Приемы источниковедческого анализа произведений литературы 4 страница

Одной из последних древнерусских воинских повестей явля-
ется Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков (около
1641 г.). Она существует в трех вариантах: «историческом», «по-
этическом» и «сказочном». «Историческая» повесть появилась
вскоре после того, как весной 1637 г. донские казаки в результа-
те двухмесячной осады захватили Азов - турецкую крепость в
устье Дона. Повесть написана в форме казачьей войсковой отпи-
ски. Очевидно, автор ее был связан с войсковой канцелярией.
Наряду с сугубо документальными описаниями в ней присутству-
ют конфессиональные мотивы, характерные для древнерусских
воинских повестей. Цель, которую ставил перед собой автор, -
описать Азовское осадное сидение «на память роду христианско-
му... на укоризну и на позор нечестивым родом поганьскаго язы-
ка». «Поэтическая» версия Повести была написана непосредст-
венно после героической обороны Азова казаками в 1641 г. Воз-
можно, ее автором был казачий есаул войсковой дьяк Федор По-
рошин. Реальные подробности перемежаются в ней с фантасти-
ческими деталями. На автора Повести оказали влияние не толь-
ко древнерусские воинские повести (Повесть о Мамаевом побо-
ище, Повесть о взятии Царьграда), но и казачий фольклор. В
«сказочной» версии Повести главное место занимает художест-

 

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 313

венный вымысел. Она непосредственно примыкает к «историче-
скому баснословию» второй половины XVII в. С этого времени
воинские повести прекратили свое существование, превратив-
шись в авантюрную беллетристику.

Воинские повести древней Руси являются важным историче-
ским источником не только потому, что многие сообщаемые в
них сведения уникальны, но и потому, что в них - как ни в какой
другой разновидности повествовательных источников - отрази-
лись дух времени, непосредственное восприятие описываемых
событий современниками и ближайшими потомками.

Публицистические произведения
XV-XVII веков

Период формирования единого Русского государ-
ства связан с зарождением публицистики (при всей условности
данного термина для памятников древней Руси). В частности,
публицистические черты носят произведения, возникшие в свя-
зи с распространением во второй половине XV - первой полови-
не XVI в. еретических учений. Одной из центральных проблем,
вокруг которых разгорелась полемика, была проблема человече-
ского «самовластья». Естественно, она развивалась прежде всего
в богословской традиции, а потому все сочинения на эту тему
близки учительной литературе того времени. Темы «самовла-
стья» касались как представители ортодоксального направления
(из посланий которых историк получает основную информацию
и о взглядах их идейных противников), так и «еретики»: Федор
Васильевич Курицын (например, его программное Лаодикийское
послание, дошедшее в нескольких списках конца XV - начала
XVIII в.), неизвестный автор Написания о грамоте (иногда оно ат-
рибутируется тому же Федору Курицыну). Кроме уже упоминав-
шихся архиепископа Геннадия, Иосифа Волоцкого и Ермолая-
Еразма, большое значение в борьбе с еретиками имели сочине-
ния ученика Максима Грека, новгородского инока Зиновия
Отенского (Послание многословное к вопросившим на зломудрие Косо-
го и Истины показание к вопросившим о новом учении - конец 50 -
начало 60-х годов XVI в.).

Одним из аспектов темы «самовластья» был вопрос о преде-
лах царской власти: должен ли государь отчитываться за свои
действия перед подданными либо он отвечает за них только пе-
ред Богом. Этот вопрос стал одним из центральных в сочинени-
ях Иосифа Волоцкого. Отношениям духовных наставников и
светской власти посвящены публицистические произведения
уже упоминавшегося лидера «нестяжателей» Вассиана Патрикее-

 

314 РАЗДЕЛ 1

ва. Известно одно небольшое сочинение Вассиана, направлен-
ное против Иосифа Волоцкого. Оно состоит из введения и трех
Слов. В них он выступает против монастырского землевладения,
монашеского «лихоимания», а также против массовых казней
раскаявшихся еретиков. Вассиану Патрикееву приписывается и
Ответ кирилловских старцев на послание Иосифа Волоцкого об осужде-
нии еретиков (предположительно конец 1504 г.). Основанием для
этого служат близость тематики, взглядов и стиля создателя это-
го памятника князю-иноку. Ответ составлен от имени монахов
Кирилло-Белозерского монастыря, а также всех «заволжских
старцев» (т. е. пострижеников монастырей, расположенных к се-
веру от Волги). В них также осуждается решение о казнях ерети-
ков, принятое церковным собором под влиянием Иосифа Волоц-
кого.

В несколько ином аспекте (анализируются принципы, на ко-
торых должны строиться отношения государя с подданными)
проблему «самовластья» рассматривал Иван Семенович Пересве-
тов (Большая и Малая челобитные, Сказание о Магмете-Салтане и
др. - сохранились в поздних списках не ранее 30-х годов XVII в.).
В последнем из названных произведений поднималась еще одна
острая проблема: что важнее для человека и государства - точ-
ное соблюдение обряда или истинная вера. Иван Пересветов
критикует также сложившуюся систему отношений государя к
своим подданным, одновременно настаивая на необходимости
сильной власти.

Почти все эти проблемы поднимались и в переписке Ивана
Грозного с Андреем Михайловичем Курбским. Она дошла в от-
дельных списках и сборниках второй трети XVII - XIX в. Изве-
стно три послания Курбского 1564-1579 гг. (первое - в двух ре-
дакциях) и два послания Ивана Грозного 1564 г. и 70-х годов
(первое - в краткой и двух пространных редакциях). Поднима-
лись эти темы А.М. Курбским и в Истории о великом князе Москов-
ском (1578 г.). Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским и
сочинения беглого князя являются важным источником для по-
нимания процессов, происходивших в России в середине XVI в.

Распространение источников публицистической направлен-
ности непосредственно связано с событиями Смутного времени.
По форме такие произведения близки к традиционным жанрам
духовной литературы: это Видения (например, Повесть о видении
некоему мужу духовну протопопа Терентия, Видения в Нижнем Нов-
городе и Владимире, Видение у Устюге и др.), Послания (скажем, Но-
вая повесть о преславном Росийском царстве), Плачи (Плач о плене-
нии и о конечном разорении Московского государства). В этих неболь-
ших по объему произведениях авторы пытались осмыслить про-

 

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 315

исходившие драматические события, понять их причины, найти
выход из создавшегося положения.

Близки к памятникам публицистики и исторические произ-
ведения, написанные «на злобу дня». В их число входит, прежде
всего, Сказание Авраамия Палицына (1612-1620 гг.). Это одно из
самых популярных и объемных (включает 77 глав) сочинений о
Смуте. Будучи непосредственным участником описываемых со-
бытий, Авраамий оставил яркий рассказ о происходившем, со-
провождающийся прямыми и косвенными личностными оценка-
ми. Другим памятником такого рода является Временник дьяка
Ивана Тимофеева (1616-1619 гг.). В нем описываются многие со-
бытия, свидетелем и участником которых оказался Иван Тимо-
феев, занимавший значительный пост в государственном аппа-
рате. Многие известия, содержащиеся во Временнике, уникаль-
ны. Особенно интересны детали некоторых важных событий,
подмеченные автором. Незадолго до 1625 г. появились Словеса
дней и царей и святителей московских князя И.А. Хворостинина.
Им присущи некоторые черты мемуаров (это воспоминания, в
которых автор явно пытался оправдать свою службу у Лжедмит-
рия). В то же время Словеса Хворостинина интересны как па-
мятник, вышедший из кругов, близких самозванцу. Можно отне-
сти к публицистическим памятникам эпохи Смуты и многочис-
ленные произведения С.И. Шаховского - человека, много видев-
шего и знавшего, притом обладавшего определенным литератур-
ным талантом. Среди его творческого наследия челобитные, Мо-
ление патриарху Филарету (по поводу четвертого брака
С.И. Шаховского), Повесть известно сказуема на память велико-
мученика благовернаго царевича Дмитрия, Повесть о некоем
мнихе («како послася от Бога на царя Бориса во отмщение кро-
ве праведнаго царевича Димитрия») и, наконец, одно из самых
ярких источников по истории Смуты - Повесть книги сея от преж-
них лет (не позднее конца 20-х годов XVI в.).

Во всех перечисленных произведениях первых двух десяти-
летий XVI в. присутствуют личностный момент, элементы поле-
мики, содержатся попытки анализа происходящего. Еще более
четкую публицистическую направленность имеют многие лите-
ратурные памятники, относящиеся к периоду Раскола. Наиболее
ярко она проявляется в многочисленных посланиях, письмах и
челобитных протопопа Аввакума. Однако о развитии публици-
стики в собственном смысле слова можно говорить, видимо,
только с появлением периодических массовых изданий, позво-
лявших оперативно реагировать на происходящее и своевремен-
но обсуждать актуальные проблемы общественной жизни.

 

316 РАЗДЕЛ 1

¹ Лихачев Д.С. Текстология; На материале русской литературы X-XVII ве-
ков. 2-е изд., доп. и перераб. Л., 1983. С. 367.

² Там же. С. 367.

³ Там же. С. 368-369.

⁴ Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М.,
1938.

⁵ Шахматов А.А. Повесть временных лет. Пг., 1916. Т. 1: Вводная часть.
Текст. Примечания. С. 16.

⁶ Черепнин Л.В. Новгородские берестяные грамоты как исторический ис-
точник. М., 1969. С. 33-34.

⁷ Гадамер Г.-Х. Истина и метод. М., 1988. С. 43.

⁸ Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд., доп. М., 1979.
С. 68.

⁹ Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.
С. 8.

¹⁰ Мильдон В.И. «Земля» и «небо» исторического сознания: Две души
европейского человечества // Вопросы философии. 1992. № 5. С. 90, 92,
93.

¹¹ Выготский Л.C. Примитивный человек и его поведение // Выгот-
ский Л.С., Лурия А.Р. Этюды по истории поведения: обезьяна.
Примитив. Ребенок. М., 1993. С. 69.

¹² Лихачев Д.С. «Повесть временных лет»: Историко-литературный очерк.
С. 297.

¹³ Ключевский В. О. Курс русской истории // Ключевский В. О. Сочинения:
В 9 т. М., 1987. Т. 1. С. 92-93.

¹⁴ Тихомиров М.Л. Источниковедение истории СССР. М., 1962. Вып. 1. С.
G3.

¹⁵ Лихачев Д.С. «Повесть временных лет»: Историко-литературный очерк,
С. 280.

¹⁶ РыбаковБ.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С.
206.

¹⁷ Присёлков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. / Подгот. К
печ. В.Г. Вовиной. Спб., 1996. С. 64.

¹⁸ Истрин В.М. Очерки истории древнерусской литературы домосковского
периода: 11-13 вв. Пг., 1922. С. 88-89.

¹⁹ Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. С. 61.

²⁰ Там же. С. 71, 73, 80.

²¹ Присёлков М.Д. Киевское государство второй половины X в. по
византийским источникам // Уч. зап. ЛГУ: Сер. ист. паук. Л., 1941. Вып.
8. С. 216.

²² Истрин В.М. Очерки истории древнерусской литературы... С. 136.

²³ Присёлков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. С. 95.

²⁴ Там же. С. 96.

²⁵ Там же. С. 96.

²⁶ Там же. С. 179.

^26а Там же. С. 182.

²⁷ Лурье Я.С. Две истории Руси XV века: Ранние и поздние, независимые и
официальные летописи об образовании Московского государства. Спб.,
1994. С. 62.

²⁸ Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 66.

²⁹ Там же. С. 121.

³⁰ Присёлков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. С. 257.

³¹ Севастьянова А.А. Джером Горсей и его сочинения о России // Горсей
Дж. Записки о России: XVI - начало XVII в. / Под ред. В.Л. Янина. М.,
1990. С. 20.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 317

³² Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа:
XII-XVII вв. М., 1973. С, 397, 398.

³³ Творогов O.В. Древнерусскис xpoнографы. Л., 1975. С. 22.

³⁴ Там же. С. 39.

³⁵ Шахматов А.А. К вопросу о происхождении Хронографа. Спб., 1899.
С. 118.

³⁶ Тихомиров М.Н. Пособие для научения Русской Правды. М., 1953. С. 23.

³⁷ Алексеев Ю.Г. Псковская Судная грамота и ее время: Развитие
феодальных отношений на Pycи XIV-XV вв. Л., 1980. С. 229.

³⁸ Тихомиров М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. С. 127.

³⁹ Каштанов С.М. Русская дипломатика. М., 1988. С, 23.

⁴⁰ Там же. С. 149-150.

⁴¹ Лаппо-Данилевский А.С. Очерк русской дипломатики частных актов.
Пг., 1920. С. 135.

⁴² Каштанов С.М. Русская дипломатика. С. 173.

⁴³ Каштанов С.М. Из истории русского средневекового источника: Акты
X-XVI вв. М., 1996. С. 82.

⁴⁴ Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. М., 1996. Кн. 4. Ч.
1. С. 306.

⁴⁵ Там же. С. 299.

 

РАЗДЕЛ 2

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
XVIII-НАЧАЛА XX ВЕКА

ГЛАВА 1

Изменения в корпусе исторических
источников при переходе
от средних веков к новому времени

В ДАННОМ разделе учебного пособия рассмат-
ривается корпус источников российской истории с конца XVII
по начало XX в. Что же отличает этот период от предыдущего и
последующего? Ответ на вторую часть вопроса очевиден (хотя
лишь при поверхностном взгляде): советское общество слишком
специфично, и это обусловливает отдельное рассмотрение ис-
точников советского периода отечественной истории. Первая
часть поставленного вопроса требует специального исследо-
вания.

Переход от средних веков к новому времени - длительный
исторический процесс. В зависимости от научной парадигмы
можно выделить различные критерии начала нового этапа исто-
рического развития: от формирования капиталистических про-
изводственных отношений до эмансипации личности и структу-
рирования общества. В качестве определяющей вехи также вы-
ступают различные события: от Нидерландской до Великой
Французской революции и даже до отмены крепостного права в
России (при локальном исследовании российской истории).

Как было показано во введении, источниковедческий подход
к проблеме периодизации предполагает, в первую очередь, фик-

 

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XVIII - НАЧАЛА XX ВЕКА 319

сацию изменений в видовой структуре корпуса исторических ис-
точников.

На рубеже XVII-XVIII вв. и в течение XVIII в. в России про-
исходят кардинальные изменения в характере исторических ис-
точников, в видовой структуре их комплекса. В это время отхо-
дят на второй план летописание, житийная литература, но поя-
вляются мемуаристика, художественная литература, научные со-
чинения, в том числе и исторические, публицистика (в собствен-
ном смысле этого слова), периодическая печать, статистика, су-
щественно меняется характер законодательства, актов и матери-
алов делопроизводства. Если не ограничиваться исследованием
только письменных исторических источников, можно отметить,
что почти одновременно с такими личностными источниками,
как мемуары, в России появляется и портретная живопись.
Столь существенные изменения в структуре корпуса источников
российской истории не могут не быть обусловлены глубокими
изменениями как в российском обществе, так и в ментальности
отдельной личности. Аналогичные изменения происходят в
близких хронологических рамках и в других странах, Обратим-
ся, например, к обзору источников английской истории, данно-
му Дж. Дж. Бэгли (JJ. Bagley). Его работа состоит из двух частей:
«Sources of English Medieval History, 1066 - 1540» (Источники ан-
глийской средневековой истории, 1066 - 1540) и «Sources of
English History, 1540 to Present Day» (Источники английской ис-
тории, с 1540 г. до нашего времени). Вполне очевидно, что автор
выбрал чисто исторический, традиционный критерий периоди-
зации, но если посмотреть хотя бы на оглавление томов, то мож-
но увидеть, что второй том начинается с характеристики источ-
ников периода 1540 - 1660 гг. Многие из них в видовом отноше-
нии восходят к источникам, обзор которых был сделан автором
в первой части. Сразу бросается в глаза, что этот раздел содер-
жит мало информации: в нем почти отсутствуют повествователь-
ные источники: автор, обозревая источники английской исто-
рии, упоминает каждый вид только по одному разу при его пер-
вом появлении. Таким образом, в период с 1540 по 1660 г. автор
не обнаружил новых видов повествовательных источников. Зато
в следующем периоде, охватывающем 1660 - 1760 гг., представ-
лены дневники, автобиографии и «современные истории»
(Diaries, Autobiografies and Contemporary Histories), а также пам-
флеты и первые газеты (Pamphlets and the First Newspapers), т. е.
виды исторических источников, наиболее типичные именно для
нового времени.

Существует, как минимум, несколько вполне обоснованных
концепций перехода от средних веков к новому времени, каждая

 

320 РАЗДЕЛ 2

из которых по-своему объясняет его причины. Но, рассматривая
исторический источник как реализованный продукт человече-
ской психики и обосновывая источниковедческий критерий пе-
риодизации, в качестве гипотезы, объединяющей наблюдения
над изменениями видовой структуры корпуса исторических ис-
точников, примем концепцию индивидуализации человека при
переходе от средних веков к новому времени¹. Вторая сторона
индивидуализации - установление «вторичных связей» между че-
ловеком и обществом. Необходимо понимать, что это связи двух
типов, поскольку включают человека не только в коэкзистенци-
альное (осознание своей связи с эпохой, современниками, кон-
кретной социальной группой и т. п.), но и в эволюционное це-
лое (осознание хода исторического времени, своей связи с пре-
дыдущими и последующими поколениями).

Особо подчеркнем, что, приняв данную концепцию в качест-
ве системообразующей, авторы не отрицают иных причин, обу-
словивших смену эпох, однако будем их считать факторами, им-
плицитно включенными в выбранную нами схему, и не станем
останавливаться на причинах изменений человеческой лично-
сти.

Посмотрим, как работает предлагаемая гипотеза при объяс-
нении возникновения новых видов исторических источников:
мемуаристики, эссеистики, публицистики (в ее буквальном, а не
расширительном понимании), периодической печати.

Наиболее четким индикатором перехода от средних веков к
новому времени является возникновение мемуаристики. К насто-
ящему времени в исторической пауке признано, что мемуаристи-
ка возникла со становлением индивидуальности при переходе от
средних веков к новому времени. И мы вполне согласны с
А.Г. Тартаковским, который констатирует единство целевого на-
значения мемуаров, состоящее в стремлении «запечатлеть для
современников и потомства опыт своего участия в историче-
ском бытии, осмыслить себя и свое место в нем»². Такое стрем-
ление могло появиться лишь у человека, сознающего свою отде-
ленность от окружающего его социума и понимающего ценность
своего индивидуального исторического опыта. Однако нам пред-
ставляется, что мемуаротворчество требует более глубокого пси-
хологического объяснения, в частности понимания причин, по-
рождающих стремление к запечатлению исторического опыта
индивидуальности. При типологическом изучении мемуаристи-
ки как вида исторических источников необходимо подчеркнуть,
что индивидуализация - это не только выделение себя в коэкзи-
стенциальном целом, осознание своей обособленности от сосу-
ществующих одновременно других личностей и относительной

 

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XVIII - НАЧАЛА XX ВЕКА 321

самостоятельности внутри социальной группы, но и осознание
своего места в эволюционном целом, т. е. в историческом процес-
се или, более конкретно, в чреде поколений. Соответственно и
«вторичные связи» с социумом создаются как в коэкзистенциаль-
ном, так и эволюционном плане. Причем этот процесс характери-
зуется различной степенью отрефлексированности - от целена-
правленного конструирования своих социальных связей до под-
сознательного включения в социум, например через идеологиче-
ское воздействие в тоталитарном государстве. Мемуары, с психо-
логической точки зрения, как раз и имеют целью осознанное со-
здание таких связей, особенно в их эволюционном аспекте.

Такой подход помогает нам внести новые штрихи как в про-
блему классификации, так и в проблему эволюции мемуаристи-
ки. Мы не сможем ограничиться утвердившимся в историогра-
фии определением: «мемуары - повествования о прошлом, осно-
ванные на личном опыте и собственной памяти автора», а выну-
ждены будем достаточно четко разделить их на мемуары-авто-
биографии и мемуары о событиях. Эти группы мемуаристики от-
личаются (хотя иногда и весьма нечетко) по объекту описания,
что может служить различающим критерием, но в основе разли-
чия - цели написания. Мемуары-автобиографии обычно пресле-
дуют (в качестве основной) цель включения мемуариста в чере-
ду поколений, в «эволюционное целое» (типичный пример - ме-
муары А.Т. Болотова). Мемуары, объектом описания в которых
является не столько сам мемуарист, сколько современные ему со-
бытия, преимущественно направлены на воссоздание коэкзи-
стенциального мемуаристу целого. Классический пример - мему-
ары герцога Луи де Рувруа Сен-Симона. В отличие от А.Т. Боло-
това, который не претендует на какие-либо обобщения, Сен-Си-
мон пишет «частную историю», т. е. такое историческое
произведение, которое «относится к времени автора и его стра-
не». Мы не случайно привели в качестве примеров типологиче-
ски различных мемуаров два признанных классическими произ-
ведения этого жанра, поскольку они демонстрируют не просто
две разновидности мемуарных произведений, но разновидно-
сти, по-видимому, соответственно преобладающие в российской
и европейской мемуаристике раннего этапа развития, что и обу-
словливает ее различия.

Что касается эволюции мемуаристики, то отметим, что дос-
таточно четко прослеживаемая общая тенденция состоит в уси-
лении коэкзистеициальных связей мемуариста в сравнении с
эволюционными, т. е. делается расчет на современников, а не на
потомков. Это проявляется в большей публицистичности мемуа-
ристики, что, в свою очередь, ведет к ориентации на немедлен-
11 - 4463

322 РАЗДЕЛ 2

ную публикацию мемуарных произведений. Усиление коэкзи-
стенциальных связей мемуариста - основной критерий эволю-
ции мемуаров, обусловливающий сближение мемуаристики с пуб-
лицистикой.

Функция публицистики как вида исторических источников
состоит в заявлении позиции личности, осознающей себя как
часть определенной социальной группы, а следовательно и в
прямом установлении связей между личностью, обществом и
различными социальными группами внутри общества, т. е. свя-
зей коэкзистенциальных.

Промежуточное положение между мемуаристикой и публи-
цистикой занимает эссеистика - вид исторических источников,
не характерный для России. Эссеистика, в отличие от публици-
стики, призванной выражать мнение той или иной социальной
группы, отражает взгляды отдельной личности. Но она создает-
ся с целевой установкой на публикацию, т. е. предполагается на-
личие интереса к индивидуальному мнению отдельной личности
со стороны общества, и, следовательно, создание коэкзистенци-
альных связей личности и общества.

Аналогичную функцию, но с иной направленностью - не от
личности к обществу, а от общества к личности - выполняет пе-
риодическая печать. Возникновение периодической печати как
средства воздействия на личность, вполне очевидно, связано как
с эмансипацией личности, так и стремлением какой-либо обще-
ственной группы или государства подчинить ее своему идеологи-
ческому влиянию. С одной стороны, периодическая печать сра-
стается с публицистикой; с другой - она призвана создавать ко-
экзистенциальные связи в обществе в целом, что, как правило,
связано с внедрением государственной идеологии или же оппо-
зицией к ней.

Итак, рассматриваемая гипотеза вполне способна объеди-
нить наши наблюдения над возникновением новых видов исто-
рических источников.

Сравнение видовой структуры корпуса исторических источ-
ников разных стран в ее эволюции показывает не только отме-
ченные черты сходства, но и глубокие отличия. Например, в
российском средневековье почти нет биографики, что, несом-
ненно, влияет как на особенности летописей (в сопоставлении с
западноевропейскими хрониками), так и на особенности рус-
ской агиографии, В новое время в России в сколь-нибудь сфор-
мированном виде не существовал такой распространенный в За-
падной Европе вид исторических источников, как эссеистика,
при весьма значительном развитии публицистики» Кстати, отме-
тим двоякий перевод на русский язык французского слова essai в

 

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XVIII - НАЧАЛА XX ВЕКА 323

названиях произведений - как опыт и как очерк. Можно предпо-
ложить, что второй вариант перевода является результатом по-
иска адекватного (максимально близкого) к эссеистике вида рос-
сийских исторических источников.

Кроме того, что возникали новые виды исторических источ-
ников, значительно изменялись виды источников, существовав-
ших и в предшествующий период, законодательство и актовые
источники.

Что касается актовых источников, то значительное увеличе-
ние их разновидностей свидетельствует об активизации лично-
сти в частноправовой сфере.

Наиболее характерной чертой западноевропейского и севе-
роамериканского законодательства нового времени является фи-
ксация прав личности. В российском законодательстве нового
времени такие нормы отсутствуют, если не рассматривать в ка-
честве таковых активно проводимую в XVIII в. фиксацию прав
сословий. Однако если оставаться в рамках заявленного гумани-
тарного подхода, то в российском законодательстве XVIII в.
молено обнаружить ряд черт, позволяющих отнести его к законо-
дательству нового времени. Дело в том, что российское законо-
дательство в гораздо меньшей степени, чем западноевропей-
ское, испытало влияние римского права. Поэтому в эволюции
российского законодательства нового времени при его относи-
тельно самостоятельном развитии в качестве системообразую-
щего фактора выступает изменение соотношения обычая и зако-
на как источников права. Устанавливаются новые принципы
российского законодательства - такие, как «незнание закона не
освобождает от ответственности», «закон обратной силы не име-
ет», Это, в свою очередь, ведет к принятию порядка обязатель-
ной публикации законодательных актов. Все эти изменения сви-
детельствуют о новых взаимоотношениях личности и государст-
ва или, по крайней мере, о том, что государство признает суще-
ствование личности если не через признание ее прав, то через
признание ответственности.

Изменение способа государственного управления, проявив-
шееся, в частности, в изменениях в законодательстве, породило
и такой новый вид исторических источников, как статистика.
Назначение статистики - реализация обратной связи в системе
управления, сбор и анализ информации для принятия управлен-
ческих решений. Естественно, что такой вид деятельности мог
возникнуть лишь тогда, когда личность (в том числе, естествен-
но, и законодатель) начинает осознавать изменения в эволюци-
онном целом и стремится повлиять на направленность и ход
этих изменений.

11*

324 РАЗДЕЛ 2

Таким образом, в данном разделе основное внимание уделяет-
ся рассмотрению новых видов исторических источников, а так-
же наиболее значительных изменений в продолжавших существо-
вать таких видах источников, как законодательство, акты, дело-
производство. В новое время расширяется сфера возникновения
исторических источников не только за счет источников личного
происхождения, но и создающихся в области общественных от-
ношений. Нетрудно заметить, что виды, перешедшие в новое
время из средних веков, почти полностью связаны с государст-
венной сферой, а новые виды исторических источников имеют,
главным образом, личное и общественное происхождение.