Глава VIII Я другой поверь.
Утро, автомобильный затор на последнем перекрёстке пути к университету. Алекс впервые выехал на первую пару. Сердце Алекса гложет не исполненное дело. Нервничает, прокручивая примерный объяснительный текст Виктории, звук клаксон раздражает еще сильней.
Звонок. Не успел. Аудитория, где находилась Вика, не отошедшая от вчерашнего позора. Алекс нагло ворвался, не желая больше ждать, прервав лекцию лектора, доктора технических наук, прикрывшись делом чести и особой важности.
- Включайте камеры люди! – призывает Алекс, жестикулируя руками. Все в предвкушении продолжения вчерашнего концерта, особенно подруги Вики, унизившие её ещё сильней, не соизволившие успокоить её, помочь. Вика испугалась увидев его. Её милое детское лицо наполнилась смущенностью.
Каштановые волосы блестели под светильником в старой аудитории. Алекс, вспомнил забытый лоск потных этих волос, её умопомрачительную улыбку. Пустил в ход своё оружие, – убийственное обаяние и приветливую улыбку. Серый костюм, белый галстук на фоне чёрной сорочки, чёрные кожаные туфли. Вика, украдкой улыбнулась вспомнив Алекса настоящего, того ею любимого.
- Прости меня, за моё вчерашнее поведение, за прошлое, за боль, которая без устали сверлит в твоём молодом сердечке. Ведь я, играя тобой, заигрался, обманулся. Принял фальшь за действительное, дал тебе надежду, призрачное будущее, но… - улыбнулся Алекс. Подошёл к ней вплотную, присел напротив. – Мне было хорошо. Ты заставила меня забыть всё плохое, что было со мной! Ты вдохнула в меня жизнь. Была тем необходимым импульсом. Прости за сломанные надежды, но ты знаешь, не выношу ложь, только, правда. Она лучше бессмысленных фантазий и боли. Многие посчитают, что воспользовался тобой. Нет, это не правда, нет, нет! – взял дрожащую ручку Виктории, проницательно посмотрел в её нежные лазурные глаза, цвета только что зародившегося океана, «Как же ты прекрасна» - подумал Алекс. Продолжил монолог, который никто не мог прервать. Лектор слушал внимательнее снимавших всё происходящее студентов. – Не слушай всех! Ты знаешь! Я знаю! Это правда. Это главное. Вот и всё! Ты была мной любимой девушкой, хоть и недолго, но была... Я твоим первым… - опустил голову Алекс, посмотрев виновными глазами. Выражения виноватого, раскаивающегося, но отнюдь не преступника были одеты на лице Алекса на протяжении всего монолога, а глаза, - врата души, приняли всю серьезность ситуации. Алексу искренне стало жаль Викторию. – Не плачь, пожалуйста. – Алекс нежно обхватил шею Вики, медленно поднял руку до её безумно красивого лица, провёл по бархатной щеке большим пальцем, протирая жемчужные слёзы.
- Вот поэтому я боялся влюблять в себя, давать надежду, когда не был готов к ответственности за кого то. Не был уверен в будущем, так как не знал, чего сам хотел. Но я встретил свою истинную судьбу… - Вика, понимающе кивнула. – Живи, не забывая всего что было. Я не забуду. Я твой друг на все века. Друг… – Встал со стула Алекс, подвинул парту, прежде чем присесть, окончив, вернул всё на свои места.
Вика с безумной любовью смотрела на Алекса.
- Вика я был первым и неповторимым, пусть второй будет любимым и вечным. – Мило улыбнулся Алекс, - И лучшим меня.
Виктория улыбнулась, её глаза оживились.
- Лучше тебя нет. – Вымолвила она. Алекс подошёл, обнял её и поцеловал в лоб. Прошептал на ушко: «Знаю.» Развернулся к выходу, медленно прошагал с опущенной головой, расстроенным до двери аудитории. Обернулся.
- Вика, у Аси завтра День Рождения, она будет рада тебя увидеть.
Виктория неуверенно, утвердительно покачала головой. Она прибывала в невесомости от произошедшего, вчера готова была убить себя, его, но сейчас. Алекс укрепил своё величие в её глазах.
«Как тебя разлюбить и полюбить другого, Алекс?!» задала себе вопрос Вика, погрузившись в сои мысли, не слышав голос продолжающего лекцию профессора.
Алекс провёл время на парах рядом с Ириной. Они много говорили. Поэтому Алекса попросили выйти и захлопнуть за собой дверь, тот повиновался, устал от этого «времягубства», рассматриваемый материал он понял за первые десять минут, пролистав методичку.
Ждал в коридоре звонка на перерыв и Иру, но ему звонила Марина, он не хотел принимать звонок, но телефон настойчиво визжал.
«Может, что с Асей.» - Пришла к нему мысль. Принял звонок от Маринки, но в трубке услышал, заплаканный голос маленькой сестрички, которая просилась к нему, сказав, что мама бьёт её. Алекс разозлился. Бегом пробежался по территории института, сел в это фиолетовое корыто, к нему завтра должны были доставить со Штатов новенький, жёлтенький Corvette С7 zo6, его любовь, страсть, железную душу.
Алекс знал местонахождение квартиры Марины. Эта квартира раньше принадлежала ему, поэтому пароль электронного замка помнил на отлично, да и ключ – карта у него сохранилась. Квартира располагалась в несколько сот метров от его университета.
Алекс поругался с Мариной, увидев синяк под глазом сестры, забрал сестру, та обхватила его крепко за шею, обиженно глядя в глаза матери.
- Забирай, эту мелкую плаксивую девчонку. – Орала Марина им в след.
Алексу позвонила Ира, поинтересовавшись, куда он исчез. Алекс предложил ей прогулять пару, та упиралась, но сказав, что её ожидает приятное знакомство с его сердцем, соблазнилась.
Алекс пока ждал Иру, у входа в институт в неприметном автомобиле, смущенный диким поведением сестры, пытался затянуть её обратно в автомобиль, Ася с интересом разглядывала всё и всех.
Внушительную площадку, выложенную белой тротуарной плиткой, запачканный слякотью, украшал незамысловатый узор по центру из двух наложенных ромба с зелённым газоном внутри, покрытых снегом. Высокую чугунную решетку, верх, которого был специально измазан машинным маслом, «вертушки» КПП, сам КПП, национальные флаги, развивающиеся под лёгким, прохладным ветерком, рядом здание с громоотводом, с наружной отделкой оранжевыми плитами, и огромные золотистые буковки, на мраморной стене, после взгляд Аси упал на лицо Алекса.
- Ал, ты слишком, часто падаешь?! – серьёзно произнесла мелкая. Алекс захохотал. Она начала трогать свой кровоподтёк, нащупала шрам на лбу. Докарабкалась через бардачок между креслами к Алексу, села на руль перед ним. Пощупала его синяк, свой.
- Меня мама ударила, а тебя кто?!
- Я упал милая! – улыбаясь, произнёс он.
Ася подозрительно посмотрела на него, её глазки блестели. Она хотела веселья. Дверь Приоры открыла Ира, улыбнулась мило. Её ямочки, умилили Алекса, глаза полные любви сразили наповал.
- Девушка ты ошиблась, дверью! – воскликнула Ася, увидев Иру.
- Увы, но ты права! – Ира закрыла дверь. Открыла заднюю. – А так, о госпожа! – с игривостью в голоске произнесла Ира.
- Я королева! А он госпожа! - указав на Алекса. Ира звонко засмеялась.
- А где Вика Ал? Я думала мы ждали её.
- Тоже так думал! Ребёнок успокойся!
Схватил Асю, положил на переднее пассажирское место, той была интересна Ира, корчившая всякие рожицы, но даже эта нелепость, никак не искажала природную красоту её лица. Её естественную.
Ася перебралась назад к Ире. Алекс тронулся, взял курс в направлении старшей сестры.
Девочки вышибли ему мозг своим озорством, за всё время поездки. Севшая впереди Ангелина, так же начала страдать, под влиянием играющих девчонок, с интересом наблюдала за выбором сердца Алекса. Изучала её как старшая сестра, как специалист, как женщина.
Они весело провели время на природе в окружении живописных гор, покрытых белоснежным снегом, сверкающих в лучах южного солнца, не так сильно согревавшего в этот прекрасный первый день зимы.
Алекс провёл маленький экскурс в историю родного края своим девочкам, рассказав и показав примеры былых сражений, памятники архитектуры и красивые, сотворенные природой чудные места.
Девочки были очарованны пейзажем, красотой, которую видели впервые. Алеся ездила по этой дороге к тёте, но никогда не вглядывалась в окно автомобиля, горный воздух будил в ней либо аппетит, либо её клонило ко сну, но чаще всего случался аппетит, а потом крепкий сон до самого пункта назначения. Некоторые места её были знакомы, и не так необычны, поэтому Ася выражала наигранный интерес, копируя сестру, оказывая не наигранный интерес к милой девочке, которая приглянулась её маленькому сердцу.
- Прекрасно Алекс, - весело подбежав к нему, обняв, произнесла Ира, - Красиво, - засмущалась увидев ревностный взгляд Алеси. Смех Ангелины, обнявшая маленькую сестрицу, уняв её ревность, та разжала объятия. Сердце Алекса, обрадовалась, увидев радость на лице Ангелины, ведь всё это он устроил ради неё.
- Сейчас это блеклая тень этих мест. По настающему здорово будет летом, когда голые скалы обрастут скудной зеленью, зацветут цветы на склонах, будет жизнерадостно гудеть речка, оглушая всё своим яростным потоком. Когда птицы будут чирикать, радуясь жизнью, солнце будет приятно жарить и воздух, жадно поглощаемый нами, не будет обжигать ноздри, как сейчас, а наполнять лёгкие до краёв, даря чувство наслаждения.
- Холодный воздух приятный. – Заметила Ангелина, привыкшая к мегаполисам.
Алекс кивнул, остановив автомобиль на обочине рядом со скалой. Он направился к месту вселяющую в него страх. Подошёл близко к обрыву, взглянул вниз. Неугомонно глубоко внизу спокойно текла речка, веками пробивавшая себя путь, соорудившая это ущелье.
Массивные буровато – серые скалы, на которых слоями можно было различить уровень реки в разные времена, всегда удивляли Алекса. Взглянул вверх, стоя на площадке чуть возвышающимся над автомобильной, узкой, двухполосной дорогой. Алекс увидел две скалы уткнувшиеся друг в друга, зависшие над речкой, над пропастью, словно перекинутый через него импровизированный, разводной мост, покрывшейся растительностью. Посмотрел на Ирину. Провёл аналогию себя вместе с Ириной с этими двумя скалами. Державшиеся друг за друга целую вечность, не свалившиеся до сих пор в ужасающую воображения Алекса пропасть. Подозвал её.
- Ир приколись, - та осторожно, очень мелкими шагами подошла к нему, взяла за руку, посмотрела вниз, от высоты у неё закружилась голова. – Не смотри долго на речку, она гипнотизирует.
- Да, уж! – воскликнула Ира.
Ангелине и Асе было холодно, они обратно забрались в машину, не смотря на тёплые дутые куртки и зимнюю обувь на обеих. В горах эти вещи не спасали, варившие их на равнине.
Ирина была одета не по градусу, но её согревали тёплые чувства и детский энтузиазм подогреваемый Алексом, ей определённо нравился этот далёкий некогда край. Тоненькая, смешная белая шапка, с бубенчиком на ниточке заворожил Алекса, не мог оторвать глаз. Настолько она эротично – мило смотрелась в ней.
- Ирина может мне сбросить со скалы этот автомобиль. – Ира недоумённо взглянула на него, оторвав глаз от завораживающей реки.
- В детстве я кидал камни вниз, отец меня ругал, сейчас его нет, нет контроля. Этот камень мне надоел, утилизируем его?!
- Нет, ты что! Жалко ведь! – Алекс кивнул соглашаясь. – Портить такой великолепный вид мусором! – оба засмеялись, Алекс обнял её, посмотрел в её глаза с робостью в уме, и с огненной страстью в сердце Алекс поцеловал девушку, на краю пропасти. Встретил взаимность. Приора засигналила. Парочка улыбнулась.
- Домой?! – спросил Алекс.
- Домой! – растаявшая от жаркого поцелуя, ощущая послевкусие, произнесла Ира.
Алекс довёз Ангелину. Ася захотела остаться с неё, Алекс не возражал, сказав на ушко Ангелине, чтоб завтра в шесть вечера девочка была дома, подготовит для неё сюрприз. Ангелина обняла брата, сказав, что была права, Алекс нашёл, то, что ему нужно было, добавив, что Ирина безумно добрый человек и очень красивая девушка.
Алекс припарковался рядом с краном, до сих пор стоявшего нетронутым.
- Скажи своему другу, чтобы он его убрал. Все ведь ругаются!
- Непременно мое солнышко! – Ира улыбнулась.
- Как ты меня назвал?!
- Моё золотце! Сокровище, счастье моё, душа моя! – нежным, соблазняющим тоном проговаривал Алекс слова ласкающие слух, девушка покраснела, улыбалась.
- Ты опять сентиментальный?!
- Веришь или нет, меня снова вдохновила ты на стих. Этакий план «Б», на случай если ты меня не простишь, и простых предложений, некрасивых, честных окажется недостаточно. – Ира поцеловала его страстно, заткнув таким способом, оторвалась. – Но раз я прощён, то и стих незачем читать! – засмеялся Алекс. Ирина начала играючи бить его, сделав обиженное лицо, требуя прочитать, Алекс сдался.
Серьёзное лицо. Откашлялся, настроился, начал:
Милая, милая Ирина,
Как я раньше жил без этого вида?!
Без улыбки твоей, что сводит с ума,
Скулы твои ранят многим сердца!
Губы твои манят меня,
Как пчел манит
Их единственная королевна.
Ты слаще мёда,
Дороже всего, что было дорого мне,
До встречи с тобою.
Ведь времени мало прошло
С той секунды, с того дня,
Единственной мыслью, которой было:
Страдаю, страдаю, умру без неё я!
Ты ранила сильно,
Запала туда, куда всем не место
Наивно и глупо считал я!
Поняв свою ошибку, впустив тебя,
Это озарило мрачную душу
Светом покинутого, солнечного дня!
Мои мысли лишь о тебе
Они светлы, чисты, прекрасны.
Мои мечты…
На веки в счастье я с тобой!
Так дай же шанс
О, милая, милая Ирина!
Тебя прошу ко мне ты «выходи»,
Ведь судьбу мою ты светом озарила!!!
Ирина прибывала в состоянии эйфории. Алекс полез целоваться, было темно, да и холодно, бабушек не было видно, как и людей. Ирина поддавшись, остановила его, остудив пыл предложением подняться к ней домой через дверь. Алексу это показалась страшной карой, но всё же умоляющий взгляд любимой сломал его, подчинился.
Отец Иры добродушно обнял его, косо глядя, изредка посматривая на дочь.
- Я новый человек в этом городе, не знал всей ситуации, полноты картины. Понимал, что твой отец, - Николай Иванович помрачнел, - Хочет лучшего для этого города, для тебя, поэтому он переманил меня. И вот я ректор, который должен поднять этот ВУЗ! Через молодежь возродить город! Куда там! – махнул он рукой, - У себя вагон проблем и забот. – Тяжело выдохнув и вздохнув, сказал ректор.
Аккуратно выбритое лицо смазываемое, каждый раз гелем, но с покраснениями от вредной, старой привычки хлопать ладонями, мокрыми одеколоном по пухлым щекам. Коренастый мужчина с манерами барина, аристократа. Всегда солидно одет, что на работе, что дома.
Сейчас на нём были строгие, лёгкие штаны, поверх белой обтягивающей его пивной живот футболки, второпях, накинул фиолетовый халат из бархата с золотыми звездочками, разбросанными по диагонали. Дабы не смутить гостя.
Николай Иванович, читал Алексу мораль. Лекции о том, как важно в современном мире идти в ногу со временем, единственный вариант для этого – знание!
- Учиться, учиться и ещё раз учиться!
- Именно Алекс. Подавать пример своим сверстникам своими успехами, пробуждать в них интерес к учёбе. – Ира привычно безэмоционально смотрела на отца, дёргая иногда бровью, соблазняющее держала подбородок правой своей рукой, подперев коленом, средний палец же был на её пухленькой манящей нижней губке.
Алекс слушал с трудом, собрав волю в кулак. Не выносил занудство и однообразие. С этим связанны его прогулы учёбы. Алекс не видел смысла просиживать часами штаны, слушать лекций, тратить огромное количество времени. На носу сессия. Куда проще сесть за учебники, в одиночестве выучить материал. Был уверен в отличном исходе зимней сессии.
- Я смотрел ваши отметки Алекс…
- Пожалуйста, на – «Ты», обращайтесь ко мне, а то мне неловко, Вы старше меня!
- Да, да, конечно, как вам угодно. У тебя практически одни пятерки, кроме одной тройки.
- Козёл.
- Что, что. – Покраснел Николай. Ира нервно посмотрела на Алекса. – Пожалуйста, без оскорбительных слов! Матерные слова! Увольте!
- По химии. Я знал материал, не дал мне время. Да и результат не хотел обнулять для пересдачи мной.
- А отец?! – с подоплёкой спросил ректор. Алекс улыбнулся.
- Да предлагал деньги, грозился и отцом. Упёрся.
- Это хорошо, значит не всё потерянно! – воскликнул ректор. Сколько бы продолжалась это беседа, никто не знает, но Анна Николаевна звала мужа.
- Ладно, молодые. Посидите рядышком, поворкуйте, только это, - грозно посмотрел отец Иры на Алекса, - без лишних там движений!
- Там – нет, тут – вполне возможно! – использовал слово Николая Ивановича с юмором Алекс. Он засмеялся, включил телевизор и ушёл.
- У вас привычка включать этот никому не нужный телевизор полного негатива и ужаса. Нас же дурят! – Ира смотрела на него так, как будто говорила: « Ты клоун!»
- Иди ко мне! – со сверкающими глазами сказал Алекс. Иринка прильнула к нему. Прижалась, как белый голубь, пролетевший полмира сталкиваясь с трудностями по пути, обретя родной дом в объятиях Алекса. Тоже чувство нагрянуло и к нему, прижимая её к сердцу, нежно гладя по спине, положив подбородок на её нежные, веющие вкусным ароматом волосы. Выключил этот шум.
- Как мало нужно для счастья. – Тихо произнёс Алекс, - Ты и тишина. Былые обиды, проблемы, тяготевшие мою душу всё - то время пока был один, исчезли. Прошлое оставил в прошлом! Ты заставила думать меня о будущем!
Их тишину и идиллию систематически прерывал голос Николая. Ирина решила взглянуть. Ушла. Послышался и её громкий тон, это удивило Алекса. Решил взглянуть.
Знакомая спальная комната, нервные глаза Анны Николаевной безумно озираются по сторонам, её дрожащие руки держит Ира, которая стоя на коленях около кровати плачет, призывая мать успокоиться, не говорить глупостей. Николай Иванович сидит на стуле в углу, нервно дёргая бровью, держась за лоб.
С обеих сторон на тумбах горят приглушенные ночные светильники с красивыми одинаковыми розовыми абажурами. Свет люстры ясно освещает потерянное выражение лица Анны, уставшей от постоянной боли, но страдает она лишь, видя мучения единственной, любимой дочки, которой создаёт хлопоты.
Вдруг пристальный взор её чёрных глаз останавливается на стоящем в дверном проёме Алексе, пронзив его чуткое сердце.
- Милок подойди, присядь рядом. – Приветливо и насколько это возможно весело произнесла Анна. Алекс послушался, попросил, что ни будь, на что присесть. Ирина принесла ему с кухни табуретку, присел рядом с Ирой, перед Николаем, чьи глаза были заплаканы скрывавшиеся под широкой ладонью.
- Да Анна Николаевна говорите.
- О, какой галантный! – обратилась она к своей дочке, Алекс, взглянул на любимую, пожалел её.
- Вы знаете, мы с Колей, тоже полюбили друг друга молодыми?! Вам будет интересно Алекс слышать рассказы старой, больной женщины, - Николай махнул руками, встал и ушёл в гостиную, устав слушать пессимистический настрой жены, думающей о скорой смерти.
- Нет, вы что, мне интересно. Буду безумно рад услышать! – ободряюще улыбнулся Алекс. Анна Николаевна слегка оживилась, приподнялась чуть вверх, Ирина поправила ей подушку.
Женщина рассказала свою историю всепоглощающей любви, подчеркнув, что нашла отражение тех испытанных чувств, в данный момент времени в своей дочке.
Ирина смутилась, когда мать сдала её со всеми потрохами, сообщив Алексу, что дочь влюблена в него с первого дня как увидела. Только что и делала, говорила о нём. Алекс издевался над покрасневшей Ирой, подмигивая ей, у неё от плача, заплыли глаза и опухли. Алекс воодушевленно смотрел на фантастическую девушку, - его девушку, его человека, на родную душу.
Но Анна Николаевна резко поменяла угол рассказа.
- Александр, вы будите присматривать за моей дочерью, когда я умру? – задала неожиданный вопрос. Алекс растерялся, улыбка спала с его лица.
- Вы любите мою дочь? Будете беречь? – Ира опять заладила давно зазубренные успокаивающие мать слова.
Алекс медленно погружался в свои воспоминания, голос Иры и вопросы Анны Николаевны пропали, уставился на узор занавески, скрывающей ночь, тьму за окном.
Сейчас же Алекс пробуждал тьму, давно спавшую у него в подсознании, картинки из детства, которые были с трудом стёрты детскими психологами, начали проноситься буйным потоком. Алекс, схватившись за стул, начал вибрировать, холодный пот просочился сквозь серую кофту, захлюпали и резиновые, красные комнатные тапочки, слёзы начали падать градинами на чёрные джинсы, начал часто, тяжело дышать. Ира обратила на него внимание, посмотрела на его каменное лицо, ни единый мускул не двигался, она сделалась озабоченной. Карие глаза Алекса были пусты. Анна Николаевна выказала подозрения, что Алексу плохо, попросила дочь принести ему воды.
Заметив вставшую с колен Иру, Алекс посмотрел на неё, как будто не видел раньше.
- Зачем. – Промолвил тихо и очень больно. Выбежал со спальной комнаты Анны Николаевны и ударился о стену неосвещённого коридора. Начал реветь, медленно сползая по стене, прижавшись лицом и ладонями. Ира выбежала за ним, это картина сильней раскачала её заботливое сердечко, не отошедшее от негатива материна. На шум пришёл и Николай, спросив у дочери нужна ли помощь, увидев отмашку Иры, дико посмотрев на Алекса, ушёл обратно к своему футболу. Николай Иванович не мог, даже вообразить, какую боль пришлось перенести этому мальчику с семи несчастных лет до самого этого дня, одно дело, когда он прочитал сухие данные о нём с личного дела, другое пережитая жизнь полная страданий и пустоты.
Перед его глазами проносились вагонами картинки из забытого прошлого, видел короткий, своеобразный диафильм.
«Покойная мать, чем - то напомнившею ему Анну Николаевну, деревянный, массивный белый гроб, его мама, внутри облачённая в белое платье, которая мирно спит. Много плачущих вокруг женщин. Видит маленького пацанёнка в чёрных костюмчиках с бешенными, дикими, непонимающими глазёнками. Проклинающий напористый голосок, матерящий тех, кто его держит, не пускают к маме! Отца, еле - еле сдерживающего слёзы, единственного мужчину в этой незнакомой ему большой, светлой комнате. Он неустанно рвётся, зовёт маму помочь ему, встать, пригреть, приласкать, обнять, поцеловать. Сказать, что ни будь! Но мама спит!»
Алекс бьётся всем телом о стену, находясь в прошлом, забыв о настоящем, Ира не зная, что делать, что с ним, решает обнять. И обнимает широкую спину Алекса, пытаясь развернуть к себе, но он упёрся всем телом к стенке, заливая её слезами, приговаривая: «Зачем ».
«Не видит слёз у того ребёнка, искренне верующего в то что с мамой всё в порядке, чуть погодя она обязательно обнимет его, приласкает, пригреет теплом своего доброго сердца, споёт колыбельную на ночь!»
Алекс содрогнувшись, ударил затылком Иру, та оступилась назад сидя на корточках, Алекс сполз же до колен.
«Слышит сердитый голос отца требующего увести мальчика от покойной матери, видит свежее лицо Старого, снег, землю, солнце слепящий его глаза…»
Поцелуй горячих, смоченных кровью губ Иры пробуждает его, вырывает от объятий прошлого, от тьмы, от пустоты.
Алекс видит лицо – Ангела, призванного вытащить из трясины прошедшего, видит и крылья этого Ангела – искреннюю, безвозмездную, светлую любовь.
Алекс обволакивает Иру своими сильными руками, отрывается от её губ, кладёт голову на её хрупкое плечо, нежно шепчет ей на ушко:
- Ты моя жизнь, моё всё. Никогда не позволю тебе страдать, никогда.
Алекс понимает, что Ирина не готова перенести потерю близкого человека. Не готова! Не быть ей живой или быть живой, но мертвой. Остаться такой же хрупкой, нежной, чуткой, великодушной, доброй, лёгкой, детской. Смерть матери сломает её, погубит её девственную красоту.
Алекс встал, держась за сердце, Ира обхватила его за талию, повела в гостиную, чтоб окончательно добить игрой национальной сборной по футболу.
Алекс несколько минут приходил в себя, отголоски произошедшего ещё витали в его сознании, руки дрожали, лицо было серьёзным. Сейчас Алекс походил на своего отца, как никогда.
- Николай Иванович. Я знаю, вы продали большой дом у себя на родине, оставили землю, где родились и выросли, - Ирина, и отец её не понимали, к чему Алекс клонит, Ирина не успокоилась от произошедшего ранее, вся дрожала, сидела взволнованной придерживая ватный диск на нижней губе, замазав любимый жёлтый халат. – Согласились на новую работу в опасном месте, ради лечения жены?! Ира работает до поздней ночи, из – за мамы?!
- Да, - удивлённо сказал Николай.
- Вопрос здоровья Анны Николаевны в количестве денег или она…
- Нет, нет Алекс, типун тебе на язык!
- Дело только в деньгах сейчас, чем раньше её прооперируют, тем лучше. У нас ещё полгода времени, пока жене не станет хуже, потом будет труднее её вылечить.
- Ясно. – Тихо ответил Алекс.
- Мы договорились с клиникой в Германии, они нас ждут хоть завтра!
- И сколько этих вопросов?
- Три миллиона триста тридцать. – Быстро ответила Ира с выражением лица: «Ты не шутишь!»
- Евро, долларов?! – спросил Алекс, не меняя серьёзность лица.
- Деревянных, - ответил Николай.
- Дайте мне счёт я переведу деньги сегодня же.
- Ну как, все счета Артура Борисовича, включая фирм его, были заморожены.
- Да не подумал, завтра заедите на день рождение.
- Ваше! Да завтра же третье декабря!
- Нет, у Алеси, мы с ней родились в один день. Нам не положено отмечать праздники блажащий год, но она ребёнок…
- Да, да традиции, траур, - оживился Николай. Засияла счастьем и Ирина, её карие глаза выражали несоизмеримую благодарность, это видел Алекс. Его взбесило это.
- Завтра заедите на машине, загрузите наличными. – Николай не удивился. Быстро поднялся с дивана, принялся звонить своему другу, помогающему с лечением жены. Алекс посмотрел на Иру, готовившаяся зацеловать Алекса до смерти.
- Ир прошу, убери этот взгляд, я не сделал ничего героического, - тихо с остатками серьезности в голосе, проговорил Алекс, - Это всего лишь бумажки лежащие смирно в тайнике отца, копившиеся там, на протяжении двенадцати лет. Он понял, что в этой жизни ему больше некому доверять, понял, что любовью единой не спасти людей, которых желал спасти, понял, что я его опора, я его сын. Вот скрытно откладывал на чёрный день мне деньжат с золотом.
- Они твои! – с лёгкостью сказала Ира.
- Это бумажки Ира. Пару дней назад я заказал автомобиль любимого бренда, являющегося моей любовью с двенадцати лет за девять миллионов. Это всего лишь железо, а твоя мать это… - Ира непонимающе взглянула на него.
- Ты ничем не обязан. Помогать нужно я согласна с тобой, твой поступок щедрый. – Алекс занервничал.
- Ира, у меня в этом тайнике золота на миллиард, и они мне не нужны, я готов их раздать всем нуждающимся, а не кому попало! И если я их все отдам, оставив себе на хороший дом, на автомобиль, на еду, и буду работать, я этим не выкажу свой героизм, мне больше не надо. Ты моё богатство!
- Да Алекс, ты прав! – Ира прильнула к нему, обняла и поцеловала.
Алекс вызвал такси, уехал домой не сев за баранку баклажановой Приоры, стоявшей подле крана, плохо себя чувствовал.
Взрослые, мудрые мысли, приходившие в его юную голову, заставляли думать о будущем, об остальных родных ему людях. Это было в новинку. Алексу необходимо было побыть одному, разобраться во всём произошедшем. Определить дальнейший курс развития своей жизни, жизни обретающей новую форму, окрашивающуюся в новые для его сознания краски.
Вечер. Гул гостей. Весёлая музыка. Яркая луна просачивается сквозь огромные окна гостиного зала со штуками из средневековья, которые пугают Ирину, оказавшуюся в этом «домике» впервые, жадно разглядывающая всё вокруг себя с завидным любопытством, задавая Алексу множество вопросов о каждом предмете в доме. Алексу это приятно. Удивительным ему показалась то что, больше половины серебряной нити потолка холла сползла, оголив стеклянный купол. Алекс благодаря Ире заметил это.
Зал украшен разноцветными воздушными шариками привязанных на стульях, на доспехах рыцарей, на головах убитых животных, устрашающе глядевших на пугающихся детей. Шарики, наполненные гелием, уперлись в стеклянную крышу со стальным каркасом. Мрачный, средневековый антураж этого пространства, разрушают приглашённые клоуны, веселящие детей.
Длинный стол, который последний раз принимал людей с поминок хозяина дома, ломиться от всяческих яств. Небольшое пространство от камина, Алекс заботливо оградил скамьями и хозяйской пластмассовой, зелённой сеткой, смотрящаяся ужасно глупо, Ира упрекнула его в этом, шутя.
- Безопасность детей превыше всего! –безупречно парировал Алекс шуточку.
Родственников было мало, тётя Фатима с дальними кузинами, тётями, дядями, которые надеялись ухватить кусок богатства Артура Борисовича. Марина и её непонятные подружки, которых Алекс не считал за друзей, не говоря о родстве, злили его. А остальные же взрослые люди, это родители детей с садика Алеси и малочисленные соседи.
Был на празднике и Славик Семёнович. Алекс избегал общения с ним, тот с надменностью наблюдал за ним, парицающе качая головой видя его с Ириной, сын рассказал всё, и Славику эта ситуация до боли показалась знакомой.
Ася феерила, бегала с детишками, резвилась, сломав пару дорогих предметов. Алекс не обращал внимания, лишь радовался за сестёр, радость Аси вызывала улыбку у Ангелины, та живо и с любовью возилась с ребёнком, Марина сидела со своими подружками, изредка поглядывая на дочь, в вызывающем розовом платье.
Ира была сногсшибательна, очаровательно – мила в простом белом платьице без излишеств. Распущенные, волнистые волосы, добродушный вид, лучезарная улыбка, понравились тёте Фате.
- Скромная, настоящая девушка.
- Да тётя! – та увидела блеск глаз племянника, улыбнулась.
- Как хорошо она справляется с детьми. – Ира резвилась с ребятишками, изумляясь, как и они, фокусам клоуна. – Ты бы хотел?! – Алекс смутился.
- Не знаю, но больше да, чем нет. – Замялся Алекс, как наказанный проказник, почувствовав себя десятилетним ребёнком, вспомнив ожоги крапивой и крики тёти, когда она его наказывала за его проделки. Заслуженно наказывала. Только тёти он и боялся, сильно любил и уважал.
Ближе к концу вечера явилась Виктория с подарком, увидев её, Ася завизжала от радости, устремилась к ней, забыв всех ребятишек, прыгнула к ней в объятия, та еле удержалась на ногах. Алекс был с Ирой, засмеялся, Ира засмущалась, приревновав его. Он подошёл к ней, оставив Иру с Ангелиной.
- Привет. Ты всё - таки пришла. – Та с надеждой посмотрела на Алекса, с безумной доверчивостью и любовью.
- Ал, предатель! – воскликнула Ася.
- Цыц мелкая! – засмеялся Алекс.
- У него новая девушка, новая, - завертела головой Ася, спешно говоря ей всё это, выпихивая языком мешающие во рту волосы, желала окунуться опять в веселье, - он плохо, я говорила ему Вика, Вика, он не слушал! Ты мне нравишься! – обняв Вику, призналась в чувствах Ася. – Но Илинка тоже ничего! – запыхалась Ася, её фиолетовая кофта промокла от пота. Ася хотела сорваться, но Алекс поймал её.
- Милая юная леди!
- Да Ал!
- Ты плохо выглядишь!
- Нет! Отпусти меня! Я королева!
- Разве, чувствуешь аромат?!
- Что! – непонятно посмотрела Ася на Алекса. Вика смеялась, видя Алекса в заботе, приходя в ещё большее сожаление и разочарование.
- Ты пахнешь, как поросёнок! – сделал кислое лицо Алекс.
- Я маленькая девочка мне можно! – воскликнула Ася, с надеждой, что брат её отпустит. Алекс устал, стоять в полусогнутом положении, сел на пол. Осуждающе посмотрел на Асю.
- Ты не королева?! – шантажирующее спросил Алекс сестру, та задумалась, сурово - грозно посмотрела на детишек, скатала губы, нахмурилась, как настоящий тиран.
- Где мой гардероб! – воскликнула звонким голосочком Ася, подняв правую руку вверх с вытянутым безымянным пальцем. Алекс хитро улыбнулся, добившись своего не применяя насилие. Умилилась и Вика. Алекс подозвал одну из пяти домработниц обслуживающих банкет, попросил проводить и переодеть сестренку. При их уходе, Алекс окликнул их.
- Поскорей Асечка придешь, увидишь свой подарок.
И вот Алекс попросил всех выйти на улицу, одеться потеплее.
Возле фонтана стоял Ветте жёлтого цвета, его только что выгрузили с эвакуатора. Алекс не удержался, подбежал к машине и прилёг на капоте, проводя по ней ладонями, приговаривая тихо: «Любимая». Ася заплакала. Алекс обернулся, её успокаивали Ангелина, Вика и Ирина. Марина не удосужилась выйти, лишь продолжила сидеть с друзьями и пить на Дне рождения дочери. Люди с интересом наблюдали за Алексом.
- Мне не нужно машина, Ал! – потирая заплаканные глаза, кричала Ася.
- Я знаю. Я буду тебя катать! – та ещё сильней заныла. Алекс подошёл к ней, схватил, на ней была красная глянцевая курточка с синтетическим наполнителем, его руки скользнули, Ира придержала Асю, Алекс благодарно посмотрел на Иру. Начал шагать вокруг автомобиля.
- Красивая же машинка?!
- Да, - произнесла обиженная, успокоившаяся Ася.
Алекс поднёс её к водительскому месту, остановился.
- А кто тут у нас за рулём?! – спросил Алекс, Ася нехотя взглянула, её глаза заблестели, увидев огромного медведя Тедди обвязанного красным бантом, девочка завизжала от счастья. Прижалась к шее брата, поцеловала в щетинистую щеку. Алекс улыбнулся, опустил её на землю, вытащил ключи с замка зажигания, открыл багажник. Взял её мишку. Подозвал своих девчат, они раздали всем собравшимся детям маленьких плюшевых, таких же, как этот гигант медведь, мишек! Гости начали возвращаться к теплу, но Алекс остановил их.
- Это не всё!
- Ася, почему ты любишь Новый Год?!
- Феверк! – не думая ответила она, требуя мишку к себе на руки. Алекс кивнул.
- Внутри дома отдам его, он больше тебя, ты его запачкаешь, посмотри вниз!
Ася, взглянув на снег и грязь, согласилась с братом.
Гирлянды весело мигали, фонари освещали счастливые лица детей, не оставшихся без внимания, сияла и Ирина от своего счастья, от мысли, что любит безупречного парня, что парень этот, сам без ума от неё. Алекс достал, с пояса, спрятанного под Чёрным свитером ракетницу, пальнул в воздух.
- Так вот вам и фейерверк, господа, от Алекса! Заходим все, празднуем дальше! – недоумённые глаза гостей и прослезившаяся Ася, ждавшие увидеть большего, рассмешили Алекса. Через несколько секунд небо окрасилось разноцветными пятнами захватывающих дух.
Алекс нанял профессиональных очень дорогих пиротехников. От грохота дребезжали стекла, страшно было всем. Их страх развеял Старый, выбежав со своей берлоги в одних семейках, с накинутой второпях дубленкой в тапочках. Он услышал только грохот, не увидев красок в небе, испугался. Быстро пробежав со своего домика до фонтана с пистолетом в левой руке, крича: « Атакуют, защищаться!» Искренне удивился, увидев толпу изумлённых людей.
- Старый ты что?! – тот находился в ступоре, дети увидели его деревянную ногу, застегнул дублёнку.
- Что за грохот? – удивлённо спросил он, озираясь по сторонам.
- Салют, - ответили гости хором.
- Что уже Новый Год, я столько был в запое?!
- Андрей Иванович, у пуговки праздник, как и у меня впрочем. Ты забыл?!
- Нет! – уверенно произнёс Старый. Пожал руку Алексу, ущипнул изумленную Асю за щечку. – Хеппи Бёздей Ту Ю! – с улыбкой произнёс Старый, расстреляв всю обойму по облакам и ушёл спать.
Праздник продолжался ещё около часа, после все гости разошлись.
Алекс попросил Женю, который хвастался Нивой Шевролет, довезти до дома тётю Фатиму и других родственников.
- Может быть, жребий?! – спросил у девочек Алекс, оказавшись в затруднительном положении.
- А ты совсем не практичный. – Пошутила Ирина.
- Да ты эпатировал меня! – воскликнула, долго молчав, Ангелина. Все сделали умные лица, как будто бы поняли её.
Виктория, скромно стоявшая в сторонке, предложила вызвать такси. Алекс возразил.
- У вас у троих полный паритет, - моргнул Ангелине, выказывая всю широту своего лексикона. – Эта машинка купе, одно моё водительское, и второе для пассажира, мне нет разницы, кого увезти домой, но расстраивать никого не хочу. Инвариантно!
Ангелина засмеялась.
- Ты забавный Алекс! – подошла ближе к Вике, - Вези Иру, мы с Викторией поедем на такси я её доведу до дома, провожу.
- Да, пожалуй, но тогда, мне нужно кое - что сделать! – Алекс забежал внутрь, не мог открыть при выходе массивную входную дверь, положив две большие челночные сумки на землю, возле багажника спорткара, открыл багажник. Ангелина поинтересовалась, что в сумках.
- Деньги! – произнёс Алекс, без доли лжи.
- Ты правду говоришь?!
- Да, да, деньги пятитысячными, пять миллионов.
- Хороший актёр, - спросила у девочек Ангелина, не верящая в слова брата. – Тебе бы Оскар Алекс! – Алекс улыбнулся, Вика не знала, как реагировать, Ира покраснела, ей стало ужасно неловко.
Алекс довёз Иру, помог с сумочками.
- Зачем тут пять, - опустив голову произнесла Ира, ей эта ситуация показалась неприятной, она чувствовала себя покупаемой вещью. – Ты меня покупаешь?! – с дрожью в голосе произнесла она, глаза потускнели. Алекс добродушно заулыбался, обняв её.
- Если я это и делаю ради кого – то, то этот кто – то – я! Пойми, от чистого сердца делаю это. Тебе не перенести потерю… - остановил поток мыслей Алекс.
- Я знаю, - мило произнесла Ира. Поглощая его ошеломляющим мягким взглядом, убивающим в Алексе всё тёмное и плохое. Рождая в нём бурную, неудержимую страсть, не выдержав напора чувств и гормонов Алекс, прижал Иру к знакомой стене коридора, начав страстно целовать, держа её за хрупкие плечи, она старалась сопротивляться, тряслась, ей было страшно, незнакомо, неизведанно испытывать низменную похоть и страсть плоти.
Включился свет в коридоре.
- Что это вы молодые люди делаете?!
Алекс оторвался.
- Это всё она, - показав на Иру пальцем, - она всему виной!
Ирина украдкой улыбнулась, опустив взгляд на пол, опустив голову, поправляя белое платье.
- Спать Ирина! – она пошагала в свою комнату.
- Простите Николай Иванович. Как Анна Николаевна?
- Что бы те не думал. – Посмотрел на две здоровые сумки Николай Иванович. – Не распускал рук, ты хороший малый, но ты этим не покупаешь мою дочь. Ты понял?! - грозно спросил отец Иры, его голубые глаза источали заботу, - Я верну эту сумму через полгода.
- Да, - засуетился Алекс, - То есть да, я вас понял. Руки при себе. Вашу дочь у меня и в мыслях не было, как либо покупать! Она не такая, это я вас обрадую! Эти деньги ваши. Пусть Анна Николаевна поправиться, вот чего хочу. – Алекс вытащил с кармана браслетик. Гербарии разных листьев, законсервированных под слоем прозрачного лака, продетых на серебряную нить. – Их мама делала больным, чтобы поскорее шли на поправку. Это единственный сохранившийся браслет, единственная дорогая мне вещь, сделанная её руками, пропитанная её ароматом, - улыбнулся Алекс, рассказывая чувствительно, лицо ректора солидное, румяное, помрачнело. Глаза загрустили, - Вы знаете, он мне дороже всех денег на этой планете. – Пнул Алекс ногой одну из сумок, - Я дарю часть души, светлую память о самом дорогом человеке, для того чтобы обретённая мною недавно любовь, не имела в своей жизни возможности дарить кому то короткое, светлое воспоминание о добром прошлом. – Глаза Алекса промокли.
Николай Иванович по-отцовски обнял Алекса, несмотря на позднее время, предложил выпить чаю или кофе, но Алекс попросил прощения, добавил, что дома сестричка ждёт его одна.
Алекс ушёл, а Николай ещё долго стоял, держа в руке этот браслет не отводя глаз от него, разглядывая каждый лист бережно продетых нитью из серебра, думая: «Кто же этот парень?! Тот, кого пытается найти в тысячах молодых ребят, воспитать подобно себе, – добрыми и справедливыми! Нет! Но тогда кто же он?! Понимая что этот парень единственный в своём роде!»
Алекс приехал домой усталым, как собака, но полным счастья. Отпустил няню Аси, лёг возле неё, привычно смотря на неё спящую, но по - новому. Алекс принял на свои широкие плечи всю ответственность за её будущее, за своё будущее.
Неделя жизни впервые так быстро пробежала для Алекса, что не понял этого. Не понимал, как переживёт расставание с Ириной на целых три месяца. Осторожно управляя мощным, заднеприводным зверем на скользкой как лёд дороге. Несколькими месяцами ранее, Алекс бы гнал бездумно, отчаянно – опасно, а сейчас едет, как столетний пенсионер с Ириной на пассажирском кресле, та улыбается, посматривая на него.
- Завтра уезжаете. А может Николай Иванович поедет?!
- Алекс, - добро говорит Ира. – Папа работает, но даже если бы он смог поехать вместе с мамой в Германию и оставаться с ней до конца её лечения, я бы всё равно была бы рядом.
Алекс понимающе кивнул и не смел больше спорить с ней.
- Вот приехали!
- Твоя баклажановая машина ещё тут стоит. Крановщик забрал свою махину тремя днями ранее.
- Ты каждый раз мне напоминаешь это, что мне сделать?!
- Сделай с этой машинкой что ни будь! – улыбнулась Ира. – Соседи злятся на меня.
- О, парень постой! – выйдя с Ветте, окликнул Алекс молодого парня лет двадцати пяти. Тот подозрительно взглянул на солидно одетого молодого человека, вызвавшего в нём уважения, думая, что старше его.
- Да. – С угрозой в голосе откликнулся парень. Так на всякий случай.
- Водительское удостоверение есть?!
- Что!
- Права.
- Да, есть.
- Взгляни на это чудо, - указывая на Приору, - Ты хочешь её?!
- Нет!
- Бесплатно.
- Да! – весело и с опаской ответил парень.
- Дай мне свой номер телефона, мой человек привезёт через час ключи.
Парень съёжился, готовясь высказать своё мнение, думая, что над ним глумятся. Это увидела Ира, сидевшая в автомобиле, ей привыкшая к теплу, было трудно переносить холод. Снега было мало, но холод пробирался, сквозь её белую шубу добираясь до костей, а ледяной ветер не позволял нормально говорить, находясь на улице, тем более смеяться. Ей показалась странным видеть соседского парня, которого знала в чёрной, тоненькой с синтетическим наполнителем куртке, в лёгких джинсах и стильных, не теплых кроссовках при минус десять градусов.
- Егор, он правду говорит! – спустив окно, крикнула парню Ира, резко подняв стекло двери машины.
- Да, не шучу.
- Так ты, тот…
- Да я тот!
Алекс записал номер, набрал Жене, обрисовал ситуацию, тот пробурчал, подумав о Сером, чтоб не обижать богатыря, Алекс пообещал им всем подарить на Новый Год иномарки.
- Ты хорош Алекс, - улыбнулась Ира, - Я хочу этот день провести с тобой, поедем к твоей тёте.
- Поедем, конечно. Ты подумала я обманул Евгения?! – обиженно, наигранно произнёс Алекс.
- Да! – сверкнув хитро глазками, - Ты мой альтруист! - воскликнула Ира.
- Ах ты, бесстыдница! – начал щипать Иру Алекс, та открыла дверь и убежала.
Поднялась к себе на квартиру, отпросилась. Анна Николаевна была против, не желая, чтобы она оставалась поздно вечером с ним наедине. Николай Николаевич, пригрозил оторвать Алексу кое - что, попросив дочь процитировать его. Ира уверяла родителей, что вернётся до десяти вечера.
И вот уже десять вечера, Ира не обратила внимания на будильник, заигравший так неожиданно. Она валилась с ног от усталости. У них с Алексом был активный отдых. Дом тёти Фати ей сильно понравился.
Светлая, небольшая гостиная со стеклянными двумя параллельными стенами. Камин такой шикарный, перед лестницами, возле которых они зависли, Ира не хотела подниматься, капризничала. Шкура медведи постелена на паркете по центру зала, рядом диван, на котором мирно спала тётя Фатя. Входная красивая деревянная дверь слева, напротив неё дверь, ведущая в кухонную комнату.
- Долго мы будем стоять?!
- Горный воздух так пьянит. – Томно, устало, произнесла Ира, но её глаза пылали страстью и звали играть, выражение милого личика соответствовала наигранной интонации. – Понеси меня!
- Будь готова!
Не успела она спросить к чему, как Алекс поднял её ввысь, напоминало это отрывок из фильма «Кинг – Конг», только Ира была одета не в белое платье, а в белую кофту и синие джинсы, обтягивающие её соблазнительные формы. Алекс также тепло был одет в чёрный свитер и чёрные бархатные штаны, начинал вскипать от жары в доме и от напирающего жара тела, прижав к себе ещё один факел. А этот факел тушил родительские звонки, не желая покидать свой вечный огонь в этот вечер, в эту ночь.
Алекс поднялся с Ириной на руках. Второй этаж был мансардой, одной большой открытой комнатой, и это была их с Асей комната, без двери, но Алекс знал, что тётя не поднимется. Её спальная комната была на первом этаже.
Было просторно и голо. Две одноместные кровати, разведённые по углам. Окно с красивой занавеской, и шкаф, усеянный разными модными вещами Алекса и пару детских футболок сестры, Алекс достал с нижней полки шкафа надувной матрас.
- Говорят, что у девушек больше одежды! Зачем тебе тут столько одежды, если ты тут не бываешь?! – игриво дразнила Алекса Ира.
- Мало ли, какие гости окажутся! – засмеялся Алекс.
- Кабель! – обняв его за спину, проводя руками по прессу, доходя до грудных мышц, начала скользить Ирина дрожащими руками. Алексу показалась это необычным.
- Перестань, оторвал он её руки от себя.
Ира недоумённо посмотрела, стреляя глазками, ввергая Алекса в экстаз. Почувствовал это напряжение. Ирина страстно – жгуче улыбнулась.
- Я как будто в твоей шкуре! – уголком брови Ира, дала понять, что не поняла его слов. – Ну, я объект соблазнения, а ты субъект!
- А ты думал иначе! – засмеялась Ира, накинувшись на него с новой силой.
Ира повалила Алекса на пол, начала ропотно целовать его шею, она вся трепетала, колыхалась, как сорванный цветок белой розы, под ураганом, под натиском своей страсти желающей выхода.
- Не бойся, - закатывая глаза, при каждом прикосновении к её пояснице, томно шептал Алекс её на ушко.
- Я хочу раствориться в твоих изнеженных руках, - отвечала она.
Их порыв нарушал звонящий телефон, который вибрировал и скользил на ломинате, Ира накрыла его своим кофтой, позже закинув на телефон и свитер Алекса.
- Ответь. – Прервал её ласки Алекс, - Они беспокоятся.
Ира не останавливалась, возбуждая его легкими касаниями и своим очаровательным видом. Алекс, взяв её за плечи, посмотрел на её вожделеющие, безумно – вулканизующие страстью глаза.
Милая, нежная, необычная, светлая и страстная Ирина вызвали нечто новое в его сердце, в душе, вонзили её такой в память. Выбив до конца его дней, этот алкогольный взгляд, милое личико, растрёпанные цвета созревшей, молодой пшеницы волосы, пожарившиеся немного под испепеляющим, заботливым солнцем. Её гибкое, безумно красивое, естественное тело. Ирина была – чудом природы, душа её – даром небес!
И этот дар его!
- Я взрослая, мне двадцать один, Алекс! Я хочу тебя!
- Ты не знаешь, как я горю милая! – Алекс прильнул к её губам, обхватив за шею, дав рукам волю, искавшие простор, они помчались к самому интересному, и уже расстегивали джинсы, Алекс стащил с Иры штаны, снял свои, встал. Посмотрел на лежащую, ждущую продолжения Иру, взглянул на успокоившийся телефон.
- Ну! – воскликнула она.
- Пять тысяч.
- Что! – смутилась она.
- Снимай трусы, ты хотела добавить после ну?!
Ирина кинула в него свои джинсы. Алекс надел свои штаны обратно.
- Они не узнают ничего. – Смотря на Алекса, зло произнесла Ира. Алекс засмеялся.
- Я знаю, но я - то вижу, я - то знаю!
- Не понимаю, что такое! – развела руки в стороны Ира.
- Я тебя люблю, люблю сильно! Хочу обручиться с тобой в церкви. Хочу белое платье и фату! – Алекс засмеялся, Заулыбалась и Ирина.
- Ты шутишь?!
- Да, но не досказал. Для тебя! Ты моя душа! А это больше всего, всего.
Ира встала. Надела штаны. Кофту. Обняла Алекса, положила голову на его грудь с необычайным сердцем внутри, взглянула снизу вверх. Слеза счастья скользнула по её мягкой щеке, страсть тлела, свет любви сжёг её, озарив её образ, явив настоящую, светлую, добрую, всепоглощающую. Она умилила Алекса. Произнесла радующим слух восхитительно – лёгким, как шёлк голосом:
- Ты мой Бог.
Алекс позвонил Николаю Ивановичу, тот был взбешён, Алекс объяснил, что они долго бродил, лазали по горам, Ира устала, поэтому они завтра приедут утром. Николай Иванович не успокаивался, выпрашивал адрес, чтобы забрать дочь, Алекс задал вопрос, поставивший его в тупик.
- Доверяете дочери?
- Да, - послушалось с телефона.
- Вы мне доверяете?
- Да, - неуверенно вымолвил отец Иры, Алекс, включил громкую связь.
- Теперь, выскажите дочери свои пожелания. Она вас слышит.
- Не смей соблазниться дочка, будь благоразумной, честной. Будь моей девочкой.
- Да, пап. – Громко произнесла она.
- Теперь свои пожелания, мне!
- Не трогай её, она ещё маленькая, не соблазняй, будь благоразумным и хм…
- Честным. – Добавил Алекс.
- Вот, вот! – воскликнул Николай Иванович, его гнев растаял, под обаянием Алекса, влиявший на людей даже на расстоянии.
- Будьте спокойны, не волнуйтесь за Иру с Анной Николаевной.
- Она в надёжных руках, - выделив последнее слово, сказал Алекс, - Спокойной ночи! – оборвал звонок, Ира засмеялась.
Они сдвинули кровати к центру комнаты, соединив, легли, долго не могли уснуть, смотря друг другу в карие глаза.
Только начало смеркаться, как Иру разбудили шорохи в углу, Алекс, ломавшимся, зелённым, старым карандашом выцарапывал на цветном картоне, Аси.
- Что ты делаешь?! – в сонном состоянии спросила Ира.
- Подарок! – приободрёно с необычным светом в глазах, ответил Алекс, - У меня есть ещё и идея, и огромное желание, кое - что сделать! Прямо сейчас. - Алекс выбежал, быстро спустился вниз, ворвался в спальную тёти, разбудил и кое о чём попросил. Ира гадала, что же он задумал. Поняла, что она вдохновила Алекса на написания стиха, эта мысль льстила ей, думая: « Я такая для него сильная, единственная, любимая, что он творит прекрасное, небесное, чистое!»
Алекс вернулся с тревожным видом, взбудораженный, возбужденный, как мальчик, не решающийся прокатиться на американских горках.
Взял лист картона.
- Ты готова унестись в мир грёз и счастья!
Ирина громко засмеялась.
- Читай уже, мой герой! – мило улыбаясь произнесла она, смотря на губы Алекса.
Алекс начал:
Я люблю тебя,
Свет нежности ты моя!
Я схожу с ума,
При виде в светлом свете дня тебя;
Я схожу с ума,
При страстном блеске всей тебя от ночного «фонаря»!
И я знаю - ты жизнь моя,
Ангел мой и спутник мой по жизни!
До нашей встречи милая моя,
Я был частичкою «вселенского зла».
Но, о чудо! Случайно набрёл я на тебя!
И любовь в глазах твоих, растопила сердце – ледяное…
Я знал границу между злом и светлой добротой,
Нет, нет. Я не был злым, напротив,
Но есть парок такой греховный – лень.
Я от бездействия и реализации «Света» данное мне Богом,
Забыл, что жизнь дана – любить, а я как пень…
Но к счастью, есть ты, Ангел мой земной.
Свет любви и страсти, нисходящий твой,
Растопил мою окаменевшую душу!
И я расцвел, стал подобием твоим…
Я люблю тебя,
Свет нежности ты моя!
Я схожу с ума,
При виде в светлом свете дня тебя;
Я схожу с ума,
При страстном блеске всей тебя от ночного «фонаря»!
И я знаю - ты жизнь моя,
Ангел мой и спутник мой по жизни!
Любовь моя, я твой без всякого остатка!
Ты моя, соединены мы любовью нашим,
Донеся её до самого конца!
И я люблю тебя!
Свет нежности ты моя,
И я схожу с ума!
При виде в светлом свете дня тебя.
И я схожу с ума!
При страстном блеске всей тебя от ночного «фонаря»!
Я знаю - ты жизнь моя,
Ангел мой и спутник мой по жизни!
Ира вскочила с кровати как ошпаренная и крепко обняла Алекса, горячо и не останавливаясь, твердя, что любит его. Алекс сказал, что это не всё. Заставил её встать, сам же опустился на одно колено, раскрыв левую ладонь, явил Ирине золотое обручальное кольцо своей мамы, которая долгое время хранилась у тёти Фати, та стояла на лестнице, виднеясь молодым по пояс. Алекс, увидев её смутился, но был рад, что и тётя получила заряд положительных эмоций, видел искреннюю радость за единственного племянника.
Тётя Фатима благословила их счастье, их совместную дорогу и пожелала здоровья матери Ирины, та обняла её, как будто бы знала целый век!
Алекс и Николай Иванович провожали своих любимых половинок в сопровождении бригады врачей, новость о будущей свадьбе придало сил Анне Николаевне и надежду в светлое будущее, Алекс вернул ей утерянный оптимизм, рад был и Николай Иванович, сомневающийся в намерениях Алекса до этой прекрасной вести.
Хлопнул его по плечу, сказав, что это не отмазывает от посещений учёбы. Алекс согласился с почтенным мужчиной, с умнейшим человеком и будущим тестем.