Слово Брюса к ополчению перед битвой при Бэннокбёрне
А как дойдет оно до битвы, -
Во весь свой дух должны рубить вы,
Во всё плечо - по их гордыне.
Они вот-вот прискачут ныне
И ринутся иа вас: глядите ж,
Встречайте их копьём навытяжь -
И столько причиняйте зла им,
Сколь мы от них претерпеваем
И сколь терпели бы и дале,
Когда бы спесь их не уняли.
Я верю: каждый будет мужем, Достойным цели, ей же служим Мы все, поднявши меч и знамя. Три преимущества за нами.
Bот первое: за нами право,
А воевать за право - слава. Второе: веря нерушимо,
Что сила их несокрушима,
Они явились прямо в дом к нам. Добыча крупная! Запомним: Разбогатеет, - ей-жс, ей-же,
-Из вас любой, хотя б беднейший, Коль, волей Бога и булата,
Мы одолеем супостата.
А третье - то, что здесь стоим мы За жён, которые любимы,
За дедов, деток, за свободу,
А те, - заносчивые сроду,
Нас ни во что уже считая, -
За жертвою, как волчья стая. Падём же, други, дружным строем, Но их расчёт вернём им - воем!
А чтобы сами вы не смели
Душою дрогнуть в правом деле, -Скажу: когда б нас победили
-Ни одного б не пощадили.
Король Яков I СТЮАРТ
(1394-1437)
Из сборника «Королевские песнопения»
Кант
(Отрывок)
«Воспойте все, кто любит, месяц май: Пролог бо есть он всякого добра.
«Зима, - взывайте хором, - убегай!
Приди, о лето, светлости пора!»
Кого ждет рай, - востаньте от одра.
Любовь благодарите: всех бо вас Возрадовать она дала указ».
Так пели птицы песню, а засим Недолго помолчали, - и спроста, Вторженьем не испуганы ничьим, Порхать-играть пустились у куста И, от крыла покрыты до хвоста Обновами, на солнце вновь и вновь Любовь благодарили за любовь.
Была столь внятна слов их суть и сласть, Что вопросил я самого себя:
«Как могут птицы ведать нашу страсть? Что гонит их: к любезной льнуть любя? Ужель любовь, - как ране мыслил я,
-Не есть ничто, ласкающий бальзам, Придуманный мужчинами для дам?».
И тут я молвил: «- Боже мой, ужель Любовь так любит любящих?
Так их Дарами осыпает, как досель
Читал я только в книгах золотых?
Полна ужели милостей таких, Освобождая всех, кто взят в полон? И это всё - не вымысел, не сон?
Коль так, - Тебя, Всевышний, я молю,
Вязатель и Решитель наших уз,
От рабства Искупитель: да люблю
И я, - любви и я да прислужусь.
Да будет мне под силу тот союз!
Се - я присягу верности даю
К добру ли, к худу - на любовь свою!»
Неизвестный автор (записано после 1500 г.)
Князь Бёрдок*
Когда - Латоны** сын - от Овья рога Сошёл Феб-Солнце в область Козерога,
А светлая Луна, ночная дева,
Перевалила верх свиного хлева, -Произошло оно во время оно:
Во Франции у князя Вавилона,
У Бёрдока, случились неполадки.
Всё лето жил он на капустной грядке,
К зиме же, как защиплют нос и уши, Перебирался к Устрице от стужи.
Князья в ту пору не носили платья -Ходили голы, как успел узнать я.
Играл на арфе и на лютне в лад он, Стрелял всё передом, палил всё задом.
А был влюблен в Кукушку с Мериленда, Майолу, - отроду три года с чем-то.
Он богатырь, она была красотка;
Что правда, - одноглазка, косоротка,
А приглядеться, так и кривошея,
За что он и любил ее сильнее.
Поплыл он раз на тридевятый берег:
Жила там Вороница, звали Мейок,
И там-то Бёрдок наш набрёл на стадо,
А с ним лишь лук да щит из решета-то.
И видит: Мейок коровёнок доит,
А Пустельга у ней в кошёлке ноет.
Домой приплыл - в кошёлке, глядь, Совица;
Над ней Поморник-птенчик начал виться.
Заплакал Бёрдок, и назад поплыл он:
Взять Мейок в жены сразу же решил он.
Её отец, царь эльфов, во все роги
Трубит: велит он перекрыть дороги
И Бёрдока привесть, задавши трёпку.
А тот укрылся в торфе, на растопку.
Про то вся знать: Неаполь и Наварра,
Пьемонт и Португалья - узнавала
И обложила Бёрдока осадой.
Кто говорит: убить! - а кто: не надо!
Пищаль взвели, кричат ему: «- Ни с места!»
И обстреляли пулями из теста.
Юпитер бог к Сатурну тут взмолился,
Чтоб обернул он Бёрдока на лиса,
Но вмиг явился добрый бог Меркурий
И превратил его в оглодок курий.
Когда взвидали и князья, и вой,
Как тот оглодок бегает и воет,
Все приняли его за привиденье
И зверско учинили нападенье.
Князья-злодеи Бёрдока сгубили.
Так гибнут те, которые любили.
Цвет всех поэтов, - учит нас Боэций:
«Любовь - огонь, да им не обогреться».
* Текст представляет собой пародию на рыцарский роман, со всеми его волшебными, военными и любовными приключениями. Любопытно, что пародии (здесь и далее)
изображают некий «наоборотный», «безумный» мир, чем сближаются с антимиром зла в магических текстах (ср., например, заклинания в эпизодах из «МакБета» Шекспира), а вместе с тем с небылицами, перевертышами или дразнилками детского фольклора. Вероятно, виной тому их общее происхождение из ритуалов (и ритуальных текстов) «озорничества»: когда преднамеренно имитировали или даже усиливали Хаос, чтобы довести ситуацию до предела, до абсурда, и через осмеяние Хаоса победить его: вернуть осмысленный, упорядоченный, этически и физически нормальный Космос.
** Латона (латинск.; греческ. - Лето) - античная богиня, мать Аполлона (Феба), бога солнца, света, прорицаний, искусств. Богиня Лето издревле ассоциировалась у греков с европейским Севером, «лебединой» страной гипербореев (народа, живущего дальше даже владений северного ветра, Борея). Отсюда и аналогии у античных путешественников (или рассказчиков о путешествиях) между древними святилищами Британских островов и культом «северного Солнца»-Апол-лона и матери его, Лето. Кстати, ориентированы эти святилища по Солнцу, Луне и зодиакальным созвездиям. Ср. в начале поэмы про Бёрдока упоминания о созвездиях Овна, Козерога и о Луне.
Неизвестный автор
(записано после 1500 г.)