Тотальное огосударствление 1 страница

Право собственности

Проблемы теории

Издательство НОРМА Москва, 2007

2-е издание, переработанное и дополненное

Об авторе

диума Верховного Совета СССР. Затем С. С. Алексеев из­бран на должность Председателя Комитета конституци­онного надзора СССР¹.

Под руководством С. С. Алексеева была отменена многолетняя практика предварительного утверждения за­конопроектов в партийных инстанциях, после которого законодательный орган только единогласно «штамповал» законопроекты, не имея возможности внести в них зна­чительные изменения. Законодательный орган стал осу­ществлять реальную законодательную власть по новым демократическим правилам законодательной процедуры.

С. С. Алексеев был инициатором подготовки нового Гражданского кодекса Российской Федерации, осуществ­лял общее стратегическое руководство разработкой про­екта Кодекса и организационное обеспечение прохожде­ния проекта во властных структурах.

Возрождение частного права, цивилистики стало глав­ным делом жизни С. С. Алексеева, его миссии как Право­веда.

Деятельность руководимого С. С. Алексеевым Комите­та конституционного надзора СССР стала предтечей кон­ституционного правосудия в России. С. С. Алексеев по праву считается одним из основных разработчиков проек­та действующей Конституции Российской Федерации: он входил в состав рабочей комиссии по доработке проекта Конституции под председательством Президента Россий­ской Федерации Б. Н. Ельцина.

Наиболее значимые издания, выпущенные С. С. Алек­сеевым в последние годы: «Уроки. Тяжкий путь России к праву» (1997); «Философия права» (1997); «Самое святое, что есть у Бога на земле. Иммануил Кант и проблемы права в современную эпоху» (1998); «Право на пороге но­вого тысячелетия: некоторые тенденции мирового право­вого развития — надежда и драма современной эпохи» (2000); «Восхождение к праву. Поиски и решения» (2002).

¹ См.: Митюков М. А. Предтеча конституционного правосу­дия: взгляды, проекты и институциональные предпосылки (30 - начало 90-х гг. XX в.). М., 2006.

Введение

Эта книга — о праве собственности, его понимании, смысле.

Все люди постоянно сталкиваются с такой категорией, как собственность, с правом собственности. Все понима­ют важную роль, которую они играют в жизни общества, в жизни и судьбе каждого из нас. И все, в общем-то, зна­ют, что это такое. Хотя бы для себя, на уровне самых простых, элементарных представлений.

Но надо признаться, что мало кто предполагает, на­сколько сложен, многомерен этот феномен нашей дейст­вительности.

И здесь уже при самых начальных попытках разо­браться с этим явлением, именуемым «правом собствен­ности», принципиально важно определиться не только в самих подходах к нему (то ли преимущественно в плос­кости юридико-догматической и юридической практики, то ли в плоскости философии, теории права), но и по­пытаться увидеть главное в праве собственности, его смысле.

В этой книге, рассчитанной на научный поиск в об­ласти теории права собственности, предпринята попытка положить в основу рассмотрения вопросов собственности философские постулаты, которые связывают наше миро­понимание с человеком, его разумом и свободной волей. И с этих позиций — обосновать взгляд на собственность (право собственности) как на великое свершение че­ловечества и одновременно как на остро проявившуюся в последние годы трагедию нашего человеческо­го бытия.

А в связи с замыслом данной работы вряд ли кто-ни-УДь может остаться равнодушным после слов одного из

Введение

преданных этой тематике цивилистов — Ларисы Влади­мировны Щенниковой: «Удивительным свойством обла­дает эта категория — «собственность». Стара как мир, изучена и описана, но одновременно всегда неожиданно нова и непредсказуема, она желанна и плодотворна для новых и новых исследований...»¹

¹ Щенникова Л. В.Вещные правав гражданском праве Рос­сии. М., 1996. С. 20.

Часть первая ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Глава первая Исходные начала

СОБСТВЕННОСТЬ в общепринятом ее понимании — это обладание определенными вещами, иными предмета­ми. Причем обладание полное, абсолютное, когда собст­венник имеет исключительные права в отношении данных предметов, вещей, выступает в отнощении их как хозяин. Как свидетельствуют У. Маттеи и Е. Суханов со ссылкой на Блэкстона, «право собственности следует рассматри­вать как единоличное и деспотическое господство индиви­да над вещью»¹.

Это выражение, «единоличное и деспотическое гос­подство», на первый взгляд, представляется излишне же­стким, не учитывающим ряд других характеристик.

Возможно, это так. Но как бы то ни было, такое суж­дение схватывает главное. И прежде всего то, что собст­венность содержит нечто первичное и изначальное в гос­подстве человека над вещами, что делает его хозяином. А в этой связи и то, что все лица в данном обществе должны признавать статус и права собственника как хо­зяина, воздерживаться от каких-либо действий, нарушаю­щих этот статус и права, а государство, весь публичный порядок — обеспечивать и охранять их соответствующей системой государственно-властных мер (мер защиты и ответственности).

Маттеи У., Суханов Е. Основные положения права собст­венности. М., 1999. С. 115.

Часть первая. Общие положения

Знаменитый российский правовед и общественный деятель, один из основателей российской теории граж­данского права — К. П. Победоносцев так высказывался в отношении собственности: «Право на вещь возбуждает всеобщую безусловную отрицательную обязанность отно­сительно хозяина вещи — не делать ничего, что могло бы нарушить это право. Эта обязанность одинаково лежит на всяком, кто не сам хозяин»¹.

Такое общее, во многом предварительное определе­ние понятия собственности нуждается, однако, в том, чтобы обратиться к более основательной ее характери­стике, которая позволила бы раскрыть ее суть, исконную природу.

В этой связи достойно удивления то обстоятельство (возможно, так и должно быть при последовательно науч­ном подходе), что и здесь, при попытке проникнуть в суть категории собственности, самые простые, казалось бы, элементарные представления, которые «все знают», в действительности являются исходными пунктами для бо­лее основательной научной разработки данной катего­рии² — выработки принципиальных положений теории собственности, и, прежде всего, того, что может быть на­звано исходными началами (составляющими) собствен­ности.

Таких исходных начал, на мой взгляд, три. Это: 1) ве­щи, иные внешне объективированные предметы как объ­ект собственности; 2) полное, абсолютное обладание объ­ектом собственности; 3) отношение к вещам, как к своим.

¹ Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Первая часть:
Вотчинные права. М., 2002, С. 187.

² Знаменательно в рассматриваемом отношении высказан­
ное в науке суждение о том (оно касается вопросов права, в ка­
кой-то мере и собственности), что «самое главное, глубинное
подразумевается здесь само собой... люди и помимо статутов
внутренним образом понимают то, о чем нет нужды говорить,
понимают именно в силу этого и прекрасно себе представляют,
как им пользоваться» {Шпенглер О. Закат Европы. Очерки мор­
фологии мировой истории. М., 1998. Т. 2. С. 61).

Глава первая. Исходные начала

И

2

ОСТАНОВИМСЯ на первом из указанных начал.

Это — прямая и непосредственная связь собственности с ее объектом — вещью, иным внешне объективирован­ным предметом. В соответствии с данной исходной ха­рактеристикой собственность имеет вещный характер, а ее особенности во многом определяются через специфику и дифференциацию вещей на основании по большей части общих положений гражданских кодексов (уложений).

Победоносцев обоснованно отмечает, что в отличие от личных (обязательственных) прав, в отношениях собст­венности «право неразрывно связано с вещью и не отстает от нее, переходит вместе с ней, в чьих бы руках, в каком положении вещь ни находилась, прикреплено к ней...». С правом на вещь, продолжает автор, «связано свойство исключительности, преимущества, предпочтения»¹. Вещь стала принадлежностью его права, соединилась с ним. И все это, говорит автор, «предполагает не одно только фактическое отношение человека к вещи, не одну только принадлежность вещи человеку, не одно употребление ве­щи, как орудия для житейской цели, хотя бы это орудие было исключительно подвластно человеку. Она предпола­гает более — предполагает живую, неразрывную и безуслов­ную связь человека с вещью (курсив мой. — С. А.)»².

Здесь, думается, уместно заметить, что суждения По­бедоносцева по данному кругу проблем, при всей проти­воречивости его взглядов на гражданское право, в целом носят по ряду пунктов феноменальный характер³. Эти су-

¹ Победоносцев К. П. Указ. соч. С. 187—188. При этом автор
тут же уточняет: «Это значит, что когда я имею право на вещь,
никому не может в то же время принадлежать подобное же пра­
во на ту же самую вещь, и если бы по какому-нибудь случаю та­
кое право предоставлено было другому лицу, оно само по себе
ничтожно, недействительно».

² Там же. С. 198-199.

³ Значение творчества и деятельности К. П. Победоносцева
противоречиво не только по цивилистической проблематике.
Еще более спорными (а в ряде случаев и прямо отрицательны-

Часть первая. Общие положения

ждения, нередко строящиеся как бы в противовес поло­жениям романо-германской доктрины, отражающим дог­матику древнеримского частного права в пандектном ее ракурсе¹, на самом деле подчас вскрывают более глубокие пласты этой догматики, в том числе и по вопросу о вещ­ном характере права собственности (в понимании самой

ми) следует признать его взгляды и действия по вопросам кон­ституционного и судебного права, по всей сумме реформ, про­водимых Александром II, правовой политике последующего времени.

В то же время в творчестве Победоносцева по вопросам гра­жданского права нередко светилась, как говорится, «искра Бо­жья» (даже по вопросам, отражающим его приверженность к исторической школе права, которая ныне в позитивных ее ас­пектах трактуется с позиций все более утверждающегося в пра­вовой науке сравнительного правоведения).

Подобные оценки Победоносцева справедливы особенно в отношении анализа им конкретных проблем гражданского пра­ва — анализа, который (свидетельство вообще поразительное!), по мнению наиболее видного авторитета по цивилистике дорево­люционного времени Г. Ф. Шершеневича, находится в том же ряду, что и анализ знаменитых римских юристов. Он писал: «Мы не преувеличим, если сравним г. Победоносцева с рим­ским юристом. Как и последний, г. Победоносцев опасается обобщений, избегает определений, предпочитая описанию фак­ты, но зато поражает логичностью рассуждений, когда дело ка­сается толкования действующего законодательства» (в книге: Победоносцев К. П. Указ. соч. С. 67).

¹ Здесь и далее понятие «пандекты» характеризует одно из направлений систематики материала гражданского права, осно­ванного на приоритете не «институтов» как таковых (т. е. не на институционной системе, первичной для римского частного права, в том числе для учебника Гая), а на обобщениях (обоб­щающих категориях), общих частях кодексов и крупных разде­лов, восходящих от определений, содержащихся в наиболее тео-ретизированной части Кодекса Юстиниана — «пандектах», т. е. извлечениях из сочинений наиболее знаменитых древнерим­ских юристов-классиков, а затем получивших свое развитие в разработках глоссаторов и постглоссаторов Средневековья, в раз­работках и кодификационных свершениях юристов континен­тальной Европы, особенно немецкой (германской) ориентации.

Глава первая. Исходные начала

категории «вещи», ее разновидностях). Что, можно пред­положить, является одной из примечательных оригиналь­ных традиций российского гражданского права, и что, как это ни поразительно, не только отражает специфику российского природного бытия и культуры, но и удиви­тельным образом совпадает с острыми потребностями как раз нынешнего времени. Теми потребностями, которые обосновывают, что незыблемость собственности, притом именно как вещного права, является твердой предпосыл­кой высокого положения и достоинства личности в обще­стве, ее неотъемлемых прав.

Ну, и в отношении объекта собственности (впереди — более подробное его рассмотрение) следует с самого на­чала иметь в виду, что «вещь» как определяющий объект собственности следует понимать в самом широком ее значении — не только в содержательном отношении (на­чиная с земли, исконного, первородного объекта, — до передовых устройств и механизмов современной техники, технологии, информатики), но и в отношении внешних характеристик вещей, понимаемых в смысле любых объ­ективно опредмеченных явлений материального и духов­ного мира, окружающих людей.

ДАЛЕЕ о следующем, втором из исходных составляю­щих в понимании собственности положении. Напомним, что ранее в общем виде уже говорилось, что собствен­ность — это широкое, наиболее полное обладание вещами, иными предметами, а также, как мы увидим, обладанием их «знаками-носителями»¹.

¹ Вот какие мысли по данной характеристике высказывает Победоносцев. Он утверждает: «Отличительное свойство вещно­го права состоит в том, что в нем содержится господство над имуществом, имеющим значение вещи... и притом господство непосредственное, так что хозяин простирает все действие сво­его права непосредственно своим лицом на самую вещь, без от­ношения к какому-либо другому лицу, и не через другое лицо, а сам собою...» (Победоносцев К. П. Указ. соч. С. 198—199). Имен­но поэтому имеющий право собственности может запретить

Часть первая. Общие положения

Рассмотрение данного исходного положения о собст­венности свидетельствует о необходимости уточнить и дополнить приведенное выше предварительное определе­ние понятия собственности, которое при более детальном анализе, как выясняется, не сводится к указанию на одно лишь полное, абсолютное обладание теми или иными ве­щами, предметами, их «знаками» (пусть и «деспотическо­го» характера). Кроме того, следует указать и на то, что собственность представляет собой власть лица над объек­тами собственности¹.

Впрочем, это уточнение и дополнение строится, как мы увидим, на понимании собственности под углом зре­ния отношения человека к предметам, как к своим — рас­пространении человека, его качеств на внешний мир, и прямо подводит нас к общей формуле, раскрывающей суть собственности. Ибо полное, абсолютное обладание вещами, иными предметами означает власть человека, та­кую же в принципе, как персональная (точнее персони­фицированная) власть человека над самим собой (во вся­ком случае над своими физическими возможностями, способностями, умениями и т. д.).

Таким образом, момент власти (притом, не будем за­бывать, — своей власти) — в ином, не в общепринятом, не в политическом значении, как это принято в совре­менной практике и лексике, т. е. в данном случае как власти «собственнической», замкнутой в основном на ве­щах, на материальной основе экономической, хозяйст­венной деятельности, является конститутивным элемен­том собственности.

всякому постороннему лицу любые действия в отношении ве­щи. Отсюда, продолжает автор, «охранение, защита, право на возвращение, исправление и вознаграждение» (Там же).

¹ Как пишет К. И. Скловский, для права собственности ха­рактерно то, что возможности, предоставляемые субъекту в от­ношении предмета права, «можно охарактеризовать как власть над вещью» {Скловский К. И. Актуальные проблемы права соб­ственности // Закон. 2004. № 2. С. 8).

Глава первая. Исходные начала

Именно этот «момент» многое раскрывает в экономи­ческом и социальном значении собственности. Ибо здесь сконцентрирована основа тех возможностей, того просто­ра, которые открываются перед собственником в исполь­зовании вещей в экономических процессах, в ходе жизне­деятельности человека, т. е. того, что раскрепощает чело­века, дает возможности в гармоничном овладении (пусть порой с издержками) природными процессами и в то же время делает его статус производителя, творца и облада­теля имущества защищенным, гарантированным.

НАКОНЕЦ, завершающее положение теории собст­венности, относимой к числу исходных и вместе с тем ре­шающих начал, — это такая связь лица с объектом собст­венности, которая выражается в отношении к вещам, как к своим.

Но что означает отношение людей к вещам, иным предметам «как к своим»?

Любопытно, что вопреки своим идеологическим взгля­дам и представлениям о собственности как «присвоении», подобного определения придерживался и основатель воз­зрений коммунизма К. Маркс¹, на которого в свое время ссылались сторонники марксистской идеологии². Таков же исходный пункт в исследовании собственности был принят и ведущими авторами, занимающимися данной проблематикой, и отечественными, и зарубежными, в том числе — и это весьма знаменательно — одним из самых

Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому производству // Пролетарская революция. 1939. № 3. С. 167.

² И ссылались — коль скоро речь идет о марксистах-орто­доксах — напрасно, так как при строго научной трактовке от­ношение «как к своим» к условиям труда и средствам произ­водства резко противоречит фундаментальным основам мар­ксистской доктрины. Оно означает, что перед нами не что иное, как отношения, тождественные или близкие к частной собственности.

Часть первая. Общие положения

крупных ученых-правоведов России (СССР) академиком А. В. Бенедиктовым¹.

Итак — отношение к вещам, «как к своим». На пер­вый взгляд, может сложиться впечатление, что здесь пе­ред нами не более, чем простая констатация фактов. Или всего-навсего — иная словесная вариация. А то и просто тавтология, не очень-то, скажем прямо, научная.

Между тем при более детализированной разработке та­кого рода определения раскрывается, как это ни было бы парадоксально, сама суть собственности, ее, так сказать, «изюминка», истинно философское понимание. Ибо сама формула «отношение, как к своим» выводит на единст­венно плодотворный, конструктивный путь разработки категории собственности — на ее понимание с точки зре­ния субъекта собственности — человека.

Но если это верно, то тут же возникает новый, при­том для многих недоуменный вопрос: что это за прямое отношение (связь) человека, иного субъекта с предмета­ми окружающего нас мира? Вопрос тем более, казалось бы, обоснованный, что по общепринятым научным воз­зрениям (и не только под углом зрения марксистской методологии) в обществе, в принципе, могут быть толь­ко отношения между людьми — общественные отноше­ния.

Что ж, в известной мере отношения между человеком и вещью вполне допустимо отнести и к разряду «общест­венных». Рассматривая собственность как общественное отношение Ю. К. Толстой пишет: «Без отношения других лиц к принадлежащей собственнику вещи как к чужой не было бы и отношения к ней самого собственника как к своей»².

Но и в иных ракурсах возникает вопрос: во всем ли справедливо придание категории «общественные отноше­ния» первичного и всеобъемлющего значения в общест-

¹ См.: Венедиктов А. В. Государственная социалистическая
собственность. М.; Л., 1948. С. 40.

² Толстой Ю. К. К учению о праве собственности // Право­
ведение. 1992. № 1. С. 16.

Глава первая. Исходные начала

ве? Не наоборот ли? Вовсе не исключено, что было бы обосновано с точки зрения последовательно научных по­зиций признать, что в качестве первейшего, начального блока человеческого бытия выступают как раз прямые от­ношения человека к вещам — в «малых», а затем и в «боль­ших» обществах. Ведь сами отчаянно суровые условия жизни разумных существ потребовали, чтобы человек на­шел продолжение своей силы и разума в предметах окру­жающего его, чуждого, во многом враждебного мира, — предметах, которые стали бы инструментами его деятель­ности, усилили его природные возможности (что уже, как подмечено в науке, стало происходить в среде организо­ванных существ, еще не обладающих силой разума, свой­ственных человеку). И конституирование такого рода от­ношений должно быть признано фундаментальным фак­том утверждения человека как разумного существа в мире неодушевленных предметов и явлений, в природе.

При этом можно с достаточной основательностью предположить, что это отношения, которые в отличие от иных (как правило, исторически последующих) блоков общественных связей между людьми — экономических, организационных, политических и прочих — имеют по ряду черт социально-природный характер и по своим субъектным особенностям могут быть охарактеризованы в качестве односторонних, в чем-то близких к жестким родственным отношениям, а главное — отношения толь­ко и существующих «в паре» — человек и вещь. Да при­том — в такой «паре», которая характеризуется абсолют­ной, исключительной властью человека над вещью.

Именно с таких позиций понимания собственности оказывается возможным подойти к характеристике слож­ных и тонких механизмов в сфере экономики. Как пока­зал Д. Н. Сафиуллин (причем — даже с позиций одной лишь теории собственности как «присвоения»), сущест­вующее при товарно-рыночном производстве «присвое­ние собственником продуктов производства «внешне (как феномен) ...выглядит как присвоение собственником ре­зультатов своего «господства над вещами» (средствами

18 Часть первая. Общие положения

производства и полученными путем их включения в про­цесс труда продуктами). Экономически, политически и социально гарантированная возможность такого присвое­ния и составляет основу экономико-правовой модели собственности в условиях товарного производства. И эта возможность, по всей видимости, образует для «товарно­го» собственника институциональную предпосылку со­знательного отношения к условиям производства как к своим»¹.

Важен здесь также и содержательный момент лично­го, духовного порядка, в том числе и правового характе­ра. Если обратиться к приведенным выше положениям о вещной природе собственности, то становится очевид­ным, что здесь затрагивается одна из современных про­блем философии права (увы, по-настоящему и по-долж­ному еще и не поставленных наукой) — единения в правовой сфере человека и объектов внешнего мира — вещей.

Думается, помимо иных моментов, мысль российского правоведа о том, что собственность выражает «живую, не­разрывную и безусловную связь человека с вещью» (а не виртуальный, иллюзорный мир), касается тонких, в чем-то неуловимых, по всей видимости, не до конца еще по­нятных глубин той окружающей нас действительности, которые осваивает человек. Нетрудно заметить, что сама по себе категория «вещь» есть явление одновременно глу­боко природного и в то же время сугубо личностного по­рядка. И отсюда — отношение человека к вещи, как к своей, несет в себе глубокие природные начала, которые вместе с тем опредмечивают фундаментальные основы внутреннего мира человека с тех его сторон, которые имеют характер сугубо личной, духовной субстанции. Что, как будет показано в последующем, выражает интел­лектуальные, духовные особенности собственности (и яв­ляется одной из существенных традиций России в пони-

¹ Сафиуллин Д. Н. Общее понятие собственности и права собственности на современном этапе. Право собственности в СССР. М., 1989. С. 41.

Глава вторая. Сущность собственности

мании сути собственности со стороны лучших ее умов, в том числе Б. Н. Чичерина, Н. А. Бердяева). И что, быть может, как раз и выражает подмеченное в литературе и уже ранее поддержанное автором этих строк удивитель­ное свойство категории «собственность», которая стара как мир и одновременно всегда неожиданно нова и не­предсказуема, желанна, плодотворна для новых и новых исследований¹.

Глава вторая Сущность собственности

ПОЛАГАЕМ, что на основе вышеприведенных исход­ных положений о собственности можно попытаться сформулировать обобщающую формулу о ее сущности, которая могла бы претендовать на научную концепцию или, во всяком случае, на ближайшие подходы к ней.

Впрочем, разве такой концепции еще нет?

Действительно, в последние десятилетия утвердилось, притом в качестве нормативного и азбучного, понимание собственности как присвоение людьми, их сообществами предметов окружающего мира. У ряда авторов, особенно тех, кто опирается на соответствующие положения К. Маркса (такие, в частности, как «собственность (при­своение) есть условие производства»², а «всякое произ­водство есть присвоение индивидуумом предметов приро­ды в пределах определенной общественной формы и по­средством ее»³), определение понятия собственности в виде процитированных марксистских положений тракто­валось и нередко трактуется ныне в качестве канониче­ского, незыблемого и исчерпывающего.