Оперативно-розыскные мероприятия 5 страница

Удивляться этому не приходится — одно нарушение порождает другое; цепь беззаконий иногда тянется довольно долго.

Волокита: укрытие преступлений от учета и волокита взаимосвязаны. Но волокита допускается не только при решении вопроса о возбуждении уголовного дела. Гораздо чаще это имеет место в собственно сыскной ра­боте. Сообщения, из каких бы источников они ни поступали, требуют не­замедлительной перепроверки и быстрого реагирования. Ведь речь идет, как правило, о готовящемся либо совершенном преступлении, часто — тяжком. Промедление здесь смерти подобно. И все же среди сыщиков находятся люди, живущие по принципу: не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра...

Провокация: об этом явлении, к сожалению, приходится говорить не­сколько отвлеченно, потому что должной оценки провокационным дей­ствиям государственных служащих, которыми являются оперативные ра­ботники, до сих пор не дано. Есть мнение, что элементы провокации в оперативной работе вполне допустимы. Не всякая провокация несет в себе негативный заряд и потому должна быть исключена.

Но нельзя склонять людей, даже заведомо криминального склада и по­ведения, к совершению преступлений, дабы потом, по заранее составлен-

ному сценарию, схватить их с поличным и изолировать от общества. Не­допустимо и «подкладывать» в карман кому бы то ни было наркотики или кошелек. Провокационные действия такого рода, однако, применяются до сих пор, причем со «сложными фабулами». Доводы примитивны, амо­ральны по сути своей: цель оправдывает средства.

Фальсификация документов, их подделка, подлог, можно сказать, срод­ни провокации. Природа этого явления такова, что незаконные действия выступают более рельефно, материализуясь в конкретных документах, ко­торые при определенных условиях могут быть судьбоносными.

Не так трудно фальсифицировать результаты опроса, наблюдения, об­следования помещений. Для этого нужно всего-навсего... потерять совесть и чувство ответственности. Впрочем, у людей, которые так поступают, их нет. Результат — привлечение к уголовной ответственности заведомо не­виновных. Это уже преступление. Правда, большая часть вины в таких случаях ложится на следователя и суд, если такое лицо будет осуждено. Но ведь и они могут быть введены в заблуждение. А иногда, попадая под влияние опытного сыщика, легкомысленно идут на нарушение закона либо закрывают глаза на несправедливость. Так в свое время фабрикова­лись печально известные «белорусские» дела, по которым непричастные к убийствам лица приговаривались к высшей мере наказания.

Незаконное принуждение — это угрозы и другие виды психического воз­действия, физическое насилие, арест без оснований, оформленный соот­ветствующими документами, унижение чести и достоинства людей.

Оперативный работник не наделен правом применять какое-либо при­нуждение. Он обязан выполнять выраженную в тех или иных распоряже­ниях волю суда (судьи), прокурора, следователя либо лица, производяще­го дознание.

Единственное, что сыщик вправе сделать самостоятельно, — доставить в соответствующий орган лицо, заподозренное в совершении преступле­ния. Меры, предусмотренные законом, — задержание, привод, избрание мер пресечения. И все же нередки жалобы в органы прокуратуры на нео­боснованное доставление, грубость, рукоприкладство, оскорбления и пр.

«Будучи доставленным в дежурную часть отдела милиции, потерпевший вел себя возмущенно, требовал встречи с прокурором. Тогда оперативный работник подскочил к нему и в присутствии нескольких посторонних граждан со словами «Вот тебе прокурор!» нанес сильный прямой удар в верхнюю часть лица, перебив переносицу со смещением кости, тем самым умышленно причинил опасный для жизни тяжкий вред здоровью потерпевшего...»

Это выдержка из приговора суда. От такого удара может наступить смерть — переносица весьма уязвимая часть организма, ее повреждение чревато кровоизлиянием в мозг.

Нарушение узаконенной процедуры проведения оперативно-розыскных ме­роприятий — обследование жилых помещений, контроль почтово-телеграфных отправлений, прослушивание телефонных переговоров, съем ин­формации с технических каналов связи — требуют предварительного вы­несения судом соответствующего постановления (с разрешением на их проведение). А такие мероприятия, как проверочная закупка, оператив­ное внедрение и оперативный эксперимент — вынесения постановления, утверждаемого руководителем оперативно-розыскного органа.

В процессе проверок чаще всего обнаруживаются нарушения указан­ных норм.

Правда, закон допускает исключения из общего правила. В случаях, нетер­пящих отлагательства, когда промедление может привести к совершению тяжкого преступления или создается угроза государственной, военной, экономи­ческой либо экологической безопасности, можно проводить ряд мероприятий без получения судебного разрешения — по мотивированному постановлению одного из руководителей оперативно-розыскного органа. Но и в этом случае суд должен быть уведомлен о проводимом мероприятии в течение 24 часов, а в течение двух суток следует либо получить судебное разрешение на про ведение мероприятия, либо прекратить его. И здесь, как ни странно, допускаются на­рушения: то срок пропустят, то, как выясняется позже, случай «совсем не тот», т.е. не было «обстоятельств, не терпящих отлагательства».

Злоупотребления должностными полномочиями исключены. В опера­тивно-розыскной деятельности ее субъектам предоставлены широкие пра­ва и властные полномочия: пользоваться ими надлежит только в интере­сах службы. Использование служебных полномочий из корыстной или личной заинтересованности является злоупотреблением должностными полномочиями. Если же это повлекло существенное нарушение прав и за­конных интересов граждан, организаций, общества, государства, то со­гласно ст. 285 УК наступает уголовная ответственность (максимальное наказание — 7 лет лишения свободы).

Наиболее распространенными акциями такого рода являются:

необоснованное (не вытекающее из конкретного задания) ведение опера­тивно-розыскных мероприятий, затрагивающих права лиц, в отношении ко­торых они проводятся;

привнесение в служебную деятельность личных мотивов (сбор компроме­тирующих материалов, разглашение порочащих сведений);

нарушение правил работы с лицами, конспиративно сотрудничающими с розыскным аппаратом;

нарушение правил конспирации, необходимой в сыскной работе;

использование оперативной техники не по назначению;

необоснованная постановка на оперативный учет лиц, не подпадающих под соответствующие признаки.

Разумеется, перечень этот далеко не полный. При определенных обстоя­тельствах злоупотреблением оборачивается даже мелкое упущение, любовь к показухе, желание прихвастнуть, а иногда обыкновенная халатность.

Крупные злоупотребления возникают не сразу, а являются следствием незначительных нарушений. Падая на благодатную почву расхлябаннос­ти и попустительства, они становятся как бы нормой поведения, что мо­жет привести и к серьезному преступлению.

...В одном из отделов внутренних дел отдаленного района образовалась банда, возглавляемая начальником отделения уголовного розыска. А началось все с укрытия преступлений от учета. Ловко манипулируя статистически­ми данными, особенно в конце отчетного года, руководитель угрозыска «вы­вел» район по раскрываемости преступлений на первое место в области. По­хвалам не было числа, поощрениям тоже.

От «простого» сокрытия перешли к фальсификации, «навешиванию» на опу­стившихся людей преступлений, о которых те ни сном, ни духом не ведали. Сле­дом пошли необоснованные обыски — в протоколы «вносилась» лишь часть изы­маемых ценностей, остальное же коллективно пропивалось. Дошло до того, что буквально обирались даже сотрудничавшие с ними «добровольные помощники». Все это сопровождалось ежедневными пьянками, откровенным хамством, не­двусмысленными угрозами (все эти люди имели при себе огнестрельное оружие). Ореол почти стопроцентной «раскрываемости» вселял чувство вседозволеннос­ти. Однако после ухода на пенсию заместителя начальника райотдела по опера­тивной части должность эту занял честный человек. И сразу же повел линию на оздоровление коллектива. Но оздоровление фактически сложившейся банды — дело практически безнадежное, ее следует ликвидировать.

...Однажды ночью нового руководителя вызвали на место происшествия — на берегу озера якобы совершено убийство. Прибыв на автомашине к озеру, он увидел у костра пьяных бандитов (привезший его шофер был с ними заод­но). Прибывшего без обиняков спросили: «Будешь с нами или против нас ?» Тот ответил: «Я — за справедливость». «Тогда получай!» — крикнул один из бан­дитов и ударил его штыковой лопатой в живот. Труп майора милиции сбро­сили в озеро.

Этот дикое преступление тоже пытались укрыть от учета, и лишь на­стойчивые обращения в разные инстанции жены погибшего помогли распу­тать клубок.