Глава 9. Чрево дракона.

Белый Орел полетел в темный тоннель, который казался горным ущельем, но стены его походили на живой организм, напоминая кишечник. Стены были как будто вымазаны фекалиями, и вонь подавляла, вызывая тошноту. (1)

Атака: плоть

Хотя я была с Белым Орлом, вонь и тьма шокировали меня. Я испугалась и пыталась сохранить духовное равновесие, но страх начал сковывать мою веру.

Безнадежность, угнетенность и отчаяние были в самих стенах этого тоннеля. Я знала, то Иисус защищал меня, но присутствие зла было удушающим.

Затем мой разум, как зверь, пойманный в ловушку начал искать выход: «Куда я иду? Почему я здесь? Что, если я упаду в этом месте? Как я смогу выбраться отсюда?»

Как только пришло сомнение, за ним последовала паника, подавляя уверенность в Божьей защите. Теперь мысли, как дикие собаки, начали нападать на меня. Приходили ли они от меня самой или от тоннеля, я не знала, но я была в неистовстве от страха: «Я не смогу; я не могу идти дальше. Они причинят мне боль. Они убьют меня!» (2)

Если бы Господь не защитил меня, я думаю, эти мысли разорвали бы меня в клочья. Я вцепилась в белого Орла.

- Иисус, сын Давидов! – кричала я, - помилуй меня! (3)

Я не могла сказать, что произошло, но чувство, что меня съедят заживо, медленно уходило. Иисус, мой Спаситель, восстал во мне. Он явил мне милость.

Но я все еще была в шоке, как человек, на которого напала стая прожорливых волков и который едва спасся. Сильно потрясенная, я чувствовала слабость и дрожала.

Господь укрепил меня, и я вздохнула, немного расслабившись. (4) Он защитил меня. Он не позволил бы мне упасть.

- Все в порядке, - вздохнула я. – Все хорошо.

Ко мне вернулось прежнее доверие Богу.

Затем вкрадчиво, как испарения, туманные намеки подобрались ко мне тонкими струйками дыма.

Атака: мир

Мне всегда казалось странным, что после жестокой атаки врага самым опасным является тот момент, когда битва уже закончена и победа обеспечена. Можно стать уязвимым из-за усталости. Позволив себе потерять бдительность по отношению к врагу. Но еще более удивительным становится то. Что после разгара битвы я всегда забываю эту истину. И я вновь забыла ее.

Вкрадчивые мысли, которые приходили ко мне, были обезоруживающими и неуловимыми. Они превратили мир, который является небом сатаны (5), во все то, чтоя могла или должна была когда-либо желать. Обещания получить небеса сатаны сейчас, а Божьи – потом, были слаще меда и обволакивали меня.

Вдруг вонь в тоннеле исчезла, и вместо нее он начал источать мучительно сладкий аромат. Я размышляла про себя: “Почему я делаю это? Я ведь могу иметь все, что захочу, просто занимаясь собой. Мне не нужно больше жить так. И в самом деле, я устала от этого».

Я начала думать о том, как можно заработать деньги, и не просто заработать, а разбогатеть. «Только богатство может помочь мне подняться выше такого испытания, - думала я. – Только богатство может дать мне роскошь в соответствии с моими вкусами, которые достойны быть выраженными и удовлетворенными. В мире есть так много красивого, и я хочу окружить себя этим. В этом нет ничего плохого. Я могу добиться этого, если буду усердно работать. Все, что мне нужно делать, это сосредоточиться на этой цели, отдаться ее и держать курс…отдаться ей и держать курс… отдаться ей и держать курс…»

- Погоди-ка, - сказала я себе, - это неправильно. Отдать себя жизни для накопительства, только удовлетворяя свои чувства. Не может быть правильным решением.

Эта идея была песнью сирены, чья приманка, если не принесет кораблекрушения, то точно соблазнит меня стать духовно слабой, безвольной. Она убьет меня.

- Нет! – сказала я тихо. – Выбирай себе того, кому хочешь служить, а я выбираю Христа. Я выбираю Христа, - громко воскликнула я. (6)

Прозрачные пальцы перестали простираться ко мне и тихо уползли. Господь снова укрепил меня. Я вновь глубоко вздохнула, расслабившись.

Атака: дьявол

К этому моменту мне показалось, что я вижу свет в конце тоннеля. Я устремилась к выходу. Я хотела выйти. Выйти. Затем я услышала слова, сказанные как бы моим голосом:

- Иисус может любить тебя, но этот странный вид любви приведет тебя в очень опасное место. Я не вижу, защищает ли Он тебя так, как должен. Конечно, если бы Он заранее сказал тебе, с чем ты столкнешься… Но Он не сделал этого. Если бы ты сама могла приобрети больше знания, тебе не нужно было бы рассчитывать на Его защиту. Ты сама защитила бы себя. Ты заслуживаешь большего.

Это и были гордость. Самонадеянность, неверие, обвинения Господней любви и предложение быть независимой от Него, быть лучше, чем Он, словом бунт. Это являло собой сущность Сатаны. (7)

- О, Господь, - сказала я про себя, - прости меня за то, что я думала, что могу все сама. Ведь я знаю, что нет жизни без Тебя. Я люблю Тебя и знаю, что и Ты любишь. Только Ты один все сделаешь и станешь всем и есть все. Я доверяю Тебе, мой Спаситель. Мой Господь и мой Бог, на Которого я уповаю. (8)

Я страстно воскликнула:

- Я сораспялась Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. (9)

Гигантская пещера

Белый Орел радостно ворвался в тоннель через дальний вход. Теперь, казалось, мы летели внутри огромной пещеры, находящейся в горе, ноя не была уверена в этом, так как не могла видеть ее свода. Атмосфера в пещере, если то действительно являлось пещерой, было серой и мертвенно неподвижной, но наэлектризованной, как это бывает в центре урагана.

Тоннели пронизывали гору и уходили вверх так же, как и тот, в самом начале нашего пути, находившийся на уровне земли.

Дворец сатаны

Прямо перед нами была другая гора, которая возвышалась в центральной части пещеры. Она выглядела так, словно была сделана из блестящего зубчатого угля. На ее вершине стоял прелестный дворец, такой же совершенный и блестящий, как агат. Густая желтая жидкость сочилась из-под горы и стекала вниз. Воздух был пропитан серой. (10)

У подножия горы большие красные драконы развлекались в выгребной яме так же, как дикие животные охлаждаются в грязной воде озера Серенгети. (11) Их головы покоились у подножия горы. Слабый огонь выходил из их ноздрей. Когда он касался желтой жидкости, загорелось пламя, но оно быстро исчезло. Они поднимали глаза туда, где мы находились, но, возможно, это место было вне поля их зрения, так как мы не возбуждали в них яростного рвения защищать дворец.

Сам дворец был искусно сконструирован. Он был сделан со вкусом и воображением, но выглядел холодным, темным, непривлекательным и внушающим дурные предчувствия.

- Это гора сатаны и его дворец, - произнес белый Орел, продолжая лететь к нему. (12 – 13)

Атака гарпий

Неожиданно тысячи темных ангелов вырвались из тоннелей, как летучие мыши, покидающие свои пещеры на закате, и начали окружать нас. У них были женские головы и туловища, а крылья, хвосты, ноги и лапы с когтями, как у хищников-стервятников. (14)

- Они не могут прикоснуться к нам, - сказал белый Орел. – Не беспокойся.

Эти гарпии пролетали близко, крича и насмехаясь, но, тем не менее, они не заслоняли собой дворец и не препятствовали неумолимому полету Орла к нему.

Князь тьмы

Высоко в черном дворце в неосвещенном окне появилась одинокая фигура, устремившая свой взор на нас. (15) На расстоянии чувствовалась его сила, власть и крайнее одиночество. Да, одиночество, отделение, уединение и холодное, холодное сердце.

Он выглядел, как испанский принцы. На нем была элегантная черная бархатная мантия, украшенная драгоценными камнями. Он был одет безупречно и со вкусом. Он был красивым, почти совершенным, с блестящими черными волосами и темными умными глазами.

Он махнул рукой, и гарпии исчезли так же быстро, как и появились, скрывшись в тоннелях. Звук тысяч жестких крыльев утихал, и в пещере стало сравнительно тихо.

После этого он продолжал стоять неподвижно; его глаза остановились на нас: они были одинокими, как у царя, чью любовь отвергли.

Я думала: «Вот он: тот, кто был так наполнен светом, что его называли «сиятельным» – теперь стал князем тьмы. Тот, чьи способности все еще таковы, что он управляет огромной земной империей обмана, соблазняя весь мир».

Глядя на его безупречную, неувядающую красоту, мне было очень интересно, каким же он должен был быть до своего падения, ведь он был создан с величественной внешностью, чтобы занимать самую высокую должность при небесном дворе. Он был «помазанным херувимом, чтобы осенять». (16) Я хотела понять, было ли когда-то трое херувимов, поставленных у престола Божьего, по одному с каждой стороны и третий – сверху? Была ли причина тому, что он был сотворен таким красивым, мудрым и могущественным? Для того ли, чтобы охранять Божий престол с того высокого положения?

Он ходил между огнистых камней, был свидетелем всех тайн Божьих, был наедине с Отцом. Предал ли он Того, Кто любил его, напав сверху? По этой ли причине он хвастался, что вознесет престол свой выше звезд Божьих? (17)

«Вот он, - думала я, - все еще возвышающийся, но возвышающийся теперь только во зле, и из-за своей превозносящейся гордости, изолированный, вне пределов досягаемости милости и выше того, чтобы просить ее».

Белый Орел развернулся и полетел назад по направлению к тоннелю.

Насмешки черного ворона

Вдруг рядом с нами появился огромный черный ворон. (18) Его перья блестели, как черное дерево, а глаза сверкали огненно-красным цветом.

- Зачем Ты пришел? – шипел сатана. – Тебе доставляет удовольствие позорить меня перед моими подданными? Всем вам нравится приносить сюда любовь и тепло, чтобы мучить нас? Вы так жестоки!

Господь ничего не ответил.

- Неужели Ты не скучаешь по мне? – продолжал сатана. – Ты пришел сюда из-за того, что Тебе одиноко без меня? Тебе хотелось бы приходить сюда чаще, чтобы быть со мной, просто видеть меня?

Ворон рассмеялся черство и жестоко:

- Ты скучаешь по мне и все еще любишь меня, - торжествовал он. Потом ядовитым тоном и с горечью презрения он усмехнулся. – Ты – глупец, что любишь меня даже сейчас, Иисус из Назарета. (19)

Молчание Господа привело ворона в ярость.

- Не приходи, чтобы опять позорить меня перед моими подданными! Здесь я – царь.

Держись подальше отсюда! Я не люблю Тебя и желаю Тебе всяческих мучений, чтобы выразить свое презрение. Держись подальше от меня! – изрыгал неистово сатана. (20) Сказав это, ворон развернулся и полетел обратно во дворец.

Белый Орел продолжал лететь через тоннель, через который мы очутились здесь. Во тьме царила мертвая, пустая тишина.