НАЧАЛО ЗАБАЙКАЛЬСКОГО ВОЙСКА. 2 страница

А на помощь уже шла русская армия, 50 тыс. ратников Ромодановского и 20 тыс. казаков Самойловича. Ибрагим-паша отрядил часть сил к Днепру. Они построили позиции на правом берегу у Бужинской переправы, заняли остров посреди Днепра. И сочли, что под огнем такую реку форсировать невозможно. Но Ромодановский был блестящим полководцем. Направил отряд казаков переправиться в другом месте и выйти туркам в тыл. Огнем артиллерии заставил врага покинуть остров. В ночь на 26 августа туда скрытно перевезли несколько десятков орудий и замаскировали. А следующей ночью был нанесен удар. Гвардейцы Шепелева и казачьи полки Левенца и Барсука ринулись за Днепр. А когда турки заметили лодки с десантом и открыли стрельбу, их стали долбить русские пушки, заранее, еще днем наведенные по целям. Напал и казачий отряд с тыла. И плацдарм был захвачен.

Ибрагим-паша спохватился, направил к переправе орду крымцев, янычар. Два дня продолжались яростные атаки плацдарма. Но переправившиеся полки, которые возглавил Касогов, успели укрепиться, косили врага огнем, отбивали в рукопашных. Все прибрежные луга были устланы неприятельскими телами. А русские саперы навели 3 понтонных моста, по которым переправлялись свежие части. Когда противника измотали, а на плацдарме накопилось достаточно сил, армия перешла в общую контратаку. И турки с татарами побежали. Ромодановский доносил в Москву: «Знатную одержав победу над неприятелем, многих побили, гоня их на 5 верст от Днепра». Узнав об этом, Ибрагим-паша снял осаду, поджег лагерь и ушел прочь «в большом беспорядке, оставив много бомб и осадных орудий». Казаки снарядили погоню, «убили несколько сот человек и заставили бросить много повозок, буйволов и разных вещей». Когда русское войско подошло к Чигирину, он представлял жуткое зрелище. На валах живого места не осталось. Все было изрыто, разрушено, почти все пушки подбиты, у гарнизона оставалось всего 28 бомб и 23 бочки пороха. Наша полевая армия в сражениях потеряла 2.460 человек убитыми и 5 тыс. ранеными. Из защитников Чигирина погибло 998, раненых «было очень много». Турки, как выяснилось, потеряли гораздо больше. У них погибло 25 тыс. янычар и спагов, а урон татар, молдавских и румынских вспомогательных войск никто и не считал.

Однако с поражением враг не смирился. Султан разгневался, арестовал Ибрагим-пашу. И в 1678 г. на Чигирин двинулась вторая армия под командованием великого визиря Мустафы-паши, 180 тыс. человек, 142 орудия — 4 самых тяжелых тащили по 32 пары волов. Гарнизон отремонтированного Чигирина возглавляли Иван Ржевский и полковник Гордон. «Замок» держали 5,5 тыс. солдат и стрельцов, «нижний город» — 7 тыс. казаков наказного атамана Павла Животовского. Орудий было 86. 8 июля началась осада. На помощь опять выступила армия Ромодановского, 75 тыс. человек. К сожалению, на этот раз в действия полководцев стал вмешиваться молодой царь и его некомпетентное окружение. Слали противоречивые приказы, запретили наступать, пока не прибудут подкрепления Каспулата Черкасского. Он привел всего 4 тыс. калмыков, кавказцев и терских казаков, а время было упущено. Касогов с пехотными полками и донцами успел захватить плацдарм за Днепром, но и Мустафа-паша изготовился, выдвинув против плацдарма сильное войско, оседлавшее господствующие высоты. И сражения закипели на двух фронтах. Турки ожесточенно бомбардировали и штурмовали Чигирин. А полки Ромодановского и Самойловича атаковали вражеские позиции на Днепре. Лишь 3 августа удалось разгромить турок и прорвать их оборону, захватив ключевую Стрельникову гору.

Русская армия встала в 4 км от Чигирина, за р. Тясьмин. Однако Мустафа-паша не ушел. Продолжал атаки крепости. А штурмовать укрепленный лагерь турок, имевших численное превосходство, было безумием. Полной блокады города больше не было, Ромодановский ввел туда до 15 тыс. подкреплений, приказал активизировать вылазки, чтобы измотать противника. Но осколком бомбы был убит комендант Ржевский. А заменивший его Гордон растерялся, прекратил вылазки, фактически выпустил из рук управление войсками. 11 августа турки, взорвав две мины, ворвались в «нижний город». В уличных боях загорелись дома, пламя перекинулось на деревянные стены. И Ромодановский пришел к выводу, что оборона пылающих развалин потеряла смысл, приказав защитникам покинуть город.

Гарнизон ушел непобежденным, со знаменами, казной, легкими пушками. И поджег пороховой погреб. При взрыве погибло 4 тыс. турок. Выведя полки из Чигирина, Ромодановский стал отходить к переправам. Но и Мустафу такая «победа» не устроила — ему досталась груда головешек. И он двинулся следом, чтобы прижать русскую армию к Днепру и уничтожить, вся Украина стала бы добычей победителя. С 14 по 19 августа произошло сражение на Бужинских лугах. Солдаты, стрельцы и казаки заняли свои старые предмостные укрепления, турки навалились на них. Их отражали, переходили в контратаки. 20-го наши полки готовились продолжить битву, но… не обнаружили противника. Мустафа понес такой урон, что приказал отступать на Дунай. И развалины Чигирина бросил. В этом походе он потерял 60 тыс. воинов. Русская армия потеряла 3.287 человек убитыми, 5,5 тыс. ранеными. В гарнизоне Чигирина погибло 1300 человек. И после этого поражения турки на Россию больше не полезли. Вступили в переговоры [75].

На Правобережье попытался гетманствовать Юрий Хмельницкий, но, по сути, просто разбойничал, грабил и терроризировал селян. Однажды со своей бандой погромил свадьбу, жениха убили, невесту изнасиловали. Однако ее отец был купцом и поехал жаловаться в Стамбул. Война завершилась, никакой политической ценности Юрий больше не представлял. И по приказу султана был казнен за разбой. В результате всех войн и набегов Правобережная Украина была совершенно разорена и опустошена, уцелевшие жители переселялись на Левобережье, под защиту русских. А в Запорожье в 1680 г. умер Сирко. Он по-прежнему оставался врагом «басурман» и «ляхов», но отстаивал и традиции запорожской независимости. И лишь когда его не стало, царское правительство сумело привести Сечь к присяге. Туда был направлен посол Бердяев с жалованьем. Казаки поспорили — дескать, жалованья прислали мало, чего ж присягать? Но ведь что-то же прислали. И после дебатов присягу все же принесли. Наконец, в 1681 г. был подписан Бахчисарайский мир. Турция признала за Россией обладание Левобережьем и Киевом с прилегающим районом.

 

24. КАЗАКИ СИМБИРСКИЕ, ЗАКАМСКИЕ, ПЕНЗЕНСКИЕ, СЫЗРАНСКИЕ…

Даже в тех районах Сибири, Урала, Поволжья, которые были освоены уже давно, жизнь в XVII в. оставалась опасной. Калмыки и «кучумовичи» с их союзниками не прекращали нападений. Вновь и вновь гремели выстрелы, свистели стрелы. Неоднократным осадам подвергались Тюмень, Тура, Томск, Омск, Кузнецк, Красноярск, Невьянск. В Москву доносили, что степняки «по все годы в работное и летнее время хлебного жнитва и сенокосу приходят под Красноярск войною… посылают для отгону всякого скота своих людей… села и деревни жгут и всякий скот отгоняют, и людей побивают». В разные годы были взяты и сожжены Канский, Ачинский остроги, Шмарова, Мурзинская слободы, Далматов монастырь, тысячи людей угнаны в рабство. Землепашцы даже на работы отправлялись с оружием, на полях возводили временные острожки — укрыться в случае налета. Казаки отбивались и сами наносили контрудары. Так, зимой 1642 г. атаман Тюменцев организовал лыжный рейд из Красноярска, разгромив кызыльских, ачинских и аринских «непослушников». А летом красноярские и томские казаки под командованием Козловского и Кольцовапредприняли совместный поход. Конница берегом, а пехота на стругах двинулись к верховьям Енисея. За р. Белый Июс обнаружили войско киргизов, укрепившихся лагерем на горе. И хотя противник имел огнестрельное оружие, ожесточенно отстреливался, киргизов разбили и взяли штурмом лагерь, вынудив заключить мир.

Часть калмыков ушла далеко на запад от своей родины и обосновалась в Волго-Уральских степях. Объединилась тут с Большой Ногайской ордой и начала набеги на Поволжье, Приуралье, прорывалась на правый берег Волги. Засечные черты уже показали свою эффективность против степняков, и царь повелел строить их, чтобы прикрыться и от ударов с востока. В 1647 г. на р. Барыш была заложена крепость Корсунь, а в 1648 г. на Волге — Симбирск. Они стали базовыми пунктами для строительства Корсунь-Симбирской засечной черты. В Симбирске были размещены служилые казаки во главе с сыном боярским Дмитрием Куприяновым. Вместе со стрельцами и пушкарями они несли сторожевую службу, попеременно дежурили в острожках, сооруженных вдоль оборонительных сооружений. Протяженность Корсунь-Симбирской черты составляла 165 верст, у Тамбова она смыкалась с Белгородской чертой [219]. Таким образом густонаселенные районы Центральной России опоясала полукругом единая система укреплений.

Там, где малолюдство и природные условия не позволяли строить сплошные засечные черты (и где не грозили такие массированные вторжения, как со стороны Крыма), возводились оборонительные системы другого рода — «линии». То есть цепочки крепостей. Для степной конницы даже небольшие крепости были серьезным препятствием, штурмовать их значило завязнуть в бою, потерять внезапность, а оставить в тылу — грозило ударом в спину. И для защиты Урала стала строиться Исетская линия. В 1649 г. сибирские казаки возвели на р. Исеть острожек Красный Бор, в 1650 г. — Исетский острог, затем Усть-Миусский и Комендантский острожки, а в 1658 г. — крепость Челябинск. Так возникло Исетское казачество.

А 1652—1656 гг. была построена Закамская линия от крепости Белый Яр на Волге до Мензелинска на Каме. Службу здесь несли служилые и городовые казаки. Для обороны Сибири и пограничных линий правительство верстало в казаки и местных крестьян, привыкших обращаться с оружием, жить полувоенным бытом. Они служили без жалованья, за надел земли и освобождение от налогов — и назывались «беломестными» казаками. Привлекали и выходцев с Украины. В 1652 г., когда Хмельницкий потерпел поражение и по Белоцерковскому договору пришлось уступить полякам два воеводства, на Русь ушел в полном составе Черниговский казачий полк во главе с Иваном Дзиноковским. Его поселили в Острогожской крепости. И возникло Острогожское казачество, которое охраняло кордоны южнее Воронежа, основав здесь ряд укрепленных слобод и на фланге сомкнувшись с Войском Донским.

Оборонительные сооружения затруднили набеги калмыков. Они предприняли поход на Терек, пограбили местных жителей и казаков, но тоже были отбиты. И рассудили, что выгоднее сотрудничать с Россией. Четверо тайшей обратились к царю с просьбой о подданстве — чтобы им платили жалование, а они будут воевать на стороне русских. Но альянс оставался очень ненадежным. Калмыки жили отдельными родами, присяга одних не распространялась на других. Впрочем, и те, кто присягнул к царю, не упускали возможности при случае пограбить русских. Казаки отвечали вполне адекватно. Калмыки жаловались. Когда Москва стала склонять в подданство хана Аюку, он предъявил претензии, что «донские и яицкие казаки побивают его людей, а жен и детей забирают». Направлялись делегации «мирить» казаков с калмыками. Но степняки не прекращали хищничество, и все договоренности оставались лишь благими пожеланиями. А пример калмыков оказался заразительным для башкир. Зачем платить ясак, если можно не платить и грабить, как соседи? Они активно подключились к набегам. А потом восстали под предводительством вождя Сеита, принялись разорять русские и татарские селения, подступали к Уфе и Казани, вместе с калмыками и ногайцами прорывались за Волгу.

Царю приходилось усиливать оборону на востоке и юго-востоке. В 1663 г. на это направление перевели часть украинских казаков из-под Воронежа, из Троицкого острога. Они построили крепость Пензу и Черкасский острог. Так появилось Пензенское казачество. По росписи воеводы Елисея Лачинованаселение Пензы и слобод составило 632 взрослых мужчины, из них 576 казаков. А в Яицком Войске в 1675 г. был введен реестр в 500 казаков, им платилось жалованье по 7 руб. в год, и они по сути перешли на положение служилых. По Яику сооружалась линия острожков и постов, где они несли службу. Подобные меры давали хорошие результаты. В 1680 г. калмыцкий Аюка-хан заключил союз с крымцами, усилился отрядами татар, черкесов, башкир и напал на Пензу. Сжег посады, разорил окрестности, но крепость отбилась, и враги ушли прочь.

Военные реформы, происходившие в России, коснулись и служилых казаков. При Алексее Михайловиче они были оставлены в Сибири, на Урале, на пограничных линиях и в гарнизонах городов, а в полевых армиях исчезли — их перевели в стрелецкие полки. А при Федоре Алексеевиче вдвое сократилось количество стрельцов и городовых казаков. Половину перевели в солдаты и драгуны, а за оставшимися городовыми казаками были сохранены только полицейские и пожарные функции. Но это, опять же, не касалось Сибири и опасного порубежья.

Ситуация в степях менялась, но всегда оставалась напряженной. В 1680-х гг. восточную ветвь калмыков разгромили маньчжуры. Но усилились враги калмыков, казахи, сплотившиеся вокруг хана Теуке. Теперь для них исчезла угроза с востока, и они полезли на Южную Сибирь и Урал. Фактически началась война. Отовсюду сыпались просьбы о помощи «воинскими людьми». И власти всеми мерами усиливали сибирское казачество. Формировались татарские сотни. В Сибирь ссылали и пленных украинских казаков, участвовавших в гетманских изменах. Но не в качестве заключенных, а тоже принимали на службу. Причем здесь они отлично проявляли себя, и из них создавались черкасские сотни. Отлаживалась станичная и сторожевая служба. Между слободами и острожками устанавливалась система сигналов дымами и огнями — для предупреждения об опасности, вызова соседей на подмогу. Но самым эффективным средством оказывались ответные поиски казаков. Не всегда они были удачными, порой оборачивались поражениями. Но важно было приучить степняков к мысли, что ни один их набег не останется безнаказанным [129].

В 1691 г. казахи предприняли поход на Тобольск. Осаждать сибирскую столицу не рискнули, но погромили Утяцкую и Камышевскую слободы. Часть казаков с семьями засели во дворах и отбивались. Степняки подожгли строения, и люди сгорели, 200 человек угнали в полон. В 1692 г. казахи снова прокатились по Тоболу, разоряя деревни. В погоню бросилась сотня казаков, настигла грабителей у Царева городища. Но врагов оказалось значительно больше, в бою погибли сотник и 40 воинов. В том же году случилось нападение тувинцев и киргизов. Из Красноярска совершил ответный рейд атаман Василий Многогрешный с 730 казаками и ясачными и на р. Кан разгромил неприятелей. В 1693 г. все повторилось. Казахи и каракалпаки напали на Ялуторскую слободу, тувинцы на Красноярский уезд. За казахами бросился отряд из 357 воинов под командованием Павловаи Шульгина. Сошлись с противником у оз. Семинкуль, но разразился ливень и намочил порох. Отряд погиб полностью. А Многогрешный опять действовал успешно. Выступил на тувинцев, его встретили 600 воинов князьца Шандычка, часть из них с ружьями. Казаки их одолели, «воров побили с 500». Многогрешный выслал конников Тита Саламаты, который довершил разгром и «улус повоевал». Правительство распорядилось всех наградить, каждый участник экспедиции получил по полтине, 21 раненый по рублю, семьям 6 погибших были выплачены большие компенсации.

Тувинцы с киргизами после этого присмирели. А хан Теуке после каждого нападения присылал в Тобольск посольства, рассуждал о выгодах мирной торговли, но на деле не мог, да и не хотел обуздать подданных. А агрессивность казахов, в свою очередь, подогревала воинственные настроения западных калмыков и башкир. Но они встречали все более сильное противодействие. Пензенские казаки построили на пути вторжений линию из укрепленных слобод Вазерской, Ухтинской, Пырнинской, крепостей Малая и Большая Сердоба. Мужественно отражали набеги, отбивали полон. А в конце XVII в. стала дополнительно сооружаться Сызранская линия, в новой крепости Сызрань поселили 500 самарских и закамских казаков.

 

ПЕРВЫЕ КАЗАКИ НА КУБАНИ.

 

Великой трагедией для Руси стал церковный раскол. В принципе, реформы были нужны — церковные книги долгое время были рукописными, в ходе переписок накапливались разночтения. И обряды в разных местах отличались: так, на Руси крестились двумя перстами, а на Украине и Балканах — тремя (в ранней Церкви допускались оба типа перстосложения). Работу по унификации начал еще Филарет, но вел ее постепенно, без встрясок и ломок. Однако патриарх Никон решил одним махом привести церковную практику к греческим образцам. Причем даже Константинопольский патриарх Паисий и собор греческого духовенства предостерегали, что это может довести до беды. Указывали, что Церковь требует единообразия только в главном, а в мелочах расхождения вполне допустимы и терпимы. Никона это не устроило, он объявил старый обряд ересью, а тех, кто осмелился возражать, стал сажать и ссылать.

Но вскоре патриарх вообще занесся, пытался ставить свою власть выше царской, что привело к конфликту с Алексеем Михайловичем. Государь амнистировал тех, кто пострадал при гонениях, выражал готовность к уступкам и поиску компромисса. Но выявилась группа непримиримых во главе с Аввакумом, которые по своей склонности к крайним решениям вполне стоили Никона. Провели свой «собор», где объявили всю Церковь «повредившейся», а тех, кто при Никоне посещал храмы и причащался — еретиками, требуя их перекрещивать. И в 1666 г. прошли два церковных собора, принявших решение о низложении Никона, но при этом утвердивших его реформы, а непримиримые были осуждены, прокляты и сосланы.

Поначалу раскол вовсе не был всенародным. Напомню, Разин вел голытьбу именем «обиженного» Никона. А опору старообрядцев составляли лишь небольшая часть духовенства и оппозиционной знати — боярыня Морозова, княгиня Урусова, Хованский. И преследованиям сперва подвергалось не старообрядчество, а лишь конкретные преступления, совершенные на этой почве. Впрочем, надо различать термины «старообрядчество» и «раскольничество». Старообрядчество — форма Православия. До отдаленных углов России церковная реформа вообще не дошла, люди молились по-старому, и никому это не мешало. Раскольничество было политическим, антигосударственным движением. Призывалось «удалятися и бегати», не платить подати, исключить себя из «антихристова» государства. В молитвах не поминали царя, воздвигали на него «хулы». Духовный разброд постепенно распространялся все шире. Стали возникать разные секты вплоть до самосожженцев. Согласитесь, это не имеет никакого отношения к старому обряду, ни одна христианская конфессия не приемлет самоубийства. Причем самосожжения отнюдь не были вызваны гонениями властей. Наоборот, сперва начались «гари», и они-то заставили правительство более серьезно взяться за раскольников.

А в 1676 г. на трон взошел Федор Алексеевич. И именно он (а не Петр) при участии сестры Софьи начал реформы по «европеизации» России. Внедрялись польские моды, обычаи, роскошь, все это ударило по крестьянам, росли налоги, усилилась их эксплуатация помещиками. Царь по примеру Запада повел борьбу с нищими, повелев их «определять в работы». Отменил указ своего отца о невыдаче беглых, записавшихся в ратную службу. Вот тогда-то раскольничество приняло массовый характер. В скиты устремились нищие, дезертиры, крестьяне. Усилился их приток и на Дон. Казакам это, в общем-то, было выгодно. Бурлаки нанимались к ним в работники, с их помощью Войско начало разработку собственных соляных месторождений у Бахмута, устроило рыбосольные промыслы. Но стали приходить и раскольники. Так, явились «поп да двое чернецов». Вскоре чернецы донесли, что «поп за великого государя Богу не молит и им молить не велит». Атаман Самаринов велел доставить его на круг, после суда «по войсковому праву» он был казнен. Потом возникла пустынь на р. Чир, где обосновался поп Иов с группой из 50 чернецов и беглецов, которые «образам Божиим не преклоняются, казаков к себе приговаривают и крестят в другой раз». Федор Алексеевич самоуправление Дона признавал, и после переписки с царем Войско само разорило пустынь.

В 1682 г. Федор Алексеевич умер. И произошел стрелецкий бунт, вызванный злоупотреблениями знати. При этом глава Стрелецкого приказа Хованский попытался превратить бунт в «раскольническую революцию». Большинство стрельцов его не поддержало, но пришедшая к власти Софья Алексеевна после этого развернула жестокую борьбу со старообрядчеством. Указы требовали подвергать допросу тех, кто не ходит в церковь, по подозрению в «ереси» применять пытки. Законом от 7 апреля 1685 г. вводилась смертная казнь: «Кои будут упорствовать…жечь в срубе». За укрывательство старообрядцев полагалась конфискация имущества и ссылка [219].

Но «европейские» реформы Софья продолжила и углубила. Канцлером стал ее фаворит Василий Голицын, слепо преклонявшийся перед Западом. В России было разрешено католическое богослужение, дозволен въезд иезуитов. Духовник Софьи Сильвестр Медведев вел тайные переговоры об унии. Наконец, в угоду Западу Голицын согласился вступить в «Священную лигу» — союз Австрии, Польши, Венеции и Рима, которые вели войну против Турции. Большинство бояр и патриарх Иоаким были против нарушения выгодного мира с османами. Об этом молил и гетман Самойлович — Украина только 5 лет отдохнула от татарских набегов! Однако Голицын добился своего. Был заключен союз. Россия вступила в ненужную ей войну и выплатила 1,5 млн. злотых только за то, что поляки (далеко не сразу) согласились вместо Андрусовского перемирия заключить «вечный» мир — признали утрату Смоленщины, Киева и Левобережной Украины, которые все еще упрямо числили «своими».

В 1687 г. состоялся Крымский поход. По списку должна была собраться русская армия в 113 тыс. (из них 15 тыс. донских, яицких и терских казаков). И Самойлович выставлял 50 тыс. украинцев. Однако оказалось, что «перестройки» успели развалить армию. Из 113 собралось лишь 60 тыс. И успешно прошли только отвлекающие операции. Атаман Минаев с донцами ходил под Перекоп, побил татар под Овечьими водами, а в Запорожье был послан Касогов с солдатами, вместе с казаками потрепал врагов в низовьях Днепра. Основная же армия ползла по зною через безводные степи. А когда до Перекопа осталось 100 верст, татары подожгли степь. И пришлось повернуть назад. Без боев армия потеряла 24 тыс. погибших.

Неудачу Голицын свалил на Самойловича. Обвинил в измене и сослал в Сибирь (хапнув при этом в собственный карман украинскую войсковую казну). А гетманом без всякой рады поставил Ивана Мазепу. Он был поляком, мелким шляхтичем. В свое время его подвело чрезмерное женолюбие. Вельможа застукал его со своей женой, велел раздеть догола, вымазать смолой, вывалять в перьях, привязать к коню задом наперед и пустить на дорогу. После такого позора Мазепа ушел в Запорожье. Выдвинулся у Дорошенко, стал генеральным писарем. Был послан в Стамбул. Но его перехватили казаки Сирко и выдали Москве. Там его перевербовали, Мазепа стал работать на русских. У Самойловича был генеральным есаулом и помог Голицыну, состряпав на гетмана донос. Словом, предатель был прирожденный, «со стажем».

Поборы на войну и случившаяся катастрофа вызвали ропот в народе. Вдобавок Софья, чтобы заслужить популярность, раздавала приближенным награды в сотни и тысячи крестьянских дворов. Вчерашние свободные превращались в крепостных. В результате росло число беглых и раскольников. На Дону они селились по окраинным рекам — Иловле, Кагальнику, Медведице. Главным центром стал Усть-Медведицкий скит, где верховодил Кузьма Косой. Отсюда завязывались отношения со степняками, по стране рассылались «прелестные письма»: «Аще же какой опал будет с Москвы, то тогда идите к нам. За нас многие орды и калмыки, не покинет нас и Чаган Богатур, и Ногай-мурза, как пойдем на Москву, замутим всеми…» Как видим, это был такой же контингент, как у Разина, главное — «замутить», а «неповрежденная вера» становилась лишь знаменем, отнюдь не препятствуя союзу с «басурманами» [35].

На 1688 г. правительство планировало построить Новобогородицкую крепость на притоке Днепра Самаре — задним умом Голицын понял, что для походов на Крым нужна промежуточная база. Донцам предписывалось отвлечь татар от строительства. Но они получили и приказ разорить скиты. Атаман Минаев выделил для этого часть сил, а сам совершил налет на окрестности Азова. Но казаки, отправленные на Медведицу, успеха не добились. Видать, не очень-то и стремились рисковать в междоусобице. «Воры» отбивались. Лишь когда вернулся атаман, скит был взят, раскольничьи городки разрушены. 500 человек с Косым ушли на Тамбовщину. А атаман Мурзенко увел партию казаков-раскольников и примкнувшего к ним сброда на Кубань. Крымский хан, которому принадлежала Кубань, их принял и выделил места для поселения.

В 1689 г. состоялся второй поход Голицына. По спискам армия достигала 118 тыс. плюс 40 тыс. казаков Мазепы (сколько собралось в действительности — неизвестно). Чтобы успеть до зноя, канцлер приказал выступить 1 февраля. Но завязли в весенней распутице, замучились с переправами через разлившиеся речки. Выдержали несколько сражений с татарами. И к Перекопу подошли 20 мая. Обнаружили, что перешеек сильно укреплен, о чем можно было узнать и раньше — если бы Голицын удосужился почитать донесения разведки. Вести осаду укреплений без воды, фуража и хлеба значило погибнуть. И 21 мая армия выступила назад. Потеряла 20 тыс. убитыми и умершими, 15 тыс. пропавшими без вести, бросила при отступлении 90 орудий.

Казаки опять наносили вспомогательные удары. 3 тыс. донцов вышли в море, вместе с запорожцами захватили несколько кораблей, разорили Тамань. Но когда атаман Минаев вернулся на Дон, его ждал приказ из Москвы — опять идти против раскольников. Община Косого на Тамбовщине снова обросла людьми. Правда, гнездилась за пределами Войска, но после провалившегося похода правительство боялось посылать регулярные части — вдруг взбунтуются. Донцы приказ выполнили. Раскольники оборонялись, но их быстро разгромили, главарей «посадили в воду». Софья потребовала выдать и ряд казаков, которые были связаны с раскольниками, среди них бывшего войскового атамана Лаврентьева. Ей отвечали, что «с Дона выдачи нет». Однако правительница настояла на своем. Лаврентьев и еще несколько человек были отправлены в Москву и казнены. В результате этих событий в 1689—1691 гг. еще две больших партии казаков и бурлаков ушли на Кубань. Таким образом первыми казаками на Кубани стали донские раскольники.

Ну а Софье вторая крымская катастрофа стоила престола. Патриотическая партия во главе с патриархом Иоакимом, группировавшаяся вокруг взрослеюшего Петра Алексеевича, получила поддержку армии и населения и низложила правительницу. Были высланы иезуиты, расторгнуты кабальные торговые договоры, заключенные Голицыным. Царица-мать Наталья Кирилловна, ставшая регентшей при сыне, прекратила гонения на старообрядцев. Но вскоре она отошла в мир иной, началось самостоятельное правление Петра. Первой проблемой, с которой довелось столкнулся юному царю, стала незавершенная война с Турцией. Татары совершали набеги, а Польша оказалась союзницей «еще той», требовала активизировать действия, угрожая заключить сепаратный мир с султаном, разорвать договор с Москвой и оставить ее с османами один на один.

И в 1695 г. состоялся Азовский поход. Задуман он был умно. Большая армия Шереметева с казаками Мазепы двигалась вдоль Днепра, как бы повторяя действия Голицына и отвлекая врага на себя. А вторая армия из 31 тыс. отборных воинов неожиданно нападет на Азов и захватит его. Но план провалился не только из-за отсутствия у России флота. Секретность не обеспечили, собутыльники царя болтали о походе на каждом углу. Турки усилили гарнизон и изготовились к обороне. Не было и единого командования, Петр поручил руководство «консилии» из Лефорта, Головина и Гордона. Осада велась бестолково. Гордон писал: «Судя по нашим действиям, иногда казалось, будто мы затеяли все это невсерьез». Успехи ограничились тем, что донские казаки взяли две каланчи, перекрывавшие течение Дона. А сняли осаду слишком поздно, в октябре, когда ударили заморозки. Вскоре выпал «великий снег». Тысячи солдат остались в степях навсегда. Шереметев действовал не в пример лучше. Взорвав миной стену, взял крепость Кызы-Кермен. После этого были брошены гарнизонами и захвачены поднепровские крепости Аслан-Кермен, Таван, Мустрит-Кермен, Мубарек-Кермен.

Петр же сделал из трагедии должные выводы. В Воронеже строился флот, 2 больших корабля, 23 галеры, 1300 стругов, 300 челнов. Во второй поход главнокомандующим был назначен опытный воин Алексей Шеин, получивший звание генералиссимуса. В мае 1696 г. царь прибыл в Черкасск. Вскоре явился походный атаман Леонтий Поздеев, ходивший с 250 казаками на разведку к устью Дона, и доложил, что они видели в море 2 турецких корабля, атаковали их, но не могли взять из-за высоких бортов. Петр с 9 галерами и 40 казачьими лодками отправился в низовья. Северный ветер отогнал воду и не позволил галерам выйти в море. Пересев на лодку донцов, царь осмотрел донские гирла. 18 мая обнаружили, что в море стоят 13 вражеских кораблей и для доставки в Азов перегружают вооружение и припасы на 13 плоскодонных тунбасов и 11 лодок. Петр велел казакам устроить засаду за островами. И когда грузовая флотилия двинулась к Азову, донцы на нее напали (вопреки легендам, царь в бою не участвовал). Были захвачены 10 тунбасов. Морские корабли, увидев это, стали удирать. Казаки погнались за ними, один взяли абордажем, другой был брошен экипажем и сожжен.