ГЛАВА 15

 

Когда я вхожу в магазинчик на углу, срабатывает электронный звонок. Из кассетного магнитофона доносятся завывания Барбры Стрейзанд. Миссис Пател поднимает глаза от вязальных спиц, на которых болтается нечто лиловое, и, прищурясь, смотрит на меня поверх очков. Таким взглядом она награждает каждого входящего: лоб нахмурен, подведенные сурьмой глаза сужены, губки поджаты. У нее такая манера морщиться, что все лицо собирается в складки, будто кто-то потянул за веревочку на затылке.

Я киваю с улыбкой и шагаю в конец зала, где миссис Пател держит вино. Помню, придя сюда впервые, я ожидала, что выбор будет невелик — пыльная бутылка "Молока матери" да кьянти в оплетке по заоблачной цене. Но я ошиблась. Будь это любой другой магазинчик подобного калибра, мое предположение, скорее всего, подтвердилось бы, но это же магазин миссис Пател. По ней в жизни этого не скажешь, но, оказывается, эта маленькая индианка, обожающая яркие сари и Барбру Стрейзанд, знает толк в винах.

Пробравшись в глубины магазина, размышляю над бутылкой совиньона. Как правило, я беру именно его, но, может, сегодня отойти от привычной схемы? Красное? Нет, тяжеловато, к тому же у меня от него зубы синеют. Все-таки белое... Хотя в белом есть некий налет дурновкусия, не находите? Сразу вспоминается Бриджит Джонс.

Я вздыхаю: нелегкое это, оказывается, дело. Обычно я веду себя гораздо решительнее. Я покупала здесь вино уже раз сто, причем без малейших колебаний... Что изменилось? Появился Гейб... Я вспоминаю промокшего американца у себя в саду. Он сказал "на мой вкус", и я не хочу ударить в грязь лицом. Надо произвести достойное впечатление, особенно после инцидента с вазой.

Еще один вздох. Я близка к отчаянию. Ну и задачка. Никак не могу принять решение. И тут меня посещает гениальная мысль.

Зажмурившись, бормочу под нос "эники-бэники...", медленно веду указательным пальцем вдоль винной полки и в конце считалки тычу наугад. Это еще что?! Вместо холодной гладкой стеклянной поверхности ощущаю что-то мягкое, теплое... живое? Распахиваю глаза. Мой палец уперся не в бутылку, а в чье-то плечо. Мужское плечо. Его плечо. Плечо моего соседа.

Внутри у меня все обрывается, как бывает, когда самолет попадает в воздушную яму. Дыхания хватает только на то, чтобы выговорить:

— Ой... простите...

Вспомните любого из персонажей Хью Гранта. Теперь представьте, что он женского пола, рыжий и ему тридцать. Получусь я. Только это не кино, а жизнь. Моя жизнь. Моя чудовищно нелепая жизнь.

— Я... э-э... извините... я просто...

Ну почему, когда мы с ним сталкиваемся, я вечно выгляжу полной дурой? Неудивительно, что он меня игнорирует. Отвернувшись, делаю вид, что внимательно рассматриваю полки. Как же хочется хоть раз в жизни толком с ним пообщаться. Пусть даже лишь для того, чтобы доказать, что я нормальный человек и психушка по мне не плачет.

— Вино выбирать непросто, правда? Тратишь массу времени, изучая этикетки, а дома почти всегда обнаруживаешь, что вкус не оправдал ожиданий.

Он что, со мной говорит? Я оборачиваюсь и скольжу взглядом снизу вверх — от ботинок к ямочке на подбородке и к губам. Они мне улыбаются. Благожелательной, снисходительной улыбкой — такими обычно награждают пожилых людей, которые не в ладах в памятью. Или, скажем, дочурку, выразившую желание выйти замуж за своего хомячка. Мэрил Стрип такая улыбка прекрасно удается.

Я совсем падаю духом. Он меня даже не узнал.

— Мы с вами до сих пор не познакомились. Меня зовут Джеймс. Я живу от вас через дорогу. — Он протягивает мне руку.

— Ой... да... привет, я Хизер. — Пытаюсь улыбнуться в ответ, но чувствую, что лицо перекосило. Я как ребенок, впервые оседлавший двухколесный велосипед, — куда меня несет, что со мной будет? Жму его руку и готова поклясться — он задержал мою ладонь в своей чуть дольше, чем положено по правилам этикета. Хотя, возможно, я выдаю желаемое за действительное.

— Знаете, несколько дней назад я приобрел здесь бутылку отменного белого. Что же это было? А, вот оно... — Выпустив мою ладонь, он тянется к полке.

От этого мужчины невозможно глаз оторвать. Должно быть, собрался купить вина к романтическому ужину с подружкой — той хорошенькой брюнеткой, с которой я видела его на прошлой неделе. Повезло девушке. Вот бы мне такого парня.

Только сейчас я соображаю, что пялюсь на Джеймса с открытым ртом.

— Эм-м... здорово. Спасибо за совет, — тараторю я, выхватив бутылку у него из рук. Надо идти, пока окончательно не опозорилась.

— С другой стороны, есть также прекрасное шабли... — настигает меня глубокий уверенный голос.

Я и двух шагов сделать не успела. Притвориться, что не услышала, и топать на выход? Но нет, перед Джеймсом невозможно устоять — как перед большущим пакетом орешков в шоколаде. Ты их хочешь. Ты знаешь, что потом пожалеешь. Но съедаешь все до единого.

Не в силах сопротивляться, снова оборачиваюсь. Он держит в руках бутылку янтарного цвета.

— Может быть, я вас соблазню? — Он улыбается, и это уже не та снисходительная улыбочка для детей и инвалидов, а скорее... — Простите, у меня не очень хорошо получается... (Печальная улыбка?) Я все болтаю о вине, как дурак, честное слово... (Смущенная улыбка?) Хотя в действительности я намеревался спросить... (Нервная улыбка?) Не могу ли я как-нибудь пригласить вас выпить?

Улыбка человека, который пытается со мной заигрывать?

Не верю своим ушам, не верю своим глазам. Мне представляется, что его слова повисают в воздухе, выстраиваясь в линейку одно за одним. Вот они, все передо мной, как выстиранные вещички на веревочке. И надо что-то делать. Но я не могу — я в ступоре. За два с половиной года мы и полслова друг другу не сказали, и вдруг мой восхитительный, неотразимый сосед, в котором воплотилось все то, о чем мечтает каждая женщина, просит меня о свидании.

Затуманенным сознанием я пытаюсь переварить услышанное. Как-нибудь. Пригласить. Вас. Выпить.

— Что скажете?

Он ждет ответа. На мой взгляд, это лишнее — разве и так не понятно? Есть ли хотя бы одна причина отвергнуть его предложение? Есть. Брюнетка.

Какая жалость: уж очень хорош... Но надо смириться. Это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Но вы подумайте, каков артист! Сволочь. Изменщик!

— Не уважаю мужчин, которые обманывают своих девушек.

— Извините, не понял?

— Мой парень мне изменял.

Итак? Он признает свою вину? Зардеется от смущения? Ничуть не бывало: вид у него скорее сочувствующий.

— Вот как... Сожалею. — В его взгляде на меня читается вопрос. — Я что-то упустил?

"Ты многое упускаешь, не зная, что такое честность, прямота, уважение", — хочу сказать я, и перед глазами встает Дэниэл. Впрочем, ладно. Нацепив улыбку, я небрежно интересуюсь:

— Кстати, как зовут вашу девушку?

— Мою девушку?

— Брюнетка. Очень симпатичная.

— О господи...

Ага! Понял, что тебя раскусили? Он смотрит на меня, потирая гладко выбритый подбородок, но раскаяния на его физиономии нет и в помине. Напротив, это больше похоже на... облегчение?

— А я уж было совсем перестал понимать, что творится. Подумал, может, вы приняли меня за кого-то другого? — Он улыбается. — Это Белла, моя младшая сестра.

Сестра? Вот так сюрприз. Не знаю, то ли верещать от восторга, то ли стонать от стыда.

— Хотите, чтобы она тоже пришла с нами выпить? — Ей-богу, он уже откровенно веселится.

Я проглатываю нервный смешок.

— Нет, одного собутыльника мне вполне достаточно.

— Ну и отлично, — выдыхает Джеймс. Да он волнуется! — Когда вы свободны?

— М-м-м... дайте подумать...

Единственная встреча в эти выходные у меня назначена с видеопрокатом.

— Завтра? — предлагает он.

Может, еще понабивать себе цену? Но тогда придется провести субботний вечер на диване перед теликом...

— Да. Завтра подойдет.

За такое предложение надо хвататься обеими руками. Чем разыгрывать из себя недотрогу, лучше потягивать мартини в компании Джеймса.

— Ну и отлично, — повторяет он.

Пока мы стоим и улыбаемся друг другу, в магазин врывается мужик не первой молодости, в полосатом костюме, с багровой физиономией. Шумно отдуваясь, бросается к холодильнику, хватает бутылку шампанского и со словами "Чертова годовщина!" протискивается мимо нас к кассе.

— Вот и еще вариант. Шампанское. — Джеймс возвращает бутылку на место. — Если вам есть что отпраздновать...

Забавно. Как он догадался?

 

К тому времени, как я добираюсь до дома (Джеймс проводил меня до крыльца и поцеловал в щечку), я уже на седьмом небе от счастья. Закрываю дверь и, привалившись к ней спиной, делаю несколько глубоких вдохов. Не могу поверить. У меня свидание с Джеймсом! Мы пойдем в ресторан — забыла сказать, по дороге из магазина будущая совместная выпивка плавно переросла в полноценный ужин. Завтра Джеймс зайдет за мной в восемь.

Повторяю эту фразу про себя на все лады — во-первых, чтобы проверить, хорошо ли она звучит, во-вторых, для лучшего усвоения информации. А в-третьих, потому что мне хочется орать об этом на каждом углу.

У меня, Хизер Хэмилтон, будет свидание.

Вне себя от счастья, сбрасываю сандалии и босиком бегу по коридору в кухню.

— Гейб, ты представляешь...

Вылетаю в садик. А там никого.

— Гейб?

Передо мной шезлонг, пустые бутылки на деревянном столе, остывший гриль... Подхожу ближе. На решетке ничего, угли покрылись серым налетом. Так быстро? Смотрю на часы и подсчитываю в уме. Если я ушла в... а сейчас... Ох, меня не было больше часа. Вот уж поистине — счастливые часов не наблюдают.

Ах ты черт! Я ведь сказала Гейбу, что отлучусь на пару минут, сбегаю за вином. Как неудобно. От радости я совсем забыла про Гейба и барбекю. Возвращаюсь в дом и осторожно стучусь в его дверь:

— Гейб, ты там?

Тишина, даже монотонного гула музыки не слышно. Выглянуть, что ли, в окно гостиной, проверить, на месте ли мотоцикл? Но тут дверь открывается.

— Привет. — В руках у моего жильца книжка под названием "Как смешить до слез". — Я уж хотел высылать поисковый отряд.

— Привет... Слушай, извини. Потеряла счет времени.

Он перебивает:

— Не волнуйся. Я сам поел, а твою порцию положил в духовку, чтобы не остыла.

— Да не хочу я есть! — Нет, не удержусь. — Меня пригласили на свидание! Парень пригласил, в которого я капельку влюблена... — уточняю я быстро, а то подумает еще, что я отвечаю на заигрывания незнакомых мужиков на улице.

— Круто...

— Я купила шампанского вместо вина. Хочешь бокальчик?

— Спасибо, не сейчас. День был длинный, пора бы на боковую.

— Ну ладно. Извини еще раз, что я...

— Да ладно, проехали.

— Точно?

— Конечно. — Он улыбается. — Спокойной ночи, Хизер.

— И тебе, Гейб.

Помахав ему на прощание бутылкой, я направляюсь в кухню, чтобы поставить ее в холодильник. Снова вспоминаю Джеймса и так глубоко погружаюсь в свои мысли, что, услышав легкий стук, не сразу осознаю: это Гейб закрыл дверь, а значит, все это время он так и стоял, не шелохнувшись. Впрочем, перебирая в уме события вечера, я до того увлеклась, что почти не обратила на это внимания. Счастливая, убираю шампанское в холодильник. На потом.