Последняя часть письма Г.Т. Брун производит впечатление какой-то невнятицы.

Юрий ЛИННИК

ПИСЬМО ГАЛИНЫ БРУН

Публикую письмо Галины Тойвовны Брун.

Она находилась на посту министра культуры РК в период с 2002 до 2010 гг.

Восемь лет!

За это время у Галины Тойвовны не нашлось времени для того, чтобы посетить мой Полимусейон – и получить представление о его коллекциях.

Думаю, что причиной такого равнодушия является отсутствие у экс-министра глубинной связи с культурой – вот фрагмент её биографии:

1983-1987 – шлифовщица Онежского тракторного завода; 1987-1988 – ответственный секретарь Ленинского районного Совета ВДОБТ; 1988-1989 – секретарь комитета ВЛКСМ СПТУ-17; 1989-1991 – заведующий отделом комсомольских организаций Петрозаводского горкома ВЛКСМ.

Не упрекаю Галину Тойвовну – она дочь своего времени.

Это яркая, эффектная женщина.

Всегда любовался ею.

Решить мои проблемы она не могла ни при какой погоде.

Глупо было бы обижаться на неё лично.

Меня другое интересует: культурная политика в России – её деструктивный, заводящий в тупик характер.

Галина Тойвовна пишет, что Карелии достаточно двух государственных музеев – между прочим, в соседней Архангельской области их двадцать восемь.

Чем больше музеев, тем лучше!

Пусть музеи убыточны – пусть их посещаемость падает – однако в теле государства это вроде как малозаметные, но тем не менее жизненно важные органы: отмирание таковых неминуемо приведёт к летальному исходу.

На музеи нет денег?

Приведу официальные данные:

– Общий годовой объём коррупции по данным Генпрокуратуры РФ в 2014 г. составил $ 240 млрд.

– Средний годовой коррупционный доход на одного чиновникаравняется $ 200 тыс.

Думаю, что эти цифры сильно занижены.

На деньги, украденные у народа, у культуры – у моего Полимусейона! – высокопоставленные чиновники строят роскошные дворцы, пентхаусы, гаремы, псарни.

Здесь корень проблемы.

Здесь источник зла!

Если бы мой Полимусейон был создан, то он – скажу со всей ответственностью – вошёл бы в тридцатку самых видных музеев России.

В Карелии этого не понимают.

Удивляюсь тому, что Г.Т. Брун ничего не вспоминает про нашу предыдущую встречу – она имела место за полтора года до моего очередного обращения к В.В. Путину, реакцией на которое и стало комментируемое мной письмо.

Что за амнезия?

Ссылаться на девичью память в данном случае не приходится.

Во время этой злополучной встречи Г.Т. Брун дала мне много обещаний.

Ни одно из них не было выполнено

Письмо написано торопливо, неряшливо.

Отсюда противоречие: в тезисе – коллекция вообще не описана и не оценена, в антитезисе – коллекция описана и оценена лишь частично.

Последнее утверждение отвечает истине.

Замечу, что экспертизе была подвернута самая значительная и ценная часть коллекции – но ещё много надо было сделать для того, чтобы ввести её в Музейный фонд РФ.

Из письма министра может сложиться впечатление, что я не обеспечил доступа к своему собранию, но это абсолютная чушь

Успешно начатая работа была прервана Музеем изоискусств РК – потому что Министерство культуры РК перестало её финансировать.

Меня даже не поставили об этом в известность!

Невежливо это, некультурно.

Зачем валить с больной головы на здоровую?

Последняя часть письма Г.Т. Брун производит впечатление какой-то невнятицы.

Точнее говоря – уж извините – бреда.

Говорю это без всяких оскорбительных коннотаций, а в сугубо клиническом – и сострадательном – плане.

Разве я собирался продавать свои картины?

Да и где бы деньги взялись на их покупку?

И почему нужна новая экспертиза?

Чистой воды делирий!

Надеюсь, что письмо писала не сама Г.Т. Брун, а кто-то из её не шибко умных помощников.

Всё равно ужасно!

Экс-министр культуры незадолго до высокого назначения была секретарём ВДОБТ – Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость.

Хочу задним числом призвать Галину Тойвовну к трезвению духа.

И пусть следит за тем, чтобы подчинённые ей чернильные души не писали ответов трудящимся подшофе – ведь я обращался по серьёзному, национально значимому вопросу к Президенту РФ: неуважение проявляется по отношению не только ко мне, но и к нему.

Хочу это письмо сохранить как пример чиновничьей бездарности и безответственности – пусть оно станет эталонным образцом вышеназванных качеств.

21.10.2015