О уход . -Р^-^^^^.о.Н.рабо-"•""' ^„Я^Т ДО~-.ЬНО .ЫСОКО. 10 страница

Coulson, W. R. A sense of community. Columbus, Ohio:

Charles E. Merrill, 1973.

Egan, G. Encounter: Group processes for interpersonal growth. Monterey, Calif.: Brooks/Cole, 1970.

Egan, G. The skilled helper. Monterey, Calif.: Brooks/ Cole, 1975.

Gibb, J. R. Sensitivity training as a medium for personal growth and improved interpersonal relationships. Interper­sonal Development, 1970, /, 6—31.

Gibb, J. R. Effects of human relations training. In A. E. Bergin & S. L. Garfield (Eds.), Handbook of psychotherapy and behavior change. New York: Wiley, 1971.

Goldberg, C. Encounter: Group sensitivity training experience. New York: Science House, 1970.

Gustaitis, R. Turning on. New York: Macmillan, 1969.

Hartley, D., Roback, H.В., & Abramowitz, S. I. Deterio­ration effects in encounter groups. American Psychologist, 1976, 31, 247—255.

Hogan, D. В. The experiential group and the psycho-therapeutic enterprise revisited: A response to Strupp. International Journal of Group Psychotheraphy, 1976, 26, 321—333.

Howard, J. Please touch. New York: McGraw-Hill, 1970.

Jourard, S. M. The transparent self: Self disclosure and well-being. Princeton, N. J.: Van Nostrand, 1964.

Kaiser, H. The problem of responsibility in psychothera­py. Psychiatry, 1955, 18, 205—211.

Kaplan,H.I., & Sadock, B. J. (Eds.). Sensitivity through encounter and marathon. New York: Jason Aronson, 1972.

Keyes, R. We the lonely people, searching for community. New York: Harper & Row, 1973.

Koch, S. The image of man implicit in encounter group theory. Journal of Humanistic Psychology, 1971, 11, 109—128.

Lieberman, M. A., Yalom, I. D., & Miles, M. S. Encounter groups: First facts. New York: Basic Books, 1973.

Luft, J. Group processes: An introduction to group dynamics. Palo Alto, Calif.: National Press, 1970.

Maddi, S. The existential neurosis. Journal of Abnormal Psychology, 1967, 72, 311—325.

Maslow, A. H. Toward a psychology of being (2nd ed.). New York: D. Van Nostrand, 1968.

Mintz, E. E. Marathon groups: Reality and symbol. New York: Appleton-Century-Crofts, 1971.

Mowrer, О. Н. The new group therapy. New York:

D. Van Nostrand, 1964.

Mowrer,I. H. Peer groups and medication, the best "therapy" for professionals and laymen alike. In Where do therapists turn for help? Symposium presented at American Psychological Association, Division 29, Miami, September, 1970.

Peterson, R. L. Choice, responsibility, and psychothera­py. Psychotherapy: Theory, Research, and Practice, 1977. 14, 106—119.

Rogers, С. R. (Ed.). The therapeutic relationship and its impact. Madison: University of Wisconsin Press, 1967. Rogers, C. R. Interpersonal relationships USA 2000. Journal of Applied Behavioral Science, 1968, 4, 208—269.

Rogers, С. R. Carl Rogers on encounter groups. New York: Harper & Row, 1970.

Ross, W. D., Klingfeld, M., & Whitman, R. W. Psychiat­rists, patients and sensitivity groups. Archives of General Psychiatry, 1971, 25, 178—180.

Rowan, J. Encounter group research: No joy? Journal of Humanistic Psychology, 1975, 15, 19—28.

Russell, E. W. The facts about "Encounter groups:

First facts." Journal of Clinical Psychology, 1978, 34, 130—137.

Sampson, E. Social psychology and contemporary society. New York: Wiley, 1971.

Schutz,W. C. FIRO: A three-dimensional theory of interpersonal behavior. New York: Holt, Rinehart & Win-ston, 1958.

Schutz, W. C. Joy: Expanding human awareness. New York: Grove Press, 1967.

Schutz, W. C. Here comes everybody: Bodymind and encounter culture. New York: Harper & Row, 1971.

Schutz, W. C. Not encounter and certainly not facts. In J. W. Pfeiffer & J. E. Jones (Eds.), The 1974 handbook for group facilitators. La Jolla, Calif.: University Associates, 1974.

Shepard, M., & Lee, M. Marathon 16. New York:

Putnam's 1970.

Steinberg, R. The encounter group movement and tradi­tion of Christian enthusiasm and mysticism. Unpublished doctoral dissertation, York University, 1975.

Stoller, F. H. Marathon groups: Toward a conceptual model. In L. N. Solomon & B. Berzon (Eds.), New perspectives on encounter groups. San Francisco: Jossey-Bass, 1972.

Strupp, H. H. The experiential group and the psychothe-rapeutic enterprise. International Journal of Group Psycho­therapy, 1973, 23. 115—124.

Tucker, R. C. The theory of charismatic leadership. Daedalus, 1968, 97 (3), 731—756.

Warkentin, J. Intensity in group encounter. In A. Bur-ton (Ed.), Encounter: Theory and practice of encounter. groups. San Francisco: Jossey-Bass, 1969.

Yalom,I. D., & Lieberman, M. A. A study of encounter group casualties. Archives of General Psychiatry, 1971, 25, 16—30.

4 Гештальтгруппы

История и развитие

История гештальтподхода к групповой работе во многом связана с биографией его основателя Фрица (Фредерика С.) Перлза. Окончив Берлинский универси­тет по специальности нейропсихиатрия, Перлз вместе с Карен Хорни в 1926 г. обратился к психоанализу и открыл свою собственную практику в соответствии с принципами фрейдизма. В 1933 г., когда к власти пришел Гитлер, Перлз эмигрировал в Южную Африку. В даль­нейшем на него оказали заметное влияние философия экзистенциализма, гештальтпсихология и теория Виль­гельма Райха о физиологических проявлениях психоло­гических проблем.

Экзистенциализм, явившись в какой-то мере реакцией на разочарование, вызванное двумя мировыми войнами, суровой экономической депрессией и процессом дегума­низации, ввел в психологию представление о свободе человека и его ответственности за формирование собст­венного внутреннего мира (Cohen & Smith, 1976). Экзис­тенциальная философия помогла Перлзу отойти от пси­хоаналитического подхода, согласно которому основное внимание уделяется истории индивидуального развития. Вместо того чтобы искать корни проблем в прошлом своих пациентов, Перлз начал всматриваться в настоя­щее, в то, как они приспосабливаются и живут в своем мире. При таком подходе терапия перестает быть сис­темой извлечения значимой информации из памяти. Перлз считал, что информация, необходимая для тера­певтического изменения, содержится в непосредственном поведении пациента; как тот вступает во взаимодействие с терапевтом и проявляет себя в этом взаимодействии.

Гештальтпсихология помогла Перлзу понять важ­ность феноменологии текущего опыта. Он стал осторо­жен в интерпретации бессознательного, фокусируя вни-

1 мание на видимых проявлениях проблем пациентов (Peris, 1969a). В то время как экзистенциализм пытается объяснить, как люди переживают свое существование в данный момент, академическая гештальтпсихология пытается ответить на вопрос, как они воспринимают свое существование (Kempler, 1973). Основатели геш-тальтпсихологии Келер (Kohler, 1947), Коффка (Kof-fka, 1935) и Вертгеймер (Wertheimer, 1945) подчеркивали активность воспринимающего, который структурирует дискретные события и придает им смысл. Свою теорию они противопоставили ранним теориям восприятия, сво­дившим психические процессы к простой сумме состав­ляющих их компонентов и рассматривавшим восприни­мающего как пассивного реципиента сенсорных качеств формы. Один из учителей Перлза, Курт Гольдштейн, при­менил положения гештальттеории в области мотивации человеческого поведения. Сам Перлз распространил по­ложения гельштальттеории восприятия на изучение лич­ности, использовав понятие “отношение фигуры и фона” для объяснения восприятия чувств, эмоций и телесных ощущений. Современник Перлза Курт Левин, экспери­менты которого положили начало движению Т-групп, по­заимствовал принцип целостности Гольдштейна для объяснения взаимодействия человека с его социальным окружением, а также социально обусловленных изме­нений личности.

Вильгельм Райх оказал влияние на представление Перлза о сопротивлении в терапии. Сопротивление — это термин, который используется для описания пере­живания внутренней преграды, возникающего у людей по отношению к возможным изменениям в поведении или при осознании значимых переживаний. Сопротивление также можно рассматривать как защиту от стресса, об­условленного развитием и изменением личности. Райх, ученик Фрейда, выдвинул предположение, что сопротив­ление является частью так называемой “телесной брони”, то есть физического выражения психологической за­щиты. Он верил, что сопротивление изменениям можно преодолеть путем использования методик прямого те­лесного контакта. Перлз заимствовал идею Райха о том, что сопротивление проявляется в невербальном поведе­нии, или языке тела. Более полное описание терапии Райха будет дано в 6-й главе.

После переезда в 1946 г. в Соединенные Штаты Перлз разработал большинство своих оригинальных и про-

дуктивных теорий личностного развития и терапевтичес­кого изменения. В 1952 г. он основал Институт гештальт-терапии в Нью-Йорке. Это положило начало новому мощ­ному психотерапевтическому движению. В 1964— 1969 гг. Перлз жил в Институте Эсалена в г. Биг-Суре, штат Калифорния, где проводил семинары, терапевти­ческие группы и курсы обучения гештальттерапии. В 1969 г. он переехал в Канаду для создания Института гештальттерапии. Зимой 1970 г. его не стало.

Перлз занимался такими различными вопросами, как теория поля Курта Левина, театр психодрамы, биоэнергетика и метод Александера. Из каждой области он извлекал то, что могло оказаться значимым для раз­вития его собственной терапевтической модели. Подоб­но Левину, Перлз отказался от каузального подхода, поиска в поведении ответа на вопрос “почему?”, при кото­ром человек рассматривается как “пассивная пешка”, управляемая силами среды, и сосредоточился на изуче­нии взаимодействия активной личности и среды, поиске в поведении ответов на вопросы “что?” и “как?”. Из пси­ходрамы, биоэнергетики и метода Александера Перлз заимствовал упражнения и методики, видоизменив их в соответствии со своими теоретическими представле­ниями.

Хотя гештальттерапия формировалась как метод индивидуальной психотерапии, групповая ее форма стала наиболее распространенной. В середине 60-х гг. Перлз объявил о своем намерении оставить индивидуальные занятия и перейти к групповым формам работы (Peris, 1967). Однако обычная гештальтгруппа сильно отлича­ется от групп других видов. Если Т-группы и группы встреч вовлекают в работу всех членов группы и по­ощряют взаимодействие между ними, гештальттера­пия, как ее описывал Перлз и как ее практиковали многие его ученики (Simkin, 1968), представляет собой договорное общение группового лидера и отдельного участника, который добровольно решается стать пациен­том, сев на так называемое эмоционально “горячее место”, то есть на стул рядом со стулом терапевта. Остальные члены группы без комментариев наблюдают за терапевтическим процессом, взаимодействием терапевта и клиента. Хотя в некоторых упражнениях гештальттера­пии могут участвовать все члены группы, чаще всего им отводится роль молчаливых зрителей и выразителей групповой поддержки. Ценность групповой работы Перлз

(Stevens, 1977) видел в том, что члены группы, наблю­дая за поведением работающего пациента, начинают лучше понимать себя и собственные проблемы. Члены группы могут идентифицироваться с пациентом, находя­щимся на “горячем месте”. Кроме того, по принципу цепной реакции при возникновении сильного эмоциональ­ного переживания у одного члена группы аналогичные переживания могут возникнуть и у остальных. Таким образом, предполагается, что наблюдение само по себе способствует изменению.

Некоторые гештальттерапевты используют групповое взаимодействие и поддержку в большей степени. В частности, в центрах личностного роста на Востоке те­рапевтическая работа не ограничивается общением ру­ководителя группы с одним членом группы, в тера­певтический процесс вовлекаются другие члены группы. “Горячее место” превращается в “блуждающее горячее место”, на котором оказывается то один, то другой член группы (Polster & Polster, 1973). И хотя в течение определенного времени в работе задействован один член группы, другие, если захотят, могут спонтанно вмешаться в разговор. Возрастает понимание того, что все проис­ходящее в группе в любой момент имеет какое-то отношение ко всем членам группы и обсуждаемым проблемам. Таким образом, члены группы непосредствен­но вовлекаются в групповой процесс и попадают под воздействие индивидуальной терапии.

В последнее время растет понимание того, что гештальттерапия вполне совместима с изучением группо­вого процесса и групповой динамики. В тех гештальт-группах, которые признают важность групповых процес­сов, ярко проявляется социальная взаимодействующая природа индивидуально-личностной работы (Zinker, 1977). Если какой-то член группы просит о помощи, то наверняка найдутся и члены группы, которые негативно отнесутся к его просьбе, и члены группы, которые окажут помощь и поддержку. В такой модели все межлич­ностные действия и попытки общения индивидуумов признаются необходимыми и поощряются. В настоящее время на переднем крае изучения внутриличностных, межличностных и групповых уровней деятельности нахо­дятся группы Гештальтинститута в Кливленде (Керпег, 1980). Если женщина злится на мужчину—члена той же группы,— руководитель может начать работать с ее чувством злости по отношению к мужчинам в целом

или исследовать ее взрыв ярости как отражение группо­вых проблем (как, например, это происходит в тэ-вистокских группах).

Гештальтметод предполагает, что группу ведет силь­ный, активный руководитель, который поощряет проявле­ние независимости у участника. В тех группах, которые основываются не на принципах гештальта, руководитель может поощрять спонтанное взаимодействие, используя модель группы встреч или Т-группы и применяя геш-тальтметод тогда, когда он наиболее подходящ и про­дуктивен. Начиная с 60-х годов, когда гештальтгруппы стали достаточно популярными, они вошли в число основных видов консультирования и терапии.

Основные понятия

Хотя Перлз (Peris, 19б9а) отрицал теорию, а любое теоретизирование, в особенности философско-психологического рода, называл “слоновьим дерьмом”, его терапевтический подход основывался на пяти клю­чевых теоретических понятиях: отношение фигуры и фо­на, осознание ' и сосредоточенность на настоящем, противоположности, функции защиты, зрелость и от­ветственность.

Фигура и фон

Первым из этих основополагающих понят! • является понятие отношение фигуры и фона. Иссл;

дователи восприятия в русле гештальттеории обнаруж. ли: люди организуют поступающую информацию такг образом, что важные и значимые события занимаь центральное место в сознании, а менее важная инфо мация отступает на задний план. Перлз примени это положение к описанию функционирования личное i и предположил наличие ритмической смены процесс формирования и завершения фигуры, когда в качест:

фигуры выступает потребность, например, получить по^ держку или выразить гнев.

"Awareness" — осознание, сознавание, осведомленность,— клю­чевой термин этой главы и, может быть, всей гештальттерапии. В русском языке нет единого лексического эквивалента, который пере­дал бы смысл этого центрального понятия, лежащего в основе тео­рии ф. Перлза. В переводе данной книги было использовано одно из значений этого термина — “осознание”.— Прим. ред.

Гештальттеория утверждает, что человек функциони­рует на основе принципа саморегуляции. Он поддержи­вает свой динамический баланс, или гомеостазис, при помощи постоянного осознания тех потребностей, ко­торые возникают в нем самом и вызываются средой, и удовлетворения потребностей по мере их возникно­вения, в то время как все остальные, не связанные с этим процессом объекты или события отступают на зад­ний план.

Отношение между фигурой и фоном есть одно из важнейших понятий гештальттеории. Процесс саморегу­ляции организма приводит к формированию фигуры, или гештальта. Основное значение слова “гештальт” можно определить как паттерн или конфигурацию — специфическую организацию частей, составляющих оп­ределенное целое, которую нельзя изменить без ее разру­шения (Latner, 1973). Гештальтобразования возникают только на каком-то фоне или с определенным задним планом. Мы выбираем из фона то, что важно или зна­чимо для нас, и это важное или интересное нам становится гештальтом. В перцептивной ситуации, изо­браженной на рис. 4, фигурой могут быть либо ваза, либо два профиля. В группах фигурой обычно является то чувство, которое преобладает над всеми остальными чувствами и мыслями. Например, чувства гнева, разоча­рования, страха, радости, сексуального желания или люб-

Р и с. 4. Это перцептивное упражнение позволяет нам видеть то вазу, то два профиля.

ви легко могут стать фигурами, в то время как остал ные компоненты нашего опыта отступают на задний плс. •

Как только потребность удовлетворена, гештальт :

вершается, то есть теряет свою значимость. Он отступа на задний план, освобождая место для формирован' нового гештальта. Этот ритм формирования и заверц ния гештальтов является естественным ритмом жизь! деятельности организма.

Иногда потребность нельзя удовлетворить, и гештальт остается незавершенным. Например, если члены группы испытывают злость по отношению к руководителю, но им не удается выразить это чувство, то потребность отреагировать не становится четкой фигурой и поэтому не может быть удовлетворена; гештальт останется неза­вершенным. Такое неотреагированное или невыраженное чувство становится причиной многих неразрешимых проблем и через некоторое время оказывает воздейст­вие на текущие психические процессы. Например, те члены группы, которые не смогли выразить свой гнев и злость, начинают сопротивляться работе с руководи­телем или выражают эти чувства более скрытым спо­собом. Причиной того, что некоторые женщины испы­тывают трудности в отношениях с мужчинами в группе, может быть наличие неотреагированных чувств по отношению к значимым мужчинам в прошлом. Геш-тальтприемы позволяют члену группы сделать фигуру более четкой с тем, чтобы неотреагированные чувства в конце концов нашли свое выражение. Таким образом, травмирующий индивидуума гештальт завершается, и возникает возможность перейти к работе над другими скрытыми проблемами.

Осознание и сосредоточенность на настоящем

Для того чтобы быть способным формировать и завершать гештальты, человек должен полностью осоз­навать самого себя в настоящий момент. Осознание и сосредоточенность на настоящем являются ключевы­ми понятиями гештальттеории. Для удовлетворения своих потребностей нам необходимо постоянно быть в контакте с зонами своего внутреннего и внешнего мира. Внутренняя зона осознания включает те процессы и со­бытия, которые происходят в нашем теле. Мы отве­чаем на свои внутренние потребности, когда надеваем свитер, ощутив холод, или когда ложимся спать, испытав сильную усталость. Внешняя зона представляет собой

совокупность внешних событий, которые поступают в на­ше сознание в качестве сенсорных сигналов. Информа­ция, поступающая от внутренней и внешней зон, почти не оценивается и не интерпретируется.

Кроме внутренней и внешней зон, существует еще и средняя зона, которую Перлз назвал зоной фантазии. Ее составляют мысли, фантазии, верования, отношения и другие интеллектуальные или мыслительные процессы. Перлз (Peris, 19б9а) полагал, что неврозы возникают в результате тенденции к сосредоточению на средней зоне за счет исключения из сознания событий внутренней и внешней зон. Эта тенденция вступает в конфликт с естественным ритмом организмических процессов. Как правило, большая часть нашего опыта, социального и культурного, возникает при совершенствовании процес­сов средней зоны: мы учимся обосновывать наши мысли, аргументировать наши убеждения, защищать наши отно­шения и оценивать других. Однако Перлз утверждал, что корни патологических состояний лежат в нашей тенденции фантазировать и интеллектуализировать при интерпретации того, что мы осознаем. Когда мы находимся в средней зоне, то главным образом работаем с нашим прошлым и будущим: вспоминаем, строим планы, отчаиваемся и надеемся. Мы не живем в настоя­щем и постоянно не обращаем внимания на необходи­мость осознания процессов внешней и внутренней зон. Саморегуляция организма зависит от осознания настоя­щего и от способности жить в полной мере по прин­ципу “здесь и теперь”.

Требование к членам гештальтгруппы оставаться в настоящем, избегать обращения к прошлому опыту, а также не строить планы на будущее получило свое полное выражение в утверждении Перлза: “Нет ничего, кроме того, что есть здесь и теперь. Теперь есть настоящее... Прошлого уже нет. Будущее еще не наступи­ло” (Peris, 19б9а, р. 44). Некоторые гештальттерапевты более терпимы к другим временным перспективам и понимают неизбежность включения прошедшего и будущего в ситуацию групповой работы. Например, М. Польстер и Э. Польстер предупреждают:

...Прошлое и будущее заключают в себя то, что уже когда-то было или будет, тем самым формируя психологические границы настоящего и представляя собой тот психологический фон, на котором и может возникнуть фигура (Polster & Polster, 1973, р. 7—8).

Противоположности

Противоположность — это единичная оценка или же континуум этих оценок. Например, “плохо” и “хорошо” представляют собой два полюса такого континуума. Согласно гештальттеории мы организуем свое восприятие окружающего мира через подобные противоположности. Перлз считает, что личность орга­низована по тем же принципам. На протяжении всей жизни каждый из нас испытывает противоположные чувства: мы любим и ненавидим своих родителей:

счастливы и одновременно расстроены, когда завершаем какое-то дело, которому была посвящена немалая часть нашей жизни; благодарны тем людям, которые помогли нам решить наши проблемы, и одновременно обижены на них. Очень важно понять, что эти противополож­ности не являются непримиримыми противоречиями, а представляют собой такие различия, которые могут фор­мировать и завершать гештальт. Полностью осознавая каждую часть такой противоположности (вместо отри­цания менее привлекательной ее части), мы в большей степени начинаем осознавать самих себя и свои желания. Постепенно осознавая ранее недифференцированные ас­пекты самих себя и своих состояний, мы сможем формировать четкие гештальты, идентифицировать наши потребности и удовлетворять их.

Противопоставление полярных сторон нашего “Я”, которые должны сосуществовать вместе, “нападающего” и “защищающегося”, наиболее распространено в геш-тальттерапии. “Нападающий” аналогично фрейдовскому “сверх-Я”, или сознанию, характеризуется авторитар­ностью, самодовольством и требовательностью. “Защи­щающийся” защищается, оправдывается, чувствует свое бессилие. “Как и каждая пара родитель — ребенок, они борются за власть друг над другом, стремятся контро­лировать друг друга” (Perk, 1969, р. 19). Члены группы часто обсуждают борьбу между двумя подобными противоположностями. Этот вид групповой работы получил название “игра в самобичевание”. Например, участница группы, которая испытывает чувство вины, представляя себе, как она скажет матери о решении жить отдельно в собственной квартире, скорее всего, занимается самобичеванием. Ее внутренний голос “на­падающего” говорит: “Ты должна остаться в доме, в ко­тором живешь. Ты знаешь, как мать в тебе нуждается.

Как можешь ты оставить ее в такой момент, небла­годарная!” Внутренний голос “защищающегося” жалобно отвечает: “Но я хочу быть самостоятельной. Я не могу всю свою жизнь жить только для нее. Кроме того, я буду часто ее навещать и позабочусь о том, чтобы у нее все было в порядке”. Когда “нападающий” и “защищающийся” ведут внутри нас свои баталии, мы испытываем чувство вины, становимся пассивными, по­давленными, неспособными к принятию решений.

Понятие противоположностей можно применить и к функционированию личности. Личность рассматривается как некое целостное образование, состоящее из двух компонентов — “Я” и “Оно”. Когда индивидуум действу­ет по побуждениям из области “Я”, он способен дифференцировать себя и других. Подобный жесткий барьер в нашем опыте, граница “Я”, возникает для того, чтобы мы могли ощутить свою неповторимость, нетождественность с остальным миром. Когда же инди­видуум действует по побуждениям из области “Оно”, он оказывается тесно связанным со своим окружением, граница “Я” становится расплывчатой и гибкой, может даже появиться чувство идентичности с внешним миром. Эти взаимодополняющие друг друга аспекты функцио­нирования личности и отвечают за формирование и за­вершение гештальтов. Стремления из области “Я” позволяют четко выделить фигуру из фона, то есть формируют фигуру: стремления из области “Оно” за­вершают гештальт и возвращают фигуру в фоновое окружение (Latner, 1973).

Функции защиты

Индивидуум реагирует на угрозу или стресс при помощи ухода от проблем, формирования невосприим­чивости к боли и даже при помощи галлюцинаций и бреда (Latner, 1973). Эти реакции выполняют фун­кции защиты, они искажают или прерывают наш кон­такт с угрожающей ситуацией. Индивидуум как бы сни­жает свой уровень осознания до тех пор, пока опасность не минует. Такие реакции достаточно адекватны в определенных ситуациях. Однако, если опасность дей­ствует на протяжении длительного времени или инди­видуум подвергается множеству опасностей одновремен­но, то он может начать опасаться даже “чихнуть” без использования защиты. Индивидуум может усвоить, что контакт со средой никогда не является безопасным,

и начать прибегать к предохраняющим действиям даже тогда, когда опасность ему не угрожает.

Идея гештальттеории о контакте и границах контакта между индивидуумом и средой возникла при анализе поведения индивидуума в окружающем мире при взаимо­действии с другими людьми и дает основу для пони­мания точки зрения гештальттерапии на психологию личности (Керпег, 1980). Гештальттеория различает четыре невротических механизма на границе “Я”, пре­пятствующих достижению индивидуумом психологичес­кого здоровья и зрелости: слияние, ретрофлексия, ин-троекция и проекция (Peris, 1973; Peris, Hefferline & Goodman, 1951),

Если идентификация представляет собой тип поведе­ния здоровой личности, то слияние — это невротический механизм избегания контакта. Слияние происходит, когда индивидуум не может дифференцировать себя и других, не может определить, где кончается его “Я” и где начинается “Я” другого человека. Слияние легко выявить по преимущественному использованию при опи­сании собственного поведения местоимения “мы” вместо “я”. Члены группы, уверенные в том, что остальные члены группы чувствуют точно так же, как они сами, могут отвергать других или попадать в ситуацию своего собственного отвержения при обнаружении различий между людьми, так как они не ожидают и не могут принять наличия подобных различий. У таких людей настолько отсутствует граница “Я”, что они с трудом могут отличить свои мысли, чувства или желания от чужих. Ретрофлексия, интроекция и проекция — это де­фектные взаимодействия со средой, побуждаемые же­ланиями из области “Я”. Граница “Я”, помогающая личности ощутить свою нетождественность с остальным миром, смещается и приводит либо к отвержению того, что принадлежит нам самим, либо к принятию того, что принадлежит другим личностям.

Буквально “ретрофлексия” означает “резкий поворот на себя” (Peris, 1973, р. 40). При ретрофлексии граница между личностью и средой смещается ближе к центру “Я”, и ретрофлексирующий индивидуум начинает отно­ситься к самому себе так, как он сам относится к другим людям или объектам. Если первая попытка индивидуума удовлетворить свою потребность встречает сильное противодействие, то он вместо того, чтобы направить энергию на изменение среды, направляет ее

на себя, то есть выбирает в качестве объекта самого себя. У ретрофлексирующего индивидуума формируется отношение к самому себе как к постороннему объекту. Первоначальный конфликт между “Я” и другими превра­щается в конфликт внутри “Я”.

Грамматическим индексом ретрофлексии является использование возвратного местоимения. Ретрофлекси­рующий индивидуум говорит: “Я должен управлять самим собой. Я должен заставить себя сделать эту работу. Мне стыдно за самого себя”, что свидетель­ствует о четком разделении “Я” как субъекта и “Я” как объекта действия. Ретрофлексирующий участник, находясь на “горячем месте”, говорит: “Мне стыдно, что я кричал!” Согласно принципам гештальттеории, он чув­ствует злость по отношению к кому-то, но он уже усвоил, что направлять свой гнев на других опасно. Руководитель группы может попросить этого члена груп­пы поискать возможные причины гнева по отношению к другим членам группы и попробовать выразить свои негативные чувства.

Интроекция — это тенденция присваивать убежде­ния, установки других людей без критики, попыток их изменить и сделать своими собственными. Интро-екты — это отдельные убеждения, установки, мысли или чувства, которые были приняты без анализа и пере­структурирования и поэтому не стали частью лично­сти. В результате граница между “Я” и средой пере­мещается глубоко внутрь “Я”, и индивидуум настоль­ко занят усвоением чужих убеждений, что ему не удается сформировать свою собственную личность. Если интро-ецируются представления и отношения несовместимые друг с другом, то все усилия индивидуума направля­ются на примирение чуждых идей и он буквально разрывается между ними на части.