Конец 10 книги серии Братство Черного Кинжала 35 страница
Лэйла даже не представляла, зачем могла понадобиться этой женщине. Тем не менее, ей нравилась пара Джона, и Лэйла всегда готова была принять у себя его шеллан.
— О, прошу, заходи. Привет, какой приятный сюрприз.
Хекс закрыла за собой дверь, заперев их с Лэйлой в комнате, и смотрела куда угодно, но только не в лицо Избранной.
— Итак, э-э-э… как ты себя чувствуешь?
У Лэйлы было такое чувство, что в ближайшую неделю этот вопрос зададут множество раз.
— Довольно неплохо.
— Неплохо. Да… неплохо.
Долгое молчание.
— Я могу тебе чем-то помочь? — спросила Лэйла.
— Вообще-то, да.
— Тогда обязательно расскажи мне все, и я сделаю, что смогу.
— Это запутанно. — Хекс сузила глаза. — И опасно.
Лэйла прижала ладонь к нижней части живота, словно защищая малыша на случай, если он там.
— Так что это?
— По приказу Рофа я пытаюсь найти Кора.
У Лэйлы так сдавило грудь, что она приоткрыла рот, чтобы иметь возможность вздохнуть.
— Неужели.
— Я знаю, что ты в курсе, что он сделал.
— Да.
— Я также знаю, что ты кормила его.
Когда в голове снова всплыл образ жестокого, но, как ни странно, ранимого лица, Лэйла моргнула. На долю секунды в ней появился абсурдный инстинкт защитить воина… но это просто смехотворно, и она не собиралась ему потворствовать.
— Конечно, я помогу вам с Рофом. Я рада, что Король пересмотрел свою прежнюю позицию.
Теперь женщина заколебалась.
— Что ты сделаешь, если я скажу тебе, что Роф ничего не узнает об этом? Никто не должен узнать, особенно Куин. Это заставит тебя изменить свое решение?
«Джон, — подумала она, — Джон рассказал своей паре о том, что узнал».
— Понимаю, что ставлю тебя в ужасное положение, но ты знаешь мою истинную сущность, — сказала Хекс. — Я использую все, что в моем распоряжении, чтобы добиться желаемого, а сейчас я желаю найти Кора. Без сомнения, я смогу тебя защитить, и у меня нет намерения, чтобы ты оказалась вблизи с ним. Мне нужна общая территория, на которой он появляется в ночное время, а дальше я справлюсь сама.
— Собираешься его убить?
— Нет, но я собираюсь дать такой шанс Братству. Оружием, из которого подстрелили Рофа, являлась винтовка с дальним прицелом… такую штуковину не берут на поле боя в обычную ночь. Если они ее не уничтожили, то выходя на патрулирование, оставляют ее в убежище. Если мне удастся ее достать, и мы сможем доказать, что они сделали, дела пойдут естественным курсом.
«Добрые глаза…, — подумала она, — у мужчины были такие добрые глаза, когда он смотрел на нее. Но на деле он просто враг своего Короля».
Лэйла с чувством кивнула головой:
— Мой долг — помочь тебе. Я должна сделать и сделаю все, что смогу… и никому не скажу ни слова.
Женщина подошла и положила удивительно нежную руку на плечо Лэйле.
— Мне совсем не нравится ставить тебя в подобное положение. Война — мерзкое, уродливое дело, которое специализируется на угрозе таким людям, как ты. Я чувствую, как это разрывает тебя, и прошу прощения, за то, что вынуждаю тебя лгать.
Мило, что симпат выразила сочувствие, но внутренний конфликт Лэйлы не имел ничего общего с тем, что придется лгать Братству. Дело было в бойце, в убийстве которого она собиралась принять участие.
— Кор использовал меня, — сказала Лэйла, словно пытаясь убедить себя.
— Он очень опасен. Тебе посчастливилось вернуться живой после встречи с ним.
— Я сделаю то, что правильно. — Она посмотрела на Хекс. — Когда отправляемся?
— Прямо сейчас. Если ты в состоянии.
Лэйла собралась с силами. Затем кивнула:
— Позволь мне только надеть пальто.
ГЛАВА 65
Переводчики: Stinky, black_girl, Anjelika9
вычитка lorielle, Светуська
Спустя несколько часов, Марисса сидела за своим столом в Безопасном Месте и отвечала на звонок мобильного телефона, не в состоянии скрыть улыбку.
— Снова ты.
Голос Бутча с бостонским акцентом был наполнен хрипотцой. Как обычно.
— Когда ты вернешься домой?
Марисса глянула на часы и подумала: «Неужели уже ночь пролетела?» Впрочем, ее рабочее время всегда проходило именно так. Она приходила, как только солнце оказывалось низко над горизонтом, и не успевала осознавать, как на востоке уже брезжил рассвет, с которым она возвращалась в особняк.
В объятия своего мужчины.
Вряд ли это была неприятная обязанность.
— Через сорок пять минут?
— Не могла бы ты вернуться сейчас…
То, как он протянул эти слова, предполагало совсем другой смысл, нежели обычное «возвращение домой».
— Бутч…
— Я всю ночь я не выбирался из постели.
Марисса прикусила губу, представив его обнаженным на простынях, которые были в беспорядке, когда она уходила.
— Нет?
— Мм-м, нет. — Он растягивал слога, пока у нее не перехватило дыхание. — Я думал о тебе…
Его голос был таким глубоким, таким первобытным, что Марисса точно знала, чем он занимался, и на мгновение закрыв глаза, она погрузилась в очень красочные мысленные образы.
— Марисса… возвращайся домой…
Взяв себя в руки, она выпуталась из чар, которое он так умело вокруг нее ткал.
— Я не могу все бросить. Но начну собираться… как насчет этого?
— Отлично. — Марисса слышала, что он улыбается. — Я буду ждать тебя здесь… и послушай, если серьезно, занимайся делами столько, сколько тебе потребуется. Только вернись до Последней Трапезы. Хочу угостить тебе необычной закуской, которую ты никогда не забудешь.
— Ты и так незабываем.
— Вот это моя девочка. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя тоже.
Когда Марисса закончила разговор, на ее губах по-прежнему играла широкая, счастливая улыбка. Ее половинка был традиционным видом мужчины «старой школы», как он себя называл, — со всеми предубеждениями, входящими в этот склад ума: женщины ни за что не должны платить, открывать дверь, заправлять свои машины, шлепать по грязным лужам, нести нечто большее, чем то, что помещается в сумочку… Но Бутч никогда не противился ее работе. Никогда. Это была единственная область ее жизни, которой она распоряжалась, и Бутч никогда не жаловался на часы ее отсутствия, нагрузки или уровень стресса.
Что было одной из причин, по которой Марисса обожала этого Брата Черного Кинжала. Вынужденные покинуть свои дома женщины и дети, которые оставались в Безопасном Месте, были для нее своего рода семьей, главой которой она являлась. Марисса отвечала за помещение, персонал, программы, ресурсы, и самое главное, за всех и вся под крышей этого места. Она любила свою работу. Когда Роф предложил ей заняться благотворительностью, она почти отказалась от этого предложения, но была рада, что поборола свой страх и нашла достойную цель для применения своих навыков.
— Марисса?
Марисса подняла взгляд и увидела в дверном проеме одну из новых социальных работниц.
— Привет. Как группа сегодня ночью?
— Отлично. Я в течение часа заполню отчет… сразу после того, как мы закончим на кухне пучь печенье. Прошу прощения, что прерываю, но здесь джентльмен с доставкой.
— Правда? — Марисса нахмурилась и уставилась на настенный календарь. — Но у нас ничего не запланировано.
— Знаю, поэтому и не открыла дверь. Он сказал, что вы его знаете, но отказался представиться. Не стоит ли нам позвонить Братству?
— Как он выглядит?
Женщина подняла руку над головой.
— Очень высокий. Большой. У него темные волосы с седой прядью спереди?
Марисса так быстро вскочила с места, что кресло со скрипящим звуком проехалось по полу.
— Тормент? Он жив?
— Простите?
— Я все улажу. Не волнуйся, можешь вернуться на кухню.
Марисса вылетела из кабинета и спустилась по главной лестнице. Остановившись у центрального входа, она взглянула на установленный Ви монитор системы безопасности и тут же рывком распахнула дверь.
Не раздумывая, она кинулась в объятия Брата.
— О, боже, где ты был! Ты пропал на несколько ночей!
— Не совсем. — Тор нежно обнял ее. — Я просто занимался одним делом. Но все в порядке.
Марисса отступила, продолжая держать его за бицепсы.
— Ты в порядке?
В особняке все знали, что Осень прошла через период жажды, и Марисса могла себе представить, насколько тяжело пришлось Тору. Она надеялась, что после того, что у них было, эти развивающиеся взаимоотношения между Братом и тихой, бывшей аристократкой его исцелит. А вместо этого Тор исчез, когда у женщины закончился период жажды, а сама Осень съехала из особняка.
Очевидно, все прошло не лучшим образом.
— Слушай, знаю, вы принимаете пожертвования, так ведь? — спросил он.
Относясь с уважением к тому, что он проигнорировал ее вопрос, Марисса прекратила допрос.
— Да, это так. Мы принимаем все…, что поможет адаптации в этом месте.
— Отлично, потому что у меня кое-что есть, что мне хотелось бы отдать женщинам. Не уверен, что все из этого вам пригодится, но…
Тор повернулся и направился к фургону Братства, припаркованному на подъездной дорожке. На пассажирском сиденье сидел Фритц, который выскочил из машины, как только подошла Марисса.
На его лице не было обычной приветливой улыбки. Однако, он низко поклонился:
— Госпожа, как поживаете?
— Очень хорошо, Фритц, благодарю.
Марисса замолкла, как только Тор откатил боковую дверцу фургона…
Один взгляд внутрь и у нее перехватило дыхание.
Внутри, подсвеченные верхним светом, стояли аккуратные стопки того, что казалось одеждой: в корзинах для белья, картонных коробках, открытых спортивных сумках. Сложенные на полу лежали юбки, блузки и платья, которые все еще были на своих вешалках.
Марисса посмотрела на Тора.
Брат, молча, смотрел на землю… и очевидно, не желал в данный момент никакого зрительного контакта.
— Как я уже сказал, не уверен, что все из этого вам пригодится.
Она наклонилась и провела пальцем по одному из платьев.
В последний раз она видела его на Велси.
Это была одежда его шеллан.
Она хрипло прошептала:
— Уверен, что хочешь все это отдать?
— Да. Выкинуть все это кажется растратой, и она бы этого не одобрила. Велси хотелось бы, чтобы это отдали другим — это для нее важно. Она ненавидела расточительство. Но я, хоть убей, не разбираюсь в женских размерах.
— Это очень щедро с твоей стороны. — Марисса изучала лицо мужчины, осознав, что впервые, как Брат вернулся после убийства своей шеллан, она услышала, как он произносит ее имя. — Мы найдем всему этому применение.
Тор кивнул, по-прежнему избегая ее взгляда.
— Я также привез еще не открытые туалетные принадлежности? Шампунь и кондиционер, увлажняющий крем, мыло «Клиник», которое она любила? Велси щепетильно относилась к подобным вещам — у нее была склонность искать то, что ей понравится, и придерживаться этого — а также любила делать большие запасы, поэтому, когда прибирался в нашей ванне, собрал много того, что может вам пригодиться. О, еще я захватил кое-что из ее кухонных принадлежностей… медные кастрюли, которым она отдавала свое предпочтение, и ножи? Могу отдать это все в «Гудвил»[75], если ты…
— Мы возьмем все, что ты нам дашь.
— Здесь кухонные принадлежности. — Тормент обошел машину и открыл заднюю дверь, чтобы показать их Мариссе. — Знаю, что ты не позволяешь заходить мужчинам внутрь, но, может, я мог бы перенести все это в гараж?
— Да, да, пожалуйста. Позволь мне отлучиться и привести помощников…
— Если не возражаешь, мне хотелось бы перенести все это самому.
— Да, конечно…, как скажешь. — Встряхнувшись, она повернулась и набрала код на дверной панели гаража.
Откатив в сторону панель двери, она подошла к дворецкому и встала рядом с ним, наблюдая за тем, как Тормент размеренным шагом ходил туда-сюда, с осторожностью перетаскивая имущество своей шеллан, складывая все в высокую, аккуратную стопку у ведущей на кухню двери.
— Он упаковал все, что находилось в доме? — шепотом спросила она у Фритца.
— Да, Госпожа. Мы работали всю ночь — Джон, Куин, я и он. Тормент занимался их комнатами и кухней, а мы — остальной частью дома. Он просил меня вернуться с ним после заката, чтобы перевести мебель и произведения искусства в особняк.
Марисса подняла руку и прикрыла рот, чтобы хоть как-то скрыть свое потрясение. Но ей не нужно было беспокоиться, что ее реакция поставит Тора в неудобное положение. Брат полностью сосредоточился на выполнении своего задания.
Когда фургон опустел, Тор закрыл двери и подошел к Мариссе. Она попыталась выдавить из себя подходящие слова благодарности, проникновенного уважения, самой глубочайшей симпатии, но он оборвал ее, вытащив из кармана какой-то бархатный мешочек.
— У меня есть еще кое-что. Дашь мне руку? — Когда Марисса протянула ладонь, Тор ослабил шнурочек на вещице. Перевернув его вверх дном, он высыпал на ее ладонь…
— О, боже мой! — ахнула Марисса.
Рубины. Большие красные рубины с бриллиантами. Много — целое ожерелье… нет — ожерелье с браслетом. А также серьги. Мариссе потребовались обе ладони, чтобы все это удержать.
— Я купил это для нее еще в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом. У «Ван Клиф и Арпелс»[76]. Подарил ей на нашу годовщину, но не знаю, о чем, черт возьми, думал. Велси не была большой поклонницей драгоценностей…, она больше любила искусство. Она всегда говорила, что драгоценности — это вычурность. Но все равно, понимаешь, я увидел это в каталоге у Дариуса… в «Таун энд Кантри». Подумал, что они хорошо будут сочетаться с ее огненными волосами, хотел сделать что-то сногсшибательное и романтичное, просто чтобы доказать, что я это умею. Драгоценности не волновали ее, но каждый последующий год, в обязательном порядке она доставала набор из сейфа и надевала. И каждый год я говорил ей о том, что эти драгоценности не идут ни в какое сравнение с ее красотой… — Тор умолк на мгновение. — Прости за этот вздор.
— Тор… я не могу это принять. Это слишком…
— Я хочу, чтобы ты их продала. Продай их, забери деньги и используй в расширении Безопасного Места. Бутч что-то говорил о том, что вам требуется помещение большей площадью? Думаю, за драгоценности можно выручить четверть миллиона, может и больше. Велси бы понравилось то, что вы здесь делаете…, она поддержала бы это дело, вступила бы в ряды добровольцев, чтобы помогать женщинам и детям. Поэтому нет лучшего места, на которое можно это потратить.
Марисса начала быстро моргать… пытаясь сморгнуть слезы. Это было… он так стремился это преодолеть, был таким храбрым…
— Ты уверен, — хрипло спросила она, — уверен, что хочешь сделать все это?
— Да. Пришло время. Хранение всех этих вещей не вернуло и никогда не вернет ее назад. Но, по крайней мере, я могу помочь женщинам в этом доме…, поэтому ничего из этого не пропадет даром. Мне важно, чтобы вещи, которые мы покупали вместе, использовали в месте…, понимаешь, не пропали даром.
С этими словами Тор наклонился и на мгновение обнял ее.
— Береги себя, Марисса.
А затем закрыл дверцу фургона, помог дворецкому устроиться на водительском сиденье, и, махнув на прощание, исчез в подходящей к концу ночи.
Марисса посмотрела на богатство в своих руках, затем подняла взгляд на фургон, на котором Фритц осторожно сдавал задним ходом на подъездную дорожку. Когда доджен выехал, она последовала за ним, выйдя на улицу, ссыпав драгоценности обратно в мешочек. Когда Фритц развернулся, Марисса помахала ему. Он ответил тем же.
Обняв себя руками, чтобы защититься от холода, Марисса наблюдала за задними огнями автомобиля, пока те не скрылись из виду.
Ощущая вес драгоценностей в руках, она повернулась к дому и представила расширение, которое могла произвести, задействовав задний двор, сделать еще больше комнат для большего количества женщин с детьми…, особенно под землей, где было безопасно в дневные часы.
Ее глаза снова наполнились слезами, и на этот раз не получилось остановить бегущие по щекам ручейки. Когда здание перед ней в воображении, как по взмаху волшебной палочки, увеличилось, будущее прояснилось. Она точно знала, чье имя станет носить новое крыло.
Будет отлично звучать «Веллесандра».
ГЛАВА 66
Переводчики: Stinky
Вычитка lorielle, Светуська
Лэйла еще никогда не была на улице так близко к рассвету, и находила это довольно интересным, замечая изменение в воздухе, незримое но ощутимое оживление. Солнце — мощный объект, способный освещать весь мир, и скорое появление этого света заставляло ее кожу тревожно покалывать. Какой-то находящийся глубоко под кожей инстинкт, твердил Лэйле, что пришла пора возвращаться домой. И все же уходить ей совсем не хотелось.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Хекс, шедшая позади нее.
По правде говоря, это была длинная ночь. Они несколько часов провели на окраине Колдвелла, кружа в потемках, выслеживая Кора и его бойцов…, что оказалось совсем несложно. Ее ощущение Кора было ясным, словно место его нахождения, освещалось прожектором, так как связь от кормления, произошедшего несколько месяцев назад, не ослабла. А с его стороны… мужчина, казалось, настолько погрузился в свою битву, что даже не подозревал о ее близком нахождении. Естественно, если бы он был об этом осведомлен, то не стал бы приближаться сам, и не позволил бы это сделать другому солдату.
— Лэйла?
Она оглянулась на женщину.
— Я точно знаю, где он находится. Он не передвигается.
— Я тебя не об этом спросила.
Лэйла выдавила улыбку. Одной из самых больших неожиданностей этой ночи оказалась симпат… с которой Лэйла совсем недолго ощущала себя не в своей тарелке. У Хекс был острый ум. Физически она была столь же сильна, как мужчина, но от нее исходило тепло, шедшее вразрез с этими чертами. Она ни разу не отошла от Лэйлы, ведя себя как курица-наседка с птенцом — также бережно и осторожно — словно понимая, что большая часть из всего происходящего для Лэйлы было чуждой работой в рамках тревожных обстоятельств, в которых она оказалась.
— Я в порядке.
— Это не так.
Когда Лэйла два квартала назад сосредоточилась на сигнале крови, то тут же притихла.
— Уверена, что ты и так уже это знаешь, — пробормотала Хекс. — Ты действительно делаешь доброе дело.
— Знаю. Он пришел в движение.
— Да, я чувствую это.
Внезапно Лэйла повернулась к высоко светившемуся маяку на западе — самому высокому небоскребу в городе. Когда она сосредоточилась на мигающем бело-красном свете на его вершине, то представила Кора, стоявшего на крыше этого здания, отмечая границу своей территории.
— Ты считаешь его злом? — хрипло спросила она. — Я к тому, что ты же можешь ощущать его эмоции, да?
— В определенной степени.
— Так… он зло?
Женщина медленно и протяжно выдохнула, словно сожалела о том, что вынуждена поделиться своими мыслями.
— Он плохой выбор, Лэйла. Как для тебя, так и для кого-либо другого… и не только из-за проблемы с Рофом. В самом Коре есть что-то зловещее.
— Значит, он темная душа.
— Тебе не нужно читать его, чтобы это узнать. Просто подумай о том, что он сделал твоему королю.
— Да. Да, и правда.
От Куина до Кора. Потрясающий послужной список в выборе мужчин…
— Он резко переместился, — внезапно произносит Лэйла. — Дематериализовался.
— Так и есть. Ты можешь потянуться следом.
Лэйла закрыла глаза и приглушила все ощущения, за исключением инстинкта отыскать собственную кровь.
— Он двигается на север.
Как было заранее оговорено, они обе проследовали милю и остановились, прислушиваясь к ощущениям; проследовали еще пять миль и снова остановились; проследовали десять миль, затем еще десять… используя инстинкты Лэйлы, как указывающий им направление компас.
И все это в сопровождении перемены ощущений, вызванных зарождающимся рассветом — опасным свечением в небесах, которое только усиливалось.
Заключительный этап преследования привел их в лес за добрую милю или полторы от места, где остановился Кор… и больше не двигался.
— Я могу подвести тебя ближе, — предложила Лэйла.
— Он не перемещается?
— Нет.
— Тогда можешь иди. Ну же!
Лэйла бросила последний взгляд в направлении, в котором находился Кор, понимая, что должна уйти… ведь если она ощущала его, то, вероятно, и он также мог ее ощущать. Конечно же, Лэйла надеялась, что он ее почувствует, но не будет способен среагировать достаточно быстро, и ее исчезновение в защищенную мисом среду на севере скроет ее след и загонит Кора в тупик, не только не давая ему ни малейшего представления о том, зачем она здесь была, но и настолько рассеет его ощущение ее крови, что он, как свет, отраженный от зеркала, будет направлен в другом направлении.
От страха сердце Лэйлы пропустило удар, и она уцепилась за это ощущение, признав его более реальным, чем тот отрезок времени, который они провели вместе, когда Кор от нее кормился.
— Лэйла? Уходи!
Дражайшая Дева-Летописеца, этой ночью она обрекла его на смерть…
«Нет, — поправила она себя. — Он сам обрек себя». Если винтовку найдут в жилище Банды Ублюдков, и это докажет предположение Братьев, то Кор еще месяц назад подписал себе смертный приговор.
Лэйла, может, и была проводником, но именно действия Кора послужат тем электрическим зарядом, что остановит его сердце.
— Благодарю, что дала мне возможность совершить правое дело, — сказала Лэйла Хекс. — Я возвращаюсь домой.
С этими словами она дематериализовалась из лесистой долины, держа путь в особняк, оказавшись в вестибюле как раз в тот момент, когда свет начал жечь ее глаза.
Это не слезы. Нет, не слезы жгли ее глаза… а наступающий рассвет.
Слезы, пролитые из-за этого мужчины были бы… неправильными по слишком многим для причинам.
***
— Нам пара, дружище.
Джон кивнул, услышав слова Куина, но не двинулся с места. Стоя в центре кухни Велси, он испытывал боль от так называемого культурного шока.
Шкафчики были пусты. Кладовая пуста. То же самое — со всеми ящичками и двумя шкафами. Стеллажи разобраны. А посреди кухни сиротливо стоял стол.
Бесцельно блуждая по кухне, Джон обошел стол, стоявший в алькове, напоминающий своим видом об сервированных на нем Велси трапезах. Затем Джон медленно побрел вдоль длинной гранитной стойки, представляя накрытые полотенцами миски с тестом для хлеба, разделочные доски с нарезанными на них кубиками луком или грибами, банку муки, горшочек с рисом. У плиты Джон едва не наклонился, чтобы вдохнуть аромат тушеного мяса, соуса для спагетти и горячего яблочного сидра.
— Джон?
Отвернувшись, он подошел к своему лучшему другу… а затем продолжил идти дальше, направляясь в гостиную. Дерьмо, она выглядела как после бомбежки. Картины были сняты со стен, оставив после себя лишь острые, как когти латунные крючки. Все, что в рамах, было перенесено в дальний угол комнаты. Произведения искусства стояли, прислоненные друг к другу, перемеженные толстыми махровыми полотенцами.
Мебель также всю сдвинули в одно место, рассортировав по предметам: стулья, тумбочки, лампы… Боже, лампы. Велси не любила верхнее освещение, а это значило, что в этом доме были сотни ламп различных форм и размеров.
То же самое и с коврами. Ей не нравились голые полы, поэтому они везде были застелены восточными коврами: и на древе и мраморе. Сейчас же, как и все остальное, они были скатаны в рулоны и сложены поленницей у длинной стены гостиной.
Лучшее из предметов мебели и все произведения искусства собирались перевезти в особняк на севере. Персонал для перевозки организовал грузовик компании «U-Haul». Оставшееся предполагалось перевезти в Безопасное Место, а если там откажутся от вещей, тогда в «Гудвил» или «Армию Спасения».
Боже… даже после того, как они вчетвером не покладая рук трудились здесь десять часов подряд, оставалось еще много работы. Хотя был проделан первый грандиозный рывок, казавшийся самой трудной частью.
Тор вырос из ниоткуда тем самым перекрыл Джону путь.
— Здравствуй, сынок.
«Привет».
Они обменялись рукопожатием и похлопали друг друга по плечам, испытывая огромное облегчение от того, что могут начать все с чистого листа после стольких месяцев отчуждения. То, что Брат привел его сюда и попросил о помощи, стало мерой уважения, удивившей и тронувшей до глубины души Джона.
Опять же, как сказал Тор, пока они сюда ехали, Джон, как никто другой был очень важен для Велси.
— Кстати, я отослал Куина в особняк. В связи со смягчающим обстоятельством… и пообещал позаботиться о тебе.
Джон кивнул. Как бы сильно он не любил своего друга, казалось правильным, что они с Тором остались в доме вдвоем, даже если всего на несколько коротких минут.
«Как прошла поездка в Безопасное Место?» — жестами спросил Джон.
— Довольно неплохо. Марисса… — Тор прочистил горло. — Ты же знаешь, что она просто прекрасная женщина.
«Да, так и есть».
— Она очень растрогалась такому пожертвованию.
«Ты отдал ей рубины?»
— Ага.
Джон снова кивнул. Они с Тором вместе собрали то немногое из ювелирной коллекцией Велси. Ожерелье, браслет и серьги — все, что имело финансовую ценность. Остальное несло более личный характер: маленькие подвески, несколько пар обручей, набор крошечных бриллиантовых шпилек. Все это они собирались оставить.
— Джон, я говорил серьезно. Мне бы хотелось, конечно, если захочешь, чтобы ты забрал мебель. А также произведения искусства.
«Да здесь же Пикассо, который мне очень нравится».
— Тогда картины твои. Все, что пожелаешь — твое.
«Наше».
Тор кивнул головой:
— Верно. Наше.
Джон снова обошел гостиную. Его шаги эхом раздавались в пространстве.
«Что послужило решением, что сегодняшняя ночь — эта та самая ночь?», — показал он жестами.
— Тут нет конкретики. Больше похоже на комбинацию из множества.
Джон должен был признать, что рад такому ответу. Мысль о том, что это могло быть как-то связано исключительно с Осенью, совсем не обрадовала бы его…, даже если это было несправедливо по отношению к ней.
«Люди двигаются дальше. Это нормально».
И, быть может, неутихающий гнев был знаком того, что Джону и самому пришло время отпустить куда больше.
«Прости, что не был несправедлив к Осени».
— О, нет, все нормально, сынок. Понимаю, это тяжело.
«Ты собираешься с ней соединиться?»
— Нет.
Брови Джона взлетели вверх:
«Почему нет».
— Ну… это сложно объяснить. И в то же время — довольно просто. Позапрошлой ночью я разрушил наши отношения. Пути назад нет.
«Вот… дерьмо».
— Да. — Тор покачал головой и осмотрелся вокруг. — Да…
Они просто стояли рядом и обводили взглядом устроенный ими погром на месте когда-то царящего здесь порядка. Джон решил, что сейчас состояние дома как нельзя лучше соответствовало состоянию их жизней после убийства Велси: разрушенные, пустые, все не на своих местах.
Хотя, это больше соответствовало настоящему положению вещей, чем то, что было здесь раньше. Фальшивый порядок, сохраняемый из-за нежелания двигаться дальше, был опасным видом лжи.
«Ты действительно хочешь продать собственность?» — показал жестами Джон.
— Да. Фритц позвонит риэлтору, как только начнется рабочий день. Если только… ну, если вы с Хекс захотите дом, то я без вопросов передам его вам…
«Нет. Я согласен с тобой. Пришло время с этим покончить».
— Послушай, хотел спросить, тебе не сложно следующие пару ночей не выходить на дежурство? Здесь все еще полно работы, и мне бы хотелось, чтобы ты был со мной.
«Конечно. Я бы ни за что это не пропустил».
— Хорошо. Это хорошо.
Они уставились друг на друга.
«Думаю, нам пора».
Тор медленно кивнул:
— Да, сынок. Пора.
Без лишних слов, они вышли через входную дверь, заперли дом… и дематериализовались в особняк.
Распавшись на молекулы, Джон почувствовал себя так, словно между ними должно было быть своего рода официальное объявление или важный обмен, что-то вроде словесного флага, воткнутого в песок, монумент… какой-то камень с декламацией.
С другой стороны, он полагал, что процесс заживления, в отличие от травмы, был осторожным и медленным…
Больше похожий на тихое закрытие двери, нежели громкое захлопывание.
ГЛАВА 67
Переводчики: Stinky, Anjelika9, lorielle, black_girl
Вычитка guff, Светуська
Спустя несколько ночей после переезда Осени в хижину Хекс, обычное полотенце изменило всю ситуацию.
Это было простое белое полотенце для рук, только что из сушилки, предназначенное повторно повеситься в ванной комнате и использоваться любым желающим. Ничего особенного. Ничего, чего бы Осень не видела раньше в особняке Братства или в Святилище в течение десятилетий, десятилетий и десятилетий.
Но это была точка.
Держа полотенце в руках, чувствуя его теплоту и мягкую пушистость махровой материи, она вспомнила всю ту переделанную ей работу в прачечной. И все подносы с едой, поданные ею Избранным. И застеленные ею кровати. И множества сорочек, халатов и полотенец…