Порою ты можешь меня проклинать; Ветер — отец мой, облако — мать, Дочка моя — прохлады струя, Радуга в небе — постель для меня. 1 страница

А теперь спроси меня

Оригинальное название: Riddle Me This
Автор: Bambu
Переводчик: leruks
Бета/Гамма: Дьяволица, глава 6 - SweetEstel
Жанр: Adventure/Romance
Пейринг: СС/ГГ
Рейтинг: R
Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/7951623/1/Riddle-Me-This
Разрешение на перевод:ожидается
Дисклаймер: Оригинальная идея и персонажи вселенной ГП принадлежат Дж. К. Роулинг и её правопреемникам.
Саммари: Гермиона Грейнджер отправляется в Египет расследовать исчезновение коллеги...
Комментарий № 1: на конкурс «Рождественские СОВы» на Тайнах Темных Подземелий
Комментарий № 2: учитывается всё, кроме Эпилога-Который-Никогда-Не-Должен-Был-Увидеть-Свет.
Предупреждения: нет
Размер: макси
Статус: закончен
Отношение к критике: нейтральное

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои вымышленны и достигли возраста 18 лет.

 

http://ficart.ru/fanfic/adventures/1793-fanfik-a-teper-sprosi-menya-r.html

 

 

Глава первая

Есть существо на земле: и двуногим, и четвероногим
Может являться оно, и трехногим, храня свое имя. (*)

 

Она кружила по комнате. Нет ей покоя. Было темно, но её и прежде оставляли в темноте. Долгие годы, она ждала, терпеливо охраняя вверенные ей тайны, а потом однажды пришёл он и принёс в её владения свет. Разделить её груз — так он сказал и остался на много лун. Доверие, столь ей не свойственное, она вдруг решила оказать и вручила ему ключи от своего царства. Взамен же получила лишь предательство, и заточение, и мрак.

Она зарычала и ударила лапой по полу из песчаника, а затем снова принялась мерить комнату шагами. На гладком камне остались небольшие выбоины от когтей — как же долго она жаждет возмездия.

Во тьме день не отличить от ночи, но она будет сторожить своё великое сокровище и выжидать столько, сколько потребуется. Мужчины придут снова, принесут с собою свет и пустые обещания.

Но на этот раз она будет готова.

Оно проглотит всё на свете:
Лес, гадов, птиц и лепестки цветов;
Разъест железо, сталь сожрёт,
И камни в порошок сотрёт;
Погубит славных королей, разрушит города,
Могучая не выстоит пред ним гора. (**)

 

В начале лета погода стояла поистине королевская, и этот погожий день подарил Лондону высокое синее небо и по-озорному яркое солнце. Флер Уизли, внушительный живот которой выдавал поздний срок беременности, не без изящества шла по Косому переулку в сторону ослепительно белого здания с полированными бронзовыми дверями. Она, казалось, не замечала восхищённых взглядов прохожих и целеустремлённо шагала по мощёной улице. Тем не менее, о занимаемой в прошлом должности в банке Гринготтс Флер не забыла, а потому вежливо кивнула облачённым в ливреи охранникам, дежурившим у входа. Сотни раз она здесь бывала и никогда не переставала поражаться внушительности и великолепию этого места. Но сегодня даже высеченная на внутренних серебряных дверях надпись «Тот, кто чужого алчет, словно крови зверь, Заплатит непомерно дорого, поверь» не удостоилась её взгляда, и Флер без промедления вошла в просторный мраморный холл.

Сотни гоблинов за бесконечно длинной стойкой и мириады дверей, вырезанных в стенах, были привычной для неё картиной. Множество волшебников торопилось поскорее закончить свои финансовые дела, но Флер пришла сюда не за тем, чтобы снять депозит или провернуть выгодную сделку. Её каблучки стучали по безупречно гладкому чёрно-белому мраморному полу — лёгкое стаккато, тонувшее в симфонии окружающих звуков по мере приближения к позолоченной двери у дальней стены.

— Бонжур, — поприветствовала она охранника. Тот в ответ лишь коротко кивнул, но ей было всё равно. Он протянул длиннопалую руку и медленно раскрыл ладонь, в которую Флер поспешно вложила свою палочку. Розовое дерево охватило едва заметное золотистое свечение, послышалось тихое жужжание переливающейся магии, и через долю секунды свечение стало темнеть, пока не стало красноватым. Охранник удовлетворённо кивнул и вернул Флер палочку, открывая перед ней проход.

Поразительное сосуществование показного великолепия и повседневной функциональности больше не коробило Флер, как когда-то, и она спокойно вошла в транспортный узел банковских подземелий. Шесть рельсовых путей расходились в разные стороны и исчезали вдалеке. Замысловатый взмах палочкой, и в то же мгновение откуда-то подъехала маленькая тележка. Флер пересекла два пути и не особо грациозно забралась в неё, тяжело опустившись на мягкое сиденье. В отличие от тех тележек, что использовались клиентами, эти были снабжены несколькими рычагами управления. Флер коснулась палочкой одного из них, и тележка плавно покатилась, скрываясь в одном из тоннелей.

Шестнадцатый уровень был относительно новым — гоблины выдолбили его в скале не так давно, подогнав высоту помещений под человеческий рост. Зачарованные светильники парили под потолком, наполняя коридор на всём его протяжении золотистым светом. Тележка остановилась, и Флер, мельком взглянув на план этажа на серебряной табличке, не без труда выбралась на каменную площадку. Отдел ликвидаторов заклятий располагался между Департаментом поиска сокровищ и Управлением по связям с клиентами. Флер быстро зашагала к третьему боковому коридору, свернула и, добравшись до нужного кабинета, остановилась в дверях.

За обшарпанным столом в тесном помещении, среди стопок пергамента и бессчётных свитков сидела девушка с растрёпанными волнистыми волосами. Палочкой она поднимала в воздух и сосредоточенно вращала перед собой фрагменты ветхого, давно выцветшего папируса и, похоже, не замечала посетительницу.

Флер моментально вскипела, и её серебристые волосы засияли ярче зачарованных светильников под потолком.
— Что ты сделала с Биллом? — резко спросила она.
От неожиданности Гермиона Грейнджер вздрогнула, палочка в её руке дёрнулась, и парящий над столом папирус закружился, как бешеный.
— Флер! — воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?
Флер как-то странно, по-птичьему наклонила вбок голову:
— Где Билл?

— Прости, я не очень понимаю, о чём речь. — Гермиона поспешно отменила заклинание, папирус перестал описывать круги и опустился на стол.
— Билл. Мой муж. Где он, 'Эрмиона? — акцент Флер всегда становился заметнее, когда она волновалась.
— Эээ... — Гермиона близоруко моргнула. — А разве он не в Сент-Олбансе?

Флер презрительно скривила губы.
— Я п'госто теряю время.
Гермиона поднялась со своего места и обошла вокруг стола.
— Постой! Что-то стряслось?
— Я не знаю. Билл уехал неделю назад, и уже два дня от него нет вестей.
— Неделю назад? — глаза Гермионы сузились. — На Билла это не похоже.

— 'Азумеется, не похоже. Мой Билл связывается с нами по каминной сети каждый вече'р, хотя бы пож'лать спокойной ночи девочкам.
— Может...
— Он никогда не забывает пожелать спокойной ночи девочкам!
Она упрямо тряхнула гривой серебристых волос, и Гермиона едва не рассмеялась. Однако Флер была права.

— Знаю, что не забывает. Он обожает девочек. Но, Флер, мы с Биллом уже года два как не работаем вместе. Почему ты думаешь, что мне...
— Потому что так сказано в записке, кото'гую он оставил. «Я отправляюсь на задание на пару дней. Свяжись с Гермионой, если я понадоблюсь». — Флер топнула ножкой. — Так как? Он мне понадобился! — Гермиона открыла было рот, чтобы заговорить, но удержалась, увидев, как задрожал подбородок Флер. — Он нужен дома, 'Эрмиона. Срок подходит.

— Срок? — переспросила Гермиона, лихорадочно перебирая в уме базовые знания по колдомедицине. Она осторожно приобняла Флер и совсем растерялась, когда та вдруг заплакала. — Флер! Когда? Ты уже... Сейчас?!
— Не сейчас, но скоро, — она шмыгнула носом, а Гермиона отстранённо подумала, что даже при таких вот чрезвычайных обстоятельствах эта женщина остаётся потрясающе красивой. — Билл обещал быть рядом! — воскликнула Флер и всхлипнула.

Гермиона утешала беременную подругу до тех пор, пока рыдания не перешли в икоту, а потом искусно трансфигурировала подставку для зонтов в удобное кресло. Глядя на то, как грузно усаживается в него Флер, Гермиона встревожилась ещё больше.
— Я попробую что-нибудь разузнать, — наконец сказала она и поочерёдно коснулась палочкой трёх рун, вырезанных на столешнице. Центральная часть стола, та, на которой лежали фрагменты папируса и свитки, опустилась в образовавшуюся нишу. В следующее мгновение внутренние края столешницы словно заскользили навстречу друг другу, накрывая тайник толстым слоем дерева и демонстрируя взору девственно чистую поверхность обычного письменного стола, весьма потрёпанного временем и многочисленными владельцами.

Гермиона кивнула, рассекла палочкой воздух и призвала из единственного в кабинете шкафа стакан и маленький графин. Последний она наполнила невербальным Агуаменти, и взмахом кисти отправила его вместе со стаканом на стол — так аккуратно, что вода в графине даже не колыхнулась.
— Устраивайся поудобнее, — негромко сказала она. — Я не знаю, сколько времени это займёт.
Флер слабо улыбнулась.
— Я подожду.
— Ты помнишь дорогу до дамской комнаты?
— Помню. Я тебя дождусь. Мари-Виктуар и Доминик сегодня у Молли.
— Если проголодаешься, вспомни, что сегодня четверг. — Судя по тому, как перекосило Флер, она прекрасно помнила, какое традиционное гоблинское блюдо подают в этот день в столовой банка. — Где-то возле чайника была пачка чипсов, — Гермиона спрятала палочку и уже в дверях добавила: — Я постараюсь побыстрее управиться.

К счастью, Богрод был у себя в кабинете. Да, тот самый гоблин, на которого Гарри когда-то наложил заклятие Империус. Из-за того, что Гарри, Рон и Гермиона тогда проникли в сейф Лестрейнджей и похитили чашу Хельги Хаффлпафф, Богрода значительно понизили в должности. После войны Кингсли удалось от лица троицы договориться о разумном возмещении убытков. Среди прочих обязательных условий предусматривалась исправительные работы в банке по выходным сроком в пятьдесят две недели под непосредственным руководством Богрода. Гермионе надолго запомнился злобный блеск в глазах гоблина в самую первую субботу, когда он отправил трёх друзей убирать гигантскую навозную кучу возле драконьего загона.

К концу года Гермиона обеспечила себе отличную перспективу получить работу, заслужила сдержанное уважение их надсмотрщика и поставила жирный крест на отношениях с Рональдом Уизли. Всё то время, что они провели в пещерах Гринготтса, Рон не переставал возмущаться и ныть, всячески высмеивал интерес, появившийся у Гермионы и даже у Гарри, к гоблинам и гоблинской культуре. Он постоянно порицал желание друзей возместить нанесённый ущерб, считая, что им обязаны были даровать амнистию за военные подвиги, и в итоге уничтожил свой шанс на более серьёзные отношения с Гермионой.

Однако в конечном счёте это решение оказалось правильным. Потеряв одного Уизли, она обрела другого: через несколько недель после окончания войны в банк вернулся Билл Уизли. Как-то в очередную трудовую субботу он пригнал несколько тележек в огромную пещеру, где его брат с друзьями восстанавливали каменные стены драконьего загона. Билл там задержался и под бдительным и несколько подозрительным взором Богрода перекусил вместе с ребятами. А когда припасённая на ланч снедь подошла к концу, Гермиона, обрадовавшись свободной минутке, достала «Гоблины: сделки, соглашения и понятие о Праве собственности», которую тогда читала и повсюду таскала с собой. Книга, разумеется, вызвала у Билла интерес, они разговорились, и вскоре после этого простое знакомство переросло в настоящую дружбу. Гермиона стала частой гостьей в коттедже «Ракушка», и постепенно дружеские отношения наладились и с Флер.

Билл стал наставником Гермионы, хотя её непосредственным начальником в Гринготтсе по-прежнему был Богрод. Со временем её успехи помогли попавшему в опалу гоблину восстановить своё положение и должность, а затем и вовсе получить повышение, утерев при этом нос некоторым прежним коллегам из Управления по связям с клиентами. Справедливости ради стоит отметить, что последний факт ничуть не расстроил Богрода.

Так или иначе, изначальная затея с карьерой в Департаменте магического правопорядка была благополучно забыта, и Гермиона с привычным рвением погрузилась в работу ликвидаторов заклятий. Некоторыми гоблинами, с которыми ей довелось сотрудничать, она восхищалась; питала отвращение к тому, как поступали с ними волшебники, но всё же признавала воинственную, алчную натуру гоблинов, которая часто служила причиной раздора с другими волшебными народами. В целом, Гермиона относилась к ним с почтением, а к Богроду ещё и с осторожностью.

У кабинета начальника она молча встала в дверях, дожидаясь, как того велел протокол, пока Богрод её заметит.
— Что-то хотели, Грейнджер?
— Я не знаю, как лучше спросить, сэр.
— Тогда не спрашивайте. — Богрод положил перед собой длинный свиток и взял перо.
Предупреждая следующую его попытку отмахнуться, Гермиона решила говорить напрямую:
— Что произошло с Биллом Уизли?

Его перо на миг замерло в воздухе между чернильницей и пергаментом, и на кончике повисла маленькая капля. Ни человек, ни гоблин этого не заметили.
Цепкие чёрные глаза впились в лицо Гермионы, и она поёжилась. Её вдруг охватила сильная тревога за благополучие друга.

— А почему это вас интересует? — Богрод так вкрадчиво это спросил, что Гермиона сразу же инстинктивно подняла ментальный блок.
— Билл, по всей видимости, имеет привычку каждый вечер связываться с семьёй по каминной сети. Однако вот уже несколько дней он этого не делает.

Звенящее напряжение спало, а в следующую секунду наваждение рассеялось. Чернила капнули на пергамент, Богрод моргнул и нахмурился.
— В прошлом МакЛагген...
— Кормак сейчас работает на себя. — Гермиона не позволила личному отношению сказаться на интонации. Она, конечно, никогда не жаловалась на бесконечные поползновения МакЛаггена затащить её к себе в постель — как же, ещё одна зарубка на кроватном столбике, да ещё такая знаменитая. Однако, когда он уволился из Гринготтса ради более прибыльных частных предложений, Гермиона вздохнула с облегчением.
— Это к делу не относится, — Богрод раздражённо повёл плечом. — Задание получили все опытные ликвидаторы. Территория находилась в ведомстве Уизли.

Вообще-то весь Волшебный мир попадал в ведомство Билла Уизли — он ведь глава Отдела ликвидаторов. Но об одном месте на планете Билл знал больше, чем обо всех прочих.
— Значит, он в Египте, — задумчиво произнесла Гермиона. — Несмотря на скорое отцовство Билл отправился туда. — Чёрные глазки вновь её буравили, и стало понятно, что с этой историей всё не так просто. — Все думают, что он в Сент-Олбансе. — Она закусила губу. — В этом как-то участвует Министерство, так? И египетское Министерство, наверное, тоже.

Богрод нахмурился сильнее.
— Гринготтс не платит за досужие домыслы.
Гермиона против воли улыбнулась: она была права.
— Отошлите вейлу домой. Ваш порт-ключ, — Богрод ткнул в неё своим длинным пальцем, — будет готов к трём часам.

Улыбка сползла с лица.
— Вы тоже не получали от него известий.
— Такое нередко случается, когда в деле замешен интерес Министерства. А теперь ступайте. Избавьтесь от жены Уизли, отправляйтесь домой и собирайте вещи. Ваша командировка может затянуться.

Плохое предчувствие в сочетании со здоровой подозрительностью взорвались в голове Гермионы настоящим фейерверком.
— Что именно вы мне не говорите?
Богрод оскалился.
— Я в вас ошибся?
— Нет. Сэр.
— Хорошо. — Он указал на дверь. — Не упоминайте, что он подвергся проклятью...
— Что?!

Богрод тяжело вздохнул, отчего крошечная чернильная лужица растеклась по пергаменту тонкими ручейками.
— Два дня назад Уизли был проклят. Возможно, вас порадует, что... — он издал неприятный, мрачный смешок, — МакЛагген был первым.

Гермиона уставилась на Богрода, широко распахнув глаза.
— Кормак тоже там?
Гоблин щёлкнул пальцами, и лежащий перед ним пергамент вновь стал чистым.
— Вы отправитесь в Египет, Грейнджер. Защитите вложения Гринготтса. Выясните причину проклятья Уизли, разберитесь, возможно ли его снять, и снимите.

— А что насчёт Кормака?
— А что насчёт него? — спокойно спросил Богрод.
— С него мне тоже снять проклятье?
Богрод безразлично пожал плечами.
— Если он ещё там. Если проклятье необратимо, не возитесь с ним. Ни к чему впустую растрачивать наши ресурсы. — Он махнул рукой, отсылая её прочь: — Идите уже!

Она торопилась к Флер, на ходу соображая, как её успокоить, как сообщить хоть что-то, не нарушив при этом профессиональную этику и не раскрыв служебной тайны. Свернув в свой коридор, Гермиона попыталась вспомнить, куда подевала старую расшитую бисером сумочку. Похоже, она ей снова понадобится.

 

Чем дальше ступишь, тем больше их оставишь позади. (***)

 

И снова муж пришёл и вновь принёс с собою свет в прославленный в былые времена храм знаний. У неё было время научиться осторожности, ведь однажды беспечность дорого ей обошлась. Зато теперь известно, какое вероломство таиться может под услужливой личиной. Вот и эти мужи тоже были неотразимы в своём отчаянном желании пройти, но они несли в себе порочные отметины Предателя. Она их быстро покарала — уж такова её природа. Тем самым она нарушила завет, дарованный ей как бессмертному стражу.

И вновь она без устали и без покоя шагами мерит свою постылую темницу. Так хочется расправить крылья, но стены не дают. И когти выпущены, рвут там и тут в бесплодном поиске хотя бы щёлки, чтобы выбраться наружу. Но снова она ничего не находит и возвращается в своё владенье, и там, в тиши, средь знания великих прошлого веков, будет ждать.

И кто-нибудь обязательно явится.

Когда я зыбок, то в объятья смерти увлекаю,
Я перетёртый камень, панцирь, кость.
Когда я человек, при мне все люди засыпают,
На дне морском меня миллионом наберёшь ты в горсть. (****)

 

Уже через минуту после прибытия на лбу у Гермионы выступила испарина. В Луксоре оказалось ещё жарче, чем в Александрии, где она провела рабочие встречи с представителями Египетского Верховного совета по древностям, Отдел волшебников, и Департамента по культурным связям в местном Министерстве. Там она представила свои полномочия, заверила бюрократов, что не собирается покушаться на египетские артефакты и ограничит любую деятельность рамками полученного задания — да, копии в папке, соответствующая доверенность прилагается — и получила порт-ключ до конечного пункта назначения. Маленький зачарованный объект оказался десятью пиастрами, местной маггловской монетой.

После относительно прохладного здания восточный берег Нила показался просто раскалённым. Гермиона вдохнула насыщенный ароматом реки воздух и сощурилась от слепящего солнца. Она осмотрелась, отыскивая взглядом одного из участников раскопок, который должен был её встречать. Вокруг было много волшебников, но Гермиона пока не заметила ни одной ведьмы. Неожиданно её внимание привлёк блик — солнце отражалось от чьих-то гладких светлых волос. Тут же мелькнула мысль, что Флер нарушила обещание и примчалась сюда. А затем Гермиона поняла, кто это, и постаралась справиться с неприятным чувством — в лицо будто плеснули ледяной водой. Этот мужчина был безукоризненно одет в соответствии с местными обычаями и, казалось, надменно держался в стороне от остальных. Да, Гермиона определённо его знала.

И, словно это внезапное открытие было маяком в ночи, Люциус Малфой повернулся к ней. Он коротко кивнул и двинулся в её сторону. Гермиона стиснула зубы, но даже не шелохнулась, хотя пальцы рефлекторно сжались, поймав вместо палочки горячий воздух.

Люциус, похоже, верно истолковал её настроение.
— Вижу, Богрод решил умолчать о моём участии в этом предприятии, — сказал он, подойдя ближе. Время оставило на нём свой отпечаток, не тронув однако знаменитую красоту.
— Пустячок, о котором, очевидно, все почему-то вдруг забыли, — сухо ответила она, отмечая про себя морщины вокруг его глаз и складки у рта — словно он сдерживал боль. Вообще-то беды Малфоя были Гермионе глубоко безразличны — она натерпелась от него на целую жизнь вперёд.

— Северус не смог оторваться от зелья и настоял на том, чтобы по прибытии вы увидели знакомое лицо.
— Северус? Он что, здесь? Я думала, он в Сент-Олбансе. А... — она закатила глаза. Как можно было проглядеть столь очевидную взаимосвязь? — Я так понимаю, он здесь в качестве эксперта по Тёмным Искусствам?

— А меня вы экспертом не считаете, мисс Грейнджер? — спокойно поинтересовался Люциус.
— Я считаю, что вы финансируете наше маленькое предприятие. — Когда он кивнул, Гермиона продолжила: — Этого факта достаточно, чтобы Гринготтс мог оспорить любую экспертизу, которую вы проведёте. Прежде чем заключить с вами какое-либо соглашение, они потребуют стороннего специалиста.

— Что ж, именно так они и поступили, — небрежно заметил Люциус. Он жестом пригласил её последовать за ним к реке. — Идёмте?
— Вы так и не сказали, здесь Северус или нет.
— Я счёл ответ очевидным. — Выражение лица Гермионы мягче от этого не стало, и Люциус снизошёл до кратких пояснений: — Будь по-вашему. Я уверяю вас, что не вынашиваю никаких коварных замыслов относительно вашей персоны, Северус и в самом деле находится здесь в качестве эксперта по Тёмным Искусствам и в данный момент, затаив дыхание, ожидает вашего прибытия. Как, впрочем, и все мы.
— Незачем опускаться до неприкрытой лести, мистер Малфой. — Гермиона достала из сумочки широкополую шляпу. Стоило её поскорее надеть, иначе можно сгореть в считанные минуты. — Достаточно было бы просто сказать «да».

— Да, мисс Грейнджер, — слегка насмешливо протянул он и, вздохнув, спросил: — Желаете связаться с местным отделением Гринготтса, чтобы подтвердить мой статус?
Уж слишком вежливо прозвучало его предложение. Похоже, Люциус ждал, что она ухватится за возможность скомпрометировать старого недруга.
— В этом нет необходимости.
Он изумлённо приподнял брови, но быстро совладал с собой и подчёркнуто вежливо произнёс:
— Теперь мы можем идти?

— Я бы хотела узнать о Билле Уизли. Именно из-за него я здесь. — Оставалось только догадываться, почему губы Люциуса при этих словах превратились в тонкую бескровную линию. Она встревоженно спросила: — Как он?
— Как и стоило предполагать. Учитывая сложившиеся обстоятельства. — Не похоже было, чтобы он уклонялся от ответа. Тем не менее, прошлый опыт подсказывал, что бдительность с Люцисом Малфоем терять нельзя. — Я повторю вопрос: пойдёмте?
— Хорошо.

Он повёл её по мощёной дороге через небольшой зелёный парк. Уличные торговцы наперебой предлагали разнообразные товары, начиная ингредиентами для зелий и заканчивая чайными специями и пёстрыми тканями. За одним из прилавком стоял смуглый темноволосый молодой человек в традиционной белой джалабии. За его спиной висело множество ковров, и стёртых, с бахромой, и новых, искусно сотканных и ярких.
Люциус протянул ему золотой галлеон.

— Господин Люциус, — юноша почтительно склонил голову и достал из рукава волшебную палочку. Когда он пробормотал неразборчивое заклинание, толстый ковёр за его спиной дёрнулся, растолкал соседей, выгнулся аркой и, скользнув к Люциусу, завис в футе над травой.
Гермиона даже не пыталась скрыть изумление:
— Ковёр-самолёт? Я никогда не видела их прежде. Как на нём передвигаться?
— Это ковёр, мисс Грейнджер. — Гермиона бросила на Люциуса испепеляющий взгляд, и его раздражение, как ни странно, испарилось. — Если у вас талант балансировать на ветру, можете стоять. Большинство людей всё же предпочитает сидеть, скрестив ноги. Сейчас на вас под мантией не юбка?
— Нет. Джинсы. А как нам на него... эээ... взобраться?
Уже откровенно забавляясь, Люциус ответил:
— Позвольте я продемонстрирую. — Он встал на ковёр, тот не двинулся, не закачался и не продавился в середине. — Как видите, он довольно надёжный. — Люциус протянул ей руку. — Мисс Грейнджер?

Она посмотрела на его руку, потом ему в глаза, а затем снова на руку и, чуть помедлив, всё-таки приняла помощь. Его ладонь оказалась сухой и тёплой. Когда Гермиона ступила на ковёр, впечатление было такое, словно она шагнула на твёрдый пол. Волна магии дала понять, что вокруг ковра установлено дезиллюминационное поле.

Люциус взмахнул палочкой, и они взмыли в воздух. Гермиона чуть не задохнулась от ощущений.
— Пожалуй, я лучше сяду, — слабо проговорила она и опустилась на ковёр, подогнув под себя ноги. Крыши ближайших зданий уже проплывали внизу.

Люциус взглянул на неё сверху вниз, и уголки его губ насмешливо дрогнули.
— С моей стороны было бы грубо не присоединиться к даме. — Он скрестил ноги и грациозно сел. — Вид открывается поистине великолепный, — он кивнул в сторону раскинувшейся под ними реки и тянувшейся вдоль неё зелёной ленты земельных угодий, — если не обращать внимания на это убожество — разрастающийся маггловский городок.
— Да, восхитительное зрелище, — отозвалась Гермиона. Одной рукой она держала сумочку, а другой мертвой хваткой вцепилась в бахрому ковра. — Правда отсутствие железных дорог меня несколько смущает.

Он резко повернулся к ней:
— Вы не любите летать?
— Да, как-то не очень.
— А я считаю, это одна из маленьких радостей жизни, если ты волшебник.
Она строго посмотрела на Люциуса, ожидая увидеть на его лице презрение, однако ничего такого не заметила.
— Возможно, так и есть. У меня не очень удачный опыт. Достаточно того, что мне как-то довелось летать на фестрале.
— Как необычно, — восхитился Люциус.
— Немного вещей на свете могут так щекотать нервы, как полёт на невидимом чудище.
Когда стало понятно, что подробностей не последует, Люциус отвернулся и продолжил наслаждаться видом.

Гермиона сняла шляпу, позволяя ветру немного остудить голову, и тоже залюбовалась пейзажем. По реке, словно пёрышки, рассыпались яхты с высокими мачтами и белоснежными парусами, а среди них неспешно рассекали волны прогулочные теплоходы. Вкрапления невысоких зданий с выбеленными и сероватыми крышами чередовались со вспаханными угодьями, а вдалеке виднелись барханы выжженной солнцем пустыни, готовой поглотить плодородные земли дельты Нила.

Будто летишь на самолёте, размышляла Гермиона, только сидеть не так удобно, и гораздо больше уязвимость перед стихиями. И всё же вид сверху и в самом деле был захватывающим, и она начала понемногу расслабляться. Выпустив из цепкой хватки несчастный ковёр, она наконец смогла его получше рассмотреть. Изысканный цветочный орнамент и успокаивающие тона показались очень знакомыми.
— Мерлин мой! Это что, аксминстерский ковёр?
Люциус бросил ленивый взгляд на большие вытесненные цветы и прохладно заметил:
— Возможно, я и нахожусь далеко за пределами Британии, в ссылке, но причин жертвовать привычными домашними удобствами я не вижу.
— Разумеется, — отозвалась Гермиона и хихикнула. — Простите. Просто... эээ...
— Что? — произнёс он уже ледяным тоном.
— Просто такой же ковёр в библиотеке у моих родителей. Не ожидала увидеть такой же... эээ... именно здесь.
— Понятно.

Повисло неловкое молчание. Однако вскоре Люциус, видимо, сделал над собой усилие и указал рукой налево. Гермиона повернулась в ту сторону: над сухой землёй возвышались две статуи. Метров четырнадцать в высоту, полуразрушенные, но величественные. Гермиону поразила их близость к маггловскому шоссе. Туристов не было — современная жизнь с рёвом пролетала мимо древней истории, словно мимо привычной декорации или обычного ландшафта, хотя, наверное, таковым она здесь и считалась.

— Кто они? — спросила она. — Вы знаете?
— Аменхотеп третий. Эти изваяния стоят на страже храма, возведённого в его честь. Сам храм давно разрушен.
Руин видно не было — только сухая, пыльная равнина.
— Может, под ним хранятся сокровища?
— Может.
— Это и есть наша цель?
— Нет, но уже не далеко. — Словно в подтверждение его слов, ковёр начал снижаться. — Наша цель — храмовый комплекс Ипет-Исут.
— Карнак?
— Да, это его первоначальное название. Дословно «святейшее место», кажется.

Она кивнула.
— Там, наверняка, полным полно туристов, и магглов, и волшебников?
— Так и есть. Нам повезло, наша дислокация пока закрыта для публики, хотя маггловские археологические экспедиции вынуждают принимать определённые меры предосторожности.
— Если это место представляет такую опасность, почему Министерство не внесло его в запрещённый список?
— К сожалению, первыми его обнаружили и исследовали магглы, а через несколько лет от Министерства сюда прибыл Нестор Л'Отэ. Он был обычным сквибом и избрал для себя жизнь в маггловском мире. Однако в то время результаты его наблюдений были весьма точными, а он не обнаружил следов волшебников. Когда выяснилось, что в храме Мут сокрыты магические артефакты, Министерство не сумело принять соответствующие меры — стало попросту слишком поздно, комплекс приобрёл всемирную известность.
— В отличие от Шангри-Ла, — тихо пробормотала Гермиона.
— Совершенно верно. — Люциус уже полностью развернулся к ней. — Хотя слухи о его существовании ходили десятилетиями.
— И превратились в миф, легенду и выдумку.
— Точно. — Он перевёл взгляд на бескрайнюю пустыню и продолжил: — Поскольку Карнак имеет важное историческое значение и для нас, и для магглов, Департамент культурного наследия и Верховный совет по древностям пришли к соглашению.