Предпосылки развития археологического подхода к реставрации памятников архитектуры.

К концу Х1Х века происходит решительная смена общественного мнения относительно реставрационной деятельности. Всё более выявлялась общая неудовлетворённость общества практикой стилистических реставраций. По мере роста числа реставрированных на такой основе сооружений всё яснее осознавалось, что на месте памятника появляется нечто лишь внешне сходное с ним, но по существу принципиально неадекватное подлинному архитектурному произведению древности. Характерна в этом плане оценка Анатолем Франсом результатов одной из наиболее известных во Франции реставраций: «В Пьерфоне, право же, слишком много камней. Я убеждён, что реставрация, предпринятая в 1858 году Виолле ле Дюком и законченная в дальнейшем по его чертежам, вполне обоснована. Я уверен, вышки замка и все внешние оборонительные сооружения приняли своё былое обличье. Но старые камни, старые свидетели прошлого исчезли, и перед нами уже не замок Людовика Орлеанского, а модель этого старинного замка в натуральную величину. Руины разрушили, а это - своего рода вандализм».

Формируется общественное признание ошибочности тезиса о возможности архитектора нового времени полностью вжиться в прошедшую историческую эпоху, уподобиться средневековому мастеру, творить средневековую архитектуру. Одним из следствий такого изменения во взглядах на методы реставрации был вывод, что реставрации подлежит не предполагаемый замысел, а реальное произведение, имеющее вполне определённое материальное воплощение. Реставратор не должен претендовать на проникновение в творческую мастерскую древнего зодчего, он может лишь верно воспроизводить элементы реставрируемого здания, Для этого ему необходимо точно знать, какими они были, и, следовательно, сосредоточить внимание не только и не столько на освоении стиля, но на поисках и тщательном изучении исторических свидетельств о данном конкретном памятнике.

Однако основные положения научного подхода к реставрации удалось с известной степенью определённости сформулировать только уже на рубеже ХХ века, когда всё более отчётливо начал проявляться приоритет объективно существующего памятника перед эфемерностью его ирреального первоначального вида. Реализм второй половины Х1Х века с его признанием ценности окружающей действительности, безусловно, способствовал сложению научной теории реставрации. Рационалистические и утилитарные тенденции в философии оказали заметное влияние на архитектурную теорию, что самым непосредственным образом отразилось на реставрации памятников зодчества. Отрицание эстетики, прослеживаемое в трудах сторонников утилитарной архитектуры, вело к признанию «полезности» формы, оправданию обыкновенного, практичного. В сфере реставрации это означало признание реально существующего, пусть не авторского, озарённого поэтическим чувством гения, но зато достоверного.

Историзм второй половины Х1Х века пронизан научностью. В поздней эклектики, отмечает Е.И. Кириченко, даже при проектировании новых зданий доминировала тенденция к достоверному воспроизведению источника. В архитектурной теории конца Х1Х века уже использовался археологический подход к изучению древних памятников. Более того, А.М. Павлинов отмечает, что почин выработки и очистки стиля проводится, прежде всего, археологом, который учит различать формы, сортирует их и приводит в удобный порядок. Тем самым он готовит материал для художника, деятельность которого отлична от деятельности археолога, под которым тогда начали подразумевать и реставратора. Важно отметить мысль о разделении функций художника-архитектора и реставратора, что является принципиально новой идеей, противоположной взглядам Виолле-ле-Дюка. Художник творит новое, реставратор-археолог изучает, очищает, сортирует древнее. Это означает, что в общественном мнении, в оценке общественной значимости памятников архитектуры созрела новая идея, вторая Великая Идея реставрации - сохранение объекта в максимально возможной неприкосновенности. Начинается история «археологической» реставрации и формирование её собственной научной методологии.