Глава 4, ГОРОД И ДЕРЕВНЯ В СИСТЕМЕ КУЛЬТУРЫ

До последнего времени при господстве идеологемы о «единой социалистической культуре» кулътура города и деревни различа­лась лишь количественными показателями. Считалось, что город­ское население в значительно большей степени, чем сельское, при­общено к этой единой культуре. А если это так, то вся задача ссодилась к тому, чтобы «подтянуть» сельское население по пока­зателям его культурного развития к городскому.

Как известно, эта задача не была, да и не могла быть выпол­нена, поскольку во всем мире культура села представляла собой, и остается сейчас особым типом культуры, значительно отличаются.

Во-вторых, в процессе исследований реального состояния духов­ной культуры различных групп населения необходимо учитывать слои самой актуальной культуры, а именно выяснить степень освоения ими минимума ценностей общечеловеческой мировой культуры, национальной культуры, ценностей современного «куль­турного потока», их принадлежность к той или иной из существую­щих в нашем обществе культур.

В зависимости от итогов такого исследования социолог может определить характерные именно для данного слоя населения, для тех или иных социальных и демографических общностей культур­ные группы. Сегодня же в ходе исследований эти различные по своему характеру и степени императивности элементы актуальной культуры непозволительно смешиваются.

В-третьих, в итоге исследования социолог сможет при таком подходе выяснить характерные черты актуальной культуры каж­дой из культурных групп. Пороком современных исследований культуры является именно отсутствие дифференцированного под­хода к самой актуальной культуре. До сих пор еще не изжит миф о единой для всего нашего общества культуре и разной степени ее освоения представителями тех или иных социальных и демогра­фических общностей людей.

В-четвертых, при изучении актуальной культуры любой из культурных групп важно выяснить степень свободы личности в вы­боре духовных ценностей, типичные для этой группы потребности. интересы и вкусы, проявляющиеся в этом выборе. При этом рабо­чие одной и той же бригады или студенты одного и того же курса института могут оказаться (и, как правило, оказываются) в раз­ных культурных группах.

В-пятых, огромное эвристическое значение имеют полученные социологами данные о реальных изменениях актуальных культур общества. Например, сегодня наблюдается процесс политического и культурного сближения необолшевизма с крайними правыми группами, проповедующими национал-шовинистическую культуру. Изучение тенденции изменения актуальных культур может явить­ся основой для определения общих тенденций изменения духовной жизни страны.

В-шестых, сами инструменты социологического исследования должны быть составлены так, чтобы реципиент имел необходимый выбор вариантов культурных позиций. Иначе говоря, важно выя­вить не только степень освоения общечеловеческих ценностей миро* вой культуры, но и отношение опрашиваемого к этим ценностям. Не секрет, что и сегодня встречаются люди, считающие всю западную культуру «культурой империалистической буржуазии» и отри­цающие необходимость ее освоения. Тем более имеется немало людей, принципиально отвергающих необходимость для молодежи изучения истории религии, Библии. Корана.

В анкетах всегда надо дать возможность респондентам свободно

выбирать ценности, относящиеся к различным культурам. Нередко подбор имен и произведений, фигурирующих в анкете, сделан тен­денциозно, односторонне и отражает личную культурную позицию социолога. Позиции человека по отношению к культуре отражает не только выбор имен и произведений, но и его мнения по вопро­сам культурной политики. На выбор респондента можно поставить противоположные альтернативные суждения. Приведем соответствующие примеры:

1. Некоторые считают, что порнографию и культ насилия надо категорически запретить законом и наказывать административными мерами людей, допускающих их пропаганду.

2. Другие полагают, что запреты в данном случае бесполезны. Порнография и проповедь насилия могут быть вытеснены лишь пропагандой высоких нравственных идеалов.

С каким из этих мнений Вы согласны?

Подобные альтернативные мнения можно дать и по другим про­блемам: по отношению к культуре Запада, по отношению к ряду явлений российской национальной культуры, например, к наследию русских религиозных философов и т. д. Постановка в анкете таких альтернатив поможет более полно дать типологию актуальных культур.

Наконец, в — седьмых, социолог не может целиком взять на себя подбор имен и произведений, фигурирующих в анкете, равно как и интерпретацию полученных по каждой группе результатов. Поэтому для исследования актуальной культуры (актуальной части каждой культуры) необходимо привлечение экспертов-специали­стов. Без их помощи И инструментарий, и выводы социологов могут оказаться субъективными.

Актуальную культуру следует выделять ори анализе любой национальной культуры народов России, при изучении специфики культуры города и деревни. Национальный и поселенческий аспек­ты актуальной культуры у нас вообще еще никем не исследовались.

Глава 7. СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ И СОЦИОЛОГИЯ ОБРАЗОВАНИЯ

Эта и последующая главы включают материал, относящийся фак­тически к самостоятельным социологическим научным дисципли­нам. Социология образования, социология науки, морали, религии, искусства, социология общественного сознания обычно не включа­ются в социологию культуры, а изучаются параллельно с ней. Верно ли это? Ответить на поставленный вопрос можно словами известного русского философа Г. Шпехта: «Такие обнаружения культурного сознания, как искусство, наука, .право И т. д. — не новые принципы, а модификация и формы единого культурного сознания»¹.

Действительно, единая культура конкретно выражена в своих модификациях; культурной ценности вне этих модификаций не существует, есть ценности науки, искусства, религии и Т.д. Конеч­но, никто не может оспаривать, что «Война и мир» Л, Н. Толстого имеет глубочайшую философскую. нравственную и религиозную ценность. Однако неоспоримо" и то, что это произведение прежде всего — ценность искусства.

Каждая из модификаций культуры имеет свой предмет, своя методы изучения, свою историю и т. д. Но не видеть того, что во всех этих случаях речь идет о ценностях культуры, значит за де­ревьями не видеть леса, за частью — целое.

 

' Шпехт Г. Внутренняя форма слова. М.. 1927. С. 37.

 

 

Поэтому необходимо рассмотреть эти дисциплины л курсе со­циологии культуры, но под одним углом рения, а именно — их культурного смысла и значения. В данном пособии мы остановим­ся лишь на социологии образования исоциологии общественного сознания.

Гегель нередко вместо латинского слова «культура» употреблял немецкое «Bildung»², что в буквальном переводе означает «обра­зование». Человек образовывает себя как особую индивидуаль­ность.

Этим Гегель подчеркивал единство образования и культуры, рассматривая его как «просветительскую» культуру, как часть культуры. Однако современная система образования во всех стра­нах отпочковывалась от системы культуры и представляет собой сравнительно самостоятельный социальный институт. Получение новых знаний, навыков, умений длится всю сознательную жизнь человека, продолжаясь до старости как самообразование. Социоло­гия образования в нашем веке повсеместно выделилась в особую социологическую дисциплину. В широком (гегелевском) смысле слова образование охватывает всю деятельность человека но освое­нию культуры. Так, например, выдающийся русский педагог Е. Н. Медынский, включал в образование и занятия искусством, И посещения театров, концертов, и даже занятия спортом³. В стро­гом смысле это, очевидно, верно, однако в мировой практике сферу образования и культуры обычно разделяют. Главный водораздел между ними проходит по следующей линии; образование не вклю­чает в себя созидание оригинальных культурных ценностей и свя­зано преимущественно с основанием уже накопленных ценностей, совокупного социального опыта.

Социология образования призвана дать ответ на следующие вопросы: 1) в какой мере существующая система образования удовлетворяет общественные потребности в образованных, подго­товленных людях, в том числе в специалистах в разных отраслях народного хозяйства; 2) в какой степени эта система удовлетво­ряет потребности и интересы самих обучающихся; 3) что является стимулом образования: практические, инструментальные нужды или же превращение потребности в знаниях в самоцель личности;

4) влияние образования на все системы общественной жизни;

5) перспективы и тенденции развития образования, пути достиже­ния оптимальной взаимосвязи всех элементов этой системы.

Изучение системы образования, социологом может происходить по «горизонтали» — анализ его отдельных подсистем: средней я высшей школы, внешкольного образования, профессионально-тех­нического обучения и т. д., и по «вертикали» — анализ кадров псех подсистем образования, преподавания русского языка во всех типах учебных заведений, состояния технических средств обучения и т. д.

² См,: Гегель Г. Соч. М.; Л. 1934. Т. 7, С. 215. ³См.: Медынский Е. Н. Внешкольное образование, его значение,организа-ция к хроника. 5-е изд. М., 1918. С. 18-19.

 

Изучение социологии образования неразрывно связано с иссле­дованиями интеллектуальной культуры. Этот термин, к сожале­нию, н? получил еще права гражданства в нашей социологической литературе. "Интеллектуальная культура ничего общего не имеет с многознаиием. Это такое развитие интеллекта, которое дает воз­можность человеку сознательно и целенаправленно осваивать ду-хоизпые ценности, не только нужные ему для профессионального труда, но и развивающие его интеллект, его духовное богатство. Интеллектуальная культура характеризуется не только (а может быть и не столько) объемом имеющихся у индивида знаний, но и отчетливым пониманием того, что он не зияет, но должен узнать. В этом смысле интеллектуальная культура постоянно стимулирует самообразование и саморазвитие личности.

Интеллектуальная культура сближает образование и науку, спо­собствующие ее обогащению. Образование, по нашему мнению, должно быть подчинено не столько процессу простого освоения знаний, сколько задаче развития интеллектуальной культуры. В настоящее время и средняя и высшая школа у нас плохо подготов­лены к реализации этой важной задачи.

Социолог образования, разумеется, не должен подменять спе­циалистов в области педагогики, которые сегодня все более широко проводят социально-педагогические исследования, он не должен заниматься вопросами дидактики, содержания учебных планов и программ или оптимизации учебных пособий, ибо эти вопросы не входят в его компетенцию.

Социология образования у нас, как правило, включает и социо­логию воспитания, хотя это представляется не вполне верным: скажем, семейное воспитание или воспитание в трудовом коллек­тиве, воспитание в ходе клубной деятельности и Т. д. выходят за рамки социологии образования. Нет сомнения, что социология вос-

 

питания ле в меньшей мере связана с социологией культуры, чем с социологией образования.

Образование представляет собой самостоятельный социальный институт и одновременно является особым видом человеческой дея­тельности по получению знаний, навыков и умений, по формиро­ванию собственной личности. Соответственно, .возможны два под-кода к социология образования — институциональный и личност­ный. В первом случае акцент делается на изучении учреждений образования; во-втором — ка потребностях, интересах и мотивах образовательной деятельности личности. Но в обоих случаях речь идет о формировании интеллектуальной культуры личности, груп­пы и общества в целом.

Социология образования имеет ряд общих с социологией куль­туры закономерностей: ведь, в конце концов, образование состав­ляет «почву» для культуры; культурный уровень народа, его слоев, зависит от состояния и эффективности образования. Современный кризис культуры в нашей стране во многом является непосредст­венным следствием кризиса образования. Образование практически реализует основную задачу культуры — формирование личности. Как и культура в целом, оно зависит от общего состояния обще­ства, его экономической, политической и духовной жизни, хотя и имеет свои внутренние закономерности.

Эффективность системы образования зависит от целого ряда взаимосвязанных факторов: 1} степени сформированное™ у лю­дей, особенно у молодежи, внутренней потребности в приобре­тении знаний, степени превращения этого процесса в самоцель личности; 2) ассигнований общества на образование, состояния материальной базы всех его учреждений; 3) подготовки кадров преподавателей для всех видов учебных заведений и внешкольных учреждений; 4) оптимальности взаимодействия всех элементов самой системы образования; 5) престижа образования в сознании общества; 6) качества господствующих методов обучения и со­стояния педагогической науки.

Анализируя состояние системы образования, социолог рассмат­ривает каждый из перечисленных выше факторов, интеграция кото­рых и определяет это состояние. Современный кризис образования в нашем обществе определяется тем, что ни один из факторов не удовлетворяет стандартам цивилизованного общества и fie обеспе­чивает необходимый уровень образования населения. Сравнительно высокие цифры статистики не должны нас обманывать, ибо факти­ческий уровень знаний далеко не всегда соответствует имеющимся аттестатам и дипломам. Как известно, в ряде стран Запада не признают дипломы наших медицинских, технических и других вузоп, имея к тому достаточные основания.

Направления социологических исследований системы образова­ния как раз и связаны с изучением каждого из перечисленных лыше факторов, кроме последнего, изучаемого педагогической нау-

 

кой. В противоположность точке зрения ряда советких социоло­гов, считающих основным, исходным пунктом социологии образо­вания его учреждения (школы, ПТУ и т. д.. мы, согласно изло­женной выше концепции культуры, исходим из состояния потреб­ности самих людей в овладении знаниями. В концг концов, можно добиться резкого улучшения материальной базы учебных заведе­ний, перестроить подготовку педагогических кадров, повысить их заработную плату и т. д.. но пока в сознании всех групп населе­ния, прежде всего молодежи, образование не станет подлинной ценностью, самоцелью, коренного изменения в культурном уровне населения не произойдет. Можно заставить человека принудитель­но трудиться, но нельзя заставить принудительно развиваться, осваивать основы нау:.

Соответственно, еще в начале 70-х гг. мы предложили разли­чать производственно-необходимые требования и требования соци­ально, общественно-необходимые, понимая под последними требо­вания цивилизации к общему, политическому, нравственному, ду­ховному развитию личности. А. И. Солженицын справедливо раз­делял людей, получивших высшее образование, на небольшую группу действительно интеллигентных людей и «образованцев», получивших узкие прикладные знания, но не обладающих подлин­ной интеллигентностью'. Пока еще многочисленные перестройки школы не привели к упразднению такого разделения, ибо знания и культура еще не стали самоцелью в глазах значительной части общества. Однако термин «образованны» далеко не всегда справед­лив, наша молодежь не виновата в трагическом состоянии сов­ременной школы. К тому же, вопреки этому состоянию, из наших учебных заведений, как известно, вышло немало специалистов мирового класса.

"Как бы ни улучшилось стационарное образование, школа (сред­няя и высшая) может дать человеку только основы знаний и необ­ходимые навыки их получения. Основой приобретения нужных для жизни (а не только для работы по той или иной профессии) зна­ний всегда было, есть и будет самообразование. К сожалению, социология у нас совершенно не занималась этой проблемой, счи­тая ее только объектом изучения психологии. Более того, у нас принято относить самообразование к периоду после окончания стационара (школы, техникума или вуза). Между тем, школь­ное или институтское обучение эффективно только в том случае, если образование сочетается с активным самообразованием, т. е. самостоятельной творческой работой ученика. Однако для этого учащийся должен быть заинтересован в процессе обучения, испы­тывать внутренние потребности в получении знаний.

Формы педагогической работы по формированию такой потреб­ности — дело специалистов, а определить степень развития такой потребности может только социолог. Думается, что именно с этого

¹См.: Солженицын А. Образованщина // Новый мир. 1991. № 5. С. 28 — 46.

и должен начинать свои исследования социолог образования, Есди же такая потребность не выработана (что более типично для нашей действительности), то возникает задача выяснить причины ее от­сутствия. Может быть целый ряд причин: 1} низкий уровень пре­подавания, его авторитарный характер; 2) плохая материальная база обучения; 5) неудовлетворенность программой, учебниками; 4) общая атмосфера в классе, отрицательное отношение к желаю­щим учиться и др. Социолог в данном случае выполняет свое­образную диагностическую функцию.

Новой и весьма серьезной проблемой исследований является оптимальность полых типов школ со своими моделями образования (лицеи, гимназии, технические, реальные школы, школы для ода­ренных детей и пр.). В какой степени эти модели обеспечивают формирование активного, творческого подхода к обучению? Такого сравнительного анализа еще не проводилось. Появление и развитие таких учреждений с социологической точки зрения — процесс бес­спорно противоречивый, В целом его следует оценить положитель­но, ибо он необходим и неизбежен в современных условиях пере­хода к новым экономическим отношениям. Но при позитивной оценке нельзя не обратить внимание на ряд отрицательных его сторон.

Во-первых, он увеличивает социальное неравенство, неравенство «стартовых возможностей» человека. Даже менее способные дети, получая образование в таких специализированных учебных заве­дениях, могут обгонять в процессе социального продвижения людей, оканчивающих «обычную» (особенно сельскую) школу. Справедливо подчеркнуть, что такое неравенство было у нас всегда, Речь идет не о его возникновении, а о его усилений.

Во-вторых, среди приватизированных и хозрасчетных заведений есть немало таких, которые дают весьма урезанный по сравнению с государственной школой объем знаний, особенно по физико-математическому и естественно-научному циклам. Это существен­но ограничивает свободу их выпускников при выборе профессии. Они оказываются недостаточно подготовленными для поступления в соответствующие высшие учебные заведения.

Во всяком случае, позитивные и негативные стороны появле­ния новых типов учебных заведений нуждаются в специальных социологических исследованиях.

Социология должна помочь найти оптимальные формы сочета­ния различных типов учебных заведений с тем, чтобы в стране создалась единая система учебных заведений, а не конгломерат фактически не связанных друг с другом разных их типов.

Перед страной стоит сегодня и другая не менее сложная про-блема — нужно ли по-прежнему добиваться получения полного среднего образования всеми вступающими в жизнь молодыми людьми? Не секрет, что получение такого образования частью уча- щихся имело у нас чисто формальный характер: ученика «тяну-

ли», насильно заставляя его переходить из класса в класс при пол­ном отсутствии у него потребности в обучении. В результате полу­ченный им аттестат об окончании школы совершенно не отражал фактический объем имеющихся у него знаний. Очевидно, оконча­ние средней школы должно быть совершенно добровольным делом.

Однако уход части подростков из школы после окончания 9-го класса может привести к общему понижению и без того низкого культурного уровня населения. Такие люди не смогут освоить совую технику и технологию и могут оказаться со временем «аут­сайдерами», потенциальными кандидатами в безработные.

К тому же практика говорит о том, что окончивший 9-й класс несовершеннолетний подросток не может устроиться на работу, а I! профессионально-техническое училище идти не хочет, В ре­зультате появляется значительное количество подростков, которые не работают и не учатся. Такие подростки представляют собой весьма взрывоопасную среду, порождающую несовершеннолетних правонарушителей.

Только социология может найти выход из сложившегося острого противоречия. Не менее важно найти место в системе образования профессионально-техническим училищам и средним специальным учебным заведениям (техникумам). Нередко они дублируют друг друга, готовя кадры рабочих по одним и тем же специальностям. При этом ни те, ни другие чаще всего не знают действительной потребности производства в кадрах по этим профессиям. Уже давно предлагалось превратить современные техникумы в коллед жи, оокопчание которых давало бы право поступления на 3-й курс высшего учебного заведения того или иного профиля. Целесообраз­но ли это? И здесь ответ должен дать социолог. Особенно остро стоит вопрос о сельской молодежи. Надо предполагать, что с внед­рением фермерства и аренды на селе резко возрастет количество малых сел, а значит и потребность в малокомплектных сельских школах. Положение учителя в такой школе крайне тяжело: ему одновременно приходится вести несколько предметов в разных классах. Уровень образования детей, посещающих эти школы, как правило, очень низок. Такие школы невыгодны и в экономическом отношении. Однако без них не удастся ни заселить опустевшие «неперспективные» деревни и хутора, ни закрепить молодежь на селе. Мы снова столкнулись с антиномией, которую поможет раз решить социология.

Наконец, веское слово должна сказать социология и о прин­ципах создания системы непрерыпного образования. Последнее учреждение, которое, хотя и в очень малой мере, могло удовлет ворить эту потребность, — народный университет — ныне не суще ствуст. Системы послешкольного образования в России вообще нет. Более того, с переходом на хозрасчет во многом разрушилась даже система повышения квалификации: с одной стороны, предприятия резко сократили ее финансирование, с другой — люди не хотят

идти на курсы, семинары и в институты повышения квалификации, ибо это связано с сокращением их реального заработка. С ликви­дацией ряда министерств их институты повышения квалификация остались без хозяина. Все зги проблемы тоже встают перед социо­логией.

Мы назвали толико некоторые из актуальных проблем совер­шенствования системы няролного образования, которые не могут быть успешно решены бел участии социологов.

Что касается производственных требований к образованию, то до сих пор ни ПТУ, ни техникумы, ни вузы не знают действи­тельной потребности народного хозяйства в специалистах данной профессии и уровне ихподготовки. В результате наблюдается перепроизводство специалистов одних профессий при остром дефи­ците специалистов иного профиля. Такое положение крайне нетер­пимо в условиях перехода к рынку: оно может вести к росту без­работицы и миграции молодых кадров на Запад. До сих пор отсутствуют и модели желаемого и нужного производству типа специалиста. А без таких моделей невозможно определить произ­водственные требования к образованию кадров.

Новые условия хозяйствования могут привести к усилению сле­дующих тенденций в сфере образования: а) повышение потребно­сти в знаниях, связанных с новыми видами предпринимательской и коммерческой деятельности (знания в области конкретной эко­номики, биржевого дела, теории управления, программирования, менеджмента, иностранных языков и т. д.); б) вместе с тем. реальна опасность дальнейшего снижения интереса к гуманитар­ному знанию, к общественным наукам, к этике, эстетике и пр. А это в свою очередь может привести к уже намечающемуся узко­му практицизму в образовании, к снижению числа действительно интеллигентных людей и увеличению доли узких специалистов. Повсеместно растет число краткосрочных курсов, семинаров и пр., не лающих прочных современных знаний, а «натаскивающих» людей по той иди иной «модной» профессии. Важная задача со­циологии — глубокое изучение этих тенденций.

Сказанное выше свидетельствует о том, что столь долго гото­вящийся переход к рыночным отношениям все-таки оказался для народного образования России как бы неожиданным. Ни один тип учебных заведений фактически не готов к работе в новых -условиях. Не готова к нему и социология образования; нет ни соответствую­щих исследований, ни апробированных методик.

Актуальна проблема финансирования образования. его мате­риальной базы. Сегодня она не только экономическая, но и соци­альная. Ныне ясно, что правительство России обеспечить эту базу не может. Не сбылась и надежда на помощь предприятий: вусло-пиях хозрасчета их шефство над школой постепенно сходит на нет. -Какие же меры можно рекомендовать в этой ситуации? Пока же ' школы идут преимущественно по пути увеличения поборов с роди­телей

Однако, как бы ни были остры и серьезны все указанные выше проблемы, первостепенным при всех обстоятельствах остается вопрос о степени развития потребности в образовании у учащихся. Сегодня и не проводя специальных исследований можно утвер­ждать, что уровень ее развития в массе очень низок. Причины¹ этого, очевидно, таковы: 1) большинство учащихся не представ­ляют реальных требований рыночной экономики к образованию. Более того, среди школьников еще держится вера, что государство должно их обеспечить. Этой вере способствуют и безответственные обещания ряда политических лидеров; 2) господство авторитарной педагогики в школах убивает самостоятельность учащихся, тормо­зит формирование у них тяги к знаниям. Это во многом зависит от имеющегося состава учителей; 3) школа не дает учащимся пред­ставлений о рынке, не формирует у них стремления самостоятель­но зарабатывать деньги. В условиях постоянного роста дороговиз­ны жизни некоторые учащиеся стремятся получить деньги преступ­ными способами; до сих пор во многих семьях родители стремятся уберечь своих детей от трудностей жизни, объективно способствуя этим формированию у детей иждивенческих настроений; 4) в усло­виях, когда большинство родителей в свободное время заняты дополнительным заработком, чтобы содержать семью, идет посто­янное ослабление социального контроля за детьми, главную роль r формировании которых играет не семья и школа, а улица.

Проверить влияние этих (и, вероятно, других) факторов и дол­жны социологические исследования. Здесь необходима совместная работа социологов и педагогов.

Пожалуй, самое сложное для социолога, изучающего проблемы образования, — анализ корпуса преподавателей школ, ПТУ, техни­кумов и вузов. Вряд ли социолог вправе выносить вердикт о про­фессиональных качествах и подготовке педагогов. Что же касается отзывов учащихся, их оценок деятельности педагогов, то. как изве­стно, они далеко не всегда бывают справедливыми и компетент­ными.

Думается, что при анализе корпуса преподавателей социолог может изучать: а) удовлетворенность преподавателей материаль­ными условиями их труда и быта, социальной атмосферой б кол­лективе, методической помощью в их работе: 6} условия для повышения их профессиональной квалификации; в) наличие сво­бодного времени учителя, повышение уровня его общей культуры; г) знание и освоение ими передового опыта, новых форм препода­вания, современных средств обучения.

Положение учителя (особенно сельского) сегодня очень тяжело. Нельзя не согласиться с их требованиями, прежде всего — с требо­ванием значительного повышения заработной платы. Без этого кризис образования преодолеть невозможно. Но отмечая справед-ливость этих требований, нельзя не видеть их односторонний ха­рактер: они практически никак не связаны с проблемой улучшения

качества преподавания. Об этом в многочисленных петициях учи-гелей, увы, ничего нет. Но справедливо ли положение, при котором заработная плата учителя будет возрастать, а качество обучения

будет оставаться прежним?

Очевидно, повышение зарплаты должно производиться диффе-ренцированко, причем главным критерием такой дифференциации должен быть не стаж, а реальное качество преподавания. Найти такие критерии можно только в результате совместной работы педагогов и социологов.

Особо следует остановиться на социологических проблемах быс-шсй школы, переживающей ныне тоже очень тяжелый период, В последние 15 — 20 лет объектом изучения социологов высшей шко­лы явилось почти исключительно студенчество. Пожалуй, ни по одной социологической проблеме не появилось в этот период столь­ко публикаций. Во всяком случае, количество социологических работ, посвященных студентам, значительно превысило количество социологических исследований российских крестьян. Такой подход к проблемам высшей школы наиболее прост, но явно односторонен.

Между тем, проблемы высшей школы сложны и многообразны. Отметим хотя бы некоторые из них.

Нуждается в серьезных социологических обоснованиях вопрос о многообразии типов высших учебных заведений, т. е. об «альтер­нативной» высшей школе. Будет ли она официально признана, т. е. будет ли давать своим выпускникам официальные дипломы о высшем образовании? Как может осуществляться переход сту­дентов из них в государственную высшую школу и наоборот? В основательной социологической проработке нуждается вопрос «автономии» вузов. Сегодня такая "автономия» — не более чем красивая фраза, ибо основная часть финансирования высшей шко­лы осуществляется государством.

В России в 1990 г. было 512 государственных высших учебных заведений. Не много ли это? Все ли он;( обеспечивают подготовку полноценных специалистов? Предпринятая правительственными органами аттестация вузов проводилась без участия социологов « пока не дала сколько-нибудь ощутимых результатов. Думается, что закрытие ряда вузов или перевод их на положение техникумов даст немалые средства для укрепления положения жизнеспособных институтов и университетов.

До сих пор не ясна и проблема дифференциации оплаты про-фессорско-лреподавательского состава в зависимости от трудового вклада, вызывает острые споры порядок присвоения ученых степе­ней и званий и их влияние на оплату труда, дискуссионен и вопрос о переходе на систему договорои с преподавателями по западному образцу. Словом, помимо изучения студенчества (которое, разу .меется, должно продолжаться), перед вузовской социологией стоит целый ряд нерешенных проблем, которые вряд ли могут быть успешно решены без участия социологов. .

Что же касается исследований студентов, то сегодня, когда нет государственного распределения и каждый имеет возможность сво­бодного трудоустройства, по-новому встает вопрос о жизненных планах и программах студенческой молодежи. Как эти жизненные планы влияют на формирование потребности в получении знаний? Важен и интересен вопрос о влиянии типа среднего учебного заве­дения на процесс обучения в высшей школе. Пока, насколько изве­стно, его никто не изучал. В многочисленных исследованиях сту-дентов (как и учащейся молодежи вообще) проблемам досуга аодчас уделяется больше внимания, чем их основному делу—при­обретению знаний.

По нашим многолетним наблюдениям студент периода перехода к рынку стал иным, чем еще 10 — 15 лет назад. Он стал, если можно так выразиться, более прагматичным, уделяя внимание только тем предметам, которые, как он предполагает, йудут осо­бенно важными для его будущей работы и жизни (например, ино­странные языки, экономические науки и т. д.). В этих условиях гуманитаризация высшего образования может быть связана с серь­езными трудностями. Значительно понизился, по нашим наблюде­ниям, интерес части студентов к самостоятельной научной работе, особенно в сфере фундаментальных наук, но возросло внимание к прикладным исследованиям, способным дать быстрый доход.

В современный период особенно важным становится социоло­гическое изучение эффективных форм самоуправления старших школьников и студентов, роли педагогического коллектива в его организации и направлении работы. В центре внимания социоло­гов должен находиться блок понятий, характеризующих самостоя­тельность и активность личности в процессе образования — само­воспитание, самодисциплина, саморазвитие, самообразование и др. К сожалению, в нашей современной литературе по социологии образования эти понятия практически не встречаются.

В социологии образования применяются в принципе те же ме­тоды, что и в других частных социологических дисциплинах. Однако при этом могут быть рекомендованы и некоторые специ-фические методы: 1) своеобразные «социологические сочинения», которые пишет одновременно весь класс по предложенной социо­логом теме — метод позволяет получить развернутые и обоснован­ные мнения учащихся о новых типах и формах обучения; 2) про­ведение по этим проблемам дискуссий в педагогических коллекти­вах школ или факультетов — дискуссии могут дать широкий мате­риал, который вряд ли может быть получен путем «обычных» анкет или интервью; 3) социологический эксперимент, приобретаю-щий ныне особо важное значение.

Так, например проводится сравнение по целому ряду интере­сующих социолога показателей класса лицея (реального училища, гимназии и т. д.) и контрольного класса «обычной» школы. Ана-логично проверяются и новые формы организации работы в выс-

шей школе, проводится сравнение подготовки учащихся в средних ПТУ и техникумах.

Важнейшее значение в современных условиях приобретает ц изучение организации системы образования в странах Запада. Этот опыт пока еще очень слабо используется в нашей стране.

Краткость анализа социологии образования объясняется тем, что по этой социологической дисциплине имеется весьма обширная литература. Поэтому автор считал своей задачей, не повторяя уже прочно установленных положений, сосредоточить внимание пл новых, связанных с современным периодом перехода к рыночным отношениям.

Выше говорилось о неразвитой связи социологии образования и социологии культуры, но она не менее тесно связана с социоло­гией науки, ибо общеизвестно, что образование (среднее, а особен­но — высшее) представляет собой овладение основами науки.

Глава 8. СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ И СОЦИОЛОГИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ

В отечественной социологической литературе далеко не всегда" четко разделяются понятия: «духовная жизнь», «духовная куль­тура» и «общественное сознание». Все они неразрывно взаимосвя­заны, ибо характеризуют человека, его духовную и духовно-прак­тическую деятельность. Однако их нельзя считать синонимами.

Наиболее широкий объем среди них имеет понятие «духовная жизнь», охватывающее все проявления человеческого духа во всех без исключения сферах общественной жизни. Разделить мате риал ь-ную и духовную жизнь общества можно только в абстракции, по­скольку любые материально-практические действия людей имеют духовные стимулы и предпосылки, ибо план (проект) любого из них создается в голове человека. Разве не живет богатой духовной жизнью конструктор, создавая новый тип машины, новую техно­логию, или рационализатор, совершенствуя эти машины и техноло­гические процессы?

Невозможно отделить материальное от духовного в многообраз­ных бытовых ритуалах и обрядах (свадьба, похороны и пр.). Изучая любой социальный процесс, мы сталкиваемся как с мате­риальными, так и с духовньми процессами, ибо в «чистом» в иди ни те, ни другие не существуют. Еще Гегель сетовал, что на духе лежит «проклятие»: «быть отягощенным материей». Поэтому, гово-ря о духовной жизни, мы рассматриваем не только сами идеи, но и ценности, призванные удовлетворять духовные потребности человека.

Отсюда становится ясным различие между «духовной жизнью" и «общественным сознанием», связанным именно с процессами

отражения и преобразования мира в сознании, в головах людей. Общественное сознание входит в структуру духовной жизни обще­ства, но последняя отнюдь не ограничивается им. Духовная жизнь охватывает и духовно-практическую деятельность. Это различие должен учитывать социолог, изучающий субъективную сторону жизнедеятельности общества.

Понятно, что такое широкое явление, как духовная жизнь об­щества, изучается целым комплексом социологических дисциплин. Вообще не существует социологического исследования (в отличие. скажем, от конкретно-экономических исследований), которые так или иначе, прямо или косвенно не касалось бы духовной жизни общества. Если же и говорят о социологии духовной жизни, то подразумевают иод ней: а) изучение общественного сознания, всех его видов и форм; б) социологию культуры. Но социология куль­туры не может полагаться частью, составным элементом социоло­гии духовной жизни. Как известно, культура подразделяется на материальную и духовную, ибо раскрывает формирование и раз­витие человека во всей совокупности проявлений его социальной деятельности, материальной и духовной. В этом смысле предмет социологии культуры оказывается более широким, чем социология духовной жизни.

Глпвное же различие между ними состоит в том, что культура не ограничивается только сферой духа, сознания: она включает в себя и соответствующую духовно-практическую деятельность по реализации возникшего в голове человека замысла, и результаты этой деятельности (ценности культуры), и социальные институты. организующие эту деятельности. Например, художественная куль­тура включает в ссбя художественное сознание, по отн-одь не сво­дится к нему. Ее элементами выступают: процесс художественного творчества (как часть культурной деятельности); сами художест­венные ценности; художественная критика, учреждения, занятые созиданием, сохранением и распределением художественных про­изведений (творческие союзы, театры, киностудии музеи, выстав­ки, художественные учебные заведения и т. д.). При этом следует учитывать, что культура представляет собой синтез многовекового развития человечества, начиная с самых: древнейших времен. Она кристаллизует социальный опыт человечества, отбирая и сохраняя самые ценные его достижения. В «снятом» виде в пей содержится ч история общественного сознания, которое представляет собой «сиюминутный» срез, включающий г. себя великие и ничтожные чдси, взгляды ипредставления, и кратковременные вспышки обще­ственных настроений, и многообразные социальные чувства ч т.д. Таким образом, культура и общественное сознание оказываются Тесно связанными, по отнюдь не тождественными общественными явлениями и изучаются разными социологическими дисциплинами: социологией общественного сознания и социологией культуры, О различных дисциплинах в системе социологии культуры речь

 

предприятий» и т. д. Конечно, некоторые кооперативы дают вес­кий повод для таких взглядов, но это не может бросить тень на всех кооператоров.

В сознании людей еще прочно живет укоренявшийся в годы тоталитаризма страх: люди боятся брать землю в аренду, ожидал нового «раскулачивания», боятся приватизации предприятий —от­берут со временем, боятсл новых попыток: путча, новых межна­циональных конфликтов, безработицы, роста цен, голода и пр,

Неудовлетворенность «витальных» (жизненных) потребностей тормозит развитие личности, порождает озлобленность и бездухов­ность. Все эти противоречия в сознании могут быть преодолены только и результате выхода из социально-экономического кризиса, повышения уровня жизни, ликвидации дефицита на самые необ­ходимые потребительские товары. Социологи призвано! объективно фиксировать сложившиеся противоречия и активно участвовать в выработке рекомендаций по их разрешению.

Глава 9. О СПЕЦИФИКЕ МЕТОДИКИ И ТЕХНИКИ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛЬТУРЫ

Мы не будем говорить об общих для всей социологии методах, применение которых не требует учета специфики культуры. Однако в социологии культуры есть и некоторые особые методы, которым?! должен овладеть социолог, решивший работать в этой сфере.

Социолог, приступая к исследованию, прежде всего должен собрать и систематизировать все имеющиеся по теме его исследо­вания статистические материалы. Статистика по проблемам куль­туры очень бедна. Правда, в последнее время положение стало меняться к лучшему. Главным статистическим источником для социолога, занимающегося проблемами культуры, являются сбор­ники «Народное образование, наука и культура в СССР». Первый такой сборник издан в 1977 г., последний под названием «Народ­ное образование и культура в СССР» — в 1989 г. (Сборники до науке сейчас издаются отдельно.)

Определенный материал можно найти и в новой серии стати­стических сборников «Социальное развитие СССР» (последний выпуск — данные на 1989 г.)- Можно надеяться, что статистиче­ские органы России продолжат выпуск этой серии и после рас­пада СССР. Наконец, можно рекомендовать социологу и сборник «Молодежь СССР», впервые опубликованный в 1990 г.

Материалы по региону, на территория которого проводится исследование, частично имеются и в региональных (областных, городских, краевых, республиканских) статистических сборниках, издающихся повсеместно. В Свердловской области последнее изда­ние сборника «Свердловская область в цифрах» вышло в 1991 ь Однако этих данных социологу может быть недостаточно. Мест-

ные комитеты по статистике сравнительно немногое могут дать сиерх опубликованных в сборниках материалов. Самостоятельные _;кс поиски сводных статистических данных по городу, а тем бо­лее — по области, краю, республике, весьма затруднены. Дело в гпм. что культура раздроблена и не имеет единой статистики.

Государственные (министерства культуры и ведомственные) учреждения культуры дают показатели в расчете на количество населения, а профсоюзные учреждения культуры — на количество работающих на данном предприятии. Поэтому свести их данные воедино очень сложно. Учтем также, цифрам о количестве посе­тителей бесплатных мероприятий, количестве членов бесплатных кружков и коллективов верить нельзя, ибо они завышаются вдвое, г.трое. поскольку от количества посетителей зависит категория клуба.

Бее клубны-е учреждения города (за очень немногим исключе­нием) — профсоюзные, а большинство клубов села — государствен­ные. Городские библиотеки разделены между государством, проф­союзами и ведомствами. Б последнее время появилось немало коо­перативных, арендных и частных учреждений культуры. Это еще более осложняет статистические расчеты, ибо наиболее точные дан­ные о них могут быть получены лишь в районных Советах, где они зарегистрированы.

Большую помощь социологу могут оказать систематически изда­ваемые Главным вычислительным центром Министерства культуры России статистические сборники. В них содержатся прекрасные материалы о посещаемости и репертуаре театров. Социолог может на основе этих обзоров сказать, сколько человек посмотрело и Рос­сии ту или иную пьесу, сколько раз она прошла, скол т ко театров ее поставили и т. д. Богатейшие статистические материалы содер­жатся в этих выпусках о клубах, библиотеках, парках, музеях. Взаимосоппставление выпусков равных лег по одной и той же теме даст возможность выяснить доминирующие тенденции разви­тия тех или иных учреждений.

Надо сказать, что пока эти богатейшие, поистине уникальные материалы не были в достаточной мерс обобщены и изучены ни одним ученым-культурологом. Однако серьезным недостатком всех этих выпусков является ведомственность: они охватывают только учреждения, находящиеся в ведении Министерства куль­туры России. Если по театрам они дают сравнительно полное пред­ставление о театральной жизни страны (в статистику не сошли лишь несколько ведомственных театров и, разумеется, все негосу­дарственные театры, которых раньше было очень мало), то уже материалы по клубам, музеям, библиотекам нельзя распростра­нять на всю Россию.

Работа над статистическим материалом — трудоемкий и ответ­ственный этап социологического исследования культуры. Он под­разделяется, в свою очередь, па 3 последовательных этапа: 1) сбор

статистических материалов; 2) сведение их в единую систему пока­зателей (методика такого сведения должна непременно даваться б отчетах и публикациях результатов исследования); 3) обработка сводных цифр (составление графиков, таблиц. математическая обработка данных и т. д.).

К сожалению, в практике социологических исследований стати­стическому материалу уделяется крайне незначительное внимание, Возьмем, например, подготовленный отраслевой социологической службой Министерства культуры России выпуск «Филармониче­ская музыкальная деятельность в системе современной городской культуры» (М., 1989). Исследование выполнено на высоком про­фессиональном уровне, но никакой статистики об общем количестве концертов в 6 исследуемых городах и структуре концертов по видам и жанрам в отчете не содержится, что существенно обедняет его. Подготовка к проведению опросов требует максимально пол­ного знакомства со статистикой. Зяповедс-ю социолога должен стать следующий принцип: ни к коем случае не ставить в анкетах и интервью вопросы, ответы на которые можно найти в стати­стике. Между тем. нередко в анкетах и сегодня встречаются совер­шенно ненужные вопросы, на которые реципиент часто вообще не может дать ответ. Например, опытные социологи Нижневартовска, изучая состояние культуры города, поставили в анкету для жителей микрорайонов два вопроса: почему уходят работники культуры из клубных учреждений и куда, в какие сферы народного хозяйства они уходят? Естественно, ответов на эти вопросы они не получали и получить не могли, ибо люди просто не знали ни причин уволь­нения, ни места дальнейшего трудоустройства клубных работников культуры.

Подобные вопросы попадают в анкеты, ибо социологи ленятся заглянуть в текущую статистику самих учреждений культуры, без которой исследование неизбежно окажется обедненным. Здесь без всяких анкет можно выяснить реальное состояние текучести кад­ров, основные причины увольнений. Огромный материал дает и работа с документами,

Нлпример, прекрасная статья была написана па основе кон-тент-анализа протоколов Правления клубных учреждений проф­союзов. Анализ показал, что эти Правления превратились в чисто формальный орган, всецело зависимый от воли директора клуба. Б 1989 г. НИИ культуры России издал интересный отчет иссле­дования Б. Б, Периля «Проблемы организации концертной рабо­ты в зеркале прессы (по материалам контент-анадиза публикаций газеты «Советская культура»)». Отчет -еще раз показал огромные возможности этого, к сожалению, еще редко используемого в на­шей социологии метода.

Только когда все остальные методы уже использованы, необ- _ ходимые данные, которые нельзя получить никаким другим путем, ^ добираются путем анкетных опросов и интервью (свободных и

формализованных). Анкетный опрос провести значительно легче и дешевле, чем интервьюирование той же массы населения. Однако интервью имеет ряд неоспоримых преимуществ. Б последнее время увеличился процент бракованных анкет, авторы которых явно хулиганят. При интервью намеченная заранее выборка может быть точно соблюдена. В процессе интервью дополнительными вопро­сами может быть уточнена позиция респондента. Интервьюер может объяснить суть непонятного реципиентам вопроса. Не слу­чайно по тем же самым вопросам отказавшихся дать ответ при интервьюировании оказывается в 2 - 3 раза меньше, чем при анкетном опросе.

Если еще недавно в анкетном опросе привлекала анонимность, то сейчас, в период плюрализма мнений и гласности, эти преиму­щества анкеты уже не представляются столь ценными.

При организации анкетного опроса рекомендуется проведение пробных «пилотажных» исследований, необходимых для проверки, насколько точно заполняется анкета, все ли группы респондентов верно поняли ее вопросы.

Составление анкеты — сложный и ответственный этап исследо­вания. Подчас ответы на, казалось бы, самые простые и предельно ясные вопросы анкеты на поверку оказываются дезинформацией. в которой чаще всего виноват отнюдь не реципиент, а сам социо­лог, непрофессионально составивший инструмент исследования.

Дело в том, что нередко реципиент сознает, что культурный уровень его низок, но ему стыдно признаться в этом и он даже в анонимной анкете хочет казаться более культурным, чем это есть на самом деле. Сделать это сравнительно легко, ибо десятилетия тоталитарного режима приучили человека говорить не то, что дей­ствительно думает, а то, что. по его мнению, от пего хотят услы­шать, что надо сказать. У человека появляются готовые идеоло-гемы на все случаи жизни.

Ставя «лобовой вопроса: «Кто Ваш любимый композитор?" исследователь в 9 случаях из 10 услышит (или прочитает): «Чай­ковский». На вопрос: «Ваш любимый поэт?» ответ будет: «Пуш­кин», любимым художником назовут Репина. Проверка показала, что молодой человек, назвавший Чайковского своим любимым композитором, на предложение интервьюера перечислить оперы этого композитора ответил: «Борис Годунов".

Предположим, молодой человек увлекается детективами и пред­почитает романы, скажем, Д. X. Чейза. Творчество этого писателя он знает прекрасно. Но в анкете он назвал любимым писателем Л. Н, Толстого, из произведений которого он мог вспомнить только "Войну и мир» и «Анну Каренину». Зато Л. Толстого считать любимым писателем, в отличие от Чейза, престижно. Но дело не только в престиже. Пушкин, Л. Толстой, Чайковский, Репин — величайшие гении человечества. Их имена известны каждому мало-мальски грамотному человеку. Вот почему они первыми приходят

в голову реципиенту и он называет их в анкете или в интервью.

Перед социологом стоит задача: поставить вопрос таким обра­зом, чтобы он исключал возможность шаблонных, стереотипных ответов. Здесь ему помогут так называемые игровые ситуации, точнее — небольшие тесты, включенные в анкету или в формали­зованное интервью. Оставшимся на них подробнее.

Игровые ситуации. Предположим, социолог решил выяснить иерархию культурных потребностей и интересов той или иной груп­пы населения. В большинстве случаев и анкетах (интервью) ста­вят вопрос: «Чем Вы предпочитаете заниматься в свободное вре­мя?» Однако такой вопрос по меньшей мере некорректен: вдума­емся, могли ли Вы, читатель, сами определить, что важнее для Вас — чтение книг или посещение кино, просмотр телепередач или, скажем, посещение концертов? Поэтому никакого научного или даже практического значения полученные на такой вопрос ответы иметь не будут. Гораздо точнее предложить респонденту некоторую заведомо условную гипотетическую ситуацию. Приведем пример из нашего опыта. Ставится вопрос: «Представьте себе, что в Ваш город (район) приехал симфонический оркестр и дает только один концерт. В то же самое время на стздиоче состоится футбольный матч команд первой группы. Вам предложили бесплатные пропу­ска и на концерт и на стадион. Куда бы Вы пошли?»

Подобная фантастическая ситуация позволяет более точно выяс­нить действительные предпочтения респондентов. Отметим к тому же, что она делает анкету более интересной для опрашиваемого, Или другой пример: «Баш товарищ хочет подарить Вам книгу и предлагает на выбор следующие произведения: «Избранное» А. Камю, детективный роман А. Кристи. «Триумф и трагедия* Д. Волкогонова, «Фаворит» В. Пикуля. Предположим, ни одной ил этих книг у Вас нет, а взять Вы можете только одну. Какую книгу Вы бы выбрали?» Или: «Проводится референдум, что строить в Вашем городе — оперный театр или варьете? Зл что бы Вы проголосовали?»

Как видим, во всех этих случаях мы создам фантастическую, нереальную ситуацию культурного выбора, позволяющую выяснить подлинные интересы респондента. Возможности постановки подоб­ных ситуаций поистине безграничны и определяются целями и за­дачами исследования. Практика показывает, что респонденты весь­ма охотно втягиваются в такую «игру".

Известно, что научная и практическая ценность исследования значительно снижается при наличии большого процента неотеетив-щих на вопросы анкеты. Чаще всего этот процент говорит о низкой профессиональной компетентности социолога. Люди обычно не отвечают на вопрос, если: а) он превосходит их информационны" «порог»; б) вопрос непонятен респонденту; в) содержит открытую «подсказку»; г) сформулирован столь нечетко или двусмысленно, что дать определенный ответ практически невозможно. В любом из этих случаев вина лежит на социологе.

Ретроспективный опрос. Б последнее время ряд историков успешно занимается использованием социологических исследований при изучении истории. Огромную роль такие исследования играют и в изучении культуры страны. Еще и сегодня находятся среди, пас люди, знающие сталинскую эпoxy не по слухам, а но собственному опытуy. Ретроспективные опросы очень сложны и ответственны. Социолог должен быть убежден, что опрашиваемые знают и лом-пят те события (факты, духовные ценности и пр.), о которых их спрашивают.

Человеческая память своеобразна: в старости подчас лучше помнят то, что было 40 — 50 лет назад, чем события пятилетней давности. Это и использует социолог. Мы опрашивали в 1975 — 1976 гг. рабочих Синарского завода (Каменск-Уральский), вышедших на пенсию, об их культурной ?кизни с дни молодости. Полученные ответы мы сопоставляли с ответами молодых рабочих, работающих ныне на предприятии. Такие сопоставления легли в основу нашей (с Б. С. Павловым) книги «Молодой рабочий: вчера, сегодня» (Свердловск, 1976). Однако ретроспективные исследова­ния относятся не только к давно прошедшим временам, но И ко вчерашнему дню, неделе, месяцу. Сплошь и рядом в социологиче­ских исследованиях ставятся вопросы типа: «Сколько раз в неделю (месяц, год) Вы ходите в кино (театр, клуб, библиотеку и т.д.)?» Такие вопросы превышают информационный «потолок» реципиен­та. Он отвечает фактически совсем на другой вопрос, а именно: сколько раз он хотел бы посещать эти учреждения. Бывает ведь, что st неделю человек несколько раз посетит кинотеатры, если в них идут интересные фильму, а иной раз он несколько месяцев подряд не бывает в кино.

Точный ответ можно получить лишь па вопрос, какие учрежде­ния культуры респондент посетил в последний месяц, предшествую­щий опросу? Конечно, этот месяц может быть для респондента нетипичным (болезнь, занятость на работе и т. д.), однако закон больших чисел уравнивает возможные отклонения.

При проведении ретроспективных исследований социолог дол­жен учитывать и их ограниченность: во-первых, их результат нель-зя механически экстраполировать на будущее, особенно в современ­ной ситуации резкого повышения платы за билеты в учреждения культуры. Во-вторых, следует учитывать, что частое посещение кинотеатров (при их репертуаре) еще не говорит о культурном развитии человека, Наоборот, в кинотеатры и клубы сегодня чаще других ходят люди с невысоким культурным развитием. Это Можно отнести и к некоторым драматическим театрам и ряду театров оперетты.

Короче говоря, количественные показатели (в данном случае — количество посещений) еще мало о чем говорят, если они не сопро­вождаются анализом качества потребляемых духовных ценностей, их содержательной стороны.

Фиксированные перечни произведений. Респондент не в состоя­нии ответить и на вопросы типа: «Какие книги Вы читаете?» Го­раздо корректнее дать ему в анкете список наиболее популярных в данное вр«мя книг и выяснить, какие из них он читал и понра­вились ли они ему? Здесь возможна и оценка этих книг в баллах. Точно также можно дать респонденту список фильмов, прошед­ших на экранах в последние 1—2 месяца, с просьбой указать, какие из них он видел, и дать им оценку но 5-балльной системе. Аналогично может быть получена информация о посещении у оценке реально имевших место спектаклей, концертов, телевизион­ных (радио) программ, выставок, клубных мероприятий и т. д. Опять-такн мы предоставляем в этом случае респонденту само­стоятельность в выражении его культурных предпочтений. Можно использовать определенный перечень возможных поступков в дай-пой ситуации и предложить реципиенту выбрать наиболее приемле­мые для него. Особенно большую роль такие методы играют в ана­лизе нравственной культуры. Человек постоянно находится в ситу­ации морального выбора. Некоторые модели таких ситуаций можно предложить респонденту.

При проведении исследований очень важно учитывать конкрет­ные условия и мремя их проведения. В современный период многие имеют дачи, приусадебные участки, сады. Поэтому не следует про­водить исследований летом и ранней осенью. Наиболее благоприя­тен для исследования зимний период. Важно учитывать и конкрет­ные обстоятельства. Например, исследования, связанные с посеще­нием театра, нельзя проводить в дни приезда в город гастрольных театральных коллективов: естественно, в этих условиях частота посещений спектаклей у .всех любящих театр людей значительно возрастает. Явно смещенные данные получили бы мы, если бы стали изучать частоту посещений художественных выставок в Дни работы в Екатеринбурге выставки картин И. Глазунова. Выбор времени и условий для исследований, связанных с культу­рой населения, как видим, имеет весьма существенное значение.

Определенное значение в изучении уровня культуры населения . и содержания культурной, деятельности имеют тесты, редко упот­ребляющиеся в других социологических дисциплинах. Строго гово­ря, те «игровьге ситуации», о которых речь шла выше, тоже можно отнести к тестам. Однако в исследованиях рекомендуется упот­реблять и развернутые социально-психологические тесты с после­дующим подсчетом суммы баллов. Методику их составления и про­ведения здесь излагать нет возможности, а потому отсылаем чита­теля к соответствующей литературе по психологии.

Метод картографирования широко используется при анализе культурной деятельности населения региона. Вследствие отсутствия какого-либо научного планирования размещения учреждений куль­туры, распределения кадров их работников и снабжения предме­тами долговременного культурного пользования условия культурной деятельности населения разных районов одной области (края, республики) оказываются существенно различным». На основе ста­тистических данных выясняется обеспеченность населения местами _Г) кинотеатрах, школах, концертных залах, клубных учреждениях, обеспеченность книгами в библиотеках и пр. в расчете на 10 тыс. человек. Аналогично рассматривается процент работников культу­ры, имеющих высшее и среднее специальное образование. Дается посещаемость учреждений культуры (на каждые 10 тыс., населения в среднем в год) по каждому виду учреждений.

Данные таблиц классифицируются: по каждому показателю определяются группы районов высшей, средней и низшей обеспе­ченности. Соответственно, на контурной карте региона с районным делением каждая группа районов закрашивается одним цветом. Атлас таких карт гораздо более наглядно, чем таблицы, покажет диспропорции в условиях культурной деятельности населения И дзет возможность обоснованного планирования удовлетворения потребностей населения на перспективу.

Метод наблюдения применяется сравнительно редко. В пашей стране он впервые использован замечательным режиссером В. Э, Мейерхольдом в его театре. Текст пьесы делится па определенное количество эпизодов. Наблюдатели, сидящие в различных местах зрительного зала, по заранее продуманной и хорошо известной им шкале фиксируют реакцию зрителей на каждый эпизод (смех, аплодисменты, сосредоточенное внимание или разговоры, кашель, отсутствие внимания и т. д.). Такие наблюдения дают возмож­ность театру четко представить, какие эпизоды спектакля не вызы­вают желаемой реакции публики и нуждаются в доработке. Использование этого метода требует опытных наблюдателей, хоро­шо знающих пьесу и уже предварительно знакомых со спектаклем, в противном случае в отчетах будут превалировать весьма субъек­тивные оценки.

За рубежом предпринимались эффективные наблюдения за реакцией публики на ту или иную картину во время художествен­ных выставок при помощи съемки зрителей скрытой камерой. Последующий анализ киносъемки позволяет объективно выяснить впечатления от той или иной картины.

Билет-анкета. К каждому билету на спектакль, концерт, фильм, в цирк, на стадион и т. д. прилагается отрывной талон, в котором фиксируется пол, возраст, социальное положение (или какие-либо специальные данные, нужные исследователю) каждого зрителя, покупающего билет. Отрывной талон заполняется кассиром при продаже билета и остается у него. Таким образом, исследователь получает исчерпывающее представление о составе зрительного зала. Этот метод широко использовался в ряде западных стран. Он тре­бует дополнительных типографских расходов, специальной опла­ты труда кассиров и, естественно, замедляет процесс продажи билетов. Однако, как считают продюсеры, эти расходы окупаются

благодаря точному знанию аудитории данного зрелища. В США и Англии проводились выборочные исследования аудитории теле­передач. Зa счет телекомпании к телевизорам респондентов под­ключалось устройство, автоматически фиксирующее каждое вклю­чение и выключение телевизора и дающее сигнал на студию. Таким образом, при условии хорошо подготовленной выборки, компания имела точное представление об аудитории каждой передач».

У лас широко практикуются коллективные посещения спектак­лей, фильмов, концертов учащимися школ и ПТУ. Эффективность таких посещений во многом возрастает, если после них учитель (или исследователь) проводит письменный или устный опрос их участников о впечатлении, ог спектакля, фильма, концерта. Этот метод особенно ценен тем, что, наряду с важной для театра, сгу-дии, филармонии информацией, он приучает молодых людей крц-тичсски оценивать произведения.

Аналогичный эффект дают зрительские И читательские конфе­ренции. Зрительские конференции обычно проводятся сразу жг после окончания спектакля, фильма, концерта. Выступления на них по «горячим следам» позволяют иметь оперативную информа­цию о реакции зрителей. Недостатком метода является то, чго на подобных конференциях выступают, как правило, лишь наиболее культурные и образованные люди, мнение же основной части пуб­лики остается неизвестным.

В социологии культуры особую роль приобретает метод эксперт­ных оценок. Предположим, социолог выявил, что части изучаемой совокупности особенно нравится фильм «Рембо», а части — «Уне­сенные ветром» и «Ночной портье». Социолог предполагает, что у второй группы зрителей более развит художественный вкус, чем у первой. Однако, всегда ли социолог может доверять собственным суждениям и вкусам? Поклонкики «Рембо» легко смогут опроте­стовать выводы социолога, обвинив его в том, что он в их основу положил свои сугубо личные, субъективные вкусы и пристрастия. Для того, чтобы избежать подобных обвинений, социолог должен опереться на мнение экспертов, специалистов в данном области искусства. В качестве экспертов могут выступать художники н критики, при этом желательно так подобрать экспертов, чтобы л экспертной группе были представлены сторонники разных шкод и направлений. Пропорции и количественные кг.оты экспертов описаны в специальной литературе по методике и технике исследо­ваний.

При изучении духовных потребностей социологи нередко под­даются «магии большинства». Считается, что чем больше людей высказалось за то или иное произведение или чем выше массовые оценки того или иного деятеля культуры (артиста, писателя, ху­дожника, композитора и т. д.), тем значительнее его культурная ценность.

Глубокая ошибочность такого подхода состоит в его исходной позиции — социолог предполагает при этом, что В. Пикуль и Л. Платонов, А. Пугачева и А. Шнитке. Б, Гребенщиков и Д. Шо­стакович рассматриваются с рамках одной, единой культуры. Само сравнение указанных выше деятелей культуры изначально некор-пектно, ибо они принадлежат к разным системам культуры. Можно быть убежденным сторонником одной из этих культур, но это не дает права для отрицания другой культуры. А. Пугачева рассмат­ривается как один из лидеров эстрадной музыки, А. Шнитке — музыки «серьезной». Можно ли сравнивать нх и определять, кто «выше», а кто «ниже»? Рейтинг А. Пугачевой при массовых опро­сах оказывается значительно более высоким, чем Шнитке. Но о чем что говорит? Только о том, что представленная ею культура имеет несравненно более широкое распространение, чем симфоническая п камерная музыка, относящаяся пока к «элитарной» культуре. Аналогично, сторонников и читателей В. Пикуля конечно, больше, чем А. Платонова или Б. Пастернака, Но и здесь мы говорим о несравнимых явлениях разных культур.

Гегеля читали очень немногие, а философские эссе с он реме иных философов-публицистов — миллионы, но это отнюдь, не умаляет величия Гегеля, который никогда непредназначал «Науку логики» для миллионов.

Ясно сознавать ту систему культуры, к которой относится данное произведение или все творчество данного автора, — одна из важнейших задач социологов культуры.