ГЛАВА 1. ИНОГДА ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МЕРТВЫ. 3 страница

Я лично была уверена, что они правы. Это создание умудрилось невредимым пережить даже пожар в Большом Доме, появившись из своей берлоги под фундаментом с фонтаном рассыпающихся вокруг обгоревших деревяшек. А за нею следовал недавний выводок подросших поросят.

- Моби Дик! – вдохновенно произнесла я вслух. («Моби Дик, или Белый кит», 1851 – роман Германа Мелвилла о китобойном судне и белом ките, который уничтожил корабль, сам оставшись невредимым - прим. пер.).

Издав удивленный «уофф?», Ролло поднял голову, посмотрел на меня своими желтыми глазами и, вздохнув, снова положил морду на лапы.

- Что за член?.. (здесь игра слов: dick – мужской член (сленг.) – прим. перев.) – спросил Джейми сонно. Он сел, кряхтя и потягиваясь, потом потер рукой лицо и заморгал, глядя на меня.

- Я просто думала о том, кого напоминает мне белая свиноматка, - объяснила я. – Долго рассказывать. Это кит, я расскажу тебе завтра.

- Если я доживу, - сказал он, зевая так, что чуть не вывихнул челюсть. – Где виски?.. Или оно тебе нужно для этой бедной женщины? – он кивнул в сторону завернутой в одеяло бабули МакЛауд.

- Пока нет. Держи, – я наклонилась и, порывшись в корзинке под моим стулом, достала закупоренную бутылку.

Он вытащил пробку и выпил, румянец постепенно возвращался на его лицо. Поскольку последние дни Джейми то охотился, то рубил деревья, а половину ночей болтался в замерзшем лесу, то даже его огромная жизнестойкость начинала давать слабину.

- Как долго вы еще будете продолжать? – спросила я тихим голосом, чтобы не разбудить Хиггинсов – Бобби, Эми, двух мальчишек, и двух золовок Эми от первого брака, которые приехали на свадьбу, случившуюся несколькими днями раньше. Они прибыли в компании пятерых детей, которые были не старше десяти лет, и все спали в маленькой спальне.

Когда уехали парни МакЛауд, это несколько облегчило ситуацию, но учитывая, что были еще мы с Джейми, Йен, пес Йена – Ролло и старая женщина, спящая на полу в главной комнате, а также лежащие возле стен пожитки, которые нам удалось спасти из-под руин дома, то у меня иногда случались приступы клаустрофобии. Неудивительно, что Джейми и Йен патрулировали лес - как из убежденности, что там кто-то есть, так и из-за желания вдохнуть воздуха.

- Недолго, - уверил он меня, слегка содрогнувшись от большого обжигающего глотка виски. – Если мы не найдем никого сегодня, то… - он замолчал, его голова внезапно повернулась в сторону двери.

Я ничего не слышала, но увидела, как двинулась щеколда, и, мгновением позже, ледяной порыв воздуха прокатился по комнате, засовывая морозные пальцы мне под юбку и поднимая из огня поток искр.

Я поспешно схватила тряпку и прихлопнула их до того, как они смогли бы поджечь волосы бабули МакЛауд или ее постельное белье. К тому времени, как я снова взяла огонь под контроль, Джейми уже пристегивал пистоль, патронташ и пороховой рожок к поясу, вполголоса разговаривая возле двери с Йеном. Сам Йен был румяный от холода и явно чем-то возбужденный. Ролло тоже поднялся, принюхиваясь к ногам Йена и виляя хвостом в предвкушении ледовых приключений.

- Тебе лучше остаться, a cù (пес, собака, - гэльск., прим.пер.), - сказал Йен, почесывая его за ушами своими холодными пальцами. – Sheas! (Фу! - гэльск., прим.пер.).

Ролло протестующе зарычал и попытался протиснуться мимо Йена, но был ловко остановлен ногой. Джейми, расправляя плечами сюртук, повернулся и, склонившись, торопливо меня поцеловал.

- Запри дверь, a nighean, - прошептал он. - И не открывай ее никому, кроме меня и Йена.

- Что… - начала я, но они уже ушли.

***

НОЧЬ БЫЛА ХОЛОДНОЙ и ясной. Джейми глубоко вдохнул и, вздрогнув, позволил холоду войти в него, унося прочь тепло его жены, дым и запах очага. Ледяные кристаллы обожгли легкие, остро проникая в кровь. Он покрутил головой туда-сюда, принюхиваясь, словно волк, вдыхающий ночь. Дул небольшой ветерок, но двигавшийся с востока воздух принес от развалин Большого Дома горький запах пепла… и слабо повеял, как ему показалось, кровью.

Он взглянул на племянника, движением головы задавая вопрос, и увидел, как темный на фоне лавандового сияния неба Йен кивнул.

- Там мертвая свинья, прямо позади тетушкиного сада, - сказал парень приглушенным голосом.

- Вот как? И это не белая свиноматка, ты хочешь сказать.

Сердце ёкнуло от этой мысли, и ему стало любопытно: он печалился о чудовище, или собирался плясать от радости на его костях? Но нет. Йен покачал головой, движение, которое Джейми, скорее, почувствовал, нежели увидел.

- Нет, не эта коварная зверюга. Молодняк. Вероятно, из прошлогоднего помета. Кто-то выпотрошил ее, но взял не больше чем пару ломтиков из бедра. И добрую часть из того, что взяли, разбросали кусками вдоль тропы.

Джейми оглянулся, удивленный.

- Что?

Йен пожал плечами.

- Ага. Еще одно, дядя. Свинья была убита и выпотрошена топором.

Кристаллы льда в его крови застыли так внезапно, что почти остановили сердце.

- Иисусе, - сказал он, но это был не столько шок, сколько подтверждение того, что он уже и так давно знал. – Это все-таки он.

- Да, - они оба знали, но никто из них не хотел это обсуждать. Не сговариваясь, они пошли в сторону деревьев, удаляясь от хижины.

- Ага, хорошо, - Джейми длинно и глубоко вздохнул и выдохнул, белый пар дыхания окутал его, видимый в темноте. Он надеялся, что Арчи взял свое золото, жену и покинул Ридж, но это всегда была не больше чем надежда. Арчи Баг был Грант по крови, а весь клан Грантов отличался мстительностью.

Однажды, пятьдесят лет назад, Фрейзеры из Гленхельма поймали Арчи Бага на своих землях и предложили ему на выбор: лишиться глаза или первых двух пальцев правой руки. Он приспособился к искалеченной руке, переключившись с лука, недоступного ему теперь, на топор, которым он, несмотря на свой возраст, владел с ловкостью, сравнимой с мастерством могавков.

Чего он не смог принять, так это поражение дела Стюартов и потерю якобитского золота, слишком поздно посланного из Франции, спасенного – или украденного, зависит от вашей точки зрения – Гектором Камероном, который привез одну его треть в Северную Каролину. Эта доля, в свою очередь, была похищена – или возмещена – Арчи Багом у вдовы Камерона.

Также Арчи Баг не смог прийти к соглашению с Джейми Фрейзером.

- Думаешь, это угроза? – спросил Йен. Держась деревьев, они удалялись от хижины, обходя вокруг обширную поляну, где так недавно стоял Большой Дом. Дымоход и половина стены до сих пор возвышались, обугленные и мрачные на фоне грязного снега.

- Нет, не думаю. Если он хотел угрожать, зачем ждать до сих пор? – все же он про себя поблагодарил Бога, что дочь и ее дети были в безопасности. Существовали и более страшные угрозы, чем дохлая свинья, и он понимал, что Арчи Баг использовал бы их, не колеблясь.

- Возможно, он уходил, - предположил Йен, - чтобы пристроить где-то свою жену и только сейчас вернулся.

Это было похоже на правду. Если и был в мире кто-то, кого Арчи Баг любил, так это его жена, Мурдина - спутница и товарищ на протяжении более пятидесяти лет.

- Возможно, – сказал Джейми.

И все же… и все же, с тех пор, как Баг исчез, все эти недели Джейми не раз ощущал спиной взгляд. Чувствовал тишину в лесу, которая не была молчанием скал и деревьев.

Он не спрашивал, искал ли Йен следы виртуозного мастера топора - если и можно было найти хоть один, Йен нашел бы. Но снега не было больше чем неделю, а тот, что оставался на земле, лежал островками и был затоптан бесчисленными человеческими следами. Джейми посмотрел на небо: снова будет снег, и скоро.

Он осторожно поднимался по небольшому скальному выступу, стараясь не наступать на лед. Снег днем таял, но ночью вода снова замерзала, свешиваясь с крыши хижины и с каждой веточки блестящими сосульками, которые наполняли лес светом голубой зари, а затем становились золотыми и бриллиантовыми в восходящем солнце. Теперь же они были бесцветными и звенели как стекло, когда его рукав задевал ветки покрытых льдом кустов. Взобравшись на каменную вершинку, он, затаившись, присел и глянул вниз, на поляну.

Ну хорошо. Уверенность в том, что Арчи Баг был здесь, стимулировала череду едва осознанных умозаключений, результаты которых стали теперь очевидны.

- Он пришел снова по одной из двух причин, - сказал он Йену. – Чтобы навредить мне, или забрать золото. Все, которое осталось.

Он отдал Багу слиток золота, когда отсылал их с женой прочь после того, как обнаружилось их предательство. Половины французского слитка пожилой паре хватило бы, чтобы прожить остаток жизни со скромным комфортом. Но Арчи Баг не был скромным человеком. Когда-то он был доверенным лицом самого лэрда Гранта на землях Грантов, и хотя он спрятал свою гордость на время - не свойственно гордыне оставаться погребенной.

Йен взглянул на него заинтересованно.

- Все, которое осталось, - повторил он. – Так ты думаешь, он спрятал его где-то тут, но в таком месте, из которого его не удалось легко забрать, когда ты изгнал его.

Джейми пожал плечом, обозревая поляну. Теперь, когда дома больше не было, ему была видна крутая тропа, которая позади него вела наверх, в ту сторону, где недавно находился сад его жены, загороженной от оленей оградкой. Некоторые из плетней до сих пор стояли на месте, темные против пятен снега. Однажды он сделает для нее новый сад. Даст Бог.

- Если он хотел только навредить, у него была возможность, - отсюда Джейми была видна выпотрошенная свинья - темная туша на тропе, окруженная широкой лужей крови. Он отбросил от себя внезапную мысль о Мальве Кристи и снова заставил себя рассуждать. - Да, Арч спрятал его здесь, - повторил Джейми, теперь более уверенно. – Если бы у него было все золото, он бы уже давно ушел. Он выжидал, пытался найти способ добраться до него. Но у него не было возможности сделать это тайно, поэтому сейчас он пытается придумать что-то еще.

- Ну, да, вот только что? Это?.. - Йен кивнул в сторону бесформенной груды на тропе. – Я думал, что там могла быть западня или какая-нибудь ловушка, но не похоже. Я смотрел.

- Может, приманка? – запах крови был явным даже для него, не говоря уж о различных хищниках, для которых он станет просто настоящим призывом. Как только Джейми об этом подумал, его глаза уловили движение возле свиньи, и он схватил Йена за плечо.

Еле заметный промельк - и небольшая гибкая фигурка прошмыгнула, исчезнув за свиной тушей.

- Лиса, - одновременно сказали оба и тихо рассмеялись.

- В лесу бродит еще та пантера с Зеленого Ручья, - сказал Йен с сомнением. – Я видел вчера следы. Может, он собирается привлечь ее этой свиньей в надежде, что мы бросимся разбираться с кошкой, а он сможет достать золото, пока мы заняты?

Джейми нахмурился и взглянул в сторону хижины. Это правда, пантера может выманить мужчин наружу, - но не детей и женщин. И где же в таком густонаселенном месте можно спрятать золото? Его взгляд упал на длинные, горбатые очертания сурковой печи Брианны, стоящей в некотором отдалении от хижины и заброшенной с момента ее отъезда. Всплеск адреналина заставил его выпрямиться. Это могло быть… Но нет: Арчи крал золото у Джокасты Камерон по одному слитку за раз, тайно принося его в Ридж, и начал он это хищение задолго до того, как Брианна ушла. Но, может быть…

Внезапно Йен замер, и Джейми резко повернул голову, чтобы посмотреть, в чем дело. Сначала он ничего не видел, но потом уловил звук, который услышал Йен. Глубокий рык свиньи, шорох, треск, потом заметное движение среди чернеющих балок сожженного дома. И его осенило.

- Иисусе! – сказал он, и так крепко вцепился в руку Йена, что тот охнул от удивления. – Золото под Большим Домом!

Белая свиноматка вылезла из своей берлоги под руинами дома - массивное, кремового цвета пятно в ночи. Она стояла, покачивая головой туда-сюда и принюхиваясь, затем начала двигаться - массивная угроза, целенаправленно поднимавшаяся по холму.

Джейми захотелось рассмеяться от этой несусветной красоты.

Арчи Баг хитроумно спрятал свое золото под фундаментом Большого Дома, выбирая то время, когда свиноматка выбиралась по своим делам. Никто бы и мечтать не мог о том, чтобы вторгнуться во владения белой свиньи: она была отличным стражем. И, без сомнения, он собирался вызволить золото тем же самым путем, когда был бы готов уйти: осторожно, по одному слитку за раз.

Но затем дом сгорел, обугленные бревна свалились поверх фундамента, сделав золото недосягаемым: во всяком случае, потребовалось бы много труда и хлопот, которые, конечно же, привлекли бы внимание. Только сейчас, когда мужчины расчистили большую часть завалов - и в процессе разнесли сажу и угольки по всей поверхности поляны - появилась возможность достать что-нибудь спрятанное под фундаментом, оставшись незамеченным.

Но была зима, и белая свиноматка, если и не впала в спячку, как медведь, то упрямо оставалась в своем уютном логове – если только поблизости не было того, что можно было слопать.

Йен издал тихий звук отвращения, слыша чавканье и фырканье с тропы.

- У свиней совершенно отсутствуют нежные чувства, - пробормотал Джейми. – Если пред ними труп – они его съедят.

- Ага, но ведь это же, скорее всего, ее собственный отпрыск!

- Она постоянно съедает свой живой молодняк, сомневаюсь, что она будет колебаться по поводу мертвого.

- Ч-ш!

Он тут же умолк, глядя во все глаза на чернеющее пятно, которое когда-то было прекраснейшим домом в округе. Так и есть, из-за кладовой над ручьем появилась темная фигура, которая осторожно пробиралась по скользкой тропе. Свиноматка, занятая своим чудовищным пиром, не обращала никакого внимания на человека, одетого, по-видимому, в темный плащ и несшего что-то вроде мешка.

***

Я НЕ СТАЛА СРАЗУ ЗАКРЫВАТЬ ДВЕРЬ НА ЗАСОВ, и, заперев Ролло, вышла наружу, чтобы немного подышать свежим воздухом. Буквально за несколько мгновений Джейми и Йен исчезли среди деревьев. Я беспокойно осмотрела поляну, провела взглядом вдоль темной массы леса, но ничего особенного не разглядела. Никакого движения, и ночь была беззвучной. Мне было любопытно, что же такое нашел Йен? Незнакомые следы, быть может? Это могло объяснить его настойчивость: явно скоро пойдет снег.

Луна не показывалась, но небо было насыщенного розовато-серого цвета, и землю, хоть истоптанную и пятнистую, все еще покрывал старый снег. И в результате образовалось странное молочное сияние, в котором казалось, что все предметы парили, расплывчатые и смутные, словно нарисованные на прозрачном стекле. Сгоревшие останки Большого Дома стояли в дальнем конце поляны. С этого расстояния – не более чем грязное пятно, словно гигантский отпечаток измазанного сажей большого пальца. В воздухе чувствовалась тяжесть надвигающегося снегопада, он слышался мне и в глухом шелесте сосен.

Когда парни МакЛауд со своей бабулей спустились с гор, они сказали, что было очень тяжело пробираться через высокие перевалы. Следующий большой снегопад, скорее всего, отрежет нас от мира до самого марта. Или даже до апреля.

Вспомнив, таким образом, о своей пациентке, я в последний раз обвела взглядом поляну и взялась за щеколду. Ролло скулил и скребся у двери, и, открывая ее, я бесцеремонно выставила колено прямо перед его мордой.

- Стоять, пес, - сказала я. – Не переживай, они скоро вернутся, - он тоскливо заскулил и заметался туда-сюда, толкаясь в мои ноги в попытке выйти наружу. – Нет, - сказала я, отпихивая его, чтобы запереть дверь.

Задвижка упала на место с основательным глухим стуком, и я развернулась к огню, потирая руки. Ролло поднял голову и издал низкий заунывный вой, от которого волосы встали дыбом.

- Что? – спросила я встревоженно. – Тихо! – звук разбудил одного из маленьких детей в спальне и тот заплакал. Услышав шуршание одеял и материнское успокаивающее бормотание, я опустилась на колени и схватила Ролло за морду, чтобы не дать ему завыть снова. – Ш-ш-ш-ш, - сказала я и посмотрела, не потревожил ли звук бабулю МакЛауд. Она лежала неподвижно, ее глаза на восковом лице были закрыты. Я подождала, автоматически считая секунды до следующего слабого поднятия ее грудной клетки. - …шесть …семь… Ох, чертов ад, - осознавая, прошептала я.

Торопливо перекрестившись, я подобралась к ней на коленях, но более близкий осмотр не дал ничего нового из того, что я уже и так видела. Скромная до последнего, она умерла незаметно, выбрав тот момент, когда я отвлеклась.

Ролло больше не выл, но беспокойно метался туда-сюда. Я мягко положила руку на впалую грудь. Не предлагая помощь или в поисках диагноза - больше было незачем. Просто… как необходимое признание смерти женщины, имени которой я не знала.

- Что ж… Прими Господь твою душу, бедное создание, - сказала я тихо и села на пятки, пытаясь сообразить, что делать дальше.

Согласно традициям горцев сразу же после смерти полагалось открыть дверь, чтобы позволить душе уйти. Я в сомнении потерла губы костяшками пальцев. Может, душа поспешила ринуться наружу, когда я, возвращаясь, открывала дверь? Скорее всего, нет.

Кто-то может подумать, что в таком негостеприимном климате, как шотландский, должна быть климатологическая свобода действия в таких ситуациях, но я знала, что это был не тот случай. Дождь, снег, дождь со снегом, ветер… горцы всегда открывали дверь и оставляли ее открытой часами, одновременно желая освободить уходящую душу и беспокоясь, чтобы дух не смог задержаться на своем пути к выходу и остаться в качестве призрака. Большинство домов были слишком малы, чтобы такое соседство стало желанной перспективой.

Маленький Орри снова проснулся, я слышала, как он радостно напевал себе под нос песенку, состоящую из имени его отчима:

- Бааааа-би, бааа-би, БАА-би…

Я услышала низкий сонный смешок и шепот Бобби в ответ:

- Ну-ну, мой малыш. Ты хочешь на горшок, акушла? – гэльское ласковое обращение a chuisle – «кровь моего сердца» - заставило меня улыбнуться, как от смысла слова, так и от странного звучания дорсетского акцента Бобби. Ролло снова беспокойно взвыл, возвращая меня к насущному делу.

Если Хиггинсы и их родственники, проснувшись через несколько часов, обнаружат на полу труп, они все будут расстроены, и их чувство правильности будет оскорблено. Они будут обеспокоены мыслью, что дух незнакомого человека теперь, вероятно, навеки прикрепился к их очагу. Очень плохой знак для новобрачных и для нового года. В то же время присутствие мертвеца, несомненно, тревожило Ролло, а перспектива того, что он в ближайшие несколько минут разбудит всех, беспокоила меня.

- Ладно, - проворчала я себе под нос. – Иди-ка сюда, пес.

На вешалке возле двери как всегда висели части упряжи, нуждавшиеся в починке. Я отделила крепкий кусок поводьев и смастерила самодельный поводок, которым заарканила Ролло. Он был более чем счастлив выйти со мной на улицу, рванув вперед, как только я открыла дверь. Но этой радости поубавилось, когда я потянула его в пристроенную к хижине кладовую, где наспех привязала импровизированный поводок вокруг вертикальной опоры для полки, и пошла в хижину за телом бабули МакЛауд.

Помня наставления Джейми, я внимательно осмотрелась вокруг перед тем, как выйти, но безмолвие ночи было таким же, какой бывает тишина в церкви - даже деревья молчали.

«Бедная женщина не может весить больше семьдесяти фунтов» (70 фунтов – примерно 32 килограмма, - прим.пер.), - подумала я. Ее ключицы выпирали сквозь кожу, а пальцы были тонкими, как сухие прутики. И все равно семьдесят фунтов фактического мертвого веса было несколько большим весом, чем я могла поднять, и мне пришлось использовать в качестве импровизированных саней одеяло, в которое она была завернута. Я вытащила ее наружу, вперемешку бормоча под нос молитвы и извинения.

Несмотря на холод, я запыхалась и вспотела к тому времени, когда отволокла ее в кладовку.

- Что ж, по крайней мере, теперь ваша душа располагает достаточным временем, чтобы уйти, - пробормотала я, опускаясь на колени и осматривая тело перед тем, как переместить его в наспех сделанном саване. – И, в любом случае, не думаю, что вы захотите околачиваться в кладовке в качестве призрака.

Ее веки были не до конца закрытыми, и виднелась полоска белка, словно женщина в последний раз хотела открыть глаза и взглянуть на мир, или, возможно, в поисках знакомого лица.

- Bеnеdictie (Благослови - лат., - прим.пер.), - прошептала я и осторожно закрыла ее глаза, спрашивая себя при этом: «А может, однажды какой-нибудь незнакомец сделает то же самое и для меня?» Шансы были велики. Разве что…

Джейми объявил о своем намерении вернуться в Шотландию - забрать свой печатный станок и затем приехать обратно, чтобы сражаться. «Но что, если, - сказал тихий трусливый голосок внутри меня, – если бы мы не вернулись? Что, если бы мы уехали в Лаллиброх и остались бы там?»

И даже пока я думала об этом – с радужной перспективой мирно жить в окружении семьи, потихоньку стареть без постоянного страха разрушения, голода и насилия – я уже знала, что так не будет.

Я не знала, был ли прав Томас Вульф по поводу того, что невозможно вернуться домой (книга Томаса Вульфа «Домой возврата нет», 1940, - прим.пер.). «Ну, ты и не могла бы об этом знать, - с легкой горечью подумала я, - потому что у тебя никогда не было дома, чтобы возвращаться в него». Но я знала Джейми. Если оставить идеализм в стороне, - а у него были идеалы, хотя и весьма прагматичного свойства, - простой факт состоял в том, что он был настоящим мужчиной, и поэтому хотел настоящего дела. Не просто труда, ради того, чтобы выживать. Дела. И я понимала разницу.

И хотя я была уверена, что семья Джейми примет его с радостью, характер моего собственного приема вызывал некоторые сомнения. Но все же я не думала, что они тут же позовут священника и попытаются изгнать из меня бесов. Но факт оставался фактом – Джейми больше не был лэрдом Лаллиброха, и никогда им снова не станет.

- «…и его место не узнает его больше» (Книга Иова, 7:10, - прим.пер.), - прошептала я, вытирая влажной тряпицей интимные места старой женщины – на удивление не слишком увядшие, вероятно, она все же была несколько моложе, чем я думала. Она ничего не ела несколько дней. Даже расслабление смерти не дало сильного эффекта, но каждый заслуживает того, чтобы уйти в свою могилу чистым.

Я остановилась. Тут было над чем подумать. Сможем ли мы похоронить ее? Или ей до весны придется мирно покоиться под черничным джемом и мешками сушеных бобов?

Расправив ее одежду, я выдохнула через открытый рот, пытаясь установить температуру на улице по выходящему пару. Тот снегопад, который приближался, будет вторым большим снегопадом в этом году, да и настоящих морозов, таких, которые обычно приходят с середины до конца января, пока не было. Если земля еще не совсем замерзла, наверное, у нас получится ее похоронить, если только мужчины смогут разгрести снег.

Смирившись, Ролло лежал на земле, пока я занималась своими делами, но вдруг он вскинул голову, навострив уши.

- Что такое? – встревожилась я и, повернувшись на коленях, посмотрела в открытую дверь кладовой. - Что случилось?

***

- ВОЗЬМЕМ ЕГО СЕЙЧАС? - прошептал Йен. Лук с его плеча с готовностью скользнул в его кисть, когда он опустил руку.

- Нет, пусть он сначала найдет золото, - медленно проговорил Джейми, пытаясь решить, что надлежит сделать с человеком, так внезапно снова появившимся перед ним.

Не убить его. Да, он и его жена принесли немало проблем своим предательством, но они не собирались причинить вреда его семье, по крайней мере изначально. Был ли Арчи Баг по-настоящему вором в его собственных глазах? Ведь тетушка Джокаста имела не больше – если не меньше - прав претендовать на это золото, чем Арчи.

Джейми вздохнул и опустил руку на свой ремень - туда, где висели его пистоль и кинжал. И все же он не мог позволить Багу уйти со всем золотом, так же как не мог просто прогнать его и оставить на свободе создавать дальнейшие проблемы. Что же до того, как с ним поступить, когда они его поймают… Это словно держать в мешке змею. Но ничего не оставалось, как просто поймать его сейчас, а принимать решение потом. Может, удастся заключить какую-нибудь сделку…

Фигура достигла черного пятна фундамента и неуклюже пробиралась среди камней и оставшихся обугленных бревен; полы темного плаща вздымались и опускались, движимые ветром. Начался снег, внезапный и тихий - большие ленивые хлопья, казалось, не столько падали с неба, сколько просто возникали, кружась в воздухе. Снежинки касались лица и густо облепляли ресницы, Джейми вытер их и поманил Йена.

- Обойди сзади, - прошептал он. – Если тот побежит, пусти ему стрелу перед носом, чтобы остановить, и держись подальше, ладно?

- Ты сам держись подальше, дядя, - прошептал Йен в ответ. – Если ты подойдешь к нему на расстояние выстрела, он вышибет тебе мозги своим топором. И я не собираюсь объяснять это тетушке Клэр.

Джейми коротко хмыкнул и подтолкнул Йена прочь. Он зарядил и взвел курок пистоля, а потом решительно пошел сквозь падающий снег в сторону своего разрушенного дома.

Он видел, как Арчи топором сбивал индейку с двадцати футов (примерно 6 метров, - прим.пер.). И верным было то, что большинство пистолей неточно стреляли с расстояния не намного больше, чем это. Но, в конце концов, он не собирался убивать его. Джейми вытащил пистоль и держал на виду перед собой.

- Арч! – позвал он. Наклонившийся человек стоял к нему спиной, копаясь в пепле. Услышав голос, он замер, все еще согнувшись. – Арчи Баг! Выходи сюда и давай поговорим!

В ответ фигура, внезапно выпрямившись, развернулась, и яркая вспышка света озарила падающий снег. В то же мгновение его бедро обожгло пламенем, и он пошатнулся.

Больше всего остального Джейми удивился: он понятия не имел, что Арчи Баг мог пользоваться пистолетом, и был впечатлен, что тот так хорошо прицелился своей левой…

Он упал в снег на одно колено, но когда поднимал к упору свое собственное оружие, то понял две вещи: черная фигура целилась в него другим пистолем, и не левой рукой, что означало…

- Господи! Йен! – но Йен увидел, как Джейми упал, и также заметил второй пистоль. Из-за шума ветра и снега Джейми не услышал полета стрелы, она появилась как по волшебству, воткнутая в спину фигуры. Сделав пару шагов, человек замер, затем рухнул большой грудой. И еще до того, как тот упал, Джейми уже бежал, прихрамывая, его правая нога подгибалась при каждом шаге.

- Господи, нет, Боже, нет! - говорил он, и его голос звучал, словно чужой.

Сквозь снег и ночь послышался крик, отчаянно взывающий. Потом мимо Джейми, словно размытая стрела, промчался Ролло, – кто его выпустил? – и из-за деревьев шарахнул ружейный выстрел. Где-то поблизости рявкнул Йен, подзывая собаку, но у Джейми не было времени, чтобы посмотреть - он как попало карабкался по закопченным камням и, спотыкаясь, поскальзывался на свежевыпавшем снеге, его нога была горячей и холодной одновременно, но сейчас не до этого.

- О, Боже, пожалуйста, нет!..

Добравшись до темной фигуры, он бросился на колени рядом с ней, обхватив ее. Он уже знал: он понял это, увидев пистоль в ее правой руке. Арчи, с его недостающими пальцами, не мог стрелять правой. Но, Господи, нет...

Он перевернул ее, чувствуя, что короткое, грузное тело ее расслабляется и тяжелеет, словно только что убитый олень. Откинув капюшон плаща, он ласково и беспомощно провел рукой по мягкому круглому лицу Мурдины Баг. Она дышала под его ладонью и может… но другой рукой он чувствовал стрелу, которая прошла сквозь шею, и дыхание Мурдины влажно клокотало. Его рука тоже была мокрой и теплой.

- Арчи? – произнесла она хрипло. – Мне нужен Арчи, - и умерла.

 

 

Глава 3 Жизнь за жизнь.

Я ОТВЕЛА ДЖЕЙМИ в кладовую. Там было темно и холодно, особенно для человека без штанов, но мне не хотелось рисковать разбудить кого-либо из Хиггинсов. Боже, только не сейчас! Они же вырвутся из своего укромного уголка, словно стая испуганных перепелок. И я сама, как перепелка, содрогнулась от мысли, что придется разбираться с ними прежде, чем возникнет необходимость. Даже при свете дня будет жутко рассказывать им о произошедшем. А прямо сейчас подобная перспектива была вовсе невыносима.

За неимением лучшей альтернативы Джейми и Йен положили миссис Баг в кладовой вместе с бабулей МакЛауд - под нижней полкой с накинутым на лицо плащом. На виду остались лишь ее вытянутые ноги в потрескавшихся изношенных ботинках и полосатых чулках. Мне вдруг представилась Злая Ведьма Запада из страны Оз, и я зажала рукой рот прежде, чем из него вырвется что-нибудь по-настоящему истеричное.

Джейми повернулся ко мне, но взгляд его был обращен в себя - лицо осунулось и в отблесках свечи, которую он держал, на нем вырисовались глубокие морщины.

- А? - отрешенно произнес он.

- Ничего, - сказала я дрожащим голосом. - Ничего такого. Сядь, садись, - я поставила табуретку и свою аптечку, забрала у него свечу и жестянку с горячей водой и попыталась не думать ни о чем, кроме предстоящего дела. Ни о ногах. Ни, ради Бога, об Арчи Баге.

Плечи Джейми были закутаны в одеяло, а ноги обнажены - по необходимости, и когда моя рука коснулась их, я почувствовала, как на его гусиной коже волоски встали дыбом. Подол рубашки, пропитанный полузасохшей кровью, прилип к бедру, но Джейми не издал ни звука, когда я отодрала ткань и раздвинула его ноги.

Он двигался как в бреду, но приближение зажженной свечи к яичкам заставило его прийти в себя.

- Ты поосторожнее с этой свечкой, Сассенах, ага? - проговорил он, прикрывая рукой свои гениталии.