Факты, связанные с человеком 5 страница

Хенслин и Бриггс анализировали материал, собранный Бриггс, опытной медсестрой, по результатам большого количества гинекологических обследований. Исследователи обнаружили, что наблюдаемое поведение можно разделить на несколько типичных стадий. Продолжая драматургическую метафору, они предположили, что каждую фазу можно рассматривать как отдельную “сцену”, и используемая роль меняется со сменой эпизода. Пролог начинается в тот момент, когда женщина входит в приемную, готовится принять роль пациента и временно отказывается от своего обычного образа. Когда ее зовут в кабинет, она становится “пациентом”; начинается первая сцена. Доктор работает в деловой, профессиональной манере, обращается с пациенткой как компетентным человеком, глядит ей в глаза и вежливо выслушивает. Если требуется обследование, то он сообщает об этом пациентке и покидает комнату. “Сцена номер один” заканчивается.

Появляется медсестра, важное “действующее лицо” в следующей основной сцене. Она успокаивает пациентку, снимает опасения, действует как человек посвященный и компетентный, а также как участник последующих действий. Проще говоря, сестра помогает пациентке превратиться из “личности” в безличное существо, что будет необходимо для основной сцены. Сестра не только наблюдает, но принимает участие в раздевании, укладывает одежду пациентки. Большинство женщин не хотят, чтобы доктор видел их нижнее белье, и сестра им в этом помогает. Она сопровождает пациентку к смотровому Креслу, накрывает большую часть ее тела ее простыней, И лишь после этого в комнату возвращается доктор.

(108стр)

И вот открывается центральная сцена, присутствуют сестра и доктор. Присутствие сестры создает уверенность, что взаимодействие между доктором и пациенткой свободно от сексуальных мотивов, сестра олицетворяет свидетеля на случай привлечения доктора к суду за непрофессиональное поведение. Обследование идет, таким образом, будто пациентка отсутствует, как личность, простыня отделяет область гениталий и не позволяет ей видеть саму процедуру обследования. За исключением некоторых чисто медицинских вопросов, доктор игнорирует ее; он располагается на низкой табуретке, не видя ее лица. Пациентка способствует своему временному превращению в “неличность”, не начиная разговора и сводя движения к минимуму.

В “интервале” между этой сценой и финальной сестра опять выполняет роль рабочего сцены, помогая женщине снова стать “полноценной личностью”. В этот момент сестра и пациентка вновь вступают в разговор, в котором пациентка выражает облегчение, что обследование закончено. Приведя себя в порядок, пациентка готова к заключительной сцене. Доктор возвращается, сообщая результаты обследования, он снова обращается к ней просто как к человеку. Продолжая вести себя в вежливой профессиональной манере, он внушает, что его отношение к ней нисколько не изменилось вследствие интимного контакта с ее телом. “Эпилог” наступает, когда пациентка покидает приемную, возвращая себе свой статус во внешнем мире.

Столкновения и личностное пространство

В западной культуре в большинстве случаев люди, участвующие в фокусированном взаимодействии, сохраняют дистанцию по крайней мере в три фута (90 см). Стоя бок-о-бок, даже не участвуя в одном столкновении, люди могут находиться и ближе друг к другу. Существуют культурные различия в определенииличностного пространства.На Ближнем Востоке люди располагаются гораздо ближе друг к другу, чем принято на Западе. Находясь на Востоке, люди Запада испытывают смущение от такой неожиданной близости.

Эдвард Т. Холл, широко исследовавший невербальную коммуникацию, различает четыре пространственные зоны, возникающие при личном общении. Интимная дистанция (менее полутора футов (45 см)) предназначается для небольшого числа социальных контактов, в которых допускается регулярное прикосновение. В этой зоне личностного пространства оперируют родители и дети, а также любовники. Личностная дистанция (от полутора до четырех футов (45-120 см) — обычное расстояние при столкновениях между друзьями и достаточно близкими знакомыми. Здесь также допускается некоторая интимность, но, как правило, она ограничена. Социальная дистанция, от четырех до двенадцати футов (120—360 см), обычно сохраняется при формальном взаимодействии, например, интервью. Четвертая зона — публичная дистанция — свыше 12 футов (360 см), ее занимают, выступая перед аудиторией.

В обыденном взаимодействии нарушаются чаще всего интимная и личностная дистанции. Если на это пространство “посягают”, люди стараются отвоевать его. Можно предложить “убраться” пристальным взглядом, в крайнем случае толкнуть захватчика локтем. Если расстояние слишком близкое, то человек, как правило, пытается установить что-то вроде физической границы. Например, читатель, окруженный людьми у библиотечной стойки, отделяет свое личное пространство стопкой книг15).

(109стр)

Взаимодействие во времени и пространстве

Изучение того, как наша деятельность распределена в пространстве — а также во времени — имеет фундаментальное значение для анализа столкновений, а также для понимания основных аспектов социальной жизни в целом. Конечно, все взаимодействия расположены — происходят в определенном месте и в течение определенного промежутка времени. Наши действия в течение дня, как правило, “зончрованы” во времени и пространстве. Так, например, те, кто ходит на работу, проводят одну из “зон” — скажем, от 9 до 17 часов — своего ежедневного времени работая. Недельное время тоже зонировано: в будние дни они на работе, в выходные — дома. Время, проведенное на работе, предполагает и пространственное перемещение, поездку из одного городского района в другой, из пригорода в центр. Поэтому, анализируя контексты социального взаимодействия, имеет смысл рассматривать перемещения людей в пространстве-времени. Точно так же, как мы перемещаемся по временным зонам в течение дня, мы перемещаемся и в пространстве.

Социальные географы предложили полезное и увлекательное понятиепространственно-временной конвергенции для анализа, как социальное развитие и технологические изменения влияют на формы социальной активности. В контексте пространственно-временной конвергенции с усовершенствованием транспортных систем расстояния “сокращаются”. Так, время путешествия от восточного до западного побережья Соединенных Штатов можно оценить в зависимости от изменения в скорости транспортировки, которое стало возможным с прогрессом на транспорте. Пешком это путешествие занимает более двух лет; верхом на лошади восемь месяцев;

в почтовой карете четыре месяца; по железной дороге в 1910 году четыре дня; на автомобиле сегодня два с половиной дня; обычным авиарейсом четыре часа; на скоростном реактивном самолете чуть больше двух часов; на космическом “челноке” несколько минут16). Под влиянием нарастающей пространственно-временной конвергенции формы социальной жизни претерпели радикальные изменения. Например, многие используемые нами товары и продукты питания транспортируются на большие расстояния, и даже с противоположной стороны земного шара. Все это способствует развитию глобальной взаимозависимости (см. главу 16, “Глобализация социальной жизни”).

Мы можем понять, каким образом социальная деятельность распределена во времени и пространстве, с помощью концепциирегионализании, описывающей зонирование социальной жизни в пространстве-времени. К примеру, возьмем частный дом. Современный дом регионализирован на комнаты, коридоры и этажи (если больше одного этажа). Эти разнообразные составляющие дома не являются просто отдельными частями, но зонированы во времени и пространстве. Гостиная и кухня используются в основном днем, спальные комнаты ночью. Взаимодействие в каждом “регионе” ограничено и пространственными, и временными рамками. Некоторые части дома образуют “задний план”, в то время как “действие” происходит в других частях. Это великолепно схвачено Гоффманом в следующем описании:

Воскресным утром вся семья может пользоваться тем, что стены вокруг их домашнего хозяйства скрывают расслабляющую неряшливость. Неформальная атмосфера распространяется на все комнаты, а не только на кухню и спальни, В американских кварталах среднего класса днем можно найти линию, за которой начинается “задний план”: от детской площадки до дома матери гуляют с детьми в джинсах, легких (110стр) туфлях и с минимумом косметики. Разумеется, “передний план”, предназначенный для ежедневных рутинных церемоний, функционирует как “задний” до и после каждого “представления”. Достаточно заглянуть в ресторан, магазин или дом за несколько минут до того, как они будут готовы к дневному приему.17)

Часовое время

Открытие часов ичасового времени оказало сильное влияние на зонирование человеческой деятельности. Индустриальные общества не могут существовать без точного измерения действий во времени — так же, как без их координации в пространстве. Измерение времени сегодня стандартизировано на всем земном шаре. Стандартизация сделала возможным создание сложнейших международных транспортных систем и коммуникаций, от которых зависит наша жизнь. Мирового стандарта времени не существовало до 1884 года, до международной конференции в Вашингтоне. На этой конференции мир был разделен на двадцать четыре часовых пояса, было установлено точное начало общего дня.

Точное распределение действий в течение дня и недели впервые возникло в монастырях в четырнадцатом веке. Сегодня не существует ни одной организации, которая бы не структурировала свое время, и чем большее количество людей и ресурсов в ней, тем точнее должен быть распорядок. Эту зависимость показал Эвитар Зерубавель в своем исследовании структурирования времени крупной современной больницы18). Больница работала круглосуточно, и координация персонала и ресурсов была чрезвычайно сложной задачей. Большая часть сестер работали в разных палатах, находившихся к тому же в разных секторах, работа чередовалась в ночную и дневную смены. Люди и необходимые ресурсы должны были быть объединены в пространстве и времени.

Временная география

Один из интереснейших способов анализа деятельности во времени и пространстве разработан шведским социальным географом Торстеном Хагерстрандом19). Хагер-странд называет свой подход“временной географией”, но в действительности его концепция связана с перемещениями в пространстве-времени. Временная география анализирует физические условия (улицы, здания, дороги, районы) нашей социальной деятельности, пытаясь выяснить, каким образом они определяют — и какое влияние оказывают на них — ежедневные и еженедельные перемещения индивидов и групп.

Очень простой пример. Два индивида, назовем их А и Б, живут в разных районах города. Их пространственно-временные пути в указанный день приводят их на определенное время в контакт друг с другом в точке Х — возможно, они встретились в кафе или ресторане, и побеседовали, — после чего пути их расходятся, и каждый занимается своими делами в разных местах. Если зафиксировать эти типичные действия, можно составить “пространственно-временную картину” их жизни. Таким образом, мы можем сложить действия в пространстве и времени в мозаику, которая составляет жизнь городских районов (см. рис.).

 

Пространственно-временные ограничения

Мы сможем понять некоторые факторы, воздействующие на узор городской жизни, если определим простые, но основополагающие характеристики человеческой деятельности, влияющие на пространственно-временную организацию. Каждодневные действия определяются тремя видами пространственно-временных ограничений.

Ограничения физических возможностей — пределы, устанавливаемые физической конституцией (строением) человека. Например, все люди испытывают потребность в еде и сне, что учитывается в пространственно-временном зонировании деятельности. Тех, кто работает вне дома, транспортные средства доставляют домой, где они готовят пищу, едят и остаются на ночь.

Ограничения взаимодействия определяют возможность людей собираться вместе в определенных местах для взаимодействия друг с другом. В старых городах мало хороших дорог, обеспечивающих беспрепятственное перемещение из одного района в другой, и большинство форм взаимодействия связано с таким расстоянием, которое можно преодолеть пешком. Более того, все физические объекты обладают, по определению Хагерстрэнда, “пределами вместимости”, то есть ограничением на количество людей, занимающих данное пространство для определенного рода деятельности. Ярким примером является движение в час пик. Существуют абсолютные пределы транспортных потоков, которые может выдержать уличное движение; причем в пиковое время никто в действительности не развивает “пиковой” скорости, но обычно все медленно ползут.

Ограничения, устанавливаемые властями, определяются существующей в обществе системой власти. Например, может ли человек жить там, где ему хочется, зависит (112стр) от его финансовых возможностей. Большинство людей хотело бы жить в районах элегантных и роскошных домов, но только относительно немногие могут позволить себе это. Плановые предписания также устанавливают ограничения на строительство различных типов домов в зависимости от района.

В качестве иллюстрации того, как эти концепции помогают в эмпирическом исследовании, рассмотрим следующий проект, проводившийся с учетом пространственно-временной перспективы в городе Ньюкасл, Новый Южный Уэльс, Австралия. В проекте исследовался ряд проблем, связанных с новым коммунальным медицинским центром, построенным в социально неоднородном районе приблизительно в 22 км от центра города. Когда центр только организовывали, его руководители не знали, что многие жители этого района работают по сменам. Большая часть клиентов могла приходить в центр либо до 7 часов, либо после 17. В то же время они рассчитывали, что, когда центр откроется, его услугами можно будет пользоваться и в обычные дневные часы.

Таким образом, центр столкнулся с серьезнейшими проблемами ограничения физических возможностей и взаимодействия. Трудно было найти персонал, готовый работать вне обычных часов, а те, кто готов был пойти на это, не всегда мог добраться в данный район вовремя. Острые проблемы возникли при составлении расписания работы служб центра: в определенные часы наступало затишье, требовалось небольшое количество персонала, тогда как в другое время — преимущественно в конце рабочего дня и в конце недели — центр был настолько забит людьми, что не мог нормально работать. Изучив пространственно-временные траектории работников и клиентов, исследователи указали на источники этих проблем. Они предложили также позитивные шаги, которые позволили бы устранить проблемы путем более систематичного распределения ресурсов20).

Зонирование

Пространственно-временное распределение повседневной деятельности за прошедший век — особенно в самое последнее время — подверглось влиянию того, что называют колонизацией времени. Процесс пространственной миграции из сельской местности в города сопровождался “миграцией” в новые временные зоны: вечер и ночь. По этому поводу Мюррэй Мэлбин пишет:

Последний великий фронтир человеческой иммиграции проходил во времени: распространение бодрствования человека на все двадцать четыре часа суток. Появились разные формы сменной работы на предприятиях, возникло круглосуточное патрулирование, телефоны стали использоваться в любое время. Появилось большое число постоянно функционирующих больниц, аптек, авиарейсов, гостиниц, круглосуточных ресторанов, пунктов проката автомобилей, заправочных станций и ремонтных мастерских, кегельбанов и радиостанций. Увеличилось количество срочных служб, таких, как агентства автотуризма, слесарные мастерские, поручители; для наркоманов, самоубийц и азартных игроков появились “горячие линии”, работающие в любое время. В этих предприятиях посменно работают разные люди, однако сами организации работают непрерывно.21)

(113стр) По подсчетам Мэлбина, в США после полуночи бодрствует около 30 миллионов человек, без учета тех, кто собирается ложиться спать. Даже глубокой ночью, с 3 до 5 часов, на ногах пребывают более десяти миллионов человек.

Конечно же, эти перемены также имеют пространственное значение, и подвержены различным типам ограничений, вызываемых пространственно-временным зонированием. Ночная активность в одном районе требует активности других районов в дневное время. Так, самолет, совершающий ночной рейс, прибывает в пункт назначения рано утром; потребуется готовность служб аэропорта и транспорт для пассажиров. Организации, желающие повысить уровень активности в вечерние и ночные часы, сталкиваются с вариантом ограничения взаимодействия, отмеченным в исследовании, посвященном Ньюкаслскому коммунальному медицинскому центру.

В одном исследовании изучалась пространственно-временная организация центральных районов Бостона в Соединенных Штатах. Циклы использования этих районов можно представить в виде четырех временных типов.

1. Непрерывное использование: районы постоянного использования.

2. Эвакуация: районы, пустующие ночью.

3. Оккупация: активность в основном в ночное время.

4. Перемещение: передвижение при смене времени суток.

Часть жилых кварталов, расположенных недалеко от центра, используется постоянно большим количеством людей, хотя то, чем они занимаются, различается в зависимости от времени суток. Деловой район ночью в основном пустует. Увеселительные районы переживают наплыв людей по вечерам и рано утром, но могут быть почти пустынны днем. В различных районах окраины, для которых характерны как деловая активность, так и досуг, в конце дня одни посетители сменяются другими.

Повседневная жизнь в культурной и исторической перспективе

Некоторые из механизмов социального взаимодействия, проанализированных Гоффманом, Гарфинкелем и другими исследователями, по-видимому, универсальны, но многие нет. Например, даваемые “маркерами” сигналы о начале и окончании столкновений существуют, без сомнения, во всех культурах. Различные понятия, использующиеся для организации столкновений, также найдены среди всех групп человеческих существ; например, где-то принято стоять, отвернувшись от собеседника во время завязки разговора. Однако повседневная жизнь современных западных обществ во многих отношениях сильно отличается от жизни людей других культур. К примеру, некоторые аспекты гражданского невнимания излишни в поведении членов очень маленьких обществ, где не бывает чужаков и мало (если вообще есть) мест, в которых может одновременно собраться более горстки людей. В большей части проведенного Гоффманом обсуждения гражданского невнимания, а также в других аспектах взаимодействия, изначально рассматривалось общество, в котором контакты с незнакомцами являются обычным делом.

Наша повседневная жизнь сформировалась, при фундаментальном воздействии изменений, связанных с индустриализацией, урбанизацией и развитием современных государств. Вот пример, который поможет продемонстрировать контрасты между социальным взаимодействием в традиционных и современных обществах. Одной (114стр) из наименее развитых в мире с точки зрения технологии является культура Кун (известная также как культура бушменов), представители которой живут в пустыне Калахари, на территории Ботсваны и Намибии, Южная Африка22). Под воздействием внешних влияний их образ жизни изменился, но мы обсудим традиционную культуру.

Кун живут группами по тридцать-сорок человек во временных поселениях, расположенных вблизи водоемов. Места их проживания скудны, и в поисках еды они расходятся на большие расстояния. Такие странствования занимают обычно значительную часть дня. Женщины и дети нередко остаются в лагере, но довольно часто они тоже участвуют в походе. Члены общины в течение дня рассеиваются по территории около 250 квадратных километров, возвращаясь на ночь в лагерь, чтобы поесть и поспать. Мужчины проводят большую часть дня поодиночке или вдвоем-втроем. Однако раз в год наступает период, когда их обычная жизнь меняется. В сезон зимних дождей воды в избытке, и это дает им возможность добывать еду с меньшими усилиями. В это время жизнь Кун фокусируется на ритуальных и церемониальных действиях, подготовка и отправление которых требует много времени.

Члены большинства групп Кун никогда не видели человека, которого они не знали бы сравнительно хорошо. В последнее время контакты с внешним миром для них стали более привычными, до этого же в их культуре даже не было слова, означающего “чужой”. Несмотря на то, что мужчины в основном проводят день без контактов с другими, в самой общине нет возможности уединения. Семьи спят в легких открытых хижинах, и все действия открыты для публичного обозрения. Никто не изучал повседневную жизнь Кун с позиции идеи Гоффмана, но нетрудно увидеть, что некоторые аспекты исследований Гоффмана о структуре повседневной жизни очень ограниченно применимы к социальной жизни Кун. У племени, например, отсутствуют “передний” и “задний” планы. “Замыкание” собраний и столкновений в стенах комнаты, обособленные здания разных видов, различные районы городов — все эти аспекты повседневной жизни современного общества далеки от быта Кун.

Томми Карлстейн при изучении различных сторон социальной жизни Кун использовал концепцию временной географии23). Подобно всем охотникам и собирателям, считает он. Кун сталкиваются с пространственно-временным конфликтом между необходимостью накопления пищи и социальной мобильностью. Этот конфликт влияет на характер их обыденной жизни. Чем больше пищи пытаются запасти, чтобы защитить себя от неурожайных времен, тем сильнее они привязаны к одному месту. Но если они сосредоточат свою деятельность в постоянном поселении, то источники пищи будут ограничены, поскольку Кун не смогут уходить достаточно далеко, чтобы найти необходимую пищу. Кун разрешают эту дилемму способом, определяющим их образ жизни. Они просто переносят лагерь, когда в этом возникает необходимость.

Мы можем представить возможный радиус пространственной мобильности в течение дня в виде ромба (см. рис.). Если бы Кун жили, скажем, в пустынных районах Северной Африки, где большую мобильность обеспечивают верблюды, ромб на рисунке стал бы заметно шире. Увеличение пространственной мобильности имеет серьезные последствия для образа жизни людей. Например, появление лошадей у американских индейцев, живущих на равнинах, позволило им преследовать стада

Рис.3. Возможный радиус пространственной мобильности в течение дня. Ромб А обозначает культуру, в которой физическое перемещение зависит от пешей ходьбы. Ромб Б обозначает культуру, использующую для транспортировки домашних животных Источник: Carlstein Т. Time resources, society and ecology: on the capacity for human Interaction In space and time. London. 1983. P. 75

бизонов. Это повлияло на материальную сторону их жизни, что, в свою очередь, повлекло изменения важнейших обычаев и традиций.

Микросоциология и макросоциология

Исследование повседневного поведения в ситуациях личного взаимодействия обычно называетсямикросоциологией. Макросоциология — это анализ крупномасштабных социальных систем, таких, как фирмы, политические системы и общеэкономический порядок. Макросоциология также включает анализ долговременных процессов изменений — таких, как развитие индустриализации. На первый взгляд может показаться, что микро - и макроанализ довольно далеки друг от друга. В действительности же они тесно взаимосвязаны24), и данная глава должна была это продемонстрировать.

Макроанализ важен для понимания институционального фона обыденной жизни. Те способы, которыми люди строят свою повседневную жизнь, чрезвычайно зависят от обширных институциональных оснований, с которыми люди существуют; это становится очевидным, если сравнить культуру, подобную Кун, и жизнь в современном западном городе. В современных обществах люди находятся в постоянном контакте; посторонними. Слово “посторонний” утратило свое старое значение, буквально оно означало “чужой человек”, пришедший “со стороны”. Люди современного общества, живущие в городах, ежедневно встречают тысячи персонально не знакомых им людей. В таких обстоятельствах фокусированное и нефокусированное взаимодействие заметно пересекаются. Горожанин постоянно должен начинать и прекращать взаимодействие с людьми, с которыми он раньше никогда не встречался.

В свою очередь, микроисследования помогают объяснить широкие институционные формы.Без сомнения, личное взаимодействие является основой всех форм социальной организации, независимо от их масштаба. Допустим, мы изучаем промышленную корпорацию. Большая часть деятельности фирмы может быть описана в терминах межличностного взаимодействия. Мы могли бы анализировать, к примеру, взаимодействие директоров в совете, служащих в конторах, рабочих в цехах. Безусловно, используя только эту информацию, невозможно построить картину корпорации в целом, поскольку связи между ее структурами выходят за (116стр)пределы непосредственного личного взаимодействия. И тем не менее, изучение повседневного взаимодействия может внести существенный вклад в понимание работы данной организации.

___________________________________________________________________________________

Краткое содержание

1. Многие представляющиеся тривиальными аспекты обыденного поведения при тщательном изучении оказываются сложными и одновременно важными аспектами социального взаимодействия. Примером может служить визуальный контакт. В большинстве взаимодействий он оказывается мимолетным. Пристальный взгляд на другого человека может быть расценен как свидетельство враждебности — или, в некоторых случаях, любви. Изучение социального взаимодействия является фундаментальной областью социологии, освещающей многие стороны социальной жизни.

2. На лице человека отражается множество выражений. Есть основания считать, что основные эмоции, передаваемые выражением лица, являются врожденными. Крос-скультурные исследования показывают чрезвычайно близкое сходство выражений лиц людей различных культур при передаче одних и тех же эмоций.

3. Понятие “лицо” можно понимать в широком смысле, подразумевая степень уважения, которое люди испытывают друг к другу. Взаимодействуя с другими, мы озабочены “сохранением лица” — защитой нашего самоуважения.

4. Исследованием обыденных разговора и беседы занимается направление, называемое этнометодологией; этот термин впервые введен Гарольдом Гарфинкелем. Этнометодология — это анализ способов, с помощью которых мы активно, хотя обычно и незаметно для себя, извлекаем смысл того, что подразумевают в своих разговорах и действиях другие.

5. О природе разговора можно узнать очень многое, обращаясь к “реакциям-восклицаниям”, а также исследуя обмолвки (случающиеся, когда люди ошибочно употребляют или произносят слова и фразы). Оговорки часто очень забавны, и психологически тесно связаны с остроумием и шутками.

6. Нефокусированное взаимодействие — это взаимное осознание индивидами присутствия друг друга в условиях большого скопления людей и при отсутствии прямого общения между ними. Фокусированное взаимодействие можно разделить на обособленные столкновения, или эпизоды взаимодействия, случающиеся там, где каждый из двух или более индивидов обращают непосредственное внимание на то, что говорят и делают остальные.

7. Изучение социального взаимодействия часто может стать более эффективным, если применить драматургическую модель, исследующую социальное взаимодействие так, будто участвующие в нем — актеры на сцене, с соответствующими декорациями и реквизитом. Как и в театре, в различных ситуациях социальной жизни можно обнаружить четкие различия между передним планом (сама сцена) и задним планом, где актеры готовятся к представлению и отдыхают после него. (117)

8. Всякое взаимодействие происходит во времени и пространстве. Мы можем проанализировать нашу повседневную жизнь в терминах пространственно-временных “зон”, если обратим внимание на то, что наша деятельность занимает определенные периоды времени и в то же время предполагает пространственное перемещение. Методы для такого рода наблюдений и способы их фиксации предоставляет “временная география”.

9. Изучение личного взаимодействия обычно называется микросоциологией,вотличиеот макросоциологии, которая исследует большие группы, институты и социальные системы. Микро- и макроанализ тесно связаны и взаимно дополняют друг друга.

Основные понятия

столкновение социальная позиция

социальная роль объективность

Важнейшие термины

гражданское невнимание передний план

невербальная коммуникация задний план

разговор личностное пространство

беседа пространственно-временная

конвергенция

этнометодология регионализация

реакции-восклицания часовое время

нефокусированное взаимодействие временная география

фокусированное взаимодействие микросоциология

драматургическая модель макросоциология

Дополнительная литература

Paul Drew and Anthony Wootton. Erving Goffman: Exploring the Interaction Order. Cambridge, 1988. Сборник статей, посвященных важнейшим аспектам исследований Гоффмана.