Категории:

Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника

Коллективизация сельского хозяйства

Каждый из названных путей модернизации был болезненным, так как модернизация предполагает довольно высокий процент накоп­ления, идущего на расширение воспроизводства средств производ­ства. Для нашей страны такие осложнения были особенно болезнен­ными, так как ни займов, ни колоний у нее не было. За счет каких же ресурсов удалось довести за годы первой (1928-1933 гг.) пятилетки ежегодную долю накоплений до 30-40%, вместо 10%, полученных в середине 20-х годов?

Важнейшим и, пожалуй, основным резервом индустриализа­ции стало сельское хозяйство страны, точнее человеческие и мате­риальные ресурсы, которыми располагала деревня. Гордиев узел проблем деревни: нищета, бескультурье, убогость, аграрное перена­селение и др., которое накапливалось с середины XIX века, больше­вистская партия попыталась разрешить одним простым решением — политикой коллективизации.

Сплошная коллективизация не решила, да и не могла решить социальных задач, связанных, например, с улучшением материаль­ного положения крестьянства. Хотя повышение уровня грамотности сельского населения, приобщение его к массовой культуре, положи­тельные сдвиги в медицинском обслуживании, ликвидация всевоз­можных эпидемических заболеваний, характерных для дореволю­ционного периода, все это было налицо. Но это были как бы побочные результаты сплошной коллективизации. В целом коллективизация призвана была осуществить другие задачи. Это вытекало из идеи, что все отрасли народного хозяйства, все сферы общественной жиз­ни должны подчиняться нуждам промышленного производства. Для создания индустриальной экономики не требовалось даже общего роста сельскохозяйственного производства. Для этого надо было, во-первых, лишь его переструктурирование и такое повышение эф­фективности труда, при котором можно было бы уменьшить количе­ство занятых в сельском хозяйстве в соотношении с расширением спроса на рабочую силу в промышленности; во-вторых, поддержи­вать при меньшем числе занятых производство продовольствия на необходимом уровне; и, наконец, в-третьих, обеспечивать снабже­ние промышленности незаменяемым техническим сырьем.

За решение этих задач пришлось платить дорогую цену, в том числе и человеческими жертвами. Поздней осенью 1929 г. начались активные нападки на крупные крестьянские хозяйства. Сигнал к атаке поступил сверху. Он содержался в ряде выступлений Сталина. Призыв сверху был не только услышан, но и активно поддержан де­ревенскими низами.

В январе-феврале 1930 г. был принят ряд партийно-государст­венных документов, в которых определялась судьба раскулаченных. В постановлении ЦК ВКП (б) «О ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» (30 января) отмечалось, что в этих районах необходимо не только отменить аренду земли и закре­пить применение наемного труда, но и конфисковать у кулаков сред­ства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, пред­приятия по переработке сельхозпродукции и семенные запасы.

Хотя в партийно-государственных документах того времени и подчеркивалось, что раскулачивание должно осуществляться в свя­зи с коллективизацией, тем не менее указание сверху о «наступле­нии на кулачество» приобрело «эффект снежного кома». Раскулачи­вание сплошь и рядом носило характер не экспроприации основных средств производства, а конфискации всего имущества, вплоть до предметов быта. В одном сообщении Сталину о раскулачивании в Сибири говорилось: «Работа по конфискации у кулаков развернута и идет на всех парах. Сейчас мы ее развернули так, что аж душа раду­ется, мы с кулаком расправляемся по всем правилам современной политики, забираем у кулаков не только скот, мясо, инвентарь, но и семена, продовольствие и основное имущество. Оставляем их в чем мать родила» (История СССР, 1989. №3. САЗ).

В начале 1930 г. раскулачивание становится основным средст­вом ускорения коллективизации. Печать призывала к решительным действиям против кулаков, в числе которых оказывались не желаю­щие вступать в колхозы середняки и даже бедняки. В самом начале коллективизации у руководства был план целенаправленного ис­пользования репрессированных в качестве дешевой рабочей силы на строительстве конкретных промышленных объектов. Отсюда за­прет на «разбегание кулаков куда им угодно», т.е. на произвольно вы­бранные ими фабрики или заводы.

Производительные силы сельского хозяйства начали подры­ваться, нависла угроза полного развала сельского хозяйства. Это вынудило партийно-государственное руководство страны пойти на временные уступки. В марте 1930 г. Сталин переложил ответствен­ность за насилие в коллективизации на местные органы власти. Было принято постановление ЦК ВКП (б) «О борьбе с искривлени­ями партлинии в колхозном движении». В постановлении истин­ный виновник «перегибов» и «извращений» — сталинское руковод­ство — обвиняло исполнителей собственных указаний. Местные работники, обвиненные в «перегибах», снимались с работы, исклю­чались из партии, отдавались под суд. Начался массовый выход из колхозов. С марта по июнь 1930 г. процент коллективизации сокра­тился с 58 до 24. Но с осени 1930 г. начался второй «подъем» колхоз­ного движения.

Изъятие хлеба из вновь организованных колхозов происходи­ло с большим напряжением. В декабре 1932 г. было принято необы­чайное даже для того времени постановление: местным органам вла­сти было предписано для выполнения плана хлебозаготовок не оста­навливаться» перед всеми видами репрессий (арест, концлагерь, высшая мера)». В ходе хлебозаготовок зимой 1932/1933 гг. население ряда станиц Северного Кавказа за невыполнение плана хлебозагото­вок было выселено в такие регионы страны, как Северный Кавказ, Украина, Казахстан. Разразился голод. Погибло несколько миллио­нов крестьян. Как уже отмечалось, раскулаченным семьям была уго­тована роль рабочей силы в системе ГУЛАГа.

В 1930 г. в основных зерновых районах СССР было раскулаче­но 337 563 кулацких хозяйства и выслано в отдельные районы 115 231 семья. В 1931 г. в зерновых, потребляющих районах было раскулаче­но 250 тысяч крестьянских хозяйств и выслано 265 795 семей.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в 1931 г. бы­ло выслано больше семей, чем в 1930 г. Это характерно и для регио­нов. За 1930 г. из пределов ДЧО было выслано 8080 кулацких семей, в которых насчитывалось около 42 тысяч человек. В 1931 г. было вы­слано 17899 семей в составе 86393 человек. Причиной данного обсто­ятельства явился тот факт, что если в 1930 г. были высланы в основ­ном действительно зажиточные, крепкие хозяева, то в следующем году в число высланных попали так называемые подкулачники, т.е. нередко не только середняки, но и беднота. В Северный край в 1930 г. было выслано 46 тысяч раскулаченных семей. Из них 35 тысяч пода­ли заявление на неправильное раскулачивание. Для разбора этих заявлений была создана специальная комиссия, которая признала, что 22,3% семей из числа подавших заявления были раскулачены и высланы «неправильно и сомнительно».

Раскулаченные семьи направлялись в отдаленные районы Севе­ра, Урала, Сибири, Дальнего Востока, Казахстана, Якутии, а также внутри краев и областей. Эта кампания была спланирована и осуще­ствлена органами ОГПУ как крупномасштабная военная операция. Для перевозки в 1930/1931 гг. свыше двух миллионов членов раскула­ченных семей ОГПУ сформировало и закрепило за 16-ю республика­ми, краями и областями 1700 товарных эшелонов. Каждым эшелоном, состоявшим из 15-18 вагонов, отправлялось по 1500-1800 крестьян. Среди них были дети и старики. Высланные семьи размещались в так называемых спецпоселениях. К 1936 году в системе ГУЛАГ находи­лось 1845 спецпоселков, в которых проживало 278700 раскулаченных • семей, в которых было 1066633 человека. На хозяйственное устройство спецпоселенцев было выделено более 1 млн. га земли, сельхозинвента-ря на 5 млн. 400 тыс. рублей, 20 тыс. лошадей, 33 тыс. коров и др. Всего на ' обустройство раскулаченных было ассигновано 40 млн. рублей.

Основная масса (до 80%) переселенцев трудилась в промы­шленности, на новостройках, в т.ч. на строительстве таких горо­дов, как Магнитогорск, Новокузнецк, Хибиногорск и т.д. Около 20% переселенцев осваивали новые земли, занимались сельским хозяйством. Их труд был жестко регламентирован. Они работали в неуставных артелях. С 1938 г. такие артели были преобразова­ны в колхозы.

Со второй половины 30-х годов положение в сельском хозяй­стве начало постепенно стабилизироваться. В 1935 г. отменяется карточная система. В 30-е годы из сельского хозяйства высвободи­лось 15-20 млн. человек. Численность рабочего класса за это время выросла с 9 до 24 млн. человек. Выросла производительность труда в сельском хозяйстве. Накануне коллективизации на 150-155 млн. человек ежегодно производили 72-73 млн. тонн зерна, более 5 млн. тонн мяса, свыше 30 млн. тонн молока. В конце 30-х — начале 40-х годов на 170-200 млн. населения производилось 75-80 млн. тонн зер­на, 4-5 млн. тонн мяса, 30 млн. тонн молока. Но перед коллективиза­цией эту продукцию производили 50-55 млн. крестьян- единолич­ников, а после коллективизации — 30-35 млн. колхозников и рабо­чих совхозов, т.е на треть работников меньше.

Коллективизация гарантировала быстрое создание мини­мально достаточных условий индустриализации в той мере, в какой они зависят от переустройства деревни. Колхозная система в усло­виях жесткого административного хозяйственного механизма поз­волила забирать из деревни до 40% производимого там зерна, в то время как из доколхозной деревни изымалось только 15%. Для де­сятков миллионов колхозников и их детей рост этой доли оборачи­вался тяжелейшими испытаниями. Крестьянство в массе своей бы­ло обречено на недоедание и недопотребление вообще; права и сво­боды человека ущемлялись в деревне значительно сильнее, чем в городе. Главный итог экономической политики СССР в 20-30-е годы состоял в форсированном переходе от аграрного общества к индус­триальному.

За годы модернизации было преодолено качественное, стади­альное отставание промышленности страны. В конце 30-х годов Со­ветский Союз стал одним из трех-четырех стран, которые были способны производить любой вид промышленной продукции, до­ступной в то время человечеству. По абсолютным объемам промы­шленного производства наша страна в это время вышла на второе место после Соединенных Штатов Америки. Особенно поражают высокие темпы промышленного производства. Всего за шесть лет — с 1929 по 1935 гг. Советский Союз сумел увеличить выплавку чугу­на с 4,3 до 12,5 млн. тонн. Америке для этого понадобилось 18 лет, Германии —19 лет.

Несмотря на то, что СССР был огромной страной (170-200 млн-человек) по производству промышленной продукции на душу населения он приблизился к высокоразвитым индустриальным странам: разрыв оставался в 1,5-4 раза, в то время, как в 20-е годы он был в 5-10 раз.