ДЕНЕЖНАЯ ПОЛИТИКА ТРАПЕЗУНДСКОЙ ИМПЕРИИ

 

Свою денежно - финансовую политику правители Трапезундской империи неизменно согласовывали с реалиями экономической жизни в регионе. В XIV в. эти меры стали необходимы в связи с развитием внутреннего рынка и переориентацией всего хозяйства империи на потребности внутрирегиональной черноморской торговли. Реформы, проведенные согласно результатам исследования, в 1292, 1297, 1299, 1318, 1333, 1349 годах и позднее, преследовали вполне утилитарные цели. Императоры отслеживали колебания стоимости благородных металлов и стремились адаптировать свою монету к базовым средствам обращения того времени — к византийскому перперу (денежная еденица, далее по тексту - перперу) и венецианскому дукату, а также защитить ее от вывоза и переплавки.

Модификация норм чекана происходила в рамках мусульманской системы весов; на смену первым аспрам комнинатам, весившим 5/s мискаля, пришла монета в /6 дирхема. Превратившись в /4 мискаля, аспр вскоре поменял тип: с 1299 г. Алексей II стал чеканить так называемые «конные» аспры, просуществовавшие до конца империи.

Сам Алексей и его наследники последовательно снижали вес аспра до % дирхема, /и мискаля, Vi дирхема, 1\2 дирхема и Уз дирхема. Проба серебра, некогда составлявшая 10% унции, в ходе этих реформ понижалась сначала до 9, затем до 8, наконец до 6/4 унций, но неизменной оставалась привязка монеты к окружающим денежным системам. Трапезундский аспр был порой равен и малоазийскому дирхему и двум барикатам, но всегда находился в простых соотношениях с византийским счетным перпером, хотя тот сам не был неизменен.

Прижившийся в историографии взгляд на историю Византии, как на историю упадка и разрушения, преодолеть крайне трудно. За то время, пока реставрированная империя Палеологов приходила в упадок и агонизировала, появились и исчезли две монгольские империи и сербская, многие эмираты и царства, но поскольку скорость исторического процесса — лишь один из показателей его качества, у ученых, посвятивших себя изучению византийской монеты, всегда существовало подспудное ощущение, что они работают с ценностями умиравшего государства. Правители этого государства были недальновидные политики и неудачливые финансисты, которые, обманывая своих подданных, беспрестанно портили собственное золото и не могли даже предложить им настоящей монеты, поскольку перперы требовалось взвешивать. Население было крайне небрежно при денежных расчетах и расхождения в 5-10% никого не смущали. Так можно суммировать исходные положения, из которых вырастали гипотезы, объясняющие функционирование денежного рынка в поздней Византии.

 

Монета Византии всегда обладала номинальной стоимостью и ходила по счету, потому что у монеты нельзя отнять функцию меры стоимости, ради которой человечество и изобрело деньги. Взвешивание монеты при платежах, упоминаемое современниками, конечно, имело место, но с его помощью купцы не определяли сумму к уплате, а проверяли уже оговоренную сумму. Квалификация византийской элиты была не ниже, чем у финансистов какой-нибудь Франции или Италии, даже просто в силу более высокой культуры общества в целом. Обман потребителя, который способен проверить качество монеты у любого ювелира, не может быть при этом краеугольным камнем монетной политики. Поэтому понижение стопы монеты — мероприятие публичное, которое необходимо интерпретировать с позиций общегосударственной и экономической целесообразности и пытаться понять, каковы были представления о последней у государственных мужей, ответственных за финансы.

 

Рассмотренная выше история византийского перпера позволяет определить действительное положение дел. Обширная держава, которую Андроник II (1282-1328) унаследовал от отца, к концу правления его внука Иоанна V (1341-1391) сократилась до округи Константинополя. Прежние византийские земли достались малоазийским эмирам, болгарским и сербским государям, и конечно, османам.

Сведения о распространенности венецианской и византийской монеты могли бы быть источником сомнений и отправной точкой исследования, но поскольку данные получены в ходе исследования, они являются наглядной и дополнительной иллюстрацией того, что прежние представления о функционировании денежного рынка региона устарели. Об этом говорит сопоставление цифр: на полторы тысячи перперов 1285-1341 гг. выпуска, появившихся в продаже за последние пять лет, приходится два десятка венецианских золотых дукатов. Редкое серебро Андроника II (ок. 400 экз.) почему-то встречается на аукционах не реже, чем гроши-матапаны правивших одновременно с ним дожей, находимые, что также показательно, не только на бывших территориях Византии. Отбор тяжелой монеты и обрезка в нормальных условиях были государственными преступлениями, но при денежных реформах они превращались в инструмент, с помощью которого сама власть и население адаптировали прежние эмиссии под новый стандарт. В реальности императоры лишь меняли вес, пробу или плату за чекан, они приспосабливали перпер к задачам, которые ставила экономика. Стабильность денежной системы была среди приоритетов, но при существовании в государстве биметаллической денежной системы (денежная система, где совместно обращаются золотые и серебряные монеты, между которыми установлен фиксированный курс обмена) добиваться стабильности, в том числе и сопоставимости цен в золоте и серебре, можно было разными способами. Позволительно было менять официальный курс серебряной монеты по отношению к золотой (так поступали в Венеции), можно было зафиксировать курс, и, в зависимости от изменений рацио благородных металлов, модифицировать монету. Андроник II сделал выбор в пользу своего серебряного дуката, чей вес все его царствование не отклонялся от 2,11 г — Vi экзагия. Поэтому его монетчики были обязаны менять золотой перпер, чтобы сохранить соотношение между золотой и серебряной монетой «1 к 12», на котором долгие века строилась денежная система Византии, соотношение, от которого зависела и структура цен и движения монетной массы.

 

Денежная система империи полностью обновилась только в 1332 г. Перемена произошла практически одновременно с венецианской денежной реформой, подробно описанной в документах Сената. Смену монетных типов и номиналов трапезундской, сербской и болгарской монеты в это же время маскирует воцарение новых правителей. Все эти события были результатом глобального кризиса, потрясшего денежные системы Средиземноморья: стоимость золота за короткое время опустилась на треть, рацио упало с отметки 16 до 10,5. Венецианская денежная система отбросила серебряный грош как основу денежных расчетов, и перешла на золотой дукат и серебряное сольдино. Балканский биметаллизм, который существовал благодаря эмиссиям серебра Асеней, Неманичей и Палеологов, выпуску перперов и подражаний им на неизвестных монетных дворах, отреагировал на кризис двояко.

 

Изменения, произошедшие с аспром при Василии (1332–1340)., находились уже в русле общих тенденций мирового монетного дела, порожденных кризисом начала 1330-х гг.

О том, как аспры Василия вписывались в международную денежную систему, сложившуюся в 1330–1340-е гг. на Черноморье, говорит генуэзский тариф налогообложения от 22 января 1343 г., известный под названием «Караты Перы».

Администрация Генуи устанавливает, как следует исчислять налоги в Пере (генуэзская колония в Константинополе), где право нахождение имеют только византийские перперы. Законодатели приравнивают к перперу 15 трапезундских аспров и 14 дирхемов Ильханов.

Серебряный эквивалент перпера легко определяется благодаря упоминанию в тарифе золотоордынского сума. Эта денежно-платежная единица воплощалась в серебряных слитках.

От долгой эпохи Алексея II по сравнению с предыдущими царствованиями до нас дошло немного монет. Причины этого кроются, наверное, не только в том, что упадок торгового пути через Тебриз, при распаде державы Ильханов сократил потребности в монете, но и в том, что обращение серебра в середине XIV в. потеряла свою актуальность не только в Трапезунде.

 

В череде изменений, приведших к тому, что аспр Трапезундской империи потерял за XIV в. две трети своей стоимости, была примечательная особенность, которая не позволяет трактовать этот процесс только как «порчу» монеты.

Один законный вес сменял другой, менялась проба, но за выпуском аспра с высокой переоценкой начинался выпуск аспра, отягощенного невысоким сеньоражем (доход, получаемый от эмиссии денег и присваиваемый эмитентом на праве собственности), а в следующую реформу цена чекана росла снова.

В понятиях Средневековья Великие Комнины чередовали «сильную» монету и «слабую», то есть делали именно то, что советовал наваррскому королю Гийом Ле Сотерель, дабы соблюсти интересы различных сословий — с одной стороны, знати и торговцев, а с другой — людей, которые добывают свой хлеб физическим трудом.

 

Агония державы Ильханов обнажила мотивы, которыми руководствовались финансисты Трапезундской империи.

Находясь в мусульманском окружении и отслеживая изменение стоимости благородных металлов, они при проведении собственных реформ ориентировались, тем не менее, на византийскую денежную единицу.

Предложить подданным и иноземцам более удобные соотношения с перпером, чем 16 аспров в 1351 г. или 20 аспров в 1372г., было трудно. Но самая разумная схема была реализована с началом 1390-х гг., когда трапезундский аспр превратился в эквивалент византийского карата в 1/24 перпера. Он пребывал в этом качестве до начала 1330-х гг., но и очередное падение аспра не нарушило бухгалтерской идиллии на маршруте Константинополь–Трапезунд.

Редуцировав (Понижение ценности монеты, уменьшая содержащееся в ней количество благородного металла) свою монету в полтора раза, Иоанн IV Великий Комнин не отказался от связи аспра с перпером своего зятя Иоанна VIII Палеолога.

Судьба аспра в годы последовавших перемен на просторах Балкан и Причерноморья неизвестна. Можно лишь с уверенностью предполагать, что собственная денежная система Трапезунда уже пришла в окончательный упадок в 1440-е гг., и для ее возрождения уже не было ни условий, ни ресурсов, ни возможностей. На это указывает не только отсутствие монеты Давида, но и редкость аспров его старшего брата.

 

Заключение.

 

На основании выше изложенного материала можно судить, что, Трапезундская империя полна социально-экономических противоречий, характерных как для Византии в целом, так и для Понта (древнегреческое название для северо-восточной области Малой Азии) в особенности. К числу важнейших из них следует отнести несовпадение интересов торгово-ремесленного населения Константинополя и других византийских городов, но при этом всевозможные устремления Трапезундской империи соответствовать интересам и запросов соседних государств (к примеру монетная реформа, по которой устанавливались новые контуры серебряной монеты соответствующие изменениям в Иране.)

Тем самым можно сделать вывод, что изменения на денежном рынке Передней Азии не обошли стороной Трапезунд. Его монетчики смогли предугадать контуры реформы в Иране, Совпадение стандартов дирхема и реформированного годом ранее трапезундского аспра заставляет посмотреть по-новому на появление второго монетного типа Трапезундской империи, что способствовало совпадению торговых интересов двух государств. Но, не смотря на эти меры Города Понта стремились к освобождению от становившейся все более стеснительной и мелочной финансово-административной опеки византийской столицы, всячески подавлявшей местную торговлю и предпринимательство.

Следует отметить, что необходимость государственного контроля и регулирования на денежном рынке очевидна. Особенно актуально это во время финансового кризиса, который четко наблюдался в истории Трапезундской империи. Как раньше, так и сейчас многие предприятия, банки не могут самостоятельно справиться со сложившейся ситуацией. Поэтому государству необходимо принимать регулятивные меры с целью недопущения краха всей экономики и созданий условия для ликвидации последствий кризиса и обеспечения последующего экономического роста своего государства.

 

Список источников:

1. Пономарев А.Л. Денежный рынок Балкан в XIV-XV.: Византийский временник. 2006. Т. 66. С. 60-92.

2. Пономарев АЛ. Кризис, которого не было: Денежно-финансовая система Византии в конце XIII - середине XIV в. Византийский временник. 2008. Т. 67. С. 17-37.

3. Пономарев АЛ. Кризис, которого не было: Денежно-финансовая система Византии в конце XIII - середине XIV в. Часть 2. Византийский временник. 2009. Т. 68. С. 25-47.

4. Пономарев АЛ. Денежная политика Трапезундской империи. Вестник МГУ. Серия 8. История. М., 2010. №. 2. (В печати).

5. Пономарев А.Л. Первые деньги Золотой Орды. Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение. М., 2010. №2. (В печати).

6. Пономарев А.Л Серебряный перпер: Эволюция денежной системы Византии при последних Палеологах. Византийский временник. 2010. Т. 69. (В печати).

7. XVIII Международный конгресс византинистов. Византийский временник. 1993. Т. 54. С. 207-219. (Совместно с Бибиковым М.В., Карповым СП., Богдановой Н.М., Близнюк СВ., Шукуровым P.M.)

8. XXI Международный конгресс византийских исследований в Лондоне (21-26 августа 2006 г.) Византийский временник. 2008. Т. 67. С. 291-300. (Совместно с Вином Ю.Я.; Захаровой А.В.; Карповым СП.; Лидовым A.M.; Лобовиковой К.И.; Медведевым И.П.; Шукуровым P.M.; Этингоф О.Е.)