Критика внутренней и внешней политики России

Указанное стремление влечет за собой то обстоятельство, что по сравнению со взглядами на экономическое взаимодействие гораз­до более непримиримые позиции высказываются в странах ЕС по поводу российской внутренней политики. Предметом острой кри­тики со стороны Евросоюза стал «откат России от демократии». Некоторые реформы, касающиеся реструктуризации отношений между федеральным центром и регионами Российской Федера­ции, закона о регламентации деятельности неправительственных организаций, создание Общественной палаты послужили темой острых дебатов по докладу Парламентской Ассамблеи о соблю­дении Российской Федерацией обязательств, принятых в 1996 г. ПАСЕ не перестает обсуждать ситуацию как «явно несовмести­мую с основным демократическим принципом о разделении вла­сти между законодательными и исполнительными органами».

Резкую критику вызывает позиция России по вопросу о смерт­ной казни. Как известно, после введенного моратория Россия еще не ратифицировала шестой протокол Европейской конвенции об отмене смертной казни. Основой моратория служил тот факт, что смертная казнь в России не может быть применена в силу недо­статков судебной организации — не все субъекты Федерации име­ли суд присяжных. Сегодня только Чечня остается субъектом, не удовлетворяющим этому условию. Мораторий может быть отме­нен, как только суд присяжных там будет действовать. Но надо сказать, что большинство россиян высказываются за сохранение смертной казни и считают, что Россия совершила ошибку, вве­дя мораторий на смертную казнь в 1996 г. В марте 2002 г. более 100 деятелей культуры и науки (среди которых Нобелевский лау­реат Ж. Алферов и академик JI. Абалкин) обратились с письмом к В.В. Путину, в котором просили его отменить мораторий для не­которых особо тяжких преступлений, указывая, что он был введен «против воли народа, под политическим давлением Запада».

Неприятие Запада вызывает и российский закон о выборах. В качестве примера приведем ситуацию с оценкой выборов в Го­сударственную Думу в 2007 г. Как известно, по рекомендации гос­департамента США Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) отказалось прислать в Россию на­блюдателей на эти выборы. Целью такой акции являлась делеги- тимизация выборов в России. Несамостоятельность европейских политиков здесь налицо, хотя и для них понятно, что подобные действия не дадут результата. Резкую критику в Евросоюзе вызва­ли и президентские выборы 2012 г., на которых одержал победу В. Путин. В западных СМИ они подавались в основном как на­ступление антинародной диктатуры и попрание волеизъявления граждан. Но были и объективные комментарии. Так, например, комментатор французского сайта Agora Vox подчеркивал, что в России «в соответствии с реформой от 4 апреля 2012 года от­ныне для регистрации движения требуется всего 500 членов, а не 40 000, как раньше. В результате заявки подали 143 политических объединения. Таким образом, остается только признать, что та­кая тенденция укрепит демократию в России, что попросту несо­вместимо с ее представлением в качестве путинской диктатуры».

Тем не менее Президент России В.В. Путин вызывает особое раз­дражение европейских СМИ, отзывы о нем нередко выходили за рамки приличий. Как писала обозреватель «Монд дипломатик», «европейцы склонны культивировать мифы. Так, например, счи­тается хорошим тоном предполагать, что правление Путина — это некое недоразумение и что достаточно дождаться его смены, что­бы возобновить партнерство. Однако все свидетельствует о том, что если методы и могут измениться, то генеральное направление останется прежним». Уже упомянутый выше комментатор Agora Vox не без оснований подчеркивает, что создаваемый на Западе образ Путина «прекрасно вписывается в контекст оскорбитель­ной пропаганды, которую ведут западные СМИ против столь не­навистного их "элитам" человека».

Наконец, не меньшее, если не большее, неприятие в Евросоюзе вызывает внешняя политика Российской Федерации. В этой сфе­ре, так же как и во внутренней политике, европейские оппоненты России настаивают на том, что главное расхождение между Ев­росоюзом и Российской Федерацией лежит в области ценностей. Как пишет научный сотрудник Группы передовых исследований и оценки при Оборонной академии Великобритании Дж. Шерр, «НАТО и ЕС существуют как сообщества, опирающиеся на общие ценности, интересы и приоритеты. Если Россия их не разделяет, она не может претендовать на права и преимущества, имеющиеся у стран, которые под ними подписываются. Она также не может претендовать и на признание ее "зон интересов", если это проти­воречит интересам государств, попадающих в эти зоны». Вместе с тем Шерр дает понять, что ценности — все же не главное, глав­ное — интересы: «Запад продолжит проявлять законный интерес к государствам, которые твердо намерены присоединиться к его ин­ститутам, и не позволит России быть арбитром в данном вопросе либо препятствовать развитию отношений постсоветских стран с Западом».

Иначе говоря, если Запад имеет право отстаивать свои законные интересы, то России в таком праве отказано. При этом Шерр умалчивает о том, что политика Украины, к которой Запад проявляет все более настойчивый интерес, не отражает ценности украинского народа, 60% которого выступают против вступления своей страны в НАТО.

Стоит отметить, что не все европейские исследователи и экс­перты столь прямолинейны и агрессивны в своих оценках внешней политики России. Многие из них настаивают на необходимости со­трудничества с Российской Федерацией, подчеркивая при этом по­требность в самостоятельной внешней политике ЕС по отношению к США, и одновременно сетуют на трудности ее выработки и осу­ществления ввиду неоднородности и даже раскола Евросоюза.

Так, например, Т. Гомар говорит о том, что в настоящее время происходит «оттеснение Европейского союза на второй план» ми­ровой политики, в частности по вопросу размещения элементов американской ПРО в странах Восточной Европы, «...с европей­цами, — утверждает он, — никто не советуется. Лишь благодаря настойчивости Ангелы Меркель эта проблема начала обсуждать­ся в многостороннем формате на встрече стран НАТО в августе 2007 г. Ряд государств, в частности Германия, Канада и Норвегия, сдержанно относятся к планам развертывания ПРО, полагая, что это негативно скажется на отношениях Североатлантического альянса с Россией. С точки зрения Вашингтона, подобный обмен мнениями не ставит под сомнение обоснованность американских планов».

Жесткость российской внешней политики он объясняет тремя тесно связанными между собой факторами:

- американской активностью у российских границ, которая после событий на Украине расценивается Кремлем как череда провокаций;

- общим снижением возможностей Соединенных Штатов, завязнувших в Ираке;

- стратегическим ослаблением Евросоюза.

С его точки зре­ния, «эти обстоятельства открывают перед Россией пространство для маневра, цель которого ясна: использовать вновь обретенную силу для того, чтобы заставить признать существование россий­ских зон влияния».

В свою очередь, патриарх германской и европейской внешней политики Э. Барр полагает, что слабость Евросоюза объясняется тем, что он «слишком долго не определял своих границ». Евросо­юз, пишет он, «слишком растянут и бьется над проблемами своей внешней и внутренней управляемости. Установить внутреннее, в определенной степени административное, самоуправление в ЕС — это уже достаточно сложно. Внешняя дееспособность Евросоюза требует самоопределения... Глобализация означает также борьбу за власть и расширение зон влияния». При этом Германия как один из важнейших членов Евросоюза, играющий наряду с Францией роль «мотора ЕС», должна сконцентрировать все свои усилия на том, чтобы Европа стала пятым полюсом многополярного мира.

Для превращения ЕС в глобальную политическую силу, счита­ют европейские эксперты, есть главные предпосылки — экономи­ческие и ценностные. Не хватает только двух важных условий — единства европейских стран как условия единой политической воли и эмансипации по отношению к Америке. С этой точки зре­ния очевидно, что выполнение указанных условий и превращение ЕС в глобального игрока могло бы сдержать претензии России на существование зон российского влияния.

Обратим внимание на характеристики Евросоюза, перечисляе­мые Э. Барром и вполне типичные для европейских политическо­го истеблишмента и СМИ: «Европа никому не угрожает, Европа ориентирована на стабильность, у Европы нет ни врагов, ни тер­риториальных претензий... Большие достижения: свобода, мир, право, благосостояние, многообразие, солидарность, даже если они несовершенны, но тем не менее привлекательны и являются предметом зависти». В. Третьяков характеризует подобный под­ход к оценке ЕС как «головокружение от успехов», Н. Нарочницкая — как «самообожание», а известный американский междуна­родник С. Уолт — как «самовосхваление Запада».

Третьяковвполне обоснованно, на наш взгляд, указывает на геополитический характер европейских внешнеполитических планов, формировавшихся на волне успехов в евростроительстве: «Политическая стабильность в Европе нарастала, экономические показатели тоже росли, — пишет он. — Рухнули советский блок, да и сам Советский Союз — угрозы с Востока, реальной или ми­фической, больше нет. Практически все члены бывших СЭВ и ОВД просто рвутся в Евросоюз. Европе (Западной) можно, нако­нец, вывернуться из-под тяжелой длани старшего американского брата. Более того, стать экономически равновесной США и даже превзойти их... Россия наконец-то потеряла своих вассалов — теперь их можно включить в состав своей "неоимперии". Более того, Большая Россия отдала и часть своих земель, — и их надо бы побыстрее оприходовать под свое крыло». Главным препят­ствием, неожиданно возникшим на пути достижения этой цели, стало само расширение Евросоюза, рассматриваемое как ее сред­ство (или одно из средств). А его преодолению мешает новая рос­сийская внешняя политика, все более настойчиво заявляющая о своих национальных интересах.

Основные аргументы сторонников антироссийской политики ЕС как бы резюмированы в докладе «Отношения Россия — ЕС: аудит власти», который накануне «Энергетического конгресса» в Риме в конце 2007 г. был направлен Европейскому совету по внешним отношениям. В докладе предложена новая модель по­ведения Европейского союза по отношению к России. Авторы до­клада — исполнительный директор Европейского совета по внеш­ним отношениям М. Леонард и исследователь совета Н. Попеску. Документ рассылался буквально повсюду без особых пояснений, что это частное мнение нескольких экспертов.

С точки зрения авторов документа, неприемлемость российской внешней политики состоит в том, что она пытается позициониро­вать себя в качестве модели, альтернативной Западу, по таким во­просам, как суверенитет, сила и мировой порядок. «Россия подпи­сывает двусторонние договоры в области энергетики, внося раздор в евролагерь, она блокирует независимость Косова, она "выдавила" ЕС из Центральной Азии и стран Закавказья, а на Украине и в Мол­давии пыталась свести на нет европейские элементы».

Самое печальное, по мнению авторов доклада, это то, что Рос­сии удается реализовать свои «коварные планы». «И это несмо­тря на то, — пишут они, — что население ЕС в три раза больше населения России, военные расходы Брюсселя — в десять, а эко­номика Евросоюза пока еще в пятнадцать раз мощнее российской экономики». Вроде бы все козыри на руках европейцев, не хватает только одного — единства.

В этой связи авторы доклада выделяют в составе Евросою­за пять групп стран.

Во-первых, это «троянские кони» России в ЕС — Кипр и Греция, которые лоббируют интересы Российской Федерации и блокируют невыгодные ей решения.

Во-вторых, это «стратегические партнеры» России в ЕС, к которым относят­ся Франция, Германия, Италия и Испания. Это страны, которые поддерживают особые партнерские отношения с Россией, часто даже в ущерб общеевропейской политике.

Третью группу состав­ляют «дружелюбные прагматики»: Австрия, Словакия, Бельгия, Болгария, Финляндия, Венгрия, Люксембург, Мальта, Португалия и Словения, которые поддерживают близкие отношения с Росси­ей, но все же ставят свои деловые интересы выше политических.

В четвертую группу вошли «холодные прагматики»: Чехия, Дания, Эстония, Ирландия, Латвия, Голландия, Румыния, Швеция и Вели­кобритания. Для этих государств деловые интересы имеют весомое значение, но они не чураются и резко выступать против России.

Пятая группа состоит из «новых холодных воинов» — Польши и Литвы, — у которых сложились едва ли не откровенно враждебные отноше­ния с Россией. Эти страны блокируют переговоры ЕС с Москвой.

Характерны при этом слова одного из европейских диплома­тов, которые цитируют авторы доклада: «По поводу системы ПРО россияне правы по многим моментам, однако они так отврати­тельно себя вели, что это уже не имеет значения. Мы уже не мо­жем дать им право заблокировать эту тему».

4. Причины создания образа России как «анти-Европы»

Завершая анализ проблем, связанных с антироссийской ри­торикой Евросоюза, необходимо сказать следующее. Антирос­сийская риторика ЕС связана с тем, что экономическая стратегия России, ее внутренняя и внешняя политика трактуются предста­вителями Евросоюза в едином дискурсе, призванном сформиро­вать образ России как «анти-Европы» в качестве составной части представления, структурирующего расширяющееся пространство ЕС. «В подходах Евросоюза к отношениям с Россией, — отмечает министр иностранных дел Российской Федерации С.В. Лавров, — нельзя не отметить известной инерционности, связанной с общей традицией выстраивать связи с соседями исключительно на осно­ве приближения этих стран к стандартам ЕС, их движения в фар­ватере политики Евросоюза».

Причинами антироссийской риторики можно считать:

- эконо­мический рост России, увеличение ее инвестиционной привлека­тельности и связанное с этим стремление ЕС к конкурентным пре­имуществам в экономическом взаимодействии с ней;

- укрепление суверенитета России, оставляющее мало места для воздействия на ее внутреннюю политику с целью получения контроля над ее ресурсами или хотя бы более-менее беспрепятственного доступа к ним;

- наступательность российской внешней политики и рост ее влияния в мире и в своем ближайшем окружении как противовеса попыткам ЕС «нести бремя ответственности за весь ареал евро­пейской цивилизации».

Наконец, в свете стремления стать одним из центров глобальной политики в качестве самоопределившего­ся единого игрока, с одной стороны, а с другой — внутренних раз­доров в Евросоюзе, нельзя сбрасывать со счетов и один из тради­ционных политических приемов державной политики — попытку внутренней консолидации путем формирования образа внешнего врага.

ЕС нужен «значимый другой», который не принадлежал бы к «Европе» и образ которого, контрастируя с ней, оттенял бы все ее достоинства и стимулировал движение к внутреннему единству. Ча­стично такую роль выполняет Америка, однако США — ближайший союзник Евросоюза по НАТО, с которым ее объединяют общие для всего Запада ценности и представления о цивилизаторской миссии западной «большой культуры». Иное дело — Россия, которая, пре­тендуя на свою принадлежность к Европе, в то же время позволяет себе соглашаться не со всеми западными ценностями^[1].

Иначе говоря, причины антироссийской риторики Евросоюза коренятся в экономических и политических интересах европей­ских экономических и политических кругов, рассматривающих поведение России как препятствие на пути достижения своих це­лей в регионе и в мире в целом.

Поскольку с расширением ЕС трудности и проблемы на пути реализации его стратегии и взятой им на себя миссии «европей­ской ответственности» возрастают, постольку усиливается и его антироссийская риторика, основными субъектами которой вы­ступают «младоевропейцы»; такие институты, как европарламент, Совет Европы др.; печатные и электронные СМИ; а также отдельные руководители западноевропейских государств.

Каж­дый из этих субъектов преследует собственные цели, пытается до­биться своей выгоды: «младоевропейцы» стремятся угодить США (незаинтересованным в укреплении единства Евросоюза) и через них увеличить свой вес в европейских и международных делах; малозначительные европейские институты — привлечь к себе внимание и тем самым повысить свой авторитет; СМИ — поднять тиражи и собственный имидж как независимых выразителей об­щественного мнения, а также и свою финансовую прибыль; поли­тические руководители —получить побольше популярности вну­три собственных стран и попытаться выторговать определенные преимущества в международной среде.

В перспективе, по крайней мере среднесрочной, конкуренция и расхождение интересов в отношениях между ЕС и Российской Федерацией сохранятся, поэтому останется и определенная доля антироссийской риторики Евросоюза. Вместе с тем у России и Ев­росоюза существует немало общих интересов, прежде всего в об­ласти экономики и энергоресурсов, но также и в таких сферах, как безопасность (включающая решение проблем противоракетной обороны, нераспространение оружия массового уничтожения, борьбу с международным терроризмом, нелегальной миграцией и наркотрафиком) и международная политика.

Если Россия рас­сматривает Евросоюз как одно из главных направлений реализа­ции своих внешнеполитических интересов, а также надеется на содействие ЕС в своем стремлении совершить прорыв в развитии новых технологий, то Европа в свою очередь не сможет обойтись без сотрудничества с Россией в снабжении энергоресурсами, как и преодолеть свой «политический маргинализм» на мировой арене. В этом контексте антироссийская риторика ЕС может снижаться по мере адаптации Евросоюза к новой России, способной отстаи­вать свои интересы, и осознания необходимости выстраивать от­ношения с ней на равноправной основе. Однако следует учиты­вать и то, что одним из препятствий для такого снижения стала сложившаяся за последние полтора десятка лет своего рода тра­диция разделения интересов и ценностей в политике Евросоюза в отношении России.