БОРЬБА ШАМАНА СО ЗВЕЗДОЙ, НАВЕВАЮЩЕЙ ХОЛОД.
По рассказам, в древние времена жил шаман по имени Тюктюн. Он был из Хоринского рода. От него родился тоже шаман Сэргэх-Кююркэх, который был усыновлен шаманом Арджа. У шамана Сэргэх-Кююркэх был сын Эмэргэнэ. От Эмэргэнэ родился Иэгээни. От последнего произошёл шаман Агдага. Этот был знаменитый и страшный шаман. Он был непобедим в состязаниях с шаманами («кюрсюю») и многих из них уничтожил.
В ту пору появилась на небе звезда – чолбон. (См. прим.). Когда появляется на небе «чолбон», зимняя, холодная пора удлиняется, мороз усиливается, умножается снег и свирепствуют ветра. Этот «чолбон», кроме того, пошёл навстречу к плеядам – «юргэл» и задержал их ход. От этого усилилось их морозное дуновение – «юргюёр». (Якуты зимний мороз ассоциируют с плеядами ввиду совпадения их высокого стояния с зимней порой. По-видимому, даже их наименование – «юргэл» происходит от «юргюёр» - морозное веяние). Наступающее лето тоже обещало быть холодным.
Ввиду умножения бедствий для скота, люди обратились к шаману Агдага с просьбой попытаться уничтожить зловредный чолбон. Шаман сказал им:
«Кто его знает, удастся ли мне вознестись на голую высь небесного свода?»
Но люди, не оставая, стали его уговаривать. Наконец он решился совершить камлание. Вот оделся он весь по-зимнему, за пояс заткнул топор и, совершив обычное священнодействие, вознесся на небо к духу – Чолбонтой-Тойон, насылающему чолбоны. Он обратился к небу с молением:
«Суостаах, суодаллаах Чолбон тёрдё,
Чолбонтой-Тойон!
Суоскун суодалгын угарыт,
Муус чыынгкырыын тыынгнгын
Бэйэнг диэкки югюрюй!»
Аан дойдубут муусунан тыынна
. . . . . . .
Ылгын уолгун Чолбону
Мин диэкки учугасатан кулу!»
Перевод:
Страх и ужас внушающий,
Источник чолбона – Чолбонтой-Владыка!
Умоляю, укроти свой пылающий гнев,
Морозное и леденящее дыхание своё
Останови, втянув в себя!
Изначальная земля повеяла льдом....
. . . . . . . .
Любимого сына своего – Чолбона
Приблизь ко мне!
Вслед за тем шаман, стоя в юрте, начал топором что-то рубить. Все повыскакивали на двор и явно для всех – от того чолбона сыпались искры, как при высекании огня из кремня.
В заключение камлающий шаман спел:
Улуутуайр Улуу-Тойон,
Суоксун суодалгын
Бэйэгэр угарыттынг!
Орто дойдуга
Муусунан тыына турар,
Ылгын уолгун
Миэхэ учугасатан биэрэн
Суох гыннардык!
Перевод:
О, Величайший Грозный Повелитель,
Ты укротил свой пылающий гнев,
Успокоил себя!
Любимого сына своего,
Пышущего льдом и морозом
На среднюю землю,
Ты, приблизив ко мне,
Дал возможность его уничтожить!
Зловредный чолбон тотчас же исчез. Шаман спустился на землю весь обледенелый, покрытый куржаками снега.
Чепалин Павел Григорьевич 72 лет,
1-го Мальжегарского наслега
Зап. Кангаласского улуса.
17 января 1925 года.
НЕБЕСНЫЕ ДЕВЫ
Сначала, как рассказывают, превратилась в злого духа – юёр старшая дочь Омогона, предка якутов. (Презренная женихом Эллэйем). Отец ея Омогон (после ея смерти) внес в свой дом пёструю волосяную верёвку, обвязал ею столб своей юрты и, сделав (эту пёструю верёвку (?) своим божеством, стал поклоняться. (Не то верёвке, не то духу дочери? Рассказчик по этому поводу не дал пояснений). Дочь Омогона звали Кыыс Чыбыйдаан.
Небесных дев – духов несколько. Они наводят на людей сумасшествие, причиняют болезнь истерического пения, которая принимает постоянный (хронический) характер. Этим девам посвящают живыми конный скот чало-пёстрой масти («сааджагай-буулуур»), голубо-пегой («джэргэльгэн алэмэс»), рыже-пятнистой («кысыл чуогур»).
Семёнов Платон Савич 41 года
2-го Мальжегарского наслега
Зап. Кангаласского улуса
ШАМАНСКИЕ МАТЬ-ЗВЕРИ
(Лоси)
Мать-зверь Билюйского шамана Суолта, лось чёрной масти белой мордой, поднявшись на облака, пасся. Мать-зверь другого шамана Балгыя, лось водянистой масти, (дословно – похожий на цвет волн) тоже поднявшись на облака, вспугнул было первого лося но, устрашенный своим противником, поспешно спустился на землю. Тот погнался на ним.
В это же самое время мать-зверь третьего шамана Ютюмэхтээх-Уоджалба, тоже лось, лежал на вершине Юрдюк Быраан (Высокая Сопка), устроив там логовище. Лось шамана Балгыя, спасаясь от преследователя, неожиданно прибежал на упомянутую сопку в логовище шаманского лося. Последний от испуга вздрогнул и одним прыжком очутился около озера Наачабыл, который отстоит от того места в 60-ти верстах.
По этому поводу Ютюмэхтээх Уоджалба говорил будто бы:
«Когда мой мать зверь лежал сытый, этот шаман Балгый, затеяв борьбу с Вилюйским шаманом, вспугнул его и причинил большой понос!»
Мать-зверь Ютюмэхтээх Уоджалба бодался с мать-зверем Суолта шамана (вилюйчанина) и, победив его, полетел обратно. Ему пришлось лететь как раз над той лиственницей, где покоится прах древнего шамана Чарапчылаах. Дух последнего, (видя пролетающего шамана), поднял руки чтобы схватить его. Но тот (очевидно, осердясь) мимиоходом разодрал одну ветвь шаманской лиственницы.