Что нам обещает социология 17 страница
Но здесь много "если". И, хотя можно много спорить о степенях свободы и масштабах последствий, я не считаю, что есть Достаточно оснований для отказа от ценностей свободы и разума в качестве ориентиров в работе общественных наук.
Попытки уклониться от таких трудных проблем, которые я обсуждаю, в наши дни прикрываются лозунгом о том, что общественная наука существует "не ради спасения мира". Иногда за этим стоит скромность ученого, иногда циничное презрение специалиста широкого профиля по любым глобальным проблемам, иногда разочарование в юношеских идеалах, часто это — поза людей, пытающихся присвоить себе престиж "Ученого", которого они представляют в виде чистого, лишенного телесности интеллекта. Но иногда такое суждение основывается на взвешенном анализе фактов власти.
Из-за этих фактов я не верю, что общественная наука "спасет мир", хотя не вижу ничего плохого в попытке сделать это: я имею в виду предотвращение войны и переустройство жизни людей в соответствии с идеалами человеческой свободы и разума. Основываясь на своих знаниях и опыте, я прихожу к довольно пессимистичной оценке сложившейся ситуации. Но даже если дело сейчас обстоит именно так, мы все равно должны задать вопрос: если существуют какие-то пути выхода из кризисов данного исторического периода с помощью интеллекта, то разве обществоведам не следует их искать? Мы исполняем роль человека, который осознает ответственность за все человечество, хотя это не всегда очевидно. Именно на уровень общечеловеческого сознания должны быть выведены все решения крупных проблем современности.
Взывать к власть имущим, основываясь на имеющемся у нас знании, утопично в самом дурацком смысле этого слова. Наши взаимоотношения с ними главным образом ограничиваются тем, насколько они находят нас полезными в качестве технических специалистов, которые защищают их позиции и решают их проблемы, или в качестве идеологов, укрепляющих их престиж и авторитет. Чтобы добиваться большего в исполнении нашей политической роли, мы прежде всего должны пересмотреть характер нашей совместной общественно-научной работы. Нет ничего утопичного в том, что обществовед обращается к своим коллегам с призывом пересмотреть отношение к своей работе. Любой обществовед, осознающий свое призвание, должен сознательно подойти к основной моральной дилемме, о которой я веду разговор в данной главе: умению различать то, что людям интересно, и то, что отвечает интересам людей.
Если, по-демократически, мы будем считать, что людей интересует то, что их заботит, то мы примем те ценности, которые, где случайно, а где и сознательно, насаждаются заинтересованными кругами. Люди часто не имеют никакой возможности преуспеть, пренебрегая достижением рекламируемых ценностей. В данном случае правильнее говорить о приобретенных привычках, чем о сознательном выборе.
Если мы будем догматически считать, что только то, что делается в интересах людей, независимо оттого, интересуются они этим или нет, составляет наш моральный долг, мы рискуем попрать демократические ценности. Мы превратимся в манипуляторов, гонителей или тех и других вместе, тогда как наша задача — убеждать людей в обществе, где они пытаются вместе обсуждать свои проблемы и где ценность разума пользуется большим уважением.
Я полагаю, что обратившись к изучению личных трудностей и общественных проблем, к формулированию их как задач общественных наук, мы получим наилучшую и, пожалуй, единственную возможность сделать разум демократически значимым для жизни людей свободного общества и, таким образом, воплотить классические ценности, на которых основываются перспективы применения нашего знания.
Приложение