Читайте продолжение серии «Братья Рид» Тэмми Фолкнер 3 страница
Дедушка смотрит на меня поверх головы Дэниела и ухмыляется. Видно что тот ему нравится. Как и мне, но я не уверена, что он в этом заинтересован.
Дэниел встаёт.
— Готова идти? — спрашивает он.
Я киваю, и он берёт руку Нэн в свою, а затем прикасается к ней губами. Её лицо заливает румянец, и она хихикает. Дэниел говорит ей, как рад был познакомиться с такой молодой и прекрасной женщиной. После чего подмигивает мне. И Нэн клюёт на это. Вдруг на мои глаза наворачиваются слёзы, и я яростно моргаю, пытаясь их прогнать.
— Мы вернёмся поздно, — говорю я.
— Насколько поздно?
Дедушка прячет руки в карманы и качается вперёд-назад на пятках.
Я поднимаю взгляд на Дэниела.
— Насколько поздно? — спрашиваю у него.
— Я доставлю её домой до полуночи, — отвечает он.
И вдруг становится слишком серьёзным. Я и забыла, что в полночь он хотел быть в другом месте.
— Надеюсь, так оно и будет, — предупреждает дедушка.
Дэниел усмехается и потирает пальцем переносицу.
А затем ведёт меня к входной двери, касаясь ладонью моей спины. Мы спускаемся по лестнице. Солнце ярко светит, и я прикрываю глаза рукой.
— Где тебе нужно быть в полночь? — спрашиваю я.
— Мне нужно будет кое-что сделать, — говорит он.
И вдруг выражение его лица становится грустным. Я жалею, что задала ему этот вопрос.
— Ладно, — говорю я. — Куда ты хочешь пойти в первую очередь?
— Наверное, нам следует отправиться в гостиницу и узнать, сможем ли мы достать билеты на представление.
— Хочешь сначала выпить горячего шоколада? — спрашиваю я.
Его глаза округляются.
— В это время суток?
Я усмехаюсь. У него есть список, и я хочу помочь ему претворить все его пункты в жизнь.
Дэниел
Под её сапогами хрустит снег, когда она идёт по краю тротуара, оставляя много места для меня и моей чёртовой ноги. Очень мило с её стороны, но не так уж необходимо. Беру её за локоть и подтягиваю к себе. Из-за этого чуть не оказываюсь на земле, но это того стоит, ведь она прижимается ко мне. Такая тёплая, мягкая и очень приятно пахнущая. Я вдыхаю её запах, понимая, что скоро наши пути разойдутся. А пока буду наслаждаться каждой минутой, проведённой рядом с Фейт.
— Ты со всеми своими подругами обращаешься столь грубо? — спрашивает она, и я не могу сдержать ухмылку.
— Это была не грубость. — Подушечкой пальца я касаюсь кончика её носа. — А хорошо продуманный тактический ход. Достойный медали, если уж на то пошло.
Посмеиваясь надо мной, Фейт выгибает левую бровь.
— Я вручаю медали только за одно определённое достижение, солдат. И учитывая, что встретились мы только сегодня, я очень сомневаюсь, что ты получишь её на этом свидании.
Я прищуриваю глаза. Привет, дружище. Как мило, что ты решил заглянуть на огонёк. И пытаюсь незаметно поправить своё хозяйство. Фейт усмехается ещё больше, а её щёки заливает румянец.
— Ты что, и в самом деле только что это сказала? — спрашиваю я, улыбаясь так широко, что аж становится больно.
— Сказала что? — отвечает она вопросом на вопрос с невинным выражением лица. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь.
Фейт смотрит на моё колено, а затем цепляется пальцами за петли моего пояса и тянет на себя, пока мы не прижимаемся вплотную друг к другу. Я морщусь, потому что знаю: она чувствует моё возбуждение.
— Извини, — шепчу я.
— За что? — тоже шёпотом отвечает она.
— За то, что я мужчина, — говорю я.
Фейт указывает вниз.
— Ах, вот оно что. А я уж решила, что настолько неотразима.
И это тоже. Я поднимаю руку и кладу ладонь на её щёку. Кожа Фейт мягкая и тёплая. Мои ладони грубые, покрытые мозолями, и я почти ненавижу себя за то, что прикасаюсь к ней такими руками. Они недостаточно хороши для неё, да ещё и рубцами покрыты. Делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и когда уже хочу опустить руку вниз, Фейт накрывает мою ладонь своей. А затем поворачивает голову и прикасается к ней губами.
— Благодаря тебе мне хочется проснуться, — говорю я и закрываю глаза, стоит моим словам соприкоснуться с холодным воздухом, потому как не хотел произносить их вслух.
— Так проснись же, чёрт возьми, — говорит она игриво и пододвигается ко мне так, что её грудь касается моей.
— Не знаю, смогу ли. Для меня время остановилось очень давно. — Я смотрю на свои часы.
— Оглянись вокруг, — тихо говорит Фейт, мягко улыбаясь и не сводя взгляда с моего лица, как я не свожу взгляда с её лица. Я только начинаю пробуждаться. Вокруг ходят люди, ездит транспорт. — Время не остановилось. Это ты стоишь на месте.
Наше дыхание смешивается. И, кажется, что я вдыхаю воздух, который выдыхает Фейт. Хотел бы я со следующим вдохом оказаться внутри неё. Но. Этому. Не. Бывать.
— Ты пошла со мной, потому что думаешь, что можешь меня спасти? — спрашиваю я.
Она качает головой.
— Потому что ты обещал сводить меня на «Золушку», — отвечает она. Но в этот раз краснеет ещё гуще, чем когда мы с ней говорили о сексе. — Всегда хотела увидеть этот спектакль. — Она пожимает плечами. — Этот пункт есть в моём списке предсмертных желаний.
Зачем кому-то, кто ещё долго будет жить, нужен список предсмертных желаний?
— А что ещё есть в твоём списке?
Она снова качает головой.
— Много чего глупого. — Она поворачивается и начинает идти, а я догоняю её и пристраиваюсь рядом. Затем Фейт указывает на уличного торговца, который только начал торговать. — Купи мне горячий шоколад, — говорит она, подталкивая меня плечом.
И делает это аккуратно, потому как, думаю, понимает, что меня легко сбить с ног. Но мне нравится, как она ведёт себя рядом со мной. Со мной давно уже так не обращались.
— Всё, что будет угодно даме, — говорит он.
Выражение её лица становится прежним.
— Не говори так, если не имеешь это в виду, — предупреждает она.
Вернувшись, вручаю Фейт её стаканчик, она берёт его в руки и вдыхает аромат горячего шоколада. А затем улыбается поверх стакана.
— Спасибо, — тихо благодарит девушка.
Иду за Фейт к ближайшей скамейке в парке, и она садится. Девушка может отморозить себе попу, но, похоже, ей всё равно. Она медленно потягивает шоколад, смакуя каждую каплю. Фейт не разговаривает, а просто тихо сидит.
— Мы с мамой всегда пили горячий шоколад в канун Нового года, — говорю я.
Она поднимает взгляд на меня, а затем пододвигается ближе — её бёдро прижимается к моему. Тепло её тела просачивается через мою штанину. Я кладу одну руку на спинку скамейки позади Фейт.
— Твоя мама тоже умерла?
Я киваю. А затем крякаю. Я не хотел издавать этот звук, но она, кажется, не имеет ничего против.
— От рака, — говорю я.
— До или после того, как ты получил ранение? — спрашивает она.
— До.
Пью горячий шоколад, делая вид, что хочу этого. Хотя на самом деле я хочу поцеловать Фейт.
— Так вы вдвоём приходили сюда каждый год и вместе встречали Новый год?
Она кладёт ладонь мне на бедро. Это приятно и так... нет.
Я киваю.
— Ты скучаешь по ней.
И это не вопрос. А наблюдение.
— Иногда — как сумасшедший.
— Вы были близки?
Её рука сжимает бедро. Лёгкое прикосновение, но оно действует на меня сильнее, чем всё, что я испытывал за очень долгое время.
— Очень.
Фейт зевает, прикрывая рот ладошкой. Вдруг я чувствую себя ужасно из-за того, что она не спала всю ночь, так как промучалась с моими часами.
— Хочешь, провожу тебя домой, и ты поспишь? А вечером зайду за тобой и мы пойдём на спектакль.
— Скоро придёт сиделка Нэн, которая будет пытаться делать всё возможное, лишь бы Нэн бодрствовала, чтобы потом смогла спать ночью. Обычно её попытки не дают результатов, но они всё равно продолжают пробовать. Так что днём там не поспишь. — Качая головой, девушка снова зевает. — И я тебе не доверяю, — говорит она.
Она не может знать, что я задумал. Или может? Моё сердце ускоряет свой ритм.
— В смысле?
Она усмехается.
— Я опасаюсь, что ты за мной не вернёшься. — Выражение её лица меняется, и она смотрит мне в глаза. — К тому же я хочу провести канун Нового года, как ты. — Она поднимает взгляд на меня, её глаза находят мои. — Конечно, если ты не против моей компании.
Я не против. Совсем-совсем не против.
— Но сейчас только восемь утра, — говорю я. — «Рокко» откроется лишь через несколько часов, так что пока мы можем начать исполнять следующие желания из списка. Что там у тебя дальше?
Я не имею права ни на что претендовать, но было бы неплохо хоть что-то контролировать.
— Можно мне оказаться с тобой в одной кровати? — снова зевая, спрашивает она.
— В кровати? — хриплю я.
Она кивает и опускает голову на моё плечо.
— Может, немного подремлем. Уверена, я не займу много места.
Даже и не знаю, что может принести мне большее удовольствие, поэтому беру её за руку и поднимаю со скамейки.
— Ты всегда так легко ложишься в постель? — шутя, спрашиваю я, хотя, в каком-то смысле... это не шутка. Хоть и понимаю, что с этой женщиной секс мне не светит.
Её дыхание прерывается. И впервые за весь день она не смотрит на меня.
— У тебя случайно не двуспальная сдвоенная кровать[4]?
Я качаю головой.
— «Кинг-сайз», — говорю ей.
— Пойдёт, — отвечает она, переплетая свои пальцы с моими, и так мы идём к моей гостинице.
Я никогда не чувствовал себя настолько обнадёженным. По крайней мере, в последние годы точно.
— Останешься на своей стороне? — спрашивает она.
— Я что, похож на идиота? — фыркаю в ответ.
Фейт
Знаете тот момент в фильме, когда девушка спускается в подвал посмотреть, что это был за шум, и вы сидите и кричите в телевизор: «Нет, не иди туда! Там убийца, он хочет перерезать тебе горло!»? Вот, сейчас как раз такой момент. Дэниел открывает дверь своего гостиничного номера и отступает, пропуская меня вперёд. Я сжимаю лацканы жакета в кулаке и поднимаю взгляд на мужчину.
— Ты же не причинишь мне боль?
Он приподнимает бровь.
— Гм, — выдаёт Дэниел.
— Ты когда-нибудь убивал? — быстро спрашиваю я.
Он кивает:
— Я служил в армии.
Я в отчаянии качаю головой.
— А кроме службы? Ты когда-нибудь обезглавливал незнакомую глупую женщину, которая пришла к тебе в гостиничный номер после того, как провела с тобой в одном помещении несколько часов?
Он смеётся глубоким звонким смехом, и этот звук так прекрасен!
— Думаешь, будь оно так, я бы признался? — Он разворачивает меня, шлёпает по попе и говорит: — Бегом в прибежище греха, дамочка. А я за тобой, только наручники захвачу.
Дверь со щелчком закрывается, и я, подняв руку к губам, начинаю грызть ноготь. Может, это была не такая уж и умная идея. Дэниел засовывает руку в карман и достаёт перочинный нож.
— Зачем тебе нож? — спрашиваю я, делая два шага назад.
Он усмехается и смотрит мне прямо в глаза.
— У настоящего мужчины всегда есть с собой карманный нож, — говорит он. — Никогда не знаешь, когда возникнет необходимость что-то порезать. — Он берёт мою руку и вкладывает в неё нож, сжимая вокруг него мои пальцы. — И так можно защититься от всего, с чем бы ни столкнулся в темноте, — шепчет Дэниел, щёлкая меня по носу. — В том числе и от меня.
— А другое оружие у тебя есть? — спрашиваю я.
Он кивает.
— Пистолет в сейфе.
В этот раз он погружён в себя и на меня не смотрит.
— Заперт? — спрашиваю я.
Мужчина кивает и усмехается.
— Зачем тебе пистолет? — спрашиваю я.
— У меня есть разрешение на ношение оружия, — пожимая плечами, говорит он. А затем указывает на мою руку. — Но сейчас у тебя есть нож, так что тебе не о чем беспокоиться.
— Если не считать того, что ты можешь отобрать его и использовать против меня.
Он снимает пальто и вешает его на спинку стула.
— Если бы я хотел тебе навредить, то уже сделал бы это, глупышка, — прищурившись, говорит он, а затем смотрит на меня. — Зачем ты пришла сюда со мной? — спрашивает он. — Только честно.
Сказать ему? Сказать, что я вижу в его глазах отчаяние? Сказать, что я знаю: он чувствует, что надежды больше нет? Сказать ему, почему я так чувствую?
— Когда-то я тоже чувствовала себя потерянной, — тихо отвечаю я.
— Я не потерян, — говорит он. Его голос вдруг становится грубым и хриплым. — Я там, где и хочу быть.
— Я не это имела в виду, — отвечаю я.
— Я ориентируюсь в пространстве, — говорит Дэниел.
Он всё ещё напряжён, хотя, мне кажется, я его оскорбила.
— Я хотела помочь тебе с твоим списком, — говорю я и сжимаю губы, чтобы больше не сказать ничего обидного.
— Почему? — спрашивает он и начинает рыться в чемодане, выуживая чистые боксёры и футболку.
А затем закидывает джинсы на плечо.
Я вздыхаю. Ситуация становится всё хуже и хуже.
— Потому что могу? — пищу я.
Медленно он подходит ко мне.
— Правду, Фейт, — говорит Дэниел. — Ты надеялась показать мне свет? Чтобы спасти мою несчастную душу?
— Честно? — спрашиваю я, закусывая нижнюю губу.
Он смотрит на мой рот и облизывается.
— Нет, соври мне, — шутит он, хотя выглядит серьёзным.
— Я просто хотела, чтобы ты улыбнулся, — говорю я. — Вот и всё. — Мой голос даёт трещину. — Ты хочешь, чтобы я ушла?
Он поднимает вверх три пальца.
— Три правила, — говорит он и показывает мне один палец. — Во-первых, ты не будешь пытаться мне помочь, ладно?
Я киваю. Ведь я могу попытаться помочь ему так, что он и не заметит.
Дэниел показывает уже два пальца.
— Во-вторых, я не собираюсь отрубать какие-либо жизненно важные органы твоей анатомии. — Его взгляд медленно скользит вверх и вниз по моему телу. — Мне они нравятся в таком виде, в каком они есть. И когда ты дышишь. Серьёзно, желание изменить что-либо в тебе — тот ещё бред.
— А что «в-третьих»? — пищу я.
Дэниел показывает три пальца.
— В-третьих, — тяжело вздыхая, говорит он. — Несмотря ни на что, я не собираюсь в тебя влюбляться.
Он медленно подходит ко мне. Я вращаю перочинный нож в руке, и он начинает смеяться. Ну, хоть что-то.
— Так что, если эти правила тебя устраивают, то увидимся, когда я выйду из душа.
Он наклоняется ко мне и прижимается губами к моему лбу. И, задержавшись в таком положении, делает глубокий вдох.
— Ты снова меня нюхаешь, — шепчу я.
Его грудь трясётся.
— Знаю, — шепчет Дэниел в ответ.
Наконец, он отстраняется, и в том месте, где только что были его губы, я чувствую прохладу. Мужчина направляется в ванную и закрывает за собой дверь. А я опускаюсь на край кровати, потому что не хочу никуда идти. Совершенно.
Стягиваю с себя ботинки, потому что они мокрые и грязные. Мне следует озаботиться своими носками и впредь носить только парные. Сейчас же на мне один неоново-розовый с леопардовым принтом, а другой камуфляжный. После я стягиваю через голову свитшот и кладу его рядом. Понятия не имею, что мне делать дальше.
Думаю, сложившаяся ситуация ничем не отличается от прихода домой к случайному незнакомцу, или...? Не-а. По крайней мере, я познакомила этого случайного незнакомца с моими бабушкой и дедушкой, и они знают, что я с ним. Так что я не одинока в этой Вселенной. Поэтому мне нужно либо уйти, либо остаться и покончить с этим. Сейчас я здесь. И никуда не уйду. Я зеваю в кулак — хочу вздремнуть. С каждой минутой мои веки всё тяжелеют и тяжелеют.
Дверь в ванную открывается, и Дэниел высовывает голову. Его мокрые волосы торчат во все стороны. Он усмехается мне, и это выглядит так по-мальчишески.
— Можешь сделать мне одолжение? — спрашивает он.
Мне видно достаточно, чтобы понять, что он в футболке.
Я смотрю по сторонам. Он что-то забыл?
— Какое? — спрашиваю я.
— Можешь закрыть глаза? — И строит рожицу.
— Зачем?
Ладно, это был глупый вопрос. Но назад его уже не забрать.
Он хмурится.
— Просто сделай, как я прошу. Хорошо?
Я закрываю глаза руками и слышу, как он прыгает по ковру. Звук одинаковых глухих ударов. Он снял ногу и не хочет, чтобы я это видела? Я держу глаза закрытыми, когда кровать рядом со мной прогибается, и я чувствую, как сбивается постельное бельё.
— Можешь открывать, — говорит он. — Мои прыжки по ковру нельзя назвать изящными, — объясняет он.
Я убираю руку.
— Можешь быть не изящным настолько, насколько тебе нужно. Это никак не повлияет на то, что ты мне нравишься.
— Просто... — начинает он. — В душе я снял протез, а обратно его ставить — то ещё мучение, к тому же я вроде неплохо прыгаю...
Он говорит бессвязно. Это так мило.
— Но не настолько хорошо, чтобы позволить мне увидеть это, — ухмыляюсь я.
— Точно.
— Может, это случится на нашем втором свидании, — говорю я.
Он не смотрит мне в глаза, бросая одеяло, как мне кажется, на мою сторону кровати.
— Давай, неси нож, — смеясь, говорит он.
Я встаю и зашториваю окна, оставляя лишь маленькую щель, через которую в комнату проникает небольшой луч света. Дэниел, закинув руки за голову, наблюдает за мной.
— Ты не сможешь спать в джинсах, — говорит он. — Тебе будет неудобно.
— Пытаешься меня раздеть? — спрашиваю я.
— Ага, — произносит он сухо. — А что, получается?
— Не-а, — отвечаю я.
— В чемодане есть совершенно новые боксёры, можешь их надеть, если хочешь.
Направляюсь к его вещам и быстро их просматриваю, пока не нахожу нераспечатанную упаковку нижнего белья. Беру боксёры и иду в ванную комнату, чтобы, выскользнув из своих джинсов, надеть трусы Дэниела. Глядя на себя в зеркало, я задаюсь вопросом: «Что же я делаю?»
Готовлюсь ко сну, вот что.
Когда возвращаюсь в комнату, Дэниел выключает прикроватную лампу, и теперь наконец-то темно. Скользнув под одеяло, ложусь на живот лицом к мужчине.
— Мне нравится, что ты в моих боксёрах, — шепчет он.
Мне тоже, но я ничего не говорю.
— Так и будешь спать там? — тихо спрашивает он.
— Ага, — говорю я.
— Ты обещала, что будешь спать, прижавшись ко мне, — говорит он.
Его голос — не громче дыхания, но я слышу.
Отвечаю не сразу.
— Неужели?
Его рука обвивается вокруг моей талии, и Дэниел обнимает меня, притягивая к себе так, что он оказывается позади меня, словно мы две ложки в выдвижном ящике. Как Нэн и дедушка раньше. Я чувствую его бёдра своими, а его колено — голенью.
— Либо у тебя в кармане пистолет, либо ты рад меня видеть, — говорю я, когда чувствую, что прижимается к моей попе.
— Тсс, — шепчет он, откидывая мои волосы от своего лица, и быстро целует меня в затылок. — Спи, — говорит он. — Я защищу тебя от всего, что только может тебе навредить.
Я улыбаюсь в подушку.
— Отлично. Делай всё возможное, чтобы я в тебя влюбилась. Мне всё равно.
Дэниел напрягается у меня за спиной, но не отвечает. Его пальцы играют с подолом моей рубашки, пока не достигают её края. Мужчина скользит ладонью ниже, прижимая её к моей коже. И от страха, что он отодвинется и этот идеальный момент останется позади, я не осмеливаюсь дышать.
Дэниел
Проснувшись, я понимаю, что меня обнимает чьё-то тёплое тело. Я лежу на спине, а голова Фейт покоится на сгибе моей руки. Рука затекла, поэтому я сгибаю пальцы в надежде восстановить кровообращение. Хотя мне не хочется двигаться. Боже, как же мне не хочется двигаться... Мне нравится чувствовать её тело, прижатое ко мне. Мне нравится это так чертовски сильно, что я, чёрт возьми, не хочу двигаться. Если я когда-то и хотел, чтобы время остановилось, то именно сейчас.
Фейт шевелит бёдрами и прижимается ими к моим, поэтому я делаю единственное разумное в этой ситуации — притягиваю её к себе ещё ближе. Мой член такой твёрдый, что им можно заколачивать гвозди. Но сейчас не время. Ну, я бы солгал, сказав, что не хочу оказаться внутри Фейт и сделать её своей. Но я не могу. Она не моя. Однако сейчас Фейт в моих объятиях, и я могу представить, что она моя. Но тут она просыпается.
Рука Фейт лежит на моей груди, и она неуверенно двигает пальцами, проводя ими по моей груди. Её прикосновение бьёт по моему члену, и если раньше он был просто твёрдым, то сейчас словно сталь.
Я сдерживаю стон.
— Дэниел, — шепчет она.
— Фейт, — так же шёпотом отвечаю я.
— Ты проснулся? — так и не подняв голову, шёпотом спрашивает девушка.
— Нет.
Мне не хочется просыпаться. Я хочу остаться в этом мире грёз, где держу эту девушку в своих объятиях.
Подвинувшись, Фейт задевает ногой мой член.
— Ты проснулся, — говорит она тихо, а затем прячет лицо у меня на груди, отчего я чувствую, как она улыбается.
Я крепче её обнимаю.
— Тсс, — шиплю я. — Позволь мне сделать вид, что я сплю, и ещё немного полежать, обнимая тебя.
Она замирает. Потом подтягивает ногу вверх, прижимаясь ко мне, и моя эрекция немного спадает.
— Я дальше спать, — говорит она.
— Наверное, это к лучшему, — отвечаю я.
По сравнению с моим, её тело такое мягкое и хрупкое... Кончиками пальцев я провожу по её бедру, и она мурлычет у моей груди. Затем перемещаюсь к задней стороне её коленки и, поглаживая, продвигаюсь вверх, пока не скольжу рукой под боксёры, а после останавливаюсь у резинки её трусиков. Поворачиваюсь к ней лицом, и она вздыхает, уткнувшись в мою грудь. Её нога лежит возле моего бедра, и я чувствую влажное тепло меж её бёдер, так близко к моему члену. Он пульсирует, но, кажется, Фейт не имеет ничего против.
— Хочешь, чтобы я легла на другой бок? — спрашивает она.
Ага, ибо уж лучше мой член будет прижиматься к её попе.
— Нет, — выдыхаю я. — Спи.
— Не могу, когда ты меня поглаживаешь.
Она хихикает, и я, притянув к себе, заключаю её в свои объятия. Фейт потирается лицом о мою грудь.
— Который час? — спрашивает девушка.
Я смотрю на часы и отвечаю:
— Час дня.
— Ох, так рано, — зевает она.
— Ложись спать, — слегка подталкивая локтем, говорю я.
— А ты будешь спать? — спрашивает Фейт.
— Буду, но только если и ты будешь спать, — отвечаю я.
Позволь мне ещё немного подержать тебя в своих объятиях. Пожалуйста.
Девушка кивает, касаясь носом моей груди.
— Хорошо, — выдыхает она и поднимает лицо ко мне. — Ты звонил, узнавал, есть ли на сегодня билеты? — спрашивает она.
О чёрт...
— Нет.
Я смещаюсь, чтобы сесть, но её рука обвивает меня вокруг талии.
— Не двигайся, — говорит она. — Мне так нравится.
Мне тоже. Прижимая Фейт к себе, я поворачиваю её так, что она вынуждена двигаться вместе со мной. Она визжит, и этот звук вызывает у меня смех. Подцепляю телефонный провод указательным пальцем и тяну его на себя. А затем, не позволяя Фейт отстраниться, звоню консьержу насчёт билетов. Он переключает меня на кассира билетной кассы.
— Мне очень жаль, — произносит мужчина. — Но на вечернее шоу билетов нет. Все проданы.
Моё сердце ухает вниз.
— Ни одного? — спрашиваю я.
— Осталось несколько на шоу, что начнётся в три часа, — говорит он. — И всё.
Убрав трубку от уха, спрашиваю Фейт:
— Как быстро ты можешь собраться?
Девушка усмехается и спешит встать. Со спутанными волосами и линией на лице, оставшейся от лежания на моей рубашке, она выглядит просто великолепно.
— Очень быстро, — произносит она и, пританцовывая на месте, задерживает дыхание в ожидании моего ответа.
— Мы возьмём два билета на шоу, что начинается в три, — говорю я.
Она визжит и танцует на месте. И тут мой взгляд опускается на её ноги. Что, черт возьми, на ней надето? Она в абсолютно разных носках. Я усмехаюсь. Не могу сдержаться. Она такая очаровательная! А в моих боксёрах и вовсе сама сексуальность. Уж себе-то я могу признаться.
— Я первая в ванную! — кричит она, хватает свою сумочку и, развернувшись, бежит собираться.
Покончив с покупкой билетов, я завершаю звонок. Под шум воды в душе надеваю парадные брюки и рубашку на пуговицах, а после звоню консьержу, потому что хочу сделать Фейт приятное, что-то, чему она удивится и улыбнётся.
Завязываю галстук, когда слышу, как Фейт открывает дверь.
— Не против, если я воспользуюсь твоей расчёской? — спрашивает она сквозь крошечную щель в дверном проёме.
— Можешь брать всё что угодно, — отвечаю я.
Она приоткрывает дверь ещё немного, чтобы мне была видна её улыбка. Её волосы завернуты в полотенце, а на лице ни грамма косметики. Хотя, должен признаться, она всё так же сексуальна, как и минуту назад.
Со щелчком дверь закрывается. До меня доносится шум работающего фена, и, улыбаясь, я представляю, как она прихорашивается. Это чувство мне незнакомо, но от него у меня ноют щёки. В хорошем смысле. В очень-очень хорошем смысле. Провожу рукой по своим колючим от щетины щекам. У меня нет времени, чтобы побриться. Хотя вряд ли Фейт это заботит.
Дверь открывается, и она выходит. Идёт медленно, словно не понимает, что перевернула мой грёбаный мир вверх ногами. Фейт и раньше была прекрасна, но, боже, сейчас от её вида у меня захватывает дух. На ней подчёркивающее фигуру облегающее платье с глубоким декольте. А бёдра обвивает тонкий ремешок, прямо там, куда мне хочется пристроить свои ладони. Сжав руки в кулаки, я заставляю себя стоять на месте.
Платье доходит до колен и открывает её потрясающе длинные ноги.
— О боже, — словно девочка–подросток выдыхаю я.
— Я хорошо выгляжу? — спрашивает она.
Подняв палец вверх, я вращаю им, показывая, чтобы она покружилась, потому что хочу рассмотреть её со всех сторон. Она медленно кружится, поглядывая на меня через плечо и закусив нижнюю губу. Спина у неё открытая, и ткань платья спадает до самой поясницы.
— Ага, — говорю я и сглатываю. — Ты выглядишь очень хорошо.
Прямо сейчас я и двух слов связать не могу.
Фейт поворачивается спиной ко мне.
— Скажи, только честно, — говорит она. — Видно, что я без трусиков?
Чтоб меня!
Фейт
Я чувствую себя глупо, в то время как Дэниел стоит с отвисшей челюстью и не может и слова сказать. А затем я чувствую себя красивой. И сильной. И очень желанной.
— Ну, — начинает он и делает паузу, чтобы сглотнуть, — я и не догадывался об этом, пока ты мне сама не сказала. Но теперь это всё, о чем я, чёрт возьми, могу думать.
Облизывая губы, он не отрывает взгляда от моей попы. Я поворачиваюсь лицом к нему и указываю на его рот.
— Кажется, у тебя слюни потекли, — говорю я.
Подняв руку, он проводит ею у своего рта.
— Неправда, — говорит он, глядя на тыльную сторону ладони. — Хотя могли бы. — Он снова проводит рукой по лицу. — Повернёшься ещё раз? — просит он с усмешкой, и в его глазах пляшут черти.
Я поворачиваюсь — очень, очень медленно, — и он издаёт стон.
— Только честно, — говорю я. — Я выгляжу подходяще для театра?
— Ну, вообще-то, я надеялся, что ты наденешь разные носки.
К моим щекам приливает румянец.
— Они не подходят к моей обуви, — говорю я и, присев на край кровати, засовываю ноги в туфли, а затем застёгиваю тонкие ремешки вокруг лодыжек.
Благодаря каблукам я становлюсь где-то на восемь сантиметров выше, так что теперь буду доставать Дэниелу до носа.
— Итак... — начинает он, но замолкает и качает головой.
— Что? — спрашиваю я.
— Ничего, — с усмешкой отвечает Дэниел.
Я приглядываюсь к нему, склонив голову в его сторону. Он счастлив.
— Давай без этого «ничего». Спрашивай.
— Итак, — начинает он и широко улыбается, даже шире, чем до этого. — Почему ты без трусиков?
Я так наслаждаюсь этим... Повернувшись, предлагаю ему взглянуть на себя сзади.
— Платье настолько облегающее, что трусики было бы видно. — Я пожимаю плечами. — Как и бюстгальтер.
Он сглатывает, и его тёмные глаза становятся ещё темнее.
— Значит, лифчик ты тоже не надела, — говорит он.
И это не вопрос. Его взгляд задерживается на моей груди.
Я указываю за плечо.
— Платье с открытой спиной, помнишь? — спрашиваю я. — Ты в порядке?
Дэниел присаживается на диван и кладёт подушку себе на колени, а затем проводит ладонью по лицу и, откинув голову на спинку, рычит.
— Ох, — выдаю я. До меня наконец-то дошло. — Ох, — повторяю немного громче за неимением других мыслей в голове. — Ты... испытываешь... эм... физическое влечение.
Подняв голову, мужчина смотрит мне в глаза.
— Прямо передо мной стоит красивая женщина с голой писькой.
Я отворачиваюсь, потому что, скорее всего, моё лицо уже всё покраснело.
— Ничего себе, — выдыхаю я.
Не проходит и пары секунд, как Дэниел оказывается позади меня.
— Извини, — говорит он. — Я не хотел быть грубым. Но ты так меня возбуждаешь, что я не знаю, как себя вести. — Его голос затихает. — Долгое время я ничего не чувствовал и сейчас, Фейт, я немного напуган.
— А сейчас чувствуешь? — спрашиваю я, не в силах сдержать ухмылку.
Он подходит ближе, и я чувствую, как его мужественность упирается мне в попу.
— Ага, — говорит он и проводит по ягодицам руками, там, где должны проступать трусики.