Отграничение принуждения к совершению сделки от вымогательства.

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине «Уголовное право»

 

Вариант №3

Выполнил: Мысляев Иван Михайлович Группа: 18ЮУП-201

Челябинск

Вариант №3.

1. Теоретический вопрос. Вымогательство и его отличие от принуждения к совершению сделки или отказу от ее совершения.

 

2. Задача. Киселев, оскорбленный Дьяковым, решил его убить. С этой целью он приобрел у неустановленного следствием лица тротиловую шашку с детонатором и ночью, взобравшись на крышу дома Дьякова, опустил ее в печную трубу. Утром жена Дьякова растопила печь и вышла во двор кормить птиц и коров. Сам Дьяков в это время завтракал. Через некоторое время раздался взрыв, которым печь была разрушена, и от разлетевшихся в разные стороны углей начался пожар. Дьякову был причинен вред здоровью средней тяжести, а его дом сгорел. Жена Дьякова не пострадала, поскольку во время взрыва была во дворе дома.

Квалифицируйте действия Киселева.

 

Вопрос№1

Вымогательство и его отличие от принуждения к совершению сделки или отказу от ее совершения.

Объектом данного преступления являются отношения в сфере экономической деятельности, то есть в сфере производства, распределения и потребления материальных благ. Непосредственно нарушается фундаментальный принцип гражданского права - свободы договора. Плановая экономика уже проявила себя с отрицательной стороны. «Плановость» проявляется в том, что партийные лица принимали решения о том, какие товары производить, кому и с кем заключать сделки и т.д. Ситуация с принуждением имеет сходство с прошлым в одном - сделка совершается при отсутствии внутренней воли, следовательно дезавуируется основа, сердце рыночных отношений - осуществляемая на свой риск деятельность. При отсутствии свободного волеизъявления о риске говорить не приходится.

Статьей 179 УК РФ предусмотрена ответственность за принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, при отсутствии признаков вымогательства. Под сделкой, согласно ст. 153 ГК РФ понимаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Следовательно, возможно три варианта преступной цели у виновного:

- установление прав и обязанностей;

- изменение прав и обязанностей;

- прекращение прав и обязанностей.

Слово «совершение» может пониматься как «заключение сделки», так и ее реальное исполнение - то есть, по существу, выполнение условий договора (это вытекает из определения консенсуальных сделок, под которыми понимаются «все сделки, для совершения которых достаточно достижения соглашения о совершении сделки»)[1]. На первом приближении может показаться, что закон имеет ввиду второй вариант, так как виновный желает тех благ, которые предоставит ему контрагент. Данное мнение не вытекает из закона. Может получиться ситуация когда сторона принуждает к исполнению обязательств возникших в результате правомерных действий субъекта. Следовательно, уголовная ответственность по ст. 179 УК РФ может наступать только в случае принуждения к совершению сделки или отказу от ее совершения, когда между гражданами отсутствуют те отношения, на которых настаивает преступник. Значит под «совершением» следует понимать заключение сделки, при этом злоумышленник требует согласия контрагента на принятие им обязательств по отношению к виновному, так же как вымогатель требует расписку, чтобы в дальнейшем получить имущество.

Принуждение к сделке состоит в требовании лица совершить действие, составляющее предмет сделки. Это означает, что имеет место незаконное воздействие на волю лица. Следовательно, потерпевший не желает совершать сделку, а его согласие на совершение определенных действий имеет формальный характер, и если условия договора исполняются, то это является результатом не добровольного решения, а опасения реального приведения угрозы в исполнение. Требование является нейтральным с точки зрения уголовного права, пока оно не подкреплено угрозой. Отсюда следует, что если контрагент поставлен в такую ситуацию, когда он для предотвращения большего вреда он вынужден совершить сделку с «партнером», который ее создал, (допустим, реальным причинением вреда правам и законным интересам потерпевшего), то состав преступления здесь отсутствует. В то же время, Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что вымогательство взятки возможно не только путем угроз, но и реальным поставлением потерпевшего в ситуацию, когда он вынужден дать взятку для предотвращения дальнейшего причинения вреда со стороны виновного.[2] На данный же момент от справедливой ответственности могут уйти обладающие сравнительно большими возможностями изощренные преступники.

Требование должно отчетливо доводится до сознания потерпевшего. При этом не обязательно, чтобы оно было адресовано непосредственно стороне сделки. Возможно оказание давления на близких ему людей, которые, опасаясь осуществления угроз, убеждают его принять решение в пользу преступника, хотя здесь его воля совпадают с волеизъявлением, формирование воли происходит под влиянием посторонних факторов, не имеющих законного характера. Сделка явилась итогом преступных действий лица; при этом необходимо установить, что потерпевший изъявил свое нежелание устанавливать гражданско-правовые отношения с виновным.

Конкретные формы угроз перечислены в законе. Принуждение в иной форме исключает уголовную ответственность и является гражданско-правовым деликтом. Эти угрозы аналогичны тем, которыми оперирует вымогатель. Угроза это психическое воздействие на участника сделки, что приводит к волеизъявлению при отсутствии внутренней воли.

Угроза применения насилия охватывает возможность причинения вреда здоровью любой тяжести, в том числе убийство. При этом квалификация по совокупности со ст. 119 УК РФ исключается, поскольку выполнение объективной стороны данного состава преступления является способом совершения более тяжелого преступления - принуждения к совершению сделки. Реальное применение насилия в целях понуждения потерпевшего к совершению либо отказу от совершения сделки квалифицируется по п. «б» ч.2 ст.179 УК РФ. Этот признак охватывает любое насилие до причинения легкого вреда здоровью включительно. Если был причинен тяжкий или средней тяжести вред здоровью, то ответственность должна наступать также за преступления против личности. Известны случаи, когда насилие выразилось в незаконном лишении свободы. Так, предпринимателя принуждали к совершению сделки, заточив его на неопределенное время в холодильную камеру. Преступники осознавали, что переохлаждение может закончиться длительным расстройством здоровья, поэтому если бы предприниматель заболел, допустим, воспалением легких и проходил курс лечения свыше 21 дня, их надлежало привлекать к уголовной ответственности по п. «б» ч.2 ст.179 и ст. 112 УК РФ.

Угроза уничтожением или повреждением чужого имущества. Это имущество не просто должно быть чужим для виновного, но и представлять определенную ценность для потерпевшего, причем не обязательно в денежном выражении. Известны случаи, когда злоумышленники добивались преступной цели, угрожая убийством домашнего животного. Реальное уничтожение чужого имущества надлежит дополнительно квалифицировать дополнительно по ст. 167 УК РФ.[3]

Распространение сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких. Право - это мера возможного поведения. Следовательно, виновный угрожает потерпевшему лишением самой возможности нужного поведения. Например, непризнанием права на определенную льготу. Законный интерес - это интерес, вытекающий из права. Например, каждый имеет право на жилище. Лицо приступает к реализации своего права - желает приобрести квартиру в престижном районе. Виновный, принуждая его к совершению сделки, чинит препятствия в приобретении. Таким образом, он причиняет вред законным интересам потерпевшего. Преступник не может лишить его права на жилище, но может воздействовать на волю последнего, затрудняя реализацию этого права.

Любая угроза должна быть существенной. При определении существенности следует руководствоваться следующим. Потерпевший заключает сделку только потому, что опасается реального осуществления угрозы. Не будет угрозы - не будет сделки. Следовательно, волеизъявление при заключении соглашения является следствием не свободной воли, а угрозы. Поэтому при рассмотрении этой категории дел следует обращать внимание на доказанность того факта, что именно угроза, будучи воспринятой реально, побудила потерпевшего совершить сделку, либо обратиться в правоохранительные органы. Если выяснится, что потерпевший не опасался угрозы и обратился не в целях защиты своих прав, а исключительно для создания проблем лицу, принуждающего к совершению сделки, то, на наш взгляд, состав оконченного преступления, предусмотренного ст. 179 УК РФ, здесь отсутствует. С другой стороны, виновный не зря оперирует такими угрозами. Его цель - запугать потерпевшего и он избирает именно такую угрозу. В отношении другого человека он избрал бы другую. Например, для одного будет "достаточно" угрозы повреждения автомобиля, для другого - сожжения сеновала. Аналогичным способом должен устанавливаться "существенный» вред правам и законным интересам. Если человек из-за угрозы жертвует правом свободы договора, то реально причиненный вред правам, которые он стремиться сохранить, будет для него существенным. Ярким примером принуждения к совершению сделки с целью установления прав и обязанностей могут послужить действия членов организованного преступного сообщества, которые в честь имени своего лидера именовались Слонами. Совершая широкий спектр преступлений, достигнув невероятных результатов на этом поприще, они собирали дань со своих "подопечных "(ввиду их большого количества) на огромном стадионе. При этом, как свидетельствуют материалы, они решали, например, сколько молока или мяса должно последовать по предложенному ими адресу. Таким образом, "букет " преступлений пополнился еще одним - принуждением к совершению сделки.

Как мы установили, все виды угроз определены в законе и их расширительное толкование не допустимо. Таким образом, за рамками данного состава остаются общественно опасные деяния, имеющие практически все признаки ст. 179 УК РФ, но не подпадающие под перечень перечисленных в этой статье угроз. Диспозиция части 1 ст. 179 УК РФ не позволяет привлечь фактических преступников к уголовной ответственности. Практика злоупотреблений пробелом в законодательстве обширна. Так лицом, осуществляющим управленческие функции на Торговом рынке по ул. Байкальская, было предложено арендаторам, частным предпринимателям-торговцам, заключить договор с определенной охранной фирмой на оказание соответствующих услуг. Стоимость услуг была достаточно высока, но фирма обещало гарантировать их высокое качество. Отказавшимся угрожали не продлением договора аренды. Лицо, выполняющее управленческие функции в Торговом комплексе по ул. Дзержинского предложило своим арендаторам заключать договора на поставку торгового оборудования от одной фирмы, соучредителем которой оно как раз и являлось. В противном случае должны были последовать расторжение договора аренды или иное ущемление прав предпринимателей. Как в первом, так и во втором случае угрозы не подпадают под перечень, указанный в диспозиции ст. 179 УК РФ. Прекрасно осознавая это, криминальный элемент использует ситуацию и препятствует осуществлению нормальной экономической деятельности, фактически причиняя вред объекту преступления, предусмотренного ст. 179 УК РФ. Такая практика злоупотреблений широка потому, что отсутствует превенция Уголовного закона. Это придает злоумышленникам новые силы для причинения вреда экономическим отношениям и получению незаконной выгоды.

В то же время угроза уничтожения или повреждения чужого имущества в рассматриваемом вопросе является уголовно наказуемой, так как направлена на собственность. Между тем для некоторых людей ценность представляют их права и законные интересы. Поверив в демократические реформы, они боролись за эти права не для того, чтобы они остались на бумаге, а для извлечения из них пользы. Поэтому спектр возможностей причинения вреда их правам и законным интересам не должен ограничиваться приведенными в законе действиями, о чем убедительно свидетельствуют приведенные выше примеры.

Следовательно, диспозицию ст. 179 УК РФ необходимо изменить следующим образом: "Принуждение к совершению сделки либо отказу от ее совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно совершения иных действий, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, при отсутствии признаков вымогательства".

Принуждение в целях изменения гражданских прав и обязанностей означает, что сделка как таковая уже заключена, однако контрагент требует такого изменения ее условий, что в рамках сложившихся правоотношений изменившиеся условия существенным образом ухудшат положение потерпевшего. Несущественное изменение условий в пользу нарушителя не представляет опасности в силу малозначительности деяния.

Принуждение к прекращению гражданских прав и обязанностей означает, что гражданские отношения уже установились между субъектами и нарушитель больше не желает их сохранять. В этом случае он, видимо, требует прекращение своих обязанностей и отказа от предусмотренных законодательством или договором последствий одностороннего прекращения обязательства.

Слово «принуждение» этимологически не идентично слову «требование». «Требование – это выраженная в решительной, категорической форме просьба о том, что должно быть выполнено, на что есть право»[4]. «Принудить – заставить что-нибудь сделать»[5], причем «заставить – это поставить в необходимость делать что-нибудь, принудить».[6] Следовательно, если преступник принуждает совершить сделку, угрожая применить насилие немедленно, то его действия подпадают под признаки ст. 179 УК РФ. Однако такой подход приветствовать нельзя. Например, насильственный грабеж отличается от разбоя только степенью тяжести насилия или его угрозы. В то же время вымогательство охватывает любую угрозу, потому что она направлена в будущее, где у потерпевшего есть возможность альтернативного поведения. Степень тяжести насилия при угрозе непосредственного его применения существенно повышает общественную опасность содеянного, поэтому ставить «на одну доску» лицо, требующее исполнения обязанностей под угрозой применения насилия в будущем и лицо, угрожающее немедленным применением насилия, никак нельзя.

Принуждение к отказу от совершения сделки имеет место, когда виновный не желает сам устанавливать с потерпевшим гражданско-правовых отношений, но требует от последнего отказаться от установления этих отношений с другими лицами (например, запрет продавать или обменивать принадлежащую на праве собственности вещь). Здесь необходимо проводить отличие ограничения конкуренции путем установления или поддержания единых цен с применением насилия или угрозой его применения, а равно с уничтожением или повреждением чужого имущества либо с такой угрозой, при отсутствии признаков вымогательства (ч.2 ст.178 УК) от принуждения к отказу от совершения сделки (ст. 179 УК). Если от принуждения к отказу от совершения сделки страдают конкретные лица, то при ограничении конкуренции затрагиваются интересы определенного слоя граждан – потребителей. У них отсутствует возможность либо вообще приобрести товары, услуги, либо выбирать аналогичные товары, но по разным ценам. Между тем, именно достижением этих благ можно оправдать рыночную реформу. В принуждении к отказу от сделки решающее значение в мотивации преступника имеют значение те конкретные отношения, которые могут возникнуть между субъектами. В случае же с ограничением конкуренции потерпевшим может выступать не конкретный субъект, а любое лицо, которое может составить конкуренцию, так как виновный имеет интерес привлечь больше потребителей за счет устранения с рынка своего конкурента, то есть контролировать рынок товаров и услуг. Так, по НТВ в одной из программ "Криминал" прошел сюжет. Торговцы овощами и фруктами "попросили " коллегу либо "поднять" цены на реализуемые им товары, либо покинуть рынок, угрожая при этом уничтожением имущества. Получив отказ, злоумышленники перевернули ящики с овощами и принялись топтать их ногами. По окончанию сюжета было объявлено, что действия виновных квалифицированы по ст. 179 УК РФ. Через некоторое время в этой программе показали аналогичный сюжет, но действия были квалифицированы по ст.178 УК РФ. Действительно, с одной стороны имело место принуждение к отказу от совершения потенциально (но с высокой вероятностью ввиду низких цен) возможных сделок с потребителями. Однако здесь необходимо учесть, что 1. Потерпевший был предпринимателем, то есть конкурентом 2. Преступники требовали не отказа от сделки, а повышения цен 3. Отношения, от которых должен был отказаться продавец, не были конкретными – договор мог быть заключен с любым потребителем, а значит повышения цен требовали бы от любого продавца. Следовательно, здесь должна применяться ч.2 ст. 178 УК РФ.

Принуждение к совершению сделки, как преступление, окончено с момента предложения установить, изменить, или прекратить гражданско-правовые отношения, сопровождаемого угрозой, т.е. когда началось незаконное воздействие на волю потерпевшего. И даже если договор заключается немедленно, у потерпевшего есть время на обращение за защитой своих прав перед реальным его исполнением. В этой связи возникает проблема. Если одно лицо принуждает другое к совершению сделки купли-продажи, применяя при этом насилие, то налицо ч.2 ст179 УК РФ (максимальное наказание- лишение свободы на срок от пяти до десяти лет); если же лицо, допустим реально забирает вещь, применяя насилие, но оставляет эквивалент, его действия, при условии причинения существенного вреда, квалифицируются ч.2 ст.330 УК (максимальное наказание-лишение свободы на срок до пяти лет). Данное упущение должно быть устранено только на законодательном уровне.

 

Отграничение принуждения к совершению сделки от вымогательства.

 

Грань отличия ст. 179 от ст.163 УК РФ проводить не приходится, если имело место принуждение к отказу от совершения сделки, либо к ее совершению в целях изменения или прекращения гражданско-правовых отношений. Однако ситуация обостряется, когда лицо принуждает другое установить указанные отношения, причем зачастую вымогатель стремиться придать отношениям договорной (легальный) характер. Например, с фирмой, располагающейся в центре нашего города, заключается договор страхования от селя. С учетом того, что страховой случай никогда не наступит, этот договор весьма выгоден для страхователя. Либо "уважаемый гражданин" под угрозой применения насилия заключает "договор" на безвозмездное строительство дома. Формальные признаки ст. 179 УК РФ налицо, однако действительно ли этот состав имеет место?

Авторы Комментария к УК РФ видят отличие в использовании понятия "принуждение", а также иной характеристикой предмета преступления и содержанием требований, а также в том, что принуждение не направлено на изменение отношений собственности.[7] С подобными утверждениями нельзя согласиться. Если потерпевшего принуждают к заключению договора купли-продажи, то отношения собственности изменяются. Кроме того, в данном случае понятие "принуждение" аналогично понятию "требование", поэтому проводить различие по этим словам аналогично тому, что принуждение отличается от вымогательства еще и номером статьи.

Различие между данными составами следует проводить прежде всего по объекту посягательства. Объектом вымогательства являются отношения собственности, принуждения к сделке - отношения в сфере экономики. Совершая акт принуждения, лицо заинтересовано в отношениях, которые должны возникнуть, что проявляется в положительных последствиях, наступающих для потерпевшего в случае выполнения преступником своих обязанностей по сделке. Таким образом, принуждая к совершению сделки преступник представляет эквивалент, чего нет при вымогательстве. Сделка, заключенная при принуждении, всегда будет недействительной, но не мнимой, так как виновное лицо действительно желает возникновения прав и обязанностей. Когда субъект желает завуалировать акт вымогательства гражданско-правовыми отношениями, эта "сделка" всегда будет мнимой. "Стороны" не желают и не имеют ввиду наступление правовых последствий, порождаемых сделками данного вида. Кроме того, такая сделка всегда будет притворной - то есть прикрывает другую "сделку", которую "стороны в действительности имеют ввиду - вымогательство. В то же время присутствует элемент кабальности - соглашение заключается на крайне невыгодных условиях - очевидная неравноценность полученных по сделке благ и встречного удовлетворения за них.

На сегодняшний день распространены случаи, когда представители криминалитета облагают данью коммерческие структуры, при этом заключая договор об оказании услуг по охране. Присутствует признак возмездности. С формальной стороны придраться не к чему. Однако при рассмотрении указанных дел необходимо исходить из того, что в данном случае количество трудового участия охранника резко отличается от труда, который вкладывают другие лица, получающие заработную плату в таком же объеме, либо при равных трудовых затратах сумма, получаемая охранником, во много раз больше. В таких ситуациях, если предпринимателей все устраивает, за исключением, например, «крыши», будет ст.179 УК РФ. Если же предпринимателя не устраивает сам факт – то налицо вымогательство.

Практика по этим делам хотя и не велика, но имеется. Так, Кировским РНС Владимирской области Бабаевы осуждены по пп. «б», «в» ч.2 ст.179 и пп. «а», «б» ч.3 ст.163 УК РФ. Они признаны виновными в принуждении к совершению сделки с применением насилия, совершенного организованной группой, а также в вымогательстве. Бабаевы в период с конца марта по апрель 1997г. с целью незаконного обогащения требовали от Ф. обменять принадлежавшую ей на праве собственности благоустроенную квартиру на другую, неблагоустроенную. С тем, чтобы понудить Ф. к обмену, они избивали (в том числе в ее присутствии) ее сына, угрожали ему убийством, увозили Ф. в другую квартиру и не разрешали выходить. Опасаясь расправы с сыном, Ф. была вынуждена согласиться на обмен своей квартиры на неблагоустроенную, куда затем и переехала, получив в качестве компенсации 1.5 млн. руб. ее же квартира была продана за 36 млн. руб., из которых 30 получили Бабаевы. Как указал ВС РФ, в соответствии с диспозицией ст. 179 УК РФ уголовная ответственность за принуждение к совершению сделки наступает в том случае, когда действия виновного не содержат состава другого преступления – вымогательства. В данном случае принуждение Бабаевыми Ф. к обмену ее квартиры как преследовавшее цель незаконного, за ее счет, обогащения судом обоснованно квалифицировано как вымогательство и дополнительной квалификации этих действий по ст. 179 УК РФ не требуется.[8] С решением суда вряд ли можно согласиться. Принуждение к совершению сделки являлось самостоятельным действием. Признаки вымогательства здесь отсутствовали. Хотя принуждение к обмену было сопряжено с вымогательством, закон говорит о его признаках, а не «прикосновенности» к нему. Принуждение к обмену квартиры являлось не прикрытием акта вымогательства, а способом получения денег потерпевшими для произведения расчета с Бабаевыми. Вымогательство окончено с момента предъявления требования. Все иные действия (кроме применения насилия), даже в целях получения незаконного обогащения, лежат за рамками этого состава и должны получить самостоятельную квалификацию. Так, если вымогательство сопряжено с непосредственным изъятием имущества потерпевшего, то при наличии реальной совокупности преступлений эти действия должны дополнительно квалифицироваться как грабеж или разбой. Совокупность должна исключаться, когда принуждение к совершению сделки является вымогательством, допустим, права на имущество, либо когда к изъятому имуществу необходимы документы (например, преступники требуют оформления на их имя документов на автомобиль). Если бы интересы Бабаевых сошлись на квартире, то в этом случае совокупность со ст. 179 УК РФ бы отсутствовала.

 

Источники литературы

[1] Гражданское право РФ / Под ред. Толстого Ю.К. Спб., 1996. С.376.

[2] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.

[3] К такому выводу можно прийти исходя из системного анализа ст. 178, 179 УК РФ

[4] Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1972. С.742.

[5] Там же. С.547.

[6] Там же. С.204.

[7] Комментарий к УК РФ/Под ред. Скуратова Ю.И., Лебедева В.М. М., 1999. С.423.

[8] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 5. С.21.

 

 

Вопрос№2

Задача. Киселев, оскорбленный Дьяковым, решил его убить. С этой целью он приобрел у неустановленного следствием лица тротиловую шашку с детонатором и ночью, взобравшись на крышу дома Дьякова, опустил ее в печную трубу. Утром жена Дьякова растопила печь и вышла во двор кормить птиц и коров. Сам Дьяков в это время завтракал. Через некоторое время раздался взрыв, которым печь была разрушена, и от разлетевшихся в разные стороны углей начался пожар. Дьякову был причинен вред здоровью средней тяжести, а его дом сгорел. Жена Дьякова не пострадала, поскольку во время взрыва была во дворе дома.

Квалифицируйте действия Киселева.

 

В отношении Киселева будут возбуждены уголовные дела:

По ст.30 ч3, ст.105 ч2, пункту "Е" УК РФ-Покушение на убийство, совершенное общеопасным способом,

По ст.222.1 ч1 УК РФ-Незаконные приобретение, хранение, перевозка и ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств,

По ст.167 ч2 УК РФ-Умышленное уничтожение или повреждение имущества, совершенное путем взрыва.

 

 

Состав преступления:

 

Объект: Жизнь и здоровье Дьякова.

 

Субъект: Киселев, вменяемое лицо.

 

Объективна сторона: Действия Киселева повлекшие за собой значительный материальный ущерб Дьякову, в следствии оскорбления Киселева Дьяковым, действия Киселева совершенные общеопасным способом с использованием взрывного устройства в доме Дьякова установленного ночью в скрытной обстановке.

Субъективная сторона: Прямой умысел, желание отомстить за оскорбление личности путем убийства с использованием взрывного устройства.