Явная неэффективность правовых норм, направленных на противодействие мошеннической деятельности в области медицины.

Следует положительно оценить установление частью 1 статьи 50 запрета на оказание услуг оккультно-магического характера и на совершение религиозных обрядов под видом народной медицины и установление частью 1 статьи 69 с 2016 года (с учетом части 1 статьи 100), что право на осуществление медицинской деятельности в Российской Федерации имеют лица, получившие медицинское или иное образование в Российской Федерации в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами и имеющие свидетельство об аккредитации специалиста. Эти нормы призваны создать правовой заслон деятельности всевозможных шарлатанов и мошенников-псевдоцелителей. Вполне очевидно, что эти нормы нуждаются в дальнейшем совершенствовании.

Также возникает вопрос: что за «иное образование» имеется в виду? «Иное» означает любое?

Вместе с тем, рассматриваемый Федеральный закон содержит в себе множество серьезных правовых пробелов, сводящих на нет указанные позитивные моменты. Одним из таких серьезных пробелов является полное отсутствие в рассматриваемом Федеральном законе каких-либо требований к лицу, обращающемуся за разрешением на занятие народной медициной. В частности, ничего не говорится об условиях наличия у таких лиц медицинского образования, поскольку в части 1 статьи 69 речь идет о предоставлении только лицам, «получившим медицинское или иное образование в Российской Федерации в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами и имеющим свидетельство об аккредитации специалиста», права на осуществление медицинской деятельности в Российской Федерации. Согласно рассматриваемому Федеральному закону, для занятия «народной медициной» никакого образования не требуется, и это создает ряд возможностей для деятельности мошенников и шарлатанов «от медицины».

 

Недостатки в правовой регламентации отношений, связанных с донорством органов и тканей человека и их трансплантацией (статья 47).

Эти недостатки связаны с установленным указанной статьей порядком изъятия органов и тканей у умерших людей (притом что имеются обоснованные претензии к статьям, устанавливающим основания, критерии и механизмы установления факта и момента смерти человека). Закрепляемый статьей 47 порядок презюмирует наличие согласия гражданина на изъятие его органов и тканей после его смерти, если этот гражданин прижизненно специально не выразил свое несогласие с донорством своих органов и тканей после своей смерти (части 10 и 11 статьи 47), за исключением случая с несовершеннолетним (часть 8 статьи 47).

Часть 7 статьи 47 устанавливает, что «право заявить о своем несогласии на изъятие органов и тканей из тела умершего для трансплантации (пересадки) имеют супруг (супруга), а при его (ее) отсутствии - один из близких родственников (дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и родные сестры, внуки, дедушка, бабушка)», подчеркнем: не с их согласия только и могут быть изъяты органы или ткани умершего, но они могут только лишь заявить, что они против, уведомить медицинскую организацию об этом, и тогда изъятие не будет произведено.

Данный подход совершенно определенно создает условия для грубейших злоупотреблений в сфере трансплантации органов.

В абсолютном большинстве случаев близкие родственники физически не в состоянии успеть заявить о своем несогласии на изъятие для трансплантации органов и тканей из тела человека в случае его гибели в результате автомобильной аварии или иного трагического случая. В этих ситуациях счет идет на минуты, а мобильные бригады трансплантологов выезжают для изъятия органов сразу по получении сигнала из служб скорой помощи, больниц о появлении потенциального донора. Кроме того, представляется маловероятным, чтобы все граждане, которые не согласны на изъятие органов и тканей из их тела для трансплантации в случае их смерти, носили бы при себе оформленное в установленном порядке несогласие на изъятие их органов и тканей после их смерти.

В законодательствах большинства стран мира детально закреплен порядок изъятия органов и тканей умершего (потенциального донора), основанный на условии наличия предварительного прижизненного согласия умершего (потенциального донора), выраженного в установленном законом порядке, или на условии согласия близких родственников умершего, прижизненно не выразившего несогласия с изъятием у него после смерти органов и тканей для трансплантации.

Именно такой порядок установлен Законом Бельгии о донорстве и трансплантации органов от 13.06.1986[60].

§§ 1-3 Федерального закона ФРГ о донорстве, поиске и передаче органов и тканей от 11.05.1997 совершенно четко увязывают забор донорских органов и тканей у мертвого человека, смерть которого «установлена в соответствии с правилами, которые отражают современное состояние знаний в медицинских науках» (подпункт 2 пункта 1 § 3), с его (потенциального донора) предварительно выраженным в установленном порядке согласием на донорство органов или тканей (пункт 2 § 3, подпункт 1 пункта 1 § 3 и др.), причем родственники вправе проверить наличие этого согласия и его аутентичность (пункт 3 § 3 и др.). В соответствии с § 4, в случае отсутствия ясно выраженной воли умершего (потенциального донора) о несогласии с изъятием у него органов или тканей после его смерти, изъятие у него органов и тканей может быть осуществлено с согласия его ближайших родственников, круг которых определяется пунктом 5 § 1а указанного закона и которые имели с потенциальным донором личные контакты в последние 2 года (пункт 2 § 4)[61].

Союзный закон Швейцарии «О трансплантации органов, тканей и клеток» от 08.10.2004 устанавливает, что органы, ткани и клетки могут быть изъяты у умершего лица (потенциального донора) в случае наличия выраженного этим лицом прижизненно согласия на донорство своих органов, тканей и клеток и при условии установления факта смерти этого лица. Если никакого задокументированного согласия или отказа умершего лица на этот счет не существует, медицинская организация обязана запросить согласия у ближайших родственников, известно ли им о воле указанного лица относительно донорства. Если о таком волеизъявлении не известно ближайшим родственникам умершего, то органы, ткани или клетки могут изыматься с согласия ближайших родственников умершего, но они должны обращать внимание на предположительную волю умершего лица при принятии решения. Если у умершего нет ближайших родственников или невозможно с ними связаться, то изъятие у этого лица органов, тканей и клеток не допускается. Воля умершего лица имеет преимущество перед волей его ближайших родственников. Если умерший делегировал полномочия о принятии решения о согласии на донорство своих органов, тканей и клеток после своей смерти своему доверенному лицу, то это лицо действует вместо ближайших родственников умершего. Круг ближайших родственников определяется Союзным Советом (пункты 1-6, 8 статьи 8)[62].

Французский кодекс здравоохранения устанавливает, что «изъятие элементов человеческого тела и забор его тканей и продуктов не могут быть осуществлены без предварительного согласия донора. Это согласие может быть аннулировано в любой момент» (статья L1211-2). Изъятие органов и тканей у умершего может быть произведено также с согласия его ближайших родственников (статьи L1232-1, L1232-2 и др.)[63].

Таким образом, в противовес зарубежному опыту, интересы трансплантологов в рассматриваемом Федеральном законе поставлены выше интересов граждан, чьи органы и ткани могут быть изъяты для трансплантации. При этом крайне недостаточны гарантии недопущения злоупотреблений.