Природа брака и его цели в традиционном католическом богословии

Ad impossibilia nemo obligatur* или о различиях в православном и католическом подходах к природе брака, второбрачии и использовании контрацепции

В последнее время внутри Католической церкви разгорается бурная дискуссия, связанная с учением о браке, которая грозит ее серьезным расколом. На самом деле то, что к чему медленно движется Католическая церковь, уже есть в свящ. Предании и содержится в учении Православной церкви, а не является модернистским нововведением Папы Франциска. В данном обзоре сделана попытка кратко рассмотреть основания для традиционного западного и восточного подхода к браку и сделать выводы о сбалансированности каждого из них с точки зрения св. Писания, св. Предания и здравого смысла.

Западное богословие о браке унаследовало традицию, идущую от древнеримского права с одной стороны, и учения ряда западных отцов, преимущественно, блаж. Августина и Иеронима - с другой. Для Католической церкви брак, как это и вытекало из римского права, - является договором между мужчиной и женщиной, только освященным Богом. То есть в нем имеется три стороны - брачующиеся и Бог. Поэтому традиционно для заключения брачного союза в Католической церкви не было необходимости проходить обряд венчания в Церкви (это правило было введено позже ради упорядочения и регистрации брачного состояния). Так как брак - это трехсторонний договор, то как и любой договор, он не может быть разорван без юридических последствий. В данном случае юридическое последствие - это потеря возможности повторного брака. С другой стороны, смерть одного из супругов полностью аннулирует договор и освобождает от всех его обязательств.

С точки зрения богословия Августина и Иеронима, которое с другой стороны оказало влияние на католический подход к браку, брак сам по себе есть нечто не слишком хорошее. Хотя Августин и Иероним не могли прямо перечить Писанию в этом вопросе, которое одобряет брак как святое Таинство, тем не менее, в их богословии брак предстает неким терпимым допущением, которого, в идеале, быть не должно. Так, в книге "Против Иовиниана" (Иовиниан проповедовал гедонизм и распущенность) Иероним, в запале полемики, писал, что сожитие супругов может быть оправдано лишь в том случае, если в результате такого сожития родятся дети, которые станут монахами (т. е. безбрачными). Подобное отношение к браку уже тогда вызывало вопросы в Церкви и Иероним даже вынужден был оправдываться, впрочем, даже в оправдании высказывался о браке достаточно презрительно.

Так, Иероним пишет:

«Мы знаем, что в дому великом есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные, и что на основании Христовом, которое положил архитектор Павел, одни созидают золото, серебро, камни драгоценные, а другие напротив сено, дрова, солому. Знаем мы брак честен и ложе нескверно (Евр.13:4), читаем мы первое определение Божие: раститеся и множитеся и наполните землю (Быт.1:28); но брак мы принимаем так, что ДЕВСТВО, которое родится от брака, предпочитаем. Неужели серебро не будет серебром, если золото ценнее серебра, или неужели унижение для дерева и жатвы, если корню и листьям, соломе и колосьям предпочитаются плоды и зерна? Как плод из дерева, зерно из соломы, так девство из брака» (Первая книга против Иовиниана).

Как видно, Иероним, хотя нехотя и признает достоинство брака, все же видит его оправдание в том, что из него «родится девство», то есть дети станут монахами, упоминает слова «плодитесь и размножайтесь» из Книги Бытия именно в качестве указания на цель брака, унизительно сравнивает плоды брака с «соломой», в то время как плоды девства - с «золотом».

Для блаж. Августина, который долгое время находился под влиянием идей манихеев (резко отрицательно относившихся к браку) сожительство супругов само по себе является «болезненным» и нечистым: «сожительство с неизбежностью имеет характер БОЛЕЗНИ, присущей НЕ любви, но необходимости; в то же время без данной необходимости в имеющих родиться сыновьях не может быть достигнута и сама любовь» («О супружестве и похоти», гл VI).

Поэтому, по мнению Августина, сожительство супругов допустимо лишь «по необходимости», с супружеской любовью оно не связано, а необходимость эта состоит в рождении новых людей.

«Конечно, человек, вступая в плотскую связь, не побежден пороком похоти лишь тогда, когда пылающее вожделение, сопровождающееся беспорядочными и непристойными движениями, он обуздывает и смиряет; и заботясь о продолжении рода это вожделение смягчает и употребляет ТОЛЬКО для того, чтобы плотским образом произвести на свет тех, кто должен духовно возродиться, а не для того, чтобы обрекать дух на рабское служение телу».

Здесь можно увидеть две мысли: первая состоит в том, что супружеский акт может быть оправдан лишь целью деторождения и вторая в том, что человек не должен обрекать дух на рабское служение телу. Отметим, что второе не вытекает из первого – и это важно для нас, о чем мы напишем позже.

Целью деторождения Августин оправдывает и ветхозаветное многоженство:

«Так, никому из христиан не следует сомневаться, что святые Отцы от Авраама и до Авраама, которым Бог дал угодный ему завет, обладали женами; а что касается того, что некоторым из них было даже дозволено, чтобы один муж имел многих жен, то это было разрешено не из-за стремления к разнообразию наслаждений, а из-за стремления к умножению потомства».

Здесь также важно отметить, что речь идет о ветхозаветных временах, когда людей на земле было мало. Таким образом, по мысли Августина, логика тех времен распространяется и на эпоху Нового Завета, хотя проблемы малочисленности населения земли уже давно нет.

Эту концепцию юридически-брезгливого отношения к браку развил и довел до крайности «ангельский доктор» католического богословия св. Фома Аквинский. Его понимание брака предельно сухо, пропитано римским юридизмом и строго утилитарно. Приведем характерные цитаты из «Суммы теологии» на этот счет:

«Ни один мудрый муж не позволит себе потерять вещь без того, чтобы как-то компенсировать ее равноценным или превосходящим образом… Для существования союза мужчины и женщины не имеется достаточного внутреннего обоснования, потому что, с одной стороны, оно лежит целиком в сфере страсти к наслаждению..., а с другой стороны, скорби по плоти заставляют людей заботится о мирском (1 Кор. 7:28). Следовательно выбор в пользу такого союза не может сам по себе считаться нормальным без необходимых компенсаций, которые бы делали его оправданным. И именно эти компенсации ОПРАВДЫВАЮТ брак и делают его законным" (Summa Th. p.III Sent.49)

Брачное сожитие «есть ЗЛО, но не греха, а только наказания, состоящего в бунте вожделения против разума»

«Постыдность, которая ВСЕГДА сопровождает брачный акт и всегда приводит к позору, есть постыдность наказания»

«Следовательно есть только два пути, по которым супруги могут идти, не впадая в грех: это иметь целью породить потомство и исполнять друг перед другом супружеский долг. В противном случае это (брачное сожительство - Прим.) всегда будет, как минимум, простительным грехом»

Без намерения иметь потомство брачное сожительство «всегда греховно» (Там же).

Так как «постыдные желания» по своей природе возбуждает, прежде всего, женщина, то Фома Аквинский обрушивается на ее «индивидуальную природу» подчеркивая, что фактически единственным «оправданием» для существования женского пола является необходимость порождения потомства:

«С точки зрения своей индивидуальной природы женщина дефективна и неудачна; в самом деле, активная сила мужского семени направлена на воспроизводство совершенного подобия в мужском роде, и потому, если рождается женщина, то это связано либо с каким-то изъяном в активной силе или в материи, либо даже с влиянием чего-то извне...»

«человек обладает еще более возвышенной жизненной деятельностью (чем высшие животные - Ред.), а именно умственной деятельностью. Поэтому было еще большее основание для различения из этих двух сил (мужской и женской - Ред.) в человеке, в результате чего женщина была создана отдельно от мужчины, хотя они и соединяются плотью ради порождения. Поэтому непосредственно после создания женщины было сказано: «И будут два одна плоть» (Быт. 2:24)» (Сумма теологии, том III, вопрос 92).

«…в браке муж получает от Бога возможность ИСПОЛЬЗОВАТЬ свою жену для зачатия детей» (Summa Th. part III Sent. 42)

Как видим, для Фомы Аквинского брачное сожительство нуждается в оправдании. Богослов исходит из того, что причиной такого сожительства является «страсть к наслаждению» и поэтому, чтобы хоть как-то оправдать это, необходимо сделать что-то полезное, а именно породить потомство. При этом отношения между супругами описываются в юридических категориях «долга». Любовь из этой доктрины полностью исключается, она вообще не берется в расчет. Сожитие возможно лишь в силу страсти к наслаждениям и необходимости исполнения долга, но не в силу любви. В понимании Аквината, любовь и супружеские отношения внутренне несовместимы, поскольку последние всегда порочны и злы (как минимум в качестве «зла наказания»), причем брачные отношения являются неким позорным явлением. Само по себе существование женщины как существа с «дефективной» индивидуальной природой нуждается в оправдании, и это оправдание – в деторождении.

Такая доктрина и легла в основу официального Учительства Католической церкви о браке.

Так, в посвященных этому вопросу папских энцикликах, таких как Casti Cannubii, Rerum Novarum, Humanae Vitae постоянно подчеркивается, что деторождение является «главной и основной целью брака»:

«никакой человеческий закон не может отменить изначального и естественного права на брачную жизнь или как-либо ограничить ГЛАВНУЮ и ОСНОВНУЮ цель брака, от начала установленную Богом: "Плодитесь и размножайтесь" (Быт 1, 28)» (Rerum Novarum)

Не случайно консервативный епископ Марсель Лефевр (основатель Братства св. Пия X, отрицающего учение II Ватиканского собора) во время II Ватиканского собора подверг критике доктрину этого Собора, уравнявшего цель деторождения с целью пребывания супругов во взаимной любви. По его словам, хороший христианский брак возможен и без любви – главное в нем – это дети. И это - действительно последовательно католическая позиция, в основе которой лежит богословие Августина, Иеронима и Фомы Аквинского. Любовь для этой доктрины – просто сентиментальная чепуха, настоящим «оправданием» брака может являться только деторождение.