ГЛАВА 2 Теоретические модели особых состояний сознания 7 страница

ности, и перебрасывается мост между экзистенциальной терапией и буддийской психологией. Так открывается расширенное пони­мание жизненного пути. В соответствии с этим пониманием большая часть авторов, печатающихся в «Журнале трансперсо­нальной психологии» («The Journal of Transpersonal Psychology») и в близком к нему «Журнале гуманистической психологии» («The Journal of Humanistic Psychology») занимается врачебной и врачебно-консультационной деятельностью.

Трансперсональная психология Прямо продолжает экзистен­циальные и гуманистические традиции в психологии и психо­терапии. Однако между трансперсональной и гуманистической терапией, несмотря на все их кажущееся сходство, есть и существенное, пожалуй, даже принципиальное различие в са­мой постановке задачи. Гуманистическая психология направле­на прежде всего на самоактуализацию личности, и потому она легко вписывается в нашу эгоцентрированную культуру. Транс­персональная психология радикальнее — она направлена уже на трансценденцию личностного начала (сознания), выходя за его границы. Часто это представляется как некая форма бунта против существующей культуры. По этому поводу в статье Р. Уолша и Ф. Вогана (19S0), в частности, говорится: «С точки зрения гуманистической психологии, здоровая индивидуаль­ность самоактуализирована, и гуманистическая психология ад­ресует себя к Эго и к экзистенциальным уровням. Развитие персональности и достижение целей Эго являются центральной задачей, тогда как с позиций трансперсональной перспективы это звучит менее серьезно и может иногда рассматриваться как препятствие к трансперсональной реализации; здесь способ­ность человека к самотрансценденции за пределами самоакту­ализации выносится в перспективу».

В то же время нельзя забывать и о том, что «на каждой стадии развития структура более высокого уровня — более сложная и более объемлющая — возникает через видоизменение предше­ствующего уровня» (К. Уилбер, 1979).

Таким образом, можно говорить о том, что в русле этой парадигмы мы видим появление новой, философски ориенти­рованной терапии, стремящейся заменить ранее существовав­шие формы религиозной терапии.

Итак, на наших глазах за последние два десятилетия стало создаваться новое, в значительной степени прагматически ори­ентированное философское направление, которое сумело впи­тать в себя как тысячелетний опыт понимания природы чело­века на Востоке, так и некоторые идеи и методы современной науки, однако остается пока еще в стороне и от западной философской мысли, и от глубинных представлений христиан­ской философской (гностицизма) и мистической мысли.

Остановимся теперь на нескольких моделях особых состоя­ний сознания, предложенных представителями трансперсональ­ной психологии.

В буддистски ориентированной модели личности, рассмот­ренной Р. Уолшем и Ф. Воганом (1980), все усилия направлены на преодоление доминирующего в нашей культуре представ- . ления о значимости персональности, то есть психологичес­кое здоровье обычно связывается с модификацией личности. В трансперсональной перспективе, однако, персональности от­водится менее важная роль. Она рассматривается больше как один из аспектов существования, с которым индивидуальность может, но не должна идентифицироваться, а здоровье — скорее как отказ от исключительной идентификации, чем ее модифи­кация. В этом случае задачей пробуждения (выхода в особое состояние сознания) может считаться дезидентификация с мен­тальным содержанием вообще и мыслями в частности. Сами авторы так говорят об этом: «...каждая (просветленная, или освобожденная) личность переживает себя как являющаяся точно такой же или идентичной всякой другой... и так же переживает себя, как существующую вместе с Богом». Здесь Бог не является некой персоной или вещью, «находящейся вовне», но скорее представляет собой конкретный опыт быть всем, что существует.

Модель целостности мира как всеобъемлющего движения (holomovement) можно рассматривать больше как программу, направленную на построение концепции, объединяющей фи­зический космос и сознание. В изложении Р. Вебер (1981), неоднократно беседовавшей с Д. Бомом, основные посылки программы выглядят так: «Бом придерживается единой теории поля, выходящей даже за пределы ожиданий А. Эйнштейна, который хотел сформулировать закон, объединяющий все из­вестные силовые поля в природе. Д. Бом делает еще один шаг вперед, требуя, чтобы в это уравнение был включен и сам исследователь. При этом основной и фундаментальной чертой космологии Д. Бома является утверждение о том, что реальность едина, что она представляет собой неделимую целостность, лежащую в основе всей Вселенной, в основе материи и со­знания, поставляя исходный материал для всех проявленных сущностей и событий, порождая, поддерживая и контролируя ^Все, путем постоянной связи со всем в глубинной структуре целого».

Термин holomovement (holo — цельный, movement — движе­ние) информирует нас о том, что мы являемся частью недели­мой реальности, обладающей врожденной способностью фор­мулировать идеи о себе самой, которые она регистрирует внутри ебя. По мнению многих исследователей, данная модель напо-

минает индийскую теорию акаша, или теорию космического пространства, где эта субстанция считается столь тонкой, что регистрирует все события, происходящие во Вселенной.

Замена прежних положений представляет собой ясную пара­дигму объединенного поля бытия, самосознающей Вселенной, воспринимающей себя целостной и взаимосвязанной. По анало­гии с физикой эту реальность можно назвать полем сознания.

Это объединенное поле ни нейтрально, ни свободно от значений, как того требует существующий научный канон, это упорядоченная и благотворная энергия, заявляющая себя в той новой области, куда погружены физика, психология и религия.

Следствия, совместимые с подобным видением, огромны. Полевая физика и полевое сознание должны, логично рассуж­дая, породить полевую психологию и полевую этику.

В концепции В. Тиллера (1976) «положительному» простран­ству-времени нашего мира соответствует «отрицательное» про­странство-время. Это как бы две сферы. Одна из них, «положи­тельная», движется примерно со скоростью света, а вторая, «отрицательная», во много раз быстрее. Частицы одной сферы являются копией второй сферы, только последние имеют отри­цательную массу и энергию. Позитивная и негативная сферы взаимопроникают друг в друга, занимают одно пространство, хотя и имеют различные частотные уровни с разницей порядка. Подобная гипотеза позволяет объяснить такие феномены, как синхрония, телепатия, предвидение, дема-териализация и др.

Другой исследователь особых состояний сознания и модели эмержентного¹ взаимодействия Ч. Тарт (1975), исходя из пред­ставления о сознании как о сложно организованной структуре, развивает свою концепцию дискретных состояний сознания. Концепция иллюстрируется многочисленными, представлен­ными графически картами сознания. На одной из них обозна­ченными оказываются такие состояния сознания: «...творчес­кое, интоксикация марихуаной, психоделические состояния, медитативные состоянии, мистические состояния, психотичес­кие состояния, сновидческое состояние и состояние рациональ­ности, то есть такое состояние, которое оказывается функцио­нальным и эффективным во взаимодействии с миром».

В более поздней работе (1981) Ч. Тарт, тяготеющий к изуче­нию паранормальных эффектов, усложняет свои представле­ния. Находясь на позициях дуализма, он предлагает различать физические и ментальные аспекты сознания. Для того чтобы избежать семантических проблем, связанных с тем, что мы обычно ассоциируем с такими терминами, как мозг, ум, жизнь,

он вводит понятие двух компонент субсистем сознания: В-сис-тема и M/L-система. Система В (от английского слова Brain — мозг) соотносится с телом, мозгом, нервной системой — теми физическими образованиями, которые мы воспринимаем через физические представления. Система M/L (от английских слов Mind и Life — ум и жизнь) имеет отношение к качественно другим аспектам сознания, которые не могут быть поняты в физических терминах. Жизненный аспект L-системы M/L до­бавлен для того, чтобы отобразить тбт факт, что psi-феномен может быть связан с личностью вне опыта его осознаваемого переживания. Исходя из этих посылок, Тарт утверждал, что мы имеем дело с общей способностью жизни осуществлять некий слабый психокинетический эффект на физической мате­рии. Сознание, как мы его оцениваем, есть эмержентный фак­тор — системный эффект, возникающий при взаимодействии В и M/L-систем.

Так подобное построение может служить хорошим объясне­нием ко многим феноменам особых состояний сознания — например, к случаю, когда гипнотизер вызывает у гипнотизи­руемого без ведома его сознания состояние ожога.

С точки зрения концепции континуальных потоков созна­ния В. В. Налимова (1989), одно и то же содержание можно описать, используя бесконечно большое число вариантов кон­кретных словесных выражений (то есть никто не может утверж­дать, что нельзя придумать еще одной фразы, которая как-ни­будь иначе, чем ранее, раскроет смысл слова). Континуальность мышления, если исходить из семантики языка, как раз и состоит в том, что смысловое поле слов бесконечно делимо¹.

Континуальному потоку сознания противостоит дискретное мышление, в конкретную словесную форму которого и перели­ваются первичные малоструктурированные продукты сознания. Обеспечивают эти взаимопротивопоставленные психические явления нейрофизиологические механизмы правого и левого полушарий мозга. Процесс психотерапии в особом состоянии

¹ От англ. етеп»епсу — непредвиденное, неумышленное, совершенное без предварительного намерения,не обусловленное заранее.

' На первоначально неструктурированный (континуальный) поток созна-^Нкя, дающий материал, из которого формируются наши «единицы»мышления, обращали внимание многие выдающиеся люди, пытавшиеся описать собствен­ные творческие процессы. Так, известный французский математик Жак Адамар писал; «Я утверждаю, что слова полностью отсутствуют в моем уме, когда я действительно думаю... Я думаю, что существенно также подчеркнуть, что я веду себя так не только по отношению к словам, но и по отношению к ЭДгебраичсским знакам. Я их использую, когда делаю простые вычисления; но ^ка;кДь1й раз, когда вопрос кажется более трудным, они становятся для меня слишком тяжелым багажом: я использую в этом случае конкретные представ­ления, но они совершенно другой природы*. Он считал эту особенность проявлением общей закономерности, свойственной творческому процессу во­обще.

сознания в этом случае осуществляется следующим образом-пациент с помощью обычного дискретного языка получает вопрос и как бы включает спонтанную, текущую часть своего мышления. Уловив ответ, он самостоятельно или вместе _с психотерапевтом анализирует на обычном логическом созна­тельном уровне и, если он его не удовлетворяет, то задает следующий, видоизмененный вопрос.

В теории спектров сознания К. Уилбера (1980) перед нами в психологических терминах раскрывается философия вечного (philosophia perennis) — фундаментальное описание реальности, лежащее в основе большинства метафизических традиций мира. Многослойность человека задается спектром уровней, из кото­рых автор выбирает пять основных.

Уровень Ума (Mind). Центральным моментом в философии вечности является представление о том, что «сокровенная» часть сознания идентична абсолютной и предельной реальности универсума, известного под именами Брахмана, Дао, Дхарма-кайа, Аллаха, Бога — мы упомянули только некоторых. Для удобства будем называть их просто Умом. В соответствии со всеобщей традицией Ум является тем, что есть, и всем, что есть, находится вне пространства и поэтому бесконечен, вневреме-нен и потому вечен, вне его нет ничего.

На этом уровне человек идентифицируется с универсумом, со Всем (the All), или точнее, он есть Все. Согласно философии вечного, этот уровень не является ненормальным уровнем со­стояния сознания, скорее, он единственный реальный уровень сознания. Все остальные оказываются иллюзорными. Иначе говоря, сокровенное сознание человека, известное как Атман, Христос, Татхагатагарбха (Tathagatagarbha), — идентично пре­дельной реальности универсума.

Трансперсоналъные полосы. Это сверхиндивидуальная область Спектра. Человек не осознает своей идентичности со Всем, и в то же время его идентичность не определяется границами индивидуального организма. На этой полосе появляются архе­типы.

Экзистенциальный уровень. Здесь человек идентифицируется только со всем своим психофизическим организмом, существу­ющим во времени и пространстве. Это первый уровень, на котором проводится четкая линия между личностью и другими организмами и окружающей средой.

Уровень Эго. На этом уровне человек непосредственно не идентифицирует себя с психосоматическим организмом. Скорее, в силу различных соображений он идентифицирует себя только с более или менее правильным ментальным представлением или картиной всего своего организма. Иными словами, он идентифи­цируется с Эго — своим образом. Его целостный организм ока-

зывается расщепленным на развоплощенную «психику* — дух в машине — и «сому» — «бедного брата ишака».

Уровень Тени. При определенных обстоятельствах человек может отчуждать от себя различные аспекты своей психики, разотождествиться с ними и, таким образом, сузить свою сферу идентификации до части Эго, которое мы можем соотносить с персон ал ьн остью. Это уровень Тени: человек идентифицирует­ся с обедненным и неверным образом самого себя.

Приведем здесь еще высказывание К. Уилбера (1980): «...Ре­альность есть то, что раскрывается из недуального уровня сознания, которое мы назвали Умом... Реальность есть уровень сознания, и только этот уровень реален».

Картография бессознательного и сознания, предложенная С. Грофом (1980), во многом согласуется со спектральной кар­тографией К. Уилбера, хотя в отличие от последнего С. Гроф выступает перед нами прежде всего как врач-клиницист, ра­ботавший в областях психоделической и холотропной терапии.

Картография С. Грофа укладывается в четыре основных уровня.

Эстетический опыт. Он представляется наиболее поверх­ностным, не вскрывая бессознательного и не имея никакого психодинамического значения. Наиболее серьезные аспекты этого опыта могут быть объяснены в физиологических терминах как результат стимулирования сенсорных органов.

Психодинамика. Переживания, относящиеся к этой категории, рождаются в области индивидуального бессознательного и отно­сятся к той сфере личности, которая доступна в обычных состо­яниях сознания. Это значимые воспоминания, эмоциональные проблемы, не разрешенные конфликты, вытесненный материал разных периодов жизни. Более сложные явления этой группы представляют собой живописные конкретизации фантазий, дра­матизацию грез, наполненных желаниями, экранизируемые вос­поминания и сложные смеси фантазии и реальности...

Дня объяснения феноменологии, наблюдаемой на уровне психодинамики, С. Гроф использует концепцию, которую на­зывает системой конденсированного опыта (СКО).

СКО-система может быть определена как специфическое сгущение воспоминаний, состоящее из конденсированного опы­та (и относящихся сюда фантазий) разных периодов жизни' личности.

Перинатальный опыт. Основной характеристикой этого опы­та и его центральным фокусом являются проблемы биологичес­кого рождения, физической боли и агонии старения, болезни, ^немощи, умирания и смерти.

Трансперсональный опыт. Встречается довольно редко в пер­вых сеансах терапии, но становится вполне обычным после

того, как пациент проработал и интегрировал материал психо­динамического и перинатального уровней.

В трансперсональном опыте автор различает такие возмож­ности.

1. Временное расширение сознания, включающее, скажем, пе­реживания предков, постанкарнационный опыт, филогенети­ческий (эволюционный) опыт.

2. Пространственное расширение сознания — идентификация с другими личностями, идентификация с животными и расте­ниями, планетарное сознание, сознание неорганической мате­рии, внетелесное состояние и пр.

3. Пространственное сужение сознания — до уровня отдель­ного органа.

4. Ощущение реальности, выходящей за границы объективной действительности — опыт переживания других вселенных и встреча с их обитателями, архетипические переживания и вос­приятие сложных мифологических сюжетов, интуитивное по­нимание универсальных символов, активация чакр, восприя­тие сознания Ума универсума, восприятие сверхкосмической и мета-космической пустоты.

Отметим, что опыт работы с направленной медитацией (В. В. Налимов, 1989) дал результаты, сходные с результатами С. Грофа.

Свое развитие эйнштейновская идея о суперполе получила в концепции биополя — необходимой для жизнеобеспечения живой материи интегральной части суперполя, аккумулирован­ной в зависимости от состояния и условий.

На основании квантовой теории биополя была выдвинута гипотеза (А. П. Дубров и В. Н. Пушкин, 1990) резонансно-по­левого взаимодействия (РПВ) — «шестого» чувства, основанно­го на неспецифической рецепции. РПВ является уникальной способностью человека и других живых организмов взаимодей­ствовать между собой и со всей окружающей средой на основе резонансной связи полей и тем самым представляет собой универсальный принцип взаимодействия в природе. Для РПВ свойственны:

1) безэнергетичность (эффект зеркала);

2) отсутствие специфической рецепции;

3) дистанционность действия (действие на любом расстоя­нии).

Опираясь на собственные исследования, медик, академик В. Н. Казначеев и физик Е. А. Спирин выдвинули концепцию (1991), что в определенном состоянии сознания организм как бы уходит из привычного ньютоновского пространства и чув­ствительность его к факторам этой среды снижается, зато значительно возрастает к окружающей полевой космопланетар-

ой среде. В этом состоянии границы жизнедеятельности чело-_{а в} рамках данного вида связей необычно расширяются, ановясь в определенном смысле бесконечными, то есть «ор­ганизм функционирует как частица беспредельной космопла-иетарной полевой среды». Это приводит к проявлению новых свойств космической среды: время становится материальным, образуются его энергетические потоки, воспринимаемые орга­низмом и т. п.

Подобные утверждения базируются на следующей гипотезе развития живого вещества на Земле. Первоначально преоблада­ние белково-нуклеиновой формы обеспечивало своего рода бессмертие вида. Когда же количество нейронов в головном мозге приматов достигло критической массы (до десяти мил­лиардов и более), прежний, исключительно «контактно-про­водниковый» режим работы мозга взрывоподобно изменился. Энергетические поля каждой нервной клетки скачкообразно объединились в единую полевую организацию, и головной мозг стал функционировать как полевой «компьютер». Такая полевая организация теперь обеспечивала выживание не только на Земле, но и в ближнем и дальнем Космосе. В связи с этим возникли потребности в новых взаимодействиях с аналогичны­ми разумными формами (возможно,- не бел ково-нуклеиновой природы). По мнению авторов, эти взаимодействия друг с другом и с внешними факторами стали осуществляться (внача­ле в определенных ареалах, где им способствовали геофизи­ческие аномалии, затем в пределах планеты и далее), обеспечи­вая постоянство бесконечно многообразных форм космической жизни'.

Полевые связи между людьми способствовали быстрому становлению трудовой деятельности, семьи, а также возникно­вению и колоссальному накоплению языковой информации. Однако это привело к тому, что первичные полевые способы взаимосвязи «замаскировались» в толще социо-культурных про­цессов, сохраняясь в своем первоначальном виде лишь в рамках культовой и целительской деятельности (у жрецов, шаманов, колдунов и т. п.). «Каждый из нас в своем жизненном цикле проходит стадию интенсивного погружения в полевую органи­зацию — в эмбриональный период, затем в раннем детстве до :—пяти лет, — пишут В. П. Казначеев и Е. А. Спирин. —

¹ «Не где-то, а на планете Земля реализуется наше единство с другими Космическими мирами. Столь долгожданная встреча с «инопланетянами» уже Давно состоялась: мы, люди Земли, и есть ее результат... Возможно, что в мифах, в религиозных представлениях о бессмертии в других мирах, о переселении душ, о перерождении одних организмов, в том числе и человека, в другие, о возрож­дении жизни в будущем содержится как раз интуитивное предчувствие... косми­ческого бессмертия?» (В. П. Казначеев, Е. А. Спирин, 1991).

Полевые взаимодействия в это время неизбежны, но далее на­чинается как бы их нивелирование системами современного воспитания, обучения, усвоения правил жизни (социальных ро­лей). Лишь некоторые из нас, видимо, смутно ощущают свои прежние космопланетарные полевые связи. Все же они лежат в основе нашей человеческой сущности» (1991).

В заключение отметим, что в настоящее время все больше исследователей приходят к выводу, что психические процессы — это качественно новая форма материи и потому, как любая материя, находятся в тесном взаимодействии с пространством и временем. Более того, материальный субстрат психики подчинен тем же законам физики, что и пространственно-временные отно­шения. Мозг же человека является тем специфическим органом (а сознание — тем специфическим полем), в котором происходит смена пространственно-временных характеристик внутреннего и внешнего мира.