстого "Смерть Ивана Ильича". В данном случае мы сталкиваемся с мотивом "обычного" человека, причем "обычно" и само имя и отчество главного героя повести - Иван Ильич.

 

Иван Ильич жил бессознательно, принимая социально предписанные роли. Затем он заболел неизлечимой болезнью, и оказалось, что у него нет своего внутреннего мира, в который он мог бы уйти. Его жена и друзья были такими же "пустыми" и ничем не могли ему помочь. В конце концов он пришел к выводу, к которому часто приходит человек, посещающий терапевта: он понял, что в целом его жизнь была сплошным притворством, он жил жизнью какого-то другого человека, а вовсе не своей собственной. Затем ему пришлось пережить величайший страх, свойственный всем мужчинам: это не страх смерти, а боязнь того, что он, по сути, прожил не свою жизнь. У него не было кризиса среднего возраста, перехода от временной, связанной с детством, определяемой культурными нормами жизни к аутентичной мужской зрелости, поэтому он не только не так прожил свою жизнь, но и оказался не готов встретить свою смерть. Главное для мужчины в период кризиса среднего возраста, независимо от его возраста и социального положения,- извлечь максимум пользы благодаря рефлексивному поведению и рефлексивным установкам, радикально перестроить свою жизнь и рискнуть пережить вселяющие ужас требования своей души.

 

Определив роль матери (а значит, и материнского комплекса вместе с его архетипическими обертонами) в нашем развитии и установив, к чему приводит отсутствие отца и племенных старейшин, мы узнаем в самих себе то, в чем мы обязательно должны разобраться самостоятельно.

 

У каждого мужчины есть своя психологическая история, в основе которой лежит детское стремление получать заботу и защиту. Этот внутренний ребенок постепенно начинает выглядывать во внешний мир, чтобы там бороться и в конце концов умереть. Но так как огромная потребность в "тихой гавани" не исчезает, а постоянно возрастает, мужчины обычно взваливают это бремя на женщину. Однако большинство женщин совершенно справедливо сопротивляются исполнять для мужчин роль матери, и мужчине приходится становиться "тихой гаванью" для самого себя. Роберт Блай так описывает мужские переходные ритуалы австралийских аборигенов для мальчиков. Мужчины садятся в круг, надрезают себе вены и сцеживают кровь в сосуд. Затем, передавая друг другу этот сосуд, они пьют из него, причащаясь этой кровью, все вместе - и старые, и молодые. При этом они говорят: "Молоко матери вскормило тебя. Теперь тебя кормит молоко отца"117.

 

Вполне понятно, что мужчины боятся быть зависимыми, но и мне следует бояться своей потребности в заботе и внимании. Все люди хотят, чтобы о них заботились. Мужская гиперкомпенсация зависимости в образе одиноко гостепного скитальца, воплощенного на экране Джоном Уэйном или Клинтом Иствудом, отдает патологией: это может подтвердить каждый, кто находился в обществе такого человека. Мужчины должны принять свою потребность в заботе и внимании. И независимо от того, в ком они видят источник внимания и заботы - в женщине или другом мужчине, им следует признать, что прежде всего они сами отвечают за то, чтобы себя прокормить и о себе позаботиться. Тогда у них появится соответствующее отношение и к страху перед другими людьми, и к потребности в них.

 

Если потребность в заботе является архетипической, скрытой за отношением мальчика к матери, то мы можем сказать, что его становление как мужчины тоже является его архетипической потребностью, удовлетворение которой должно прийти из мира отца. Сыну нужно видеть, как у отца развивается отношение со своей внутренней истиной, как он справляется со стыдом и страхом, как он уверенно и достойно сохраняет равновесие со своей внутренней феминностью и как он организует окружающий его внешний мир. Уверенность в себе не следует смешивать с комплексом стремления к власти. Игра во власть кастрирует всех мужчин. Смысл уверенности в себе состоит в том, что человек чувствует в себе позитивную энергию, необходимую для решения задач, которые ставит перед ним жизнь. Человек может позволить себе окунуться в эту жизнь и бороться за обретение ее глубинного смысла. Он чувствует в себе возможность вынырнуть из нее, когда к нему вплотную подступают силы тьмы. Повторяю: было бы полезно видеть пример родного отца, чтобы развить такую уверенность в себе, но большинство мужчин создают ее каждый на свой лад.

 

Фактически отцовский и материнский комплексы представляют собой заряженные кластеры энергии, живущие своей жизнью, неподконтрольной сознанию. Каждый мужчина должен знать все свои интериоризированные образы и уметь различать, какое их послание свидетельствует о проблеме выживания и самосохранения, а какое - о наличии энергии, необходимой для борьбы за лучшую жизнь. Как заряжены эти кластеры? Какие внутренние и внешние послания они несут? Что происходит, если человек делает ложный выбор?

 

Такие же вопросы, которые он раньше задавал своему отцу, чтобы понять его и испытать его печаль, каждый мужчина должен задать и себе. Каковы его индивидуальные травмы, его устремления, какова его непрожитая жизнь? Каждый мужчина должен снова и снова задавать себе вопросы, ответы на которые он хотел бы услышать от отца. Если раньше он хотел узнать от отца, как стать мужчиной, как справиться со страхом, как обрести мужество, как сделать выбор, который не одобряют окружающие, как уравновесить мужскую и женскую энергию, куда поместить гироскоп души и как в соответствии с ним идти по жизни, то теперь он должен рискнуть задать эти вопросы себе. И даже если он не знает ответа, по крайней мере он задает правильные вопросы. Рильке однажды написал своему юному другу:'

 

Не волнуйтесь о том, что пока не нашло ответов в вашем сердце и попытайтесь сделать все возможное, чтобы вам нравились сами вопросы...Не ищите на них ответы, потому что вы не можете их получить и не смогли бы ими жить. А суть в том, что жить нужно всем. Сейчас живите вопросами. Может быть, тогда постепенно, сами того не замечая, в один прекрасный день вы будете жить ответом 118.

 

Так, например, мужчина должен задать себе вопрос: чего именно я боюсь и почему не двигаюсь вперед? Какие самые сокровенные задачи я точно должен решить? Каково мое призвание в жизни? В какой мере я могу совместить работу с потребностями своей души? Как я могу строить отношения с другими и при этом развиваться индивидуально? Какую область непрожитой жизни отца я должен прожить и "застолбить"? Затем наступает решающий момент в жизни человека: он идет на риск, проявляет отвагу, чтобы прожить эти вопросы в экзистенциальном мире. Быть мужчиной - значит знать, чего ты хочешь, а затем мобилизовать свои внутренние ресурсы, чтобы достичь желаемого. Такой взгляд может показаться слишком упрощенным, но это не так. Ибо в самом начале человеку крайне трудно понять, чего он хочет. Как ему отделить внутреннюю истину от какофонии личных комплексов и предписаний культуры? И где человеку взять мужество, чтобы жить в реальном мире, после того как он обретет свою внутреннюю истину?

 

Именно постановка перед собой таких вопросов, а также проявление отваги в процессе странствия во внешнем и внутреннем мире превращают мальчика в мужчину. Наше прошлое, отягощенное тенью Сатурна, которая заложена в нашей культуре, играет очень важную роль, но человеческая психика обладает большими ресурсами, и ее взбунтовавшаяся энергия будет вытеснять прошлое, чтобы создать иное будущее. Юнг однажды заметил, что мы не решаем свои проблемы, а перерастаем их. Именно эта способность психики к росту осознания открывает возможность исцеления. Каждому из нас по-прежнему хотелось бы почувствовать материнское тепло и заботу и оказаться за сильной спиной отца, который бы прокладывал нам путь. Но это невозможно. Чтобы удовлетворить свои потребности, каждый мужчина должен избавиться от директив своих родительских комплексов и принимать собственные решения. То, что не смогли активизировать родители или что было активизировано лишь частично, теперь должно мобилизоваться самостоятельно.

 

Мне вспоминается мужчина, который в детстве, во время Второй Мировой войны, потерял отца. Не один год он скорбел о своей потере, постоянно ощущал себя во враждебном мире и чувствуя свою неустроенность и незащищенность. Часто у него возникала привязанность к сильным и знающим мужчинам, а иногда - увлеченность разными идеологиями, в которых он искал силу и мудрость отсутствующего отца. Как-то, проводя целую педелю отпуска в Кейп Мэй, он несколько раз вступал во внутренний диалог со своим мертвым отцом, задавая ему такие вопросы, которых у него никогда не было возможности задать, когда отец был жив. Он чувствовал у себя внутри присутствие того, с кем он мог говорить и кто фактически отвечал на его вопросы.

 

Разумеется, по сути, он разговаривал не с реальным отцом, а с образом отца, то есть с той частью своей личности, которую возбудили эти вопросы. Образ родного отца появился не для подражания; он оказался необходим, чтобы всем своим обликом и поддержкой активизировать у сына архетипический образ отца. Если отец отсутствует или сам слишком травмирован, чтобы выполнять свое назначение, у сына появляется или на всю жизнь остается ощущение внутренней пустоты. Сын в значительной мере или даже полностью может решить эту проблему, обратив свои вопросы, страхи и желания внутрь себя и проявляя должное почтение к своим внутренним образам. Благодаря сновидениям и активному воображению сын в конечном счете сможет войти в контакт с образом отца и получить от него поддержку.

 

На кровных родителях лежит большая ответственность, связанная с активизацией в их ребенке жизненной силы, существенно превосходящей их умеренную жизнеспособность, которую они передачи бы ему вместе с собственной травмой. Но, обладая мужеством и совершая глубокую внутреннюю работу, сын может обойти ограничения, налагаемые родительскими травмами. Эту работу он делает не только для себя, но и для мира, в котором живет. Никос Казанцакис сформулировал эту задачу следующим образом.

 

Человечество в целом - это ком грязи; и каждый из нас -тоже ком грязи. В чем состоит наш долг? Бороться, чтобы из навоза нашего тела и души мог вырасти и распуститься маленький цветок .

 

Жук-скарабей, известный тем, что катает комья грязи, в древнем Египте считался священным насекомым, ибо египтяне видели, как из кома грязи обязательно появляется нечто живое. Так и каждый из нас может избавить свою израненную душу от хлама индивидуальной истории.

6. Совершите душевное странствие

 

Благодаря мужеству женщин, выражавших протест в отношении традиционных ролей и социальных институтов, отрицающих равенство и уникальность, сегодня мужчины могут свободно раскрыть свою первую тайну: их жизнь тоже ограничена определенными социальными ролями. Женщины первыми встали на путь, ведущий к освобождению. Вполне объяснимо, что многие мужчины сопротивлялись освобождению женщин: они не только чувствовали, как что-то уходит от них, но и думали, что их вполне устраивает исполнение строго определенного набора социально-половых ролей. То, что их роли содержали в себе элемент притеснения, большинство мужчин просто не осознавали, пока женщины не заставили их внимательнее на себя посмотреть.

 

Среднестатистический мужчина по-прежнему с отвращением относится к осознанию своей жизни, пока жизнь не заставляет его измениться, а изменение всегда вызывает тревогу. Но когда он осознает, что изменения, сопровождающиеся тревогой, предпочтительнее депрессии и ярости, вызванных ограничениями, то изменения кажутся ему более привлекательными. Юнг заметил, что невроз неизбежно возникает в том случае, когда неограниченные возможности личности подчиняются налагаемым культурой ограничениям:

 

Я часто видел, как люди становились невротиками, потому что довольствовались неполными или неправильными ответами на вопросы, которые ставила им жизнь. Они стремились к успеху, положению в обществе, удачному браку, а оставались несчастными, даже когда достигали всего этого. Эти люди, как правило, духовно ограничены, жизнь их обычно малосодержательна и почти лишена смысла. Обычно, как только они находят путь к духовному развитию, неврозисчезает121.

 

Перечисленные Юнгом ложные цели и золотые идолы соответствуют западной мечте об успехе; при этом мужчины не чувствуют себя успешными, даже если достигают этих целей и приносят жертвы этим идолам. Они ощущают напряжение, испытывают стыд и одиночество. Кто из нас может забыть семью, стоящую у могилы Вилли Ломана, героя книги Артура Миллера "Смерть моряка"? В то время как его друг Чарли произносит панегирик рабочему человеку, ушедшему в трудные времена в иной мир, сын Вилли изрекает грустную истину: "Чарли, этот человек не знал, кем он был"122.

 

Трудно себе представить более печальные слова о жизни мужчины, особенно такого, который занимался тяжелым трудом и был искалечен. Но зачем нам жить здесь, на этой планете, если не пытаться себя познать? Мужчины перестали задавать нужные вопросы, а потому продолжают мучительно страдать до самой смерти. Они могут спасти себя, только возродив в душе ощущение своего внутреннего странствия. Они просто обязаны это сделать, у них нет другого выхода.

 

Недавно один пациент рассказал мне следующий сон:

 

Я нахожусь в воде с еще одним мужчиной. У него свело ногу. Он тонет. Мне надо ему помочь, но я плохо плаваю. Мне нужно что-то сделать. Мне страшно, но все равно я ныряю вниз, нахожу его на дне и вытаскиваю наверх. Делаю ему искусственное дыхание. Больше некому. Он начинает дышать и приходит в себя.

 

Тонущий мужчина - это сам сновидец, интуитивное эго-сознание которого знает, что он должен спастись. Но спастись он может, только если погрузится в свои собственные глубины и возьмет на себя ответственность за оживление, то есть за восстановление дыхания ("re-spiration" - вдыхание, внесение духа, spiritus). За нас никто не может этого сделать; нам нужно снова встать на путь героического странствия и погрузиться в свои глубины. Это настоящая мужская работа, работа спасателя.

 

Совершив внутреннюю работу, мужчины смогут внимательно посмотреть на окружающий их мир. Большинство мужчин ищут самоутверждение во внешней деятельности, но они все равно не ощущают своей значимости, даже если достигают успеха. Эта деятельность нужна им для утверждения своей идентичности, если не проделано достаточно внутренней работы в процессе индивидуации. Как заметил Альбер Камю, "без работы жизнь загнивает. Но когда в работе нет души, жизнь задыхается и умирает" . Даже если у нас нетвозможности пренебрегать материальной стороной жизни, мы все равно должны бытьуверены в том, что наша работа придает смысл нашей жизни. А значит, мужчинам приходится решать заново, кто они и на что им тратить свою драгоценную энергию.

 

Ни один мужчина не может покинуть дом или оказаться в чужом для него мире, не испытывая глубоких душевных и телесных страданий. Но он должен научиться сказать самому себе: "Я не должен отождествлять себя ни с моей травмой, ни с моей защитой от этой травмы. Я совершаю свое странствие".Полученные травмы могут погубить душу, а могут развить работу сознания. Но лишь возрастающее сознание может каким-то образом озарить странствие. Мигель де Унамуно выразил этот вызов так:

 

Стряхни свою грусть и воспрянь духом...

Разбрасывай себя по пути, как семя, и...

Не оборачивайся, ибо ты повернешься к смерти,

И не позволь прошлому встать у тебя на пути.

Оставь наезженную колею - то, что в тебе умерло,

Ибо жизнь течет иначе, чем плывут облака,

Однажды работа приведет тебя к себе124.

 

Чтобы мужчина мог спасти себя сам, ему нужно возобновить душевное странствие. Он должен снова обрести способность увидеть себя в безграничном и вечном мире, который гораздо шире окружающей его действительности. Юнг задается вопросом о человеке, и этот вопрос каждый из нас должен адресовать себе:

 

Связан он с чем-то бесконечным или нет? Это насущный вопрос его жизни... Если мы понимаем и чувствуем, что здесь, в этой жизни, у нас есть связь с бесконечным, наши желания и установки изменяются. В конечном счете мы чего-то стоим, если только что-то собой представляем, а если нет, значит, наша жизнь была потрачена впустую .

 

Дело не в том, что именно мужчина чувствует и какой оттенок принимают эти чувства: религиозный, политический или семейный. Он сам представляет собой свое странствие, и это обстоятельство имеет решающее значение. Вполне понятен ужас, который он может испытывать, находясь в бурных водах жизни, но, отказываясь от необходимости плыть под парусами, ухватившись за любую идеологию или зависимость от кого-то, он теряет свою маскулинность. Пришло время быть честными перед собой, признать страх, но - продолжать странствие.

 

Требование совершать странствие - это не оправдание нарциссизма. Мужчина по-прежнему должен выполнять взятые на себя обязательства по отношению к другим, чтобы нести свою ответственность. Вместе с тем он слышит у себя внутри неумолимый зов индивидуации. Если же, забыв об этом зове, он станет разбрасываться в течение всего короткого пребывания на Земле, то станет проблемой для окружающих. Совершать странствие в мире души - значит, помогать природе, жить ради людей и таинства, которое превращает нашу жизнь в потрясающий эксперимент. Тогда мы будем служить воплощением незримого, освещая этот короткий период времени между двумя великими таинствами. Как сказал Юнг: "Жизнь... - это короткий промежуток времени между двумя великими таинствами, которые суть одно".

7. Присоединитесь к "революции" - процессу радикальных изменений

 

Если эта книга вызывает пессимизм в отношении близких социальных изменений или скептицизм в отношении мужского движения, она все же несет в себе оптимизм, связанный с возможностью каждого человека расширить свое сознание, найти в себе мужество, чтобы измениться, перевернуть свою жизнь и тем самым привнести это изменение в мир.

 

В историческом плане изменения наступают тогда, когда культура становится слишком односторонней. Тогда компенсация возникает в бессознательном всех людей, живущих в этой культуре. Она проявляется в том, что человек обретает дар интуитивных озарений; иными словами, человек, для которого содержание бессознательного становится более доступным, извлекает из глубины бессознательно отвергавшиеся ценности. Художник, возможно, становится первым, кто начинает воплощать в своей работе эти ценности, и тогда он опережает свое время. Он может страдать от насмешек, социального отвержения или, хуже того, от безразличия, но брошенные им семена начинают понемногу прорастать у других людей. Пророка можно замучить, однако его истина все равно бросает обществу вызов. То же самое происходит и сейчас: кота выпустили из мешка, узы Сатурна ослабли. В воздухе ощущаются перемены. Нет ничего удивительного в том, что диктаторы подавляли художников и людей, обладавших предвидением, ибо они -самые опасные для сатурнианского контроля, на котором основано групповое мышление.

 

В XIX веке дети были собственностью, которую можно было продать или отдать внаем. Женщины были бесправным имуществом, недостойным уважения. И с самого начала истории мужчины подавляли и притесняли друг друга. И если сейчас мы стали восприимчивы к правам детей, а женщины требуют и получают заслуженное уважение, то мужчины в значительной степени превратились в лишенные души машины. Когда французский генерал Льюти собрался посадить молодое деревце, его предупредили, что пройдет целых сто лет, прежде чем оно расцветет. "Раз так, значит, нужно сделать это прямо сегодня",- ответил он . И мы тожедолжны немедленно начать делать то, что собирались сделать. Каждый из нас - это часть проблемы, и на индивидуальном уровне - часть ее решения. Пока мы не станем свободными, ничто не изменится.

 

Наступило время перестать лгать: время противостоять тем, кто говорит, что мужчиной является тот, кто обладает властью над другим мужчиной, женщиной или ребенком. Наступило время противостояния тем, кто подавляет других: страшным фанатикам, елейным политикам и им подобным. А главное, наступило время нарушить деспотическое молчание, продлевающее владычество Сатурна, заставляющее мужчин стыдиться и разделяющее их между собой. Пусть мужчины расскажут о своих тайнах. Это нити лилипутов, которые связывают Гулливера.

 

Присоединение к "революции" вовсе не означает борьбы за тарелку супа. Это означает, что человек становится честным по отношению к своей жизни. Революция начинается "дома", во внутреннем мире. Теперь читатель знает, что он не такой чужой, что он может позволить себе испугаться, что, по существу, он не один, что другие переживают то же, что ион, и страдают вместе с ним где-то рядом.

 

"Революция" начинается, когда мужчины прекращают себя обманывать, когда они осознают свои тайны и берут за них на себя ответственность. Они по-прежнему должны бороться и страдать, но теперь они могут быть честными. Они должны начать "революцию" с самих себя и осознать, что предъявление Сатурном своих прав, на признании которых они выросли, кастрирует и губит их так же верно, как это делали старые деспотические боги своими кастрирующими серпами.

 

Мужчина, который избавляется от тени Сатурна, очень много делает и для других, знают они об этом или нет. Он твердо знает, что никто не сможет взять над ним власть, пока он сам этого не позволит. Он принял для себя необходимость своего душевного странствия. Его жизнь приобретает новый смысл, и его мольба, по выражению Казанцакиса,- "это доклад солдата своему генералу: вот что я сегодня сделал, вот как я сражался, чтобы выиграть бой на своем участке, вот с какими препятствиями я столкнулся и вот как я планирую сражаться завтра" . Когда один, другой, третий мужчина начинают брать на себя ответственность за свою жизнь, старые деспоты ослабляют свою хватку.

 

Как известно, однажды до Зевса дошел слух, что во Вселенной есть сила, больше, чем сама власть, и Громовержец до смерти испугался. В своей обычной бычьей манере Зевс со своими подручными, Силой и Могуществом, самодовольно властвовал, внушая страх всем вокруг. В ущелье Кавказа страдал даже Прометей, само имя которого предвещает революцию. Но энергию никогда нельзя подавить. Эту силу, которой боятся все быки и деспоты, зовут Справедливость, и перед ней должны испытывать трепет даже боги.

 

Когда низвергнут бог-тиран, когда люди уходят из-под тени Сатурна, когда они отказываются от общественных ожиданий и занимаются поиском своего пути, возвращается справедливость. Да, пока большинство мужчин все еще испытывает притеснение; они отыгрывают свою боль, притесняют других мужчин, ущемляют женщин и обижают детей. Естественно, здесь не может быть справедливости. Но каждый из нас обязан ее найти, сначала в своем сердце, а затем на долгом пути, который ведет вперед.

 

Странник, ты прошел длинный путь, ведомый этой звездой.

Но царство желаний - на другой стороне ночи.

Может, попрощаешься с ним, дружище, давай, наслаждаясь, путешествовать вместе,

Переживая катастрофы и питаясь чистым светом129.

 

[112] Генри Дэвид Торо - известный американский ученый середины XIX века, исследователь в области естественных наук, в основном биологии.