Полные энергетические циклы 4 страница

Сегодня я заметил, что испытываю страх перед ее огорчениями и расстройствами. Затем я заметил, что мысль о том, что она огорчится и нарушит мое состояние счастья, мешает мне заниматься моими делами. Я понял, что эта мысль сформирована моими отношениями с матерью. После того как я позволил себе подумать об этом, я почувствовал в животе сильную волну напряжения.

Я понял, что всегда боялся, что женщины в моей жизни огорчатся и лишат меня счастья, помешав моим занятиям, покинув меня или что-то в этом роде. Я легко могу посредством дыхательных упражнений заставить этот неприятный сгусток энергии во внутренностях рассосаться.

Я часто играю со Спирит, держа ее на коленях. Иногда она начинает плакать и кричать. Я проверяю, нет ли для этого каких-либо объективных причин — мокрых подгузников и т. п. Затем я обращаю внимание на концентрацию энергии у себя внутри. Если она кричит достаточно громко, я позволяю этому крику встряхнуть меня. Я испытываю страх, замешательство, растерянность. Я не знаю, что мне сделать, чтобы она почувствовала себя счастливой. Я позволяю себе прочувствовать эти ощущения. Я вдыхаю в себя эти чувства. Они растворяются. Спирит прекращает плакать. Она улыбается. Иногда она улыбается с таким выражением, будто ей приятно, что я свое напряжение. Она смотрит на меня с этой своей всепонимающей мудростью.

Это сделала она или это чудо совершил я? Мы — один дух, единый Дух. Различия не имеют значения. Является ли ее мудрость отражением моей, так же как и ее огорчение? Мы приносим мне освобождение. Мне трудно получать от своей дочери столько любви. Она занимается мной 24 часа в день. Она — это терапия, которая обходится практически бесплатно.

Порой трудно сказать, чьи чувства заставляют мою дочь плакать — ее или мои. Думаю, важно, чтобы плач ребенка был сигналом заглянуть в его душу. Моя маленькая Спирит начиная с третьего месяца своего пребывания в материнской утробе держит меня в постоянном состоянии замешательства.

Сегодня, когда у меня появился страх, что через мгновение она почувствует себя расстроенной, она огорчения не почувствовала. Она дала мне время разобраться в своих чувствах и описать их, не перебивая меня. Она работает надо мной только тогда, когда это действительно необходимо. Сейчас она гукает, мурлычет, как котенок. Она счастлива и игрива. Она —самый прекрасный, отзывчивый и терпеливый психотерапевт, который у меня когда-либо был.

На днях в теленовостях передавали, что арестовали двух родителей. Они пять месяцев избивали свою пятимесячную дочь, пока не забили ее до смерти. Спирит сейчас пять месяцев. Очевидно, плач их ребенка причинял им такую боль, что она была для них невыносима. Вместо того чтобы атаковать своих родителей, они напали на свою крошечную дочь.

Я называю это «синдромом родительского неприятия» —я рад, что осознал его. Это помогает мне сотрудничать с моим «доктором». Мне стало легче способствовать проявлению ее радости, наблюдать чистую жизнь Духа как в ней, так и во мне. Она освобождает мой дух. Спирит любит всех. Она выражает радость и одобрение по отношению к каждому человеку, которого встречает. Она освобождает меня от моих плохих чувств по отношению к людям. Она расстраивается только тогда, когда люди не могут освободиться от плохих чувств по отношению к самим себе. Она смотрит на ауру людей и улыбается им.

Спирит — лучший целитель. Она всегда готова играть. Надеюсь, вы понимаете, не только моя Спирит — Бог, Бог — во всех детях и всех людях. Все они готовы играть с вами, когда вы избавляетесь от плохих чувств по отношению к самому себе.

Я никогда не мешаю Спирит, когда ей хорошо, разве только своими чувствами. Мои негативные ощущения передаются ей телепатически. А когда это происходит, каждый раз при этом я чему-то учусь и от чего-то освобождаюсь благодаря дочери. В этом я отдаю ей должное. Я — «сложный случай», я для нее — работа. Она же для меня —непрерывный восторг и удовольствие, и я очень

|>иагодарен ей за ее любовь. Играть с ней — одно из величайших моих наслаждений.

Сейчас она развлекается тем, что рвет и ест телепро-рамму за прошлую неделю. Журнал может занимать ее гак же долго, как меня.

Я ждал, когда у меня появится доктор, который будет достаточно осторожен, чтобы освободить меня от неко-юрых наиболее болезненных чувств. Спирит осторожна и терпелива. Будучи очень методичным педагогом, она повторяет каждый урок до тех пор, пока я не усвою весь материал.

У нее есть и свои собственные ощущения. Они большей частью происходят из трех источников — огорчение от неудач в учебном процессе и коммуникации со своими родителями, пренатальные воспоминания и воспоминания о рождении и, наконец, досада на свое тело (связанная с процессом обучения). Такое ощущение, что ей досадно находиться в своем теле сейчас, когда оно еще не научилось работать должным образом. Ее ум развит тмного сильнее ее тела, и так было с момента рождения.

Легко видеть, зачем Бог дал нам период младенчества. Это медленное время. Оно может быть временем печали и расстройства. Оно учит нас терпению. Без этого терпения мы бы уничтожали физическую вселенную вокруг нас так быстро, что она бы не сохранилась. Мы любим постоянство в красоте, но мы не любим постоянства в своих проблемах.

Это, конечно, менталитет младенцев. Когда мы принимаем наши детские ощущения, мы можем получать удовольствие от проблем. Терпение —это добродетель. Оно источник наслаждения. Оно приятно, когда мы практикуем его сознательно. Неспешность — это святость.

Если покой дается слишком легко, мы уничтожаем его слишком быстро и забываем, откуда мы его получили | или как мы его потеряли. Можно очень быстро создавать и уничтожать чувства, общества и физические мирьи В эволюции мира это проделывалось много раз. Пора меняться снова. Автомобиль может существовать и без мотора. Он может двигаться на солнечной энергии. Длинные поездки можно совершать по рельсам, на по-. ездах, управляемых компьютерами. Мы также можем передвигаться на собственных автомобилях, также перемещающихся по рельсам на сравнительно небольшие расстояния. Этими особыми маленькими машинами могут управлять компьютеры. Пора менять вид автомобиля и поезда. Почему бы не сделать железнодорожные вагон ны на одного человека? Людям понравится обстановка и свобода индивидуальных вагонов, которые будут передвигаться по железнодорожным рельсам и маршрут которых они смогут программировать самостоятельно.

Построить такие специальные рельсы для автомобилей не дороже, чем строить шоссе. Стоимость солнечных электрических батарей не больше, чем содержание шоссе и бензин. Загрязнение воздуха—это серьезная проблема. Оно уничтожает удовольствие от жизни в этдМ мире для всех нас. Мы обладаем и ресурсами, и технологией, чтобы исправить это.

Мы должны выражать данную нам от природы божественную сущность в политике. Есть время для терпе-иия и поддержания постоянства, а есть время для действия и изменений.

Иногда в моей дочери слишком много божественного. Она стремится воспринять энергию всех остальных. Это —долг чистоты и любви.

Вы когда-нибудь замечали, что сама природа требует, чтобы мы обращались с младенцами как с королями и королевами? Мы должны носить их на руках. Мы должны постоянно им служить. Давать им еду, мыть их, обеспечивать их всем необходимым, развлекать их. Хорошие родители откликаются на любой каприз своих младенцев. Само собой получается, что мы относимся к нашим детям как к гуру. Так и должно быть. Они того заслуживают.

Младенцы абсолютно беспомощны. Сначала они даже не способны переворачиваться. Они не могут есть, умываться, разговаривать. Они полностью зависимы.

Наши дети так любят нас, что впитывают в себя все наши чувства —как позитивные, так и негативные. Наши негативные чувства иногда причиняют им боль, и они плачут. Если мы будем обращать внимание на те моменты, когда они плачут эмоционально, мы сможем почувствовать свою собственную боль. Наши дети —наши гуру —способны освободить нас от негативных эмоций. Мы, как правило, боимся собственных чувств. Тем самым мы боимся собственных детей. Когда они расстроены, это напоминает нам о чувствах, которых мы боимся. В той степени, в которой этот страх контролирует нас, мы передаем свои эмоциональные болезни своим детям.

Каждый раз, когда моя дочь снимает мою боль, я дак> ей больше любви и радости. Мы должны боготворить наших детей — они способны привести нас к Богу. Они — самые лучшие гуру, которые только возможны в мире. Они с нами 24 часа в день — служат нам, любят нас, учат нас. Они просят только одного: чтобы у нас достало мудрости понять то, что они хотят нам передать. Они охотно берут на себя нашу боль. Это их работа — приносить нам свободу. Если им не удается сделать это, они становятся нами.

Если им не удается принести нам освобождение, они становятся нами!

Какое наказание! Они становятся нами, и, без самосовершенствования и духовного очищения, они остаются нами до тех пор, пока у них не родятся свои дети. Только тогда у них появляется возможность снова стать свободными.

Если вам не удалось сделать свободными своих родителей, вы становитесь ими. Не в точности, но, я уверен, вас иногда шокировало собственное поведение, когда вам казалось, что ваши поступки до такой степени напоминают их поступки, будто вы — робот, выпущенный на той же самой фабрике.

Я чувствую, что защитить божественную природу моей дочери, данную ей от рождения, — моя обязанность.

Защитить божественную сущность своих учеников — обязанность учителей.

Защитить божественную сущность детей — обязанность каждого гражданина.

Если говорить о церкви, то понятие рая всегда казалось мне скучным, но жить в мире свободных детей, которые счастливы, веселы и могут заниматься творчеством, — это для меня и означает рай на земле.

Это только одна сторона воспитания детей. Детям нравится учеба. Им нравится, когда их учат. Дети нуждаются в том, чтобы их учили. Они не только наше счастье, но и наша обязанность. Их легко запрограммировать. Программам их научить легче, чем научить их мудрости. Если мы сможем направлять процесс обучения, не разрушая его, они вырастут мудрыми.

То, что я наблюдаю иногда у своей дочери, порой трудно понять. У школьных учителей таких трудностей во много раз больше. Если рядом с моей дочерью присутствует еще один взрослый или ребенок и она начинает огорчаться, это означает, что она отражает состояние любого из нас. Это может быть очень сложно. Один-единственный ребенок, который пришел в школу огорченным размолвкой с родителями, может привести в огорчение целый класс. Это происходит из-за того, что здоровые пытаются излечить его. Дети своей любовью пытаются исцелить родителей. Средние школы могут через детей исцелить весь мир, если учителя сумеют остаться сознательными и свободными. Часто кажется, что это невозможно. Но мы должны продолжать над этим работать. Мы должны чаще общаться с родителями. Родителям нужно даже больше любви, чем детям. Большинство родителей слишком много значат для своих детей. Для защиты учителей, так же как и для защиты детей, большую роль играет общество.

На энергетическом уровне группы людей подобны ядерным реакторам. Один человек с сильными эмоциями может начать «цепную реакцию», которая охватит всю группу. Один ребенок или учитель может неосознанно управлять классом на эмоциональном уровне — либо позитивно, либо негативно. Эту силу можно использовать для того, чтобы создать спокойствие, прекрасную атмосферу для учебы, любви и творчества. Или же эта энергия может быть деструктивной. Расстроенный ребенок или учитель может расстроить и создать помехи для всего класса.

Ничего нового я не сказал. Это случается каждый день. Вопрос в том, какой путь для работы с энергией наиболее эффективен. По моему опыту, лучше всего работают методы, когда существование энергии обсуждается, вербализуется как можно точнее. Постарайтесь рассказать все словами. Говорите о ней, с перерывами на Двадцать Связных Вдохов и Выдохов, пока все не излечатся. С каждым новым классом это занимает определенное время, но, когда вы научитесь, процесс будет происходить достаточно быстро.

Когда я в колледже изучал педагогику, это называлось мотивацией студентов, предшествующей выполнению учебного плана.

История Натана

«Физическое бессмертие согласно пятилетнему Натану» (рассказано его матерью)

«Недавно у меня произошло событие, которым мне хотелось бы с вами поделиться. Но сперва —немного предыстории.

Мы живем через дорогу от кладбища и каждый день видим могильные камни. Поэтому, я думаю, Натан стал задавать вопросы о смерти раньше, чем большинство детей. В прошлом году, когда ему было четыре года, напротив нашего сада рядом с дорогой проходили похороны. Натан посмотрел на работу могильщиков, и мы поговорили о «дяденьке, которого закопали в ямку».

Я не помню, чтобы в тот момент он был расстроен, но несколько дней спустя мы, гуляя, подошли к большим елям, у которых лежали гробы, и он спросил меня, для чего они. Когда мы поговорили, он погрустнел, задал несколько вопросов и прорыдал почти час. Он сказал, что хочет, чтобы все мы умерли в один день и чтобы нас похоронили вместе с нашими собаками, домом, машиной и садом. Я сказала, что все мы умрем, но это будет потом, когда мы будем готовы.

После этого любой разговор о какой-нибудь родственнице, с которой он еще не встречался, вызывал вопрос: «Она еще живая?» — и его глаза наполнялись слезами. В то лето у нас умерло несколько золотых рыбок, а в окрестностях умерло несколько певчих птичек, и Натан оплакивал их смерть. Похороны были для него очень печальным событием. (Он настоял, чтобы их похоронили.)

С месяц назад, когда мы с Натаном сидели в песочнице и хоронили машинки, я, помнится, сказала: «Знаешь что, Натан? Ханс говорит, что нам не нужно умирать, если мы не хотим». «Правда? — переспросил он, со смешной недоверчивой улыбкой. — Нам не нужно умирать, если мы не хотим? Глупость». «Нет, — сказала я. — Если захотим, мы можем жить вечно». «Да? Хорошо!» — кажется, сказал тогда он».

Из рассказа матери Натана своему инструктору

по дыханию

Отец Натана, март 1985

«Наш пятилетний сын Натан подошел ко мне месяц назад, когда я работал, и сказал мне: «Папа, а давай целый день ничего не будем есть». Вот так ни с того ни с сего! Несколько опешив, я ответил: «То есть ты предлагаешь утром встать и...» «И не завтракать, — закончил он за меня. — А потом не обедать, а потом не ужинать и потом просто лечь спать!»

Эта мысль и эта концепция, без сомнения, сформировались у Натана в уме (или в Духе). Нам с женой в то время идея самосовершенствования была еще мало знакома (к тому времени Джери прошла девять ежедневных занятий, а я — четыре), и всего за несколько дней до этого я вернулся с трехдневного семинара у Леонарда, где больше узнал о духовном очищении. Но я точно знаю, что о голодании я ему в последнее время не говорил. Ни я, ни Джери никогда раньше не занимались очистительным голоданием. Натан — мальчик, который любит поесть, так что он преподнес нам большой сюрприз.

— Хорошо, Натан, если хочешь, мы все в эту пятницу ничего есть не будем. Будем только пить фруктовый сок.

— Хорошо, — сказал Натан радостно и решительно.

В следующую пятницу мы так и поступили. В конце дня я спросил Натана, что он об этом думает.

— Давайте каждую пятницу ничего не есть, — сказал он.

Является ли этот ребенок духовным лидером нашей семьи? Возможно. Несколько дней спустя он сказал нам: «Давайте пойдем к Хансу домой петь!» (Ханс Делизер — это наш преподаватель дыхания, и каждую среду вечером он приглашает к себе в дом петь ОМ НАМАХА ШИВАЙЯ. Джери ходила туда один раз и немного нам рассказывала.) Мы пошли. Натан тоже принимал участие — играл на трещотке и тихо повторял слова ОМ НАМАХА ШИВАЙЯ, когда все их пели. На следующий день он объявил: «Давайте будем ходить петь каждую среду!» Так что духовно» очищение в нашей семье проходит успешно!

Прошло четыре недели — четыре дня голодания и' четыре вечера песнопений. Мы всегда оставляем за Натаном выбор: голодать или нет. Однажды в дены голодания к нам в гости пришла его маленькая подружка и захотела есть. Мы угостили ее, и Натан, по привычке, сказал, что он тоже чего-нибудь хочет. Я мягко ответил ему, что буду рад дать ему чего-нибудь съесть, но тогда это будет означать, что он прервет голодание, и он сказал: «Ой нет, не хочу».

Голодать или нет — это всегда его собственное решение, и под его руководством мы все будем голодать раз в неделю — и петь ОМ НАМАХА ШИ-ВАЙЯ».

Дэвид Халс-Стивенс 915 Е.НШ Я<1., \Villits, Са 95490

 

ГЛАВА 8

И ЕЩЕ О РОДОВОЙ ТРАВМЕ

 

ольшинство людей не верят в травму рождения. Это и не нужно. Чтобы научиться дышать, не нужно понимать дыхание или понимать, почему вы не умеете правильно дышать.

Большинство людей не верит в родовую травму, но большинство людей также не помнят и своего рождения. Почему?

Вы помните свой первый вдох? Где вы рождались? Кто там был? Помните схватки? Помните, как вы были вутробе? Как выходили из нее? И так далее, итакдалее...

Есть одна простая причина.

Вы Вы боитесь этих воспоминаний, потому что они были неприятны. Я сказал «были». Это парадокс.

Если ваше рождение было страшным, болезненным или неприятным, вы думаете, что воспоминания будут столь же неприятными.

Но откуда вы знаете? Может быть, вспоминание вашего рождения будет просто интересным — удивительно интересным!

Схватки и роды пугают почти всех. Но это Не нужно бояться того, что уже произошло.

 

Многие симптомы синдрома гипервентиляции есть психофизические воспоминания о рождении, они вызваны страхом перед этими воспоминаниями. Ощущения подрагивания и вибрации — психофизиологическое выражение страха, даже если ваш рассудок считает, что эти ощущения приятны. Тетания —это воспоминания о положениях, которые вы занимали в матке, эти воспоминания заперты в вашем теле до тех пор, пока вы их боитесь. Этот страх, находящийся в теле, может вызвать артрит и другие заболевания, если от него не избавиться. За продолжительное время наши застарелые страхи, которые мы держим в подавленном состоянии, могут серьезно усложниться.

Печаль может быть вызвана воспоминанием о разрыве физической связи с матерью.

Сильное давление в желудке может быть вызвано воспоминанием о перерезании пуповины. Тошнота, помутнение сознания, головные боли, головокружение, затрудненное дыхание и другие симптомы — все они проистекают из воспоминания о перерезании пуповины.

Удушье, сухость во рту, возможно, связаны с тем, что после рождения ваш рот впервые оказался пустым.

Чрезмерное потоотделение и неконтролируемый озноб — воспоминания о первом большом изменении температуры, которое произошло, когда вы попали из теплой утробы в холодный, жестокий мир.

Рождение — это ваше первое полное впечатление о свете, звуке, прикосновении, движении, молчании и покое вокруг вас. Перечитайте список симптомов гипер-иентиляции и найдите все те, что относятся к этим аспектам рождения. Это первые зрительные, сновидчес-кие и психоделические ощущения.

Я только что перечитал список и увидел, что не хватает одного из самых серьезных — параноидального страха. Страх даже не упомянут. Рождение — это наш первый опыт общения. Взрослые кажутся гигантами. Часто они причиняют нам физическую боль. Наши органы чувств в этот период воспринимают все очень остро. Младенец впитывает все эмоции тех, кто находится в комнате. Младенцы годами впитывают в себя эмоции окружения.

В одной лекции я слышал, что сегодня в Америке самый большой страх — это выступать перед группой людей. Источник этого страха почти всегда восходит к рождению.

Страх родовых воспоминаний —постоянный источник напряжения в организме человека, существующий до тех пор, пока мы от этих страхов не избавимся. Это доказано на примере миллионов людей, но для вас это ничего не значит до тех пор, пока вы сами не избавитесь от своих страхов. Еще один парадокс! Боязнь родового шока может вызвать множество воспоминаний. Если вы позволите себе вспомнить их, они не причинят вам никакого вреда.

У детей родовые воспоминания находятся на поверхности и могут проявиться в любое время вне зависимости от того, как они дышат. Я помог девятилетней девоч-

Однажды вечером в моем Центре был один пятилетний ребенок со своей мамой, которая работает в Центре. Она преподаватель дыхания. В соседней комнате проходил семинар, на котором показывали фильм Ле Бойера по книге «Рождение без насилия». После фильма мальчик пришел в комнату, где работала его мама, явно расстроенный.

Он самопроизвольно начал делать связные вдохи и выдохи и прошел полный энергетический цикл. В течение этого часа осознанного дыхания он несколько раз рыдал, перед ним прошла полная картина его рождения.

— Мама, почему я весь в крови? — спросил он. Она объяснила коротко, чтобы не сбить его великолепного связного дыхания.

— Мама, по-моему, этот дядя (доктор) меня не любит.

В конце он сказал:

— Мама, Бог ведь любит меня, правда?

 

ГЛАВА 9