СТАДИЯ ЧЕТВЕРТАЯ — И ПОСЛЕДНЯЯ 6 страница

Итак, из всего вышесказанного следует, что и американки недалеко ушли от немок, и если в Америке еще нет диктатора, то только потому, что в Америке провинциально все: не только вкусы, интересы и искусство, но даже и вожди — мелочь. А главное — одного штампованного уровня подавления, поэтому можно выбирать себе вождя по территориальному или “культурному” признаку. Но диктатор будет: судя по интимной жизни американок, они уже готовы его принять и им восхититься.

Таким образом, почитательницы Гитлера отнюдь не были жертвами обмана, что, якобы, их на самом деле влекло к “настоящему мужчине, умному, благородному и красивому”; но, наоборот, они сами страстно помогали Гитлеру обмануть других, еще сомневающихся .

Действительно, население можно условно разделить на две категории: те, которые пойдут за Гитлером при любых о нем сведениях (организатор лагерей смерти, копрофил, или, наоборот, “примерный семьянин” — не важно), а есть такие жухлые, которое бы и пошли за фюрером, но полностью забыться им мешают позывы расхохотаться при воспоминании о “единственном неработающем … третьего рейха”. Первые помогают одурачить вторых.

Толпа сама выбирает, какими баснями ее нужно кормить. Скажем, в России, в последнее десятилетие XX века ходила следующая легенда, объясняющая невероятную популярность Гитлера у женщин. Легенда гласит, что у Гитлера был уникальный половой орган, на кончике которого было двенадцать крупных бородавок, поэтому Гитлер, цитируем, “так продирал этим даму, что она после больше уже ни на одного мужчину смотреть не могла”. Можно не сомневаться, что, приди Гитлер к власти в России конца XX века, нашлись бы и врачи, и масса женщин, которые своими глазами видели уникальный прибор и даже бы сосчитали количество бородавок. Народ бы его любил не меньше Сталина.

Распознать некрофила (копрофила, гомосексуалиста и т. д.) можно не только по авторитарному мышлению (пусть даже скрываемому образованием), но и по его ревнивости, причем в самых неподходящих ситуациях. Ева Браун очень мучилась от ревности к другим дамам, в особенности, к аристократке Юнити Мидфорд. Гитлер тоже был страстно ревнив. Именно указывая на его ревнивость, многие писатели утверждают, что он был всего-навсего импотентом, а в остальном нормальным человеком. Ведь есть же поговорка “если не ревнует, значит не любит”! Да, соглашаются, Гитлер был женственный, и по телосложению, и по полному отсутствию волос на теле. А до утраты тестикулы? Может, это последствия посещения заразных публичных домов? (Распространена легенда о том, что причина столь мощного воздействия Гитлера на людей — аномальные возможности отмирающего от сифилиса мозга. Ту же болезнь приписывали и Наполеону, и Ленину и многим другим диктаторам. Приятная для публики по ряду причин легенда. Например, следствие из нее — то, что человеческая мерзость есть результат химических отклонений — ген там перекосило, или от вируса не уберегся, — а вовсе не результат нравственного выбора.)

Вообще говоря, женское телосложение формируется не после посещения борделей, а в детстве и юности, по единственной причине: нехватке мужских гормонов. Но нарушение обмена веществ — проблема явно не генетическая, а психосоматическая. (Это следует из практики психокатарсиса.) Импотенция — результат развития еще детских стремлений быть авторитарным лидером в ребячьих играх. Именно развитие способности к власти сделало Гитлера, как то чувствовали немецкие женщины, сверхмужчиной и мыслителем, словом, — гением.

(Здесь нет сарказма. Всякое слово, несущее отчетливо-одобрительную эмоцию, неизбежно обретает два значения, причем противоположных. Одно духу толпы соответствует, другое — нет. Гений, в понятии толпы и ее идеологов, — это тот, вокруг которого сплачивается нация, которому стоит лишь взглянуть, — и сопротивление противника сломлено, все всё сразу поняли, только стучат каблуки бегущих выполнять приказания. Такие гении служат отечеству, топя в крови соседние народы, и истязая внутренних врагов. Это — Тамерлан, Наполеон, Гитлер, Сталин, Петр I, Тиберий — несть им числа. Но есть гении и другого духа: в лучшем случае их не замечают, как Иисуса, пока Он жил в Капернауме, в худшем — распинают, и, хотя они и владеют Истиной, ученикам их порой не хватает и трех с половиной лет, чтобы понять их идеи, как не хватило этого времени будущим апостолам Христа. Иисус властен над вечностью, а в гениальности Гитлера не сомневались лишь до поражения его войск в Сталинградском сражении. Еще через три года, после его выстрела в рот из “Вальтера” его и вовсе признали за бесноватого, чего, однако, не случилось бы, не истеки его армии в России кровью.)

Насчет ревности заинтересованные лица прививают следующую логику: средние люди ревнуют, у средних людей рождаются дети, дети могут рождаться только от любви, следовательно, ревность есть чувство, присущее любовным взаимоотношениям.

Эта логика создана ради неизбежных из нее следствий.

Следствие первое: среди гомосексуалистов нередки случаи убийств из ревности за измену партнера, следовательно, то, что происходит среди гомиков, есть любовь.

Следствие второе: то, чем занимался ревнивец Гитлер на ковре, было особой формой сексуальных (любовных) взаимоотношений.

Но так ли уж обязательно отдаваться под власть этой логике?! Ведь можно мыслить и иначе.

Предположим, человек ищет половинку . Но вот женщина, которая до сих пор была рядом с ним, занялась каким-нибудь скрытым копрофилом (скрытым в том смысле, что требует, чтобы она на него гадила лишь в символической форме). Что тут ревновать, наоборот, радоваться можно, что освободился от очередного наваждения! Мне нужно — половинку ! А ревность? Не понимаю, о чем это вы говорите…

Таким образом, причина и следствие меняются местами: раз гомики и копрофилы вызывают друг у друга чувства (ревность и т. п.), схожие с теми, что бытуют у средних жителей, то из этого следует, что “средний”, на самом деле, есть хоть и жухлый , но все равно некрофил. Несвободный от гомосексуальности (анальной “сексуальности”), хотя до поры и подавленной. О чем, собственно, и свидетельствуют психоаналитические исследования. Из того, что столь многие прекрасно знают, что такое ревность, мы вновь приходим к осознанию распространенности анально-накопительского бытия, готовности населения принять диктатора (или стать чиновником или алкоголиком) и неспособности даже понять, что это такое — половинка .

Таким образом, из того, что Гитлер ревновал, следует только то, что у него были гомосексуальные влечения (помните тип его охранников?), в лучшем случае подавленные.

Итак, Гитлер в наше время признан бесноватым, но только потому, что проиграл под Сталинградом. А не будь Сталинграда, Гитлер по примеру одного из своих предшественников (Гитлер считал себя, в частности, реинкарнацией императора Тиберия — того самого, чиновник которого, Понтий Пилат, распял Иисуса; Тиберий получил власть по усыновлению и, в свою очередь, усыновил следующего императора) усыновил бы какого-нибудь мерзавца, тот бы, приняв власть, “вспомнил”, что мать его в тот достопамятный день за девять месяцев до его рождения была, действительно, близка с Адольфом, дефектирующие “возлюбленные” Гитлера до самой смерти хранили бы молчание, и в истории Гитлер остался бы для женщин образцом мужественности. Как уже остались национальными героями многие ему подобные. Или “святым Божьим человеком” — тоже высокоценимая копрофилами форма властвования над людьми.

Женщины льнули к Гитлеру всегда, еще даже до того, как заработали печи лагерей смерти Дахау, Освенцима, Майданека; это женщины не дали ему покончить жизнь самоубийством, когда он отсиживал девять месяцев в тюрьме, — и это был не единственный случай.

Но и мужчины, пренебреженные своими фрау, от них не отставали: они строились в колонны и организовывали лагеря смерти. Первые пленные немцы даже под конвоем смотрели на конвоиров свысока. Им понадобилось как следует поморозиться в русских снегах, чтобы сникнуть и, подымая дрожащие руки, жалобно кричать: “Гитлер капут!” Характерная фраза! Для них прекратить убивать означало не сдачу в плен, не прозрение, — а смерть Гитлера! Самое последнее для них дело. Вспомните хотя бы кадры кинохроники: десятки тысяч мужчин, марширующие в геометрически правильных колоннах, единым духом одновременно вскидывающие руку с ревом “Хайль Гитлер!”.

Рейх кончился на следующий день после того, как их фюрер, подобно тому, как всю жизнь непроизвольно прикрывал ладонями область паха, в своем последнем бункере, пряча гениталии свои и своей фрау навсегда, приказал и ее, и себя сжечь. Уже на следующий день не стало ни СС, ни всего остального, и восточные немцы, “прозрев”, стали рьяно строить новое общество. Сталинское.

Скорее всего, они ничего не поняли и по поводу своих фрау. Ведь то, что эти благообразные женщины предпочитали мужьям Гитлера, можно осмыслить. Эти женщины не были непорочными жертвами; подобно тому, как желающая стать графиней, узнавшая графа даже переодетым, не может считаться им соблазненной. Из разборчивости женщин следует, что в Гитлере они угадывали возможность исполнения своих тайных желаний. Те тайные вожделения, которые с мужьями они во всей полноте удовлетворить не могли. Те вожделения, которые для них значимы более чем все остальное, — иначе бы они ради Гитлера не пренебрегали мужьями и не слали на смерть своих детей. Какое же скрываемое женщинами влечение так их гложет, что они, пренебрегая всем, готовы следовать за ним? Причем влечение это не каких-то сомнительных женщин, а практически всего женского населения, ведь преклонялась перед фюрером вся Германия, поэтому достаточно корректно можно говорить о женщине вообще, о неком собирательном образе.

А перед этой женщиной Гитлер открывал возможность сделать то, что большинство людей позволяют делать только в символической форме — нагадить мужчине на голову . Тем уничтожая мысль, слово, а потому единственную для себя преграду к безумию, трансу, экстазу, восторгу, трупному запаху.

Итак, из того, что практически все женское население Германии своим мужьям предпочло Гитлера, следует, что для женщины , в отличие от половинки , мужчина значим в той и только той мере, в которой он позволяет ей на себя навалить.(О символических — “навалить” можно не только фекалии, но и ложные обвинения, противоречащие здравому смыслу обязанности и многое другое — и инверсированных формах этого процесса мы упомянем в одной из следующих глав.)

Но и это не самое глубинное желание. Шесть из семи “возлюбленных” Гитлера (навалили на фюрера больше, чем случайные “любовницы”) покончили жизнь самоубийством, но этим список не ограничивается. Застрелился, наконец, и обосранный разве что не с головы до ног фюрер. Могилы убитых гитлеровцев, будь они собраны в одном месте, тянулись бы на сотни, если не тысячи километров. Их наиболее глубинное вожделение было — смерть. Это — некрофилия .

Но Гитлер, как и смерть, бытует в разных образах, и пуля из “Вальтера”, и бензиновая кремация еще далеко не полное его уничтожение. Гитлер свою Еву называл возлюбленной — так ее называют до сих пор тысячи исследователей. Она, не успевая читать столько, сколько читал ее будущий супруг, решила, как она говорила, быть просто женщиной — и сейчас так называют ей подобных. Он назвался ее мужем — разве он не был идеалом немок? Разве они не мечтали выйти замуж по страстной любви? На ковре Гитлер Еве казался более эротическим , и она нисколько не сомневалась, что возникающее в ней перед дефекацией возбуждение любовное . И другие женщины Гитлера так же называли возникающее в них возбуждение, потому что они в точности то же чувствовали и к другим своим мужчинам, только послабее. Разве не те же слова используются и для описания “увлечений” Гитлера авторами из многих стран, — и это потому, что весь мир водим одним духом!

Страстно любимый Гитлер уже тем победил планету, что лишь один писатель — Лев Толстой — осудил страстную любовь. Удивительно, насколько в быту Гитлер похож на Наполеона (да и на Петра I тоже), но, при множестве поношений Гитлера, опять-таки один только Лев Николаевич обличил Наполеона как “самонадеянное ничтожество” (ПСС, т. 48, стр. 60-61). Но в мировой науке мнение Льва Николаевича считается нонсенсом по той причине, что мало кто из мировых авторитетов (за исключением нескольких русских писателей и историков) так считает. Да и насчет русских авторов тоже заблуждаться не стоит: для них Петр I, который издевался над людьми даже после того, как сажал их на кол и они уже агонизировали, — гений, потому что, в отличие от Наполеона и Гитлера, свой . Что уж тут говорить об их восприятии идеи ложности страстной любви!

Да, Гитлер победил мир, хотя сам был рабом. В сущности, ничтожеством, дерьмом, и не только снаружи. Дерьмо победило мир, что следует хотя бы из того, какие свои поступки люди описывают с помощью слов: гений, любовь, эротичный, женщина, мужчина .

Гитлер обладал самыми привлекательными из женщин, в том числе и первой красавицей Европы — Ольгой Чеховой. Сам Гитлер был пределом мечтаний женщин не только немецкого народа, но и других: англичанок, русских, евреек… Так и говорят: он любил и был любим . Но эти напольные (половые?) упражнения — не единственные возможные взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Как мы говорили в самом начале, вершин все-таки две — хотя другая людям практически неизвестна. Так пусть они об этом хотя бы почитают.

Глава одиннадцатая.

ОТЕЦ НАРОДОВ

“И почему твоя книга мне понравилась? Задница у меня болит, вот почему. Все ее лижут, совсем гладкая стала”.

И. В. Сталин — Виктору Некрасову по поводу присуждения ему Сталинской премии за роман “В окопах Сталинграда”, в котором автор, вопреки сложившейся практике, имя Сталина не прославлял.

Девочка 3,5 лет — отцу:

— Ты мне больше не отец.

— Что это значит — я не твой отец?!

— Ты мне больше не отец, — повторила она. — Сталин мой отец. Это он дает мне все, что у меня есть.

Типичные, судя по множеству источников, слова середины XX века.

Те из читателей, которые интуитивно уже поняли, что императоры, вне зависимости от эпохи и проповедуемых ими теорий, в основе своей психологически идентичны, те, кого “чернуха” утомила, могут эту главу пропустить. Она написана для тех, кому нужны дополнительные подробности для большей стройности в осмыслении феномена некрофилического характера.

Многолетний Национальный Герой Советского Союза Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сосо, Коба, Чижиков, Иванович, Сталин — истинная фамилия Джугоев, русифицированная в начале XIX века от армянской Джугоян) был человеком. У него была одна здоровая рука (вторая, левая — сухая, короче правой и в локте почти не сгибалась) и одна здоровая нога (на второй, как следует из протоколов полиции, два пальца, второй и третий, были сросшимися; были и другие отклонения). Здоровье остальных его органов в лучшем случае проблематично. В целом же Вождь был недомерком — не больше 160 сантиметров ростом. Фотографии и картины, на которых Сталин выше своих сподвижников, не должны вводить в заблуждение — просто лучшие коммунисты, как на подбор, оказались еще более низкорослыми. Что же касается патологических отклонений психики, то первым Сталину диагноз “паранойя” поставил выдающийся невропатолог Владимир Михайлович Бехтерев. Побеседовав во Сталиным в Кремле в декабре 1927 года, Бехтерев заявил своим коллегам, что у Вождя “типичный случай тяжелой паранойи”. Вскоре Бехтерев умер при таинственных обстоятельствах. Еще раз диагноз паранойи был поставлен Сталину кремлевскими врачами Д. Д. Плетневым и Л. Г. Левиным. Позже Плетнев умер в концентрационном лагере, а Левин был убит. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что многие обладатели медицинских дипломов доказывали, что у вождя нравственной болезни быть не может.

Иосиф Виссарионович Джугашвили не только был человеком, но у него была мать, и, предположительно, отец. Однако уже по поводу родителей перед биографами и историками возникает целый ряд неясностей. Оказалось, что исследовать личную жизнь Гитлера значительно проще, чем Сталина: отчасти потому, что в Германии, захваченной союзными войсками, заинтересованные в сохранении мифа о Гитлере оказались не у власти, то были открыты сразу все архивы с документами об относительно многих моментах жизни фюрера, а еще потому, что свидетели детства и молодости Адольфа не успели умереть от старости. Кроме того, Гитлер, в отличие от Сталина, женщинами интересовался, и даже очень многими, и, как человек намного более гуманный, чем Сталин, их не убивал. А вот Иосиф Виссарионович не просто убивал свидетелей своей старости, зрелости, молодости, юности и детства — он их уничтожал. Тотально. Вместе со всеми их родственниками. И их архивами. Под предлогом сбора биографических сведений для обширной книги о Сталине (которая так и не была написана) сотрудниками НКВД были изъяты из всех архивов все найденные ими документы, которые хоть как-то касались Отца народов. Документы, как и свидетели, исчезли. Но биографии Сталина публиковались. Судя по тому, что в них была переврана даже дата его рождения, на основании биографий, изданных в сталинское и постсталинское время, можно говорить не о том, кем он был на самом деле, а только о том, кем он хотел казаться . Ему хотелось, чтобы о нем думали, что он родился, что в 1879 году, что у него есть мать — Екатерина, что она хорошая и он ее поэтому очень любит, есть отец — Виссарион (зарезали, когда Сосо было 11 лет), и что, следовательно, он, Сталин — грузин, и даже фамилия у него грузинская. Ему хотелось, чтобы все верили, что он способен жениться и иметь детей от разных женщин. Все эти утверждения, судя, хотя бы, по перевранной дате рождения, нуждаются в проверке.

Кроме того, по поводу вдохновителя небывалой в истории человечества горы трупов возникает множество до сих пор толком не отвеченных вопросов. Скажем, почему его, издавшего в апреле 1935 года указ, в соответствии с которым дети в возрасте от двенадцати лет могли быть арестованы и подвергнуты наказанию (включая смертную казнь) наравне со взрослыми — количество жертв исчисляется сотнями тысяч и даже миллионами, на деле же коммунисты пытали даже десятилетних, — все со слезами умиления величали “Великим Другом детей”? Почему его, столь неприкрыто праздновавшего труса в первые недели войны, удостоили звания Маршала, а затем и Генералиссимуса? Когда в то время еще юная Светлана Аллилуева (предположительно, его дочь) отказалась танцевать с пьяными стариками (ближайшее окружение Генералиссимуса), он схватил ее за волосы, дернул и втащил-таки в круг, то почему столь откровенного негодяя миллионы с радостным замиранием сердца считали чуть ли не богом? Почему вдохновителя столь страшного геноцида русского и других численно меньших народов называли “Великим интернационалистом”? Почему человека, санкционировавшего разгром генетики и кибернетики ученые всех национальностей с высоты своих ученых степеней величали “Корифеем науки”? Почему он боготворившую его мать в глаза называл “старой шлюхой”? Почему столь странно шла Великая Отечественная война (заблаговременное уничтожение Сталиным командного состава армии, 5 миллионов советских пленных только на начальном этапе войны, но потом блистательное взятие Берлина)? Действительно ли Сталин, как его воодушевленно величали журналисты — “Величайший гений всех времен и народов”?

В рамках данной книги рассматривать целесообразность тех или иных политических поступков многолетнего главы Советского Союза мы не будем, по той причине, что для их оценки мы неизбежно будем вынуждены дискутировать о многом, в частности о том, что есть истинное благо государства. Это, в свою очередь, неизбежно потребует разбора различных точек зрения на истинные нужды отдельно взятого человека — скажем, так уж ли необходимо ему для счастья содержать бюрократический аппарат по сбору налогов, инквизицию и т. п. Априори можно сказать, что этих точек зрения окажется минимум три: редкая оральная, распространенная анально-накопительская и экзотическая генитальная. Именно экзотическая, что подтверждается статистически: в абсолютном большинстве своем немцы были воодушевлены Гитлером, пассивным педерастом и любителем женщин, а русские и прочие оказавшиеся внутри границ Советского Союза народы — избегающим женщин Сталиным и т. п.; а вот у не совпадающей со взглядами вождей точки зрения Льва Толстого (“не участвуйте в их злых делах!”) защитников мало — единицы. Оценивать политические события — работа неблагодарная еще отчасти и потому, что, несмотря ни на какие объемы монографий и сборников, полнота данных никогда не достигается, чем, видимо, и объясняется, почему многочисленные исследования о политических событиях XX столетия подсознанием внимательных читателей воспринимаются как невнятное бормотание, нередко откровенно бессвязное. Как видите, хлопот с рассмотрением политической деятельности так называемых исторических личностей много.

Более экономный путь к осмыслению происшедшего с Россией и целым рядом других стран в XX веке — это исследование личной (семейной) жизни вождя, оценка которой, сделанная на основании нравственно верного чутья, может открыть путь к адекватной оценке государственной (архитектурной, идеологической, религиозно-нравственной и т. п.) деятельности Хозяина Кремля. С подобным подходом мы встречаемся и в Библии, где в Евангелии от Матфея записаны Слова, произнесенные лично Иисусом: “Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые” (Мф. 7:18).

Анализ семьи Сталина начнем с его матери. Многим достаточно один раз взглянуть на ее фотографию, чтобы сделать вывод — она святая . Да, действительно, типичное монашеское выражение лица, устремленный ввысь взгляд, безгубый рот и острый нос. Не мудрено, что в соответствии с этим поверхностным впечатлением о матери Сталина повсюду пишут, что она была весьма набожна, причем настолько, что хотела, чтобы боготворимый ею сын стал священником, и даже когда он стал Вождем и перед ним в три погибели склонялся всякий чиновник, она все равно считала, что он не оправдал ее высоких ожиданий. В святость ей вменяли и вменяют даже то, что когда сын, став “Другом пионеров”, для проживания подарил ей дворец, то в нем она выбрала самую темную и грязную комнатку.

Но, не обращая внимание на ее внешность “святой”, не только сын, но и муж называли ее шлюхой (грязной?) — и, очевидно, было за что. Тот, кто осведомлен о постельно-ковровой жизни дам с внешностью канонизированных святых, нисколько не удивляется подобному соединению предпочтений — набожности и распутства. Боготворение сына — тоже одна из сторон ее нравственного уродства: этим обычно страдают женщины анально-накопительского типа, которые, будучи психоэнергетически не порабощены своим супругом, являются в семье диктаторами — расстилаясь перед сыном, целуя ему ноги и все прочее, она тем воплощает подсознательное желание измываться над мужем, дескать, гляди, что бы ты мог иметь, будь ты способен завоевать мою “любовь”. Впрочем, и муж ее, Виссарион был под стать жене, избивал он свою супругу разве что не каждый день.

Простого ума авторы и читатели видят в этих каждодневных избиениях неоспоримое свидетельство того, что Виссарион был семейным деспотом, волевым главой семьи. Возможно, и он, нанося удары, сам тешился такой мыслью. Однако, давайте разберемся: не тот ли по-настоящему в семье лидер, чье мнение при возникновении разногласий побеждает? Да, именно тот. Примеров из жизни родителей Сталина можно привести множество, но ограничимся одним: когда решалось будущее юного Сосо, Виссарион настаивал, чтобы тот стал, как и он, обувщиком, а вот мать настаивала, чтобы сын стал священником. Так вот, победила мать, и восьмилетнего Сосо отдали в духовное (государственной религии) училище, а впоследствии и в семинарию. Лидером в семье была все-таки мать (как и семьях родителей Гитлера, Ленина, Наполеона и т. п.), и все поступки мужа вполне объясняются подсознательными потребностями самой Екатерины (Кетеван). Впрочем, о том, кто кого “ведет”, можно легко догадаться, даже просто взглянув на фотографию Виссариона — так, шпана мелкотравчатая, кабацкий поножовщик, клоун местного масштаба. Человек, годящийся разве что быть на посылках: покачать садо-мазохистский маятник перед сном, или женитьбой прикрыть чужой грех (как о том есть достаточные свидетельства). Есть сведения, что и Кето (Кетеван) бивала своего мужа. Для завершения характеристики Виссариона добавим, что он не захотел оставаться свободным ремесленником в маленьком городке Гори, а перековался в пролетарии: он оставил семью бедствовать в Гори, а сам нанялся в Тифлисе на обувную фабрику.

Данные, как уже было сказано, о семье детства Сталина достаточно скудные, и представленные выводы могут показаться сомнительными, поэтому анализ структуры психики матери Сосо можно, разумеется, провести, изучая обстоятельства жизни и характер других женщин — тех, которых, повзрослев, выбирал и одобрял Сталин. В особенности, когда действительно была возможность выбирать .

Когда Сталин был в полной власти и когда почти любая жительница страны Советов почла бы за счастье ублажит любую прихоть Хозяина, Великий Кормчий из многих и многих женщин своему (?) сыну Василию выбрал Екатерину Тимошенко (Василий зарегистрировал с ней брак, так и не оформив развода с предыдущей своей женой, Бурдонской.) Новая жена Василия была несомненной садисткой. Она могла по три-четыре дня не кормить детей Василия от предыдущего брака и жестоко наказывать повара, если он относил наверх детям хотя бы морковку. Окружающих, кроме хамства, дочь маршала Тимошенко поражала своей предприимчивостью: в оккупированной Германии она активно собирала “трофеи” — антиквариат, фарфор и т. п., который позднее сноровисто спускала через московские комиссионки. Когда ей, жене командующего Московским округом ПВО, преподнесли двух поросят, она их не зажарила, а, откормив при солдатской столовой в двух огромных хряков, по частям распродала. (Сталин, когда узнал об этом случае, был в абсолютном восторге!) Разнообразна ли была интимная жизнь Тимошенко?.. Разве не понятно? Ярчайший анально-накопительский характер!

Следующая женщина — Светлана Аллилуева, дочь Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина, в детстве часто бывала счастлива. Сохранилась ее фотография на коленях у Сталина. Выражение ее лица все называют счастливым. На другой фотографии, где она запечатлена на коленях у Берия, кровавого палача и отъявленного мерзавца, выражение ее лица в точности то же — счастливое. Девочка выросла. Получила диплом кандидата наук. В 1962 году приняла крещение в одном из московских храмов. В эмиграции родившуюся там дочь Ольгу наотмашь била кулаком в лицо и избивала ногами. При отъезде из России бросила двоих детей. Как же она, вернувшись через 18 лет на некоторое время в Россию, над ними глумилась! Мы не будем на этом останавливаться — об этом много написано в специальной литературе. Даже в Америке Светлану Аллилуеву считали потаскушкой, хотя она трижды юридически оформляла свои “половые” взаимоотношения с мужчинами. При репатриации в Россию она отказалась от предложенной ей одной (в обход нуждающихся фронтовиков и неустроенных реабилитированных жертв сталинщины) великим демократом М. С. Горбачевым четырехкомнатной квартиры — предпочла жить по гостиницам. Но вовсе не из высоких соображений (от лимузина с персональным шофером она не отказалась!), а потому, что ей так больше нравилось. Это — определенный стиль. Целостный. В него вполне вписывается не только любовь к помещениям, по стилю максимально приближенным к общественным туалетам, но и определенный тип отношений с мужчинами, и избиение официанток (было и такое во время ее полуторагодичного пребывания в России!), и избиение и издевательства над детьми. Когда она через полтора года во второй раз эмигрировала в Соединенные Штаты, оставшиеся родственники вздохнули с облегчением. (Что и говорить, в России после смерти Хозяина Светлане Аллилуевой было плохо — она не ощущала того же напора счастья, что на коленях “папочки” или палача Лаврентия Берия. Зато этот осчастливливающий психоэнергетический напор она нашла в Америке. Тщательно скрываемые государственные секреты о местонахождении центра мировой гегемонии можно выведать не только по состоянию влагалищ женщин, рожденных в американском подданстве, но и по вновь обретенному счастью жительниц бывшей Сталинской империи, эмигрировавших в Соединенные Штаты.)

Четвертая в нашем анализе женщина из ближайшего окружения Отца народов — его вторая жена Надежда Аллилуева. Поговаривают, что она не покончила с собой, а ее собственноручно убил Сталин, когда вскрылась “история” с ее сокурсником. До этого были и другие “истории”, скажем, с тем же предположительным первым “сыном” Сталина Яковом. Но что удивляться? Сталин с ней как с женщиной не жил (он был на 22 года ее старше), и месяцами она была предоставлена самой себе. Что удивляться, что многократно уходившая от Сталина женщина, дочь профессионального революционера , обладала тем же характером, что и ее дочь-эмигрантка?

И главное свидетельство об исключительной анальности Надежды Аллилуевой: как пишут все те, кто оказался способен писать, что, несмотря на вдруг появляющееся в ее натуре нечто очень грубое, ее все любили . Что за этим стоит, читатель мог разобраться на примере Гитлера. Те же, кому для обобщения этого материала оказалось недостаточно, могут расширить свои познания в следующей части этой книги на примере обожаемой детьми и потомками копрофилке и любительнице гомосексуалистов Софье Андреевне Толстой.