Антропология Модерна: homo soveticus vs homo economicus

Антропологический идеал Просвещения – это человек Разумный, Свободный и Ответственный. Цель образования и культуры – помочь стать человеку Творцом (Человекобогом). Иррациональное не проблематизируется и объявляется результатом «неправильных» внешних условий, исправить которые поможет разум.

Однако Великая французская революция и последовавшие за ней волны террора резко проблематизировали иррациональное и поставили под вопрос антропологический оптимизм Вольтера, Ж.-Ж. Руссо и Д. Дидро. Этот кризис породил две модели решения антропологической проблемы: 1) либеральную, реализованную в капитализме, опирающуюся на философию утилитаризма и прагматизма, и взявшую в союзники религиозные ценности Реформации; 2) социалистическую, реализованную в Советском проекте, явно опирающуюся на философию К. Маркса и В.И. Ленина и неявно – на хилиастическое христианство (коммунизм как царство божие на земле) православного толка. Соответственно, возникли две версии Модерна – западная и российская (советская). Первая в качестве ключевой ценности выбрала Свободу (неизбежно нарушающую равенство), вторая – Равенство (неизбежно ограничивающее свободу).

Советский проект

Свобода выгодна сильным. Капитализм достаточно быстро приобрёл черты безжалостного общества, где блага, будучи формально гарантированы всем, в действительности доступны лишь сильным (богатым) социальным группам. Эта сторона капитализма стала предметом изучения не только критической теории К. Маркса, но и всей социально ориентированной литературы 19 в. Советский проект смягчил эту безжалостность. Западные элиты, всерьёз испугавшись «пожара мировой революции» реализовали концепцию социального рыночного государства. Та версия социализма, которая была реализована в России, отличалась от классического марксизма. В первую очередь благодаря сильному (хоть и неявному) влиянию православной культуры. Советский проект в решении антропологической проблемы фактически использовал идею «формирования всесторонне развитой личности – будущего строителя коммунизма» как превращённую версию христианского преодоления, как светскую форму «обожения». Антропологический идеал советской эпохи – свободная и творческая личность, строящая свободное и справедливое общество. В решении антропологической проблемы преодоления иррационального в человеке социализм использовал всё ту же модель Просвещения: зло есть следствие неразумного социального устройства. Однако была признана невозможность одномоментного изживания зла. Построение социалистического, а потом коммунистического общества – есть путь постепенного решения этой проблемы, позволяющий преодолевать «инерцию прежних форм классового сознания» и формировать нового – советского человека. Следует заметить, что после идеологических споров и бурлений 1920-х гг. моральный облик «строителя коммунизма» фактически был во многом скопирован с православного христианского идеала. Но при этом в изначальное основание антропологической модели была положена всё та же идея «чистого листа» (tabula rasa) Джона Локка. Все люди равны в своей чистоте, бесформенности (несформированности). В «добрых» руках (и сердцах) ребёнок становится (формируется) добрым, в «злых» – злым. Одним словом, «кого надо, того и наформируем» и любая кухарка сможет управлять государством, если её правильно сформировать. Наиболее ёмко эта позиция выражена, на наш взгляд, у последовательного марксиста Э.В. Ильенкова: «процесс возникновения личности выступает как процесс преобразования биологически заданного материала силами социальной действительности, существующей до, вне и совершенно независимо от этого материала»[18] или «Позицию подлинного материализма, сформулированную Марксом, Энгельсом и Лениным, в общем и целом можно охарактеризовать так: всё человеческое в человеке – то есть всё то, что специфически отличает человека от животного – представляет собою на 100% – не на 90 и даже не 99 – результат социального развития человеческого общества, и любая способность индивида есть индивидуально осуществляемая функция социального»[19]. Эта стратегия заключается в том, что становление человека происходит путём его внешнего формирования (придания формы бесформенному) другими людьми и «рукотворным» пространством человеческой культуры. Основная роль педагога – это педагогическое воздействие на формируемого человека и создание культурной человеческой среды, необходимой для его формирования, и тогда «талантливым становится любой человек с биологически нормальным мозгом, если ему посчастливилось развиваться в нормальных человеческих условиях»[20]. Нормальный человек есть результат внешнего воздействия нормальных людей и созданных ими нормальных человеческих условий, которые, видимо, и должны называться «коммунистическими».

Следует заметить, что эта антропологическая стратегия формирования свойственна не только советскому мировоззрению, она свойственна любому материалистическому мировоззрению. Но в советском варианте она, видимо, имела наиболее «человеческое лицо», ибо не всякое материалистическое мировоззрение способно сформулировать образовательную цель «формирования всесторонней гармоничной личности», и иметь «моральный кодекс». И истории это известно.

Поскольку антропологический образ всесторонней гармоничной личности весьма неконкретен (даже вождям всесторонности не приписывали), а количество всех сторон личности неясно, то взамен этого абстрактного идеала предлагался ряд конкретных примеров для подражания (этакие советские «святцы»): «будь таким трудолюбивым как Алексей Стаханов», «будь жертвенным как Зоя Космодемьянская», «будь преданным Отечеству как Павел Корчагин» и т.д.

Эта концепция преодоления зла через формирование всесторонне развитой личности в классическом понимании единства интеллектуального, эстетического и этического (в комплексе с трудовым и физическим) на основе правильного образования предопределила как успехи советского проекта, так и риски, оказавшиеся для него роковыми. Эти риски были связаны с недооценкой устойчивости иррационального, поэтому несмотря на ощутимые успехи в области формирования образованного и нравственного общества, многие пережитки «старых форм классового сознания» (мещанство, корысть, преступность и т.п.) оказались очень устойчивыми. А после фактической дискредитации коммунистической идеи (обладавшей, надо признать, идеальной накалённостью) в хрущёвских лозунгах («Догоним Америку по мясу и молоку» и т.п.) и сведению этой идеи к примитивному материальному благополучию, кризис советской модели преодоления зла проявился вполне отчетливо.

Советский проект был отчасти дискредитирован изнутри хрущевским сведением коммунизма к приземлённым и прагматичным целям, отчасти разрушен «холодной войной». Классический капитализм пережил его ненамного.