Анализ пространственного образа "Небо" в поэзии Новеллы Матвеевой.

При анализе пространственного образа Небо в лирике Н. Матвеевой было рассмотрено около 30 стихотворений (более подробно - около 20), написанных поэтессой в разные периоды с 1957 по 1984 года, вошедших в 7 сборников. Для анализа использовано издание "Избранное. Стихотворения и поэмы" (Москва, "Художественная литература", 1986 г.).

По проведенной выборке можно безусловно определить, что образ Неба - один из ключевых в творчестве Н.Матвеевой: в том или ином виде он проявлен в большинстве пейзажной лирики, занимающей одно из главных мест в поэтическом массиве, созданном ей. В него входит не только изображение небосвода, но и небесных тел, летающих объектов, атмосферных (погодных) явлений и объектов на земной поверхности, попадающих на небесный фон в поле зрения лирического субъекта/Автора.

1. Аспекты восприятия лирическим субъектом пространственных объектов:

а) Зрительное восприятие:

Небо в представлении лирического субъекта предстает в различных обличиях: ему присуща глубина и бездонность,но преимущественно оно выступает как некое подобие равнины, поверхности, на которой могут совершаться действие, происходить различные процессы:

мы встречаем в отдельных стихотворениях такие номинации: пласты небес, сфер спрессованных плита, небесная трасса (для летательных объектов), пастбище дымных быков (облаков),

облака как непосредственная составляющая неба номинируются также по-разному: облачный поток; облачные перья; облака плавучие, которые вспахала сеятеля добрая рука; и пр.

Из этих поминаций мы можем выделить два основных образных представления о небе, бытующих в творчестве Н. Матвеевой: небо-поле и небо-вода (и отсюда различные виды водоемов: ручей, река, море).

Небеса делятся на сферы, подробно описанные в стихотворении "Днем прохладным душного лета...". В нижней сфере располагаются тяжелые тучи, в верхней - ближе к пару дыханья земного - легкие облачка.

 

Цвета спектра, доминанта спектра:

в рассмотренных стихотворениях можно увидеть обширную палитру, приписываемую небу и находящимся на нем объектам в разные времена года и время суток.

Ранжируя упоминания цвета по количеству, получаем следующую шкалу:

различные цвета и оттенки красного спектра: красное рассветное солнце; румянец востока; в закатных тучах красные прорывы; хвост лисицы сравнивается с закатным облачком; лунный пламень;облака блестят, как надрез на гранате; багровеют; теплом фиолетовым веют; розовая зима облаков (9 раз);

серебряный: грустное небо - серебряный нежащий океан; небо озерное дышит иным серебром; серебряные улитки (облака);померкший лунный свет - потускневшее серебро столовое; серебряный студень; сюда же - солнца седеющий волосок (6 раз);

серый: серым пламенем изрытый небосвод; ночь серая; серый лунный свет; сумрак сер; серые перья ветра (5 раз);

оттенок льда: сумерки ледовые (т.е. цвета льда); сумерки льдистые; льдисто-белые облачка (3 раза);сюда же можно добавить состаренный хрусталь (итого: 4 раза);

белый: ночь полубелая; белая ночная даль; белый туман (3 раза);

желтый: желтое небо лета;облака как золото (2 раза);

зеленый: зеленое пламя тени (от листвы); сюда же - свет аквамариновый (2 раза);

синий/голубой: бледной синевы перепевы (в последнем снеге); тонущий обмылок голубой луны (2 раза);

черный: облака чернеют, как тушь, сажа; черный вечерний дождь (2 раза);

без конкретного обозначения цвета, только степень насыщенности: облака цветные; луна тепловыми трельяжами осыпей ярких повторена (2 раза).

Хотя поэт использует достаточно традиционные цветовые изображения и не вдается в изысканные оттенки с эффектно звучащими названиями, а также не создает неологизмов для цветовых обозначений, можно наблюдать колоритную картину изменений неба, в которой излюбленными цветами являются все оттенки красного и контрастирующий с ними серебряный. Это объясняется особым пристрастием поэтессы к изображению солнца в крайних точках движения (рассвет, зенит и закат) и ночного времени суток (особенно сумерек).

Степень освещенности, источники света:

См. следующий пункт. Освещенность неба может быть самая разная, исключая полное отсутствие света (за редким исключением, когда задача изображения пейзажа не ставится, напр.: А ночь над цирком Такая, что ни зги, Точно двести Взятых вместе Ночей... ("Фокусник"). Частые образы светил: рассветное, полуденное и закатное солнце, лунная ночь.

Примеры: Заря - Из-под семи своих венцов заря подглядывает... ("Чужой");

Рассвет - Упорна, высокомерна, Словно статуй белые очи, Но слаба и нежна основа Ветерком разорванной ночи. ("Рассветные звезды гаснут.");

Закат - последний вздох заката ("Перевернутый сад").

Характеристика объектов, заполняющих пространство:

Часто объекты, фигурирующие в небе, становятся для поэтессы предметом олицетворения, антропоморфизации, сближения неодушевленных и одушевленных объектов. Это обусловлено анимистической и всеобъемлющей природой сознания поэтессы (Мир - цельным вижу я, как юноша Новалис. ("Как это сделано?", цикл "Познание")).

 

1) Натуробъекты:

Солнце, Луна, Звезды, Облака, Тучи - всё, что можно объективно представить как существующее в пределах неба, становится объектом изображения и персонажем.

Как выше сказано, каждый из объектов, включая Небо как таковое, антропоморфизируется: День, с утра подточенный, в тучи взятый заживо... ("Дождя так и не было..."); Бледнеет небо... С томительным, напряженным и каменным выраженьем; Дуновений темные пятна, Островки проталин воздушных, Точно ямочки, заиграли На ее (ночи) щеках равнодушных... ("Рассветные звезды гаснут.") Прозорливое небо раскрылось, метнув испытующий свет... ("Душистый Горошек"). Антропоморфизируются даже сферы неба: Сфера верхняя <...> Не общительней сферы нижней, Но обширнее, многоподвижней... ("Днем прохладным душнего лета...").

Солнце и Луна, в мифологической и поэтической традиции (в последнем случае - скорее часто, чем всегда) антропоморфизируемые, не становятся исключением:

Встало солнце с мыслью о пустыне В раскаленно-грезящем прищуре ("Иней");

...теневую линию По траве "преследует" (метонимия - имеется в виду солнечный луч) ("Дождя так и не было...");

нежаще греет гряду облаков ("Солнце осеннее...").

Луна как школьник наказанный, Весь Фосфорическим метом измазанный, За грифельной дверью шуршит, войти не решаясь, - Первую щелочку в небесах Приотворяет...

трудится, "луща ядра стен""от теней... и шелухи плюща"

Как видим по действиям луны, отворяющей щелочку в небе, небесные объекты взаимодействуют с пространством, в котором находятся: Желтое небо лета Искоса подогрето Еще не взошедшей луною. ("Возле ольхи высокой..."); перед восходом луны вздувается небосвод ("Восход луны").

Антропоморфизация проявлена в тексте с помощью эпитетов, предикатов (действия небесных тел), деталей, отсылающих к принадлежности человеку.

Единство небесной и земной сфер подчеркивается обилием параллелей, метафорических переносов и сравнений, как то:

 

небесные объекты -> живые существа:

Стеклянный ёж - Полярная звезда; ...бурны и серы, Тучи с дышащими боками, Что, как сено, виснут клоками;

небесные объекты -> природные объекты растительного мира:

И, словно орех, Который, созрев, Отходит от собственных стенок, Отходит луна От небес волокна... ("На пороге ночи");

пятнышки в манго-луне ("Световая бочка");

в том числе деревья: ветвится мгла.

Частым метаморфозам подвергаются облака. В вышеупомянутой аналогии "небо - поле" (или другая ровная часть местности) Облако играет роль животного, пасущегося или лежащего на глади неба: отрешенные овцы рая;"барашки надсферные"с "мерлушками высокомерными";

или: Это моржовое лежбище, пастбище дымных быков.

В отрывке Заспешило облако, Что стояло льдиною С белым человеком на борту ("Дождя так и не было...") Облако последовательно сравнивается с земным природным (атмосферным) объектом и с артефактом - машиной (сравнение "льдина - корабль" само по себе не индивидуально-авторское, достаточно вспомнить "Колыбельную медведицы" (Ю.Яковлев), написанную в тот же период); на более высоком уровне осуществляется параллель "небо - земля - человеческий мир (и человек как таковой)".

В связи с антропоморфными образами неба возникает частая параллель "небесные объекты -> артефакты": облака как развешенные рыболовные сети (комплексная метафора: Небо как море; отражение облаков в луже - невод, полный грез). (Подробнее см. Соотношение с другими пространственными образами.)

 

Частый тип метафоризации - овеществление неба, достигаемое визуальным сравнением: параллель "небесные/атмосферные явления - материалы (камень, металл, материя)": небосвод - гранит (Сквозит гигантскими прожилками гранита); звезда, мороз, жидкий снег - стекло (Как битое стекло, звенит мороз); лунный свет "пахнет железом" (сближение цветовых/обонятельных впечатлений); лужи (с отражением луны) - алюминий дальнепланетный; мрамор тягости ночной ("Чужой"), серебряный студень,свет - состаренный хрусталь, и пр.;небеса и облака на нем - полотно, материя: Как плащи итальянских нищих, Облака цветные простерлись; Износилась хламида мрака, Нити сумерек перетерлись. ("Рассветные звезды гаснут."); толпы художников бархатом курток уже облекли горизонт, они же ранее представляются лирическому субъекту в беретах, в потертых вельветах ("Душистый Горошек"), купола дыхательного шелка ("Перевернутый сад").

2) Артефакты:

Машины, движущиеся механизмы в поэзии Н.Матвеевой традиционно так же одушевляются и могут выступать объектами лирики и действующими лицами (напр., в песне "Кораблик": Жил кораблик веселый и стройный...; Сам себя, говорят, он построил...).

В небе это, конечно же, летательные аппараты: дирижабль, Монгольфьер осуществляет целый ряд метоморфоз, сравнивается буквально со всей живой природой - растением, птицей, человеком ("Дирижабль"): самолет с уступкой кораблю, овальный и живой, возникает как семя кабачка (сравнение по форме, наблюдаемой с земли), прорастающее на небесном поле (включение в развернутую метафору "небо-поле"), парой крыл "ревучих, перламутрово-седых", преображается в серебряное яйцо (из которого "проклюнется" следующий вид воздушного транспорта),визуализируется как тавро на облаке (образ облака-животного), след на воде, зарубка на ветру, наконец дымчатой, невидимой рукой за воздух ухватился, соединившись с образом человека-авиатора. Возникает параллель "крыло летательного аппарата (стертая метафора) -> рука". Для Н.Матвеевой характерно обновление стертых и общеязыковых метафор, традиций олицетворения. Олицетворению сопутствуют лексика из сфер ботаники (семя), зоологии(яйцо), предикаты, указывающие на оушевленность: дирижабль испытывает состояния и совершает действия, свойственные мыслящему существу/человеку: боится, придумывает (...боясь лететь без крыльев, так спешил, Что на лету себе придумал их...).

За ним возникают другие летающие механизмы: ТУ сереброкрылый, крылатый, веселый, предвестник ракет, дирижабль в расцвете лучших лет (антропоморфизация); космический корабль - синдбадов птенец, и т.д.

Ракетав стихотворении "Луна" неожиданно сравнивается с бытовым артефактом: бадьей, спущенной на Луну, как в колодец. Такое снижение пафоса эпохального события, вероятно, связано со смешанными чувствами, испытываемыми Автором от покорения ранее недоступной Луны.

Геометрия пространства:

Небо, как уже упомянуто, многослойное, состоит из сфер, плоскостей, но обладает глубиной и объемом (поле, в котором вызревает "семя"-дирижабль и пасутся облака - "быки" или "овцы"). Может сближаться с образом берега, плоской скалы (моржовое лежбище). Иногда поток, т.е. река, но текущая горизонтально (исключения оговариваются: Река текла как дождь, Лежащий на боку, А дождик шел как речка в вертикали. ("Река текла как дождь...")). Высшие слои атмосферы по традиционному образцу могут именоваться сводом: в стихотворении "На пороге ночи" луна к легкому своду уходит.

Перцептивный вход в пространство:

Наличие определенной "двери в небо" в образной системе Н.Матвеевой отсутствует или не выражена явно, но возможность достигнуть неба осмысляется как "граница","черта", за которую непросто переступить. Иногда в качестве границы неба выступает горизонт, откуда появляются персонифицированные и метафоризированные небесные явления (световая бочка, тучи-художники). Лирический субъект в стихотворении "Перевернутый сад" по наклонной дороге спускается в изгиб, откуда день ушел; герои обнаруживают себя у преддверья большой, еще не взошедшей луны ("Восход луны").

Однако там, где Небо переходит в Космос, где происходят невидимые с Земли события, пути входа во внеземное пространство меняются относительно "положения" и небес, и объектов на них. Космонавты вступают на Луну не то из Подвала, не то с Потолка ("Луна"), т.е. из некоего отверстия, дверцы в толще небес.

б) Акустическое восприятие, источники звука:

ассоциативное: мороз звенит, как битое стекло; звон остыванья золы - пыль, кружащаяся во мраке, "песня морщинок на рожице мглы", "музыка неузнаванья мест, утерявших названья" ("После падения зноя...") - визуальное впечатление соотносится с музыкальным. Присутствует и метафорическое отображение реальных небесных звуков. В стихотворении "Душистый Горошек" нашествие грозовых туч-художников иллюстрируется производимыми ими шумами: Слежу, как за рощею кисти ломают, как на небе рвут полотно...

Фактические звуки могут издаваться объектом, находящемся в небе: Сереброкрылый ТУ, промчавшись "молчалив" в поле зренья лирического героя, "отдается громом" в облаках ("Полетел сереброкрылый "ТУ"...").

в) Обонятельное восприятие:

связанное непосредственно с небесными объектами и явлениями - ассоциативное: Железом пахнет серый лунный свет; Рощи пахнут тенью.

Запахи земные тем не менее могут сопутствовать небесным явлениям, как то: грозе: Дыханьем себя обнаружила плесень, Пахнуло испуганно мхом...; связываться в качестве атрибута в сознании с временем суток как положением светил на небе: Там, где кончается город, Там начинается ночь, Ветер И запах травы...

г) Осязательное восприятие:

Выражается, когда речь идет о временах года или суток, связанных с температурной ситуацией: Летняя ночь была Теплая, как зола...; иногда - в перносном смысле: Была ли так тепла небесная весна..., т.е. весна на небесных полях.

В иных случаях температурная характеристика несет ассоциативный характер и обозначает скорее цветовой признак: сумерки льдистые, зари прохладный пыл.

д) Акциональная доминанта:

На событиях, происходящих в небесной сфере, я останавливаюсь в других частях разбора. Небесные объекты, помимо основной "области", "действуют" также на земле.

Деятельность луны (или других небесных объектов) сравнивается при этом с человеческой деятельностью:

А лунавсё трудится, луща И луща - разборчиво и скудно - Ядра стен <...> От теней, От шелухи плюща.

Солнце, как пример, имплицитно представлено деятелем в стихотворении "Солнце осеннее...": облака представлены как "дымные быки", и солнце, под "присмотром" которого они "пасутся" (Солнце осеннее Нежаще Греет гряду облаков), выступает в качестве "пастуха".

 

е) Статическая/динамическая характеристика пространства:

Небо в-основном совершает "движения", когда меняет свои цвета: Бледнеет небо Текучим Истаивающим движеньем. ("Рассветные звезды гаснут."), или когда перемещаются воздушные массы (сферы небес упоминаются как "многоподвижные"). Подробнее см. Характеристика объектов, заполняющих пространство. Также небо "движется", когда сменяются времена суток: день "уходит"; эта, по большому счету, стертая метафора обновляется, когда вводится некий территориальный "указатель", точка, из которой день "уходит" - т.е. в части света, где темнеет раньше: изгиб, откуда день ушел. В стихотворении "Лунный свет": Вдали под тучами, по звездами падучими Еще не выступил зари прохладный пыл. Но повернулась ночь.

2. Субъектно-ориентированные характеристики пространства:

а) Позиция субъекта относительно пространства:

Лирический субъект в пейзажной лирике Н.Матвеевой традиционно занимает позицию наблюдателя, созерцателя: ...я - зевака пейзажей! ("Залоги пейзажей").

Изредка может быть "коллективным": Нас четверо. Мы идем по дороге вниз, Позади оставив закат. ("Восход луны")

Лрирический герой совершает наблюдения либо с земли, если действие разворачивается на небе: Я взглядом провожать его люблю; Выйду поутру - И знаю, что найду на облаке тавро...("Дирижабль"); либо из помещения, если небесные явления "вторгаются" в пространство Дома ("Лунная ночь"), или из прилежащих локаций: напр., в стихотворении "Лунная ночь" лирический субъект (непосредственная персонификация Автора) находится сначала в помещении, а во второй половине стихотворения выходит на террасу и спускается с нее (Я сошла с террасы.), предположительно, в палисадник, и наблюдает оттуда окружающий лунный пейзаж (Помутились рощи...).

Лирический герой может испытывать на себе воздействие небесных сил: перед восходом луны, в промежуточный миг, окруженные "блудным, чудаческим светом", герои ощущают, что они как будто в чудовищный мыльный пузырь, Бегом раздвигающийся вширь И царственно ввысь плывущий, заключены ("Восход луны").

Иногда лирический герой обращается к небесным объектам и явлениям: Что ж вы, тучи, медлите? Нуте-ка! Давайте-ка!; Ты не разнежь меня, не усыпи меня, не подведи меня, ночь!; следит шаг облаков молчаливый и вопрошает их образы, решая с ними сны и надежды, размышляя, что были вопросы - дневными, И к свету стремились дневному; Что, тенью ночной искаженный, Ответ Долетит По-иному..., т.к. ночное время суток для Автора наделено мистическим, таинственным и иногда пугающим ореолом.

Наблюдатель не просто наблюдает и фиксирует, но и, воспринимая, преображает картины природного и рукотворного мира, наделяя их свойствами, подсказанными воображением. Явления природы окрашены личным восприятием Автора - лирического субъекта: Тени свои у меня. Для вторжения Замкнуто небо мое.

 

б) Модальные характеристики пространства:

Небо практически всегда предстает как реальный, не воображаемый или предполагаемый объект. Представленные небесные (и земные в "окантовке" неба) пейзажи, пусть и пропущеннные сквозь призму творческого сознания, не содержат изначально чуждых, не соотнесенных с каким-либо подразумеваемым в действительности, объектом. Также можно заметить, что, хотя оценочная характеристика редко открыто проявлена, в большинстве случаев лирический субъект положительно настроен по отношению к небу и его проявлениям, даже к тем, которые традиционно трактуются как вызывающие отрицательные эмоции (как дождь или сумрак - см. Эмотивные доминанты).

в) Аксиология пространства:

Открыто это практически не проявлено, но, учитывая общую благосклонность поэтессы ко всем явлениям природы, и отметив, насколько часто Н.Матвеева обращается к изображению Неба, включая стихотворения, посвященные другим видам пространства, можно утверждать, что Небо Можно отметить постулируемую ценность способности пересечь рубеж, разделяющий небо и землю, барьер, где неизвестности лежит провальный мрак ("Дирижабль").Выход в небо осмысляется как выход в вечность, за границы доступного.

г) Текстовый ассоциат:

Метафорическая природа поэзии Н.Матвеевой рассматривается в других разделах анализа, поэтому подробно останавливаться на ней в этом пункте не будем.

Упомянем, что для образного языка Н.Матвеевой метафоры и сравнения играют определяющую роль, причем открытые сравнения по частоте не уступают метафорам: напр., лунный луч на земле - резкий, как расколотая плитка.

Встречаются цепочки сравнений, связанных с ассоциациями по какому-либо признаку: например, цветовому (и степени сияния): Горят облака на закате: Сверкают, как бранные рати, Как свежий надрез на гранате, Как золото в царской палате...; бледнея, напоминают Автору от пальцев зеленые пятна на ножках грибов; в сумраке как сажа (цветные недавно), как тушь почернели ("Облака"). В стихотворении "Днем прохладным душного лета..." нанизывается цепочка синонимов-метафоры облаков по воспринимаемому визуально признаку (завитые, "кудрявые"): барашки, овцы, мерлушки, руно; свитки, улитки, наушники завитые (овечек).

Для поэзии Н.Матвеевой характерны развернутые метафорические образы с применением приема "провисающей детали", поддерживаемой корневым образом: Заспешило облако, Что стояло льдиною С белым человеком на борту (провисающая деталь: человек, возникающий для дополнения образа льдины-корабля).

Метафора нередко разворачивается на протяжении всего стихотворения, создает своего рода метафорический сюжет (см. "Поступь света").

Литературные аллюзии неизменно вплетены в образную ткань поэзии Н.Матвеевой: космический корабль - синдбадов птенец, т.е. гигантский птенец птицы Рух из сказок о Синдбаде(метонимия); свет шествует Гомером, т.к. предстает в облике слепого старца, наощупь шагающего по весеннему лесу.

 

д) Эмотивные доминанты:

Эмоции, связанные с лицезрением природных пространств и связанных с ними объектов, у Н.Матвеевой, как правило, носят положительный характер и настраивают на умиротворение либо восхищение, зачарованность проявлениями окружающего мира. Нередко увиденное вызывает у лирического субъекта нежное меланхолическое чувство, не обрачаемое тягостными, мрачными мотивами: печаль и радость, ночь с улыбкой дня ("Дома без крыш"); Вижу я город прекрасный В белом тумане, В черном вечернем дожде.

 

е) Способность приобретать символическое значение:

Небо редко выступает как абстракция, отвлеченная от реального явления метафора, за которой стоит некое понятие, но иногда может приобретать черты абстрактного, метафизического образа: несбыточное, неизвестность, пустота, забвение, мрак неизвестности ("Дирижабль"), способность подняться в небо, летать в таком случае связано (как в традиционном поэтическом коде) с парением духа: легкость, мечта, несбыточное (все в том же "Дирижабле").Создатель авиации, прямо не выступающий, но воображаемый лирическим субъектом, бескрылостью крылат, совершая вопреки физическим возможностям человека первый шаг за черту, за барьер, который (шаг) романтическивоспевается: прекрасен, хоть многие шагнули в пустоту. Газ, на котором поднимается в небо аэростат, приравнивается к мечте (За что держался там? За топотопный газ? За собственную легкость? За мечту?).

Можно найти подобное по пафосу и сходное по тематике стихотворение-аллегорию: Ожидание звука скрывшегося в облаках самолета ("Полетел сереброкрылый "ТУ"...") уподобляется ожиданию музы, задержка которой объясняется небесным гневом (традиционный образ, в контексте стихотворения сближающий неожиданный пример с предметом сравнения). Аллегорические стихотворения всречаются у Н. Матвеевой в-основном в сфере философской лирики, в том числе стихотворным рассуждениям о сути и природе искусства (живописи, лтературы, поэзии), но в данном случае зарисовка "с натуры" соединяется с мыслью о привратностях вдохновения.

 

ж) Способность к сакрализации в индивидуально-авторской картине мира:

Образ Неба у Н. Матвеевой (может быть, в силу того, что перед нами советский поэт) не наделяется чертами сакральной сферы и не связывается с существующими в какой-либо официальной религии представлениями, хотя имеет признаки общепоэтического изображения небесной сферы как идеальной, очищенной и предстающей как населенное пространство. В целом Небо, как и другие пространства окружающего человека естественного мира, поставлено выше социума в его основе, за особым исключением личностей-созидателей, или героических фгур, равных природе. В своей творческой стихии человек уподобляется природе как творцу, как в свою очередь природа уподобляется человеку. Возникает параллель Человек (созидающий) = Природа (в данном случае - небесные сферы).

Время действия.

См. пункт Степень освещенности, т.к. она взаимосвязана с временем действия.