Тема 12. «Маржинальная революция» и ее особенности

12.1. Что такое маржинализм и «маржинальная революция»

В течение последних 30 лет XIX в. классическую политическую экономию сменила маржинальная экономическая теория.В значитель­ной степени эта смена стала следствием огромного прогресса в на­уке, особенно в ее естественных и гуманитарных отраслях, и эконо­мике, которая все более обретала признаки монополистического типа хозяйствования.

Основная идея маржинализма— исследование предельных эконо­мических величин как взаимосвязанных явлений экономической систе­мы в масштабе фирмы, отрасли (микроэкономика), а также в масш­табе всего народного хозяйства (макроэкономика). В данном контек­сте, с точки зрения методологии, современный маржинализм вклю­чает в себя ныне и неоклассическую и кейнсианскую экономичес­кие концепции, а «экономика впервые стала наукой, которая изуча­ет взаимосвязь между данными целями и данными ограниченными средствами, имеющими альтернативные возможности использования. При этом следует иметь в виду, что альтернативная возможность пред­полагает использование ресурсов и затрату времени только для до­стижения какой-либо одной цели.

Исходя из этой идеи, лежащей в основе маржинализма, Л. Роббинс утверждает следующее: «Если мы что-то выбираем, мы вы­нуждены отказываться от других вещей, от которых в иных обстоя­тельствах мы бы не отказались. Редкость средств, предназначенных для удовлетворения целей разной значимости, — это почти уни­версальное свойство среды, в которой совершается человеческая деятельность... И услуги повара, и услуги балетного танцовщика ограничены относительно спроса на них и могут употребляться раз­личным образом... Экономическая наука — это наука, изучающая человеческое поведение с точки зрения соотношения между целя­ми и ограниченными средствами, которые могут иметь различное употребление».

Поясняя суть произошедшей методологической «революции», отметим, что маржинализм (от слова «marginale», которое в англо­французском переводе означает предел) базируется действительно на принципиально новых методах экономического анализа, позволяю­щих определять предельные величины для характеристики происходя­щих изменений в явлениях. В этом одно из его важных отличий от классической политической экономии, авторы которой довольство­вались, как правило, лишь характеристикой сущности экономиче­ского явления (категории), выраженной в средней либо суммарной величине. Так, по классической концепции в основе определения цены лежит затратный принцип, увязывающий ее величину с зат­ратами труда (по другой трактовке — с издержками производства). По концепции маржиналистов формирование цены (через теорию пре­дельной полезности)увязывается с потреблением продукта, т.е. с учетом того, насколько изменится потребность в оцениваемом про­дукте при добавлении единицы этого продукта (блага). Как пишет Л. Мизес, «отличительная черта современной теории предельной по­лезности состоит в том, что она обращает особое внимание на несо­вершенство реального человека. Эта теория... имеет дело с решения­ми, которые принимают все участники общественной жизни, взаи­модействующие друг с другом на основе разделения труда».

Еще одно «революционное» отличие методологических средств маржинализма состоит в том, что, если «классики» подразделяли экономические явления тенденциозно, считая, в частности, сферу производства первичной по отношению к сфере обращения, а стои­мость — исходной категорией всего экономического анализа, то маржиналистами экономика рассматривается как система взаимо­зависимых хозяйствующих субъектов, распоряжающихся хозяйственными благами, т.е. материальными, финансовыми и трудовыми ресур­сами. Поэтому именно благодаря маржинальной теории проблемы равновесия и устойчивого состояния экономики стали предметом ана­лиза результатов взаимодействия с окружающей средой как пред­приятий и фирм, так и народного хозяйства в целом.

Далее, в сравнении с классической маржинальная теория широко применяет математические методы, в том числе дифференциальные уравнения (исчисления). Причем математика для маржиналистов не­обходима не только для анализа предельных экономических по­казателей, но и для обоснования принятия оптимальных решений при выборе наилучшего варианта из возможного числа состояний и гипотез. В частности, о последних, т.е. о гипотезах, М. Фридмен писал, что их содержательность через фактические данные может «объяснить» и даже «показать, является ли она «правильной» или «ошибочной», или, лучше сказать, будет ли она «принята» как обоснованная или «отвергнута», ибо «единственным конкретным тестом, позволяющим судить об обоснованности гипотезы, может быть сравнение ее предсказаний с реальностью». Об этой же спе­цифике маржинальной теории М. Блауг утверждает следующее: «Математический аппарат, применявшийся экономистами того времени, не шел дальше дифференциального исчисления. Эконо­мические функции неизменно предполагались дифференцируемы­ми и непрерывными. Однако основополагающий принцип макси­мизации в равной степени приложим и к разрывным функциям... Но разрывность представляет лишь формальную, а не содержатель­ную сложность в анализе. В этом смысле предельный анализ как таковой переходит на второй план, а то, что выдвигается на пер­вый план, — это принцип, что экономическое поведение есть мак­симизирующее поведение при наличии ограничений».

«Революционные» подвижки обусловил маржинализм и в обла­сти количественной теории денег. Ведь классики в противовес при­митивному инфляционизму своих предшественников, меркантили­стов, еще со времен Д. Юма, т.е. более 100 лет, «доказывали» сте­пень ненейтральности денег, хотя бы в краткосрочном периоде. И воз­ражая Д. Юму (особенно Д. Рикардо и Дж.С. Милль), они не допус­кали возможность позитивного воздействия ползучей инфляции на производство и занятость. По их интерпретации количественной теории денег, речь идет о «простой и ясной теореме пропорциональнос­ти». Так вот, «маржинальная революция» дала «новые доказа­тельства» для постепенного отхода от ортодоксальной версии количе­ственной теории денег Рикардо—Милля. В результате «пришло время» неформального признания главных функций денег, как-то: средство обращения; мера стоимости или единицы счета; средство сбережения, накопления или средство сохранения стоимости. Но главное — отпала необходимость поиска среди разнообразных функций денег ведущей или основной функции, что всегда чревато преувеличени­ем значения одних функций в ущерб другим, и стало возможным признать: «Деньги — это то, что деньги делают. Все, что выполняет функции денег, и есть деньги».

Первыми авторами указанных «подвижек» явились И. Фишер и А. Пигу. Так, развивая традиции «американской школы маржинализма», И. Фишер (1867—1947) вывел так называемое уравнение обмена: MV= РТ, где М— количество денег; V— скорость их обраще­ния; Р — средневзвешенный уровень цен; Т — количество всех то­варов. Судя по этому уравнению, только в том случае, если не свя­зывать стоимость денег со стоимостью денежного материала, а ско­рость их обращения (V) и количество товарной массы (Т) в кратко­срочном периоде принять на постоянном уровне (использование ресурсов за конкретный период принять как полное), был бы воз­можен ортодоксальный вариант количественной теории денег: в результате столкновения товаров и денег изменение цен на товары зависело бы исключительно от количества денег.

В свою очередь А. Пигу (1877—1959) внес, по сути, коррективу в методологию исследования денег по Фишеру, предложив учиты­вать мотивы хозяйствующих субъектов на микроуровне (фирмы, компании, частные лица), обусловливающие их «склонность к ликвидности» — стремление откладывать часть денег в запас в виде банковских вкладов или ценных бумаг и т.п. Отсюда, по Пигу, в той мере, в какой будет иметь место ликвидность денег, будет проис­ходить и адекватная корректировка цен.

Наконец, «революционным», пожалуй, можно признать то об­стоятельство, что методологический инструментарий маржинализма позволил, в конце концов, снять вопрос о первичности и вторичности экономических категорий, считавшийся столь важным у «класси­ков». Это произошло, прежде всего, благодаря предпочтению кау­зальному (причинно-следственному) подходу функционального, став­шего важнейшим средством анализа, превращения экономической теории в точную науку.

12.2. Предшественники маржинализма. «Законы Госсена»

Переоценку устоявшихся почти за двухсотлетнюю историю цен­ностей классической школы, произошедшую в последней трети XIX столетия, в экономической литературе нередко характеризуют как некую «маржинальную революцию». Однако необходимо подчеркнуть, что факт начала «маржинальной революции» едва ли кем был замечен. А о том, что она уже свершилась, впервые провозгласил в 1886 г.

Л. Вальрас. Он исходил из выдвинутых им идей анализа предельных экономических величин и имел претензии на первенство в этой «ре­волюции». Но поскольку в пределах трех лет, т.е. 1871—1874 гг., ра­боты подобной направленности были опубликованы также У. Джевонсом и К. Менгером, между этими тремя экономистами началась неразрешимая, казалось бы, тяжба о научном приоритете. Однако в 1878 г. ее неожиданно прервал английский профессор Адамсон, который случайно обнаружил в Британском музее книгу тогда ни­кому неизвестного немецкого автора Г. Госсена, изданную гораздо раньше (1854) и содержавшую изложение принципов маржиналь­ного анализа.

Между тем выяснилось, что и среди предшественников маржинализма — первооткрывателей категории «предельная полезность», используемой для анализа поведения потребителей, и пионеров ма­тематического анализа функциональных зависимостей для выявления равновесия в хозяйственной системе было сразу несколько авторов. Ими оказались наряду с Г. Госсеном еще один немецкий ученый и практик И. Г. фон Тюнен, два французских исследователя — Ж. Дюпюи и О. Курно. Как выразился М. Блауг, «они натолкнулись на за­кон убывающей предельной полезности в одно и то же время, но в качестве реакции на совершенно различные интеллектуальные воз­действия и не обладая преимуществом унаследованного свода близ­ких экономических идей».

П. Самуэльсон в своей лекции, прочитанной 11 декабря 1970 г. в Стокгольме на церемонии вручения ему Нобелевской премии по экономике, высоко отозвался о вкладе в современную экономиче­скую науку предшественников маржинализма. Он, в частности, сказал: «Но задолго до Маршалла, в 1838 г., О. Курно в своем клас­сическом труде «Исследования математических принципов в тео­рии богатства» применил аппарат дифференциального исчисления, обеспечивающего максимум прибыли. Вопрос о минимизации за­трат также был поставлен более ста лет тому назад. По крайней мере, им занимался фон Тюнен при рассмотрении понятия пре­дельной производительности».

Герман Генрих Госсен (1810—1858) не был профессиональным ученым-экономистом. Закончив юридический факультет Боннско­го университета, работал на государственной службе в чине асес­сора, затем ушел в отставку и занимался страховым делом. В 1850 г. бросил все свои дела для написания книги, которую завершил и издал в 1854 г. под названием «Развитие законов общественной жиз­ни и вытекающих отсюда правил человеческой деятельности». В ней нашли отражение принципы, упоминаемые в современной эконо­мической литературе как первый и второй «законы Госсена». Первый «закон» гласит, что с увеличением наличия данного блага предельная полезность блага уменьшается, а в соответствии со вторым «за­коном» оптимальная структура потребления (спроса) достигается при равенстве предельных полезностей всех потребляемых благ.

В намерения Г. Госсена входило сделать своей работой для эконо­мической науки столь же важное открытие, как это сделал Н. Копер­ник в области астрономии. Не дождавшись признания итогов вы­полненного труда и глубоко разочаровавшись, Г. Госсен попытался отозвать нераспроданную часть тиража и сжег все, что смог полу­чить, но, как уже упоминалось, спустя почти четверть века неко­торые уцелевшие экземпляры книги стали все же достоянием для последующих поколений экономистов.

Жюль Дюпюи (1804—1866) — инженер, выпускник основанной в 1747 г. в Париже Школы проектирования гражданских объектов, автор ряда научных работ социально-экономической эффективно­сти технических проектов. Одна из главных идей в его публикациях (за период с 1844 по 1861 г.) связана с так называемым денежным измерителем избытка полезности для потребителя — «ценовым из­лишком». Последний, на его взгляд, является денежным измерите­лем максимально возможного дохода, возникающего с возмож­ностью потребителя покупать каждую единицу товара при неизмен­ной цене. А это значит, что «открытие» законов предельного ана­лиза может быть сдвинуто с 1854 на 1844 г., т.е. на год издания статьи Ж. Дюпюи «Об измерении полезности общественных работ».

Антуан Огюстен Курно (1801—1877) по праву считается как од­ним из предшественников маржинализма, так и родоначальником широкого применения математических методов в экономической теории. Его книга «Исследования математических принципов в те­ории богатства» была издана в 1838 г., т.е. на 16 лет раньше работы Г. Госсена. В 33 года он был профессором на кафедре анализа и механики в Лионе, в 35 лет — ректором академии в Гренобле, а в 37 — генеральным инспектором университетов Франции (сменив на этом посту знаменитого физика Ампера). О. Курно в своей кни­ге, опираясь на анализ функциональных зависимостей, сформули­ровал понятие экономического равновесия, ввел в научный оборот понятия функции спроса, эластичности спроса и др., полагая, что «для полного и точного решения частных проблем экономической системы неизбежно, чтобы система рассматривалась как целое». Однако исследование проблемы общего экономического равнове­сия, по его мнению, находится вне возможности математического анализа, что спустя 36 лет гениально опроверг Л. Вальрас, проде­монстрировав главные принципы решения этой проблемы.

Иоганн Генрих фон Тюнен (1783—1850) — самый ранний предше­ственник маржинализма, поскольку его книга под названием «Изо­лированное государство» была издана в 1826 г., т.е. на 12 лет раньше работы О. Курно. Этот труд, как и труды других предшественни­ков «маржинальной революции», не был своевременно замечен первыми маржиналистами. При жизни И.Г. Тюнена вплоть до вто­рой половины XIX в. его книга воспринималась прежде всего как руководство по рациональному ведению сельского хозяйства. Он был потомственным мекленбургским помещиком, сумевшим не просто получить высшее образование, а применить приобретенные знания по математике и экономической теории для обобщения собствен­ного хозяйственного опыта на базе сделанных на протяжении 10 лет записей калькулирования издержек производства. По существу, им были выведены законы предельного анализа в «экономической систе­ме» с целью, как он отмечал, «достижения максимума в значениях функции со многими переменными».

Варьируя в своих расчетах показатели основных факторов про­изводства и при этом сохраняя постоянными то капитал и землю, то капитал, то труд и землю, а также показав воздействие измене­ния цен факторов производства на оптимальное сочетание исполь­зуемых ресурсов, И.Г. Тюнен фактически доказал, что наибольший чистый доход может быть достигнут, если совокупность предельных издержек на факторы производства будет равна предельной ценности продукта. Его исследования прекрасно продемонстрировали меха­низм формирования уровня ренты в результате конкуренции меж­ду фермерами за приобретение лучшего земельного участка, учи­тывая удаленность последнего (плодородие земли он принял оди­наковым) от рынка сбыта (города). В частности, по Тюнену, мак­симальная земельная рента будет иметь место в первом концентри­ческом кольце, а в последнем кольце, символизирующем границы «изолированного государства» ", она будет равна нулю. Тем самым, было положено начало новой (неклассовой) теории распределения, ос­нованной на теории предельной производительности, которую позд­нее разработал Дж. Б. Кларк, опираясь на второй том «Изолирован­ного государства», изданного в год кончины его автора — 1850 г.

12.3. Особенности этапов «маржинальной революции»

В свершении «маржинальной революции» в экономической литера­туре выделяют обычно два этапа.

Первый этапохватывает 70—80-е гг. XIX в., когда возникли обоб­щения идей маржинального экономического анализа в трудах авст­рийца К. Менгера и его учеников, а также упомянутых выше англи­чанина У. Джевонса и француза Л. Вальраса. На этом этапе среди представителей маржинальной теории большее признание получил К. Менгер, ставший во главе австрийской школы маржинализма. Его школа, в которой активно сотрудничали также Ф. Визер, О. Бём-Баверк и другие ученые, выступала против исторического и социологического подходов в экономической теории, ратуя, как и «классическая школа», за «чистую экономическую науку». При этом ставшая на данном этапе центральной теория предельной полезно­сти товара объявлялась школой главным условием определения его ценности, а сама оценка полезности товара признавалась психоло­гической характеристикой с позиции конкретного человека. По­этому первый этап маржинализма принято называть «субъективным направлением» политической экономии.

Характеризуя этот этап, М. Блауг указывает на ряд недостатков, которых не избежали «все три основателя (К. Менгер, У. Джевонс, Л. Вальрас)теории предельной полезности», в их числе:

1) полезность товара рассматривается как функция количества этого товара, не зависящая от количеств других потребляемых то­варов;

2) «объяснение» поведения потребителя полезностью сталкива­ется с двойственной оппозицией (одна из них утверждает, что тео­рия полезности исходит из сомнительной и даже неверной психо­логии, а другая — что психологические аспекты потребительского поведения не имеют отношения к объективному развитию эконо­мического процесса, который от индивидуальных ощущений не зависит);

3) «благосостояние» сводится к сумме количественных, подда­ющихся измерению полезностей для всех индивидов (домохозяйств) общества, и оптимальным считается такое распределение ресур­сов, которое максимизировало бы благосостояние именно в этом смысле, и др.

Второй этап «маржинальной революции»приходится на 90-е гг. XIX в. С этого времени маржинализм становится популярным и при­оритетным во многих странах. Главное достижение маржиналистов на этом этапе — отказ от субъективизма и психологизма 70-х гг., с тем, чтобы подтвердить, говоря словами И. Шумпетера, что «це­лью чистой экономики... всегда оставалось объяснение регулярного хода экономической жизни на основе данных условий».

В результате представители «новых» маржинальных экономичес­ких идей стали расцениваться в качестве преемников классической политической экономии и называться неоклассиками, а их теория, соответственно, получила название «неоклассической». На втором этапе «маржинальной революции» — этапе формирования неоклассичес­кой политической экономии — наибольший вклад внесли англича­нин А. Маршалл, американец Дж.Б. Кларк и итальянец В. Парето.

Что же касается довода, будто теория предельной полезности является «буржуазным ответом на марксизм», то здесь необходимо указать на два контраргумента, приводимых М. Блаугом. Это, во-первых, достаточно поздний перевод на английский язык первого тома «Капитала» К. Маркса, ибо к этому времени — 1887 г. — пер­вые труды У. Джевонса были уже изданы, а во-вторых, А. Маршалл начал свой главный труд — «Принципы экономике» в 1867 г. (год немецкого издания первого тома «Капитала»), полностью владея теорией предельной полезности, что, кроме того, подтверждается в написанной им в 1872 г. рецензии на книгу У. Джевонса. То же самое относится к К. Менгеру и Л. Вальрасу, задумавших свои тру­ды, не ведая о готовившемся К. Марксом в Англии произведении. Поэтому гораздо позже, т.е. после 80-х гг. XIX в., в ответ на распро­странение на Европейском континенте «революционных» идей уче­ния К. Маркса в трудах тех, кто стали учениками родоначальников и столпов маржинализма, появились «атаки на марксистскую эко­номическую науку» с применением маржиналистской теории, и это были О. Бём-Баверк, Ф. Визер, В. Парето, П. Уикстид и многие другие. Но поскольку «новая экономическая наука все еще не мог­ла значительно выдвинуться по меньшей мере на протяжении жиз­ни поколения... — пишет М. Блауг, — историческая проблема со­стоит в том, чтобы объяснить не тот момент времени, когда пре­дельная концепция была приложена к полезности, а скорей запоз­далую победу экономической теории на основе предельной полез­ности».

Эволюцию маржинальных идей на двух обозначенных выше эта­пах «маржинальной революции» можно охарактеризовать следующим образом.

Первое.Вначале маржинализм в своем субъективном течении акцентировал внимание на значении экономического анализа в части проблематики, связанной с потреблением (спросом), а клас­сики, как известно, исходили из приоритета проблем производ­ства (предложения). Но затем неоклассики (второй этап «маржи­нальной революции») обосновали необходимость одновременного (системного) изучения обеих сфер, не выделяя ни одну из них и не противопоставляя их друг другу.

Второе.Маржиналисты первой волны (субъективное направле­ние экономической мысли), используя, подобно классикам, при­чинно-следственный анализ, как бы повторили своих предшествен­ников. Речь идет о том, что приверженность каузальному подходу привела и тех и других к версии признания стоимости (ценности) товарных благ в качестве исходной категории экономического ис­следования. Правда, с одной существенной разницей: классичес­кая школа первичной в экономике считала сферу производства и источником формирования стоимости — издержки производства, а «субъективная школа» первичной считала сферу потребления и обусловленность цен полезностью товаров и услуг.

В свою очередь маржиналисты второй волны, ставшие родона­чальниками неоклассического направления экономической теории, благодаря замене каузального подхода функциональным исключи­ли из «поля зрения» экономической науки существовавшую почти 200 лет дилемму о первичности и вторичности по отношению друг к другу сфер производства и потребления, а соответственно и спо­ры о том, что лежит в основе стоимости (цены). Неоклассики, об­разно говоря, «объединили» сферу производства и сферу потребления в объект целостного системного анализа, распространив характерис­тику предельных экономических величин еще и на сферы распределения и обмена. В результате произошло как бы естественное объединение обеих теорий стоимости (теории издержек «классиков» и теории полезности «субъективистов») в одну двухкритериальную теорию, базирующуюся на одновременном соизмерении и предельных издержек, и предельной полезности. Это позволило представителям «новой эконо­мики» — неоклассикам исключить специальный анализ стоимости (ценности) каждого фактора производства, поэтому «то, что авто­ры классической школы выдвинули специальную теорию распределения (доходов. — Я.Я.), как раз и является предметом кри­тики со стороны современных авторов».

И третье.В отличие от первого этапа «маржинальной револю­ции» на втором ее этапе наряду с функциональным методом экономи­ческого анализа всемерно утвердился и метод математического моде­лирования экономических процессов как средство реализации концеп­ции об экономическом равновесии на уровне микроэкономики, т.е. отдельных хозяйствующих субъектов, из-за чего у неоклассиков незаслуженно из предмета экономической науки вплоть до 30-х гг. XX в. выпала проблематика факторов роста экономики и макроиссле­дования. Но при этом маржиналисты последней трети XIX в., а за­тем и их последователи в первой трети XX в. по-прежнему полага­ли, что экономический рост благодаря «свободной» конкуренции поддерживается автоматически, и продолжали разделять несостоя­тельный в действительной жизни «законрынков» Ж.Б. Сэя с его глав­ной идеей о саморегулируемости и равновесности экономики.

Однако, признавая математизированную специфичность мето­дологических средств маржинальной экономической науки, не бу­дет лишним напомнить читателю о предостережениях на этот счет, высказанных некоторыми широко известными учеными-экономи­стами современности. Так, В. Леонтьев пишет: «Не будучи с самого начала подчинены строгой дисциплине систематического сбора дан­ных, в отличие от своих коллег, работающих в естественных и ис­торических науках, экономисты приобрели почти непреодолимую склонность к дедуктивному анализу или дедуктивной аргументации. Многие экономисты пришли из «чистой» или прикладной математики. Каждая страница экономических журналов пестрит матема­тическими формулами, которые ведут читателя от более или менее правдоподобных, но абсолютно произвольных предположений к точно сформулированным, но не относящимся к делу теоретическим выводам.

Ничто так красноречиво не говорит об антипатии большинства современных экономистов-теоретиков к систематическому изуче­нию, как те методологические средства, которые они используют для того, чтобы избежать или сократить до минимума применение фактической информации».

А по мнению М. Алле, «нельзя быть хорошим физиком или эко­номистом по той единственной причине, что обладаешь некоторыми знаниями и навыками в области математики», и потому «никогда не будет лишним повторить следующее: для экономиста, как и для физика, основная задача — это не использование математики ради нее самой, а ее применение в качестве средства исследования ана­лиза конкретной реальности; задача, следовательно, состоит в том, чтобы никогда не отрывать теорию от ее применения». И этот пе­речень предостережений достаточно велик.

Поэтому из большого числа примеров данного свойства ука­жем только на следующий. Хотя общепризнанно, что «не теория полезности, а скорее маржинализм как таковой придал математи­ке выдающуюся роль в экономической науке после 1870 г.», по убеждению М. Фридмена экономическая теория должна представ­лять из себя нечто большее, чем просто систему тавтологий, если она хочет предсказывать, а не просто описывать последствия дей­ствий, — иными словами, если она не желает быть просто замас­кированной математикой».

 

 

Тема 13. Возникновение субъективного направления экономической мысли как первый этап «маржинальной революции»