ГЛАВА 11 Активное воображение 1 страница

Воображаемое намного более реальней, чем сама действительность.

Р. Виктюк

У всех влюбленных, как у сумасшедших,

Кипят мозги: воображенье их

Всегда сильней холодного рассудка.

Безумные, любовники, поэты —

Все из фантазий созданы одних.

У. Шекспир

Как и другие методы, ориентированные на работу с особыми состояниями сознания, техники активного воображения направ­лены на осознание и восприятие глубинных аспектов психики и ассимиляцию (интеграцию) ее разрозненных комплексов, то есть на выведение на сознательный уровень «отколовшихся» энерге­тических систем, чья автономия угрожает единству психики и ее целостному функционированию.

Как и анализ сновидений, активное воображение помогает личности осознать некоторые ее ранее не дифференцированные аспекты. Как мы уже отмечали, содержание этих комплексов, берущее начало в коллективном бессознательном, оказывает по­стоянное воздействие на нашу душевную жизнь, что проявляется в форме неожиданных аффектов и настроений, чрезмерных эмо­циональных реакций, интуитивных догадок и предчувствий.

В отличие от образов сновидения, фантазии появляются в сознании бодрствующего человека, и это позволяет устанавливать с ними связь, не теряя одновременно ориентации во внешнем мире. Фантазии располагаются как бы «напересечении» реального внешнего мира и внутренней психической реальности. С архети­пами последней и можно установить контакт посредством актив­ного воображения, тем самым сохранив контроль сознания над Душевными переживаниями, индуцируемыми комплексами.

Метод активного воображения был «открыт» К. Г. Юнгом в Период его душевного кризиса 1913—1914 годов: «Для того, чтобы удержать фантазии, я часто воображал некий спуск. Однажды я даже попытался дойти до самого низа. В первый раз я будто бы спустился метров на триста, но уже в следующий раз я оказался на какой-то космической глубине. Это было как путешествие на Луну или погружение в пропасть. Сначала Возник образ кратера, и у меня появилось чувство, будто я —

в стране мертвых. У подножия скалы я различил две фигуры седобородого старика и прекрасную юную девушку. Я осмелил­ся приблизиться к ним — так, словно они были реальными людьми, и стал прислушиваться к их разговору...

Эти и другие образы моих фантазий принесли с собою осознание того, что, возникающие в моей психике, они созданы не мною, но являются сами по себе и живут своею собственной жизнью. Они представляли некую силу, которая не была — я. Я вел с ними воображаемые беседы, и они говорили вещи, которые мне бы не пришли в голову. Я отдавал себе отчет в том, что это говорят они, а не я. Они объяснили мне, что я не должен относиться к своим мыслям так, как будто я порождаю их... Именно они научили меня относиться к своей психике объек­тивно, как к некоей реальности».

Такие представления являются весьма древними: как мы помним из исторического обзора, в различные эпохи автоном­ные комплексы проецировались на всевозможные природные и сверхъестественные существа. Малодифференцированная пси­хика первобытного человека, чтобы сохранить свое равновесие, инстинктивно выносила вовне бессознательные комплексы и та­ким образом дистанцировалась от них.

Персонификация собственных бессознательных содержаний позволяет заключить душевный образ в рамки конкретного объекта или явления. Давая ему имя, мы амплифицируем, обогащаем и дополняем разрозненные аспекты эмоционально-чувственных комплексов. Облачив их в знаково-символическую форму, мы легче удерживаем в сознании все многообразие, тонкость и сложность проявлений бессознательного.

Для дальнейшего проникновения в суть бессознательных со­держаний необходимо дать возможность персонифицированной сущности проявить себя, а точнее, не мешать бессознательному высказываться искренне и спонтанно. Поэтому в технике актив­ного воображения необходимо, сохраняя сознательный контроль над самим процессом,' свести к минимуму цензуру сознания над активностью бессознательных содержаний. Это касается в пер­вую очередь нравственных и моральных установок и норм, влия­ние которых способно заглушить и исказить голос бессознатель­ного. Необходимо помнить, что основными ценностями процесса активного воображения являются импульсивность, своеобразие, свобода выражения и безоценочность, а не социальная жела­тельность, приемлемость или соответствие этическим стандартам. Информация из бессознательного может прийти в виде внутренних ощущений, зрительных образов, спонтанных дви­жений, мелодии или голоса. Подходящими формами работы являются рисование, лепка, свободные описания, сочинение рассказов или стихотворений. Главная задача — попытаться как

можно лучше понять смысл того, что выражает бессознательная психика, безотносительно к оценке художественного или иного совершенства получаемых результатов.

Описывая такой процесс, К. Г. Юнг замечает: %Вы начинаете с любого образа... Созерцаете его и внимательно наблюдаете, как. разворачивается или изменяется сама картинка. Не пытайтесь превратить ее в нечто, ничего не делайте, а просто наблюдайте, каковы ее спонтанные изменения. Любая ментальная картина, созерцаемая вами таким образом, будет рано или поздно изме­няться путем спонтанных ассоциаций, которые и приведут к легкому изменению самой картины. Вы должны тщательно избе­гать нетерпеливого перепрыгивания от одного предмета к другому. Задержитесь на одном выбранном вами образе и ждите до тех пор, пока он сам не изменится. Отметьте все эти изменения и в конечном итоге войдите в картину сами, и если это говорящая фигура, то скажите то, что вы хотите сказать этой фигуре, и слу­шайте затем, что скажет в ответ эта фигура».

Уже известный нам ученик К. Г. Юнга Р. А. Джонсон предла­гает четырехфазовый подход к процессу активного воображения, аналогичный технике работы со снами. Это постепенный, поэтап­ный путь в архетипический мир внутренних образов.

Первая фаза — состояние отрешенности или опустошения Эго. Необходимо «очистить» сознание от всех мыслей, образов и чувств, которые порождены внешними условиями. В удобном ме­сте, где никто не помешает вам и не станет вас отвлекать, находясь в максимально комфортной позе, забудьте о всех актуальных проблемах, событиях и освободитесь от рациональной мыслитель­ной деятельности. При этом ощущения и мысли, пребывающие в бессознательном, недифференцированном состоянии, получают возможность оформиться в образы-персонификации.

Вторая фаза — приглашение бессознательного — заключается в проникновении фигур бессознательного в сферу Эго. Воображая любые пейзажи, картины или сюжеты, вы можете инициировать этот процесс. Не нужно делать никаких специальных усилий — достаточно позволить спонтанному образу «вплыть» в сознание и вступить с ним в доброжелательный диалог. Можно спросить У персонифицированных содержаний, что они собой представля­ют, откуда они пришли, чего хотят и т. п. Полезно установить, какие части внутреннего Я нашли свое воплощение в образах активного воображения, какие аспекты или интенции личности подавляются сознанием, не находят себе выхода или применения.

Третья фаза — внедрение этических ценностей, отброшен­ных в первой и во второй фазах. Сознание пытается заключить Договор с отколовшимися комплексами, принимая на себя определенные обязательства. При этом важно достичь такого соглашения, в рамках которого основные ценности и характер

личности остаются незыблемыми. Сознание готово вступить в диалог с архетипическими влияниями, но не позволяет им захватить контроль над вашими психикой и поведением. Вли­яние бессознательного не должно обернуться разрушительным смерчем в системе межличностных отношений или привычной деятельности. Таким образом происходит постепенное разреше­ние внутриличностных конфликтов, очеловечивание «теневых сторон психики», интеграция автономных комплексов и в ко­нечном счете — духовное развитие и рост.

Четвертая фаза — это ритуал. Как и в работе со снами, здесь недостаточно ограничиться интеллектуальной активностью — необходимы конкретные действия или поступки. Они не обя­зательно должны быть грандиозными или повлечь за собой масштабные изменения в системе привычной жизнедеятельнос­ти, но сделанные выводы или принятые решения нужно зафик­сировать в вашем поведении, а не только в мыслях.

Паттерн активного воображения есть тот образец, который мы находим в путешествии шамана в другой мир или путешествии героя в царство мертвых, описанное в классической литературе¹.

Регулярные диалоги с «бессознательной психеей» раскрыва­ют и актуализируют новые ваши возможности и способности.

¹ Так, например, есть точные параллели практике активного воображения в том совете, который был дан Одиссею Цирцеей, когда он готовился к путе­шествию в царство мертвых, дабы отыскать там мудрого старца Тиресия:

«Дай обещанье безжизненно веющим теням усопших: В дом возвратись, корову, тельцов не имевшую, в жертву Им принести и а зажженный костер драгоценностей много Бросить, Тиресия ж более прочих уважить, особо Черного, лучшего в стаде барана ему посвятивши. После (когда обещание дашь многославным умершим) Черную овцу и черного с нею барана, — к Эребу Их обратив головою, а сам обратись к Океану, — В жертву теням принеси; и к тебе тут немедля великой Придут толпой отшедшие души умерших; тогда ты Спутникам дай повеленье, содравши с овцы и с барана, Острой зарезанных медью, лежащих в крови перед вами. Кожу их бросить в огонь и призвать громогласно Грозного бога Аида и страшную с ним Псрссфону; Сам же ты, острый свой меч обнаживши и с ним перед ямой Сея, запрещай приближаться безжизненным теням усопших К крови, покуда ответа не даст вопрошенный Тиресий». Другими словами, чтобы достичь инсайта, необходимо пожертвовать энер­гией (овцами или баранами), которая обычно тратится в интересах повседнев­ной жизни. Но поскольку процесс активного воображения протекает в бодрст­вующем (привычном) состоянии сознания, то многие вещи сразу же привлекают наше внимание (вроде «безжизненных теней усопших»), которых необходим⁰ отгонять, строго придерживаясь избранного образа.

Аналогичные параллели обнаружил Арнольд Минделл, исследуя иудейские обычай Субботы и легенду о сотворении Голема — глиняного великана. оживленного средствами Каббалы и обратившего свою силу ппотив создателей-

ране© связанная комплексами психическая энергия разблоки­руется и может быть употреблена на цели роста и развития. Взаимодействие сознания и бессознательного, сменившее их былой антагонизм, позволяет Самости как сущностному центру индивидуальности координировать различные аспекты процес­са индивидуации, способствуя ощущению зрелости и внутрен­ней силы. Активное воображение, как и работа со снами, в юнгианстве являются признанными способами содействия лич­ностному росту и самотрансценденции.

Современное постюнгианство значительно усовершенствовало метод активного воображения. Один из наиболее интересных под­ходов принадлежит Джеймсу Хиллману, создателю так назьшаемои «архетипической психологии» — особой разновидности юнгиан-ского анализа, утверждающей примат спонтанного творчества над другими видами терапевтической работы. Главное в пуэрилъном подходе Дж. Хиллмана — интенсивная работа с образами как самоценными сущностями, вне зависимости от информации, ко­торую они несут. Аналитик одним из главных считает архетип Вечного мальчика (Piier etemus) — «духа молодости, вечно юного, свежего и порождающего. Этот подход означает терапию окрылен­ную и вдохновенную, фантастическую и безответственную*.

Работа с образами снов не отличается от направленного вооб­ражения и состоит прежде всего в их поддержке и развитии. Дж. Хиллмап призывает аналитика и пациента не столько изучать, сколько лелеять, беречь, сохранять, уважать и понимать образы своего бессознательного, относиться к ним как к новорожденным младенцам, потенциальным предвестникам Самости. Любые пло­ды воображения ценны и заслуживают уважения, даже из самого мрачного видения может явиться прекрасный символ будущего изменения, роста и развития личности. Бессознательный потен­циал может и должен воплотиться в творчество, составляющее самую сущность жизни.

Отличительная особенность пуэрильного подхода — пред­ставление об аутентичной ценности образа, значение и смысл которого прежде всего субъективны. Дж. Хиллман не отрица­ет возможности традиционной интерпретации бессознательной символики, но особо подчеркивает ведущую роль индивиду­альности (как пациента, так и психотерапевта) в этом процес­се. Понимание или амплификация (обогащение) бессознатель­ных содержаний — процесс глубоко личный, интуитивный, предполагающий особого рода «вживание» в образ, спонтанно всплывший из психических глубин. Рафинированное сознание, в особенности сильное Эго аналитика (целенаправленное, пря­молинейное, жестко структурированное профессиональной под­готовкой) часто бывает скорее помехой, нежели подспорьем в работе с образами бессознательного.

Картины воображения хрупки и изменчивы, они требуют бережного обращения, тончайших прикосновений (кончиками пальцев). Большинство попыток классифицировать и система­тизировать ведут к неизбежному упрощению и огрублению сложных, уникальных, многоплановых проявлений человече­ской психики. Сама природа психического не позволяет огра­дить себя строгими рамками логики и научных понятий.

Вместо попыток проникнуть в смысл бессознательного об­раза, «расшифровать» его Дж. Хиллман предлагает идти за ним следом, прислушиваясь к ассоциациям и интуитивным догад­кам. Главное условие работы — честность и предельная искрен­ность по отношению ко всем скрытым и подавленным сторонам жизни личности. Психотерапевт склонен очень бережно и се­рьезно воспринимать любой бессознательный импульс, ибо рассматривает его как попытку появления на свет нового аспек­та Самости. Главное — это раскрепостить воображение, снять с него оковы условностей, правил, стандартов, традиций. Об­разы бессознательного, считает он, можно и должно предоста­вить самим себе, своему априорному предназначению. Им нужно дать простор и полную свободу — и тогда значение и смысл спонтанно появятся в сознании, обогатив его содержание и расширив границы. Цель терапии, по Дж. Хиллману, — полная свобода, спонтанность, трансцендентность и вездесущ­ность воображения. Творчество и фантазии являются внутрен­ним и самым ценным аспектом сознания: «Эта часть души, которую мы храним в себе, есть главное в исследовании, в молитве, на исповеди, между любовниками и друзьями, в работе и искусстве, правдивая основа нашей судьбы».

В какой-то степени противоположным пуэрильному подходу Дж. Хиллмана является направление, развиваемое французским психологом Робертом Дезолье (кстати сказать, в своем подходе он опирается на труды павловской школы). Основной задачей юнгианского анализа он считает понимание специфики бессо­знательных содержаний в контексте жизни пациента — его работы, семейных отношений, трудностей и конфликтов. На­правленное фантазирование по Р. Дезолье — это техника, во множестве содержащая элементы внушения, суггестии. Его процедура очень проста: пациент занимается фантазированием, лежа на кушетке насколько возможно комфортно, в состоянии мышечной релаксации. От него не требуется быть обязательно расслабленным, но он должен быть изолирован от шумов, находиться в полумраке и с закрытыми глазами. Условием является также то, что в течение развития направленных грез пациент избегает критического отношения к ним и запоминает как можно больше деталей из того, что происходило на сессии. Психотерапевт занимает директивную позицию в интерпрета-

 

ции бессознательной символики, выявляя, главным образом, архетипические комплексы и порождаемые ими проблемы.

Исходя из того, что спонтанные грезы обычно носят ком­пенсаторный характер, Р. Дезолье склонен задавать тему для направленного воображения, создавая своего рода «смысловой коридор» для бессознательной символики. Формирующиеся образы описывают определенную личностную проблематику и указывают на актуальные комплексы пациента. Одновременно происходит отреагирование сильных аффектов и трансформа­ция сознательных установок. Терапевтическая процедура по­зволяет сочетать диагностику актуального состояния с осозна­нием причин скрытых конфликтов. Р. Дезолье — приверженец стандартных тем для направленного воображения (он называет мх стартовыми образами). Эти образы (меч, ваза, спуск в глубину или подъем на вершину) способствуют бессознательной проекции основных архетипов структуры личности и типичных проблем отдельных этапов ее индивидуации. Он широко ис­пользует также фантазирование в рамках основных мифологи­ческих сюжетов и мотивов, предлагая пациентам описывать ^воображаемые отношения со сказочными персонажами (русал­ками, феями, ведьмами, колдунами, животными и т. п.).

Г Р. Дезолье предлагает следующую классификацию образов:

i. а) образы реальности и ночных снов;

. б) образы сказок и мифов;

в) «мистические» образы — образы, не имеющие объективно представимого характера, которые могут быть поняты только в Терминах чувств, испытываемых смотрящим на них субъектом. Приведем таблицу основных стартовых образов в направлен­ном фантазировании Р. Дезолье.

 

№	Цель	Тема
пп
		для мужчин	для женщин
	Столкновение с более обыч-	Меч	Сосуд или контейнер
	ными характеристиками
	Столкновение с более подав-	Спуск в глубины океана	Спуск в глубины океана
	ленными характеристиками
	Выход на границы с родите-	Спуск в пещеру	Спуск в пещеру
	лем противоположного пола	и обнаружение ведьмы	и обнаружение колдуна
		или колдуньи	или мага
	Выход на границы с родите-	Спуск в пещеру	Спуск s пещеру
	лем того же пола	и обнаружение колдуна	и обнаружение ведьмы
		или мага	или колдуньи
	Выход на границы с социаль-	Спуск в пещеру	Спуск в пещеру
	ным принуждением	и нахождение	и нахождение
		сказочного дракона	сказочного дракона
	Выход на границы с Эдипо-	Замок со спящей	Замок со спящей
	вой ситуацией	красавицей в лесу	красавицей в лесу

Интерпретация возникающих ответов, по мнениюР. Де-золье, требует чувствительности и тонкости и может быть произведена только в тесном контакте с пациентом. В ее основе должны лежать:

1) тщательный анамнез прошлого пациента;

2) идеи, которые пациент спонтанно ассоциирует с содер­жимым направленного фантазирования;

3) любые другие идеи, которые возникают в течение тера­певтической сессии.

Интерпретацию следует считать правильной, если пациент чувствует, что она верна и полностью соглашается с ней.

Процесс лечения, по Р. Дезолье, включает в себя три фазы:

1) открытие и изучение болезненных динамических паттернов пациента (путем шести направленных фантазирований);

2) переобусловливание этих болезненных паттернов (куль­тивация на воображаемом уровне новых неразвитых возмож­ностей реагирования);

3) наконец, установление новых и подходящих динамических паттернов (тренировка перехода из воображения в реальность).

Не менее интересным представляется метод направленно­го аффективного воображения Хаискарла Лейнера, известный также как символодрама. Он считает, что символы не просто маскируют аффекты, как следует из психоаналитических тео­рий, но и могут намеренно использоваться для желаемых изме­нений аффекта и жизненной ситуации человека, что значитель­но ускоряет процесс психотерапии. Здесь, так же как и при любом другом методе активного воображения, пациент уклады­вается на кушетку, внешние стимулы уменьшаются, насколько это возможно, его просят расслабиться, а затем начинают давать неопределенные установки — они послужат ядром, вокруг ко­торого будет кристаллизоваться продукция фантазий пациента. Впоследствии хорошо развитая пациентом тема может также служить сценой или экраном, на который будут проецироваться другие действия.

Направленное аффективное воображение X. Лейнера вклю­чает в себя десять стандартных воображаемых ситуаций, или символических тем, предлагаемых психотерапевтом как началь­ные точки для грез пациента.

1. Первая тема — это луг. Как считает X. Лейнер, символи­ческое значение луга многообразно. Он может представлять свежее начало или экран, на который сразу проецируются текущее настроение или наиболее давящие проблемы. Он спо­собен быть также райским садом, и в этом случае может проявляться глубокая эмоциональная связь с основами эмоци­ональной жизни, а именно с природой взаимоотношений ре­бенка и матери.

2. -Восхождение на гору и описание ландшафта — вторая тема. Чтобы усилить проявление второй стандартной ситуации, горы, пациента иногда просят отыскать тропинку на лугу. Психотера­певт предлагает ему пойти по тропинке, которая приведет его к лесу у подножия горы. Потом его просят пересечь лес, забраться на гору и описать вид с вершины.

Данная символическая ситуация соотносится с чувствами пациента по поводу его способности овладеть жизненной си­туацией и достичь успеха в выбранной карьере. Это может также вызвать любые подавленные желания экстраординарных дости­жений и славы. Кроме того, в категориях психоанализа гору можно рассматривать как фаллический символ. Отсюда она связана с интроецированным образом отца. В этом случае в теме горы проявляются также темы соперничества.

Когда пациент представляет себя достигшим вершины горы, его просят точно описать, что он видит. Эта процедура использу­ется для контроля прогресса в терапии. Например, в начале терапии пациент может обнаруживать, что его обзор закрыт более высокими горами или дремучим лесом, По контрасту в конце те­рапии пациент демонстрирует тенденцию трансформировать вид в приятный ландшафт с реками, холмами, деревнями, городами.

3. Третьей воображаемой ситуацией является следование вверхпо ручью до истоков или вниздо океана. После возвраще­ния на луг из восхождения на гору пациента просят посмотреть вокруг луга и найти ручей. После его описания он может решить для себя, следовать ли вниз до океана или предпринять подъем, чтобы найти истоки ручья.

Ручей предположительно символизирует поток психической энергии и потенциал для эмоционального развития. У невроти­ческих пациентов он никогда не доходит до океана без очевид­ных помех (пропадает в большой дыре в земле, наталкивается на стену, иссякает и т. п.). Если помочь пациенту четко скон­центрироваться на них, то могут возникнуть неприятные, но полезные чувства. По мнению X. Лейнера, это может принести глубокий инсайт по поводу неспособности наслаждаться жиз­нью и развивать свои таланты.

Из сказок и мифологии известно, что холодная вода, бьющая Ключом из земли, освежает путешественника. Таким же образом пациентам полезно пить в воображении воду и купаться в ней в своих грезах. Они могут также получать облегчение от напол­нения водой тех частей тела, которые являются источниками боли или расстройств.

С психоаналитической точки зрения такой символически воображаемый визит к источнику может рассматриваться как Возвращение к архаическим отношениям мать — ребенок. Этс Может иметь и оральный, и уретральный аспект.

X. Лейнер считает, что для тех пациентов, которые не могут освободить свое воображение для создания свободных ассоциа­ций, особенно полезны первые три образа и их использование вместе как тренинговый метод. В таких случаях процедура состоит в том, чтобы пациент практиковался в визуализации и описании первых трех тем. Эта репетиционная процедура, ис­пользуя минимум провоцирующих* стимулов, служит для тре­нинга как пациента, так и еще недостаточно опытного психо­терапевта.

4. Четвертый образ — дом, который исследуется как символ человека. Он способен появиться спонтанно при воображаемой загородной прогулке или психотерапевт может предложить па­циенту представить дом около луга.

3. Фрейд считал, что дом является и символом личности. Па­циент может проецировать на него все свои страхи ижелания по поводу себя самого (вспомним хорошо известный и часто исполь­зуемый проективный тест «Дом»¹).

Динамически важные части дома и предметы необходимо исследовать после того,, как пациент вошел в него: запасы продуктов в холодильнике или накухне; одежду; спальную комнату, обращая особенное внимание на наличие двуспальной или односпальной кровати; ванную комнату и туалет. Особый интерес представляют подвал ичердак, так как они часто хранят остатки детства, такие, как игрушки исемейные альбомы, что может возвращать к значимым событиям детства.

5. Пятая стандартная задача — визуализация близких родст­венников.Можно предложить пациенту, когда он представляет себя на лугу, чтобы появилась фигура родственника. Его просят увидеть этого родственника на расстоянии, описать его поведе­ние и особенно отметить его отношение к пациенту, когда этот человек к нему приближается. Он может выглядеть как человек, аможет в виде символа (например, как корова или слон). Все это важные индикаторы качества эмоциональных межперсо­нальных взаимоотношений пациента.

6. Шестой образ — визуализация ситуаций, пробуждающих образцы сексуальных чувств и поведения.

¹ Проективные методики (от лат. project» — выбрасывание вперед) — совокупность методик, направленных на исследование личности в рамках проективного диагностического подхода (диагностика осуществляется на осно­ве анализа особенностей взаимодействия с внешне нейтральным, как бы безличным, материалом, становящимся ввиду его слабоструктурировапности объектом проекции).

«Дом» (House) — проективная методика исследования личности, пред­ложенная Дж. Буком в 1948 году. Испытуемому предлагается нарисовать дом (у нас обычно используется в сочетании с проективными методиками «Дерево» и «Человек»). По рисункам судят об аффективной сфере личности, ее потреб­ностях, уровне интеллектуального и психосексуального тчтштия и т гт.

Женщинам X. Лейнер предлагает следующую ситуацию: им следует представить, что они на прогулке за городом или, например, что их машина сломалась на пустынной дороге далеко от дома. В любом варианте мимо проезжает другая машина, она останавливается, и водитель выходит помочь. Существует множество продолжений этого образа: а) никакая машина не едет; б) приезжает маленький мальчик на игрушеч­ной машине; в) машину ведет женщина; г) машина останавли­вается, но, когда пациентка идет кней, та исчезает в воздухе, д) водитель сексуально озабочен он сворачивает на машине влес, иженщине приходится оказывать ему сопротивление.

Для мужчин описывается символ розового куста (X. Лейнер рекомендует поэму Гете «San ein Knab' einRoselein stehn» — «Мальчик увидел розовый куст»). Стандартная ситуация состоит втом, что пациенту предлагают увидеть розовый куст в углу луга. Далее его просят описать этот куст.

7. Седьмая ситуация — лез.Он может возникнуть просто в ответ на просьбу терапевта визуализировать льва. Его можно представлять в узкой клетке, в джунглях, в пустыне. Лев пока­зывает, как пациент справляется со своими агрессивными тен­денциями.

8. Восьмая стандартная ситуация — появление в фантазиях человека, который представляет идеальное Япациента. Для этого X. Лейнер предлагает попросить пациента быстро назвать имя человека его пола, а затем представить человека, которому это имя могло принадлежать. Это полезно для проработки проблем идентичности.

9. В девятой воображаемой ситуации пациенту следует вообра­зить себя занявшим позицию на благоразумном расстоянии от леса или пещеры.Эта ситуация усиливает появление символических фигур, представляющих глубоко подавленный, часто архаический, инстинктивный материал. Могут возникнуть монстры, гиганты и Другие пугающие фигуры; обычно они того же пола, что и пациент. Когда фигура появляется, пациенту следует-внимательно наблю­дать и описывать ее. Эти образы символизируют интроекты сих невротическими паттернами и ассоциированными эффектами.

10. В десятой стандартной ситуации пациента просят пред­ставить болото в углу луга.Психотерапевт предлагает, чтобы из мрачной воды возникла фигура. Такой фигурой может оказаться Лягушка, змея, рыба или человек. Данный символ является манифестацией глубоко подавленного материала, касающегося сексуального влечения иего производных. Эти животные могут быть даже интерпретированы как архетипы К. Г. Юнга.