Кафедра зарубежной истории

Кризис греческого полиса IV в. до н.э. в отечественной историографии

В.В. Беляев

5 курс, исторический факультет

Научный руководитель – к.и.н., доц. О.М. Макарова

Историография изучаемой темы достаточно обширна. Стоит отметить, что в отечественных трудах, посвященных кризису полиса или спо­собствовавших разработке этой проблемы, преобладает социальная и экономи­ческая тематика. Классификацию историографического материала представляется целесообразным осуществить на основе хронологического принципа.

Дореволюционная историография представлена работой Бузескула В.П. «История Афинской демократии»[1]. В ней рассматривается Афинская демократия от момента ее создания до потери независимости Афинами и начала эпохи эллинизма. Кризисом Афин Бузескул считает не IV в., а эпоху Пелопоннесских войн. IV в. рассматривается как упадок демократии, приведший к потери независимости. Несмотря на то, что с момента выхода в свет этой книги прошло более ста лет, она до сих пор сохраняет свою ценность благодаря скрупулезной проработке источников автором.

В литературе 30-40-х годов, как правило, историки отождествляли развитие классического рабства и полисной организации, связывали кризис полисной системы как в Греции IV в. до н.э. с начинающимся кризисом рабской системы хозяйства[2].

Важных концептуальных выводов для советского антиковедения достиг другой выдающийся историк О. В. Кудрявцев. В своих работах он показал, что неправомерно связывать развитие полисной организации и классического рабства[3]. Также им было сформулировано четкое понятие кризиса IV в. до н. э. как кризиса полиса. В статье 1953 г. о запустении Эллады в период империи он для выяснения причин ука­занного явления кратко рассматривает весь ход социально-эко­номического развития Греции — классической страны античного рабовладения и античной формы собственности на землю — и формулирует свое понимание кризиса, сущность которого, по его мнению, «состоит в процессе концентрации земли, с одной сто­роны, и разорения значительных масс граждан — с другой»[4]. Вместе с тем эллинист подчеркивает, что «кризис полиса ни в коем случае нельзя отождествлять с кризисом рабовладельческого способа производства»[5].

В конце 50-х – 60-х гг. ХХ в. господствовавшая ранее концепция кризиса полиса подверглась значительному пересмотру со стороны целого ряда ученых, которые, опираясь на конкретные исследо­вания отдельных сторон жизни Греции в IV в. до н. э., прежде всего ее экономики и социальных отношений, особенно на ма­териале Афин, разрушали элементы старой схемы. Эти исследо­вания воспринимались первоначально скорее как отдельные уточ­нения, но в дальнейшем, по мере нарастания их числа, оказались подорванными сами основы старой концепции кризиса IV в. до н. э.[6]

Одними из первых таких исследований в отечественной историографии стали работы В.Н. Андреева. Он подверг сомнению тезисы о массовом разорении крестьян и концентрации земли в Греции того времени. В ряде статей, посвященных аграрным отношениям, ученый пришел к выводу, что распределение земельной собственности в Аттике конца V—IV в. до н. э. было сравнительно равномерным. На всем протяжении IV в. до н. э. Аттика оставалась пре­имущественно областью мелкого и среднего землевладения, раб­ский труд не вытеснил в земледелии труда свободных крестьян. Устойчивость крестьянской земельной собственности объяснялась, наряду с другими факторами, прежде всего тем обстоятельством, что крестьянское хозяйство было относительно слабо затронуто товарными отношениями, производством на рынок и денежной экономикой[7].

Обращаясь к этим же вопросам в главе «Аграрные отношения в Аттике в V-IV вв. до н. э.», опубликованной гораздо позднее в первом томе коллективной монографии «Античная Греция», В. Н. Андреев отмечает, что «концепция аграрного развития Аттики в конце V—IV в., включая представление об «аграрном перевороте», состоящем главным образом в «обезземеливании крестьянства» и «концентрации зем­ли», должна быть, по-видимому, отвергнута, как не находящая достаточного подтверждения в источниках и в конечном счете противоречащая им»[8]. Тем самым ставятся под сомнение и теоретические предпосылки этой марксистскоё концепции: идея о господстве товарного производства в сельском хозяйстве.

В 70-80-е гг. в отечественном антиковедении развернулась настоящая дискуссия о кризисе полиса. Выявляя слабость тех оснований, на которых базировались традиционные представления о кризисе, ученые делали новые попытки объяснить причины и выявить характер этого феномена. Из исследований, в которых рассматривались отдельные аспекты кризиса полиса, следует назвать книги Э. Д. Фролова о младшей тирании[9] и общественно-политической мысли[10], Л.П. Маринович о греческом наемничестве IV в. до н. э., анализ которого дан именно в связи с проблемой кризиса полиса[11] и Л.М. Глускиной об особенностях развития социально-экономической жизни Афин IV в. до н. э.[12]

В монографии Э. Д. Фролова «Греческие тираны» рассмотрены конкретные ситуации, приведшие к возникновению режимов личной власти в ряде полисов Балканской Греции, дано определение социальной опоры и самого тиранического режима, выявляется историческая роль тирании. Подчеркивается историческая обусловленность установления тираний обстановкой в Греции нездоровой общественной ситуацией, кризисом греческого полиса[13]. В этой и логически её продолжившей работе о режиме Дионисия в Сицилии автор обращает особое внимание на взаимоотношение отдельной личности и общества в целом. Ленинградский антиковед пишет о тираниях как о неудачном варианте преодоления кризиса полиса.

Важный аспект кризиса полисной структуры исследовала Л. П. Маринович в монографии «Греческое наемничество IV века и кризис полиса». Автор рассматривает наемничество как яркий пример кризиса полиса, нарушение связи гражданина с землей, превращение гражданского ополчения, выступавшего ранее в качестве надежного гаранта полисной организации, в профессиональное войско, как свидетельство глубокого разложения традиционной структуры. Ослабление связи гражданина с полисным коллективом, возрастание экономического значения негражданских элементов, развитие профессионализма в военном деле явилось благоприятным моментом для замены полисных политических институтов иной формой власти, которая в IV в. до н. э. приобрела характер так называемой младшей тирании[14].

Л. М. Глускиной были детально исследованы некоторые стороны экономического развития Афин в IV в. до н. э.[15] Она отмечает многообразие форм преодоления традици­онной связи гражданина с землей. Медленно, но упорно шел процесс отрыва части земледельческого населения от сельского хозяйства. Часть богатых граждан охотно продавала свои земли, превращая их в «невидимое имущество», что вызывалось воз­можностью вложить средства в более доходные сферы хозяйст­венной деятельности: торговлю, рудники, кредитно-денежные опе­рации. Кроме того, достаточно широкое участие метеков и воль­ноотпущенников в аренде частновладельческой земли приобщало к земледельческому труду людей, не входивших в состав граж­данской общины, что пробивало брешь в стене, отделявшей эту группу населения от полноправных граждан[16].

Весьма своеобразна роль, которую играли метеки и вольно­отпущенники в сфере кредитно-денежных операций. Среди афин­ских трапезитов первенствующее положение занимали неграж­дане, но они не имели возможности участвовать в долговых сделках, связанных с закладом недвижимого имущества, в кре­дитовании морской торговли и др. Тем самым процесс развития товарно-денежных отношений вступал в конфликт с традиционной структурой полиса, с полисным принципом исключительности[17].

Рассмотренный Л. М. Глускиной материал, как она сама отмечает, осветил только некоторые, хотя и весьма существенные стороны кризиса полиса — усиление удельного веса в жизни Ат­тики ее свободного негражданского населения и углубление «разрыва между государственными и частными интересами в тех областях экономики, где они соприкасались и сталкивались» Кризис глубоко «коснулся самых существенных основ полисной организации»[18].

Обращаясь специально к проблеме кризиса полиса Л. М. Глускина в статье «О специфике греческого классического полиса в связи с проблемой его кризиса»[19] и в главе «Проблемы кризиса полиса» в втором томе коллективного труда «Античная Греция»[20] подчеркивает необходимость выявления различий, коренящихся в специфике экономической, социальной и политической структур раннего Рима, эллинистических полисов и полисов классической Греции на данном уровне наших знаний, когда проблема кризиса полиса далеко еще не разрешена. Между тем понятие кризиса полиса стали в равной мере применять к явлениям, характеризующим упадок, изменения или эволюцию этих структур. Признавая правомерной саму постановку вопроса о кризисе греческого полиса, JI. М. Глускина отмечает прежде всего необходимость дать де­финицию, определить хронологические (по возможности и гео­графические) рамки явления, отделить сущность кризиса от его симптомов и результатов[21]. Видя свою задачу в том, чтобы рассмотреть кризис полиса не вообще, а именно кризис классического полиса в IV в. до н. э., она отрицает массовое обезземеливание крестьянства, концентрацию земли, вытеснение свободного труда рабским, рост в городе люмпен-пролетарских элементов — все это признаки, характерные для Римской республики (начиная со II в. до н. э.), которые по аналогии переносят на Афины[22].

Л. М. Глускина выделяет те основные черты, которые харак­теризуют сущность полиса, а именно: исключительное право граждан на владение землей, на участие в политической жизни, характер военной организации — и рассматривает затем, какие именно изменения происходили здесь в течение IV в. до н. э., что нового появилось в мире греческих полисов, отмечая, что исчезновение или ослабление основных черт полиса является бесспорным свидетельством кризиса классической полисной струк­туры. Она повторяет высказанную ранее мысль о том, что была поколеблена материальная основа полисной структуры — связь гражданского полноправия с земельной собственностью. Кризис полиса проявляется и в том, что основная масса граждан становится все более равнодушной к проблемам общегосударственного зна­чения, в частности, уклоняется от несения военной службы[23]. Кризис полиса, пишет Л. М. Глускина, заключая главу, привел к ослаблению спаянности коллектива граждан, противопоставил различные слои гражданского населения не только друг другу, но и государству в целом, четко выявил разрыв между государ­ственными и частными интересами, возможность существования и обогащения вне узких полисных рамок[24]. То есть кризис полиса воспринимался, прежде всего, как идеологический, а не экономический, кризис. Идеология превалировала над экономикой – вывод, не совсем типичный для советской историографии.

В 1983 г. Была опубликована двухтомная коллективная монография «Античная Греция. Проблемы развития полиса», второй том которой полностью посвящён кризису полиса[25]. Коллектив авторов, в число которых вошли Л.М. Глускина, Э.Д. Фролов, Л.П. Маринович, осветил различные аспекты кризиса. Но характерным является отсутствие заключения в работе, что говорит о преждевременности обобщения выводов науки об этом явлении.

В 1984 году вышла книга «Огни Диоскуров» «патриарха» современного антиковедения Э.Д. Фролова[26]. В одном из разделов он изложил, пожалуй, самое емкое на сегодняшний день описание всех черт кризиса полиса во всех сферах жизни древнегреческого общества.

Фролов доказывает, что основания кризиса были заложены естественным ходом исторических событий – ещё в ходе греко-персидских войн и так называемого Пятидесятилетия, когда было ускорено внутренне развитие греческих общин[27]. Пелопонесская война разрушила равновесие между Афинами и Спартой, ввергнув эллинский мир в водоворот междоусобных браней[28]. Особенное значение антиковед уделяет роли личности в IV в. до н. э. Именно отдельные властные, предприимчивые люди стали символом этой эпохи, становясь единоличными правителями в полисах либо обретая огромные богатства на торговом поприще. В то же время ученый отмечает, что кризис отнюдь не был равен упадку, а, скорее наоборот, явился своеобразным следствием и выражением общественного прогресса[29].

В исследованиях 70-80-х гг. кризис полиса стал восприниматься именно как кризис гражданской общины, как следствие раскола в среде самих граждан, что практически элиминировало марксистскую концепцию рабовладельческого общества с ее убеждением, что единственным принципиальным антагонизмом была борьба между рабами и рабовладельцами[30]. Чаще всего уче­ные, естественно, обращались к афинскому материалу. Исследо­ватели находили симптомы кризиса не только в социальных отношениях, экономике и политике, но и в литературе, фило­софии, искусстве.

В 1993 г. Л.П. Маринович в работе, посвящённой взаимоотношениям греков и Александра Македонского, исследовала проблему взаимосвязи кризисных явлений в полисе в сферах со­циально-экономической и политической[31]. На основе афинского материала она говорит о размывании ранее очень чётких границ гражданского коллектива и, с другой стороны, об обособлении различных групп гражданства, имеющих собственные экономические и политические интересы. Эти политические группировки возглавляются видными ораторами, в речах которых очевидно почти всеобщее неприятие современного им демократического строя Афин. Данный в работе анализ политической борьбы позволяет Маринович говорить о кризисе демократии как одном из аспектов кризиса полиса в Афинах[32].

Кроме того, автор выделяет малоазийский вариант кризиса полиса, связанный с более ранней потерей автономии ими вследствие Анталкидова мира, по которому западное побережье Эгейского моря отошло Ахеменидской державе[33].

Историография последних 20 лет переключила своё внимание на другие проблемы античной Греции, но в последние несколько лет вновь наблюдается всплеск интереса к феномену кризиса полиса. Появилось несколько статей Э.Д. Фролова о тирании IV в. до н. э., в которых развиваются его прежние взгляды на это явление[34].

В 2001 году был издан курс лекций Л.П. Маринович об афинской демократии[35]. Автор пытается пересмотреть прежние взгляды на политическую ситуацию IV в. до н. э.

Самый плодовитый современный российский исследователь классической Греции И.Е. Суриков в общей работе по истории Афин пишет, что кризис, который постиг Грецию, был кризисом классического полиса как типа общества и государства[36]. Он отмечает появление нескольких «центров силы» взамен прежней, биполярной системы межполисных отношений[37]. Суриков говорит о противоречивости тенденций этого времени. Полис как феномен будто бы стремился вырваться за пределы себя самого – и пока не мог этого сделать[38]. Но каких-то принципиально новых подвижек в представлении кризиса он не делает.

Давая общий характеристику современной отечественной литературы по кризису полиса IV в. до н. э., нужно отметить дуалистический характер сложившейся ситуации. С одной стороны результатом исследований отдельных сторон кризиса стал комплексный подход в понимании его сущности. Кризисные явления рассматриваются с разных сторон. В то же время можно говорить о незавершенности в исследовании кризиса, так как отсутствуют обобщающие работы, которые подвели бы итог изучению этого этапа существования полиса, обозначили бы место этапа в истории античности.

Среди привлеченной зарубежной историографии необходимо отметить работы одних из самых авторитетных антиковедов современности К. Моссе, П.Дж. Родса и М. Хансена. Статьи французской исследовательницы Клод Моссе посвящены изучению политического класса Афин IV в. до н. э. в целом[39] и такому яркому представителю этого времени как Демосфену[40]. Моссе подчеркнуто избегает резких оценок и пытается выработать консенсусные модели построения афинского общества рассматриваемого периода.

В статье П.Дж. Родса[41] рассматривается функционирование демократических институтов Афин со времени реформ Эфиальта до момента ликвидации демократии Антипатром Македонским в 321 г. до н. э. Родс делает вывод о неизменности демократизма строя Афин, несмотря на проводившиеся реформы.

Морген Хансен является, пожалуй, самым авторитетным исследователем афинского полиса в современной науке. В его работе «Афинская демократия в век Демосфена»[42] подробно анализируются изменения политической сферы полисной жизни.

 


ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ


«САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра зарубежной истории