Глава 9 Допинг-король

Вы в курсе, что такое фигура умолчания? Если, не дай бог, не в курсе, я вам скажу, пригодится.

Фигура умолчания – это когда все знают о чем-то, но стараются о своем знании вслух не говорить. Например, все знают, что зарплата в их министерстве выплачивается в конвертах, но публично говорят о борьбе с черным налом.

Или…. Все знают, что все спортсмены в большом спорте используют допинг, но тем не менее призывают бороться с «нечестными спортсменами», как будто есть честные.

Я как-то разговаривал с огроменным качком Турчинским, по кличке Динамит. Неглупый, кстати, человек. Зашла речь и о допинге.

– Анаболики не нужно применять вовсе или с умом можно? – спросил я.

– С умом можно все, – ответил Турчинский. – Давайте не будем лицемерить. Вот вы радуетесь успехам наших спортсменов на олимпиаде? А по какому поводу? Ни один спортсмен не участвует в играх «чистоганом». Все на допингах! Но все делают вид, что все нормально. Нужно перестать лицемерить… Где у нас продаются анаболики? В антидопинговых центрах. Кто контролирует, тот и продает.

– А говорят, допинг вреден. Доктор Брант из телевизора именно на это и упирает.

– А змеиный яд вреден? При умном применении все можно применять с пользой. Скажем, сейчас весь Голливуд сидит на запрещенном препарате гормона роста. При его умелом приеме улучшается обмен веществ, повышается упругость кожи. Но если его пережрать, начнется бурный рост хрящей в организме – растет нижняя челюсть, уши, нос. Человек превращается в урода. Вопрос дозы.

…Раз СѓР¶ речь зашла Рѕ РіРѕСЃРїРѕРґРёРЅРµ Бранте – известном докторе-проповеднике, который ратует Р·Р° то, чтобы государство запрещало людям распоряжаться СЃРѕР±РѕР№, приведу мнение РґСЂСѓРіРѕРіРѕ атлета – Нурбея Гулиа. Ему далеко Р·Р° шестьдесят, РѕРЅ выжимает лежа штангу весом РІ 140 РєРі Рё работает профессором:

– Я никогда не принимал допинг, просто потому что в мое время допингов не было. А жаль! Если бы я начал свою спортивную карьеру сегодня – с перспективой больших денег и титулов, я бы обязательно принимал допинг! Без допинга вы вообще ничего не добьетесь!.. В зале, где я до сих пор тренируюсь, есть один парень. Двенадцать лет он тренировался каждый день по нескольку часов, благо жизнь сложилась так, что ему не нужно было работать. Он сидел на правильных белковых диетах, правильно отдыхал… И не мог выполнить норматив мастера спорта по пауэрлифтингу. В конце концов плюнул и стал принимать стероиды. Через два месяца сдал норматив с большим запасом!

Второй пример. Ходит к нам в зал один алкоголик. Худенький, маленький. Питается неправильно, работает на заводе, пьет водку, живет в общежитии, 43 года. Начал принимать стероиды, за 4 месяца выполнил мастера… Просто герой, я считаю. Говорят, что допинг вреден для здоровья. Но тренировки без допинга гораздо вреднее! Представьте себе: человек качается каждый день по 4–5 часов, выкладывается, губит сердце, полностью теряет иммунитет – на него чихнешь, он тут же заболевает. Организм просто не выдерживает перегрузок. А анаболические стероиды помогают спортсмену не загнать организм – резко сокращается время тренировок, падает нагрузка. Поэтому прием стероидов под врачебным контролем, с периодическими перерывами и чисткой организма менее опасен для здоровья, чем бездопинговые тренировки на измор. И гораздо эффективнее! Прошел трехмесячный курс – лег под капельницу, почистил организм… Не стероиды губят здоровье, а отсутствие чувства меры при их принятии.

Вот есть такая одиозная фигура на телевидении – толстый доктор Брант. Он когда-то вел передачу против наркотиков. Одна из передач была посвящена допингам. Были приглашены Светлана Хоркина, завкафедрой института физкультуры и я. Этот Брант в беседе все время использовал запрещенные приемы. Например, повернулся к Хоркиной и сказал-спросил утвердительно: «Вот вы же не принимаете допингов?» «Конечно, не принимаю!» – сказала прямо в камеру Хоркина. Брант был счастлив, как ребенок… А завкафедрой института физкультуры, профессор честно сказал, что нельзя запрещать допинг, потому что порой допинги помогают, нужен просто врачебный контроль за их приемом, иначе спортсмены наглотаются. «Как! – воскликнул Брант, повернувшись лицом к камере. – Вы призываете своих студентов к приему допингов!?» Несчастный профессор стушевался: «Нет-нет, не призываю!..» Если мы будем обсуждать проблему допинга на уровне вот такой вот тупой брантовщины, ни к чему хорошему никогда не придем.

Давайте, раз уж взялись мы расчищать авгиевы конюшни цивилизации, отныне и навсегда закроем вопрос с этим самым допингом. Мы знаем, что спортсмены допинг принимают. Мы знаем, что все это знают. Мы, тем не менее, видим, что чиновники от спорта старательно делают вид, будто не знают этого и даже покрикивают, что с «отдельными нечестными спортсменами мы будем бороться». Чё за хрень? Почему они дураками прикидываются, эти фигуристы умолчания?

Лежащий на поверхности ответ: борьба с допингом выгодна только самим борцам с допингом. Международная ассоциация по борьбе с допингом ( WADA ) сейчас приобрела такое влияние и такие финансовые возможности, с которыми вряд ли захочет когда-нибудь расстаться. Сотни миллионов долларов, на которых сидят борцы с допингом, могут в один момент исчезнуть, если допинг выведут из тени – легализуют. Однако мы сейчас не будем разбираться с этой полумафиозной, полуполицейской организацией. Наша задача – рассмотреть вопрос в принципе.

Возьмем, например, футболистов. Они принимают эритропоэтин и дарбопоэтин. Эти отличные допинги повышают выносливость спортсмена, поскольку увеличивают содержание гемоглобина в крови, то бишь насыщение мышц кислородом. Обнаружить этот допинг напрямую сложно, поскольку он полностью выводится из организма за 4–5 дней, и его следов не остается ни в крови, ни в моче. Однако действие препарата продолжается в течение еще 3–4 недель. Спортсмены прекращают принимать этот чудо-препарат за неделю до соревнований и на допинг-контроль приходят чистенькими.

Есть другой способ повысить двигательную активность – спортсмену перед соревнованием вводят в вену его же собственные кровяные тельца, взятые ранее. Берут у спортсмена кровь до соревнований, выделяют из нее красные кровяные тельца и перед забегом – вводят. Это допинг или нет? Никакой химии! Все естественное-природное, даже не от донора, а от себя самого! Считается допингом. А вот некоторые искусственные химические вещества (витамины) допингом почему-то не считаются. Где логика?

Ладно, допустим, с помощью шприца повышать себе содержание красных кровяных телец в организме нельзя. А без шприца? Можно! Есть законный способ повысить концентрацию красных кровяных телец в крови – тренировки в высокогорье. За две недели тренировок в условиях разреженного воздуха организм сам повышает содержание красных кровяных телец. Это уже допингом не считается. Тот же вопрос: где логика?

Действительно, многие спортсмены гибнут от самых разных допингов. Точнее, не от допингов, а от неумелого их применения. Тот же безобидный эритропоэтин может убить. Он ведь повышает количество эритроцитов к крови, значит кровь густеет. А спортивные нагрузки связаны с потерей влаги, то есть с еще бо?льшим загустеванием крови. В какой-то момент, увлекшись, спортсмен может проскочить грань, и сердце не выдержит – просто не сможет прокачать этот сироп по сосудам. Так часто гибнут футболисты – прямо на поле.

Неужели спортсменам себя не жалко?

Риторический РІРѕРїСЂРѕСЃ. Рђ металлургам себя РЅРµ жалко? Рђ шахтерам? Каждая профессия имеет СЃРІРѕР№ профессиональный СЂРёСЃРє Рё СЃРІРѕРё профессиональные болезни. Рђ спортсменам есть Р·Р° что рисковать: большой СЃРїРѕСЂС‚ – это большие деньги.

С легкой руки Хуана Самаранча – главы Международного олимпийского комитета – спорт окончательно превратился в большой бизнес. И ругать за это Самаранча нельзя, напротив, нужно хвалить, поскольку он спас большой спорт, превратив его из убыточного, то есть ненужного дела, в дело нужное, то есть продающееся и приносящее прибыль. Многим казалось, что финансовая катастрофа Монреальской олимпиады, после которой несколько лет долги не могли раздать, навсегда покончит с олимпийским движением. Но пришел Самаранч и спас олимпийское движение, коммерциализировав его. Превратив в бизнес-проект. Спорт был спасен, но изменил лицо. Его главной целью – как, впрочем, и любого бизнес-проекта – стало зарабатывание денег, а не пропаганда здоровья или там силы человеческого духа… Это понятно: молотком забивают гвозди, в телескоп наблюдают звезды, а с помощью коммерческой машины зарабатывают деньги – всякая вещь используется по назначению.

Талантливый предприниматель Самаранч привел в спорт большие деньги – от рекламы, от телевидения, от фирм-спонсоров… Это не просто спасло олимпийское движение от финансового краха, но и подстегнуло развитие всей спортивной индустрии. Именно Самаранчу мы должны быть благодарны за то, что каждый год десятки фирм выпускают новые модели горных лыж, сноубордов, велосипедов, кроссовок, шиповок, спортивной одежды… Спорт стал индустрией.

И спорт стал шоу-бизнесом. Между спортом и остальным шоу-бизнесом осталась только одна принципиальная разница – отношение к допингу. Если Киркоров будет принимать какие-то препараты, чтобы активнее и дольше прыгать по сцене или громче петь, ему никто слова не скажет. А в спорте это пока запрещено. Но поскольку бизнес требует достижения результатов любыми путями, нужно ждать скорой отмены запрета на допинг.

Некоторые эксперты полагают, что это случится уже через 10 лет. То есть в течение двух последующих олимпиад будет принято кардинальное решение о легализации допинга, потому что уже сейчас проведение допинг-контроля обходится дороже, чем проведение самих соревнований.

Считайте сами… Соревнование на первенство Москвы по легкой атлетике на 500 участников без допинг-контроля стоит примерно 50 000 долларов. Это соревнования на хорошем стадионе, с несколькими десятками судей, электронным хронометражем… А одна полная допинг-проба стоит 1500 долларов на человека. Минимальный же допинг-анализ стоит 200 долларов. Но это минимальный – он может отловить только самые примитивные, давно известные допинги. Проведение минимального допинг-контроля, по большому счету, бессмысленно – он отсеет только самых бедных спортсменов, у которых нет денег на приличный допинг, и они пользуются старьем. И все равно: даже минимальный допинг-контроль обойдется в 200 ? 500 чел. = 100 000 долларов. Вдвое дороже самих соревнований.

Полный же допинг-контроль будет стоить уже 1500 ? 500 = = 750 000 долларов! Никакая коммерция покрыть такую нагрузку просто не сможет. Допинг-контроль превратился в тормоз для развития спорта. И спорт либо умрет, либо сломает барьеры, мешающие развитию…

Какие же аргументы выдвигают борцы с допингом?

1) Есть такое определение спорта: «Спорт – соревновательная деятельность людей, осуществляемая по правилам». Правила должны быть одинаковыми для всех спортсменов. Поэтому пусть соревнуются «чистоганом»!

2) Подразумевалось, что спортивное состязание – демонстрация возможностей человеческого тела, красивое зрелище. А тут прямо на ринге или на стадионе спортсмены гибнут от передоза! Некрасиво…

3) Многие допинги вредят здоровью – их длительное применение вызывает рак, импотенцию, может отрицательно влиять на потомство. Спрашивается, зачем обществу поощрять занятия, которые делают людей уродами, инвалидами?

Однако все эти аргументы, если их можно так назвать, легко парируются.

1) Поскольку «Спорт – соревновательная деятельность людей, осуществляемая по правилам», и правила эти должны быть одинаковыми для всех, то самый простой способ уравнять условия, заявить: правило одно и одинаково для всех – делай, чего хочешь, тренируйся, как хочешь, соблюдай любой режим, принимай какие угодно препараты, главное – результат…

И это очень логично: ведь самой природой спортсмены изначально поставлены в неравные условия – у одного человека от рождения красных кровяных телец больше, чем у другого, и он имеет преимущество, поскольку предрасположен к работе на выносливость. Почему бы не выровнять это неравенство с помощью химии?

2) Объем тренировочных нагрузок уже примерно 40 лет тому назад вышел РЅР° естественные биологические пределы человеческих возможностей. Дальше физически развиваться без С…РёРјРёРё уже невозможно: нельзя же бегать РїРѕ 8 часов РІ день – организм РЅРµ успеет восстановиться после таких тренировок. Как помочь организму восстановиться? РЎРѕРЅ, массаж, витамины, расслабляющие препараты… Витамины – здесь уже начинается С…РёРјРёСЏ. РћС‚ усталости РІ мышцах накапливается молочная кислота, Рё есть препараты, которые ускоренно выводят ее РёР· мышц, помогая организму восстановиться. Это РЅРµ витамины, РЅРѕ допингами РѕРЅРё тоже РЅРµ считаются. Почему? Отчего РѕРґРЅРё химические вещества, помогающие организму, являются допингами, Р° РґСЂСѓРіРёРµ – нет? Это чистый волюнтаризм. Разрешать, так СѓР¶ РІСЃРµ!

3) Да, допинги гробят здоровье, люди даже гибнут от них. Но каждый человек имеет право сам распоряжаться собственным здоровьем. «И если даже у меня, – рассуждают многие выдающиеся спортсмены, – в конце концов откажут почки, это не страшно: операция по пересадке почек стоит 50 000 долларов. А я за время спортивной карьеры заработал миллионы! Я просто заменю почки на новые, донорские. Денег хватит и мне, и донору. Так что не надо трындеть о вреде для здоровья…» В конце концов, если уж человек решил гробить свое здоровье большим спортом, то почему его нельзя гробить допингом?

4) Альпинизм без всякого допинга убивает больше людей, чем обычный допинговый спорт. И что, запрещать теперь альпинизм на этом основании?

Мне кажется, что последние два довода, вкупе с экономическими расчетами, являются самыми сильными. В самом деле – человек имеет право на самоубийство. В том числе медленное.