Заслуга Йохана Хёйзинга в игровой культуре.

«Йохан Хёйзинга(1872-1945) известен своей работой «Homo ludens»(«Человек играющий», 1938), в которой он защищает тезис об игровом характере культуры. Это была первая в гуманитарном знании полноценная книга той сферы, что потом стала именоваться «культурологией». Хёйзинга показал, как через культуру, точнее, через ее малую часть - через игру, можно увидеть мир и войну, политику и поэзию, флирт и спорт и т.д. Его концепция бросает вызов теориям, согласно которым труд являлся культурообразующим фактором исторического процесса. Лейтмотив концепции Хёйзинга – игра старше культуры, она творит ее.

И. Хёйзинга предлагает определение игры как феномена культуры «игра есть добровольное действие либо занятие, совершаемое внутри установленных границ места и времени по добровольно принятым, но абсолютно обязательным правилам, с целью, заключенной в нем самом, сопровождаемое чувством напряжения и радости, а также сознание иного бытия, нежели обыденная жизнь».

Свой интерес к человеку играющему автор обосновывает следующим образом: люди оказались не столь разумными, как наивно внушал век Просвещения, уповавший, как известно, на разум. И, соответственно, к определениям Homo sapiens (человек разумный) и Homo Faber (человек умелый) должно быть прибавлено Homo ludens (человек играющий). Последнее определение выражает такую же существенную функцию жизнедеятельности, как созидание.

Игра в концепции Хёйзинга – это культурно-историческая универсалия. Как общественный импульс, более старый, чем сама культура, игра издревле заполняла жизнь и, подобно дрожжам, заставляла расти формы архаической культуры. Дух, формирующий язык, всякий раз перепрыгивал играючи с уровня материального на уровень мысли. Культ перерос в священную игру. Поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошь игрой. Право выделилось из обычаев социальной игры. Игровое начало лежит в основании спортивных состязаний и зрелищных видов художественного творчества.

Любая игра протекает внутри определенного пространства, которое должно быть обозначено. Арена цирка, игральный стол, волшебный круг, храм, сцена, экран, судное место – все это особые территории, «отчужденные» земли, предназначенные для совершения игрового действа. Внутри игрового пространства царит собственный, безусловный порядок. Это очень важный признак игры, как отмечает Хёйзинга, «Присущие игре свойства порядка и напряжения подводят нас к рассмотрению игровых правил. В каждой игре – свои правила. Ими определяется, что именно должно иметь силу в выделенном игрою временном мире. Правила игры бесспорны и обязательны, они не подлежат никакому сомнению».

Й. Хёйзинга убежден, что культура в ее древнейших формах «играется»: «Она происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, – пишет автор, – она развивается в игре и как игра». Обзор истории культуры приводит автора к выводу об убывании игрового элемента в процессе культурогенеза. Он говорит о «вытеснении игры», начинающемся с XVIII века и заканчивающемся в XIХ веке. Учёный отмечает, что позднебуржуазная культура теряет игровое наполнение, а там, где оно вроде бы остается, игра отдает фальшью. Автор предупреждает о возможной «порче» культуры, уходящей от своих истоков. Игра, наполненная эстетизмом, творящая аксиологическое поле культуры, перерождается в суррогат – спорт. Тот, в свою очередь, превращается в научно-технически организованный азарт. Из былого единства духовного и физического сохраняется лишь низменная физическая сторона. Спорт, в котором число зрителей превышает число участников, теряет свою общественную организующую и дидактическую функцию. Даже искусство, пораженное потребительством, утрачивает духовное напряжение игры.

Современное сознание автор характеризует понятием «пуелиризм» – наивность и ребячество. Пуелиризм противоположен игровому сознанию, несет в себе несамостоятельность, грубость и нетерпимость юношества. В основе пуелиризма – путаница игры и серьезности, поэтому работа, долг, жизнь не воспринимаются современным человеком всерьез, развитие цивилизации привело к формированию подобного инфантилизма. Отсюда массовая тяга к банальным развлечениям, пустым зрелищам и дешевым сенсациям.

Не всякая игра может быть культуросозидающим фактором, подлинная культура требует «благородной» игры. Гуманист Хейзинга выступает против произвола и варварства, в этом – созидательное начало его концепции. Однако строго научными его выкладки назвать сложно, скорее, это научный миф, позволяющий глубже понять специфику духовных процессов путем постижения фундаментальных основ культурной традиции.

Подводя итог, можно сказать, что игровая деятельность коренится в глубинных основах душевной жизни человека и жизни человеческого общества. Подлинная культура не может существовать без определенного игрового содержания, ибо культура предполагает известное самоограничение и самообладание, известную способность не видеть в своих собственных устремлениях нечто предельное и высшее, но рассматривать себя внутри определенных, добровольно принятых границ»[1].

Известные труды:

Осень Средневековья – философско-культурологический трактат впервые был опубликован на голландском языке в 1919 году. Трактат описывает духовную ситуацию во Франции и Нидерландах в XIV-XV веках. Особое внимание автор обращает на рыцарство (Глава IV. Рыцарская идея; Глава VI. Рыцарские ордена и рыцарские обеты), идею сословного разделения общества и средневековый образ любви.

Homo Ludens («Человек играющий», 1938).

 

[1] Размещено: [Электронный ресурс Концепция культуры Й. Хейзинга].