ИСТИННОЕ КРЕСТЬЯНСТВО КАК ТВОРЕЦ НОВОЙ КУЛЬТУРЫ 4 страница

В «Справочнике почвоведения» Бланка (Blank, «Handbuch der Bodenlehre» етр. 576 A. Rippel, Mikrobiologie "des Dodens; стр. 288, F. Scheffer, P. Schachtschabel, Chemische und physika-lische Vorgange im Bodert) находятся важные замечания для суждения о вопросах гумуса. Мы сошлемся на некоторые. А. Риппель: «Уверенность, что важнейшие вещества, входящие в состав гумуса, могут поддерживаться только посред­ством введения в почву органических удобрений, и что в особен­ности следует воздерживаться от исключительного применения искусственных удобрений, нашла полное подтверждение... (ли­тература приводится). X. Энгель в особенности показал, что по­теря веществ в гумусе происходит быстрее, если калий и фос­фор присутствуют в избытке, чем если не хватает одного из этих веществ». Ф. Шеффер и П. Шахтшабель: «Почва — это колло­идно-динамическая система, которая следует законам коллоидной химии и наделена теми же свойствами, как, например, жи­вое растение, и поэтому обнаруживает те же явления, что и спо­собные к реакции живые части организма». — Далее, А. Рип­пель: «Отсюда следует, что урожай при минеральном удобрении без азота хотя относительно высок и не обнаруживает склонно­сти к понижению, но далее оказывается, что это является толь­ко следствием действия калия. Если его не хватает, то урожай понижается. Таким образом, не обнаруживается того действия, которое мы можем в высшей мере приписать соединениям азота. О. В. Метцен находит связь между связыванием азота и уро­жайностью земли только в определенных случаях, но не во всех. Наши представления о содержании азота в почве остаются, та­ким образом, теми же, что и ранее. Только посредством навоза и других органических удобрений можно длительное время под­держивать высокую урожайность, причем поддержание состоя­ния гумуса почвы играет решающую роль. Это установлено под­робными публикациями результатов основательных, длительных опытов обработки земли».

В узком смысле под понятием «гумус» мы понимаем пере­варенную посредством биологических процессов органическую субстанцию почвы. Биологические процессы, участвующие в определяются не только окислением и восстановлением, поежде всего маленькими живыми существами, присутствущими в почве: бактериями, грибами, дождевыми червями и ппугими животными микроорганизмами, водорослями, и не мень-шee значение имеет система ферментов, выделяемых этими су­ществами и корнями растений, а также органические кислоты, производимые миром корней. Вблизи корней определенных ра­стений устанавливается усиленная биологическая и биохимиче­ская деятельность, тогда как вблизи корней других растений наблюдается понижение этой деятельности. Взаимодействие всех этих факторов, в особенности в корневой сфере, приводит либо - в благоприятном случае — к образованию коллоидаль­ного и нейтрального, или близкого к нейтральному гумуса, или к образованию нестойкого, кислого гумуса. Затем следует раз­личать между гумусом-сырцом и обработанным тонким гуму­сом. Сюда же следует добавить еще необработанную сырую органическую субстанцию, состоящую из листьев, корней, тру­пов растений, животных и мельчайших живых существ, которые только начинают свое превращение. Таким образом, в органи­ческом составе почвы происходят три главных процесса: а) распад сырых веществ, необходимых для образования гумуса; в) восстановление постоянно присутствующих веществ; с) со­хранение и потеря восстанавливающихся веществ. Если между этими тремя процессами устанавливается равновесие, мы можем говорить о здоровой почве. Если это равновесие нарушено, почва является больной, и, кроме всего прочего, страдает наруше­нием обмена веществ. Истинная физиология и патология почвы еще находится в процессе становления, и в будущем придет на смену чистой химии почвы.

Главная трудность научного исследования этой проблемы со­стоит в том, что прежде всего не было удовлетворительных ме­тодов исследования. Обычные методы исследования «органиче­ского содержания субстанции» определяют только общее ее со­держание, но не делают различия между сырым и тонким гу­мусом. Только недавно были развиты новые методы определе­ния состава мира микроорганизмов и определения процессов распада и восстановления, на основе которых можно описать качество гумуса. В особенности пригодны для этого новые хроматографичекие методы. Они широко применялись автором при исследованиях почвы.

Дилетанты слабо представляют себе интенсивность жизненных процессов в почве. Поэтому будет полезно привести пару чисел для ориентировки. Здоровая, богатая жизнью пахотная земля, которую можно обнаружить под люцерной, клевером и хорошей пшеницей, содержит:

Дождевых червей: до 800 кг на гектар или 7—15 миллионов на гектар. Они производят тонкого гумуса до 45000 кг на гек­тар, в максимальных случаях до 60000 кг на гектар ежегодно.

Грибковых организмов и водорослей 500 кг/га

Актиномицетов 700 кг/га

Почвенных бактерий всех видов 550 кг/га

Протозойных 2850 кг/га

Органическое содержание, в данном случае максимальная величина, составляет примерно 6400 кг/га. Обычно для расчета берут вес верхних 12 см культурного слоя, считая 2250000 кг на гектар. Вес живой органической субстанции и тонкого гумуса составляет, таким образом, 0,375 процентов. Поскольку содер­жание органической субстанции в окультуренной почве колеб­лется между 0,5 и 6 процентами, приняв среднее содержание равным 3%, а «урожай» продукции, вырабатываемый почвен­ным организмом, составляет примерно 67500 кг/га, то урожай превосходит количество органической субстанции в десять-один­надцать раз. Это представляет собой мощный производительный фактор, который может использовать фермер—если он этого хочет и знает, как это сделать.

Франц Драйдакс, один из пионеров биологически-динамиче­ского метода ведения хозяйства, два десятилетия тому назад использовал образ коровы, которая ходит по полю, ест траву и производит навоз, и «коровы», которая живет под землей и уча­ствует тем самым в формировании плодородия земли. Выше­приведенные числа ближе и конкретней знакомят нас с этой «коровой». В самом деле, в здоровой почве эта корова больше и производительней, чем какое-нибудь другое животное или хо­зяйственное мероприятие, которое фермер может иметь на по­верхности земли. Осознать и практически использовать эту да­рованную природой жизнедеятельность и является главной це­лью биологического образа мышления в сельском хозяйстве и первым значительным успехом со времени открытий Либиха.

Автору непонятно, почему специалисты все еще частично противятся этому знанию. То, что фермер в своих хозяйственных мероприятиях эти факты еще не ставит на передний план своей деятельности, можно объяснить его незнанием и односторонней небиологической ориентировкой.

Общее содержание органической субстанции в пахотной земле колеблется между 2% и 5%, то есть от 11150 кг на гектар до 111500 кг/га. Некоторые почвы содержат более 6 %. Наиболее высокие значения встречаются преимущественно в садах и при интенсивном производстве гумусаи, прежде всего, в девственных почвах прерий. Также повышенное содержание гумуса мы видим на лугах и пастбищах, но в этом случае часто невозможно удалить тонкие части корней. Торфяные, болотистые и лесные почвы мы здесь не учитываем Мы говорим только об обрабатываемой почве.

Удобрение навозом или компостом 25т (= примерно 5т сухой массы), принимаемое нами за норму, представляет собой мощную добавку к почве с содержанием органической субстан­ции примерно 0,5%. При органической субстанции, составляющей 3% (66750 кг/га) почвенная жизнь сама является главным фактором образования гумуса, и добавка навоза и компоста дает только десятую часть. При составе 5% обычная добавка навоза дает только двадцатую часть. Главным производитель­ным фактором является сама почвенная жизнь. Отсюда мож­но видеть, что при низком органическом содержании удобре­ние представляет собой нечто иное, чем при высоком. При низ­ком содержании урожай потребляет необходимые ему пита­тельные вещества из минерализированной почвы и из удобре­ния. Восстановление гумуса идет медленно, если идет вообще. При высоком органическом содержании растения потребляют свои питательные вещества из органических почвенных резер­вов, и в гораздо меньшей мере из раствора минеральных ве­ществ, содержащихся в почве. Я могу даже сказать, что при низком содержании органической субстанции вполне обоснова­на теория Либиха. При высоком органическом содержании, однако, на первый план выступают совсем другие отношения. Таким образом, почву с низким органическим содержанием мы должны рассматривать как минерализованную. Отношения растворимости, абсорбция, утилизация минеральных веществ там совсем иные, чем в почве с высоким органическим содер­жанием. Поэтому в интересах создания и поддержания длительного плодородия нужно в первую очередь повышать содержание органической субстанции, прежде чем браться за какие-нибудь другие мероприятия. Тогда почва не будет зави­сеть от всевозможных явлений недостаточности, вымывания и прочих опасностей, в особенности же от образования поверх­ностной корки и образования неблагоприятной структуры, то есть физических нарушений, характерных для низменных эемелъ.

Согласно нашим собственным исследованиям, критическая точка содержания органической субстанции составляет 1,5%. Ниже этого почва подвергается опасности гибели; то и дело возникают явления недостаточности минеральных веществ, постоянно угрожает эрозия. Выше этого почва становится бо­лее стабильной и когда достигается 2%, то уже можно говорить об органической почве с правильной почвенной жизнью, кото­рая может сохраняться длительное время. Автор склонен счи­тать справедливым учение Либиха для почв с содержанием ниже 1,5%. Но тогда он вправе принять следующую точку зрения: почему нужно находиться в области минимума сущест­вования, которое поддерживается постоянными добавками, ес­ли восстановление почвенной жизни дает полноценное плодо­родие? Он попытался — и по его совету с полным успехом применили этот метод ряд фермеров—вначале восстановить почвенную жизнь, так что «добавки» вырастали сами, вместо того, чтобы их покупать. Агрохимики могли бы на него за это разгневаться. Банкир же, с кредитом которого он начал хозяйствовать и с которым он расплатился доходами с урожая, будет думать иначе. Восстановление почвенной жизни позво­ляет хозяйствовать с далекой перспективой. Выплачивать свой долг вместо того, чтобы прикупать минеральные вещества — это очень простое уравнение. Положение, которое мы провозгла­сили несколько лет тому назад, полностью подтвердилось: что правильно биологически, выгодно также в хозяйственном отношении. Кто на протяжении многих лет боролся в своем хозяйстве за существование, сможет оценить облегчение, которое ощущают, когда достигается стабильное, живое состояние почвы, и внезапно чувствуют себя независимыми, обходясь средствами собственного хозяйства. Это лучше всего поясняет различие между 1 и 3 процентами органической субстанции.

Много говорят о хищнической эксплуатации, явлениях, не­достаточности, законе минимума. Фактически обоснованно, но в высшей степени односторонне обращают главное внимание на минеральные вещества, прежде всего на недостаточные яв­ления фосфатов, калия и азота. Только в последние десятиле­тия обнаружилось, что бывают и другие явления недостаточ­ности, прежде всего микроэлементов. Как раз NPK-минеральные удобрения применялись в течение десятилетий без учета микроэлементов. Биологическим явлениям недостаточности, гу­мусу вообще не уделяли внимания. Закон минимума говорит, что та субстанция (и как биологи, мы должны сказать, тот жизненный процесс), которая находится на минимальной гра­нице, является решающей для роста. Вследствие односторон­него учения о минеральных удобрениях биологические факторы оказались подавленными. Результат: органические явления недостаточности, неблагоприятные изменения в физической структуpe почвы. Настало время, когда необходимо этот недостаток устранить. Этим не будет обесценено учение о минеральных веществах, ему будет только указано должное место в системе природы.

До войны лишь немногие посвящали себя изучению вопросов гумуса. С уважением мы можем отметить мужественную пози­цию польского профессора Б. Никлевски ( В. Niklewski; J. О. Clevering; Hudig.), голландского госу­дарственного советника по сельскому хозяйству И. О. Клевепинга. Также профессор Худиг (Высшая Сельскохозяйственная Школа, Вагенинген) изучал вопросы гумуса. Тогда существо­вала всего лишь маленькая кучка биологически-динамических фермеров, которые подвергались нападкам, осмеивались и всю­ду наталкивались на непонимание, но которые мужественно на практике исследовали проблему. Сегодня можно сказать, что этот посев, по крайней мере на Западе и в Британской коло­ниальной империи, но, к сожалению, слишком мало среди уче­ных-специалистов Германии, дал плоды и укрепил биологичес­ки-органический способ рассмотрения.

Никлевски изучал роль нейтрального, коллоидного гумуса, который может поддерживаться только посредством хорошо перегнившего навоза или компоста. Нейтральная или близкая к нейтральной реакция почвы требуется для развития азотофиксирующих бактерий (азотобактера, нитрозных и т. д.) и образую­щих гумус лучистых грибков (актиномицетов, стрептомицетов).

Коллоидальная структура гумуса требуется для абсорбции воды и выделения минеральных веществ и ферментов. Они, также как известь и аммиак, сохраняются в форме, которая хотя и находится в распоряжении корней растений, но препятствует вымыванию. Нейтральный, коллоидный гумус, который при благоприятном кальциевом состоянии почвы дает рН между 6 и 7, может сохранить воды в два с половиной раза больше своего веса. Благодаря подходящей почвенной жизни, в особенности лучистым грибкам и бактериям, улучшается комковатая струк­тура почвы. Другие почвенные организмы поставляют столь важную углекислоту (CO₂). Знаменитые черноземные земли Среднего Запада Америки (прерии) и Украины богаче всего нейтральным, коллоидным гумусом. На примере украинских почв в 1911 году было показано, что они образуются естественным образом, если количество осадков и интенсивность испа­рений находятся в равновесии. Позже в таких почвах было об­наружено, что 80% содержания бактерий состоят из азотобактера, 800 миллионов организмов на грамм. Наши собственные исследования показали, что бедные гумусом почвы (согласно нашей классификации) содержат от 50 до 150 миллионов аэробных бактерий на грамм, средние по плодородию почвы от 250 до 300 миллионов, плодородные почвы 400—500 миллионов и наилучшие почвы до 800 миллионов. При этом довольно высоко содержание актиномицетов и стрептомицетов. Но пос­кольку они участвуют в образовании гумуса, по их наличию можно судить обо всем процессе. Мы находим, что в почве с 2 или менее процентами актиномицетов и других (процент выводится от общего числа аэробных организмов), происходит неудовлетворительное образование гумуса. 5 процентов нор­мально и достаточно. Хорошие почвы с сильным образованием гумуса склоняются к 10%, а временами встречаются такие, которые содержат 20%.

Перемену взглядов и прогресс научного, биологического образа мыслей лучше всего выразил американский профессор Ф. Лайл Уинд (F. LyIeWynd) (Мичиганский сельскохозяйственный колледж). Эта статья эпохального значения появилась под названием «Feed the Soil» в «Науке», LXXIV, № 4 апрель 1952.

Профессор Лайл Уинд пишет: «Наблюдается все большее и большее расхождение между целями индустрии искусственных удобрений и теми, которые основаны на результатах исследо­ваний основных свойств почвы... В своем прогрессе индустрия удобрений потеряла связь с природой и приняла направление, стоящее в противоречии с результатами исследований... Ядро проблемы состоит в познании того, что такое удобрение, как оно должно применяться и с какой целью... Почвоведы рассмат­ривают почву как комплекс, находящийся в биологическом равновесии. Продукты этого динамического комплекса произво­дят питание растений». Уинд далее пишет, что общеупотреби­тельное понятие удобрений и минеральных веществ (Американские законы для торговли удобрениями вообще говорят о «plant food» (питании растений), имея при этом в виду NPK—минеральные удобрения. Это понятие взято из школы, Либиха.), рассмат­риваемых как питание растений, не корректно. Вследствие это­го фермер становится жертвой непонимания: «Многие интел­лигентные фермеры удивляются, почему еще так много почво­ведов занимаются за счет государства исследованиями, если лю­бой продавец искусственных удобрений может и без, этого диагностировать почвенную проблему, и необходимая «пища для растений» продается ему уже упакованной и снабженнойхимической формулой».

«Почвоведение и физиология растений должны информиро­вать фермера, что пища растений является составной частю» коллоидального и динамически-биологического комплекса почвы и что растение потребляет свою пищу из этой сложной ор­ганизации, так сказать, «санкционированную почвой».

«Наши дискуссии базируются на двух основополагающих характерных свойствах почвы. Первое, это что почва является биологически живой, второе, что коллоидные ее свойства опре­деляют обеспечение питанием растений»... «Состояние пита­тельных веществ в почве зависит от деятельности маленьких живых существ... Почва—живой организм... Почва не является почвой, если она не живая. Никакое количество химических питающих растение веществ, смешанных с мертвыми, тонко измельченными частичками камней, не является эквивалентом плодородной почвы».

Уинд поясняет далее, что единственной приемлемой и соответствующей фактам точкой зрения является то, что прежде-всего почвенную жизнь надо питать удобрениями и созданием' здоровых жизненных условий, и только тогда она выделит не­обходимые для корней растений питательные вещества. «Питай свою почву, и она будет питать твои растения». «Удобрять — это значит оживлять почву», — вот основное положение, сог­ласно которому со времени первых указаний Рудольфа Штая-нера работают биологически-динамические фермеры и исследователи.

Очевидно, что питание живых организмов и стимулирование-биологической деятельности достигаются не только посредством солей, должна быть биологическая основа. Иначе ведь растения, животные и человек могли бы поддерживать свою-жизнь только солями. Органические удобрения с навозом и компостом могут рассматриваться как питание почвы и ее жизненных процессов. Отсюда становится понятным, что хотя можно и нужно рассматривать NPK-содержание органических удобрений, но это лишь часть целого.

В этой минерально-органической системе особую роль посредника играет глина (коллоидальный силикат алюминия). Уинд: «Важнейшей частью неорганически-минеральной структуры почвы представляется глина. Этим не оказано, что чем больше глины, тем лучше, но глина, должна составлять значительную часть почвы, прежде, чем она станет плодородной». «Рудольф Штайнер уже в 1924 году определил глину как «посредницу между противоположностями».

«Потребность почвы в питании относительно велика (вспомните о «корове» под землей, которая весит несколько тонн на гектар). Эта потребность особенно велика, если допустить, что почва потеряла свое плодородие вследствие плохого хозяйствования или вымывания. Если мы имеем в виду цель долговременного плодородия почвы, мы должны в первую очередь подумать о биологических и коллоидальных потребностях, и только во вторую очередь о потребностях в питательных веществах какого-нибудь специфического урожая... Нет другого успешного пути питать растение, кроме первоначального стимулирования почвенной жизни, поскольку растения могут только то извлечь из почвы, что «позволяет» им почвенная жизнь».

«Это забавляет почвоведа,—все это говорит Уинд, профессор Высшей Сельскохозяйственной школы в Мичигане,—и он с педантичным удовлетворением внутренне улыбается, когда слышит жалобы фермера, что тот внес столько-то килограммов фосфатов и все же не получил заметного прироста урожая. Сегодня в сельскохозяйственной науке распространено прискорбное и глупое воззрение, согласно которому можно не обращать внимания на питание почвы и думать только непосредственно о питании растений... Это воззрение является заблуждением и в отношении дальней перспективы бесхозяйственностью. Почва фермера непременно разрушается, если это практиковать долгое время. Это вынуждает его все больше и больше давать «питания для растений», результатом чего является еще больший распад. Такая практика противоречит здоровому хозяйствованию, противоречит принципам сохранения почвы и поэтому является антисоциальной и антипатриотической. Употребление в продолжение длительного времени минеральных удобрений в качестве питательных веществ для растений вместо питания почвы приводит к дальнейшему падению плодородия почвы». Так говорит Лайл Уинд, цитаты из работ которого мы привели. Здесь слышим мы мужественный голос, направленный против ученого мнения теории NPK-минеральных веществ.

Здесь нельзя сказать, что это вихрь мыслей дилетанта, но Уинд сам сказал, что к этому принуждают факты, и именно факты делают органический образ мыслей опасным противником. К сожалению, говорит он, органические исследователи правы.

Факты, какими их видит автор, суть следующие: понижение содержания гумуса, ухудшение комковатой структуры почвы, образование поверхностной корки, формирование более или менее твердого, часто не пропускающего воду слоя в зоне вспашки плугом или ниже и вызванное этим нарушение циркуляция и укорачивание корней растений, в особенности у имеющих глубокие корни бобовых, а также на. лугах и пастбищах, задернение и заболачивание, повышение кислотности вследствие недостаточного проветривания, заиление тонкой структуры— всё это явления в области физических свойств почвы. В области химических свойств можно наблюдать, что, несмотря на все возрастающее применение минеральных веществ, нет соответствующего прироста урожая, и что некоторые минеральные удобрения создают дополнительные осложнения» например, чрезмерное известкование — «известь обогащает отца и делает бедным сына». Микроэлементы скапливаются или вымываются, что создает явления недостаточности и приводит .к усталости почвы, особенно в интенсивных областях, в овощеводстве и выращивании бобовых.

Сказанное относится к горизонтальной поверхностной эрозии или вымыванию. Но существует также вертикальная химическая эрозия или вымывание. Она идет вниз, в глубинные слои почвы или горизонты. Поскольку кислые вещества гумуса смываются вниз, происходит давно известное образование подзола. Где образуются такие горизонты кислого гумуса,. там граница проникновения корней. Если применить обычно осмеиваемый, но отчетливо раскрывающий реальность метод. анализа слоев Гербинга, можно основательно исследовать профиль почвы. Здесь могут быть интересные открытия. Каждый фермер должен на своих полях, особенно проблематичных, выкопать такой профиль почвы глубиной метр-полтора. При этом будет найдено, что многие минеральные удобрения последних десятилетий смылись вниз и там залегли, став недоступными для корней. Фосфаты, известь и прочее стали недоступными. Там скапливаются купленные удобрения, превратившиеся в мертвый капитал. Только с помощью глубоких корней или разрыхлением глубоких слоев почвы его можно мобилизовать. Если грунтовые воды высоки и циркуляция сильна, эти феномены могут быть смазаны, как это наблюдается, например, в Голландии, где реже всего встречаются так называемые повреждения от удобрений. Но если почвы сухие и грунтовые воды постоянно понижаются — явление, характерное для США — эти повреждения проявляются особенно сильно.

В штате Нью-Йорк несколько лет тому назад было установлено, что в особенности в молочных хозяйствах, где в особенно большом количестве применяются удобрения, на протяжении нескольких лет происходило перенасыщение фосфатами. Сельскохозяйственная Высшая Школа Корнеля внезапно заявила, что достаточно на гектар 34 килограмма дополнительных удобрений, тогда как до этого нормой считалось 300 кг и более.

Проблема растворимости и утилизации минеральных удобрений также претерпела существенные изменения. Фабрикантами искусственных удобрений рекламируется, что они производят растворимые, то есть легко усвояемые минеральные удобрения. Итак, фермер покупает определенное NPK-удобрение, для которого указано процентное содержание усвояемых минеральных веществ, например, 10%, азота (обычно в виде аммиака или нитрата), 10% фосфата (обычно суперфосфата), 10% калия (калийная соль). Пишется формула 10-10-10. Здесь бывают всевозможные комбинации. Но встает вопрос, остаются ли эти минеральные вещества растворимыми в почве? В результате многолетних исследований на Государственной опытной станции в Белтсвилле (США) с радиоактивным фосфором было установлено, что только 2—10 процентов введенного фосфорного удобрения усваивается корнями растения, в отдельных случаях до 20%. Остаток, то есть основная масса удобрения, залегает в почве. Таким образом, если фермер применяет 300 кг суперфосфата на гектар с содержанием фосфа­тов, например, 16 %, то он вводит в почву 48 килограммов фосфата. Используется из них только 10%, то есть 4,8 кг. Остаток накапливается. Будет ли этот остаток использоваться в дальнейшем или под действием химического вымывания уйдет вниз, зависит только от почвенной жизни и содержания гумуса. Есть определенные почвенные бактерии, которые растворяют фосфаты, а также некоторые составные части камней. Эти минеральные элементы образуют тогда существенные строительные камни, важные для построения органической субстанции, белков и ферментов. Тогда часть фосфатов и других соединений предлагается в органической форме. Они не реагируют тогда на аналитические экстракционные методы и реагенты для свободных минеральных веществ; благодаря своей органической связи они доступны ферментативной реакции в корневой области. И если обычные методы исследования почвы не показывают их наличия и выносится суждение о недостаточности фосфора и калия, все же почва, часто содержит достаточно для биологической деятельности минеральных веществ. В этих случаях биохимики почвы применяют другие методы исследования, чисто биологические, чтобы точнее исследовать ситуацию. Только поведение самого растения, например, анализ листа может показать, действительно ли мы имеем дело с явлениями недостаточности.

Согласно исследованиям швейцарского химика Паулюса aтмосфера также содержит тонко распределенную фосфорную кислоту. Особенно значительное ее количество выпадает зимой со снегом. Наши собственные исследования показали значительное количество нитратов, выпадающих летом вместе с дождем, и значительное количество магния, выпадающего зимой со снегом в районе фермы автора в южной части штата Нью-Йорк.

Сегодня еще не изучено, в какой мере вещества, содержащиеся в атмосфере, обрабатываются микроорганизмами для обеспечения растений фосфорной кислотой, как это установлено для азота. И все же автору известны исследования солидных институтов, которые показывают, что на больших опытных участках, несмотря на интенсивное хозяйствование, не наблюдалось уменьшения количества фосфорной кислоты, хотя она и не вносилась в почву.

Следующее замечание написано в 1937 году. Вышеприведенные данные в новом издании, а также многочисленные сообщения в литературе доказывают правильность приведенной здесь точки зрения.

Кислотность одной и той же почвы различна. В осенние месяцы наблюдается минимум, в холодные зимние дни максимум. При этом имеет значение является ли почва сама по себе кислой или нейтральной. Кислая почва имеет минимум в июне, максимум в марте. Нейтральная имеет максимум в феврале и в августе, минимум в мае и октябре. В остальном течении года наблюдается еще два маленьких минимума и максимума. Также и здесь следует учитывать, когда сделаны анализы: например, сравниваться .должны пробы, сделанные в одно и то же время года. Но так как и в содержании гумуса и азота в почве наблюдаются явные колебания с двумя минимумами и максимумами, а также установлено наличие, например, периодического круговорота фосфорной кислоты и ее растворимости в лесных почвах (минимум летом, максимум растворимости осенью и зимой), то, безусловно, существует интенсивная связь биологической деятельности в почве с колебаниями годового ритма. Согласно данным проф. Феера, Сопрон, анализы на фосфорную кислоту без учета времени года не имеют никакой практической ценности вследствие сезонного колебания соотношения растворимых и нерастворимых соединений! Максимум деятельности почвенных бактерий приходится на позднюю весну или начало лета и раннюю осень, тогда как в морозы, а также в середине лета, наблюдается пауза. Тем самым дается новая точка зрения для сельского хозяйства и лесоводства, требующая сознательно связать обработку почвы и удобрений с этими ритмами. Этим открывается новая область для исследований и практических применений.

Сюда добавляется также сезонное предпочтение растениями определенных веществ. В некоторых лиственных деревьях наблюдается ритмический фосфорно-азотный обмен веществ, последний имеет максимум в июне. Внешняя древесина деревьев имеет максимум содержания магния в апреле, локальный максимум в ноябре, минимум в августе. Внутренняя древесина, напротив, имеет максимум в августе. Далее, известны сезонные колебания содержания железа и кальция, особенно в многолетних растениях, лесных деревьях и т.д.

Нам кажется, что вопрос фосфорной кислоты не должен быть частью неорганического учения о почве, но он взаимо. связан с общей проблемой гумуса и должен рассматриваться вместе с ней.

Важнейший производитель гумуса в почвах умеренной зоны — это дождевой червь. Он переваривает органические отбросы и минеральные составные части, смешивает их с органическими содержащими известь соединениями и с соком, выделяемым кишечными железами, и выделяет гумус. Своими ходами и маленькими отверстиями он обеспечивает также дренаж и проветривание почвы. Целине он придает естественное плодородие и даже тяжелым почвам сообщает рыхлую, комковатую структуру, тогда как легкие почвы благодаря повышению содержания гумуса защищает от высыхания и вымывания. Неудивительно, что уже Чарльз Дарвин в своей плодотворной деятельности посвятил им целую книгу. (Ч. Дарвин «Образование пахотной почвы деятельностью дождевьх червей». Дождевыми червями перерабатывается 25000 кг пахотной земли на гектар. С 1940 года появилась многочисленная литература о значении дождевых червей.) Противники дождевых червей говорят, что они хотя и являются индикаторами хорошей почвы, но сами не производят плодородную почву. Эти споры столь же бесполезны, как и доказательства, что было вначале, яйцо или курица. «Без них нет почвы», Им посвящено также множество других работ. Количество дождевых червей в хорошо ухоженной почве составляет 250—800 кг на гектар. Обилие в почве дождевых червей служит для фермера видимым признаком естественной биологической активности. Если у него нет микроскопа, он в определении плодородия может ориентироваться по этому «барометру».