Поток через ощущения: наслаждение зрением 2 страница

 

«Матерь познания»

Древние греки отождествляли память с богиней Мнемозиной, считавшейся матерью девяти муз, прародительницей всех искусств и наук. И это не случайно. Память является одной из древнейших психических функций, лежащей в основе всех прочих умственных процессов. Если бы человек был лишен способности запоминать, он не мог бы следовать никаким правилам, без чего другие ментальные операции не были бы возможны. Не было бы ни логики, ни поэзии, и каждому поколению приходилось бы заново открывать зачатки наук. Первостепенное значение памяти становится очевидным, если мы посмотрим на историю человеческого рода. До изобретения письменности все знания хранились в памяти и передавались от человека к человеку. То же относится и к истории отдельного индивида. Лишенный памяти человек оказывается отрезанным от своего прошлого опыта и не может построить структуры, вносящие порядок в сознание. Как сказал Бунюэль, «без памяти нет жизни…. Наша память – это наша связность, наш разум, чувства, даже наши действия. Без нее мы – ничто».
Все формы умственной потоковой деятельности прямо или косвенно зависят от памяти. Обратившись к истории, можно видеть, что старейшим способом организации информации было припоминание своих предков, родословной, помогавшей человеку обрести свое место в племени или семье. Не случайно в Ветхом Завете, особенно в самых первых его книгах, содержится так много генеалогической информации (например, Бытие 10: 26–29: «Иоктан родил Алмодада, Шалефа, Хацармавефа, Иераха, Гадорама, Узала, Диклу, Овала, Авимила, Шеву, Офира, Хавилу и Иоавава…»). Знание своих корней, своего происхождения было главной предпосылкой создания социального порядка, когда не существовало других оснований. В культурах, не знающих письменности, перечисление по памяти имен предков и сегодня не утрачивает важности и приносит большое удовольствие тем, кто умеет это делать. Припоминание само по себе всегда приятно, поскольку предполагает достижение цели и вносит упорядоченность в сознание. Всем нам знаком краткий миг удовлетворения, испытываемого в момент, когда мы вспоминаем, куда положили ключи от машины или другой временно потерянный предмет. Хранение в памяти длинного списка предков, уходящего на десяток поколений в прошлое, особенно радостно потому, что так человек удовлетворяет потребность найти свое место в нескончаемом жизненном потоке. Вспоминание ушедших родственников помещает его в цепь, начавшуюся в таинственном прошлом и уходящую в непостижимое будущее. Несмотря на то что в нашей культуре знание генеалогии утратило практическую значимость, люди по-прежнему получают удовольствие от мыслей и разговоров о своих корнях.
Наши предки были вынуждены доверять памяти не только знание о собственном происхождении, но и множество других фактов, от которых зависело их выживание. Перечни съедобных плодов и растений, советы по лечению, правила поведения, порядок наследования, законы, географические знания, зачатки технологии и житейская мудрость – все это передавалось в легко запоминаемой форме стихов. Вплоть до изобретения печатного станка 500 лет назад большая часть человеческих знаний существовала в форме, напоминающей песенку про алфавит из детских телешоу типа «Улицы Сезам».
По мнению Йохана Хейзинги, великого голландского историка культуры, одной из важнейших предпосылок систематического знания являются игры-загадки. В древних культурах старейшины племени вызывали друг друга на поединок, во время которого один должен был пропеть поэтический текст со скрытым содержанием, а от другого требовалось разгадать его смысл. Соревнования между мастерами загадок зачастую представляли собой наиболее волнующие интеллектуальные события в жизни племени. Форма загадок предвосхитила правила логики, а их содержание нередко использовалось для хранения знания, которое наши предки хотели передать потомкам. Некоторые были довольно просты, как, например, процитированное ниже древнее валлийское стихотворение:

Без мяса и костей,
Без жил и без кровей,
Без рук и без ступней.
В горах и в долинах,
В лесах, на равнинах.
На всем белом свете
Никто не заметил.
А что это?.. Ветер.

Другие поэмы-загадки из тех, что доверяли своей памяти друиды и менестрели, имели более сложную форму и содержали в себе важную и подчас секретную информацию. Так, Роберт Грейвс считал, что древние ирландские мудрецы хранили свои знания в форме легко запоминаемых стихов. Нередко они использовали сложные и загадочные коды – например, обозначали буквы названиями деревьев, так что слова нужно было вычитывать в перечислении растений. Вот, например, строки 67–70 из длинной и таинственной поэмы «Битва деревьев», которую исполняли древние уэльские менестрели: «Первыми в бой пошли ряды ольхи, / За ними следовали ивы и рябины». Ольха в тайном алфавите друидов обозначала букву «ф», ива и рябина соответствовали буквам «с» и «л». Умеющие пользоваться этим кодом друиды могли петь песню, якобы описывающую битву деревьев, а на самом деле передающую тайное послание, которое могли расшифровать лишь посвященные. Конечно, умение разгадывать загадки зависит не только от памяти; специальные знания, развитое воображение и способность решать задачи также имеют немаловажное значение. Но без хорошей памяти невозможно не только стать мастером разгадки, но и преуспеть в какой-либо другой умственной деятельности.
Развитая память испокон веков считалась одним из ценнейших навыков. Мой дед в семьдесят лет мог цитировать строки из «Илиады» на греческом, которую он учил наизусть еще в школе. Всякий раз, когда он начинал декламировать поэму, его глаза устремлялись куда-то вдаль, а лицо наполнялось какой-то неясной гордостью. Стихотворные строки уносили его в годы молодости, слова пробуждали чувства, которые он испытывал, когда заучивал их впервые. Вспоминание поэмы было для него чем-то вроде путешествия во времени. Для людей его поколения знание все еще ассоциируется с запоминанием. Только в прошлом веке, когда технический прогресс сделал хранение информации дешевым и доступным, важность запоминания сильно снизилась. В наши дни хорошая память не считается чем-то полезным, если вы не любитель телевикторин и кроссвордов.
Однако для человека, которому нечего запомнить, жизнь становится существенно беднее. Этот факт был проигнорирован реформаторами образования, которые, вооружившись результатами исследований, доказали, что обучение с использованием механической памяти не является эффективным. В результате метод заучивания перестал использоваться в школах. Мы бы не стали спорить с реформаторами, если бы смысл запоминания заключался только в решении практических проблем. Но поскольку контроль над сознанием не менее важен, чем умение делать дела, заучивание наизусть сложных информационных структур никак нельзя считать пустой тратой времени. Сознание, заполненное неким постоянным содержанием, богаче, чем сознание, лишенное его. Было бы ошибкой полагать, что между творчеством и заучиванием наизусть нет ничего общего. Например, многие выдающиеся ученые отличались великолепной памятью в области поэзии, музыки и истории.
Человек, помнящий истории, стихи, тексты песен, результаты бейсбольных матчей, химические формулы, теоремы, исторические даты, цитаты из Библии и мудрые афоризмы, обладает множеством преимуществ по сравнению с тем, кто не способен развить в себе такой навык. Порядок в его сознании по большей части не зависит от обстоятельств. Он всегда может найти осмысленный повод для радости в содержании своей памяти. Если другим для того, чтобы удержать свой разум от погружения в хаос, нужна внешняя стимуляция – телевидение, чтение, общение или наркотики, – то человек с богатой памятью автономен и самодостаточен. Кроме того, он всегда желанный собеседник, поскольку может поделиться хранящейся в его сознании информацией и тем самым помочь тому, с кем он общается, упорядочить сознание.
Как можно развить свою память? Наиболее естественный путь заключается в том, чтобы выбрать по-настоящему интересную вам область – поэзию, кулинарию, историю Гражданской войны или бейсбол – и начать уделять внимание ключевым фактам и цифрам. По мере освоения предмета придет понимание того, что стоит запоминать, а что – нет. Важно чувствовать, что вы не должны запоминать всю последовательность фактов. Именно вам решать, что будет храниться в вашей памяти, тогда вы будете контролировать информацию, и весь процесс заучивания наизусть станет не навязанной рутиной, а приятным занятием. Человек, увлекающийся историей Гражданской войны, не обязан знать даты всех сражений; если, к примеру, его интересует артиллерия, он может обратить внимание только на те битвы, где важную роль играли пушки. Некоторые записывают на бумаге любимые стихотворения или цитаты и носят их с собой как лекарство от скуки или огорчений. Удивительно, как помогает вновь обрести чувство контроля осознание доступности любимых фактов или стихов. Однако, когда они хранятся в памяти, чувство владения или даже связи с ними становится еще более сильным.
Конечно, всегда есть риск, что человек, имеющий большой багаж знаний, будет использовать его для того, чтобы нагонять скуку на окружающих. У всех нас есть знакомые, которые не могут устоять перед возможностью блеснуть своей памятью. Но такие люди запоминают факты лишь с целью произвести впечатление. Человек с развитой внутренней мотивацией, по-настоящему интересующийся материалом и стремящийся контролировать свое сознание, а не окружающий мир, вряд ли превратится в зануду.

 

Игры разума и их правила

Память – не единственный инструмент, необходимый для придания формы содержанию сознания. Бесполезно запоминать факты, если они не встраиваются в общую канву, если между ними не обнаруживается сходство и закономерные связи. Самый простой способ упорядочивать вещи – давать им имена: общие названия превращают отдельные события в универсальные категории. Слово обладает огромной силой. В Библии Бог, создав день, ночь, небо, землю, море и всех живых существ, немедленно дал им имена, тем самым завершив акт творения (Быт. 1). Евангелие от Иоанна начинается с фразы: «Вначале было Слово…» Гераклит в своей почти полностью утраченной работе писал: «Это Слово (Логос) было всегда, однако люди, услышав его впервые, понимают его столь же мало, как и прежде…» Отсюда видно, что слова играют чрезвычайно важную роль в управлении опытом. Будучи кирпичиками, из которых складывается большинство символических систем, они делают возможным абстрактное мышление и повышают способность разума хранить информацию. Без таких упорядочивающих систем даже самая ясная память не помогла бы сознанию избежать хаоса.
За именами вещей следуют числа и понятия и базовые правила их сочетаний. Еще в VI веке до н. э. Пифагор вместе со своими учениками поставил перед собой задачу описать окружающий мир путем некоего универсального числового закона, связывающего между собой геометрию, астрономию, музыку и арифметику. Неудивительно, что результаты его работы носили явно религиозный характер, поскольку религия, по сути, решает ту же задачу: найти способ выразить структуру мироздания. Двумя тысячелетиями позже Кеплер и Ньютон пытались решить ту же проблему.
Теоретическое мышление по-прежнему сохраняет в себе некоторую образность, присущую древним загадкам. Например, философ Архит, в IV веке до н. э. правивший городом-государством Тарентум (ныне южная Италия), доказал, что Вселенная не имеет границ, сформулировав такой вопрос: «Предположим, я подошел к границе мира. Если теперь я протяну вперед палку, во что она упрется?» Архит полагал, что палка попадет в пустоту, а следовательно, за границами Вселенной есть пространство и она бесконечна. Если доводы Архита кажутся вам примитивными, вспомните интеллектуальные эксперименты с часами, наблюдаемыми из едущих с разной скоростью поездов, которые использовал Эйнштейн, разрабатывая принципы теории относительности.
Начав с простого составления загадок, все цивилизации постепенно создавали все более систематизированные правила структурирования информации – геометрические представления и формализованные доказательства. С помощью формул человек научился описывать движение звезд, точно предсказывать сезонные циклы погоды и строить географические карты. На основе этих правил возникло абстрактное знание, а также то, что мы называем экспериментальной наукой.
Подчеркнем факт, который часто почему-то остается без внимания: философия и наука возникли и расцвели потому, что мышление приносит удовольствие. Если бы мыслители древности не наслаждались порядком, создаваемым в сознании числами и силлогизмами, такие науки, как математика или физика, пожалуй, не возникли бы вовсе.
Подобная аргументация, однако, идет вразрез с большинством современных теорий, объясняющих процесс культурного развития цивилизации. Вдохновляемые логикой материалистического детерминизма, историки считают, что направление мыслительных процессов человека определяется исключительно его материальными запросами. Так, успехи в области арифметики и геометрии объясняются потребностью в точных астрономических знаниях и в технологии ирригации, совершенно необходимой великим цивилизациям, развивавшимся вдоль больших рек, таких как Тигр, Евфрат, Инд, Янцзы и Нил. Для мыслящих таким образом историков каждое творческое открытие является исключительно продуктом действия внешних сил, будь то войны, демографические факторы, территориальные претензии, рыночные условия, технологическая необходимость или классовая борьба.
Внешние факторы играют важную роль в предопределении того, какие новые идеи из множества доступных получат развитие, однако они не могут объяснить их возникновение. Например, не подлежит сомнению, что прогресс в области атомной энергии был в огромной степени обусловлен необходимостью скорейшего создания ядерного оружия в ситуации противостояния Германии с одной стороны и Англии и США – с другой. Но научные основы, сделавшие возможным открытие расщепления атомного ядра, были заложены в абсолютно мирных обстоятельствах – в процессе дружеского обмена идеями между европейскими физиками, окружавшими Нильса Бора, в одной из пивных Копенгагена.
Великих мыслителей всегда куда больше мотивировала радость познания, чем материальные награды. К примеру, Демокрит, один из наиболее оригинальных философов античности, пользовался большим уважением своих сограждан, однако они едва ли представляли себе, чем он занимался. Однажды, глядя на то, как он дни напролет сидит под деревом и размышляет, они сочли это неестественным и, решив, что он заболел, послали за великим врачом Гиппократом, чтобы тот исцелил их мудреца. Поговорив с Демокритом о странностях бытия, Гиппократ, также отличавшийся мудростью, успокоил горожан, сказав, что с философом все в порядке: он не потерял разум, а просто потерялся в потоке мыслей.
По сохранившимся фрагментам записей Демокрита можно судить о том, сколько радости приносили ему размышления: «Размышления о прекрасном и новом поистине божественны»; «Счастье заключено не в могуществе или богатстве, счастье – в правоте и многосторонности»; «Одно верное доказательство для меня ценнее всего персидского царства». Не удивительно, что наиболее просвещенные современники считали, что Демокрит никогда не унывает. Сам он называл величайшим благом «разум, свободный от страха». Иными словами, он получал от жизни удовольствие, потому что научился контролировать свое сознание.
Демокрит был не первым и не последним философом, потерявшимся в потоке мыслей. Мыслителей часто считают рассеянными, подразумевая, что они на время выключаются из повседневной реальности и целиком сосредоточиваются на абстрактных понятиях. Когда Кант, как рассказывают, положил свои часы в кастрюлю с кипящей водой и попытался засечь по сжимаемому в другой руке яйцу необходимое для варки время, вся его психическая энергия была, вероятно, направлена на приведение в гармонию абстрактных мыслей, и у него просто не оставалось ресурсов внимания для того, чтобы контролировать свои действия в реальном мире.
Игра с идеями представляет собой чрезвычайно увлекательное занятие. Не только философия, но и другие области науки движутся вперед благодаря тому, что человек испытывает сильнейшее удовольствие, создавая новые способы описания реальности. Инструменты, запускающие поток мысли, доступны любому – это знания, хранящиеся в книгах, которые можно найти в школах и библиотеках. Человек, познакомившийся с собранием стихотворений или с основами математического анализа, сделал шаг к независимости от внешних стимулов. Он может рождать упорядоченные цепочки мыслей, что бы ни происходило вокруг. Когда индивид осваивает систему символов достаточно хорошо, чтобы начать ею пользоваться, он создает в своем сознании собственный мир.
В некоторых случаях возможность такого контроля над своими мыслями может спасти человеку жизнь. Считается, например, что в Исландии на душу населения приходится больше поэтов, чем в любой другой стране мира, именно потому, что саги для исландцев стали способом сохранить порядок в сознании в крайне враждебных человеку условиях. Столетиями они не только помнили эпические поэмы, описывающие подвиги их предков, но и добавляли к ним новые стихи. Холодными ночами жители занесенных снегом селений собирались перед очагом, чтобы вместе заняться пением баллад или послушать старинные сказания. Если бы они проводили это время в молчании, слушая завывания ветра, их разум скоро наполнился бы страхом и отчаянием. Овладев стихосложением, они научились контролировать свои переживания. Перед лицом снежного хаоса они создавали красивые и осмысленные песни. Насколько саги помогли исландцам выжить? Справились бы они без своего фольклора? На этот вопрос нет точного ответа, и никто не решится на эксперимент.
То же самое происходило с людьми, внезапно вырванными из привычной обстановки и оказавшимися в экстремальных ситуациях, о которых мы уже говорили ранее, таких как концлагеря или полярные экспедиции. Когда внешний мир не знает жалости, спасение приходит из мира внутреннего. Любой, кто способен упорядочивать сознание, получает огромное преимущество. В условиях жесточайших лишений поэты, математики, музыканты, историки, специалисты по Библии спасали себя и других, создавая островки здравого смысла в море хаоса. Фермеры, понимающие жизнь полей, и лесорубы, знающие «язык» леса, в некоторой степени также обладают такой внутренней поддержкой, однако, поскольку их знание менее абстрактно, им необходим контакт с реальным миром для того, чтобы ощущать контроль.
Будем надеяться, что никому из нас не понадобится прибегать к помощи абстрактных знаний, чтобы выжить в концлагере или в арктическом плену. Но и в повседневной жизни достаточно ситуаций, когда знание того или иного символического языка оборачивается для человека целым рядом преимуществ – например, не позволит ему подпасть под гипноз средств массовой информации. Те, кто этого лишен, становятся жертвами: демагоги манипулируют ими, мастера развлечений их усмиряют, а любой, кто хочет что-то продать, наживается на них. Если мы впадаем в зависимость от телевидения, наркотиков или веры в политическое либо религиозное спасение, то это происходит в первую очередь потому, что нам не на что опереться, у нас недостаточно внутренних правил, которые уберегли бы наше сознание от тех, кто якобы знает все ответы. Не имея способности самостоятельно генерировать информацию, разум погружается в хаос. Каждый должен сам решить, будет ли порядок восстановлен внешней силой, над которой мы не властны, или ему удастся справиться своими силами, благодаря собственным знаниям и умениям.

 

Игра слов

С чего начинается овладение системой символов? В первую очередь это зависит от того, какая область знаний представляет для вас интерес. Мы уже убедились в том, что самая древняя и, возможно, самая основная система правил – та, что регулирует употребление слов. И по сей день слова несут множество возможностей испытать состояние потока на разных уровнях сложности. Ярким, хотя и достаточно примитивным примером такой возможности может служить составление кроссвордов. У этой популярной забавы, лучшие формы которой напоминают древние соревнования по разгадыванию загадок, есть немало достоинств. Она недорогая, ее можно носить с собой, уровень сложности задач регулируется так, что интересно будет и мастерам и новичкам, а достижение успеха приносит чувство удовлетворения и порядка в сознании. Множество людей, ожидающих своего рейса в аэропорту, путешествующих на поезде или просто не знающих, как иначе провести воскресное утро, с помощью кроссвордов могут пережить состояние потока средней силы. Однако если человек ограничивается лишь разгадыванием кроссвордов, он остается зависимым от внешних стимулов: задачу ему ставит автор воскресного приложения к газете или развлекательного журнала. Чтобы стать по-настоящему независимым в этой области, нужно сочинять кроссворды самому. Тогда исчезает потребность в навязанной извне схеме, и человек становится полностью свободным, а испытываемая им радость – более сильной. Сочинять их несложно; я знаю восьмилетнего ребенка, который, попробовав решить несколько кроссвордов в воскресной «Нью-Йорк таймс», начал придумывать их самостоятельно и вполне справился с этой задачей. Разумеется, как и в случае любого другого навыка, достойного развития, эта деятельность поначалу также требует вложения психической энергии.
Больше потенциальных возможностей повысить качество жизни несет в себе почти утраченное искусство ведения беседы. Идеология утилитаризма, господствующая на протяжении двух последних веков, убедила нас в том, что основное назначение общения в том, чтобы получать полезную информацию. Поэтому мы ценим сжатую и деловую коммуникацию, несущую практические знания, и считаем любые другие формы общения пустой тратой времени. В результате люди с трудом могут говорить друг с другом на темы, выходящие за рамки сиюминутного интереса и их специальности. Мало кто способен понять энтузиазм халифа Али Бен Али, писавшего: «Тонкий разговор – это ли не подлинный рай?» Жаль, ведь основная функция разговора заключается вовсе не в решении насущных проблем, а в повышении качества переживания.
По мнению Питера Бергера и Томаса Лукмана, видных социологов феноменологической ориентации, общение участвует в формировании нашего восприятия окружающей действительности. Когда я встречаю знакомого и говорю ему: «Какой чудесный день!», – я сообщаю ему не метеорологическую информацию, что в любом случае было бы бесполезно, поскольку он располагает теми же данными, что и я. Этой фразой достигается огромное количество других, невысказанных целей. К примеру, своим обращением к нему я признаю факт его существования и выражаю свое дружелюбное к нему отношение. Во-вторых, я утверждаю одно из базовых правил нашей культуры, согласно которому разговор о погоде есть безопасный способ установить контакт. Наконец, подчеркивая, что погода «чудесная», я разделяю общее мнение о желательности хорошей погоды. Так сиюминутное замечание превращается в послание, способствующее поддержанию порядка в сознании моего знакомого. А его ответ «Да, в самом деле» поможет мне удержать порядок в моем. Бергер и Лукман считают, что без такого постоянного подтверждения очевидного люди вскоре начали бы сомневаться в реальности мира, в котором они живут. Обмен простыми фразами, доносящаяся из телевизоров и радиоприемников болтовня убеждают нас, что все в порядке, жизнь идет своим чередом.
К сожалению, большинство разговоров на том и заканчиваются. Между тем тщательно подобранные и правильно организованные слова могут принести слушающему приятные переживания. Богатый словарный запас и беглость речи относят к числу важнейших качеств делового человека не только из прагматических соображений. Умение говорить обогащает любое взаимодействие, и этому навыку может научиться любой.
Чтобы привить детям любовь к слову, необходимо уже с самого раннего возраста знакомить их с разнообразными словесными играми. Кто-кто, возможно, сочтет каламбуры и шутки, построенные на двойном значении слов, занятием, не подобающим образованному человеку, но для детей это отличный способ тренировки речи. Нужно просто уделять внимание тому, что говорит ребенок, и, как только проскользнет подходящее слово или выражение, обыгрывать с малышом все его возможные значения. Поначалу многозначность слов может озадачить ребенка, но, как правило, дети быстро схватывают смысл этого занятия и начинают получать удовольствие, управляя словами. Впоследствии это может помочь им оживить утраченное искусство ведения беседы.
Основное творческое применение языка, уже неоднократно упомянутое ранее, – это, конечно же, поэзия. Стихотворения позволяют разуму сохранять переживания в видоизмененной и концентрированной форме и потому идеальны для упорядочивания сознания. Ежевечернее чтение стихов столь же полезно для ума, как гимнастика для тела. Не обязательно обращаться к «великим» поэтам, по крайней мере поначалу, и нет необходимости читать все произведение целиком. Важно найти хотя бы строчку или четверостишие, которое «запоет». Подчас одного слова бывает достаточно, чтобы увидеть мир иначе и начать путешествие внутрь себя.
В поэзии, как и в любом другом деле, не стоит останавливаться на роли пассивного потребителя. Приложив немного усилий и настойчивости, любой сможет облечь свои переживания в стихотворную форму. Как показал Кеннет Кох, нью-йоркский поэт и социальный реформатор, даже дети из гетто и полуграмотные пожилые женщины в домах престарелых после непродолжительного обучения способны написать прекрасные и трогательные стихи. Нет никакого сомнения в том, что овладение этим навыком украсило их жизнь. Процесс стихосложения не только приносит им радость, но и значительно повышает их самооценку.
Сочинение прозы имеет те же преимущества, и, хотя этому занятию не хватает порядка, свойственного рифмованным строкам, надо признать, что ему проще научиться. Конечно же, речь идет о чисто формальном аспекте – написать великое прозаическое произведение не менее трудно, чем великое стихотворение.
В современном мире умение писать утратило свое былое значение. На смену ему пришли другие средства коммуникации и сохранения информации. Телефоны, телефаксы, различные записывающие и передающие устройства намного эффективнее человека справляются с потоком фактов и событий. Если бы единственной целью письма было зафиксировать и передать определенный набор фактов, оно, без сомнения, заслужило бы забвение. Однако письмо – это не просто средство для обмена информацией, это – способ ее создания. Еще относительно недавно многие образованные люди использовали дневники и частную переписку для того, чтобы выразить в словах свои переживания, что позволяло им поразмышлять над произошедшим за день. Удивительно подробные письма викторианской эпохи представляют собой пример того, как люди создавали порядок из множества случайных событий, вторгавшихся в их сознание. Содержание наших дневников и личных писем не существует, пока не окажется на бумаге. Написание письма происходит одновременно с неспешным, органично перетекающим в него процессом мышления, позволяющим идеям преображаться и развиваться.
Не так давно считалось вполне нормальным быть поэтом-любителем или писать эссе в стол. В наши дни вас поднимут на смех, если вы не в состоянии заработать своими произведениями хотя бы пару долларов. Для человека старше двадцати считается чем-то постыдным писать стихи, если он не может продемонстрировать полученный за них чек. В самом деле, не имея большого таланта, не стоит писать в надежде на славу или прибыль, однако сочинительство никогда не будет пустой тратой времени, если вы занимаетесь им для себя. Прежде всего, это дает разуму упорядоченное средство самовыражения, позволяет записать события и переживания, чтобы легче оживлять их в памяти в будущем. Это отличный способ проанализировать и лучше понять свой опыт, а значит, и привести его в порядок.
В последнее время ведется немало разговоров о том, что поэты и драматурги в среднем чаще других людей демонстрируют тяжелые симптомы депрессии и прочих аффективных расстройств. Возможно, они стали писателями именно потому, что их сознание было слишком подвержено энтропии, и их занятие оказывает на них терапевтический эффект. Не исключено, что единственный способ достичь состояния потока для них заключается в создании словесных миров, в которых они могут забыть о несущей одну лишь смуту реальности. Однако, как и любая другая потоковая деятельность, писательство таит в себе опасность зависимости, заслоняющей от человека все прочие возможности самосовершенствования. Нужно использовать его для управления собственными переживаниями, не давая ему захватывать себя целиком, и тогда оно станет средством, несущим нам бесконечную и утонченнейшую радость.

 

Дружба с Клио

Если в греческой мифологии Память считалась прародительницей культуры, то Клио, ее старшая дочь, была покровительницей истории, отвечающей за ведение летописей. Хотя в истории и нет явных и четких правил, свойственных логике, математике или поэзии, тем не менее эта область знаний имеет свою структуру, обусловленную в первую очередь необратимой последовательностью событий во времени. Действительно, сбор, запись и хранение информации о разнообразных великих и малых событиях является одним из древнейших приятных способов упорядочивать сознание.
В некотором смысле каждого человека можно считать историком собственной жизни. Детские воспоминания обладают огромной аффективной силой и способны во многом предопределить, какими взрослыми мы станем и как будет функционировать наш разум. Психоанализ уделяет большое внимание наведению порядка в наших воспоминаниях о детских переживаниях и психических травмах. Задача осмысления прошлого вновь приобретает важность в пожилом возрасте. Эрик Эриксон полагает, что на последней стадии жизненного цикла человеку необходимо решить задачу «интеграции», то есть объединить все то, что ему удалось достичь, а также свои неудачи, в осмысленную историю жизни. «История, – писал Томас Карлейль, – есть сущность бесконечного множества биографий».
Помнить прошлое важно не только ради создания и поддержания собственной идентичности. Этот процесс может также приносить немало радости. Люди хранят дневники, фотокарточки, делают слайды или любительские фильмы, собирают сувениры, создают в своем доме нечто вроде семейного музея, экспонаты которого, возможно, ничего не скажут случайному гостю. Он не знает, что картина в гостиной важна потому, что хозяева купили ее во время медового месяца в Мексике, коврик представляет ценность, так как был подарен любимой прабабушкой, а заляпанный диван хранится в маленькой комнатке как воспоминание о том, как на нем кормили детей, когда те были совсем маленькими.
Наличие упорядоченных записей о прошлом может улучшить качество нашей жизни. Именно они освобождают нас от тирании настоящего, позволяя сознанию совершать путешествия в прежние времена. Они помогают выбирать и хранить в памяти особенно приятные и значимые события, «создавая» таким образом прошлое, которое поможет нам без страха двигаться в будущее. Конечно, это прошлое не полностью соответствует действительности. Но воссоздать в памяти точный отпечаток минувших событий не представляется возможным: прошлое постоянно изменяется, «редактируется», и вопрос лишь в том, можем ли мы творчески контролировать эти изменения.
Большинство из нас далеки от того, чтобы считать себя историками, пускай даже и историками-любителями. Тем не менее, поняв, что анализ прошлых событий, их упорядочивание и запоминание представляет собой неотъемлемую часть человеческого бытия и может приносить удовольствие, мы сможем делать это гораздо лучше. Занятия историей могут превратиться в потоковую деятельность, состоящую из нескольких уровней. Самое простое – начать с ведения личного дневника. Затем можно перейти к составлению семейной хроники, пытаясь при этом как можно дальше проследить свои истоки. Не останавливайтесь на достигнутом, постоянно расширяйте круг исторических исследований. Некоторые начинают интересоваться историей своей этнической группы и коллекционируют связанные с этим книги и памятные вещи. Еще один шаг – записывать собственные впечатления и размышления о прошлом, что сделает вас настоящим историком-любителем.
Некоторые изучают историю родного города или страны, читают книги, посещают музеи, вступают в объединения по интересам. Другие предпочитают сосредоточиться на определенных аспектах прошлого. Так, один мой друг, живущий в отдаленных районах на западе Канады, увлекся историей ранней индустриальной архитектуры этой части света. Постепенно он приобрел столько знаний в этой области, что начал получать огромное удовольствие от обследования руин старых мельниц, обветшавших фабричных зданий, складских помещений, железнодорожных депо. Его знания позволяли ему увидеть и оценить то, что любой другой счел бы просто грудами мусора.
Мы слишком часто воспринимаем историю как сухой перечень дат и событий, которые надо запомнить, хронику, составленную древними учеными для собственного развлечения. Эту область знаний мы готовы терпеть, но не любить. Этот предмет изучают, чтобы казаться образованным, но чаще всего без всякой охоты. При таком отношении история едва ли сможет улучшить качество жизни. Знание, навязываемое извне, встречает сопротивление и не приносит радости. Но как только человек дает себе труд разобраться, какие именно аспекты прошлого вызывают у него интерес, и решает исследовать их глубже, сосредоточившись на деталях, имеющих для него личностный смысл, изучение истории превращается в неисчерпаемый источник потоковых переживаний.