Калу Ринпоче находит тулку

 

Однажды Ринпоче пригласили дать поучения и посвящения в двух знаменитых гелугпинских монастырях Сера и Дрепунг, неподалеку от Лхасы. В монастыре Сера, куда его пригласили Мочог Ринпоче и Томе Ринпоче, самые высокие ламы Гелуг, он дал посвящение сотням монахов.

Во время путешествия по провинции Цам к нему во сне пришли три мальчика. «Я тулку Цультрима Гонпо[15], – сказал один из них, – а эти двое – мои кармические друзья. Сейчас на моем пути возникли препятствия».

«Не беспокойся из-за препятствий», – ответил во сне Калу Ринпоче и дал ребенку чашу из черепа и трехгранный кинжал.

Через несколько дней, продолжая свой путь, Ринпоче встретил деревенского мальчика. Он был очень похож на ребенка из сна, и с ним были те же двое друзей. Похоже, мальчик обрадовался Калу Ринпоче и подбежал, чтобы поговорить с ним. Ринпоче убедился, что ощущение во сне было верным, и понял: перед ним маленький тулку.

Немного позже Калу Ринпоче пришел в монастырь Шенгшунг Дорджеден, основанный Кьюнгпо Налджор. Изначально монастырь принадлежал линии Шангпа, а позже стал гелугпинским. Монастырем раньше руководил геше[16]из Дрепунга, но он уже несколько лет как умер. Главный секретарь прикладывал невероятные усилия, чтобы найти воплощение геше, но все было тщетно. Он был старым и потому очень устал. Когда Калу Ринпоче пришел к нему, секретарь сказал:

– Ты представитель линии Шангпа. Этот монастырь сейчас принадлежит линии Гелуг, но когда-то принадлежал Шангпе. Мне не удалось найти воплощение нашего геше, и у меня почти не осталось сил. Поскольку ты пришел, я уверен, что нужно предложить этот монастырь тебе. Ты теперь в ответе за него. Мне это уже не по плечу.

Калу Ринпоче посчитал это очень благоприятным стечением обстоятельств. Во сне он встретил тулку Цультрима Гонпо – одного из последних держателей линии Шангпа. А затем ему предложили возглавить монастырь, главный для линии преемственности. Он решил найти семью этого мальчика. Она оказалась зажиточной. Калу Ринпоче рассказал родителям о своем сне. Они принадлежали к линии Гелуг, но питали огромное доверие к Калу Ринпоче. Новость о том, что их сын – тулку, они восприняли с радостью. Ринпоче предложил отправить мальчика в монастырь Шангшунг Дорджеден[17], который он сам только что возглавил. На том и порешили, и вскоре мальчика привезли в монастырь и возвели на трон. Позже он получил от Калу Ринпоче полную передачу традиции Шангпа.

 

Миссия Ламы Гьялцена

 

В 1950 году Калу Ринпоче хотел уйти в ретрит в Сиккиме, но Его Святейшество Кармапа попросил его отправиться в Бутан. Кармапа хотел, чтобы Дхарма снова воссияла в стране, ярко отмеченной присутствием Падмасамбхавы. На некоторое время Калу Ринпоче взял на себя руководство монастырем в Бутане. Затем он отправился в Индию и основал ретритные центры в Далхуси, Цо Пема, штате Мадхья Прадеш и, наконец, в Сонаде.

В начале 1960-х годов, когда тибетские ламы и не мечтали о том, чтобы учить на Западе, Калу Ринпоче сказал в шутку: «Интересно, придется ли распространять Дхарму в стране рыжеволосых?» Так тибетцы иногда называют западных людей, которые в Азии очень выделяются рыжеватыми или светлыми волосами. Иногда шутки Калу Ринпоче были пророческими. Лама Гьялцен спросил:

– Ты собираешься туда поехать?

– Нет, просто шучу, – ответил Ринпоче. Но будущее показало, что в этой шутке была солидная доля истины.

Вскоре Калу Ринпоче отправился в Румтек[18], чтобы увидеться с Кармапой. Во время этих встреч они обсуждали, возможно ли принести Дхарму на Запад, и решили: чтобы лучше понимать, как обстоят дела в западных странах, стоит отправить туда кого-нибудь. Они спросили ламу Гьялцена, не хочет ли он поехать на Запад. Гьялцен как раз начал изучать английский в Дарджилинге, при этом ничего не зная о далеких землях, населенных «рыжеволосыми». Но он не мог отказать в просьбе своим учителям.

В то время представления тибетцев о Западе были туманными. Для них это была очень далекая, почти мифическая страна, из которой никто не возвращался. Отправиться туда означало исчезнуть. Когда близкие ламы Гьялцена узнали, что он готовится к такому далекому путешествию, они поразились: что могло побудить его пуститься в столь безумное приключение? Его ответ был прост: единственной причиной была просьба Калу Ринпоче и Кармапы.

В 1970 году Лама Гьялцен впервые полетел в Англию. Вспоминая об этом, он говорил, что не чувствовал себя совсем уж потерянным. После того как он покинул Индию, казалось, что все страны расположены недалеко друг от друга, и путешествия давались легко. С Америкой было сложнее: чтобы туда попасть, надо было пересечь океан, который представлялся безграничным. Более того, по сравнению с Индией все выглядело странным: даже день был ночью, а ночь – днем.

Лама Гьялцен провел в США год. Он ездил по всей стране, посетил Нью-Йорк, Техас, Миннесоту, Оклахому. Местами немного преподавали дзен-буддизм и индуизм, но тибетскому буддизму не учил никто. У нашего «человека с миссией» появилось много друзей. Пообщавшись с людьми, он понял: они не только понятия не имели о тибетской культуре, но многие даже не знали, где Тибет находится. Сам Лама Гьялцен начал понимать парадокс Запада: материальный комфорт, какой на его родине не могли себе даже представить, здесь сочетался с сильным внутренним дискомфортом. Многие его новые друзья не принадлежали ни к какой религии, но он чувствовал их потребность в ней, хотя их собственные поиски были весьма неопределенными. Он объяснял им, что такое Будда, Лама, Дхарма, и подчеркивал: согласно буддизму, все существа обладают будда-природой – потенциалом Просветления. Эта идея часто вызывала некоторый интерес.

В результате своих наблюдений Гьялцен пришел к следующему выводу. Скорее всего, Дхарма Тибета будет полезна на Западе, потому что отвечает некоторым потребностям людей. Но учить ей должен лама, обладающий высоким постижением. Есть риск, что простой ученый не сможет принести пользу, да и сам собьется с пути.

Дружеские связи, созданные в Америке Ламой Гьялценом, были очень крепкими. Многие из тех, кто принимал его, относились к нему как к собственному сыну. Они хотели, чтобы он остался с ними жить, хотели оплачивать его обучение в университете. Но, хотя уезжать было грустно, он решил вернуться в Индию. Нужно было рассказать о том, что он понял в результате своей миссии.

В Индии он поделился с Кармапой и Калу Ринпоче впечатлениями от поездки. Он сказал, что если лама – просто ученый, он не сможет успешно нести Дхарму на Запад. Для этого нужен освобожденный учитель. Обдумав это, Кармапа провозгласил: «Если Калу Ринпоче сможет поехать на Запад, он наверняка принесет много пользы. Он настоящий Бодхисаттва, его реализация очень высока». И Кармапа спросил Ринпоче, готов ли он.

– Если дело касается того, чтобы принести пользу существам, я готов отправиться туда, даже если заболею или умру, – ответил Калу Ринпоче.

 

Запад: «за» и «против»

 

В то время ни один тибетский лама не учил в Европе или в Америке, за исключением Трунгпы Ринпоче и Аконга Тулку, которые были молоды и хорошо знали западную культуру.

Большинство тибетцев сомневались, что их традиция вызовет у западных людей настоящий интерес, а не поверхностное любопытство. Когда Калу Ринпоче решился ехать, многие из его соотечественников беспокоились: может быть, пожилой лама просто потерял рассудок? Ему говорили, что он уже находится в преклонном возрасте, не знает ни языка, ни обычаев далеких стран и столкнется со многими трудностями.

У Калу Ринпоче уже было несколько способных учеников из Европы и Америки. Но он не отрицал, что тибетцы и европейцы живут совсем по-разному, что у них различны и культура, и образ мышления. При этом он был глубоко убежден: умы людей схожи. Во-первых, у всех есть будда-природа, а во-вторых – все стремятся к счастью и хотят избежать страдания, порожденного потоком мешающих эмоций и кармой – всем тем, что лишает ум свободы.

Поучения Будды созданы для того, чтобы освободить всех существ, кем бы они ни были, из их общей тюрьмы. Именно поэтому Калу Ринпоче был убежден: тибетский буддизм универсален и может быть духовной пищей не только для тибетцев, но и для европейцев.

Обстоятельства складывались удачно. Богатый ученик из Америки по имени Джеймс Эбин захотел пригласить Калу Ринпоче в свою страну. В 1971 году Ринпоче покинул Индию. Затем он совершил паломничество по святым местам в Иерусалиме, встретился с Папой Павлом VI в Риме и поехал в Париж, где провел несколько дней у Анны Берри, своей первой французской ученицы. Он прожил несколько лет в Соединенных Штатах и Канаде, после чего вернулся во Францию.

Как мы уже знаем, тибетцы сомневались, что Дхарму можно принести на Запад, и в этом они были не одиноки. Когда Калу Ринпоче впервые приехал в Париж, в дом Анны Берри пришел один француз. Он кое-что знал о буддизме, потому что работал в посольстве Бирмы, а позже помогал распространять буддизм во Франции. Он встретился с Ринпоче, чтобы выразить свое мнение по поводу его приезда.

– Мы очень рады видеть вас во Франции, но, пожалуйста, не учите здесь буддизму. Здесь все – христиане, и поучения о буддизме никому не интересны. Вы только смутите людей. И не надейтесь распространить здесь Дхарму.

– Твоя точка зрения, несомненно, имеет определенную ценность, – ответил Калу Ринпоче. – Однако христианство – это религия. Христиане верят в высшую реальность, в Бога, они также верят, что последствия их действий приведут их на небеса или в ад. Я лично встречался с Папой, и эта встреча была очень радостной. Я очень уважаю христиан, и уверен, что они тоже воспримут буддийское учение.

Мужчина скептически рассмеялся.

– У христианства и буддизма одна цель – помочь всем живущим, – добавил Калу Ринпоче. – Обе традиции помогают существам не упасть в нижние миры и ведут их к Освобождению. Между буддизмом и христианством возможно взаимопонимание, и я надеюсь, что мои поучения принесут пользу. Сейчас я собираюсь в Америку, но вернусь во Францию и буду здесь учить. Все, чего я хочу, – чтобы каждый, кто видит меня, слышит обо мне, касается меня, думает обо мне, – чтобы все, у кого есть со мной какая-либо связь, достигли состояния Будды. Именно поэтому я уверен, что могу принести пользу.

Вернувшись из Америки, Калу Ринпоче был снова приглашен к Анне Берри. Он учил во многих местах, у него появились десятки учеников. Через два-три года скептик-француз снова встретился с Ринпоче и признал, что заблуждался. Раньше он не верил, что французов можно заинтересовать буддизмом. К его удивлению и восхищению, Ринпоче это удалось.

Это первое путешествие Калу Ринпоче открыло тибетскому буддизму путь в Америку и в Европу. Насколько значительным оно было, говорит один курьезный случай. В США, в городе Сиэтл на западном побережье, находилась резиденция ламы традиции Сакья. Лама по имени Дешунг Ринпоче, ровесник Калу Ринпоче, был не только ученым, но и обладал постижением. Американские власти пригласили его преподавать тибетский язык в местном университете. Ответственно выполняя свои обязанности, лама обратил внимание, что его студенты также проявляли интерес к культуре и цивилизации Тибета. Однако он не думал, что буддийский взгляд может всерьез увлечь жителей Северной Америки. Как же он удивился, увидев однажды молодого американца с малой (буддийскими четками) на шее. Лама спросил американца, носит он малу как украшение или использует ее для практики. Молодой человек действительно медитировал. Он принял Прибежище, читал мантры и пришел к Дешунгу Ринпоче, чтобы задать несколько вопросов. Кто же дал ему Прибежище? Не кто иной, как Калу Ринпоче! Дешунг Ринпоче был поражен. С тех пор он изменил мнение о буддизме на Западе, начал учить и обрел много последователей. Он и представить не мог, что западных людей заинтересует учение Страны Снегов тысячелетней давности!

Вернувшись в Индию, Калу Ринпоче рассказал Кармапе о поездке и побудил его тоже отправиться на Запад. Благодаря особым связям со многими великими ламами других линий Калу Ринпоче вдохновил своим примером Далай-ламу (Гелугпа), Дилго Кхьенце Ринпоче и Дуджома Ринпоче (Ниьнгмапа), Сакья Тридзина (Сакьяпа) и других лам на то, чтобы учить в этих далеких странах.

 

Уважение к христианству

 

Вторым местом после Иерусалима, которое посетил на Западе Калу Ринпоче, был Рим. Ему удалось встретиться с Папой Павлом VI. Это был первый в истории разговор Папы и тибетского ламы.

Лама Гьялцен присутствовал во время этой беседы и сохранил о ней живые воспоминания. Вначале Калу Ринпоче представился, рассказал о ситуации в Восточном Тибете и обозначил цель своей деятельности: «Я пытаюсь принести пользу всем существам».

Он говорил о том, что его беспокоило: «В наши дни на земле много войн, много трудностей. Оттого, что люди не держат обетов и не выполняют обещаний, в мире столько бед и страданий. Я прошу вас молиться о том, чтобы люди уважали свои обеты и обещания и в мире воцарилась гармония».

Как вспоминает Лама Гьялцен, во время этой встречи лица главы католической церкви и тибетского ламы светились счастьем. Между ними возникло глубокое взаимопонимание и уважение. Позже Калу Ринпоче не раз говорил, что слова Папы вдохновили его миссию на Западе.

Идеи Калу Ринпоче всегда выходили за рамки тибетских представлений. Тибетцы, как правило, не стремятся к общению с представителями других религий. Перед своей первой поездкой Калу Ринпоче сказал, что ему хотелось бы встретиться с опытными представителями христианства. Многим это показалось странным. О чем великому ламе говорить с христианами? «Это полезно», – ответил Калу Ринпоче.

Еще в Кхаме Ринпоче слышал о христианстве от проживающих там миссионеров. Они перевели несколько христианских книг на тибетский, рассказывали о Боге, о рае и аде, помогали беднякам. Однако у миссионеров и лам были разные цели. Миссионеры проповедовали повсюду, чтобы обратить людей в христианство. Подход лам был иным: все свое время они посвящали практике на благо всех существ, а если кто-то хотел стать буддистом, они ему помогали. Они не считали необходимым обращать народ в буддизм. Стремление христиан окрестить всех без разбора тибетцам совсем не нравилось. Например, в городе Кангце Маратонг, расположенном в Кхаме, миссионеры построили высокие здания, а кхампы расценили это как проявление захватнических планов, оскорбились и сожгли здания дотла.

Живя в Кхаме, Калу Ринпоче прочел несколько книг, переведенных миссионерами. К его сожалению, он не нашел их глубокими. В книгах говорилось лишь о том, что добро ведет на небеса, а грех – в преисподнюю. Там не было видения абсолютной реальности, не было ничего, сопоставимого с Освобождением или состоянием Будды. Однако это сожаление было далеким от осуждения. С тех пор Калу Ринпоче часто говорил, что христианство, определенно, является целостной религией, но преподносят ее примитивно. Версия, которую представили ему, не содержала глубоких поучений.

Желая лучше узнать христианство и встретить священников, способных открыть глубокий смысл этой религии, Калу Ринпоче решил посетить святые места в Израиле и встретиться с Папой Римским. Затем, будучи в Америке и Канаде, он общался со многими священниками и проповедниками. Особенно интересная встреча произошла благодаря М. Лалунгпе – тибетцу, который жил в США и прекрасно владел английским. Калу Ринпоче о многом спрашивал христиан и сам отвечал на их вопросы. И христиане, и Калу Ринпоче были очень довольны ответами, которые получили. После этого Калу Ринпоче часто говорил, что ему нравится христианство и что оно, без сомнения, может принести пользу многим людям.

 

Отдать всё

 

У тибетских лам есть такая практика – дарить всё, что имеешь, своему учителю. Лама Гьялцен несколько раз был свидетелем того, как это происходило с Калу Ринпоче, и рассказал, как именно Ринпоче обращался с материальными пожертвованиями. Некоторые люди не понимали, удивлялись или расстраивались. Ринпоче никогда ни о чем не просил, и он никогда не отказывался давать поучения, не делая различий между бедными и богатыми. Он никогда не отвергал и подношения, даже производил впечатление запасливого человека. Он действительно накапливал их в течение двух-трех лет. Ринпоче отдавал деньги на хранение Ламе Гьялцену, который отвечал за них, но не имел права ими распоряжаться. Когда Калу Ринпоче считал, что накопилось достаточно, он делил деньги на три неравные части. Самую большую часть он подносил своему Ламе, или, иначе говоря, Трем драгоценностям. Вторая часть предназначалась беднякам, а третью он отдавал на корм для животных. В итоге себе он не оставлял ничего: Ринпоче был свободен от привязанностей.

Он всегда довольствовался тем, что имел. Если кто-то давал ему еду, он не просил принести что-то другое. Если ему давали одежду, он не желал иной и довольствовался тем, что у него было, и в холод, и в жару. Поэтому он часто носил плотную одежду в летний зной и не просил теплую в холода. Ученики и слуги дарили Ринпоче облачения из дорогой ткани, и он носил их – но самому ему это было не нужно. В Индии много комаров, и когда один из них садится на нас, мы стараемся отогнать его. А Калу Ринпоче никогда не сгонял комаров, которые собирались его укусить. Во всех своих проявлениях Ринпоче был очень простым и свободным от привязанностей.

Благодаря этим наблюдениям из жизни Калу Риноче, мы можем составить о нем представление как о личности. Но мы и вообразить не можем, насколько полезна была его деятельность и насколько глубока реализация. Активность Бодхисаттв слишком обширна, она выходит далеко за рамки нашего понимания.