Конец 10 книги серии Братство Черного Кинжала 32 страница
Ну, разве не ночь сюрпризов? Если эта женщина связана с Братством, Кор должен был предположить, что она опасна, а это могло быть забавно.
И все же, стоя перед ним, она не достала оружия. Хотя женщина и была начеку… в действительности, ее поза поведала Кору, что она готова сделать то, что должна. Но она не ринулась в наступление.
Кор прищурился:
— Слишком женственная, чтобы драться?
— Я не вправе прикончить тебя.
— А кто же тогда? — Когда женщина не ответила, Кор понял, что игра началась. Вопрос лишь в том, что же эта за игра такая. — Что, нечего сказать, женщина?
Кор сделал шаг в ее направлении. Затем еще один. Просто чтобы проверить, где же границы дозволенного. Естественно, она не отступила. Вместо этого женщина медленно расстегнула молнию на куртке, словно готовясь выхватить пушки.
Стоящая в луже света, с падающим вокруг снегом, твердо упираясь ногами в белый, пушистый покров земли, ее темная фигура представляла собой завораживающую картину. Вот только Кора к ней не влекло… хотя тогда возможно, было бы проще, будь все иначе. Кто-то с ее внутренней жестокостью смог бы быть с парнем, у которого такое лицо… как у него.
— Ты кажешься довольно агрессивной, женщина.
— Если ты вынудишь убить тебя, я это сделаю.
— Ах, что ж, учту. Скажи, ты остаешься здесь из-за удовольствия находиться в моей компании?
— Сомневаюсь, что в этом много удовольствия.
— Твоя правда. Я не славлюсь своими социальными навыками.
«Она следила за мной, — подумал Кор. — Вот почему она еще здесь». И правда, с самого наступления ночи у него возникло такое ощущение, будто за ним крадется тень.
— Боюсь, вынужден откланяться, — протянул Кор. — Но чувствую, наши пути еще пересекутся.
— Можешь поставить на это свою жизнь.
Он кивнул… и тут же исчез. Несмотря на ее навыки выслеживания, женщина не могла последовать за молекулами. Никто не был в этом хорош.
Даже его Избранная не смогла бы этого сделать… за что он был благодарен судьбе. По правде говоря, в голове Кора давно засела мысль, что если бы она захотела, то могла его найти. Ее кровь в нем была маяком, за которым она могла следовать в течение долгого времени.
Но Избранная не сделала этого, и не сделает. Она вне этой войны…
Его телефон ожил, когда Кор принял физическую форму на берегу Гудзона, далеко от центра города. Достав черное устройство, он глянул на дисплей. Рядом с буквами и цифрами, которые Кор не мог разобрать, высветилось изображение старомодного щеголя, что означало — с ним пытался связаться член глимеры.
Он нажал на зеленую кнопку:
— Как я рад тебя слышать, Элан, — проговорил в трубку он. — Как поживаешь этой прекрасной ночью. Они согласны? Ну и ну. Да. Я вернусь в указанное место встречи… но передай им, айе. Мы уже спешим к ним на встречу.
«Отлично», подумал Кор, нажав на красную кнопку. Отколовшаяся часть глимеры жаждала личной встречи. Наконец ситуация сдвинулась с мертвой точки.
Кстати о времени.
Глянув на реку, он позволил выплеснуться своей агрессии, но поток быстро иссяк. Его мысли неуклонно возвращались к его Избранной и тому выражению ужаса на ее лице.
Теперь она знала, кем он им приходился.
И, как и все женщины считала его чудовищем.
***
Сидя на заднем сидении айэмовского внедорожника, Куин вертел башкой на триста шестьдесят градусов на случай, если за ними велось преследование. И предусмотрительно звякнул Ви и Рэйджу, чтобы те с фланга прикрыли их на своей «бэхе».
Не то, чтобы он сказал им, что беспокойство вызвано Ублюдками. Должно быть, они подумали, что дело в лессерах, и Куин не стал их разубеждать.
И Джон гнал не в особняк — не стоило приближаться к основной базе. Поэтому они собирались кружить по городу, оставаясь на человеческой территории, пока Лэйла достаточно не придет в себя, чтобы дематериализоваться в особняк.
Куин переключил внимание на нее. Она смотрела в окно. Ее грудь слишком быстро поднималась и опадала.
Ага, узнать, что ты поспособствовал врагу — тем самым, вероятно, сохранив ему жизнь — это не из того разряда, с чем кто-то мог хорошо справиться.
Наклонившись, он положил ладонь на ее ногу и слегка ее сжал.
— Все хорошо, малышка.
Лэйла не повернулась к нему. Лишь покачала головой.
— Как ты можешь такое говорить.
— Ты не знала.
— Он остался в городе и не последовал за нами.
«Отлично».
— Дашь знать, если что-то изменится?
— Естественно. — Ее голос был безжизненным. — Тут же.
Куин выругался под нос.
— Лэйла. Посмотри на меня. — Когда она не исполнила его просьбу, он протянул руку и за подбородок развернул ее лицо к себе. — Эй, ты не знала, кто он.
Лэйла закрыла глаза, словно желала иметь возможность вернуться в ту ночь, когда она встретилась с парнем, и ничего этого не совершить.
— Иди сюда, — позвал он, притягивая ее в свои объятия.
Она прижалась к нему, и когда Куин начал гладить ее по спине, напряжение мышц начало ослабевать.
— Что, если Король изгонит меня? — пробубнила она в его грудь. — Что, если Фьюри…
— Они не станут. Они поймут.
Почувствовав, как она вздрогнула, он взглянул на Джона в зеркало заднего вида и кивнул своему лучшему другу. Старательно выделяя слова, он тихо произнес:
— Давай ее увезем. Кор остался в городе.
Джон поднял брови, а затем кивнул.
В конце концов, кровь не обманешь — хотя, к сожалению, это была палка о двух концах. Хорошая новость заключалась в том, что наброшенный Ви вокруг особняка мис, не позволит ни проникнуть никому извне, ни даже их обнаружить — это и было основной причиной тому, что Тро дали возможность кормиться именно там. И, по крайней мере, образовавшаяся связь с Лэйлой будет ослабевать с каждой ночью, даже с учетом силы и чистоты крови Избранной.
— У меня нет ничего своего, — резко выпалила Лэйла. — Ничего. Даже мое служение и то могут отнять.
— Ш-ш-ш… такого не случится. Я этого не допущу.
«Господи, — взмолился он, — пусть это не будет ложью». И они, черт побери, должны будут сразу же доложить королю и Праймэлу: первая их остановка, после того как они передадут ее доку Джейн, состоится в кабинете Рофа. Этим двоим просто надо дать понять, почему она приходила туда — она попала под манипуляции врага, ее использовали, как и любой другой ресурс, обманом заставив сделать то, на что она никогда бы не вызвалась и за миллион лет.
Он пожалел, что не убил Кора, когда у него был такой шанс…
Добрых тридцать минут спустя, Джон свернул на заднюю дорогу, ведущую к учебному центру, и прошло еще десять, прежде чем они, наконец, заехали на парковку.
Первые признаки того, что что-то не так, появились, когда Куин вышел на обочину: Его кожа мгновенно напряглась, кровь вспыхнула и закипела в его жилах без всяких на то оснований. И гигантская, пульсирующая эрекция грозилась выскочить из штанов.
Нахмурившись, он оглянулся по сторонам. Джон сделал то же самое, когда парень, хлопнув своей дверью, вышел из-за руля.
Что-то такое было… на парковке. Че за херня?
— Э, так, давайте к доку Джейн, — поторопил всех Куин, беря Лэйлу под локоть попутно проверяя, что перед его бедер прикрыт полами кожаной куртки
— Я в порядке. Честно…
— Тогда добрый доктор просто это подтвердит…
Как только Джон открыл дверь и они вошли внутрь, Куин тут же потерял ход мыслей, когда его накрыли гормоны. Глянув вниз, в район таза, он поверить не мог, что оказался на грани оргазма.
— Кто-то в периоде жажды, — объявила Лэйла. — Не думаю, что вам двоим стоит туда входить…
Из одной из смотровых комнат в дальнем конце коридора выскочила док Джейн.
— Вы должны уйти… Куин, Джон, вы должны отсюда уйти…
— Кто…, — Куину пришлось закрыть глаза и успокоить дыхание. От этого движения его член потерся о переднюю пуговицу джинсов, угрожая выплеском. — Кто… — Он потерял способность говорить, когда прокатился новый, более мощный всплеск.
Пиздец, Куин чувствовал себя так, словно только что прошел через изменение и оказался в окружении обнаженных женщин во всех мыслимых позах.
— Осень, — ответила Джейн, бросившись к ним и оттесняя обратно к парковке. — Лэйла, ты в порядке?
— Да…
— Ей необходим осмотр, — бросил Куин, поворачиваясь к машине Тени. — Она на грани обморока. Скинь мне сообщение, когда закончите, договорились, Лэйла?
Походка, Джона тоже напоминала чучело — скованная и с полным отсутствием координации. Да уж, когда в твоих штанах бейсбольная бита, трудно быть похожим на Фреда Астера[71].
Когда за парнями захлопнулась тяжелая стальная дверь, ситуация немного улучшилась, а к тому времени, когда они проехали череду ворот, если не считать бушующую эрекцию, Куин почувствовал себя более рациональным.
— Господи, — выдохнул Куин. — Бутылочка этого дерьма — и Виагра пропадет с рынка.
Сидящий за рулем Джон свистнул в знак солидарности.
Когда парень объехал основание горы и подвез их к парадному входу особняка, Куин просто выпрыгивал из своих кожаных штанов.
Он не испытывал такого сексуального напряжения… ну, черт, да уже почти год с тех пор, как он провел время с тем рыжеволосым парнишкой в «Железной Маске». С тех пор он не испытывал ни к чему и ни к кому интереса: ни к мужчине, ни к женщине. Куин даже со стояком больше не просыпался.
Черт, с таким его периодом «сухого закона», он начал думать, что его просто разорвет на оргазмы. Учитывая, сколько секса у Куина было после его перехода, казалось, что такое вполне возможно.
И вот он ерзает на своем сиденье.
Следующие ворота и Джон сделал то же самое, продвигаясь все дальше, останавливаясь, снова продвигаясь вперед.
Когда, наконец, из-за миса появился особняк, Куин боялся зайти внутрь. Не было ничего и отдаленно сексуального или привлекательного в том, чтобы отправиться в свою комнату, вздрочнуть разок-другой, а затем возобновить свое бдение перед темным экраном телевизора.
«У меня нет ничего своего. Ничего. Даже мое служение и то могут отнять».
Что если Лэйла права. Несмотря на то, что его все так тепло приветствовали в особняке, в конечном-то итоге ему просто позволяли здесь тусить, потому что он служил Джону в качестве аструкс нотрам.
И точно так же, как и Лэйлу, его могли уволить.
А что касательно его будущего? Куин никогда не пройдет церемонию соединения, потому что не собирался обрекать какую-то женщину на союз без любви. И у него никогда не будет ребенка, хотя, учитывая его разноцветные глаза, возможно, это и к лучшему.
Подведя итог, Куину оставалось смотреть в дуло бесчисленных веков без настоящего дома, семьи и продолжения рода.
Проведя рукой по волосам, он задался вопросом, была ли хоть какая-нибудь вероятность, что его член магическим образом опустится…
Он понимал, что именно имела в виду Избранная, говоря о пустоте.
ГЛАВА 60
Переводчики: Stinky, Anjelika9, lorielle
Вычитка: guff, Светуська
Хекс требовалась информация, статистика.
Когда Кор дематериализовался, он на несколько секунд пропал с ее радара. И да, он оставил след своего направления, вот только этот засранец не отправился в свое убежище.
Конечно же, она последовала за ним, и обнаружила, что находится на берегу Гудзона, недалеко от своей хижины. В этом месте след терялся, и не из-за холодного, дующего с реки северного ветра.
Хекс пнула сугроб и походила вокруг. Затем вернулась в богемный район. И, передвигаясь с крыши на крышу, просканировала остальную часть города.
Ни-че-го.
В итоге она снова оказалась на верху здания, у которого встретила Джона и остальных. Хекс осмотрелась вокруг, матерясь, как матрос. За неимением каких-либо физических улик, ей ничего не оставалось, как идти с единственной имеющейся у нее зацепкой: развернувшейся в этом десертном местечке драме.
Достав телефон, она скинула Джону сообщение и начала ждать. Ждать… ждать.
Неужели на обратном пути они нарвались на засаду?
Хекс снова набрала сообщение. Отправила Куину… и не получила ответа.
Черт возьми, а что если что-то случилось? То, что Кор покинул город еще не означает, что он не мог сделать круг и встретить айэмовский внедорожник. А она в это время как идиотка гонялась за своим хвостом…
И только Хекс собралась стартовать следующий раунд бешеного набора сообщений, пришел ответ от Джона: «Я дома. Извини, был в клинике».
Успокоившись и сделав глубокий вдох, она написала в ответ: «Нам нужно поговорить о Лэйле. Позволь приехать в особняк».
Вполне вероятно, Куин не захочет сейчас оставлять Избранную в таком состоянии, и Хекс не хотела, чтобы Джону пришлось сорвать своего аструкс нотрама на встречу с ней.
Не ожидая ответа, она дематериализовалась к особняку, поднялась по ступеням и зашагала к вестибюлю. Внутренняя дверь мгновенно открылась, и появился изможденный Фритц.
— Добрый вечер, моя госпожа.
— Что случилось?
Дворецкий поклонился а затем отступил назад:
— О, право. Кого вы пришли навестить?
Было время, когда назначение ее визита не создавало вопроса.
— Джона. Он в клинике?
— А… нет. Нет, определенно, нет. Он наверху.
Хекс нахмурилась.
— Какая-то проблема?
— О, нет-нет. Прошу, госпожа, проходите.
Ага, как же. Здесь явно что-то творилось. Хекс быстро пересекла пол с мозаичной яблоней и устремилась вверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Добравшись до второго этажа, Хекс застыла в нерешительности.
Даже в коридоре она могла уловить запах секса — вообще-то, смешанное сочетание, указывающее на то, что им занималась не одна пара. В буквальном смысле.
И почему у нее это вызвало тошноту?
Приблизившись к двери в комнату Джона, Хекс напряглась, приготовившись к тому, что может увидеть по другую сторону. Лэйлу обучали эросу, а Куин уже давно никого не трахал… и, возможно, это ограничение подтолкнуло ее половинку в объятия других.
С тяжелым грузом на сердце, она громко постучала.
— Джон? Это я.
Закрыв глаза, она представила, как замерли обнаженные тела, навострив уши, а Джон сполз с постели, чтобы найти, чем прикрыться. Хекс не ощущала эмоциональные сетки… она была слишком разбита, чтобы вытянуть их. Ощущалось лишь смешение запахов…, и у Хекс возникла проблема с тем, чтобы оставаться на ногах, потому что она знала, что, по крайней мере, один из них принадлежал Джону.
— Я знаю, что ты там.
Вместо открытой двери, она получила на телефон сообщение: «Я очень занят. Могу я найти тебя позже?»
Ага, щас. Выкуси.
Хекс схватилась за ручку, крутанула ее с такой силой, чтобы сломать и толкнула дверь…
Вот. Дерьмо.
Джон лежал на постели, поверх сбившихся простыней. Его обнаженное тело блестело в льющемся из ванной свете. Одна его рука была между ног, крепко сжимая в кулак толстый член… мастурбируя, второй рукой он ухватился за спинку кровати. Зубы Джона были обнажены, мышцы на плечах и шее четко выделялись от напряжения.
Че-е-е-ерт. Нижняя часть его живота блестела от последствий предыдущих оргазмов, и все же, казалось, он жаждал нового освобождения.
Его лихорадочно блестящие глаза встретились с ее, и рука замерла.
«Уходи», — произнес он губами. — «Пожалуйста…»
Хекс быстро вошла и захлопнула за собой дверь. Это не предназначалось для еще чьих-то глаз.
«Прошу!» — потребовал он.
«И правда, «прошу»», подумала она. Ее тело откликнулось, кровь быстрее забурлила по венам.
Переступив через груду сброшенной с него одежды, в которой он находился в богемном районе, Хекс могла думать только о том, как сильно она скучала по плотской стороне их отношений. У нее было такое ощущение, будто ее на протяжении этих долгих нескольких месяцев продержали взаперти. И да, было бы гораздо лучше, если бы она ушла, позволив ему самому справиться с каменно-твердым-местечком, и вернулась бы позже.
Но боже, как же она соскучилась по ощущению быть его женщиной.
«Я не могу остановиться», — произнес Джон губами. — «У Осени наступил период жажды… и она так близко».
А-а-а, это все объясняло. Вот только…
— Моя мама в порядке?
«Она с Джейн, и да».
Боже, бедная женщина. Снова пройти через это мучение. Что ж, по крайней мере, Джейн облегчит ее страдания… предполагая, что Тор не…
Верно, у нее ни с кем больше не было близости.
«Хекс, ты должна… уйти…»
— А что если я не хочу?
Его тело дико выгнулось, как будто Хекс прикоснулась к нему, и Джон кончил, скользя по члену ладонью вверх и вниз, снова орошая спермой нижнюю часть его живота.
Ну разве это не самый выразительный ответ? Джон тоже ее хотел.
Хекс подошла к краю кровати и, протянув руку, коснулась кончиками пальцев его дергающегося бедра. Мгновения такого контакта было достаточно, чтобы его освобождение продлилось, бедра продолжили интенсивные толчки, член подскочил вверх как от пинка ногой, и удовольствие дрожью прокатилось по всему телу воина.
Наклонившись, она отбросила в сторону его ласкавшую член руку и, захватив его в рот, стала отсасывать, заканчивая правильным образом то, что он начал, метаясь по всей постели. И как только Джон окончательно выдохся — по крайней мере, в этой конкретной версии — он замер на наносекунду, затем сел и потянулся к ней.
Она просто двинулась навстречу ему, целуя его, когда он притянул ее сверху на свое тело. Его руки — такие большие, знакомые руки — блуждали повсюду…, пока не устроились на ее заднице и не подтолкнули ее повыше, чтобы он мог зарыться лицом в ее грудь…
Молниеносным движением он вонзил клыки, прокусив ей футболку, вцепился в ее сосок, и принялся его сосать и облизывать, пока она помогала ему избавить ее от куртки, побросав в сторону свое оружие, и…
Джон перевернул ее на спину и беззвучно выругался, уткнувшись в кожу ее штанов.
Отношения между ними не сказать, что были хорошими, и, учитывая потовую ситуацию, это кое-что говорило о том, что в интимной жизни не все так плохо. По крайней мере, Джон догадывался, что ей не помогали ее шипы.
Как только они оказались в удобной позиции, Джон толкнулся в нее. Его член настолько ее растянул, что Хекс моментально испытала оргазм. Джон, присоединился к ней, кончив следом. Они забились, потираясь друг о друга телами, и Хекс вскрикнула.
И все равно Джон продолжал двигаться в ней, неустанно вколачиваясь и давая больше того, в чем она так нуждалась.
Обнажив клыки, Хекс дождалась момента, когда Джон на мгновение замер… и укусила его. Вонзив клыки, она толкнула его на спину, распластав на матрасе, и оседлала. Удерживая его за плечи, она пила из его горла, продолжая скакать на нем, поднимая и опуская бедра, насаживаясь на его член.
Джон полностью сдался натиску Хекс. Его руки лежали по швам, его сила перетекала к ней, тело отдавалось ее угоде, пока она осушала его из горла и ниже, в районе бедер.
Пока она брала его, глаза Джона не отрывались от ее лица, со светящейся в них такой необъятной любовью, что они казались парой голубых солнц, изливающих свое тепло лишь на нее одну.
Как она могла жить в мире, где нет его…
Движения становились все резче, Хекс была на грани нового оргазма. Уткнувшись головой в его плечо, она выпустила его горло, не в силах более удерживать контакт. Но знала — его вена всегда для нее готова, как только ей это понадобится…
Ребята, жизнь — сложная штука. Но истина — всегда проста.
Он был ее домом.
Она принадлежала ему.
Откатившись в сторону, Хекс поощрила его последовать за ней, и Джон так и сделал: он устроился на ней, легкий как вода, горячий как пламя. Пришел его черед кормиться… а учитывая, как его взгляд сосредоточился на ее яремной вене, он был с ней согласен.
— Позволь мне сначала запечатать твои ранки, — произнесла Хекс, потянувшись к проколам на шее Джона.
Он схватил ее за запястье и, удержав руку, покачал головой.
«Нет... я хочу, чтобы они кровоточили».
Хекс закрыла глаза. У нее сжалось горло.
Трудно было сказать, к чему все это их приведет, потому что она никогда не ставила их раздельное проживание на первое место. Но как же чертовски здорово оказаться дома… даже если это всего лишь коротенькая остановка.
***
Несколько часов спустя ночь уступила праварассвету. Затем из-за края горизонта взошло восходящее к высотам полудня солнце, омывая светом покрытую снегом вершину горы.
Осень ничего из этого не осознавала…, и это оказалось бы правдой независимо от того, где она находилась: внизу, в клинике или наверху, в особняке… или снаружи, на снегу.
Вообще-то, с таким же успехом она могла оказаться прямо на солнце.
Осень была в огне.
Жар в ее утробе напомнил Осени о рождении Хексании, мучении, поднявшемся до таких высот, что заставило задуматься, а не смерть ли пришла за ней. А затем наступало короткое облегчение, достаточное для того, чтобы она могла перевести дух и подготовиться к следующему приступу. И так далее, как езда на велосипеде — моменты передышки становились все дальше и дальше друг от друга, тогда как боль жажды заполняла каждый контур ее тела и уносила движение, дыхание, мысли.
Это совсем не походило на то, что было раньше. Когда Осень была с симпатом, жажда и наполовину не была настолько сильна…
И вполовину не длилась столь долго…
После стольких часов мучения, у Осени больше не осталось слез, никаких всхлипов, и даже движений. Она просто лежала в тиши, едва дыша, с замедленным сердцебиением, с закрытыми глазами, пока ее тело все так терзалось приступами изнутри.
Трудно определить, когда именно наступил переломный момент, но постепенно пульсация между ног и жжение в тазу утихли, дрожь от жажды сменилась терпимыми болезненными ощущениями в суставах и мышцах от перенесенного ей напряжения.
Когда, наконец, Осень смогла поднять голову, ее шея издала громкий хруст и женщина застонала, ударившись лицом в какое-то подобие преграды. Нахмурившись, Осень попыталась определить свое местоположение… о, понятно, она лежала в изножье кровати, прижавшись к небольшому портику у края.
На некоторое время Осень снова опустила голову. Когда поистине бурлящий жар внутри нее превратился во что-то томящееся на медленном огне, она начала ощущать холод и зашарила вокруг рукой в поисках простыни, одеяла или чего-нибудь на подобии. Ничего не оказалось… все было на полу. Она лежала обнаженной на голом матрасе… очевидно, сбросив все простыни.
Призвав то малое количество энергии, что у нее еще оставалось, она попыталась поднять туловище и голову, и добилась небольшого прогресса, но чувствовала себя так, словно ее приклеили…
В конце концов, ей удалось подняться.
Прогулка до ванной комнаты оказалась такой же непосильной и вероломной, как восхождение на гору, но какова же была радость, когда она увидела душ и включила воду.
Когда из душевой лейки в стене, потекла вода нужной температуры, Осень села под ней на плиточный пол и поджав ноги, обняла колени. Когда она оперлась головой о стену, нежные струи смыли соль от пота и слез.
Вскоре дрожь стала еще яростнее.
— Осень? — послышался из соседней комнаты голос дока Джейн.
Ее стучащие зубы помешали ответить, но льющаяся в душе вода сказала достаточно. В дверном проеме появилась женщина, затем двинулась вглубь ванной, и, отодвинув в сторону занавеску, опустилась рядом с ней на колени, чтобы установить зрительный контакт.
— Как ты себя чувствуешь?
И тут Осень спрятала лицо в ладонях и зарыдала.
Трудно сказать, что вызвало такой всплеск эмоций: то ли окончание периода жажды то ли сильнейшее утомление, что не было сил уйти… то ли от последнего воспоминания перед тем, как все погрузилось в дымку тумана — Тор, вонзающий в свои бедра два шприца и опадающий на пол.
— Осень, ты меня слышишь?
— Да… — прохрипела она.
— Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась в постель, если уже вымылась. Здесь слишком жарко, а я обеспокоена твоим кровяным давлением.
— Я з-з-замерзла.
— У тебя озноб. Я выключу воду, хорошо?
Осень только кивнула, потому что на что-то другое сил уже не было.
Стоило только теплому душевому дождику прекратиться, как дрожь внутри Осени сразу усилилась, когда ее нежную кожу охватила прохлада окружающего воздуха. Однако, довольно скоро, Осень укутали в мягкое одеяло.
— Можешь встать? — Когда Осень снова кивнула, ей помогли подняться, накинули легкий халат и сопроводили до кровати, которая волшебным образом оказалась застелена свежими простынями и одеялами.
Растянувшись на постели, она осознавала лишь слезы, текущие из уголков глаз бесконечным, медленным потоком — горячие на ее холодной коже.
— Ш-ш-ш, с тобой все в порядке, — проговорила целительница, присев на край матраса. — С тобой все хорошо… все закончилось…
Мягкие поглаживания по потемневшим от воды волосам и тон голоса дока Джейн помогли даже больше, чем сами слова женщины.
А из баночки газировки торчала соломинка, поднесенная близко к ее рту.
Один глоток этого прохладного, сладкого нектара и глаза Осени блаженно закрылись.
— О... славная Дева-Летописеца... что это?
— Имбирная содовая. И эй… прошу не так быстро.
Когда Осень расправилась с баночкой газировки и снова откинулась на подушки, на ее руку закрепили манжету и начали накачивать воздух, после чего его стали спускать. А затем к ее груди Джейн пару раз приложила холодный металлический диск. Затем посветили в глаза.
— Можно мне еще имбирной содовой, пожалуйста? — попросила она.
— Твое желание для меня закон.
Целительница сделала больше: она принесла не только еще одну прохладную баночку газировки с соломинкой, но и тарелку с печеньями, которые совсем не имели вкуса, но были просто раем в ее животе.
Осень энергично принялась за еду, когда поняла, что целительница сидит в кресле и ничего не говорит.
Осень прекратила жевать.
— У тебя больше нет пациентов?
— Всего один, и эта женщина была в порядке, когда поступила сюда.
— А. — Осень взяла еще одно печенье. — А что это такое?
— Соленые крекеры. Из всех лекарств, которыми здесь лечат, иногда именно печеньки помогают лучше всего.
— Какая вкуснятина. — Она положила квадратик из хлопьев в рот и начала жевать. Желая прервать тишину, она продолжила разговор: — Тебе наверняка интересно, почему я отказалась от лекарств.
— Это не мое дело, но я считаю, что тебе стоит с кем-нибудь об этом поговорить.
— Например, со сведущим?
— Да.
— Ничего страшного, если все происходит само собой, по велению Матушки Природы. — Осень бросила короткий взгляд. — Но я просила тебя его не тревожить. Я просила тебя ему не звонить.
— У меня не было выбора.
Слезы снова накатились на глаза, но усилием воли она не дала им пролиться:
— Я не хотела, чтобы он видел меня такой. Велси…
— Причем здесь она?
Осень вздрогнула от удивления, рассыпав крекеры и плеснув газировкой себе на руку. В дверном проеме, заполненном его огромной тенью, стоял Тормент.
Док Джейн поднялась на ноги.
— Пойду, проведаю Лэйлу. Твои жизненные показатели в норме. А по возвращении принесу тебе поесть что-нибудь посущественнее.
И Осень осталась с Тором наедине.
Он не подошел к кровати, оставшись у двери, прислонившись к стене. С насупленными бровями и скрещенными на груди руками, Тор одновременно был и сдержанным и находящемся на грани срыва.
— Какого черта здесь произошло? — жестко спросил он.
Осень отложила печенье и напиток, потом занялась заворачиванием и отворачиванием уголка одеяла.
— Я задал тебе вопрос.
Осень прочистила горло:
— Я просила дока Джейн не звать тебя…
— Неужели думала, что раз испытываешь такие мучения, я приду и услужу тебе?
— Вовсе нет…
— Уверена? Потому что, как ты думала, что сделает Джейн, после того, как ты отказалась от медикаментов?
— Если не веришь мне, спроси целительницу. Я ей говорила, не звонить тебе. Потому что понимала, что это для тебя будет слишком… тем более, после того…
— Дело не в моей шеллан. Это ее совсем не касается.
— Я не уверена насчет этого...
— Поверь мне.
И больше он ничего не сказал. Просто стоял в напряженной позе и таким тяжелым взглядом глядел на Осень, словно никогда ее раньше не видел.
— Где сейчас твои мысли? — тихо спросила она.
Он покачал головой:
— Тебе лучше не знать.
— А я хочу знать.
— Я думаю о том, что все эти месяцы занимался самообманом.
Когда Осень ощутила ту же дрожь, что и в душе, она понимала, что ее причиной на этот раз не является перепад температур.
— Ты о чем?
— Сейчас не время говорить об этом.
Когда Тор развернулся, чтобы уйти, у Осени появилось четкое ощущение, что она больше его не увидит. Никогда.
— Тор, — окликнула она его хриплым голосом. — С моей стороны не было манипуляций… тебе стоит в это поверить. Я не хотела, чтобы ты услуживал мне… я бы никогда не заставила тебя пройти через это.
Спустя мгновение он оглянулся и окинул ее пустым взглядом.
— Знаешь что? Катись оно все к черту. То, что ты не хотела, чтобы я был здесь, с тобой — еще хуже. Потому что, в таком случае, у тебя не все в порядке с мозгами.