Доминантность – это настырность

Как вы поняли, победа в стычках достается не обязательно тому, кто сильнее. Она дается тому, кто агрессивнее: любит навязывать конфликт, много и умело угрожает, а сам сравнительно легко выдерживает чужие угрозы. В школе такого парня считают настырным. Ему уступают отчасти потому, что «не охота связываться». Мы должны ясно понимать эту особенность доминирования. В человеческом обществе она зачастую приводит к тому, что верх в группе получает «пахан». К этому добавляется еще одно обстоятельство. Небольшой по росту и слабый парень в детстве проигрывал стычки (потому что у детей сила важна, они ею меряются). В результате в нем накопился страшный заряд нереализованной агрессивности и желания как-нибудь оказаться наверху. Став взрослым, он начинает борьбу за свой ранг «взрослыми» способами, действуя интригами, травлей и т. п. Если такому недомерку удается захватить власть, он распоряжается ею безобразно. Люди давно заметили, что многие тираны ростом невелики, а в детстве их много били сверстники.

Образование иерархической пирамиды

Обратимся к голубям. Если в группе их мало, между ними установится ряд соподчинения. Побеждающий всех голубь будет доминантом, ниже расположится субдоминант, и так далее, до самого низкого ранга. Неизбежно наступит момент, когда доминант клюнет субдоминанта (из-за спонтанной вспышки агрессии). Тот ответит не ему, а клюнет голубя, стоящего ниже его на иерархической лестнице (переадресует агрессию, ведь доминанта трогать страшно). Переадресуясь, агрессия дойдет до стоящего на самой низкой ступени голубя. Тому клевать некого, и он переадресует свою агрессию земле. По цепочке как бы пробежал сигнал.

В данном случае он ничего не сообщил, просто подтвердил иерархию. Но по этой же цепи можно послать и команду. Например, если взлетит доминант, то за ним и остальные. А можно посылать и очень сложные команды, как это происходит у людей.

Теперь возьмем группу побольше. На верху ее опять окажется доминант, но субдоминантов уже может оказаться не один, а два или три. Каждый из них пасует перед доминантом и не боится остальных голубей, кроме двух субдоминантов, с которыми не удается добиться ощутимого перевеса. Под субдоминантами может быть еще большее число голубей.

Так образуется иерархическая пирамида. Ее нижний слой создают птицы, пасующие перед всеми. Это «подонки». Их, конечно, очень жалко, но затюканная жизнь сделала их малоприятными. В них накоплена большая нереализованная агрессивность, скрываемая заискивающим поведением перед вышестоящими особями.

Группа предоставленных самим себе людей собирается в подобную иерархическую пирамиду. Это закон природы, и противостоять ему невозможно. Можно лишь заменить самосборку, осуществляемую на зоологическом уровне, построением, основанным на разумных законах.

Что там на дне?

К сожалению, на дне самособравшейся пирамиды люди, как и животные, преобразуются в подонков. Они трусливы, нерешительны, завистливы и полны скрытой агрессивности. Нуждаясь в разрядке, они переадресуют ее неодушевленным предметам, совершая акты бессмысленного вандализма. Вандализм – это разбитые стекла, разломанные лифты, оборванные телефоны, опрокинутые урны, исцарапанные стены, разбитые статуи и многое другое, что мы видим вокруг. Для этолога вандализм – те же клевки голубя в землю. Чтобы подонков в обществе встречалось как можно меньше, структура общества должна быть перестроена, ее нужно вывести из зоологического состояния. Человека со дна поднимают свобода и собственность.

Что поведали обезьяны о происхождении государства

Теперь, мой благосклонный читатель, мы уже знаем с вами много такого, что нас так и тянет применить свои познания к собственной истории и к тому, что происходит вокруг нас сейчас. Почему бы нам не оставить на время возмущенного неблагосклонного читателя, уже воздевшего руки и восклицающего: «Так и знал! Они и на государство посягнут со своими инстинктами! Нет для них ничего святого!»? Оставим его, а сами совершим экскурсию по обезьяньим стадам в поисках сходств и различий. А затем – в мир предков. А там и до истории доберемся, надо же когда-нибудь сделать и это.