ГЛАВА 17. — Зубочистку? — высказывает предположение Джеймс
— ... Зубочистку? — высказывает предположение Джеймс. Он сидит напротив меня за столиком в ресторане и внимает моему рассказу.
Черт тебя побери, Хизер.
А ведь начиналось все как нельзя лучше. В кои-то веки я не мучилась, выбирая наряд, сразу остановилась на темно-фиолетовом атласном платье, купленном несколько месяцев назад в секонд-хенде. Оно идеально подошло к новым розовым туфелькам. Ансамбль я дополнила маленькими блестящими заколочками, которые валялись в ящике комода целую вечность — до сих пор никак не могла решиться их нацепить.
Я не любительница экспериментов с волосами. Обычно все, что мне нужно, — это фен и тонна-другая бальзама, но сегодня вечером захотелось чего-то особенного. Захотелось почувствовать себя другим человеком, увидеть в зеркале не хорошо знакомую Хизер в джинсах и футболке, бывшую подружку Дэниэла, у которой тяжеловатые бедра и на голове воронье гнездо, а сногсшибательную Хизер, новую девушку Джеймса, в потрясающем платье и с замысловатой прической. Поэтому я взяла за образец одну фотографию в "Вог", и — вы представляете? — у меня получилось. Абсолютно все, вплоть до завитушек на висках.
Пунктуальный Джеймс зашел за мной ровно в восемь, и мы доехали на такси до очаровательного итальянского ресторанчика в Сохо. Метрдотель провел нас к столику, где уже горели свечи, — причем наше место оказалось в стороне от остальных, в самом романтичном потаенном уголке садика, — официант налил шампанского, охлажденного именно так, как я люблю, и Джеймс рассыпался в комплиментах относительно моего внешнего вида. Затем наступила пауза.
Я имею в виду не долгую неловкую тишину, а скорее молчание "со смыслом". Предполагалось, что в этот момент наши взгляды как бы невзначай встретятся, он улыбнется, я покраснею, — словом, идеальный флирт.
Но вместо этого я сделала то, что делаю всегда, когда чувствую себя не в своей тарелке. Стала заполнять паузу. И все бы ничего, если бы не предмет, который первым пришел на ум. Джек — начинающая рок-звезда и его член.
Смотрю на Джеймса сквозь пламя свечей, и от стыда мне хочется забраться под стол.
— Э-э... да я уж и не помню.
Я ухожу от ответа и делаю большой глоток шампанского. Хизер, быстренько соображай, что сказать. Что-нибудь остроумное. Покажи, что ты не идиотка, у которой только члены на уме. Найди тему, интересную вам обоим. Ну давай, давай, думай!
— Я как раз читаю отличную книгу.
Джеймс с любопытством наклоняет голову к плечу:
— Правда?
— Восторг! — Глядя ему прямо в глаза, я выкладываю козырную карту: — Называется "Жизнь Пи"!
Изо всех сил стараюсь сдержать победоносную улыбку, но это нелегко. Я в таком экстазе от собственной смекалки, что почти готова "дать пять" самой себе.
— Да, рецензии были прекрасные...
Это еще что такое? Он морщит нос?
— Но я, признаться, только первые две главы осилил.
Сердце у меня падает.
— Вот как?
— Да. В конце концов сдался и забросил. Должно быть, я узколобый обыватель... — Потянувшись через стол, он погладил мою ладонь. — А чем она тебе так нравится?
Я как раз делаю очередной глоток шампанского, пузырьки ударяют в нос, и я изо всех сил пытаюсь сдержать чих.
— Э-э-э...
Оторвать бы мой длинный язык.
— Ну-у-у...
Что сказать, что сказать? Уж лучше бы мы по-прежнему обсуждали размеры пенисов.
— Она как раз подходящего размера, чтобы сунуть под ножку кухонного стола! — выдаю я и нервно хихикаю. — Чтобы не шатался.
Но Джеймс абсолютно серьезен. Ни проблеска улыбки. Похоже, он в замешательстве. Наступает новая пауза. Это уж точно — неловкое молчание, и на этот раз мне решительно не хочется его нарушать. Опять во что-нибудь вляпаться? Благодарю покорно.
Спасает официант. Он подошел принять заказ и скороговоркой перечисляет фирменные блюда. Курица, говядина, кролик, паста на любой вкус, ризотто, больше десятка разновидностей салатов...
— М-м, все это так заманчиво звучит... — мурлычет Джеймс. — Чего бы хотелось тебе, милая?
Милая?
Он произносит это слово как бы мимоходом — так естественно и в то же время так нежно, будто и сам не заметил, что сказал.
Зато я заметила.
Вся моя неловкость испаряется. Нет, вы только подумайте! Некоторым парам требуются годы, чтобы сблизиться до такой степени, — и посмотрите на Джеймса, который называет меня "милая" на первом же свидании.
— Все это звучит неплохо... — отвечаю как ни в чем не бывало, хотя в действительности мне хочется пулей метнуться в туалет и звякнуть Джесс. Но она сейчас тоже с кавалером. С другой стороны — мне тридцать лет, и пора бы уже вести себя как искушенная, зрелая женщина.
Выпрямившись на стуле, улыбаюсь Джеймсу так, как, в моем представлении, должны улыбаться искушенные, зрелые женщины. И произношу несколько надменно:
— Я вегетарианка. То есть, как говорит мой жилец, "пескетарианка", поскольку ем рыбу.
— Серьезно? — У Джеймса от удивления брови ползут вверх. Ну что, что я опять не так сказала? Но он поднимает свой бокал и прикасается к моему. — Я тоже вегетарианец.
— Вот это совпадение.
Силы небесные, он и впрямь Тот Самый? Джеймс смотрит на меня так, что у меня начинает кружиться голова, — и шампанское, заметьте, ни при чем.
— А скажи-ка, ты из тех вегетарианок, кто носит мохеровые свитера и готовит ореховое рагу с чечевицей? Или из тех, кто разогревает в микроволновке макароны с сыром?
— Точно второе, — хмыкаю я. — А на орехи у меня вообще аллергия.
— Не может быть! У меня тоже.
— Правда?
— Нет, — ухмыляется он. — Но ради тебя могу и подцепить.
— Да нет, не надо, — смеюсь я. — Ты меня очень даже устраиваешь такой, как есть.
Он легко касается моих пальцев, обвивших бокал. Теперь его очередь переспрашивать.
— Правда? — тихо произносит он.
Его рука накрывает мою. По телу растекается восхитительное сладкое покалывание, источник которого находится где-то внизу живота.
— Да...
Официант покашливает.
— Вы что-нибудь выбрали? — деликатно интересуется он.
Джеймс захлопывает свое меню и, не отпуская мою руку, демонстрирует свою неотразимую ленивую улыбку:
— Будьте любезны две порции макарон с сыром.
Чудный вечер, чудный! И с каждой минутой все прекраснее! После ужина — Джеймс наотрез отказался взять с меня половину суммы — мы пьем кофе и делим на двоих тирамису в баре "Италия", открытом кафе в Сохо. А потом ловим такси до дома. Хорошо все же встречаться с соседом: вам всегда по пути.
По дороге Джеймс развлекает меня историями из своей жизни: сестра вечно обыгрывает его в "скрэбл", он умеет готовить вполне съедобное ризотто с грибами, а шрам у него на запястье — результат падения с санок в шестилетнем возрасте. Но самое захватывающее — признание в том, что он несколько месяцев набирался храбрости пригласить меня на свидание.
— Никак не выпадал подходящий момент. Мы вечно сталкивались на улице, но я боялся, что очень уж глупо выгляжу...
— Ты? — Не верю своим ушам.
— Ну да. — А он удивлен, что у меня есть какие-то сомнения. — Всякий раз, когда наши пути пересекались, ты не обращала на меня внимания. Я думал, что неинтересен тебе...
Хизер, закрой рот.
— ... но вчера я увидел тебя у миссис Пател и подумал: "Черт возьми, Джеймс, решайся наконец! Не убьет же она тебя. В худшем случае получишь отказ".
Я все это слышу наяву? Да ладно вам, это сон и вот-вот зазвонит будильник.
— Прости, я не пугаю тебя своими признаниями?
— Нет, нет...
Да, да!
— Просто хотелось объяснить тебе, что я чувствовал.
Мы выходим из такси и вместе идем по улице, наклоняясь, чтобы не задевать низко свисающие ветви деревьев.
— Не люблю играть в игры, — негромко признается Джеймс. — Все эти идиотские правила — звонить на третий день после свидания и тому подобное. Если человек тебе нравится, почему бы не позвонить сразу? Почему нельзя быть честным и говорить то, что думаешь?
Я уже начинаю подозревать какой-то подвох — слишком уж все хорошо! — но тут он меня добивает. Берет за руку! На глазах у всех. И мне даже не пришлось его об этом просить! Возможно, для большинства людей такое в порядке вещей, но для меня это маленькое чудо. Я привыкла к мужчинам, которые как огня боятся ППЛ (публичных проявлений любви). Такие берут девушку за руку исключительно по принуждению и не более чем на пять минут, после чего им срочно требуется почесать нос или сделать что угодно еще — лишь бы избавиться от повинности. А Джеймс так крепко сжимает мои пальцы, словно никогда не хочет меня отпускать.
— Вот и пришли. — Я с неохотой замедляю шаг у своего крыльца. Окна темные — должно быть, Гейба еще нет.
Джеймс обнимает меня за талию и притягивает к себе со словами:
— Чудесный был вечер.
Я купаюсь в золотистом свете уличного фонаря — и в ощущении невыразимого счастья, глядя в его карие глаза.
— Я подумал...
— Да?
Даже не будучи большим спецом по романтическим свиданиям, я знаю: это как раз тот момент, когда он должен намекнуть, что не прочь бы выпить чашечку кофе. И еще я знаю, что это не более чем кодовая фраза для целого ряда вещей, не имеющих к кофе ни малейшего отношения. Итак, что я могу ему позволить? Поцелуй — для первого свидания в самый раз, но, если он захочет провести со мной ночь, его ждет твердое и решительное "нет"...
— Можно еще как-нибудь тебя пригласить?
Ой. И только? Такого поворота я никак не ожидала.
— Э-э... ну да... конечно. — С одной стороны, я рада, с другой — жутко разочарована, что свидание на этом заканчивается.
— А пойдем в кино завтра вечером? — предлагает он.
Сделать вид, что нужно свериться с ежедневником? Не потому, что у меня могут быть какие-то дела (я знаю — их нет), а чисто по привычке. Но ведь Джеймс сказал, что не играет в игры. Значит, и мне ни к чему.
— Отлично! — Я улыбаюсь. Господи, как же приятно встретить мужчину, который не пыжится, изображая крутизну. И какое облегчение, что следующие несколько дней не придется проводить в метаниях "позвонит — не позвонит".
— Я заеду около семи, годится? Сначала можно пойти куда-нибудь выпить.
— Супер.
С дивной улыбкой он склоняется ко мне:
— Доброй ночи, Хизер.
Ну наконец-то. Поцелуй. Трепещу от возбуждения. Мне хотелось поцеловать Джеймса с тех самых пор, как я его впервые увидела. Зажмурившись, в предвкушении поднимаю к нему лицо...
Что происходит? Он едва касается губами моей щеки.
— Благодарю за прекрасный вечер, Хизер.
И все? Распахнув глаза, я еще пару секунд по инерции жду чего-то, не сразу сообразив, что дело безнадежное. Потом коротко отвечаю:
— Ага. Спокойной ночи, Джеймс. (Надеюсь, он не заметит моего замешательства.) До завтра.
Он честно ждет, пока я найду в сумке ключи и отопру дверь, и лишь затем идет через улицу к своему дому.
Я стою в прихожей и смотрю ему вслед, прислушиваясь к звуку шагов, вспоминая наше свидание и раздумывая о том, что в Джеймсе сошлись все те качества, которые я хотела бы видеть в мужчинах. Он хорош собой, у него доброе сердце, он галантен — и явно не из тех парней, которым только и надо, что девушку в постель затащить. И я совсем не разочарована, что он не напросился на кофе. Или не попытался меня поцеловать. Просто он хочет сначала узнать меня как личность.
Мои размышления прерывает громкое мяуканье. Из темноты возникает Билли Смит. Я вовсе не разочарована. Ну ни капельки. Подхватив кота и зарывшись носом в его длинный рыжий мех, я вхожу в дом и захлопываю за собой дверь.