Обнаружение утечки информации Рё теория устрашения 1 страница

РћРґРЅРёРј РёР· предполагаемых новых РІРёРґРѕРІ применения детектора лжи является идентификация (без участия Министерства юстиции) тех людей РІ правительстве, которые РїРѕРІРёРЅРЅС‹ РІ самовольном разглашении закрытой информации. До настоящего времени РІСЃРµ подобные расследования рассматривались как уголовные. РќРѕ если Р±С‹ предложение администрации Рейгана РІ 1983 РіРѕРґСѓ было принято, то самовольное разглашение информации рассматривалось Р±С‹ лишь как дело «административное» уже СЃ тех РїРѕСЂ. И глава любой правительственной организации, заподозривший своего работника РІ утечке информации, РјРѕРі Р±С‹ попросить его пройти испытание РЅР° детекторе. Однако неясно, касалось Р±С‹ это всех, имеющих доступ Рє просочившейся информации (РІ этом случае базовая РЅРѕСЂРјР° лжи была Р±С‹ очень РЅРёР·РєРѕР№ Рё, соответственно, уровень ошибок весьма высок), или только тех, РєРѕРіРѕ признало подозреваемыми предварительное расследование.

Заключение БТО указывает на то, что никаких исследований в области применения детектора в случаях обнаружения утечки информации, не проводилось вообще. Правда, у ФБРесть данные о 26 случаях успешного применении детектора на протяжении четырех последних лет, успешного в том смысле, что большинство работников, не выдержавших испытания на детекторе, после этого сделали важное признания ^[169].

Но использование детектора в ФБРсильно отличается от предусмотренного новыми установлениями. ФБРне проверяет всех, кто мог разгласить секретную информацию (такая процедура на профессиональном жаргоне называется бреднем), а исследует только небольшую группу подозреваемых, установленную предварительным расследованием, так что базовая норма лжи здесь высока и возможность ошибок мала. Правила ФБРзапрещают использование испытаний на детекторе «в технике "бредня" в отношении большого количества работников или в качестве подмены логического расследования этой видимостью принятых мер» ^[170]. Новые правила 1983 года разрешали бы и бредень.

При административном испытании на детекторе его содержание, проведение и сами испытуемые несомненно отличаются от тех, кто проходит испытания при расследовании уголовных преступлений. И возмущение здесь может быть очень сильным, поскольку в случае отказа от тестирования работник может потерять допуск секретным документам. Однако в АНБ говорят по этому поводу, что его работники признают подобные испытания справедливыми. Может быть, это и правда, но только в том случае, если опрос на этот предмет проводился анонимно, ибо в противном случае несогласные с применением детектора могли просто не признаться в этом. И мне с трудом верится в то, что правительственные чиновники других организаций считают справедливым применение детектора при обнаружении утечки информации, особенно если целью подобных испытаний является сокрытие фактов, касающихся не национальной безопасности, а скорее самой администрации.

Помощник Генерального прокурора Уиллард, сам проходивший испытание на детекторе перед конгрессом (правда, по совершенно другому поводу), так обосновывает его применение: «Дополнительная выгода использования детектора лжи включается в его устрашающем эффекте по отношению к тем, кто совершает должностные проступки, практически не поддающиеся обнаружению другими методами. Знание, что тебя в любой момент могут попросить пройти испытание на детекторе, порой может удержать от совершения подобных проступков» ^[171].

Однако работает этот постулат не так уж и хорошо, как кажется. Когда подозреваемые не являются работниками разведывательных органов, испытание на детекторе, проводимое из-за обнаружения утечки информации, может дать весьма большое количество ошибок, ибо устрашение не действует. Детектор же работает только тогда, когда большинство испытуемых верят в него. Словом, использование детектора в целях обнаружения незаконного разглашения информации может одинаково испугать и рассердить как невиновного, так и виновного.

Я думаю, можно доказать, что, вне зависимости от того, приносит испытание какой-либо результат или нет, эффект устрашения для определенного типа людей все равно всегда присутствует, а потому наказывать провалившихся нежелательно, ибо в противном случае возникает этическая дилемма наказания несправедливо обвиненных во лжи честных людей. Однако если последствия признания человека лжецом с помощью детектора будут столь незначительными, если будет известно, то провалившихся не ждет никакое наказание, то испытания на нем, похоже, и вовсе потеряют смысл, и сам эффект устрашения окажется под большим сомнением.

Детектор лжи и поведенческие признаки обмана

Операторы детектора никогда не делают своих выводов о лжи испытуемого, основываясь только на показаниях прибора. Им известны не только результаты предварительного расследования, но и та информация, которую получили они сами – интервью с подозреваемым перед прохождением испытания (во время рассказа о процедуре и возможных вопросах). Кроме того, операторы считывают информацию мимики, голоса, жестов и манеры говорить и в ходе предварительного интервью, и при самом испытании, и в интервью после его окончания. О том, должен ли оператор детектора для своего заключения о подозреваемом в добавление к результатам испытания рассматривать также и поведенческие признаки, мнения разделились. Просмотренные мной материалы о тех, кто принимает к сведению и поведенческие признаки обмана, к сожалению, прискорбно ничтожны и не основываются ни на каких последних опубликованных выводах. Большая часть идей, содержащихся в этих работах относительно интерпретации поведенческих признаков, просто неверна.

Пока только четыре исследования сравнивают результаты, основанные на показаниях детектора и поведенческих признаках, с теми, которые получены на основе только показаний приборов. Два из них предполагают, что точность поведенческих признаков равна точности показаний детектора, а одно – что точность детектора выше, хотя и не намного. И все три исследования страдают одними и теми изъянами: неопределенностью истины, слишком малым количеством подозреваемых и слишком малым количеством операторов, выносящих решение ^[172].

Эти РёР·СЉСЏРЅС‹ исправлены РІ четвертом исследовании, РІ исследовании РСЌСЃРєРёРЅР° Рё Кирчера, РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ еще РЅРµ опубликованном ^[173].

Они пришли к выводу, что суждения, сделанные на основе поведенческих признаков, ничуть не лучше случайных, в то время как суждения, сделанные на основе показаний детектора без контактов с подозреваемым, все же имеют лучший результат, чем при случайном угадывании.

Люди очень часто пропускают поведенческие признаки обмана, неверно интерпретируют РёС… или просто заблуждаются РІ РёС… отношении. Вспомните РјРѕР№ отчет РІ начале главы 3 (Глава 3 ОБНАРУЖЕНИЕ ОБМАНА РџРћ СЛОВАМ, ГОЛОСУ И ПЛАСТИКЕ) Рѕ нашем исследовании, РєРѕРіРґР° люди РЅРµ смогли сказать РїРѕ видеозаписи, лгут или нет описывающие СЃРІРѕРё эмоции студентки. И РІСЃРµ же РјС‹ знаем, что такие признаки, хотя Рё неопознанные, существовали. РљРѕРіРґР° девушки лгали, скрывая негативные эмоции, испытываемые РёРјРё РїСЂРё просмотре фильма Рѕ С…РёСЂСѓСЂРіРёРё, тон РёС… голоса становился выше, РѕРЅРё демонстрировали определенные жесты, иллюстрируя СЃРІРѕСЋ речь, Рё совершали эмблематические РѕРіРѕРІРѕСЂРєРё (пожатие плечами). РњС‹ только окончили РїРѕРґСЂРѕР±РЅРѕРµ описание мимических признаков, РЅРѕ РІСЃРµ еще РЅРµ можем опубликовать результаты, несмотря РЅР° то, что РѕРЅРё обещают быть самыми интересными РІ отношении идентификации лжи. И наиболее выразительным мимическим признаком является тот, который выдает почти неуловимые движения лицевых мышц, выражающие отвращение или презрение РІРѕ вполне счастливых РЅР° РІРёРґ улыбках.

И нам хотелось бы определить, что именно происходит: люди действительно просто не знают, на что надо смотреть, или это и невозможно увидеть. В следующем году мы займемся именно этим; наберем группу людей, скажем им, на что должны обращать внимание, а затем покажем видеозаписи. Если их суждения будут неверными, мы узнаем, что точность в обнаружении этих поведенческих признаков обмана все же требует более медленного и неоднократного просмотра, а также более точных способов оценки.

Что же касается исследования РСЌСЃРєРёРЅР° Рё Кирчера, было Р±С‹ очень интересно сравнить точность суждений, основанных РЅР° показаниях детектора СЃ учетом поведенческих признаков, СЃ суждениями тренированных, опытных, РЅРµ наивных наблюдателей. РЇ полагаю, что РІ некоторой степени такие комбинированные суждения увеличили Р±С‹ безошибочность обнаружения лжи. Ведь поведенческие признаки РјРѕРіСѓС‚ дать информацию Рѕ том, какая именно эмоция испытывается, Р° разве детектор способен определить страх, гнев, удивление, утомление или возбуждение?

Такую специфическую информацию, конечно, можно извлечь Рё РёР· показаний детектора. Напомню наши выводы (описанные РІ конце главы 3 (Глава 3 ОБНАРУЖЕНИЕ ОБМАНА РџРћ СЛОВАМ, ГОЛОСУ И ПЛАСТИКЕ)) Рѕ том, что каждой эмоции соответствуют различные изменения Р’РќРЎ. Однако никто еще РЅРµ попытался применить этот РїРѕРґС…РѕРґ РІ интерпретации показаний детектора. Информация же Рѕ конкретных эмоциях (полученная одновременно РёР· поведенческих признаков Рё показаний аппаратуры) могла Р±С‹ помочь уменьшить как ошибки неверия правде, так Рё ошибки веры лжи. Еще РѕРґРЅРёРј важным РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРј, подлежащим ныне рассмотрению, является РІРѕРїСЂРѕСЃ Рѕ том, насколько хорошо раскрываются комбинацией обнаруженных поведенческих признаков Рё показаний детектора предпринятые подозреваемым контрмеры.

Детектор можно применять только в отношении готового к сотрудничеству, согласного подозреваемого, а поведенческие признаки считываются и без всякого разрешения и предупреждения о том, что лжец находится под подозрением. К тому же в то время как применение детектора можно объявить незаконным, сделать то же самое с наблюдением за поведенческими признаками невозможно. И даже если испытания на детекторе никогда не признают законным средством выявления государственных служащих, повинных в утечке секретной информации, верификаторы все равно могут заниматься изучением поведенческих признаков всех подозреваемых.

Во многих областях, где часто подозревается обман, таких как дипломатия, супружеские отношения или торговля, применение детектора лжи просто невозможно. И дело здесь не в том, что поскольку в этих отношениях правда не предполагается, то и нет возможности устроить строгий и последовательный допрос, как на следствии. Даже там, где правду предполагают, как например в отношениях между супругами, друзьями, родителями и детьми, такие прямые вопросы вообще могут поставить под угрозу дальнейшие отношения. Так что даже родитель, имеющий над своим ребенком больше власти, чем любой верификатор над подозреваемым, вряд согласится платить такую цену за свое расследование. Нежелание признавать то, что ребенок по большей части все-таки старается говорить правду, постоянное подозревание его, даже при полной зависимости ребенка от родителей, может в конце концов привести к полному разрыву с ним.

Некоторые люди считают, что лучше (или более морально) Рё РІРѕРІСЃРµ РЅРµ пытаться выявлять ложь, Р° всегда верить РЅР° слово Рё, воспринимая жизнь как ценность саму РїРѕ себе, даже Рё РЅРµ стремиться уменьшить возможность быть обманутым. Лучше оказаться обманутым, чем незаслуженно осудить РєРѕРіРѕ-либо. Иногда это действительно самый правильный С…РѕРґ. РќРѕ это РІРѕ РјРЅРѕРіРѕРј зависит РѕС‚ того, что поставлено карту, кто находится РїРѕРґ подозрением, какова вероятность быть обманутым Рё кем является сам верификатор. Было Р±С‹, например, интересно сравнить, что потерял Р±С‹ Джерри РёР· романа Апдайка «Давай поженимся», поверив РІ правдивость своей жены Руфи РІ случае ее лжи, СЃ тем, что РѕРЅ потерял Р±С‹ или приобрел, поверив ей РІ случае ее честности. Р’ некоторых семьях СѓСЂРѕРЅ, нанесенный ложным обвинением может стать гораздо тяжелее СѓСЂРѕРЅР° РІ случае действительного обмана. Р’СЃРµ зависит РѕС‚ конкретной ситуации. РЈ некоторых вообще нет выбора; Р° некоторые бывают слишком боязливыми для того, чтобы рискнуть поверить лжи; РѕРЅРё предпочтут неверно обвинить РєРѕРіРѕ-либо РІ обмане, чем оказаться обманутыми.

Единственное соображение, которое надо всегда иметь РІ РІРёРґСѓ, пытаясь выбрать то или РёРЅРѕРµ решение, заключается РІ следующем: РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ делайте окончательного вывода Рѕ том, лжет подозреваемый или нет, основываясь только РЅР° показаниях детектора или только РЅР° поведенческих признаках. Р’ главе 5 (Глава 5 ОСНОВНЫЕ ОШИБКИ И РњР•РР« РџРЕДОСТОРОЖНОСТИ) СЏ РѕР±СЉСЏСЃРЅРёР» возможные опасности неверного толкования поведенческих признаков Рё те меры предосторожности, которые можно предпринять, чтобы РёС… уменьшить. Р’ этой же главе СЏ попытался прояснить опасности истолкования показаний детектора как единственного доказательства лжи. Верификатор всегда должен оценивать вероятность того, что жесты, выражения лица или показания детектора РјРѕРіСѓС‚ говорить как Рѕ лжи, так Рё Рѕ правде, Рё очень редко обеспечивают абсолютную уверенность. Р’ этих редких случаях, РєРѕРіРґР° эмоция, выраженная РјРёРјРёРєРѕР№ или потоком слов, СЏРІРЅРѕ противоречит всем остальным показаниям, подозреваемого необходимо «ткнуть РІ это РЅРѕСЃРѕРјВ» – Рё, как правило, РѕРЅ немедленно признается. РќРѕ чаще всего поведенческие признаки обмана (как Рё испытание РЅР° детекторе) являются только основанием для решения, вести расследование дальше или нет.

Верификатор должен также всегда помнить, что лжец может и вовсе не ошибаться. Некоторые обманывают с такой легкостью, что невозможно заметить никаких поведенческих признаков, а некоторые – настолько тяжело, что ошибок в поведении – а значит, и признаков обмана – множество. В следующей главе мы рассмотрим случаи, когда ложь распознать трудно, а когда легко.

Глава 7. ТЕХНИКА ОБНАРУЖЕНИЯ ЛЖИ

Множество обманов сходит лжецам с рук лишь оттого, что никто не берет на себя труд ловить их. Но когда на карту поставлено слишком много (когда жертва обмана опасается тяжелых последствий своей наивности или когда сам обманщик благодаря своей лжи надеется получить большую выгоду), появляется смысл проделать эту нелегкую работу. Обнаружение лжи – дело непростое и небыстрое. Чтобы увидеть, допускает ли оппонент ошибки, и оценить, каковы они, какие могут или должны проявиться еще и как обнаружить их по определенным поведенческим признакам, приходится задавать немало вопросов. И вопросы эти должны иметь отношение как к природе лжи самой по себе, так и к личным особенностям каждого конкретного лжеца и конкретного верификатора. Ни один человек не может быть абсолютно уверен ни в том, выдаст себя лжец или нет, ни в том, оправдается или нет говорящий правду. Обнаружение лжи представляет собой всего лишь догадку, основанную на информации. Но эта догадка все же значительно снижает возможность совершения ошибок веры лжи и неверия правде. И наконец, она дает почувствовать и верификатору, и лжецу всю трудность предсказаний успешности или безуспешности процесса разоблачения.

Техника обнаружения лжи позволит человеку, подозревающему обман, оценить, насколько основательны или безосновательны его подозрения. Порой все, что ему удается узнать, состоит в том, что узнать он ничего не может, как это было в случае с Отелло. А порой он может выявить все ошибки и узнать, на что лучше обратить внимание, что именно слушать и на что смотреть. Эта техника может оказаться полезной и для самого лжеца; указать ему, что на этот раз обстоятельства против него, и не дать ему пуститься во все тяжкие, удержать от дальнейшей лжи. Или же наоборот – лжец может воодушевиться той легкостью, с какой он уворачивается от ловушек, и сосредоточить все свое внимание на том, как избежать их в дальнейшем. Но в следующей главе я объясню, почему содержание этой книги все-таки более полезно верификаторам, а не лжецам.

Чтобы обнаружить ложь, необходимо ответить на 38 вопросов. Большая их часть уже упоминалась в предыдущих главах, теперь же я просто сведу их в единый опросный лист и добавлю еще некоторые из тех, какие до сих пор не было смысла рассматривать. На основании этой анкеты я проведу анализ разнообразных видов лжи, чтобы показать, почему одни люди лгут легко, а другие – с большими трудностями. (Анкета помещена в табл. 4 приложения (Таблица 4 «Полный список вопросов верификатора»).)

Человек, лгущий легко, совершает мало ошибок; таким образом, верификатору трудно его обнаружить, в то время как лгущего с трудом, обнаружить легко. При легкости исполнения лжи человеку не требуется ни скрывать, ни фальсифицировать свои эмоции, у него достаточно возможностей лгать о конкретных вещах и богатый опыт в таком деле; кроме того, у жертвы (то есть потенциального верификатора) обычно даже не возникает подозрения. Газетная статья под названием «Как охотники за головами выслеживают свои жертвы в корпоративных джунглях» ^[174] описывает множество именно таких, с легкостью совершаемых обманов.