ЭТОТ СЕРЬЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК ДОШКОЛЬНИК 9 страница

Этот прием используется в работе тренеров различ­ных спортивных секций. В спорте очень важно с самого раннего возраста научить детей точному выполнению движений, подчинению образцу, правилу. Не случайно с детьми очень много играют, причем подчинение прави­лам облегчается специальными атрибутами ролей, детям раздают шапочки с ушками, привязывают хвосты, при­думывают увлекательные игровые сюжеты и роли. Такие вспомогательные предметы помогают следованию роли, а значит, наиболее точному выполнению правила. Спортивный характер, основу которого составляют же­лезная воля и высокая внутренняя самодисциплина, на­чинает формироваться в сюжетной игре, облегчающей подчинение правилам!

Специальные исследования показали, что если орга­низовать драматизированную ролевую игру в «спортсме­на», изменяется не только результативность, но и само качество упражнений детей, обучающихся легкоатлети­ческим упражнениям. В ситуации драматизированной игры большинство детей переходило к более сложной органи­зации движения с четко выделенной подготовительной и исполнительной фазой, что давало более высокие ре­зультаты по сравнению с простыми инструкциями. Игра представляет собой первую доступную для дошкольни­ков форму деятельности, которая предполагает сознатель­ное воспроизведение и усовершенствование новых дви­жений. Моторное развитие, совершаемое в игре, --настоящий пролог к сознательным физическим упраж­нениям школьников. Таким образом, игра в ходе разви­тия изменяется от открытой игровой роли и воображае­мой ситуации и скрытого правила к открытому правилу и скрытым воображаемой ситуации и ролям. Конечно, такие игры, как, например, «прятки», «лапта», «12 па-

 

лочек», всевозможные настольные игры, резко отлича­ются от игр в «дочки-матери», «доктора» или в войну. Между ними, кажется, нет ничего общего. Однако это не так. Игры с правилами непосредственно развиваются из сюжетно-ролевых игр. Единство всех этих различных форм игры составляет подчинение правилу. К играм с прави­лами относятся и такие многотрудные со свернутыми, скрытыми действиями, как шахматы и шашки, и макси­мально развернутые в движениях с открытыми отноше­ниями футбол и хоккей, и всевозможные детские игры: «салочки», «классы», игры с мячом и многие другие. В некоторых из них в названиях ролей игроков или в об­щем рисунке игры сохранились элементы, когда-то оп­ределявшие правила ролей, как, например, в футболе — защитник, нападающий или в шахматах — названия фи­гур: слон, офицер, король, королева; в других играх та­кая связь окончательно утратилась и сохранились только правила, воспринимаемые как определенные условия игры.

Выходит, что игры с правилами сопровождают че­ловека на протяжении всей его жизни. В чем же психоло­гическое значение этих игр, как они влияют на развитие личности?

«Хочу» и «надо»

Он может, но не хочет За речью последить. Нам нужен переводчик Его переводить.

С. Михалков

Отказ от поведения импульсивного, подчиненного непосредственно действующему желанию, аффекту, в пользу поведения отсроченного, обдуманного, подчиня­ющегося сознательно поставленным целям, называется

произвольным поведением, или иначе — волевым. Нали­чие воли — одна из основных характеристик развитой личности. Действительно, безвольное, импульсивное дей­ствие есть действие безличное. Процесс развития лично­сти всегда остается глубоко индивидуальным, неповто­римым. Он начинается в детстве и продолжается всю человеческую жизнь. Быть волевым, подчинять свое поведение сознанию очень и очень непросто. Это одинаково трудно и детям, и взрослым. Только почему-то себе мы многое прощаем, а вот в отношении детей часто бы­ваем излишне требовательны. Спешим понятную впол­не, временную слабость, за которой нередко скрывается драматическая борьба между «хочу» и «надо», объявить чуть ли не врожденным упрямством, эгоизмом или лжи­востью. А часто мы сами требуем от ребенка лживых за­верений: «Скажи, что больше так не будешь». А он. в честности своей, не может этого обещать, так как не знает, сможет ли в следующий раз противостоять соблаз­ну, удержаться, отказаться от желаемого, выстоять. «Душа ребенка, — писал Януш Корчак, — равно сложна, как и , наша собственная, полна противоречий, в тех же тра­гичных вечных борениях: стремлюсь и не могу, знаю, что надо, и не умею заставить».

Взял потихоньку конфету из шкафа. Бросал камнями в кошку. Разбил статуэтку и составил, чтобы не было вид­но. Подслушиват разговор взрослых. Солгал. Стер двойку в дневнике. Курил. Разозлился и произнес грубое слово... Как помочь, удержать, разъяснить? Как научить противосто­ять непосредственному, обманчивому, доступному?

Прежде всего вспомним, как развивается произволь­ное поведение, тогда и требования к малышам будут со­ответствовать возможностям и оценки наши не будут слиш­ком категоричными. Понимание «хочу» и «надо» возникает в игре. Не случайно именно игровую деятельность психо­логи называют школой произвольного поведения.

Давайте предложим детям игру в «отгадки». Один взрослый — отгадчик, а ребенок вместе с другим играю­щим взрослым придумывают, какое действие должен совершить отгадчик, и договариваются не подсказывать. Экспериментатор выполняет роль отгадчика, якобы не знающего, какое действие было задумано. Действия бу­дут такие: принести ведерко, сорвать лютик, понюхать его, дойти до столовой и сесть на стул. Договоримся, что, когда начинается угадывание, отгадчик своими вопроса­ми будет провоцировать детей на подсказку. Пусть взрос­лый играющий через некоторое время выйдет из игры, и дети останутся наедине с отгадчиком. Сущность правила в данной игре заключается в том, что ребенок, зная дей­ствие, которое должен произвести угадывающий, не дол­жен ему подсказывать. Посмотрим, как будут играть дети разных возрастов.

Дима (4 г. 3 мес.) задумывает, чтобы экспериментатор сорвал цветок. Играющий взрослый договаривается с ре­бенком, что об этом ни в коем случае нельзя рассказывать, Дима говорит: «Я не скажу». Входит отгадчик: «Сейчас буду отгадывать, что вы задумали». Дима: «А я не скажу». Эксп.: «Вот это тебе дать?» Дает Диме совочек. Дима: «Нет, не это. Мне цветочек дай». Дима смеется. Эксп.: «Зачем ты мне ска­зал, я б сам угадал». Теперь взрослый и Дима задумывают, что экспериментатор принесет ведерко. Дима: «Я теперь не скажу». Входит экспериментатор: «Принести тебе стульчик?» Дима: «Нет». Эксп.: «Дать тебе стульчик?» Дима: «Нет. Ты не угадаешь, а я не скажу». Эксп.: «Дать тебе воды?» Направля­ется за водой. Дима: «А ты не знаешь, что мне ведро дать».

Другой пример. Нина (4 г. 6 мес): «Я не расскажу, пусть отгадают». На все вопросы отгадчика Нина сначала отвечает «нет». Эксп.: «Ох, какое трудное, не угадать». Нина начина­ет очень тихо шептать: «Цветочек, цветочек». Эксп.: «Лис­точек с дерева сорвать?» Нина: «Нет. Цветочек». Эксп.: «Цве­точек для тебя сорвать?» Нина: «Да, да, вот ромашку».

Как видно, дети не выполняют правило. Желание помочь экспериментатору угадать вступает в противоре-

 

чие с правилом игры «не говорить». Смысл игры для млад­ших детей в общении со взрослым. Ребенок не пережива­ет свое невыполнение правила, не стыдится этого, отно­сится вполне спокойно к своему поражению в игре. У старших детей смысл игры — не рассказать задуманное. Они изо всех сил стремятся выполнить правило, но все же им это очень, очень трудно. Происходит борьба между непосредственным импульсом подсказать и подчинени­ем правилам. Дети прямо не подсказывают, но смотрят в упор на задуманное, дают наводящие указания. Ох, как это трудно, когда угадывание, наконец, заканчивается, дети испытывают явное облегчение, нет нужды больше сдерживать себя. Но все же дети гордятся тем, что им доверили тайну, и они могут удержаться и не рассказать.

Алик (5 лет) задумал сорвать листочек с дерева. Отгад­чик долго подбирает нужное дерево — срывает травинку, цветочек, вешает на дереве веревочку, ведерце. Алик все время улыбается, но все время говорит: «Нет, ну нет». На все ложные действия отгадчика Алик продолжает говорить «нет», но в упор смотрит на дерево. Эксп. «Все-таки это с деревом что-то нужно сделать?» Алик (облегченно): «Ну, да». Эксп.: «Ну, что же мне тогда делать?» Алик (насупил­ся): «Угадайте». Эксп.: «Лист сорвать?» Атак (радостно): «Ну да, а все другое говорили».

У старших дошкольников в борьбе между правилом и импульсом явно побеждает правило, причем борьба не так явно видна. Правило выступает как взятое на себя обязательство. Из внешнего игрового правило становит­ся внутренним правилом поведения.

Валя (6 лет 6 мес.) и Ида (7 лет) задумывают, чтобы отгадчик сорвал и понюхал лютик. Несмотря на бесконеч­ные провоцирующие вопросы отгадчика, дети сидят тихо, только переглядываются и молчат. Лаконично отвечают «нет» или просто отрицательно качают головой. Эксп.: «Ну, не знаю». Валя: «Сказать?» Эксп.: «Нет, я еще попробую». Ида: «Ну, говорите. Мы не скажем». Когда эксперимента-

тор срывает другой цветок, Ида посматривает в сторону лютика, но молчит: Эксп.: «Лютик сорвать и понюхать?» Дети: «Верно, верно».

Дети играют, и возрастает их способность подчинять­ся правилу, причем самое важное, что первоначально внешнее правило становится внутренним.

Так возникает потребность вести себя в соответствии с определенным внутренним представлением, так воз­никает способность подчиняться словесному или пред­ставляемому правилу, не навязанному извне, а самосто­ятельно выбранному самим ребенком.

Таким образом, усвоение детьми игры с правилами формирует известную свободу в их выполнении, пони­мание условности правила при осознании необходимос­ти подчинения. У ребенка формируются предпосылки внутреннего осознавания подчинения правилу. Так игра открывает путь к истинно свободному развитию челове­ческой личности] Ведь нередко в жизни бывает необходи­мо самостоятельно выработать правило поведения и са­мостоятельно следовать ему.

Способны ли на самостоятельное поведение дошколь­ники? Эксперименты показали, что старшие дошкольни­ки, пройдя «школу» ролевых игр и игр по различным пра­вилам, способны организовать игровую деятельность по самостоятельно придуманным правилам. Давайте после­дим, как проходит такой эксперимент.

Дети играют в паре. Им дается картонная доска, раз­графленная на отдельные полосы, и коробка с солдатика­ми. Среди них шесть оловянных всадников, из которых один крупнее других. И двадцать два пеших солдата из картона с подставками. Мундиры у десяти солдат — красные, а у восемнадцати — синие. Кроме солдат, в коробке находи­лось два шарика от мозаики — синий и красный. Объясне­ния старшим ребятам давались так: «Вот есть игра, но нужно придумать, как в нее играть, какие для нее есть правила. Вы придумайте, а потом и меня научите. Так и все ребята

 

придумывают, а я потом эти правила запишу, и мы сдела­ем такую игру для всей вашей группы и научим всех ребят самым интересным правилам». А теперь посмотрим, как справляются с этим непростым заданием семилетние ре-' бита. Играют Илюша и Вова. Сначала рассматривают все фигурки. Илюша: «Какие же это правила придумать?» Вова: «Ну, очень просто. Как они будут стрелять вместе или от­дельно или как кому ходить. Я в два ряда их строю. У меня — красные». Вова: «Синих-то больше, нужно всех поров­ну». Илья: «Нет, пусть синих больше, а красных меньше». Вова: «Так не бывает. Всегда поровну». Илья: «Ну, по во­семь и по три». Выстраивают пехоту, а впереди конницу. Илья: «Первые ходят красные». Вова: «Нет, синие. Крас­ные не нападают, а враги нападают». Илья: «Нет, когда война, и они могут начинать». Вова: «А чем стрелять? Нужно бы чего-нибудь кинуть и во что попадешь?» Илья: «В кого попал, убит». Берут шарики от мозаики. Илья: «Еще луч­ше, его катить можно. Мне красный». Вова: «Мне синий». Илья катит и сбивает двух. Вова: «Теперь я». Катит, сбивает одного. Илья: «Я сейчас двух синих собью». Сбивает двух. Вова: «Нужно говорить, за кого, и с того места стрелять. Не кидай, а кати». Илья: «Вот есть парочка, есть!» Вова показывает на конных: «А этих так и не убить. Я если по­паду в бок или вперед его, пусть он убитый». Илья: «Лад­но, ходи». Вова ходит и с торжеством снимает командира. После нескольких ходов Илья замечает: «Это хорошая игра, только нужно бы так, чтобы не падали шарики». Вова: «Как в бильярде детском, канавка кругом». Экспериментатор просит детей объяснить правила. Вова: «Нужно их поровну. Потом строить». Илья: «В два ряда. Впереди разведка. По­том стрелять». Вова: «Катить нужно. Если верховой, то чтоб только попал, а этих — чтоб упали». Илья: «Еще тот выиг­рывает, чьи победили». Эксп.: «Какие же правила стрель­бы?» Вова: «Нужно стрелять от своего вратаря во врага. Или вместе, или в очередь — это все равно».

Вот какими находчивыми и сообразительными ста­ли ребята, какую интересную игру придумали! Правила тоже сформулировали сами, для них организация соб-

ственных действий не составляет труда. А помните, как малыши, несмотря на правила, пускались бежать по сче­ту три... Не правда ли, какие огромные завоевания! Про­ходит всего каких-то два или три года, а психический мир ребенка совершенно перестраивается. «Взрослеют дети»... — говорим мы, взрослые. Но мало кто с благодар­ностью подумает о детских играх, которые помогают на­шим ребятам взрослеть.

ЧТО ТАКОЕ МОРАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ?

Нравственность — это логика дей­ствия...

Ж. Пиаже

Способность произвольной регуляции поведения — важная ступенька на пути развития личности. Игра, как мы видели, хороший помощник в деле воспитания этого качества. Однако первоначально формируется способность воздерживаться от какого-либо поступка и лишь позднее возникает способность к длительному и систематическо­му выполнению трудного и малоинтересного действия под влиянием сознательно поставленных целей. Такие возможности у детей появляются при переходе к подро­стковому возрасту.

Специальными экспериментами было показано, что в случаях воздержания от непосредственно желательного поступка и при выполнении действий по сознательному намерению действуют различные психологические меха­низмы. Обратимся к обычной житейской ситуации. Вы купили ребенку новую игрушку, у малыша велико жела­ние скорее увидеть ее. Но давайте попросим ребенка от­вернуться и не смотреть, как мы будем раскрывать ко­робку. Самые маленькие, конечно же, не утерпят и, слы­ша шум открываемой коробки, шуршания бумаги, обя-

зательно обернутся. Старшие дошкольники, под влияни­ем просьбы взрослого, несмотря на огромное желание посмотреть, все же смогут заставить себя удержаться. Что же помогало детям подавить непосредственный импульс к действию? Помогала та особая личностная позиция, которая определяет жизнь и поведение дошкольника. Су­щество этой позиции в огромной побудительной силе, которую имеют в этом возрасте, и значимость отношения к детям со стороны взрослых, их одобрение или недовольство. Решение ребенка в нашем примере не оборачиваться и во многих других жизненных ситуациях — не плакать, не просить, не кричать — поддерживается сильнейшим.^ побуждением получить одобрение взрослого или хотя бы не вызвать его осуждения. Поэтому-то дети могут победить свое непосредственное желание. Но можно ли такое поведение назвать в полном смысле слова мораль­ным? Ведь если отказ от непосредственно привлекатель­ного возникает лишь из-за желания получить положитель­ное подкрепление, то не означает ли это невозможность сознательного произвольного поведения в тех случаях, когда никакой непосредственной награды в виде одобре­ния не последует? Иными словами, могут ли дети по­ступать под воздействием требований по собственному желанию? Действительно, мы можем быть спокойны за ребенка лишь тогда, когда его нравственное поведение не зависит от контроля со стороны. А это означает, что у детей возникла собственная, присущая им самим, по­требность вести себя морально, выполнять требования, которые ставят перед ними родители, общество, при­чем выполнять эти требования добровольно и сознатель­но. Сформировать подлинно моральное поведение — ос­новная задача воспитания. Но как тернист и извилист путь, по которому приходит к этой вершине человек! И первые шаги по этому пути совершаются в дошкольном -детстве.

Г/Ь

Вопрос об условиях формирования морального по­ведения интенсивно изучался, существует много инте­реснейших, в том числе и игровых, экспериментов. С одним из них мы сейчас и познакомимся.

Детям предлагалось переносить шарики из ведра в банку специальным совком. Вроде бы все просто — игра как игра. Однако в игре содержалась маленькая хитрость. Форма совка была слегка выпуклой, так что переклады­вать шарики было очень непросто. А дальше все происхо­дило так. Ребенку рассказывали про мальчика, которого дядя попросил переложить шарики таким же совком, а за это обещал конфету. «Он положил конфету на стол и ушел, — продолжает экспериментатор свой рассказ. — Мальчик хотел переложить совком, но у него не получа­лось. Тогда он переложил шарики рукой, хотя знал, что это запрещено, съел конфету, а когда дядя вернулся, сказал, что переложил совком. Хорошо ли он поступил? А как бы ты поступил на его месте?»

А далее все происходило, как в только что расска­занной истории. Ребенку предлагали переложить шари­ки, обещали за это конфету и оставляли один на один перед проблемной ситуацией. Естественно, за поведени­ем детей с помощью специального устройства наблюда­ли. Замысел эксперимента понятен. Если малыш выпол­нит данное слово (не трогать шарики руками) и будет перекладывать только совком, ему придется отказаться от награды. А это значит, что быть честным для него до­роже конфеты, то есть что у него есть моральная потреб­ность. Если же он подчиняется правилам только из-за награды или наказания, то здесь он, конечно, прекрас­но обойдется и без совка: ведь следов-то не остается.

Давайте вместе понаблюдаем за поведением двух детей.

Вот экспериментатор рассказывает Ире (4 г.) историю про мальчика. «Ира, хорошо Вова поступил или плохо? — Плохо! — Почему? — Потому что неправду сказал. На самом

деле ведь он руками, а сказал, что лопаткой переложил.

—А если бы ты была на его месте, стала бы руками пере­кладывать?

—Нет, я бы лопаткой старалась.

—А если бы у тебя лопаткой не получилось?

—То я бы научилась. Если бы в один день не получилось, то во второй день, если бы во второй день не получилось, то в третий день, и так, пока не научусь.

Ира остается одна. Пытается достать лопаткой, затем пе­рекладывает шарики рукой. Некоторое время сидит, опустив голову. Затем один за другим вынимает шарики из банки, снова кладет в банку, вновь вынимает и решительно возвра­щает в ведро. Входит экспериментатор. Ира: «У меня никак не получается. Этой лопаткой трудно переложить. Видите, тут вогнутое и шарик скатывается». — «Значит, ты не смогла переложить?» — «Я придерживала рукой, но ведь это не в счет. А если бы не придерживать, то я бы и в семь дней и в семь ночей не научилась бы».

Эксперименты показали, что все дети от трех до семи лет на словах осуждают поступок героя истории. На деле же многие перекладывают руками. Правда, некоторые дети все же сдержали обещание, хоть это и стоило им награды. Ну, хорошо, зададим вопрос — а как же быть с теми, ко­торые все-таки нарушают? Экспериментатор пробует ос­таться в комнате. Последствия естественны, мы ведь уже говорили о роли оценки взрослого. Если взрослый наблю­дает за ребенком, никаких нарушений нет. «Разумеется, — как бы говорит нам ребенок, — я очень хочу эту конфету, но если я переложу руками, все равно мне ее не видать. Нет, уж лучше я покажу вам, что я хороший».

Более того, дети всеми силами пытаются удалить взрослого из комнаты. Вот она детская наивная хитрость!

Владик после нескольких неудачных попыток: «Я хочу, чтобы вы ушли, а я хоть пять шариков переложу». Экспе­риментатор молча пишет. — «Ну уйдите, дядя». Продолжа­ет доставать лопаткой, наблюдая за взрослым. Через 5 ми­нут говорит: «А вы уйдите, спрячьтесь за уголок, я крикну

 

вам «ку-ку», и вы войдете». — «Но я хочу посмотреть, как ты достаешь шарики». — «Вы спрячьтесь. Если вы будете смотреть, я конфету не получу». Продолжает доставать ло­паткой.

Затем объявляет: «Ну что, дяденька, может, хватит мне возиться, вы спрячьтесь, а я достану».

— «Я хочу посмотреть, как ты достаешь».

— «А вы сзади меня постойте три минуты, а я перело­жу. Только вы не подсматривайте». — «Почему?» — «Пото­му что я делаю фокус-покус».

А как будут вести себя, нарушители, если наблюдать станут не взрослые, а сверстники? Вот четырехлетняя Надя, горя нетерпением отвлечь наблюдателя, просит его спеть песенку. Оказывается, ей хорошо известно, что, когда Владик поет, он смотрит в потолок. Отзывчивый Владик, конечно же, не может упустить случая показать свое вокальное мастерство, и, пока он заливается, зад­рав голову кверху, Надя спокойно перекладывает шари­ки руками. Пятилетняя Вита предлагает партнеру полю­боваться игрушками у него за спиной. Не подозревая подвоха, партнер оборачивается. Вита быстро перекла­дывает шарики рукой и, постучав лопаткой о ведро, взды­хает: «Ух, кое-как лопаткой переложила».

Неужели нарушение правил вообще не вызывает у детей никаких переживаний? Вот Кирилл плохо вел себя в детском саду, устроил свалку. Мама сообщает Кириллу, что теперь не будет так хорошо к нему относиться. Кирилл специально оживленно начинает рассказывать о музыкаль­ных занятиях. Мама не радуется, слушает равнодушно. Дома предлагает сыну виноград и уходит в другую комнату. Ки­рилл идет следом: «На винограду!» — «Я не хочу!» — отве­чает мама. Кирилл: «Пожалуйста, возьми!» — «Я не хочу!» Кирилл не выдержал, плачет: «Ну почему ты не ешь ви­ноград?» Оставляет виноград на столе. Вот и виноград мо­жет быть горьким! Это в жизни, а становятся ли «горьки­ми» конфеты в игре с перекладыванием шариков?

 

 

Оказывается, да. Малыши, обманувшие взрослого, явно испытывали неприятные переживания. До опыта большин­ство ребят с любопытством рассматривали книги, кар­тинки, беседовали с экспериментатором, охотно обща­лись, играли с ним. Но стоило малышу обмануть, все его поведение резко менялось. Дети замыкались в себе, крас- : нели, опускали голову и стремились как можно скорее под разными предлогами уйти из комнаты. Говорили, что «устали», что «обедать пора» или что «товарищи ждут». Полученная нечестным путем конфета радовала мало. А если обманут был не взрослый, а сверстник?

Пятилетний Коля сказал взрослому, что переложил шарики лопаткой, но его партнер рассказал, что видел, как Коля перекладывал руками. Экспериментатор спра­шивает: «Коля, разве ты шарики руками трогал?» — «Нет, не трогал!» — «Ну раз не трогал, все честно сделал, бери конфету». Коля берет, затем с обидой бросает конфету на стол: «Не нужно мне вашей конфеты, я пойду в группу». И стремительно выбегает из комнаты, повторяя: «Не нужно мне вашей конфеты». Да, трудно малышу...

Подобные переживания называются феноменом «горькой конфеты». Желанная, но добытая путем обмана награда становится горькой по своему субъективному, личностному смыслу.

Дошкольники лишь начинают путь нравственного раз­вития, путь этот труден. Задача родителей — облегчить де­тям движение по этому пути. Вернемся к главному содер­жанию нашего разговора — детской игре. Может ли она быть полезна и в деле нравственного воспитания дошколь­ников? Давайте усилим игровой момент той же самой си­туации. Попросим теперь нарушителей правил играть роль взрослого, стать на время игры экспериментатором. Пусть бывшие нарушители сами обучают правилам поведения, и не только обучают, но и следят, чтобы эти правила соблю­дались. Смотрите, а ведь это совершенно изменяет поведе­ние детей!

Вот пятилетний Альгис, в предшествующих опытах на­рушавший правила, с удовольствием берет на себя роль воспитателя. Он следит за поведением Виталика, который говорит: «Я руками достану, ты не скажешь?» — «Ска­жу!» — «Тогда ты не будешь больше другом, я всем расска­жу, что ты ябеда, как девочка». Альгис смущен, он говорит: «Нельзя руками доставать». Виталик продолжает работать лопаткой, затем говорит: «А если бы ты не сказал, я бы с тобой конфетой поделился». Альгис молчит. Виталик пере­кладывает шарики рукой. Альгис возмущенно: «А я скажу дяде». Виталик больше не нарушает. Так же ведет себя Аль­гис и с другими детьми, когда же ему предлагают еще раз самому выполнить задание в одиночестве, он упорно рабо­тает лопаткой, затем перекладывает два шарика рукой, но возвращает их в ведро и уже больше не нарушает.

Что же произошло — опять игра, драматизация ока-' зала свое воспитывающее влияние? В чем же состоит эта ; «магия» игровой роли? А все достаточно просто, и ника-, кого секрета нет. Ребенку была дана роль взрослого, т. е. роль наиболее популярная в любой сюжетно-ролевой игре. Содержание ролей отражает нормы поведения, существу­ющие у взрослых. Играя, ребенок как бы переходит в развитый мир высших моральных форм человеческого поведения. Нормы, заключенные в игровой роли, становятся в процессе игры источником развития морального поведе­ния самого ребенка.

Предлагайте детям роли и игры, требующие выпол­нения моральных поступков, превышающих уже освоен­ные нравственные представления. Так можно воспитать истинно моральную личность, моральную в действии, а не только на словах. А наш воспитательный метод, фор­мирование нравственной личности в игре, освободит родителей от малопродуктивных моральных сентенций.

Глава 7 ЛЕЧЕНИЕ ИГРОЙ

Лечение игрой— это усиленный и уг-лубленный жизненный опыт ребенка.

Джесси Тпфт

ЕСЛИ РЕБЕНОК ЗАБОЛЕЛ

Нигде родители не допускают
столько ошибок в своем отношении
к детям и нигде эти ошибки не гро­
зят такими тяжелыми последстви­
ями, как в их отношении к больным
детям.

Е. Аркин

Как вести себя при заболевании ребенка, можно ли
детям играть во время болезни? Это не праздные вопро­
сы, потому что от правильного поведения взрослых
постели заболевшего ребенка, от организации его режи-
ма и игр во многом зависят быстрота и полноценность
выздоровления.

К психическому состоянию больного ребенка сле- дует относиться с особым вниманием. Существуют неко- торые общие правила организации занятий заболевших' детей. Прежде всего нужно постараться умерить актив­ность ребенка, незаметно спрятать- игрушки, вызываю­щие активные движения. Подбор игрушек и занятий дол-

жен дозироваться в зависимости от течения заболевания и от состояния ребенка. В наиболее тяжелый период бо­лезни врачи рекомендуют постельный режим. Но и в по­стели ребенок может играть. Полезно подготовить для ребенка столик, который можно поместить на кровати. Этот же столик очень удобен для кормления малыша. Не следует заставлять малыша играть. Силы ребенка во вре­мя болезни истощены. Позвольте малышам просто по­держать игрушки в руках, но не уносите игрушки. Это может огорчить ребенка, вызвать слезы. Интерес к иг­рушке остался, а вот сил играть нет. Все игры и занятия должны быть спокойными. Часто бывает, что посреди даже спокойной игры у больного могут начаться капризы, это означают, что ребенок переутомился. Надо усадить его, спокойно поговорить с ним, отвлечь рассказом или по­казать рыбок в аквариуме, почитать. Часто необходимо вновь уложить ребенка в постель, так как капризность может быть показателем начинающегося осложнения болезни.

Особые требования предъявляются к выбору игру­шек во время болезни ребенка. Игрушки должны быть небольшими по размеру, легкими и неяркими. Когда вам нездоровится, вы инстинктивно стремитесь оградить себя от избыточных раздражителей: притушить свет, умень­шить громкость звучания радиоприемника. То же самое испытывают и дети, только самостоятельно они не мо­гут создать себе необходимые для отдыха нервной систе­мы условия. Яркие и большие игрушки, даже если до болезни они были любимыми, следует спрятать. Но если же у ребенка есть особенно любимая кукла или мишка, позвольте ему положить их рядом с собой в постель. Нельзя Детям во время болезни давать новые игрушки, действия с которыми вызывают умственное напряжение. Это очень важно, так как специальными исследованиями показа­но, что во время болезни уровень психического развития

ребенка, а значит, и продуктивность его творческой иг­ровой деятельности снижаются. Это хорошо видно на детских рисунках. Во время болезни ребенок начинает рисовать мелко, не раскрашивает рисунок цветными ка­рандашами, а просто проводит карандашом по бумаге. Ни в коем случае не следует пугаться этого и делать по­спешные выводы относительно психического состояния ребенка. Если правильное лечение и режим малышу обес­печены, то по мере выздоровления все временно утра­ченные навыки восстанавливаются. Количество игрушек \ должно быть небольшим. Если игрушки разбросаны в беспорядке на постели, это заставляет ребенка вертеть- ; ся, игрушки падают, ребенок делает попытки подняться или ежеминутно зовет взрослых. Все это утомляет и вас, и ребенка. Поэтому для занятий больного отберите толь- ' ко самое необходимое. Для тех, кто вынужден долго на­ходиться на постельном режиме, очень полезными удоб- ; ны игры с магнитами, где фигурки детей и животных, а также одежда и другие детали могут свободно прикреп- . ляться.

Существуют ли какие-то рекомендации по выбору
игрушек в зависимости от специфических проявлений
болезни? При некоторых заболеваниях, например вет-
рянке или диатезах, дети испытывают сильный зуд кожи,
а расчесывать ранки никак нельзя. Тут и пригодятся иг-
рушки, которые смогут занять руки ребенка. Полезны
игры-самоделки, выкладывание узоров из мозаики, де-
ревянный конструктор. А вот игры с песком и водой надо
совершенно исключить.