Глава 1. Решенья и Сомненья 4 страница
- Почему Вы так меня ненавидите, профессор?
Он приподнял одну бровь.
- Ненавидеть это слишком сильно, мисс Грейнджер. Я не ненавижу вас.
- Судя по тому, что я слышала, - продолжила она, изо всех стараясь не давать своему голосу задрожать, - Вы с уважением обращались со всеми кандидатами, включая Невилла. Почему же Вы не можете быть учтивым со мной?
- Я никогда не ставил своей целью проявлять к Вам неуважение. Вы, конечно же, имели возможность убедиться за все прошедшие годы в том, что я определенно неприятный человек? - спросил он, нахмурив брови.
- Я не надеялась, что Вы будете приятным; я просто ожидала, что Вы будете обращаться со мной столь же корректно, как и с другими кандидатами. - Какое-то время она внимательно смотрела на него, пытаясь прочесть что-нибудь в его глазах.
- Вы ненавидите меня, потому что я спасла вашу жизнь?
Снейп пристально посмотрел на нее и откинулся на стуле.
- Вы хотите сказать, что я не хотел жить? Или, может, что я злюсь на вас, поскольку я у вас в долгу?
Гермиона пожала плечами.
- Это вы мне скажите.
- Вы бы хотели, чтобы я распростерся перед вами в порыве благодарности? - протянул он.
Гермиона поморщилась от отвращения.
- Я понимаю это так, что Вам не нравится быть обязанным мне своей жизнью.
- Понимайте, как пожелаете, - ответил он, сплетая пальцы. Его глаза вернулись к папке на его столе. - Вы официально отклоняете предложение мистера Малфоя?
- Да, - подтвердила она. - Я могу идти?
- Да, - он удивился, что она снизошла до того, чтобы спросить у него разрешения.
Она была уже у двери и собиралась выйти из комнаты, когда Снейп вновь заговорил.
- Прежде чем Вы, как всегда, хлопнете моей дверью, мисс Грейнджер, могу ли я попросить Вас об одолжении. Не согласитесь ли Вы передать мистеру Малфою, чтобы он немедленно зашел ко мне?
Она кивнула и назло ему прикрыла за собой дверь как можно аккуратнее.
***
Снейп поморщился; как только она ушла, непрошенные воспоминания о том утре, когда она спасла ему жизнь, нахлынули на него. У него была не одна причина для того, чтобы злиться на Гермиону Грейнджер.
У него остались странные воспоминания об укусе Нагини. В памяти было отчетливое ощущение того, как клыки проклятой змеи погружаются в его шею, но он как будто не испытывал боль в тот момент. Он упал на колени, раздираемый помимо зубов противоречивыми чувствами. Первым был шок - потрясение от постигшей его участи. До чего же иронично было умереть таким образом: глава Слизерина повержен существом, которое является эмблемой его факультета. Шок быстро сменился паникой. Его последней задачей было предупредить Гарри о том, что тот должен принести себя в жертву, чтобы сделать Волдеморта смертным, но он не смог. Еще до того как упасть на пол, он почувствовал, что яд начал поражать его нервную систему. Он не смог выполнить свою задачу; он не оправдал ожиданий Лили.
Когда Гарри Поттер внезапно возник перед ним, Снейп на мгновение засомневался, не яд ли вызвал у него эту галлюцинацию. Собрав последние силы, он протянул руку, чтобы схватить воображаемого мальчишку за рубашку. Его быстро немеющие пальцы нащупали ткань: не было не малейшего сомнения - мальчишка, стоящий на коленях перед ним был самым настоящим. Глядя в зеленые глаза, которые, казалось, дразнили его все семь лет, он хотел дать понять сыну Лили, что должно было быть сделано, извлекая свои воспоминания. Где-то на заднем плане он смутно ощущал присутствие Гермионы Грейнджер. Снейп почувствовал внезапный прилив благодарности за ее ум, когда она наколдовала стеклянный сосуд и вложила его в руку Гарри. Отдав Гарри свои последние воспоминания, он почувствовал, как все мышцы его тела отдались воздействию мощнейшего яда. Выдохнув последний приказ мальчику, которого он поклялся защищать, Снейп уперся взглядом в зеленые глаза, которые были так похожи на глаза Лили. Его полностью парализовало. Рука упала на пол; он потерял даже способность моргать.
Все трое ушли. Полагая, что от смерти его отделяют считанные минуты, он старался задержать в своем меркнущем сознании образ этих поразительных глаз, желая, чтобы они стали последним, что он увидел. Минуты текли медленно, а смерть все не приходила. Постепенно шок сменился болью. Яд поразил только двигательную нервную систему; оставив сенсорные нервы незатронутыми, и жгучая невыносимая боль, растекающаяся теперь от его горла, несомненно, превосходила заклятье Круциатус.
Минуты превратились в часы, и сквозь туман мучительной агонии, охватившей его существо, он отчаянно молил о смерти. Наконец, на закате, дыхание стало затрудненным, и пришла долгожданная потеря сознания; казалось, будто густая, клубящаяся туманная мгла накрыла его страдающее тело. Вдруг он почувствовал, что сидит, слегка покачиваясь, и его обвевает легкий свежий ветерок. В полном изумлении он посмотрел на свои руки; боль исчезла, и вернулась способность двигаться. То, на чем Снейп сидел, тоже двигалось. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это качели. Туман вокруг него постепенно рассеивался, открыв его взору детскую горку и еще одни качели. Сквозь сгущенный воздух он с трудом различал одинокую высокую трубу, возвышавшуюся в далеком небе. Внезапно Снейп узнал это место: старая детская площадка в Паучьем тупике.
Его внимание привлек хруст ветки, раздавшийся слева. В ту же секунду насторожившись, он уловил шум приближающихся шагов и засунул руку в полы своей мантии в поисках палочки, с ужасом обнаруживая ее отсутствие.
- Тебе не понадобится волшебная палочка, Северус Снейп, - негромко сказал до боли знакомый голос.
Лили Эванс выступила из тумана, который рассеивался по мере ее приближения. Снейп впивался взглядом в черты лица, которое он так долго жаждал увидеть вновь и упивался его видом. Она выглядела в точности так, как в день своей смерти: молодая женщина двадцати с небольшим лет, с великолепными темно-рыжими волосами, одетая в простые джинсы и белую рубашку. Ее изумрудные глаза так внимательно смотрели на него, что даже спустя столько лет у него перехватило дыхание. Лили села на качели рядом с Северусом, не отрывая от него взгляда.
- Но ты мертва, - прошептал он.
- Так и есть, - согласилась она с улыбкой.
- Значит ... я тоже мертв? - спросил он, нахмурившись.
Она пожала плечами.
- Может быть... а может быть, нет... - ее улыбка немного потускнела. - Спасибо тебе, Северус, что ты спас моего сына.
- Он жив?
Она кивнула.
- Он жив. Волдеморт убил его, и все-таки он жив, - негромко сказала она, наклонив голову вбок. - А ты, Северус? Выберешь ли ты жизнь?
- У меня есть выбор? - спросил он, сбитый с толку.
Она вновь улыбнулась, кивая с энтузиазмом.
- Да, он у тебя есть.
- Я хочу умереть, - настойчиво сказал он.
Она нахмурилась.
- Ты хочешь умереть, хотя ты еще даже и не жил по-настоящему?
- Ради чего мне жить? - огрызнулся он.
Она недоверчиво усмехнулась.
- Абсолютно все стоит того, чтобы ради него жить, Северус. Теперь ты свободен - ты исполнил свой долг. Волдеморта больше нет; Дамблдора больше нет; твоего отца больше нет. Впервые за всю свою жизнь ты сам хозяин своей судьбы. Ты по-настоящему свободен - даже меня больше нет.
Он вздрогнул, услышав последнее замечание, но Лили по-прежнему смотрела на него с теплотою.
- Я убил тебя, Лили, - в отчаянии пробормотал он.
Она покачала головой.
- Меня убил Волдеморт, - поправила она его.
- Значит, я приговорил тебя к смерти, - сказал он.
Снова пожав плечами, она произнесла:
- Что сделано, то сделано, Северус. Ты допустил ошибку; но ты провел последние семь лет, обеспечивая безопасность моего сына. Ты помог ему победить самого злого из когда-либо живших волшебников. Ты можешь считать, что расплатился по своим долгам.
Снейп оглянулся по сторонам, рассматривая детскую площадку, на которой он впервые набрался смелости заговорить с женщиной, которая сидела сейчас рядом. Если он выберет остаться, она все равно не будет с ним? Она вышла замуж за Поттера и этого уже не изменить. Его взгляд вновь впился в ее лицо.
- Независимо от того останусь ли я или вернусь, - прошептал он, - ты никогда не будешь моей.
Ее глаза наполнились грустью.
- Нет, Северус, я никогда не буду твоей. Я могла бы полюбить тебя когда-то, но ты избрал путь, по которому я не могла последовать за тобой.
Он глубоко вздохнул.
- Возможно, здесь я обрету покой, - задумчиво произнес он. - Что ждет меня там кроме боли?
- Ах, Северус, - умоляюще начала она. - Там ждет тебя настолько большее!
- Меня, Лили? - сказал он, переполненный злостью и жалостью к себе. - Там нет никого для меня.
Она улыбнулась едва заметной, загадочной улыбкой.
- Там есть кое-кто и для тебя, Северус. Ты еще не знаешь об этом, также как и она. Вам понадобится время. Просто помни: любовь чаще всего приходит к нам там, где ее меньше всего ждут, и тогда, когда меньше всего надеются на это. Если ты решишь вернуться, Северус, когда-нибудь счастье найдет и тебя.
Он застонал, отворачиваясь от нее, не желая принимать того, что она ему сказала. Ему нужна была Лили. Ему всегда была нужна она, но она никогда не станет его.
Уловив направление, которое приняли его мысли, она ласково прикоснулась к его руке.
- Тебе придется отпустить меня, Северус. Пришло время начать все с начала. Счастье уже ждет тебя, но только если ты готов отпустить прошлое.
- Как я могу вернуться назад? - спросил он. - Я должно быть уже мертв... Я потерял такое количество крови. Как меня можно спасти?
Она вновь улыбнулась той знающей загадочной улыбкой.
- Помощь спешит, - негромко сказала она, поднимаясь с качели и вставая перед ним. - Пришло время принять решение.
- Прежде чем я сделаю это, ответь мне на последний вопрос, - сказал он. - Это все происходит на самом деле? Или это происходит только в моей голове?
Она засмеялась, и сердце его подскочило при звуке ее смеха.
- Конечно, все происходит в твоей голове, Северус, но почему же это должно означать, что все происходит не на самом деле?
Лили с любовью улыбнулась ему.
- Ты остаешься? Или ты возвращаешься? - спросила она, протягивая ему руку.
Снейп взглянул на знакомые белые, тонике пальцы. Он хотел прикоснуться к ней, прежде чем решать. Не зная еще остаться ли ему или вернуться, он потянулся, чтобы дотронутся до ее руки, и в этот момент его вновь окутал туман. Другой знакомый голос звал его по имени.
- НЕТ! - закричал он, но из его горла не вырвалось не звука, а шею его вновь поглотила невыносимая боль.
Он вновь лежал парализованный на полу Визжащей Хижины. Гермиона Грейнджер стояла на коленях рядом с ним, призывая его по имени, а по лицу ее струились слезы. Каждая клеточка его тела переполнилась ненавистью. Лили ушла.
***
К тому времени, когда Гермиона дошла до гостиной, ее гнев на Северуса Снейпа поутих, а ее раздражение проделкой Драко вернулось. Спустившись на первый этаж, она распахнула дверь гостиной и увидела, что большинство кандидатов находятся там.
- Драко Малфой, - воскликнула она, заметив его светлые волосы в дальнем конце комнаты. - Ты полный идиот!
Все головы как по команде повернулись к ней. На лице Драко расцвела сияющая улыбка.
- Что случилось, дорогая моя? - протянул он.
Блейз Забини, услышав такое выражение симпатии, нахмурился.
Гермиона начала хихикать.
- Ты прекрасно знаешь, что случилось!
С выражением полнейшего непонимания на лице, Падма переводила взгляд с Гермионы на Драко.
- Что происходит? - спросила она.
Гермиона широко улыбнулась своей подруге.
- Он сделал мне предложение, вот что происходит!
- Что?! - взвизгнула Панси Паркинсон, так резко подпрыгнув на своем месте, что опрокинула чашку с кофе на ковер.
Практически все, находившиеся в комнате, в изумлении вскочили со своих мест.
- Ты серьезно?! - задал вопрос Дин, недавно вернувшийся из похода по магазинам.
Драко с драматической томностью поднес руку ко лбу.
- Это правда, - тихо сказал он, изображая страшную муку. - Сегодня утром я сделал ей предложение. Я больше не могу жить без нее, а бессердечная кокетка меня отвергла!
Гермиона приподняла брови в притворном изумлении.
- С чего ты взял, что я тебя отвергла?
Улыбка моментально исчезла с лица Драко.
- Ах, Поттерская срань! - простонал он. - Неужели ты согласилась?
- Может быть... а может быть, и нет, - сказала она, безуспешно стараясь сохранить серьезное лицо.
- Конечно, я не приняла предложение, ты, великовозрастный слизеринский идиот! – теперь она уже не сдерживала смех.
На лице Драко проступило выражение явного облегчения. Он начал улыбаться.
- Тебе удалось меня разыграть, Грейнджер, - сказал он, заключая ее в объятия.
Остальные были совершенно сбиты с толку и с недоумением переглядывались. Через мгновение Гермиона и Драко отстранились друг от друга, продолжая улыбаться во весь рот.
- Поттерская срань? - спросила Гермиона.
- Ну, ты же понимаешь..., - Драко пожал плечами. - Он знаменит почти как Мерлин, так что, почему бы и нет?
- Чуть не забыла, - внезапно посерьезнев, произнесла она. - Снейп хочет видеть тебя прямо сейчас.
Драко в замешательствк улыбнулся.
- Он в бешенстве?
Гермиона кивнула.
- В крайнем раздражении.
Он повернулся и уже хотел выйти из комнаты, но тут его окликнула Панси.
- Драко, - сказал она. - Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь, что за хрень тут происходит.
- Все очень просто, леди и джентльмены, - начал Драко, улыбаясь присутствующим. - Мне стало скучно, и я решил немного оживить происходящее. Прошлогодние участники делали по предложению через день, начиная со второй недели совместного пребывания. Пусть это послужит Вам предостережением! - воскликнул он трагически. - Если вы уже положили на кого-нибудь глаз, действуйте не откладывая, пока не стало слишком поздно! - театрально поклонившись, он вышел из комнаты.
Многие участники посмеявшись, продолжили прерванные беседы. Однако, осмотревшись по сторонам, Гермиона поняла, что выходка Драко достигла своей цели. Майкл Корнер выглядел весьма взволнованным, Сьюзан Боунс казалась обеспокоенной, а Невилл украдкой бросал взгляды на Ханну Эббот. Она перевела взгляд в противоположный конец комнаты, где встретилась глазами с Теодором Ноттом. Он отложил свою книгу и внимательно смотрел на нее. К ее удивлению, он ей улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, покраснев до корней волос. Внезапно, ей показалось, что и без того солнечный день стал еще ярче.
Глава 5
Приди и стань моей женой,
Докажем мы своим примером,
Сколь сладостен наш быт скупой
В типичном браке нашей эры.
Мы поселимся в доме без лифта
В квартире, где яблоку негде упасть
Мы кактус поставим в горшке для гламура
Вода же из крана по цвету как грязь.
Уныло мы будем питаться с тобою
Дешевой, но сытной невкусной едою
И за беседой остроумной мы будем залпом смаковать
Вино происхождения которого нам лучше б и не знать
Как мудро дорожить бережливой рутиной
Одежду скупать за чего-то с полтиной
На праздник пойдем мы в кино для веселья
Чем раньше сеанс тем билет-то дешевле!
А для потехи в воскресенье
Пойдем мы в парк деньком осенним
Ну и возможно, что в субботку
Тебе перегрызу я глотку
Огден Нэш, Любовь при Республиканцах (или Демократах)
Северус Снейп взглянул на свои наручные часы и налил себе очередную чашку кофе. У него был еще час прежде чем ему предстояло оказаться в Доме на площади Белгравия, и он был твердо намерен насладиться каждой его минутой. Он уже больше чем на половину справился с задачей, поставленной перед ним на период исполнения обязанностей Инспектора по Налаживанию Брачных Контактов. Наконец-то положение хотя бы некоторых из кандидатов сдвинулось с мертвой точки. В прошлую пятницу было объявлено о двух предстоящих браках. Падма Паттил приняла предлодением Дина Томаса, а Демельза Роббинс согласилась стать женой Дениса Криви. Осталось всего двенадцать кандидатов, и он лелеял серьезные надежды, что будущее по крайней мере шестерых из них будет улажено к выходным.
Единственной ложкой дегтя, по его мнению, оставалась Гермиона Грейнджер. Понимая, что он судит о ней предвзято, он тем не менее не представлял себе, что кто-нибудь может найти ее хоть в какой-то степени привлекательной. Хотя, пожалуй, «в какой-то степени привлекательной» было бы уж слишком; даже он не мог не признать, что ее, находящуюся в полном цвету своей распустившейся женственности, уже нельзя было назвать непривлекательной. Он просто не мог себе представить, как кому-либо могло бы удастся не обращать внимания на ее в высшей степени невыносимый характер, не говоря уж об ее совершенно неприемлемой копне волос. Он был совершенно уверен, что ее единственным шансом на вступление в брак остался Майкл Корнер. Ведь понятно же, что ни один слизеринец не захочет иметь с ней ничего общего? Уж, конечно, он не мог себе представить Блейза Забини прикованного к ней до конца своих дней. Помотав головой, он взял свежий номер журнала «Алхимия сегодня», решив не думать больше о Гермионе Гренджер и практически полном отсутствии у нее перспектив на вступление в брак.
Он уже пятнадцать минут внимательно читал журнал, когда в столовую вошла его жена.
- Доброе утро, Северус, - негромко сказала она, чуть улыбаясь. - Надеюсь, ты хорошо спал?
Он поднял глаза от журнала.
- Доброе утро, Корделия. Я очень хорошо выспался, спасибо, - без запинки солгал он, с благодарностью думая о том, что их раздельный спальни не дают его жене стать свидетелем его регулярных кошмаров. - А ты?
- Я спала очень крепко, - ответила она, садясь напротив него.
Северус наблюдал за тем, как его жена намазывает маслом свой тост безупречно наманикюренными руками. Она не была истинной красавицей, но ее аристократические черты и безупречная ухоженность создавали впечатление красоты. Этим утром она была одета в магловскую одежду: твидовую юбку, доходящую ей до щиколоток и белую шелковую блузку. Она была чрезвычайно близка со своей семьей и круги, в которых они вращались, включали в себя в том числе магловских художников, философов и ученых. Поэтому они часто предпочитали дорогую магловскую одежду традиционному гардеробу волшебников. Ее темно каштановые волосы были стянуты в элегантный пучок на затылке, а уши украшали простые жемчужные сережки.
Сделав глоток из чашки с чаем, она улыбнулась ему.
- Мне показалось, что ты не вполне доволен своей новой должностью в Министерстве, Северус.
Он проворчал в ответ:
- Я ожидал определенного уровня зрелости от моих подопечных, принимая во внимание тот факт, что они уже не переполненные гормонами подростки. Как я вижу, я заблуждался.
Корделия усмехнулась. За четыре года брака она многое узнала о характере Северуса Снейпа.
- Я слышала о забавной выходке Драко Малфоя. Я была удивлена, что ты не аппарировал тут же в Уилтшир, чтобы донести инцидент до Люциуса.
- Поверь мне, такая мысль у меня мелькала, – огрызнулся он. - Я был опасно близок к тому, чтобы наложить на Драко какое-нибудь особенно отвратительное заклятие, - он умолк и налил себе еще одну чашку кофе. - По правде говоря, я даже почувствовал облегчение, узнав, что это розыгрыш; я было подумал, что парень потерял ум.
Жена внимательно на него посмотрела.
- Что показалось тебе неприемлемым в его предполагаемой супруге?
Он скривился.
- У меня сложилось впечатление, что он не выносил Мисс Грейнджер в Хогвартсе.
Корделия усмехнулась.
- Уверена, что это чувство было совершенно взаимным, Северус. Мне всегда нравилась Нарцисса, но Драко в подростковом возрасте казался мне невыносимым занудой. Он был отталкивающе высокомерен. Не могу однако не отметить, что характер его с тех пор существенно улучшился.
Северус пожал плечами.
- Он определенно изменился после окончания войны. И тем не менее я ужаснулся при мысли о том, что он мог выбрать Мисс Грейнджер своей невестой.
- Что ты имеешь против нее, Северус? - спросила она, нахмурив брови. - Насколько я слышала, она слывет разумной молодой женщиной.
Он покачал головой.
- Она была одной из самх невыносимых учениц, которых мне когда-либо приходилось учить, - с раздражением произнес он, вновь беря со стола журнал.
Она поняла, что продолжать этот разговор смысла не имело; из Северуса Снейпа нельзя было ничего вытянуть против его воли.
- Как дела с кандидатами на должность помощника? - спросила она, меняя тему.
Он вновь поднял на нее глаза, с выражением неудовольствия на лице.
- На сегодняшний день я провел собеседования с семнадцатью потенциальными помощниками: идиоты, каждый. Подозреваю, что у меня несколько завышенные ожидания, но я отказываюсь снижать свои стандарты.
Корделия улыбнулась.
- Северус, ты, наверное, самый нетерпимый человек из всех, кого я встречала.
- Рискну сказать, что это так. Разве ты не находишь это привлекательным? - спросил он с саркастической усмешкой.
Она засмеялась и встала из-за стола, промакнув рот льняной салфеткой.
- Я предполагаю провести в выходные в особняке в Эдинбурге. Ты не будешь возражать?
Он покачал головой.
- Совершенно не буду, - подтвердил он. - Ты поедешь одна?
- Да, - сказала она, улыбаясь. - Мне есть что почитать. До вечера.
На лице его вновь появилась усмешка, как только его жена покинула комнату. Она была достойной представительницей Слизерина; ее способность лгать с совершенно невинным выражением на лице вызывала неподдельное восхищение. Ему было прекрасно известно, что она проведет выходные не одна.
***
Гермиона улыбнулась в нетерпеливом предвкушение, поднимаясь поднимаясь на крыльцо Дома на площади Белгравия. Еще не было и девяти часов, и это означало, что у нее оставался целый час, который она могла посвятить чтению, прежде чем ей предстояло пойти на занятия по Магической Кулинарии. На книжных полках в гостиной обнаружился древний текст по изготовлению противоядий, и она была твердо намерена прочитать его до конца недели. Довольно напевая себе под нос, она уже дошла до середины комнаты, когда поняла, что как ни странно, сегодня в гостиной она была не первой. Заметив боковым зрением легкое движение, она повернулась и увидела Теодора Нота, сидящего в кресле в дальнем конце комнаты и, судя по всему, погруженного в чтение. Она остановилась.
- Доброе утро, - негромко сказала она, ощущая внезапное волнение.
Он поднял глаза от своей книги.
- Доброе утро, - ответил он, покраснев, и вновь склонился над книгой.
Стараясь казаться спокойной и бесстрастной, Гермиона достала вожделенный текст с полки и налила себе чашку чая из серебряного сервиза, стоящего на столе в центре длинной комнаты. Вновь посмотрев в сторону Теодора Нота, она приняла смелое решение присоединиться к нему в дальнем конце комнаты. Слева от его кресла стоял небольшой кофейный столик орехового дерева, а еще левее находилось еще одно кресло. Поставив чашку на столик, она расположилась в пустом кресле и открыла книгу. Она отважилась еще раз взглянуть на своего бывшего сокурсника и обнаружила, что он читает избранные сонеты Уильяма Шекспира.
- Ты читаешь Шекспира! - воскликнула она, не сдержавшись.
Он взглянул на нее и покраснел еще сильнее.
- Да, - пробормотал он. - Ты, видимо, удивлена.
Она никогда раньше не слышала, чтобы он говорил. У него оказался неожиданно мягкий, музыкальный голос.
- Я удивлена, - подтвердила она. - Не многие волшебники интересуются литературой маглов.
- Я изучал английскую литературу в университете, - объяснил он.
Это еще больше разожгло ее любопытство и она, позабыв первоначальную застенчивость, наклонилась к нему, желая узнать больше.
- Правда? - пораженно спросила она. - Ты правда учился в магловском университете?
Он кивнул и чуть заметно улыбнулся.
- Я учился в Кэмбридже.
- Оооо! - протянула она, широко улыбаясь. - Мои родители учились в Кэмбридже. А в каком именно колледже Кэмбриджа ты учился?
- Тринити , - ответил он, немного расслабившись. - Я специализировался на изучении трагедий Шекспира. Как я понимаю, ты обучалась в Сорбонне? - его глаза переместились на книгу, лежащую у ее на коленях. - Ты изучала Зельеварение?
- Да, - ответила она. - Зельеварение и Чары, - ей пришло в голову, что у него совершенно завораживающие глаза. Они были необычайно темного голубого цвета – практически темно-синего. Поскольку они оба молчали, она открыла свою книгу. Прежде чем она возобновила чтение, он заговорил снова.
- У тебя шекспировское имя, - пробормотал он смущенно. - Это очень мило.
В совершенном изумлении она взглянула на него, понимая, какой смелости потребовал такой комплимент от кого-то столь робкого. Тео вновь перевел свой взгляд на книгу, избегая ее взгляда, и после того как она пробормотала благодарность, они продолжили читать в довольно дружеском молчании. Спустя несколько минут, Теодор уже казался вновь полностью поглощенным поэзией. Она была рада, что оставила сегодня свои волосы распущенными; это давало ей возможность незаметно рассматривать его из под волос. Несмотря на худобу его лица, черты его не были резкими. У него были глубоко посаженные глаза, а в рисунке его рта читалось что-то аристократическое, что она не могла точно определить. Он не был симпатичным, но тем не менее в нем было что-то несомненно красивое.
Сидя рядом с ним в тишине комнаты, отгороженная от шума большого города, который был здесь едва различим, Гермиона ощутила умиротворение. Считая себя обычно разумной и прагматичной личностью, она редко романтизировала своих знакомых, стараясь судить о людях на основании твердых фактов, а не по первому впечатлению Но сидя рядом с этим человеком, о котором она практически ничего не знала, Гермиона поймала себя на мысли, что его спокойствие приятно контрастирует с ее властным и многословным характером.
Конец ее умиротворению положило появление Драко Малфоя.
- Какая прелестная картина! - разразился он, едва войдя в комнату. - Единственные интеллектуалы в нашей компашке читают вместе!
- Отвали, Драко, - пробормотал Теодор, не отрываясь от книги.
Драко и Гермиона хором рассмеялись.
- Ну, Грейнджер. Как, по-твоему, над каким пирогом мы будем сегодня трудиться?
Магическая Кулинария превратилась в, своего рода, шутку. Пироги казались единственным блюдом в безнадежно ограниченном репертуаре Мадам Распескайко.
- Ну, поскольку на прошлой неделе был пирог с почками, как насчет чего-нибудь фруктового. Может, с ревенем?
Драко состроил гримасу.
- Терпеть не могу ревень - не пригоден к употреблению человеком, как я считаю. Ставлю на пирог с тыквой или со свининой. Мой пирог на прошлой неделе был чертовски хорош. Уверен, что ты волосы рвала на голове от того, что отвергла меня, Грейнджер, когда открылись мои кулинарные таланты, о которых ты и не подозревала.
Гермиона испепелила его взглядом.
- Драко, твой пирог был несъедобен. Не могу поверить, что Мадам Расплескайко действительно заставила меня его попробовать. Тесто совершенно обуглилось, а начинка при этом каким-то чудом осталась сырой. Я всерьез полагала, что меня отравили.
- Зато он выглядел совсем как пирог, - возразил он, - чего нельзя было сказать о плодах всех моих предыдущих усилий. Я удивлен, что вообще был способен готовить, после словесного уничтожения, которому меня подверг Северус Снэйп накануне.
В течение нескольких последующих минут гостиная заполнилась прибывшими на занятия. На пальце пришедшей Демельзы красовалось огромное обручальное кольцо, которое вызвало восторженные вопли остальных девушек. Пока все были заняты восклицаниями по-поводу экстравагантного ювелирного украшения, Драко легонько похлопал Гермиону по плечу и жестом показал ей на дальний конец комнаты. Отчаянно надеясь, что он не собирается предлагать свои услуги сводни для нее и Теодора, она осторожно последовала за ним к противоположной стене. Когда они остановились, лицо его приняло неожиданно серьезное выражение.
- Я знаю, что я изображал из себя местного клоуна последние несколько недель, - взволновано зашептал он, с опаской поглядывая в сторону столпившихся в другом конце комнаты, - но, говоря серьезно, мне очень нужно узнать твое мнение.
Глаза Гермионы расширились от удивления; хотя они и подружились, она была последним человеком, от которого, по ее мнению, Драко бы хотел получить совет. Она кивнула.
- Конечно – выкладывай, - прошептала она.
Он нервно сглотнул, и вновь уперся взглядом в молодых людей стоящих в отдалении.
- Я решил, на ком я хочу жениться, но я понятия не имею, заинтересует ли ее мое предложение. Мне нужна твоя помощь.
Гермиона улыбнулась, чувствуя радостное возбуждение.
- Ну, теперь я могу тебе сказать, что я заметила как кое-кто стал частенько поглядывать на тебя с тех пор, как ты сделал мне предложение. Скажи мне кого ты имеешь в виду, и я скажу тебе, если ты угадал.
Драко выглядел совершенно ошарашенным.
- Нет! Я не могу! - воскликнул он. - Скажи ты первая… Пожалуйста, Гермиона, - взмолился он.
Она негромко усмехнулась, забавляясь над этим новым неуверенным Драко.
- Ладно, - сказала она, оглядываясь, чтобы проверить, что их никто не услышит. Наклонившись вперед, она прошептала так тихо, как сумела: - Сьюзан Боунс.